Вниз по спирали (гет)

— «Гром» вон там, — дежурный с шелушащимися от загара щеками махнул рукой на неповоротливый крейсер, массивный нос которого тяжело нависал над взлётной ареной. Железная обшивка слепила взгляд — я поднесла ладонь козырьком ко лбу.

— Поторапливайтесь, — бросил мне дежурный, хотя времени до отправления было ещё предостаточно. Я сочла за благо не пререкаться и направилась к своему кораблю.

Каменные плиты под ногами так и дышали жаром, он, казалась, проникал к ступням сквозь плотную подошву ботинок. Из ангаров несло железной стружкой, чем-то масляным. Солдаты в закатанных до локтей и колен комбинезонах таскали ящики, грузили их в отсек, перебраниваясь друг с другом.

С облегчением нырнув в тень, я вскарабкалась по сходням. Белобрысый паренёк с нашивками лейтенанта — видно, только-только получил звание — подал мне руку, помогая встать.

— Нашего полку прибыло, ребята! — усмехнулся он. Я плюхнулась на свободное место, с облегчением вытянула ноги.

Смуглый чернявый мичман, мой сосед, с любопытством оглядел мою форменную водолазку, брюки, герб Конфедерации на пряжке ремня.

— Вы в каких войсках служите, леди?

Я обвела пересохшие губы.

— Капитан звёздного круга Терры.

— Шутите, — хмыкнул белобрысый, протягивая мне бутылочку с водой. — Я инструкторскую форму Академии где угодно узнаю, она мне до сих пор в кошмарах снится.

— Я инструктор по обмену. Вообще-то, меня уже отозвали домой, но из-за карантина уехать не удалось.

— А теперь летите добровольцем?

Я кивнула, жадно глотая прохладную воду.

— Это дело хорошее. Я тоже сам попросился, чтобы меня послали на Кулон.

Чернявый пихнул его в бок:

— Тебя, Миро, послали бы так и так. Тебе майор ещё сожженный шаттл не простил. Нечего строить из себя храбреца.

— А я очень даже верю в его решительные намерения, — отозвался с соседней скамьи бритоголовый парень. — Миро настолько ненавидит Академию, что хочет сам разнести её по камушку, а не уступать эту честь пиратам.

— Да пошли вы… — отмахнулся Миро и придвинулся ко мне. — Не слушайте их, капитан. Я с отличием Академию закончил. Как там сейчас адмирал Немат?

— В последний раз я говорила с ним четыре дня назад. Он приказал нам с адмиралом Иннардом привести помощь.

— О, Иннард, — лейтенант оживлённо встряхнул головой. — Классный мужик был. Три шкуры драл, зато и объяснял так, что сразу всё на место вставало в башке. С ним всё в порядке?

— Да, он возвращается на Аллирад.

— И не полетит с нами? — поскучнел Миро.

— Формально он уже выполнил приказ командира — возвращаться не обязан.

— Жалко. Я-то думал…

В наушнике звякнуло, я достала телефон. Одно только слово: «Удачи».

Мои пальцы стиснули пластиковую крышку. Мама… Как же она, наверное, надеялась, что я примчусь первым же рейсом вместо того, чтобы лезть под боевые лучи. И ведь даже не стала отговаривать меня, не вспомнила про сны и приметы. Сказала, что будет очень-очень ждать.

Я сглотнула, отворачиваясь к иллюминатору. Всё будет хорошо, мамочка. Всё будет хорошо.

— Может, нам и драться-то не придётся, — Миро словно подслушал мои мысли. — Как-никак, мы десант. Глядишь, шарахнут из лазера по планете — и корсары поднимут кверху лапки.

Чернявый хмыкнул:

— Зато если уж нас выпустят, значит нам точно всем крышка.

— И кто же это, интересно, такой кислый перед боем? — перекинув ногу через порожки, Иннард выпрямился во весь свой немалый рост. — Как фамилия, мичман?

Мы с Миро изумлённо переглянулись.

— Лович, господин адмирал, — чернявый вытянулся по швам, опасливо поглядывая на Иннарда.

— Вот и запомни, Лович: будешь в драке хлюпать носам — нос тебе быстро расквасят вместе с туловищем. Подвинься-ка.

Мичман поспешно отсел к стене, и Иннард опустился рядом со мной, словно так и надо. Серые глаза невозмутимо оглядывали отсек, полный народу.

— Ты-то что здесь забыл? — шепнула я.

На узких губах дрогнула озорная улыбка.

— Мне подумалось, мало толку будет для моей карьеры, если я просто так возьму и вернусь на Аллирад. А вот если перед возвращением я вышибу с Кулона десяток-другой корсаров, командованию волей-неволей придётся меня поощрить.

— Здравая мысль, — хмыкнула я. — А не боишься, что поощрять будет уже некого?

Устроив локоть на спинке сиденья прямо за моим затылком, Иннард забросил ногу на ногу.

— А будь что будет. Иногда есть смысл рискнуть ради большого куша.

— Адмирал, — смущённо подал голос Миро, — я так и думал, что вы пойдёте с нами добровольцем, не бросите Академию.

Глаза Иннарда слегка сощурились:

— Миро Лайтен, вот так встреча. Пришёл зачёт по тактике пересдавать?

Хохот так и грохнул. Смеялись ребята, смеялся сам Миро, с восторгом глядя на своего бывшего инструктора.

На сердце у меня невольно полегчало. А может, и впрямь пронесёт?

Внутренние двери отсека распахнулись, пропуская невысокого худого офицера в синей полевой форме. Светлые, мелко посаженные глаза с любопытством скользнули по нашим лицам.

— Вольно, — махнул он рукой, прежде чем мы успели вытянуться по струнке. — Для тех, кто не в курсе: я майор Хансен, командир десантной группы. До окончания операции вы обязаны выполнять мои приказы. Кое-кому, я смотрю, уже не терпится себя проявить, — он добродушно покосился на Миро, поправлявшего кобуру у пояса. — Лучше пока набраться терпения: путь до Кулона займёт двадцать один час. Будьте готовы, ребята: от вас зависит, сможем ли мы наконец вышибить корсаров из пространства Конфедерации.

— Господин майор, разрешите обратиться? — бритоголовый мичман шагнул вперёд.

— Валяй.

— Когда мы взлетаем?

Майор глянул на наручный таймер.

— Через семь минут. Пойдём по малой траектории. Надеюсь, перегрузок никто не боится?

Парни вновь засмеялись, я через силу растянула губы в улыбке. Если меня опять вмажет в спинку сиденья так, как на флаере…

А, пускай. Прорвёмся.

В отсеке было прохладно, и я укуталась одеялом по подбородок. После всех сегодняшних пробежек ныли коленки, плечи ломило, и мне никак не удавалось уснуть.

В приглушённом свете ламп белые волосы Миро, казалось, сами светились. Разметавшись на узкой откидной скамье, свесив руку в проход, он безмятежно посапывал приоткрытым ртом. Рядом гнусаво храпел Лович.

Подушку бы, что ли, дали потолще, хоть накрыться бы можно было.

— Не спится?

Повернувшись, я приподнялась на локте. Иннард, по-кошачьи свернувшийся под одеялом, внимательно смотрел на меня.

— Так, мысли разные… Хотелось бы знать, что нас завтра ждёт.

— Гадать я, увы, не умею, — усмехнулся Иннард, — да и сам ни разу к прорицателям не захаживал. Хотя мать на них немало денег спустила.

— А вы матери-то позвонили? — встрепенулась я. — Сказали, куда улетаете?

Его губы насмешливо искривились.

— Думаете, стоило?

Я растерянно взглянула на него:

— А как же?

— Сообщение я ей написал, — он лениво потянулся, заводя локти за спину. — Судя по тому, что ответа до сих пор нет, она сейчас на каком-нибудь приёме и ей не до меня.

Я помолчала, стараясь вглядеться сквозь полусумрак в его черты. Что-то надо было сказать, да вот только что? Меня же вечно подмывает ляпнуть какую-нибудь глупость — и докажи потом, что не со зла.

— Бывает такое, — наконец проговорила я. — Мать не уделяет ребёнку столько внимания, сколько должна бы. Прячется за своими заботами. Отгораживается. Но это… это совсем не значит, что она его не любит.

— Вы говорите о себе, — вздохнул Иннард. — Вы вините себя за Дану, а ведь вам, в общем-то, не за что себя упрекать. Может, вы и редко видитесь, но я-то вижу, как у вас глаза искрятся, стоит вам услышать её имя. Если ребёнка любят, он это чувствует даже на расстоянии. И если не любят — тоже.

Повернувшись на спину, он сунул ладонь под затылок, прикрыл глаза.

— В лицее я вечно бил экраны, дрался со старшими и младшими, над наставниками класса смеялся. Наверное, мне хотелось хоть как-то вывести её из себя: раскричалась бы, что ли, наказала бы… Всё зря, — хмыкнул он. — Она давала указание очередной няньке, на сколько часов запереть меня в тёмную комнату, и уходила по своим делам. Помню, как-то раз я задремал в этой комнате, проснулся — слышу её голос там, за стеной. Весёлый, звенящий от смеха… И я пообещал себе: вот выросту большим и заставлю её полюбить меня.

— Заставите?

— Даже не знаю, как именно я себе это представлял, — Иннард покачал головой. — Но я решил, что ей придётся стать такой, как я хочу. Смешно, правда? Не похоже, чтобы я добился особенного успеха.

Я тихонько улыбнулась:

— Если мы могли менять других по своему желанию, жить, наверное, было бы намного проще.

— Или сложнее, — заметил Иннард. — Представляете, чего могли бы наворотить такие сумасшедшие, как я или вы?

Хихикнув, я с опаской оглянулась на Миро, пробормотавшего что-то во сне.

— Даже думать жутко. Знаете, Иннард, какой бы ни была ваша мать, у неё уже есть одна большая заслуга: она родила вас, а без вас эта вселенная была бы значительно скучнее.

Брови Иннарда приподнялись:

— Я же не услышал только что от вас комплимент?

— Нет, — фыркнула я, — это была констатация факта человеком, который отнюдь не питает к вам восторженных чувств. Цените мою искренность.

— Ценю, — с величайшей серьёзностью заверил он. — В знак благодарности я даже мог бы предложить вам свою подушку: по-моему, она удобнее вашей.

Я вздёрнула подбородок:

— И когда это вы, интересно, успели облапить мою подушку?

Вместо плоской, как блин, пластинки ладонь нашарила мягкий пуховой свёрток.

— Да, — протянула я, — везёт же некоторым. Не иначе, подушки здесь по званию распределяют.

— Берите, — он пихнул подушку, — берите, капитан Грат, пока меня жадность не заела.

— Смотрите, не пожалейте, — я бросила ему свою. — Кажется, нас должны поднять в пять?

— Ничего, — пробормотал он, заворачиваясь в одеяло. — После драки выспимся.

Кто-то легонько коснулся моего локтя, и я приподняла голову, ошалело оглянулась, потирая заспанные глаза.

— Капитан, — шепнула мне девчонка с сержантскими полосками, — вас зовёт майор Хансен.

Иннард уже стягивал ремешком чёрные волосы, поправлял ворот водолазки.

— Идёмте, капитан? Интересно, зачем мы понадобились.

Кое-как пригладив спутанные со сна пряди, я направилась следом за ним.

Девчонка-сержант вела нас узкими коридорами — всё куда-то под уклон вверх. Лампочки на потолке горели ровным слабым светом, мерно гудела вентиляция.

— Прошу вас.

Наша провожатая отступила на шаг, и мы вошли в каюту командира.

— Хадарт Иннард, капитан Грат, — он поднялся из-за рабочего стола, приложил ладонь к виску. Мы козырнули в ответ.

— Садитесь. Насколько мне известно, вы оба служили в Академии на Кулоне, верно?

— Так точно, — отозвался Иннард. Я наклонила голову.

— И вы решили присоединиться к эскадре в качестве добровольцев. Похвально, — отметил он. — Возможно, вам удастся пролить свет на одну загадку, над которой командование ломает голову — пока безуспешно.

Подойдя к компьютеру, он перетянул на настенный экран какой-то файл.

— Корабли-разведчики, посланные на орбиту Кулона для выяснения обстановки, не зарегистрировали лучевых следов. Выходит, в настоящее время оружие корсары не применяют. Отдельные населённые пункты несколько дней назад подверглись интенсивной бомбардировке, однако на территории Академии не видно каких-либо разрушений. Двустороннюю связь с планетой установить не удалось. Тем не менее, вот это сообщение было принято коммуникационной системой кораблей-разведчиков два часа назад.

Он щёлкнул пальцем по экрану, и перед нами вспыхнуло бледное лицо Леона. Под его набрякшими веками виднелись синевато-лиловые круги, взгляд лихорадочно метался.

— Эй, там, наверху — вы слышите меня? Улетайте отсюда как можно скорее! Это ловушка. Если вы высадитесь, они уже не отпустят вас! Они хотят, чтобы вы ударили…

Невнятная, сбивчивая речь оборвалась, черты Леона застыли. Майор Хансен повернулся к нам.

— Этот человек — главный врач Академии, верно?

Я кивнула.

— Когда адмиралу Немату удалось в последний раз связаться со мной, он сказал, что Леон — предатель. По крайней мере, именно так поняла я: слышимость была очень слабая, помехи забивали половину фраз.

— Выходит, теперь он пытается сбить нас с толку? — майор покачал головой. — Сомнительное средство.

Иннард пожал плечами:

— Возможно, он и впрямь пытается нас о чём-то предупредить. С корсарами, например, о доле не сговорился — и переметнулся обратно.

— Если корсары не обстреливают Академию, — медленно произнесла я, — скорее всего, они уже захватили её и готовят нам засаду.

— Захватили без единого повреждения? — скептически усмехнулся Иннард. — Не похоже на Немата. Он скорее положил бы всех своих курсантов, чем сдался пиратам.

До меня будто снова донёсся резкий, хрипящий голос адмирала. Какие приказы он отдавал подчинённым в те жуткие минуты, на что надеялся?

— Я тоже не склонен полагать, что адмирал Немат сдался, — майор устало потёр лоб. — Пираты с «Горгоны» пленных не берут. Хотя не исключено, что на сей раз они изменили своему правилу… Вы можете идти, хадарт, — он повернулся к Иннарду. — Общее построение через час, но если до тех пор вам придут в голову какие-то небесполезные мысли, приходите. Капитан Грат, к вам у меня ещё один вопрос.

За моей спиной раздались лёгкие шаги — я заставила себя не обернуться Иннарду вслед. Дверь мягко прикрылась, и пронзительные глаза майора вгляделись в моё лицо.

— Вы служили в Академии полгода. Полагаю, вы должны знать инструктора по аппаратно-технической подготовке, капитана Эйслинн Хансен.

— Эйси! — вырвалось у меня. — Конечно же, я её знаю. Мы очень дружили.

Выходит, они не просто однофамильцы. Странно, что о брате Эйси не вспоминала ни разу. А может, они сводные? Трудновато представить себе менее похожих родичей: кареглазая, темноволосая, крепко сбитая Эйси — и бледный худощавый майор с пегими волосами.

— Как она? — кадык на тонкой шее дёрнулся. — С ней всё было в порядке, когда вы виделись последний раз?

Я невольно отвела взгляд.

— К сожалению, она заболела, майор. Но, говорят, это новое лекарство, аммариат, помогает даже в запущенных случаях. Надеюсь, Эйси выздоровеет.

Пальцы майора хрустнули за спиной.

— А до болезни? Какая она была?

— Как солнышко, — я улыбнулась. — При ней невозможно было грустить. Где собиралась самая большая и шумная компания — значит, там Эйси.

Хансен кивнул.

— Спасибо, капитан. Идите, готовьтесь к построению.

Не похоже, чтобы он часто общался с сестрой. Может, в ссоре были?

Ну да что ж, не моё дело расспрашивать начальство. Вот выздоровеет Эйси — всё выспрошу у неё.

Отдав командиру честь, я шагнула к двери и едва не дёрнулась от пронзительного писка интеркома. Рука Хансена потянулась к панели:

— Слушаю.

— Майор, — женский голос едва заметно дрогнул, хотя, может, виной была вибрация в канале связи. — Сообщение для всех командующих офицеров Третьей эскадры.

— Перебросьте мне на экран, — Хансен тягучим движением завёл руки за голову. — От кого оно?

— От адмирала Немата из Академии.