Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

Рики сидел в общей гостиной своего колледжа и дожидался возращения Френка Эйвери, который шатался неизвестно где.

Переговоры с Филипсом взял на себя Артур Уизли. Ральф даже смотреть в сторону Тони отказывался, хотя возможность съездить по сопернику бладжером пришлась ему явно по душе. Гриффиндорцы заранее согласились, но, когда Дик пересказал угрозы Миртл, сделали вид, что пожалели об этом.

— Она всерьез думает, что может нами командовать? – рассердился Артур. – Я бы ей ни за что не поддался. Лучше идти к Дамблдору и жаловаться на ее приставания, чем попасть под каблук капризной девки!

Эдгара подобные соображения не смущали. Возможно, он еще помнил, каково это – отчитываться за Клуб, и по его лицу отчетливо было видно, что он скорее разделяет мнение Миртл, чем Артура. Артур это понял, но, поскольку Эди так сию мысль и не выразил, повода для ссоры при всем взаимном недовольстве так и не возникло. Рики усмехнулся, вспоминая, что года два назад они точно высказались бы относительно морального облика и прочих ценных качеств друг друга.

— Вот только жалко, что из «Хуффульпуффа» мало кто задействован, — сокрушался Эди. – Играть, наверное, буду только я.

«Мне бы твои проблемы, — подумал Рики. Он всегда считал, что в «Хуффульпуффе» учатся самые приличные люди, и неудивительно, что, при их честности и трудолюбии, одноклассников Эдгара не заинтересовала возможность отличиться в том мероприятии, которое все прочие вознамерились организовать. Но Эди все же решил взять на себя поиск недостающего игрока.

— Ричард Макарони?..

Рики повернул голову и вопросительно поднял брови: что могло понадобиться от него кузине Эйвери? Вероятно, она тоже была смущена необходимостью обратиться к незнакомому человеку, поскольку переминалась с ноги на ногу и поминутно опускала взор. Должно быть, она стояла возле кресла некоторое время, потому что Рики не слышал, как она подошла. В ее руке он заметил конверт.

— Профессор Поттер просил передать, — сказала она, протягивая письмо. Рики помедлил, но не представлял, как отказаться, и потому принял послание, пробормотав «большое спасибо». Первоклассницу как ветром сдуло.

Рики пожал плечами; от родственницы Френка он никак не ожидал подобной застенчивости. Он поглядел на конверт и, еще не осознав, что его так радует, заулыбался и едва не подпрыгнул. Почерк принадлежал Питу.

«Дорогой брат! С твоей стороны настоящее безобразие, что по возвращении в «Хогвартс» ты до сих пор не сообщил о себе, хотя прошло уже больше месяца! Ведь ты прекрасно знаешь, что у меня и родителей нет доступа к совиной почте до тех пор, пока ты не отправишь нам послание. По понятным причинам я хотел бы, чтобы ты держал меня в курсе…»

— Ты чего такой довольный, Макарони?

Рики поморщился и с неохотой оторвался от письма, дабы приветствовать того, кого он так долго дожидался.

Френк Эйвери подошел слева, держа руки в карманах. С ним вместе было человек пять-шесть.

— Мой старший брат вот прислал, — с неохотой пояснил Рики. – Ну, ты знаешь, каково это?

Френк важно кивнул.

— Ясно, ты нуждаешься в усиленном воспитании, — усмехнулся он. Соратники хохотнули.

«Ну, лично мне и просто так пишут, не надо по себе судить», — подумал Рики.

— Послушай, Эйвери, оставь свои дурацкие шутки. Я собираюсь серьезно с тобой поговорить, — сказал он, призывая все свое терпение, чтобы оставаться спокойным. – Насчет квиддича.

Френк переглянулся со всеми скептически настроенными товарищами.

— Если ты хочешь нас убедить, что Дейвис – прирожденный оратор, то…

— Нет, — отрезал Рики, желая поскорее закончить; он почувствовал себя виноватым, потому что Пит, действительно, имел право знать, как обстоят дела с вестниками ниоткуда. Но, увы, Френк явился некстати, и приходилось уделять ему время. – Наш Клуб, Виктор Чайнсби с равенкловцами и Тони Филипс с гриффиндорцами объявили дуэльные матчи между собой, как в позапрошлом году. То есть, вчера Чайнсби предложил нам, а потом попросил, чтобы мы пригласили и тебя тоже…

— Это, получается, вызов Чайнсби? – уточнил Френк, присаживаясь на столик напротив. Он насупился, но интерес у него явно появился.

— Ну. Вообще-то и наш тоже, – сказал Рики, помня, что нельзя допускать противоречий версии Миртл.

Френк нервно повел плечом.

— Во все-то ты лезешь, Макарони.

— Сам такой, — не остался в долгу Рики. – Так ты участвуешь?

— Ясное дело, да! – выпалил Френк. – Иначе как я это Снейпу объясню? Я не стану уклоняться!

— Снейп еще не знает! – вдруг осознал Рики.

— Он возражать не будет, — не усомнился Билл.

— А кто определяет очередность матчей? – высокомерно вскинув тяжелую голову, поинтересовался Френк.

«Не ты!» — Рики мысленно показал ему язык.

— Я думаю, в ближайшее время мы соберемся и решим, — ответил он мирно. – До сих пор, по крайней мере, директор предоставлял нам в этом полную свободу. Но может быть, мадам Трюк захочет, чтоб с ней согласовали.

— И вот еще что, — Френк уже спрыгнул со стола, собираясь уходить, но вдруг остановился. – Кто будет играть за твою банду?

— За Клуб Единства? Мы шестеро и, думаю, найти седьмого не проблема, — сказал Рики.

— Имей в виду, Флинта к себе не тащи, это нечестно! – потребовал Френк.

— Тогда и ты тоже ему не предлагай, — раздосадовался Рики.

— Идет. Но вот если Нотт будет играть за вас, я пас, — заявил Эйвери еще категоричней.

Первым побуждением Рики было заверить соперника, что подобное невозможно, поскольку Дора играет ужасно, и они постараются выбрать кого-то получше, «хотя такого, как Генри Флинт, навряд ли», о чем Рики начинал сожалеть все сильнее. Да и сама мисс Нотт, по мнению Рики, вряд ли захочет. Но тут он представил лицо Доры и прикусил язык. Одно дело – если она действительно сама откажется, и совсем другое – заранее исключить ее только лишь потому, что того требует такая важная персона, как Френк Эйвери!

— Ты что, испугался ее? – разыграл недоумение Рики и презрительно оглядел всю его толпу.

Но Эйвери проявил редкое упрямство и выдержку.

— Не твое дело, Макарони, — он смотрел в упор, скрестив руки на груди. – Но чтоб ее не было, ясно?

— Это ей решать, — холодно возразил Рики, потихоньку впадая в бешенство от того, что Френк командует.

— Отлично. Я сам ей объясню, — пообещал Эйвери и отправился с товарищами в противоположный угол гостиной.

В «Гриффиндоре», к счастью, все обстояло проще: Тони согласился сразу. Миртл ликовала.

Рики написал длинный ответ Питу, сообщив и про то, что уже переносит карты на фольгу, и про предполагаемую дуэль, и про комментарии Дика, нарушающие душевное равновесие половины школы, а главное, про своего боггарта. Он заверил брата, что дядюшка Гарри, ставший профессором, совсем ему не мешает, потому что они оба заняты своими делами. Лео подвязал письмо к лапке Весты, что гарантировало быструю доставку. Впрочем, сова Лео, как предполагал Рики, вряд ли принесет ему ответ, потому что Пит находился в колледже и не мог допустить, чтоб не владеющие магией увидели ее, а также потому, что обычно Веста вообще никому, кроме Лео, не позволяла себя трогать.

Самое время было пойти к Дамблдору с заявлением в письменном виде насчет матчей, и в устном – насчет совы, но Рики, согласно древнему правилу слизеринской солидарности, предпочел вначале поговорить с профессором Снейпом.

Он отправился в кабинет завуча один, после обеда. В подземельях было тихо, эхо далеко разносило его шаги. Рики поймал себя на том, что больше не считает подземелья неуютными и жуткими, как в первом классе. Впрочем, в «МентеСана» жизнерадостные ученики вряд ли бы к ним привыкли.

Снейп пригласил войти. Он был занят: записывал что-то в толстый журнал, сверяя нужные сведения на разных пергаментах, так что, оказавшись в кабинете, Рики сел, не ожидая разрешения, и изложил просьбу по возможности сжато.

— Я не возражаю, — ровно произнес профессор Снейп. – Меня радует, что нарушение дисциплины ограничится беспорядками на моем уроке во вторник. А как насчет Вас, Ричард? Вы не передумали?

— Насчет чего? – не понял Рики.

— Насчет того, не кажется ли Вам в последнее время что-нибудь необычное?

Профессор оторвался от журнала и в упор поглядел на воспитанника.

Рики почувствовал скорее раздражение, чем страх – для себя он еще с первого их разговора после возвращения решил, что не скажет. Казалось, Снейп давно должен это понять. Но вместо того он продолжает старую тактику, застает его, Рики, врасплох, когда он совсем не ждет этой темы!

— Нет, сэр, — твердо заявил Рики, сам отчетливо слыша фальшь в своем голосе. – И кстати, сэр, мне нужна сова, — попробовал он уйти от темы.

— Спроси у директора, — недовольно буркнул Снейп, махнул рукой и вновь углубился в свои бумажки, давая понять, что, раз Рики такой неблагодарный и не желает понимать своей же пользы, то разговор окончен.

Непонятно, зачем грозился Френк, но с Дорой Нотт он так и не поговорил. О его добром отношении она узнала от Артура и была сильно возмущена.

— Ты согласился на его условия? – потребовала она у Рики.

— Нет, конечно, — заверил он, радуясь, что так сделал.

— Но ты тоже надеешься, что я не стану препятствовать, — фыркнула она.

Ему стало неловко. Рики не знал, что сказать, и Дора это, очевидно, почувствовала.

— Не трудись объясняться, Уизли достаточно прямолинеен! – сказала она.

— Но если ты хочешь играть… — особый нажим Рики сделал на слове «хочешь». Дора раздраженно передернула плечами.

— Нет, не особенно. Квиддич – это не мое. Вот языком молоть у меня хорошо получается!

Она произнесла это так, словно повторяла сказанное кем-то. Рики догадывался, кем. Собственно, не стоило любимчику профессора МакГонагол говорить такие вещи Доре, но это соображение определенно запоздало.

— Не надо мне возражать, — тон Доры вдруг сделался мягким, почти бархатным; Рики знал, так она копирует манеру Снейпа, когда тот по каким-то причинам не хочет прямо объявлять свое недовольство.

— Я не собираюсь идти у него на поводу, — попытался оправдаться он.

— А я не собираюсь дать Эйвери повод смыться, — фыркнула Дора. – Играйте без меня, как, в общем, в любом случае получилось бы.

— Ты уверена, что все в порядке? – еще раз уточнил Рики, зная, что лучше бы он этого не спрашивал.

— Конечно, да! – заявила Дора и ушла, добавив, что найдет Френка и все ему выскажет.

Френка ей в ближайшие два часа повстречать не удалось, зато на ее пути из туалета, к своему несчастью, попался Билл Кеттлборн. О том, что именно ему следует передать Френку, было слышно на двух этажах.

Рики же хотел попросить Артура Уизли быть в подобных случаях повежливее, но встретиться вне уроков им удалось только через два дня и при обстоятельствах, не располагающих к увещевательной беседе.

Письмо из Пристанища в течение нескольких часов стало предметом живого обсуждения для всего «Гриффиндора».

— У дяди Рона сын родился, — потрясенно объявил Артур.

— Ну и что? У него же много детей? – не понял причину такого восторга Дик.

— Сына у него еще не было, — раздельно и с нажимом произнес Артур. – Каково бедняге будет ужиться с пятью девчонками? Мне теперь надо следить, чтоб совсем его не затюкали всякие Гермионы, — преисполнился сознанием глубокой ответственности Артур.

— Обязательно поздравь своих дядю и тетю от всех нас, — не забыл напомнить Эди.

В жизни Рики наладился определенный режим общения с таинственными вестниками. Теперь они связывались с ним примерно раз в три дня, обычно к вечеру. Если не знать, что «они» не различают полюсов, то по всему выходило, что «они» радуются. Вестники утверждали, что работа Рики продвигается очень быстро, что «они» давно не чувствовали таких изменений на пути к своей цели. Из этого мальчик понял, что, во-первых, при желании он тоже может отсылать им мысленные образы своих карт, и во-вторых, их мера времени очень отлична от его. Рики казалось, что карты создаются медленно, потому что мешают учеба, еда и дела Клуба.

Селена посоветовала ему чаще бывать на свежем воздухе, а ребята предлагали любую помощь, разумеется, кроме того, чтобы чертить! Никто не владел такими графическими навыками, да и особой любви к астрономии друзья Рики не питали. Так что приходилось ему подолгу просиживать в штабе одному, скрупулезно вымеряя фольгу линейкой, прежде чем отметить на ней одну точку за десять минут, если не больше.

Маленькая русалка, в сравнении с прошлым годом, приплывала реже. Она объяснила, что должна посещать какие-то собрания вместе с другими малышами; для себя Рики понял, что она теперь тоже учится в школе. Обычно малышка приплывала по вечерам, «сразу после того, как проснусь», — говорила она.

Как оказалось, она, подобно старому Барону, тоже чувствовала «круги, расходящиеся по воде во все стороны». Когда Рики признался, что это из-за него, малышка не особо удивилась.

— От тебя вообще одно беспокойство, — аттестовала она.

Рики задумался, насколько вероятно, чтоб ребенок сам выдал такую фразу. Впрочем, утверждать, что она повторяет за директором, он бы тоже не решился.

— Если это так, почему ты со мной водишься? – притворился сердитым Рики.

— Весело! Расскажи про далеко! – потребовала малышка.

После разговоров с ней Рики возвращался в замок, утомленный бесконечными «почему», и пребывая в твердом убеждении, что ему не скоро захочется заводить собственных детей. Уважения к терпению и чуткости профессоров, даже Снейпа, прибавлялось в нем до следующего урока.

Но один преподаватель после возвращения из «МентеСана» начал выводить его из себя сильнее, чем раньше. Он полностью соглашался с Джиовинезой: профессору Трелони следовало сначала наладить собственную жизнь – или хотя бы привести в порядок платье и прическу, — а уж потом учить других заглядывать в будущее. От ее индивидуальных астрономических гороскопов его клонило в сон. Естественно, скучно было только, пока он их делал, честно стараясь следовать инструкции, изложенной в учебнике, в то время как творческая натура Доры давно презрела подобный формализм и окунулась в дебри вольного фантазирования, чего она от души и другим советовала.

Впрочем, зачитывать все это вслух на уроках мало кому нравилось.

Как заметили все, профессор Трелони больше всего предпочитала, когда ученик бывал к себе «безжалостным и критичным», то есть обрушивал на себя максимум неприятностей в секунду в течение всей расписанной недели.

Но это не касалось, однако, Доры; профессор прорицаний слишком не любила ее, и потому старалась опротестовать буквально любое ее предсказание, не забывая напомнить, что вообще-то Дора совсем неспособна к благородному искусству.

— Не пожар меня ждет, а наводнение, понимаете ли! – разозлилась однажды Дора. – Можно подумать, если со мной это, в самом деле, произойдет, ее не коснется ни то, ни другое! Я, между прочим, в ближайшем месяце никуда не собираюсь выезжать из «Хогвартса»!

Зато изобилие несчастных случаев в жизни Бетси неизменно имело успех.

— Надо стойко переносить удары судьбы, милая, — вещала Трелони, перебирая четки. Рики не покидало ощущение, что она занимает пальцы, чтобы сдерживать себя, поскольку довольно потирать руки перед всем классом после объявления Бетси о появлении в школе голодных блошиных стай такое поведение вряд ли нашло бы сочувствие.

Мисс Спок покорно подпевала скорбным вздохам преподавателя, а за пределами класса радовалась, и постепенно Рики начал открывать, что она не такая простая, как кажется.

— Сюда никто из «Равенкло» с нашей параллели больше не ходит, и если я стану отличницей по прорицаниям, смогу морочить нашим головы, ха-ха, — заявила она однажды, улыбаясь ну совсем по-доброму. — Скажу Каролине, если она еще раз перебьет меня у Флитвика, что ее вскорости ждут прыщи, — поделилась Бетси. – Как?

Услышав это, недовольная «дрянным театром Трелони» Дора отчего-то смягчилась и предложила Бетси обращаться за идеями, если что.

Дора отговорила Рики идти к Дамблдору до урока Трелони.

— Она обязательно скажет, что заранее знала о твоих планах, и что скоро в «Хогвартсе» начнется повальный травматизм для всех, кто собирается играть в круглые мячи, или еще какую чушь, — аргументировала она. – Снейп-то ей точно ничего о твоих планах не говорил, а после директора все будут знать.

Рики подумал и согласился, что послушать о неудачах, ненадежных метлах и переменчивом ветре можно и в другой раз.

В душном, пропитанном восточными пряностями кабинете было, как всегда, по-своему уютно. Боб сказал, что без Трелони тут было бы даже мило. Рики, как всегда, делил столик с Селеной, Дорой и Бобом.

Профессор начала урок с проверки домашнего задания. Рики старался не вслушиваться в речь других учеников, перемежаемую комментариями профессора. Дома редко говорили о плохом, и интуитивно он чувствовал, что лучше оградить себя от такого потока негатива. Постепенно все голоса слились в глухое жужжание.

«Опасность». Знакомая горка выплыла из белого тумана. Тук-тук-тук, звук становился все четче, как будто цокали каблуки. И вот горку заслонила женская фигура. Рики мог бы описать платье, руки, открытые плечи. Женщина распахнула дверцу. Центр зрительного фокуса переместился сначала на ее запястье, а потом на кисть руки. Рики постарался запомнить все три кольца, украшающие пальцы, причем не покидало ощущение, что какое-то из них он уже видел: с маленьким синим камушком – на указательном, золотое обручальное – на безымянном, неожиданно громоздкое белое с вязью – на мизинце. Затем у него перехватило дыхание.

Из всего многообразия кубков и бокалов обладательница колец выбрала именно ту чашку, которая в Италии загнала его под воду. Прежде чем сомкнуть на ручке пальцы, женщина поколебалась, даже одернула руку, но затем все же взяла чашку.

Рики хотелось крикнуть ей, потребовать, чтобы поставила эту гадость на место, но внутренний голос говорил, что в этом нет необходимости, даже не учитывая, что ничего не выйдет. Где-то в душе угнездилось странное спокойствие.

Рики постарался не дергаться, вообще не шевелиться, чтоб не нарушить контакт. Рука дамы удерживала чашку на уровне груди, все еще оставаясь в поле зрения, хотя уже начинала расплываться – верный знак того, что картина скоро исчезнет.

«Среднее кольцо я уже видел, обручальное», — вспомнилось Рики. – «Ну конечно, это та же тетка, которая пила из этой чашки на вечеринке, которую я видел в Пристанище. Значит, она жива, слава тебе, Господи!».

Он попытался сосредоточиться, чтобы запомнить, не сможет ли он потом узнать ее руку, но только фарфор и камни на пальцах еще поблескивали из белого тумана.

«Опознавать людей по рукам – это у меня уже бзик», — философски рассудил он.

«Нет знаний, — немедленно последовал закономерный ответ. – Близко к тебе».

«Как? – удивился Рики. – Чашку могут привезти сюда?».

«Нет. Не надо движения. Другой рядом, ровно в твоей точке. Новый».

«Значит, это не тот, кто привозил ту штуку в Италию, — расшифровал Рики. – Этот другой связан с чашкой? Его тоже ищут?»

«Нет. Он как связь ты и опасность».

«Между мной и чашкой?»

— Мистер Макарони!!!

Истеричный и властный как никогда голос прорицательницы грубо вырвал его из диалога. Рики открыл глаза и почти с ненавистью уставился на нависшую над ним Трелони, чьи бусы едва не улеглись ему на голову.

— Вы что-то видели?! – потребовала она.

Не вполне пришедший в себя Рики, чтобы потянуть в ответом, обвел медленным взглядом всю комнату. Ученики изумленно глазели на преподавательницу. Никому еще не доводилось наблюдаться, чтобы она проявляла такую настойчивость.

— Где? – брякнул Рики в ответ первое, что пришло ему в голову.

Трелони вдруг энергично тряхнула его за плечи, чего Рики никак не ожидал. Глаза у нее при этом были совершенно дикие.

В ту секунду Рики открыл для себя, что психов, вообще-то, опасается.

— Мой мальчик, не притворяйтесь! – воззвала она тоном взбунтовавшейся совести. Вы ведь впали в транс, не так ли?! Вам явилось будущее, или… прошлое?

Последнее, определенно, пугало ее больше самого мрачного будущего: она резво отпрянула шага на три, схватилась за сердце, а другую руку возложила на хрустальный шар. «Чтоб зашвырнуть в меня при необходимости», — расшифровал Рики.

— Я просто заснул, — заявил он, — извините.

— И неудивительно, — проворчала Дора. Селена поглядела на нее, словно говоря «а может, не стоило?». Она не любила. Когда Дора провоцировала конфликт. Но профессор вовсе не собиралась делать Доре замечание.

— Если так, — оскорбилась она, — то самое время проверить, что Вы подготовили к сегодняшнему уроку.

Рики постарался вздохнуть как можно тише, пока разворачивал пергамент. На ближайший понедельник он запланировал занозить палец, и считал эту идею отличной, поскольку в классе больше никто еще до такой возможности не додумался. Но он предугадывал, что Трелони этого покажется мало. Судя по всему, она и мысли не допускала, что с ним может стрястись нечто фатальное. Но теперь, когда все пророчества касались текущих школьных будней, она с удвоенным жаром желала ему всевозможных бытовых неприятностей, и все ей было недостаточно.

— Опять Вы щадите себя. Я понимаю, в вашем возрасте восприятие мира такое хрупкое…

«Как твои очки», — подумал Рики и неторопливо притопнул под столом.

— …ну каким образом, я бы хотела знать, Вам удастся потерять только один учебник, сохранив все остальные?

И она поглядела на него так победоносно, словно только что поставила в тупик чрезвычайно хитроумным вопросом признанного интеллектуала с мировым именем.

— Запросто, — ответил Рики.

— Дорогой, — сердито дернулась профессор, — признайте, что уж Вы-то все это заслужили!

— А я – нет? – ехидно поинтересовалась Дора.

Трелони воззрилась на нее в немом ужасе.

— Кто Вам сказал, что Ричард что-то там заслужил? – вспылила Селена, и Рики прочитал по ее губам «опять этот Поттер!». Дора и Боб с удивлением повернулись к ней.

— Я… ничего такого в виду не имела, — пролепетала Трелони.

Коварный план оформился в сознании Рики за секунду, требуя немедленного воплощения. Дора послала ему откровенно кровожадный взгляд; Рики предполагал, что у него такой же.

— Вы знаете, профессор, я бы хотел все-таки дочитать, — он добросовестно уставился в пергамент, где, конечно, не было ничего из того, что он только что придумал. – Не хотелось бы никого пугать, но будущее – штука неумолимая, ведь так?

— Истинно так, — Трелони кивнула с каменным лицом и резким движением поправила шаль, сползающую с плеча.

— Вот по моим расчетам выходит, что в какую-нибудь следующую пятницу, — он сделал паузу, давая всем возможность осознать, что это будет ровно через неделю или несколько недель, — в первой половине дня мне предстоит убить, насколько я понимаю, лицо женского пола.

Он вновь поднял на профессора взгляд, изображающий святую простоту, боковым зрением отмечая ликующие лица Доры и Боба. А Трелони перестала демонстрировать невозмутимость, и теперь все ее чувства стали для Рики раскрытой книгой. В самые первые моменты на ее лице отразилась неожиданная смесь триумфа и облегчения: «ну вот, что я говорила!». Затем, осознав с помощью чувства самосохранения, что такое пророчество не совсем ей выгодно, профессор Сивилла Трелони стала жертвой панического ужаса.

— Вы… уверены? – спросила она севшим голосом по истечении целой минуты.

— Нет, — пожал плечами Рики и лениво пояснил. – Предполагается, что орудием убийства будет что-нибудь тяжелое, может, дажее кирпич, а я представления не имею, где в «Хогвартсе» его можно откопать.

— Как можно спрашивать такие вещи, профессор? – возмутилась Селена. – Никого он не убьет!

— Ох, не знаю, милочка! – и невероятно быстро пришедшая в себя прорицательница устремила на Селену столь двусмысленный задумчивый взор, что желание причинить ей физический вред, и в этом Рики мог бы поклясться, хоть на секунду, но возникло и у Селены.

— Как она посмела! – кипела хуффульпуффка, когда они толпой направлялись в Большой зал.

— Твое предсказание было классным, Ричард! – восторгалась Дора.

— Ничего подобного. Ужас! – заявила Селена.

После обеда Рики пригласил ее прогуляться вдоль берега. Он не сожалел о содеянном, но чувствовал, что, в самом деле, не хочет ее расстраивать. Иногда с Селеной, как и с Дан, бывало непросто, потому что у них обеих имелись принципы, значительно усложняющие жизнь. Но в противном случае он не верил бы им так безусловно.

— Очень некрасиво дразнить эту глупую зловредную старуху! – отрезала Селена, как только они вышли на крыльцо.

— Я не подумал об этом, — честно признался Рики. – Просто очень разозлился и… Понимаешь?

Селена хмуро кивнула.

— «Они» показывали мне кое-что важное, — решил объясниться Рики, — а Трелони оборвала контакт.

— Не лучше ли было подождать конца урока? А если бы она поняла? – заволновалась Селена. – У нее, говорят, действительно временами бывает этот… третий глаз!

— Ей два обычных толку не приносят, — проворчал Рики, но заметив, что Селена сжала губы, поспешил вернуться к сигналам. – Я не всегда выбираю время, и «они», по-моему, тоже, — сказал он. – Они показывают мне важные события в тот момент, когда они происходят. Я увидел женщину, за которую боялся, что чаша отравила ее.

Рики пересказал Селене оба сюжета: недавний и с вечеринкой. До сих пор такие подробности знал только Лео, не склонный впадать в эмоции. Селена была потрясена. Впрочем, Рики устраивало, что она начисто забыла про Трелони.

— Если кольцо то же самое, это еще не значит, что и женщина та же, — сказала она.

— Ты считаешь, похоронив одну жену, некий оригинальный господин уже через полтора месяца женился повторно, причем новой супруге презентовал то же кольцо? – скептически фыркнул Рики. – Так это называется «маньяк» по типу сказки про Синюю Бороду. И в таком случае ему даже черномагическая чашка не требуется.

— А тебе ее зачем показали? – поинтересовалась Селена, скрывая улыбку.

— «Они» утверждают, что в «Хогвартсе» возле меня находится человек, который делает эту чашку ближе ко мне, — ответил Рики.

— Профессор Поттер? – предположила Селена. – Но он был тут и в прошлом году.

— Тогда «их» здесь не было, — напомнил Рики. – Это я приблизился к кому-то, связанному с чашкой, когда вернулся в «Хогвартс». Это любой из учеников или учителей.

— Возможно, даже я, — в раздумье произнесла Селена.

— Я не намерен себя изолировать, — фыркнул Рики. – И я не боюсь. Вот только не могу разобраться, чего мне больше хочется: не попадаться чашке и тому человеку, который искал меня по ее поручению, никогда, или наоборот, самому найти их как можно скорее и разобраться.

— Возможно, тебе придется это сделать, — с сожалением предположила Селена. – Но лучше пока заниматься своими делами.

И она была ох как права! Идти к директору Рики предстояло с Тони Филипсом – так решили между собой Тони и Виктор.

Члены Клуба были несколько сбиты с толку, когда узнали, что совместный труд в период наказания привел к ожидаемому результату: Чайнсби и Филипс безоговорочно помирились. Казалось, теперь отпадала необходимость в дуэли, на которую все уже настроились. Однако Тони заверил Артура, что матчи пройдут по намеченному плану. «Гриффиндор» и «Равенкло» не собирались уступать друг другу.

— У Чайнсби такие дипломатические соображения, — покачал головой Дик, побеседовав с Виктором.

— Они просто хотят померяться силами, — высказал свое мнение Артур, — и кроме того, я так понимаю, еще цивильно поставить на место Эйвери.

Чтобы договориться, Рики вынужден был пригласить всех троих в штаб – больше никто не имел таких вольготных условий, а мерзнуть во внутреннем дворике у него не было никакого желания. На это собрание Рики не отказал себе в удовольствии пригласить также и Дору. Виктор пришел с Каролиной, которая вообще не сказала ни слова.

Френк, предполагавший, что все матчи пройдут по типу школьных соревнований, удивился и растерялся, когда выяснилось, что его магглорожденные соперники предпочли олимпийскую систему, согласно которой проигравшая команда выбывает из соревнования.

— Мадам Трюк сказала, что стадион почти всегда занят, — обосновал Виктор. – Для трех матчей она еще выкроит дни, а вот шесть вряд ли успеем.

— Сначала вытянем очередность, а потом – кому с кем играть, — предложил Рики.

Эйвери, вынужденный принять чуждые ему правила, наотрез отказался идти к Дамблдору. Он заявил, что и без того видит «этого магглофила гораздо чаще, чем хотелось бы».

— На редкость высоко себя ставит, — неодобрительно констатировал Виктор, когда Эйвери первым покинул собрание. Впрочем, без него стало намного проще.

— Вот мистер Поттер действительно заслуженный, но не задается, — назидательно произнес Филипс.

Рики постарался не улыбнуться. Тони Филипс с момента поступления в «Хогвартс» обожал героя волшебного мира.

— Нам очень повезло, что он стал профессором. Может, он останется насовсем?

— Не думаю, — покачал головой Рики.

Тони ушел с таким видом, будто предоставил Рики возможность исправиться, которой тот по недостатку ума не воспользовался. Профессор МакГонагол сказала, что профессор Дамблдор будет ждать их в субботу.

Разговор был, в общем, короткий. Глава «Хогвартса» поздравил их с Тони с приобретением навыков деловых переговоров, столь важных для всех воспитанных людей, пообещал договориться с мадам Трюк и завучами.

— Приятно видеть, насколько вы повзрослели, — сказал Дамблдор.

Все время, пока они были в кабинете, Филипс с интересом, а то и откровенно зачарованно, разглядывал все, что там было. Рики поймал себя на том, что ему это уже наскучило, поскольку с директором ему приходилось беседовать чаще, чем Тони. Он как будто досконально знал, где тут что лежит, хотя, вглядываясь пристальней, понимал, что это не так. В прошлый раз, когда их обоих наказали и привели сюда в Рождество ночью, у Филипса вряд ли возникло желание поглазеть по сторонам.

— По-моему, профессор Дамблдор никогда не перебирает свои вещи, — небрежно заметил Рики на эскалаторе.

— Ничего ты не понимаешь, — буркнул, снисходительно кося, Филипс. – Он – гений!

— Не спорю, — согласился Рики.

— На его месте любой другой бы нас давно отчислил, — со значением произнес Филипс.

— Ой, только не начинай песню Эйвери «Грязнокровкам здесь не место, с вашим-то манерами», — попросил, насупившись, Рики. – Между прочим, было время, когда я не возражал, чтоб меня отчислили.

— Ты точно не в себе, — припечатал Тони. – Для меня «Хогвартс» — это мечта. Я так рад, что оказался здесь.

Рики пришлось ухватиться за скользящую стену. Ему казалось, со стороны заметно, как он шатается. Он знал кого-то, кто тоже этому радовался. И ничем хорошим это не кончилось.

— …И я сделаю все, чтоб парни вроде меня могли назвать школу магии своим домом. Макарони?

Рики зажмурился и потряс головой. Ощущение погружения в чужие воспоминания, впрочем, прошло, как только Тони заговорил о себе.

— Тебя что, на эскалаторе укачивает? – чуть насмешливо удивился Тони. – Ты же нормально держишься на метле.

— Нет, я просто задумался, — ответил Рики.

Не откладывая в долгий ящик, жребий тянули в тот же день. Счастливая рука Селены вытащила очередность первенства. За команду Филипса тянула Летти Перкинс, определив гриффиндорцам играть со слизеринцами. Клубу, таким образом, предстояла встреча с «Равенкло» ровно через две недели.

Клуб начинало лихорадить. Стадион почти всегда был зарезервирован командами колледжей, в которых большинство членов Клуба не состояло. А полеты на метле вокруг замка все же нельзя было считать полноценной тренировкой.

Эдгар напомнил, что пора распределять места команде и выбирать седьмого игрока после того, как в один прекрасный день, несомненно подгадав, чтоб все присутствовали, не без помощи портрета сэра Финеана, в штаб заглянул Снейп и строго предупредил, что в случае хоть одной попытки тренироваться ночью он немедленно поставит их дежурить в больничное крыло до конца года. Его уход воодушевил как нельзя лучше!

Однажды в библиотеке, когда Рики с друзьями корпел над Призывным заклятьем, неподалеку появился Виктор Чайнсби. Он перебирал содержимое полок, и, наконец, вытащил одну книгу. Виктор уже собрался идти на свое место, но, немного подумав, повернул к ним.

— Я должен вам напомнить, что моя семья пригласила весь четвертый курс на пасхальные каникулы, — сказал он.

Рики, конечно, помнил, как Эльвира упоминала об этом. Но чтоб услышать собственными ушами?

— Зачем тебе это нужно? – спросил он.

— Ты же не думаешь, что нам будет удобно в твоем доме? – прямо заявил Дик.

Виктор заколебался; обычно Дик не решался говорить так прямо, и он поставил его в тупик.

— Я понимаю, если бы ты пригласил только своих друзей, — добавила Бетси.

«Наверное, неловко стоять под перекрестным огнем такого количества пристальных взглядов», — подумал Рики.

— Лично мне тоже было бы проще так, — признался Виктор. — Честно говоря, на этом настаивает моя мама, я только передаю ее просьбу. Вам решать, конечно.

— Ну, мы обдумаем, — сказал Рики, игнорируя скучающие физиономии Ральфа и Доры. Виктор чаще других недругов демонстрировал хорошие манеры, и слизеринец считал, что столь ценное свойство стоило поддерживать.

— Я заговорил об этом сейчас, потому что считаю, будет неудобно говорить это после того, как кто-то из нас выиграет, — предположил Виктор.

И он ушел.

— Вот интересно, что будет, если мы, в самом деле, почтим его своим визитом? – предположил Лео.

— Он решит, что от нас можно ожидать и такой наглости, — захихикала Дора.

Это было столь заразительно, а глядела она при этом столь двусмысленно, что через пару минут Эди попросил ее не сбивать людей с толку и пойти попробовать рассмешить Плаксу Миртл, если уж ей так хочется.

— Кстати, — посерьезнела Дора, сощуриваясь, как кошка, заметившая дичь, — а с каких пор и почему вы общаетесь с этой Плаксой Миртл?

Рики автоматически отвел взгляд, притворяясь, что иллюстрация помеховой порчи чрезвычайно его интересует. Он слышал, как вдруг заскрипело перо Артура, который до того меланхолично перелистывал учебник по уходу за магическими существами.

— А ты не знаешь? – простодушно изумилась Селена.

«Хуффульпуффская честность имеет и обратную сторону», — подумал Рики. Впрочем, Дора все равно разнюхала бы. Если уж ей захотелось. А Клуб не впервые скрыл от нее «малозначительный факт своей истории».

— Надо же, Плакса Миртл приглядывает за вами, — но поддержка со стороны школьных привидений подняла статус Клуба в ее глазах.

Если бы не жесткая необходимость посещать уроки, жизнь Рики целиком заполнили бы квиддичные переживания, почти как на втором курсе. «Каким наивным я был, думая, что повзрослел», — философски вздыхал он.

Проблема седьмого игрока повернулась неожиданной стороной, когда однажды на большой перемене к слизеринцам подошли Эдгар и Бетси.

— Мы тут подумали… — замялся Эди.

— Можно, я буду ловцом? – очаровательно хлопая глазами, спросила Бетси.

У итальянской бабушки Рики была манера хвататься за сердце всякий раз, когда ей сообщали что-нибудь волнительное. У Рики возникло сильное желание последовать этому примеру, а Бетси, непостижимо умудряясь совмещать наивность и заискивание в улыбке, преданно взирала на него. За этой сценой наблюдал весь класс.

— Обязательно берите, — авторитетно посоветовала Тиффани, окинув Бетси оценивающим взглядом с головы до пят. – У ловцов должна быть именно такая комплекция.

По лицу Френка легко читалось, что он хочет сказать многое, причем каждую секунду одна мысль сменяла другую, но он так и не раскрыл рта. Рики понимал его: желание поддразнить Бетси вместе с Клубом боролось в Эйвери с пониманием, насколько ему выгодно, чтоб они прогорели в этом соревновании.

— Мы подумаем, — спас положение невозмутимый Лео.

— А в чем, собственно, проблема? – спросила Дора уже в гостиной «Слизерина», с трудом делая паузу в истерическом хихиканье, от которого не могла избавиться с той поры, как Бетси исчезла из поля ее зрения.

— Рискованно. Ты не понимаешь, — покачал головой Генри Флинт, — Спок никогда не играла…

— Если бы только это, — вырвалось у Рики. Дора снова зашлась от беззвучного хохота.

— Перестань, — досадливо поморщившись, попросил ее Лео. – Между прочим, Беатрис Спок очень… э … милая девушка.

— Чрезвычайно, — с жаром согласилась Дора, вытирая глаза. – Вот только она растяпа!

— Квиддичу это не мешает, — успокоила Тиффани.

— Дождешься, что я тебе язык вырву, — погрозил ей брат.

Брат и сестра угрожающе повернулись друг к другу и насупились.

— Мы знаем, что вы любите друг друга, — Рики примирительно поднял ладони кверху.

— Что ты намерен ответить Спок? – спросила Дора.

— Я не один решаю, — сказал Рики.

— Я спрашиваю тебя!

— От ловца зависит многое, — задумчиво произнес Лео, давая Рики возможность сочинить ответ.

— А с другой стороны, — Рики вдруг вспомнил, какие соображения у него были, когда он впервые увидел квиддич, — сничт ведь можно или поймать, или не поймать.

— Абсолютно правильно, — кивнула Тиффани. У Доры прорвался новый приступ хохота.

— Я имею в виду, что я бы затруднился назвать особые навыки ловца. Ну, хорошее зрение… А в основном это ведь удача?

Рики вопросительно поглядел на Генри.

— Есть система захвата, — начал объяснять ему, как непутевому ребенку, Флинт. После двадцати минут подробной лекции Рики, во-первых, пожалел, что спросил, и, во-вторых, понял, что, в общем, прав.

— Но если вы все-таки решитесь отказать Бетси Спок, это надо делать очень тактично, чтоб ее не обидеть, — строго наказала Дора перед тем, как пожелать спокойной ночи. — Впрочем, если вы поладили с Плаксой Миртл…

«Миртл, хвала Всевышнему, никогда не набивалась в нашу квиддичную команду», — подумал он, не решаясь ничего ответить дориному глубокомысленному покачиванию головой.

Вопреки надеждам Рики, пожелание Бетси не встретило серьезного сопротивления среди его друзей.

Дик, смущенный пониманием того, насколько это нелепо, все же считал, что ответственная роль может пойти ей на пользу.

— Вы бы видели, как она воодушевлена, — сказал он. – Может, все-таки стоит поверить в нее?

— Поверь, она реальна, — фыркнул Артур, но больше ничего не возразил. Рики предполагал, что все его аргументы против кандидатуры Бетси накануне разбились о намерение Ральфа как можно сильнее досадить Тони Филипсу.

— Тони не выносит ее после той шутки с его весами, — усмехался Ральф, — как почти все наши одноклассники. При ней они разозлятся и не смогут играть!

Джордан поддерживал мисс Спок даже больше, чем Эдгар, который очевидно хотел проводить рядом с ней как можно больше времени. Рики раздражался еще и оттого, что ребята серьезно воспринимали новую фишку Бетси.

— Я видела сон, в котором бабочки летают вокруг меня и пытаются съесть мое печенье, — обосновала она. – Но я их всех отогнала! У них крылышки точь-в-точь как у снитча. И я поняла, это знак свыше. Я должна быть ловцом.

Острая на язык Дора, когда до нее дошла столь несомненная аргументация, почему-то промолчала.

— Может, в этом что-то есть? – сказал однажды Дик. – Вроде бы у нее неплохо обстоят дела по прорицаниям? Знаю, Ричард, я слышал, что ты думаешь о профессоре Трелони, но ведь это не значит, что Спок такая же?

А решимость Бетси на глазах набирала обороты.

— Когда мы сыграем, я, пожалуй, подойду к профессору Флитвику и мадам Трюк, — решила она. – Вдруг меня возьмут в команду колледжа?

— Не могу понять, чего ты так волнуешься? – спросил Лео, когда Рики однажды, как обычно, уединился в штабе и чертил карты.

— А я не могу понять, почему ты так спокоен, — парировал он. – Чуть выше, под Большой Медведицей…

Поглощенный измерением, Рики не видел друга, но, судя по звуку, он присел на стул напротив.

— Ты опасаешься, что Спок не поймает снитч?

— Намного хуже, если она упечатается в трибуну, — проворчал Рики.

— Ну, не преувеличивай, — в голосе Лео послышались нотки раздражения. – Чего ты хочешь от этого матча?

Рики наконец зафиксировал положение звезды и смог поднять на Лео удивленный взгляд.

— Ради какой цели мы в это впутались? Ты считаешь, мы обязательно должны выиграть? – пояснил Лео.

Рики как-то не задумывался; само собой подразумевалось, что они стремятся к победе. Он неопределенно пожал плечами.

— Насколько я понял, нам важно восстановить равновесие между колледжами, — продолжал Лео, разглядывая безупречно белый потолок. – Я лично жду, что квиддичное соревнование просто выпустит пар, тогда банды Эйвери и Филипса угомонятся на какое-то время. Какое значение для нас имеет, выиграем мы или нет?

— Победитель всегда получает авторитет, — сурово изрек сэр Финеан из портретной рамы. – Поверить не могу, что слышу подобное от тебя. Это не по-слизерински, молодой человек!

— Я знаю, сэр, — невозмутимо ответил Лео. – Не перебивайте меня, пожалуйста. Почему ты, Ричард, не согласился с Эйвери, когда он потребовал не допускать Нотт?

— Победа не стоит того, чтобы отталкивать хорошего друга, — подумав, высказал Рики. – Да о ней забудут все через неделю!

«Я рассуждаю, в точности, как Дан», — отметил он.

— Правильно, — кивнул Лео. – И все-таки мы хотим выиграть, так? – он продолжил, дождавшись подтверждающего кивка. – А от чего зависит победа? Я хорошо проанализировал это и могу тебе сказать, Рики, что наши соперники так же мало тренированы, как и мы. Вряд ли игра получится слаженной.

— Так что, какой смысл выбирать другого ловца, так, что ли? – в принципе, после всех аргументов Рики был согласен.

— Я не думаю, чтоб у нас был богатый выбор, — покачал головой Лео. – По крайней мере, Бетси Спок тоже хочет выиграть.

— И мы сделаем все, что от нас зависит! – улыбнулся Рики.

Кивнув, Лео поднялся и направился к двери. Рики тут же снова уставился в карту, в которой, к своей немалой досаде, обнаружил ошибку. Придется снова сверять по атласу!..

— Желаю хорошо потрудиться. Кстати, Артур Уизли выпросил у профессора МакГонагол стадион на завтра, — напоследок сообщил Лео, прежде чем закрыть за собой дверь.