2012. Сиракузы (гет)

Определённо стоило быть благоразумным: ощущения, испытанные Гарри, были настолько мучительны, что он дал себе зарок больше никогда не повторять этот опыт. Казалось, внутри всё разорвалось и теперь срасталось заново под действием Костероста, только с удесятерённой болью. Пошевелиться не было сил, лишь нервно подрагивали веки. Висок обожгла горячая слеза, это отрезвило и заставило взять себя в руки — не хватало ещё разрыдаться!

Гарри открыл глаза и осмотрелся — кругом сплошная темень. С трудом уняв лихорадку, он медленно сел. Боль всё же постепенно уходила, оставляя после себя шлейф из мерзкого покалывания.

— Люмос!

Первое, что он увидел, был портал времени — всё тот же смолисто-чёрный камень. Только спиральный узор на нём казался свежее, будто сделан не так давно, да и призывного сияния не было и в помине. СВП безжизненно стоял на пустой равнине, заросшей сухой пожухлой травой. Куда ни глянь — ночная мгла, лишь пару раз на грозно нависшем чёрном небе показалась одинокая звезда. Уговаривая себя, Гарри встал и, опасаясь за устойчивость, осторожно шагнул. Ходьба давалась с трудом, и он подумал, что похож на сломанного робота, одиноко слоняющегося в ночи. Это сравнение развеселило, но в ту же секунду стало не до смеха: под ногами внезапно вырос какой-то предмет, об который Гарри запнулся и с коротким «ух!» снова повалился на землю. Когда искры в глазах погасли, а мысли прояснились, он сел и осветил «Люмосом» причину инцидента.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это — небольшая, грубого плетения корзинка. В ней были: плотно закупоренный глиняный горшок и аккуратно свёрнутый кусок пергамента, оказавшийся письмом именно ему!

«Гарри! Не теряй времени — срочно отправляйся в Сиракузы. В горшке найдёшь порт-ключ (надеюсь, к тому времени, как ты переместишься, он ещё будет работать). С надеждой на встречу, Гермиона!

P.S. Если к твоему появлению я успею состариться, я тебе этого не прощу».

Прочитав постскриптум, Гарри улыбнулся. Гермиона попала сюда раньше и теперь, может быть, много лет ждёт его. Но почему именно в Сиракузах?

В горшке лежал костяной гребень, и Гарри, затаив дыхание, аккуратно вынул его... Ничего не произошло. Неужели заклинание перестало действовать? Гарри уже начал мысленно подсчитывать, сколько времени понадобится для путешествия на Сицилию, как вдруг порт-ключ задрожал. Ощутив знакомый рывок в области живота, Гарри отдался во власть магическому действу и через несколько бесконечно долгих и волнующих секунд больно шмякнулся о каменистый пол.

«Всё! Больше никогда не буду вояжировать таким способом!» — пообещал он себе, устало выдохнув.

— Гарри! Наконец-то! — раздался голос Гермионы, а потом тёплые ладони нежно коснулись его лица.

Гарри с кряхтением приподнялся на локтях и помотал отяжелевшей от событий головой.

— Привет. Как жизнь? — произнёс он, когда удалось сфокусировать взгляд на Гермионе.

— Привет, — сквозь слёзы радости прошептала она.

— Ты давно здесь?

— Почти два года.

Гарри удивлённо присвистнул.

— Да ты теперь совсем старуха, — пошутил он и получил в ответ лёгкий подзатыльник.

Но потом был вознаграждён порывистым объятием и таким поцелуем, о котором никогда и не мечтал.

— Я так соскучилась, — пробормотала Гермиона, тесно прижимаясь к нему.

— Да? И я... тоже. — Гарри вдруг стало неловко. — Хотя для меня разлука пролетела, как пять минут. Тебе в этом плане повезло меньше, правда? — он широко улыбнулся, но, наткнувшись на её серьёзный взгляд, смущённо пробормотал: — Прости, мне, правда, трудно представить, что ты здесь уже так долго.

— Ничего, — Гермиона встала и подала ему руку. — Это дело времени.

Холодность, с которой она произнесла последние слова, выдала обиду.

Гарри взялся за ладонь, но вставать не спешил. И не столько потому, что был вымотан пространственно-временными перемещениями, сколько оттого, что снизу ему открывался восхитительный вид на стройные ноги. Гермиона была в короткой накидке, скреплённой лишь металлической застёжкой на плече да тонким кожаным пояском.

— У тебя красивый наряд.

— Это хитон. Здесь так носят.

— А под ним ещё что-нибудь есть?

— Гарри, что за вопросы? — возмутилась Гермиона.

— Исключительно ради академического интереса, — Гарри поднялся, и они оказались совсем близко друг к другу.

— Дабы удовлетворить твой академический интерес, скажу, что на данный момент на мне, кроме хитона, больше ничего нет.

— Какая замечательная мода, — Гарри приобнял Гермиону за талию.

— Весьма характерная для Древней Греции.

— Для... чего?

— Мы с тобой в глубоком прошлом, Гарри. Сейчас, примерно, 212 год до нашей эры.

— Ты шутишь? — Гарри на миг оцепенел. — Хотя, наверное, нет, — добавил он, растерянно оглядевшись.

Они стояли внутри портика с украшенными скульптурой колоннами. Неяркий свет масляной лампы позволял увидеть изображение мифических существ и легендарных героев на стене.

— Это всё моя вина, — произнесла Гермиона с раскаянием. — Если бы не мой Конфундус, ты попал бы в то время, которое задумывал. Знаешь, как я корю себя за свой поступок?

— Согласен — ты здорово сплоховала.

— Ты простишь меня? — она с надеждой посмотрела на него.

— Ну, не знаю. Всё будет зависеть от твоего поведения, — он с наигранной серьёзностью потрогал застёжку на её плече.

— Я серьёзно!

— Я тоже. Как это расстёгивается?

— Так ты простишь?

— Знаешь, я уверен: всё, что с нами происходит, имеет определённый смысл. И в том, что попали именно в этот год, и в том... что эта дурацкая брошка такая упрямая!

Гермиона облегчённо вздохнула и молча сняла застёжку. Белая ткань скользнула вниз, обнажив тело до пояса.

Гарри восхищённо охнул и, жадно разглядывая открывшуюся ему картину, проговорил:

— Ну вот, так гораздо лучше. А то — «дело времени, дело времени». Время ведь можно и укротить?

Гермиона кивнула и обняла его.

* * *

Широкая мраморная кушетка была застелена соломенным матрасом. Гарри лежал, опёршись на локоть, и рассматривал лицо Гермионы. Лучи восходящего солнца проникли между колонн, образуя длинные полосы из света и тени. В спокойном утреннем сиянии чувствовалось давно позабытая умиротворённость.

— И всё-таки, почему Сиракузы? — нарушил молчание Гарри.

Гермиона вздохнула и, нехотя расставаясь с приятной истомой, проговорила:

— Я прождала тебя у портала три недели. Там недалеко есть деревушка. Когда стало ясно, что мы могли разминуться на месяцы, годы, может быть, даже навсегда, я решила, что нужно искать другой портал. Помнишь, я рассказывала об Архимеде, и о том, что он мог создать машину времени? Я решила отправиться в Сиракузы и поискать здесь. И я его нашла.

— Портал?! — обрадовался Гарри.

— Нет. Архимеда.

— Ух-ты... Живого?

— Он и сейчас жив. Правда, судя по тому, что писали поздние историки, ему осталось недолго. Город в осаде, Гарри. Римский полководец Марцелл пытался взять его штурмом с моря. Тут такое было! Но теперь флот отвели вглубь гавани, и мы сидим взаперти уже месяц. Местный тиран Гиерон уже готов сдаться, но Архимед его отговаривает. Он говорит, что готовит чудо-оружие, которое способно уничтожить любую армию мира.

— Подожди, так портал существует?

— Нет, но я выяснила, что перед войной Архимед уже начал работать над чем-то подобным. Ему нужно было время.

— Которого не было? — уточнил Гарри, и Гермиона с досадой кивнула в ответ. — А что за чудо-оружие?

— Я пока не разобралась. Архимед никого туда не подпускает, да и желающих особо нет: там такой запах...

— М-да... Интересный дяденька.

— Про него всякое болтают: будто он спятил от своей науки. Несмотря на то, что его изобретения помогли выстоять во время штурма, сиракузцы не жалуют своего гения. На изготовление всех этих машин уходит много сил и средств, а горожанам скоро нечего будет есть. Марцелл грозится, что если Сиракузы не сдадутся, он всё равно возьмёт город, и тогда пощады не жди.

— Знакомые настроения, — проговорил Гарри с холодком.

— По сведениям историков, город будет захвачен посредством предательства. И произойдёт это осенью.

— А у нас сейчас что?

— Конец осени.

— То есть, осталось несколько дней?

— Или часов.

Гарри расхохотался.

— Да, Гермиона, нам с тобой везёт, как утопленникам.

В ответ она горько усмехнулась и продолжила:

— Нужно продумать дальнейшие действия.

Гарри лениво потянулся и предложил:

— Давай заберём твоего гения и махнём на родину. Там и доделает свою машину.

— Да, ты прав, — вяло пробормотала она и зябко поёжилась.

— Что-то не так? — насторожился Гарри.

— Нет, ничего. Я, просто, слишком привыкла к Сиракузам. Понимаешь, два года бок о бок с этими людьми... И когда я думаю, что они все погибнут, становится не по себе.

Гарри хмуро сел. Снова судьба поставила его перед выбором. Но теперь в голове не кроется враг, который бы подталкивал к принятию решений.

— Мы ведь не можем вмешаться в ход истории. Город должен быть взят римлянами, иначе всё пойдёт не так, — мрачно проговорил он.

Но потом Гарри довольно хохотнул и лукаво глянул на удивлённую Гермиону.

— Скажи, Герм, ты ведь не раз пользовалась Непростительными в течение последних двух лет?

— Только Империусом. Иначе, как бы я здесь выжила?

— Что нам мешает использовать Империус для спасения нескольких сотен жизней?

— Ты предлагаешь...

— Угу, — многозначительно кивнул Гарри. — Нужно лишь попасть к этому Марцеллу. Знаешь, где его искать?

— На флагманском корабле, наверное.

Гермиона с восхищением посмотрела на Гарри. Сама бы она никогда не решилась на такую авантюру.

— Отлично, — Гарри потёр ладони. — Но сначала надо выяснить, что за супер-оружие создал ваш местный гений.

* * *

Гарри в сопровождении Гермионы шёл по сонному городу и удивлённо рассматривал бедные глинобитные лачуги, добротные дома из неровного светло-коричневого кирпича, лаконичные храмы с мраморными колоннадами и жертвенными чашами прямо у входа. На чашах — следы крови: видимо, жрецы не раз воздавали дань богам, чтобы те уберегли город от погибели. Вымощенные камнем улицы поражали грязью и запустением, а в придорожной сточной канаве плавал мусор. Несмотря на рассветный час, было пусто и безлюдно. Ни бездомного пса, ни тощей, ободранной кошки. Город замер в предчувствии скорого вторжения.

Вдруг в ноздри ударил тошнотворный запах аммиака.

— Что это за вонь? — вымученно спросил Гарри, закрывая нос.

— Это аромат гениальности, — пошутила в ответ Гермиона, накладывая на себя и Гарри заклятие воздушного пузыря.

С пузырём на голове дышать стало легче, но видимость ухудшилась. Хотя он предпочёл бы не видеть картины, открывшейся им, когда они миновали жилой квартал — большого пустыря, похожего на адскую кухню. Вдоль пустыря простирались огромные гниющие навозные кучи, в которых копошились черви. В середине, на крепких, грубо выструганных брёвнах висели над дымными кострами кипящие котлы. Немного поодаль лежали кучи серы, древесного угля и мраморной крошки. Гарри подумал, что нормальному человеку хватит и минуты, чтобы угореть от здешнего смрада и жара. Каково же было его удивление, когда он увидел высохшего, тощего старика с лохматыми седыми патлами, деловито помешивающего длинным шестом булькающую жидкость в котле. Нос, рот и руки были замотаны грязными тряпками, под кустистыми бровями блестели фанатичным блеском чёрные глаза. Ни дать ни взять — адский служитель за работой. Он заметил их, с досадой бросил своё занятие и стал что-то выкрикивать, энергично махая руками.

— Что ему надо? — спросил Гарри.

— Это и есть Архимед. Он желает, чтобы мы убрались, — ответила Гермиона.

Гарри недоверчиво оглядел старика, вид которого никак не вязался с привычным образом учёного.

— Скажи ему, что нам надо поговорить.

Гермиона перевела, но тот не стал слушать, яростно замотал головой и закричал ещё громче.

Гарри согласно закивал и вдруг заинтересовался бронзовой чашей с белым содержимым, которая стояла отдельно на деревянном постаменте. Судя по реакции Архимеда, бросившегося защищать её, словно драгоценность, это и был результат всех дурно пахнущих манипуляций. Властно остановив учёного рукой, Гарри приблизился вплотную, чтобы рассмотреть, что тот прячет от всех. Белое вещество оказалось кристаллическим порошком. Задумавшись, Гарри чуть не пропустил удар по голове: разозлённый старик пытался защитить плод своих трудов при помощи увесистой палки, которой до этого помешивал котёл. Гарри увернулся, палка лишь слегка прошлась по локтю, однако боль оказалась гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать: руку словно облили кислотой. Архимед не оставил попыток выгнать незваных гостей и вновь бросился в бой, но на этот раз в руке была не палка, а горсть серы и белого порошка.

Гарри схватил Гермиону за руку, и они бросились наутёк, как дети, пойманные за воровством соседских яблок. Вслед им донёсся победный старческий крик.

Когда они отбежали достаточно далеко, Гарри снял с головы пузырь и, тяжело дыша, наклонился вперёд.

— Да-а, давно так не бегал, — усмехнулся он, когда дыхание выровнялось.

— Я понимаю, что находиться там не очень приятно, но не слишком ли рано мы оттуда ушли? — с сомнением спросила Гермиона.

— Твой Архимед — действительно гений, опередивший своё время на несколько сотен лет, а то и на тысячу. И в нашей поспешности был свой резон. Знаешь, что это за белое вещество?

— Какая-то кислота?

— Калиевая селитра. И, что примечательно, — чистейшая. Один из главных ингредиентов, необходимых для изготовления пороха.