Одиннадцатый Обряд (гет)

(Темная сторона)

Аманта поднялась со стула, опираясь рукой на его спинку, потому что живот уже был для неё ощутимой ношей. За окном сгущались сумерки, заливая пожухлую бурую листву холодным синим светом. Не прошло ещё и четверти часа с тех пор, как Деймон аппарировал, чтобы отдать Тому Реддлу последние страницы, но за это время Аманта успела собрать самые необходимые вещи и теперь не могла найти себе места.

Откровенно говоря, она уже давно приготовила два небольших чемоданчика, наполнив их тёплой одеждой, личными документами и просто дорогими сердцу вещами, а теперь только достала их из шкафа.

Не удовлетворившись созерцанием пейзажа за окном, Аманта прошла в спальню и опустилась на кровать. На тумбочке, среди прочих, стояла их с Деймоном колдография, сделанная в первое лето в Англии. Она всегда нравилась Аманте — оба они были в то лето счастливы и не имели понятия, что их ждало. Она осторожно взяла в руки золотистую рамочку, разглядывая изображение и не обращая внимания на то, что её обручальное кольцо горело огнём — так бывало всегда, когда Деймон отправлялся к Волдеморту. Как бы хорош ни был снимок, Аманта знала, что не следует забивать чемоданы подобными мелочами, так как им необходимо бежать налегке, и ей было немного грустно оставлять здесь так много вещей. Время, проведённое в этом уединённом домике в Нью-Форесте, сложно было назвать счастливым, но по-своему она всё же привязалась к этому месту. Аманта подумала, что там, куда они отправятся теперь, она бы хотела устроить всё именно так, как здесь. Только без зала.

В этот момент она вспомнила о фамильном гобелене Агоно, висевшем в зале. Как она только могла забыть о нём! Это родовое наследство семьи, его нужно обязательно взять с собой.

Неожиданно Аманта ощутила неопределимый в первые доли секунды дискомфорт и только через мгновение поняла, что кольцо на безымянном пальце стало обжигающе ледяным. Интуитивно она бросила на него взгляд, забыв, как дышать, и натолкнулась на чернеющий металл.

Ступор сковал её, непонимающе она смотрела на кольцо, не в силах даже мысленно, даже самой себе напомнить о том, что это означало. Это казалось сном, ошибкой, это не могло быть правдой.

Он не мог оставить её. Только не сейчас, только не здесь.

Но кольцо было холодным. Холодным и чёрным.

Прошло несколько секунд, и Аманта вдруг вскочила, ринувшись вон из спальни. Отброшенная колдография громко стукнулась о деревянную столешницу тумбы.

В панике волшебница открыла один из чемоданов — тот, который собрала для мужа — и вытряхнула оттуда вещи. Затем побежала на кухню, хватая кое-что из съестных припасов, преимущественно консервы и сухие продукты, и наполнила ими освободившийся чемодан. Она знала, что если Деймон убит, значит, сейчас сюда придут и за ней. И даже если она успеет аппарировать прочь, за ней будут охотиться, будут искать её, и ей придется прятаться столько, сколько она сможет.

Трясущимися руками Аманта натянула зимнее пальто и сапоги, схватила свою поклажу и аппарировала прямо из холла.

* * *

Лорд не спешил. Он вообще не любил спешку, теперь же она была просто ни к чему. Решив проявить должное уважение к чужому дому, он появился на мосту, пройдя оставшиеся метры пешком и не обращая внимания на ядовитые комментарии Беллатрисы о том, что эта никчёмная ведьма не стоит таких неудобств.

Остальные благоразумно молчали, не смея вслух усомниться в верности решения своего хозяина. Но Беллатрисе позволена некоторая вольность, подумал Лорд, самую малость. Из всех Пожирателей лишь она одна была предана ему абсолютно и до конца, готовая ради него на что угодно. А Лорд ценил верность, пожалуй, даже больше, чем острый ум.

Он взмахнул рукой, распахивая настежь входную дверь.

Следы совершённой недавно магии пронизывали воздух в небольшом помещении, и Лорд уже давно научился распознавать свои ощущения при этом. Это было похоже на легчайшее покалывание в подушечках пальцев, и он инстинктивно поднял раскрытую ладонь, стараясь впитать больше информации.

— Её здесь нет, — сказал он глухо, проходя вглубь дома.

Он уже догадался, что чёртова ведьма каким-то образом узнала о том, что произошло — иначе она никуда бы не сбежала без своего ненаглядного супруга. С раздражением он подумал, что эти двое, вероятно, предполагали такое развитие событий и подготовились чуть лучше, чем он ожидал.

— Ищите любые бумаги, связанные с рукописью, — бросил он через плечо, направляясь прямо в кабинет.

Она была там.

Глупая девчонка не забрала её.

Прямоугольный исписанный листок белел на углу широкого стола из чёрного дерева, и, едва бросив на него взгляд, Лорд понял, что это та самая страница.

Он подошёл к столу и поднял лист, быстро скользя взглядом по убористым строчкам. Затем замер на мгновение, перечитывая текст ещё раз.

— Догнать её! — закричал он в исступлении, широким шагом возвращаясь в холл. — Вернуть её сейчас же, живой! Её и её ребенка! Лестрейндж! Обыщи дом, переверни весь кабинет, забери то, что имеет отношение к переводу. Остальные — на поиски! Надеюсь, вы достаточно компетентны, чтобы отследить аппарационный след!

* * *

Аманта путала следы. Она аппарировала по несколько раз в одно и то же место, пользовалась специальными заглушающими чарами, не задерживаясь подолгу нигде.

В тот первый роковой вечер она аппарировала в маленький городок в Германии, недалеко от Штутгарта, где когда-то жила, но уже через несколько минут подумала, что история её жизни, скорее всего, досконально известна Тому Реддлу, и он обыщет каждый уголок, который имел отношение к Аманте Герос или Аманте Агоно.

Она прошла вдоль ряда домов, остановившись ненадолго напротив того, который когда-то был её собственным, а затем растворилась в воздухе.

Снова её встречало свинцовое английское небо, распростёртое над лондонскими зданиями. Где-то здесь они с Деймоном проводили свои первые дни в Британии, и хоть они гуляли без Тома Реддла, Аманта не была намерена задерживаться. Она прошла пару кварталов вдоль набережной, пытаясь собраться с мыслями и решить, как быть дальше.

— Пресса на любой вкус! — окликнул её пожилой лоточник-маггл, который, по-видимому, уже собирался уходить, потому как упаковывал газеты и журналы в огромную сумку на колёсиках. — Берите со скидкой!

Аманта рассеянно покачала головой, отказываясь, но взгляд её задержался на бесплатной рекламной брошюре, которых было много раскидано на стенде. Она взяла одну из них. Под изображением симпатичного домика в окружении листвы чернела надпись: «Гостиница «Компаниль Уэйкфилд» — комфорт по лучшей цене!», и значился адрес в Западном Йоркшире.

Интересно, могут ли её преследователи предположить, что она будет прятаться в маггловской Англии? Впрочем, особенного выбора у неё всё равно не было, и Аманта, отойдя в укромный угол, переместилась в нужное место.

Она провела в Уэйкфилде три дня. Это был довольно крупный город на севере Англии, где жизнь бежала достаточно стремительно, чтобы никто не обращал внимания на одинокую постоялицу бюджетной гостиницы. Ко всему прочему, она даже не появлялась в общем холле, аппарируя каждый раз сразу в номер. Так как у неё не было маггловской валюты, она сделала вид, что выбирает между отелями, и попросила девочку за стойкой показать ей самые простые номера на одного. Свободных оказалось пять, в одном из которых не работал обогреватель, о чём её предупредили, и предложили выбрать из других четырёх. Аманта вежливо отказалась, сославшись на то, что примет решение позже, вышла из гостиницы, а затем аппарировала в тот самый номер, справедливо полагая, что в ближайшие дни он будет свободен из-за поломки.

Она набирала рекламных буклетов и листовок везде, где они предлагались, собираясь кочевать по маггловским гостиницам, но не была уверена, что трюк с номером и впредь будет удаваться ей так же легко, как и в этот раз. Необходимость обменять галеоны на доллары занимала мысли Аманты, но единственное место, где это можно было сделать и которое она могла припомнить, был Косой переулок, однако она опасалась там появляться, боясь засады.

Удивительно, но с номером ей везло ещё не один раз. Она сменяла гостиницы каждые несколько дней, и лишь однажды днём в захудалом мотеле на окраине Лидса едва не попалась, когда вдруг услышала, как кто-то безуспешно пытается открыть дверь (что было невозможно сделать, так как та была закрыта магией). Тогда беглянка стремглав схватила все вещи, накинула верхнюю одежду и скрылась, предварительно сняв блокирующее заклятие.

Съестных припасов было не так уж много, поэтому следовало решать, как быть дальше. Кроме того, подходил срок — в январе на свет должна была появиться малышка Эйма. Только ради неё Аманта не позволяла разрушительным волнам отчаяния, в иные моменты накрывающим её с головой, унести её рассудок за собой. Её дочь стала теперь смыслом жизни, единственно важной целью её существования, и всё, что она делала, было для спасения и безопасности дочери.

Она знала, что Том Реддл будет искать её, а главное — Эйму, пока он будет жив. Девочка нужна ему, и Аманта не тешила себя обманчивыми надеждами. Она понимала, что если представится случай спрятать её в другой семье, то сама она должна будет проститься с ней навсегда.

В один из дней в первых числах декабря Аманта оказалась в Уилтон-Парке в Берстолле, небольшом городке к западу от Уэйкфилда, когда заметила на лавочке пожилую даму в зелёной мантии. Та, похоже, нисколечко не скрывалась, безмятежно отдыхая в маггловском парке. Прохожие, вероятно, считали её просто чудачкой, что вполне соотносилось с её бурыми кучерявыми волосами, смешной шапкой покрывавшими голову.

Аманта подсела к ведьме, радуясь даже такой ничтожной возможности быть ближе к своему миру. Кроме того, ей требовалось поискать приют на какое-то время.

— Добрый день! — вежливо завела беседу она. — Скажите, пожалуйста, не посоветуете ли вы мне временную подработку в этой части Англии? Желательно, с проживанием.

Соседка Аманты пристально окинула её взглядом, сомневаясь в ответе.

— Не у магглов! — поспешно добавила женщина, чтобы определить свою принадлежность к миру магии.

— Хм, — отозвалась тогда скептически ведьма. — Не очень-то ты похожа на хорошую работницу, вон живот уже какой. Что с тебя возьмёшь?

— Да вы не смотрите на это, мне ещё почти два месяца до родов. Я могу выполнять домашнюю работу, или помогать в таверне, или в магазине.

Ведьма поджала губы, помолчав какое-то время, а затем сварливо сказала:

— Я бы не взяла тебя, но у меня как раз ушла чистильщица котлов, и, если справишься, можешь замещать её с завтрашнего дня, пока я не подыщу себе другого работника. Ночевать сможешь там же.

— О, это было бы просто замечательно! Спасибо вам. А какой адрес?

— Моя лавка зелий находится в двух кварталах отсюда, на Робин Хилл. Приходи завтра к девяти.

Робин Хилл оказалась самой настоящей магической улочкой, и если бы Аманта не была волшебницей, она бы ни за что не заметила невзрачный поворот на неё с Вудленс-роуд. Лавка зелий нашлась быстро: большая деревянная вывеска была видна издалека.

Ровно в девять Аманта толкнула тяжёлую скрипучую дверь, над которой моментально ожил колокольчик, и оказалась в небольшом торговом зале с низким потолком. Незнакомая женщина за прилавком сразу же подняла взгляд от «Ежедневного Пророка», вставая со старого колченогого стульчика.

— Могу я вам помочь? — вежливо спросила она.

— Добрый день, я пришла на место чистильщицы котлов. Можно мне поговорить с хозяйкой?

— О, конечно, проходите! Мисс Слоу предупреждала меня, что вы появитесь, — затараторила она, откидывая прилавочную дверцу и впуская Аманту внутрь, — только я не думала, что за эту работу возьмётся кто-то настолько молодой и эм… в положении.

— Это временная работа для меня, — сказала Аманта.

— Конечно, — кивнула женщина, провожая гостью во внутренние помещения лавки. — Меня зовут Оливия Гудман, обращайтесь, если вдруг что-то понадобится.

— Спасибо. Я Дэйзи Грин. Можно просто Дэйзи.

Это имя было выбрано Амантой не случайно — не так давно в одном из дешёвых кафе, куда она позволила себе зайти на завтрак, ей попался огромный маггловский справочник с именами и адресами. Девушек с именем Дэйзи Грин в одном только Западном Йоркшире оказалось больше пятидесяти, и Аманта решила, что это как раз то, что надо.

— Очень приятно. Вам туда, Дэйзи, — Оливия Гудман указала на дверь в конце коридора и поспешила вернуться за прилавок.

В кабинете, куда попала Аманта, за широким столом сидела та самая престарелая ведьма из парка.

— Всё-таки пришла, — проговорила та, подняв взгляд на вошедшую. — Ладно, раз уж я обещала, оставайся, но предупреждаю — это временное место, и никакого договора я тебе предложить не могу.

— Меня это вполне устраивает.

— Хорошо. Как тебя зовут?

— Дэйзи Грин.

— Я мисс Слоу, Дэйзи, — она встала из-за стола и направилась к двери. — Иди за мной.

Они вышли из кабинета и повернули направо по коридору, оказавшись вскоре в огромном помещении склада. Бесконечные стеллажи и полки, наполненные банками, коробками, мешочками, занимали всё свободное место.

— Здесь хранится готовая продукция, тебя она не касается. А здесь, — они зашли в окутанную паром лабораторию, — варятся некоторые зелья. На поддоны складывают грязные котлы и другую утварь, ты должна её забирать, вычищать и возвращать вот в тот ящик. Работать будешь тут, Дэйзи.

В углу стояла широкая ванна для посуды, справа и слева от неё — столы.

— Сперва применяешь очищающие заклинания, затем то, что не отчистилось, отмываешь вручную. Работать нужно быстро. Я скажу, что ты справляешься, если на поддоне никогда не будет собираться посуда. Пойдём сюда.

Мисс Слоу пригласила её в крохотную комнатку, куда можно было попасть из лаборатории. Там стояла кровать и покосившийся комод.

— Тут можешь ночевать и хранить свои вещи. Твой рабочий день начинается в девять утра и заканчивается в семь вечера, так работает лаборатория. Приступай прямо сегодня. Удачи, Дэйзи.

Она вышла из комнатушки, захлопнув за собой дверь.

* * *

Это была изнуряющая работа. Трое молчаливых магов в лаборатории готовили по несколько зелий одновременно, по очереди прерываясь на обед, и грязные котлы появлялись на поддоне практически постоянно. Конечно, большая часть отчищалась «Экскуро», но были и те, которые необходимо было долго тереть металлическими щётками, ворочая тяжёлые сосуды по несчастной ванне, что требовало приличных усилий. Аманта успокаивала себя тем, что она сможет подзаработать немного перед родами и заодно решить вопрос с жильём на это время.

Она ещё не представляла, что будет делать, когда Эйма появится на свет, но необходимость в денежных средствах была очевидна.

Аманта довольно быстро сдружилась с Оливией Гудман. Обе женщины особенно не распространялись о прошлом, ограничиваясь ни к чему не обязывающим общением и взаимовыручкой.

Оливия рассказала, что мисс Слоу сложно назвать приятным работодателем и что она сама задержалась здесь только из-за ухудшающейся ситуации в стране. Сейчас лавки и магазины переворачивали вверх дном каждую ночь, сжигая их и убивая тех, кто там работал. Гудман вообще много рассказала о том, что происходит вокруг, и Аманта была в ужасе от услышанного.

— А почему же ты выбрала именно эту лавку, чтобы остаться? — спросила она Оливию однажды.

— Здесь часто отовариваются Пожиратели Смерти.

— Что?!

— Не беспокойся, именно по этой причине они не трогают нас. Они приходят по одному или по двое и всегда имеют дело только с мисс Слоу, а она предоставляет им зелья практически бесплатно.

Вероятно, ужас отразился на лице Аманты, потому что Оливия тихо добавила:

— У меня растёт маленькая дочь, и лучше уж я буду работать здесь, уверенная, что вечером вернусь домой живая. К тому же, сейчас особенно-то и работы не найти, почти все закрылись.

Как-то в середине декабря Аманта почувствовала специфический запах в лаборатории, который показался ей знакомым. Она вскоре вспомнила, что так пахнет Уидосорос, один из самых известных ядов, на завершающем этапе приготовления, и с удивлением обнаружила, что все три зельевара готовят именно это зелье.

Позже она осторожно поинтересовалась об этом у Оливии, и та ответила, что, видимо, скоро появятся Пожиратели Смерти.

Через два дня смертельное варево стояло готовое к розливу. В чемодане Аманты было несколько флакончиков с общеукрепляющей настойкой, которые Том Реддл приносил ей в первые недели в Англии, когда она плохо чувствовала себя из-за смены погоды. Один из них она опустошила теперь, очистила магией, а затем украдкой наполнила ядовитым зельем. Она знала, что приспешники Тома Реддла появятся в любой момент, и хотя она, вроде бы, ничем не выдала себя, всё равно должна была перестраховаться. Если Пожиратели раскроют её, тогда... Тогда уж лучше они с Эймой погибнут от мгновенного действия яда.

Однако всё обошлось, когда те пришли на следующий день. В тот вечер Аманта заметила, что мисс Слоу не отправилась по обыкновению в свои жилые комнаты на втором этаже, а задержалась на работе. В полночь раздался звон колокольчика, различимый в ночной тишине даже из её отдалённой комнатки, и, вся обратившись в слух, она сидела на кровати, сжимая в руке маленький флакон из тёмно-зелёного стекла. Спустя четверть часа слабо различимой возни колокольчик снова зазвенел, а затем Аманта расслышала шаги мисс Слоу, поднимающейся к себе наверх.

Ещё одна неделя тяжёлой работы подходила к концу. Всё больше Аманта страшилась будущего, не сулившего ничего хорошего. Уже теперь она чувствовала, что задержалась слишком надолго в одном месте, и напряжение выдавало её, когда она вздрагивала каждый раз, как кто-то входил в комнату или громко говорил. Она устала от бесконечных мыслей о том, что будет с её девочкой, устала от щемящего душу осознания неизбежного расставания с ней. Она потеряла любимого мужа и теперь чувствовала себя абсолютно одинокой, представляя, ко всему прочему, что ей придётся оставить такой же одинокой и свою дочь.

— Когда подходит твой срок? — спросила Оливия в среду за обедом.

— В конце января, через месяц. Я думаю, что на следующей неделе я уволюсь, Оливия.

— Правда? Так скоро?

— Даже слишком поздно, — рассеянно проговорила Аманта. В последние дни работа давалась ей всё трудней, и часто кружилась голова. — Тем более, я ведь всё равно устраивалась временно.

— Ну, может, оно и к лучшему, — улыбнулась Оливия, — успеешь как следует подготовиться к родам за последний месяц.

Но подготовиться она не успела, потому что через два дня, когда она драила очередную порцию котлов, согнувшись над ванной, ноги её подкосились из-за приступа резкой боли в животе. В глазах потемнело, и она с трудом узнала склонившуюся над ней Оливию, которая поднимала её и говорила что-то о больнице. Аманте хватило сил попросить забрать её чемодан из спальни, — он почти всегда стоял собранным. Оливия помогла ей аппарировать ко входу в какую-то больницу, после чего Аманта убедила её вернуться на работу и поблагодарила за всё, а сама прошла внутрь и почти сразу потеряла сознание от нового приступа боли.

Когда она пришла в себя, её новорождённая дочь уже лежала рядом с ней. Колдомедики сказали, что ранние роды вызваны стрессом и физическими нагрузками, но успокоили, что с девочкой всё в порядке. Они ещё пытались выяснить имя Аманты, но она сослалась на недомогание и её оставили в покое.

Обнимая крохотный сопящий комочек, Аманта испытывала настоящее счастье, жалея только о том, что Деймон не успел увидеть малышку. Она достала из чемодана расшитый льняной платок и укутала в него Эйму.

Ах, она должна была расстаться с ней уже так скоро! Как только она придёт в себя, следовало принести девочку в какой-нибудь приют. А, может, оставить её тут, в больнице? Возможно, ей найдут новый дом.

Как раз в этот момент из коридора донёсся шум, и Аманта прислушалась. Колдомедик кричала что-то о поступившей по учтённому порталу роженице с признаками поражения Тёмной магией, а через минуту тот же голос воскликнул: «Ребёнок уже мёртв! В родильный зал, быстрее!»

Через секунду колдомедик рванула на себя дверь палаты и, пробормотав: «Здесь есть свободная кровать», — снова захлопнула её.

Учтённые порталы были не так распространены в больницах, поскольку магия была сложной, и чаще всего этим пользовались богатые семьи. Выходит, некая миссис из богатой семьи только что потеряла своего нерождённого ребёнка, и её вскоре поместят на соседнюю койку. В голове измученной Аманты родился план действий.

Она нацарапала на листочке пергамента адрес больницы, в которой находилась, и просьбу срочно прийти, отправив это письмо с больничной почтовой совой (совятня оказалась в конце коридора) единственному человеку, которому могла довериться.

Затем она открыла свой дневник, поспешно добавляя туда последнюю запись.

«Эйма! Когда ты будешь это читать, ты будешь уже, наверное, совсем взрослой, вынужденная справляться со всеми тяготами без нашей помощи. Я ни за что не смогу передать тебе, как сильно я жалею, что мы с твоим папой не могли быть рядом с тобой всё это время, но ты должна знать, что мы любили тебя больше всего на свете. Береги себя!»

Она хотела написать что-то ещё, что-то существенное, что поможет Эйме понять, кто она такая, хотела объяснить, почему всё так получилось и что они не желали этого, но побоялась, что дневник в будущем может попасть не в те руки.

Она решила, что спрячет подсказку другим способом.

Не прошло и четверти часа, как появился Йенс. Последний раз она видела его одиннадцатилетним мальчиком, если не считать пары газетных заметок, но теперь она сразу узнала его.

— Ами? — он выглядел обескураженным. — Как ты? То есть, что случилось?

Но она не собиралась рассказывать ему свою историю. Это знание несло бы в себе опасность и для Йенса, и для будущего Эймы. Она передала ему бумаги и дневник, взяв с него магическую клятву, по которой он обязался спрятать их и отдать только представителю рода Агоно.

Йенс ушёл, а несчастную, потерявшую ребенка, вскоре разместили в палате Аманты.

— Вам нужно поспать, — уговаривала её колдомедик.

— Где мой сын? Скажите, прошу. Где он?

— Мне очень жаль, но мы ничего не могли сделать. Мертворождение явилось результатом некоего Тёмного проклятия.

— Я не понимаю, — растерянно проговорила женщина, — где мой сын?

— Сейчас вам необходим отдых, миссис Райт. Поспите.

Когда она уходила, Аманта расслышала, как она пробормотала себе под нос: «Мерлин, они не щадят никого — ни женщин, ни детей! Эта война скоро всех нас сведёт в могилу».

Миссис Райт оказалась высокой стройной женщиной лет тридцати. Её пышные тёмные локоны небрежно разметались по больничной подушке, красивые губы беззвучно шевелились в такт дрожащим прикрытым векам. Она была ухоженной и аккуратной, всё в ней говорило о том, что нищета ей не знакома, и только глубоко залёгшие под глазами тени портили картину.

Аманта наклонилась к ней, держа маленькую Эйму на руках.

— Эй, — неуверенно прошептала она, коснувшись плеча лежащей, — ты слышишь меня? То, что произошло с твоим сыном — ужасно, но ты можешь спасти от этой участи мою дочь. Возьми её себе, прошу. Спаси её от Тома Реддла. Он не должен её найти!

Напряжение последних дней, а также ужас от того, что предстояло сделать, мешал ей самой мыслить и говорить здраво. Она назвала его Томом Реддлом потому, что привыкла так называть его про себя, и теперь даже не заметила этого.

— Хорошо, — сказала вдруг миссис Райт, неожиданно замерев и глядя на ребёнка совершенно безумными глазами, — я спрячу её.

— Её зовут Эльва, — сказала затем Аманта, надеясь, что когда-нибудь это поможет той понять истину.

С горечью в сердце она отдала девочку, затем сняла свой медальон с гербом Агоно, подарок семьи на их с Деймоном свадьбу, и осторожно надела на шею младенца.

Едва она вернулась на свою кровать, в палату вошла акушерка, и Аманта не стала терять время. Собрав последние силы, она использовала заклятие изменения памяти, поменяв их с соседкой местами в сознании медика.

— Теперь судьба Эльвы в твоих руках, — тихо сказала она, опускаясь на подушки и чувствуя, как потяжелела ладонь, в которой она сжимала флакон с ядом.

Время пришло — колдомедик занята расспросами Авроры Райт, только что родившей дочь. Проявить малодушие в этот раз было нельзя — если она останется в живых, Том Реддл рано или поздно отследит её, можно было не сомневаться. И тогда он вытащит из неё эти воспоминания, где бы они ни были запрятаны.

Аманта решительно откупорила флакон и выпила его содержимое до дна, замечая, как меркнет мир вокруг неё.