Сильнее любых преград (гет)

Очнувшись спустя несколько минут сладкого забвения, Астория вскочила на кровати, но Драко притянул её обратно.

— Мне нужно идти, хороший мой, — тихо сказала она, осматривая комнату в поиске какого-нибудь указателя времени. И как они живут без окон? Без солнечных лучей по утрам? Ведь непонятно даже, день на дворе или ночь.

Драко протянул руку к столику и взял наручные часы.

— Без десяти, — сказал он и добавил с ноткой удивления в голосе: — Ты назвала меня по фамилии.

— Когда?

— Минут пять назад.

Щёки Астории зарумянились, и, завернувшись в стянутый с соседней кровати плед, она поспешно встала, ища свои вещи. Драко направил палочку на её рубашку:

— Репаро!

Пуговицы вернулись на место, а треснутая ткань снова стала как новая. Астория поймала на себе его влюблённый взгляд и покраснела ещё сильнее.

— Не смотри, — прошептала она неуверенно.

— Вот ещё, — хмыкнул он, вставая и помогая ей с молнией на юбке. Почувствовав его руку на талии, она вновь вся вспыхнула. Драко самоувеенно усмехнулся.

— Я же говорил, что со мной ты забудешь про всякую осторожность.

Астория застегнула цепочку, взяла свою волшебную палочку и повернулась к нему. В её глазах на миг мелькнул тот же огонёк, но быстро исчез.

— Я побегу, иначе если Блейз с Дафной застанут нас здесь, мне придётся всю жизнь выслушивать подколы в свой адрес. Они и так наверняка уже заметили моё долгое отсутствие.

— С Блейзом я как-нибудь разберусь, — Драко одним движением зачесал волосы на бок и подошёл к двери, прислушиваясь. — В конце концов, он тоже не безгрешен. Всё тихо, пойдём.

— Ты что, собрался меня провожать?

— Астория, — строго сказал он, — ты что, думала, что я позволю тебе в комендантский час идти через весь замок одной?

* * *

Когда она вошла в свою комнату, Джинни там ещё не было, а Демельза с Викки во всех подробностях обсуждали прошедший вечер. Астория вдруг резко ощутила потребность в немедленном отдыхе и легла в постель, даже не почистив зубы, чувствуя приятную усталость во всём теле и мечтая только о том, чтобы каждую ночь засыпать не одной, а с ним... Но это было невозможно. Пока невозможно.

Ей снились родители, потом Полумна в когтевранском шарфе, с безмятежной улыбкой рассказывающая, как Драко освободил её из заточения в собственном особняке. Потом Блейз провалил все ЖАБА и остался в Хогвартсе на дополнительный год, ругаясь, что придётся отложить свадьбу. Асторию это настолько удивило, что она возмущалась вслух прямо во сне: об этом наутро ей рассказала Джинни после доклада об успешном окончании вечеринки.

Она проявила тактичность и солидарность истинной леди: выяснив, что её подруга после ухода из Выручай-комнаты направилась в гостиную Слизерина, Джинни не стала задавать лишние вопросы, за что Астория её мысленно поблагодарила.

Но всё их весёлое настроение было развеяно уже за завтраком. Вокруг стола пуффендуйцев собралась целая толпа, и пока Кэрроу не явились в Большой зал, Астория с Джинни и Невиллом, догнавшим их на лестнице, поспешили присоединиться к ребятам.

В центре сидел Эрни Макмиллан, и на него отовсюду сыпались вопросы:

— Что произошло, Эрни?

— Расскажи по порядку!

Астория заметила, что Джинни отстала, и обернулась: та стояла чуть поодаль, путь ей преградил Драко.

— Вы что, приглашали его? — сурово спросил он, сверля гриффиндорку глазами.

— Кого? — Джинни непонимающе нахмурилась.

— Смита, кого же ещё.

— С какой это стати! Почему ты об этом спрашиваешь? Что, собственно, стряслось?

— Сейчас сама узнаешь, — Малфой поджал губы. — В этом обвиняют моего друга. Хочется, знаешь ли, восстановить справедливость.

Он ушёл, пропуская Джинни к столу Пуффендуя, где стоял беспокойный разноголосый гомон.

— Эй, Эрни, что случилось? — Невилл встряхнул того за плечо. Весь вид Макмиллана выражал крайнюю отрешённость.

— Да он же под заклятием! — выпалила невесть откуда взявшаяся Дафна. — Финита Инкантатем!

Эрни мотнул головой, моргая, и обвёл растерянным взглядом всех присутствующих.

— Ребята, а что произошло...

— Под каким заклятием он был? — спросила Парвати.

Дафна покачала головой.

— Я же не знаю, как он себя вёл и что говорил. Давно это с ним? Вчера вроде бы всё было нормально.

— Я заметила это утром, — тихо сказала Ханна, сидящая рядом с Эрни и с волнением смотревшая на него. — Он сам не свой.

— Может, Империус? — предположила Лаванда.

— Откуда мы можем знать? — возразил Терри Бут. — Мы не применяли его сами и на нас, к счастью, его тоже не применяли.

— Знаешь, если уж на то пошло, — вставил молчавший до этого Блейз, — то заклятие Авада Кедавра мы тоже не применяли.

— Забини, стой где стоишь, ты у нас пока главный подозреваемый! — вскинулась Парвати и тревожно добавила: — Без обид, я не думаю всерьёз, что это ты, но кто-то проболтался Кэрроу о нашей вечеринке, и теперь Хагрида хотят арестовать.

— Что?! — в один голос воскликнули Астория, Джинни и только что присоединившаяся к ним Падма.

— Можете посмотреть моё последнее заклинание, — Блейз небрежно бросил свою палочку на стол. — Я чист как горный родник.

— Блейз, пожалуйста, не язви, — мягко сказала Дафна. — Всё разрешится. Я же знаю, что это не ты.

— Я тоже верю, что ты здесь не при делах, — подхватил Энтони Голдстейн.

— И на том спасибо, — Блейз демонстративно отвесил поклон.

— Эрни, расскажи нам всё, что помнишь, — попросил Невилл.

— Я пришёл в гостиную... Мы с Ханной вместе возвращались, — медленно сказал Эрни, и Ханна закивала, — потом я лёг спать. Утром проснулся, все уже ушли, в комнате только Смит да я.

— Смит! — прошипела Джинни, но ребята одёрнули её.

— Он стал расспрашивать, что я делал вчера вечером... кажется.

— Эрни, пожалуйста, вспомни, — Дафна нервно сжала пальцы в кулак.

— ...я ему и говорю: так ты же с нами был, ты что, не помнишь? Ну а он давай спрашивать, кто там ещё был да кто всё организовал... Слушайте, ребята, — Эрни вновь обвёл всех взглядом, только теперь он был полон недоумения, — а разве Смит был на вечеринке?

— Нет, конечно! — Терри в отчаянии взмахнул руками, а Падма мрачно добавила:

— Империус. Теперь уже точно.

На секунду повисла тишина. Астория думала только о том, какие последствия это повлечёт для Хагрида: они-то все вместе, они защитятся — в конце концов, Кэрроу не вправе исключить такое количество учеников разом. А вот Хагрид... Он и так в немилости у нынешних заместителей директора, и этот донос может слишком дорого ему стоить.

— Вот урод, — выпалила молчавшая до этого Сьюзен Боунс. — Непростительные заклятия против своих же! Он позорит наш факультет!

— На каждом факультете есть свои исключения, — резонно заметил Блейз. — Надеюсь, с меня подозрения сняты?

— Естественно, — отмахнулся Энтони, поглядывая на вход в зал, — о, а вот и он, наш антигерой, Мерлиновы кальсоны...

Все как один развернулись лицом к важно вышагивающему по проходу между столами Захарии Смиту; кто-то даже привстал с места, медленно вынимая волшебную палочку. Вдруг Астория почувствовала, как её локтя коснулась чья-то рука. Знакомое, но оттого не менее трепетное прикосновение.

— Кэрроу уже у дверей, — шепнул Драко, проходя мимо них к слизеринскому столу.

— Тучи сгущаются, — сказала Астория достаточно громко, чтобы её услышали все присутствующие.

— Отбой, ребята, — скомандовал Невилл. — Расходимся. Потом подумаем, что с ним делать.

Толпа быстро рассосалась. По пути к своим местам Джинни сказала Невиллу:

— А мы не будем ничего с ним делать.

— В смысле?

— Устроим ему что-то вроде бойкота.

— Правильно! — одобрила Парвати. — А то смотрите-ка, и нашим, и вашим. Двуличный доносчик, — она обернулась, бросив на Смита убийственный взгляд через плечо, — посмотрим, каково ему будет, когда от него отвернётся ОД и факультет.

— И Пожиратели уж точно не примут его в свои ряды, — невесело усмехнулся Невилл.

— Тогда он станет изгоем, — заключила Астория, а Джинни махнула рукой:

— Значит так ему и надо!

* * *

На большой перемене, когда ученики гурьбой высыпали на улицу лепить снежки из подтаявшего на февральском солнце снега, Джинни и Невилл предприняли попытку незаметно пробраться к хижине Хагрида, чтобы предупредить его о случившемся. Остальные члены Отряда были распределены для наблюдения по всем башням той части замка, что выходила окнами на хижину. Но не успели они занять свои посты, как в глубине замка раздался бой маятника главных часов — сигнал о том, что нужно немедленно спуститься в Большой зал.

— Что будем делать? — лихорадочно спросила у Джинни Сандра Фосетт, столкнувшаяся с подругами на мраморной лестнице.

— Может, рискнём отправить ему сову, пока такая суматоха? — предложила Астория. Джинни остановилась на полном ходу — так резко, что сзади в неё врезался кто-то из младшекурсников.

— А что, стоит попробовать. Что мы теряем? Скорее в совятню.

— Нет, Джинни, — Сандра остановила её за руку, — ваше отсутствие точно заметят. Давайте лучше я.

Гриффиндорки неуверенно переглянулись: где гарантия, что Сандра успеет добраться до совятни, пока Кэрроу поймут, что среди когтевранцев не досчитывается одной ученицы? К тому же, если даже её не перехватят и она отправит сову, каков шанс, что письмо дойдёт?

— Ладно, думать некогда! Безопаснее будет послать кого-нибудь из мальчиков — на случай, если кто-то попробует остановить... — Астория огляделась вокруг. Ближе всех оказался Корнер, с которым она не разговаривала с того самого случая на катке, но сейчас было не время воспоминаний. — Майкл! Майкл, можно тебя на минутку?

Он немного опешил от такого приглашения, но, выяснив что к чему, стремглав помчался в совятню, а девочки спустились в Большой зал, где ученики уже встали стройными рядами, разбившись по факультетам, как того требовали Кэрроу.

Астория и Джинни не без труда нашли Невилла и встали за его спиной. Джинни едва успела сказать ему про затею с письмом, как вдруг по залу разнёсся беспокойный приглушённый шёпот. Многие обернулись назад. В главных дверях показался Снегг в своей неизменной чёрной мантии и быстрым шагом, не глядя на уставившихся на него студентов, направился к возвышению, где обычно стоял преподавательский стол. В последнее время, насколько можно было заметить, Снегг крайне редко появлялся в замке, а потому его прибытие вызвало такую бурную реакцию.

«Это явно не к добру. Если появление Снегга связано с Хагридом, с тем, что мы вчера устроили... Мерлин! Я не прощу себе, никто не простит себе его ареста. Мы должны были отговорить его от идеи с вечеринкой, всё стало слишком опасно, это был чрезвычайно глупый поступок с нашей стороны. Чёрт, чёрт, чёрт!»

— Чёрт! — с отчаянием прошептала она вслух, но стоящий рядом Найджел наступил ей на ногу, кивнув на Снегга. Тот махом развернулся к ученикам и, соединив кончики пальцев, обвёл всех немигающим взглядом чёрных глаз.

— Как стало известно из достоверных источников информации, вчера с восьми до десяти часов вечера в замке было проведено собрание бывших членов организации, представляющей собой жалкое подобие другой бесполезной организации и именующей себя «Отряд Дамблдора».

Многие слизеринцы захихикали, в том числе Булстроуд и Дэвис. Астория посмотрела на них уничтожающе, но вдруг поймала на себе взгляд Драко, который выражал тщательно скрываемую тревогу. Все же остальные свирепо уставились на Захарию Смита.

— Более того, это собрание было организовано в поддержку нашего главного врага, которого Министерство окрестило «Нежелательное лицо №1», Гарри Поттера.

Оба Кэрроу ощетинились, а по рядам Слизерина пробежал негодующий ропот.

— Как вы все понимаете, — невозмутимо продолжал Снегг своим монотонным низким голосом, отдающимся от сводчатых стен Большого зала, — эта дерзкая выходка не только была выявлена, но и, разумеется, будет иметь последствия, весьма печальные для её организаторов и участников. Кстати, об организаторах...

Сердце Астории пропустило один удар. Джинни судорожно схватила её за руку.

— ...собрание было созвано известным нам лесничим, полукровкой, — Снегг сделал акцент на этом слове, — бывшим преподавателем по уходу за магическими существами, Рубеусом Хагридом.

— Наконец-то этот идиот сядет в Азкабан! — прошипела Алекто Кэрроу, не сдержавшись, и слизеринцы активно закивали. Астория опустила голову, не в силах терпеть выражение брезгливости на её некрасивом лице с глумливой ухмылкой, проклиная себя и весь Отряд за такую жестокую оплошность.

Снегг не обратил на Алекто никакого внимания, продолжая свою речь; его смоляные глаза сузились, превратившись в щелки:

— Хагрида арестуют сегодня же, я уже направил к его жилищу надёжных конвоиров, и если кто-нибудь из вас попытается помочь ему или же попробует организовать что-либо наподобие вчерашней пирушки, — Снегг чуть поморщился, — вас ждёт наказание похуже Круциатуса.

— Мы достанем ваших родителей, братьев, сестёр, — подал голос Амикус Кэрроу, — всех, с помощью кого можно повлиять на вас, безмозглые наглецы!

— А как же принцип «неразбазаривания волшебной крови»? — послышался вопрос со стороны когтевранцев. Это был Энтони Голдстейн.

— Наши люди не убивают чистокровных, — оскалился Кэрроу в ответ, — но пытать их никто не запретит.

— Амикус, не стоит тратить время на объяснения, — оборвал его Снегг. — Надеюсь, вы нас хорошо поняли. Да, и минус тридцать баллов Когтеврану за неуместное нахальство. А сейчас все идут на уроки. Живо.

Ученики разбрелись по классам, и весь урок заклинаний Астория с Джинни попеременно выглядывали в окно, пытаясь рассмотреть хоть какие-нибудь признаки жизни возле хижины Хагрида, но всё было безрезультатно.

Мучительная неизвестность тянулась до самого вечера, пока за ужином они не нашли Корнера.

— Да Мерлин с ним, с письмом, вы послушайте, что было дальше! — он отчаянно жестикулировал, глаза блестели — кажется, от радости. — Мы сидели на истории магии, почти засыпали от скуки, ну Бинс как обычно затянул старую песню...

— В общем, — перебила его Падма, — мы видели, как пятеро наших новоиспечённых «охранников» зашли с разных сторон к Хагридовой хижине. Ещё так крались, с палочками на изготовку, аж смешно!

— Ну, а потом? — Джинни сгорала от нетерпения.

— А потом пять зелёных вспышек одновременно... интересно, они долго репетировали? Они-то, похоже, думали, что Хагрид там уже обездвиженный лежит.

— МАЙКЛ!

— А его там и в помине нет!

Джинни и Астория шумно выдохнули.

— Слава Мерлину! Значит, сова успела вовремя. Хоть бы он смог спастись!

— Я думаю, уже, — многозначительно сказал приковылявший от гриффиндорского стола Симус. Лаванда неизменно была рядом, поддерживая его под руку. Майкла и Падму окликнул профессор Флитвик, поэтому ребята поспешили подойти к своему декану. Астория подхватила Симуса под другую руку и шепнула:

— Думаешь, ему действительно удалось сбежать?

— А вы разве не слышали шум из Запретного леса? — подмигнул Симус уже почти здоровым глазом. — Как будто табун лошадей пронёсся.

— Ты имеешь в виду... Грохха? — спросила Джинни, освобождая им проход к скамье.

— Именно, — Симус улыбнулся во весь рот; рана на губе окончательно зажила, и ноги благодаря настойке Ханны и мази мадам Помфри быстро восстанавливались. Но Лаванда, в очередной раз покраснев под его признательным взглядом, похоже, и не думала покидать его даже после полного выздоровления.

Только такие проявления дружеских чувств, как поддержка и взаимовыручка, спасали ребят от капитуляции перед нынешней хогвартской властью. Наступила весна — с капелью, подснежниками и тёплым солнцем, которое вселяло в ребят немного радости, столь необходимой им сейчас, когда ситуация ухудшалась с каждым днём.

После случая с вечеринкой дисциплина в школе ещё сильнее ужесточилась: замок по всему периметру оцепили дементоры, комендантский час начинался теперь с девяти вечера, а из подземелий всё чаще раздавались душераздирающие стоны и крики наказываемых там учеников.

Но, с другой стороны, борцам ОД также не давали унывать выпуски «Поттеровского дозора», которые, правда, выходили с разной периодичностью и в какое попало время: однажды ребятам пришлось через ползамка пробираться в гостиную Пуффендуя в третьем часу ночи, рискуя быть пойманными патрулём, но, к счастью, всё обошлось. Радиоприёмник был у Ханны, которая в ту ночь дежурила с Терри и Найджелом — теперь Невилл для пущей обороноспособности назначал по три человека: двух мальчиков и одну девочку. Приёмник так внезапно замигал огоньками, что Ханна чуть не выронила его из рук, а дежурные кинулись по своим гостиным предупредить остальных о программе. Выпуск был короткий, но очень весёлый; Джинни, зевая и потирая глаза, ещё долго ворчала, что при встрече задаст близнецам за то, что они «подняли её без особой надобности». Но выглядела она при этом довольной как сытый Живоглот, ни не пытаясь скрывать от Астории ликование по поводу отсутствия плохих новостей о Гарри.

* * *

Семикурсники, кроме всего прочего, были поглощены подготовкой к ЖАБА — особенно те, кто не дежурил по ночам и не практиковал Непростительные заклятия на провинившихся. Драко с Блейзом нередко удавалось нести совместный патруль, и тогда весь «обход территории» заключался в прогулке по второму этажу и спорах о том, кто из них хуже сдаст историю магии с учётом того, что Драко даже не выбрал её для изучения на старших курсах.

— Это просто неслыханно! — возмущался Блейз. — Я что, зря два года убил на этот предмет? Между прочим, на первом курсе я очень боялся профессора Бинса.

— И решил помучиться с ним ещё пару лет, чтобы преодолеть детские страхи?

— А хоть бы и так! Вот увидишь, Малфой, я получу не меньше «выше ожидаемого».

— Я считаю, что мы с тобой получим одинаковые оценки — «тролль», — рассмеялся Драко. — Да и потом, ты же хочешь в Трансгрессионный испытательный центр? Сомневаюсь, что там понадобится история магии.

— Как знать, — многозначительно заметил Блейз, — может, я стану вести этот предмет в Хогвартсе... Как думаешь, призраки вообще умирают? Ну, то есть, я имел в виду: они когда-нибудь исчезают?

— Сформулируй вопрос прямо: «У меня есть шанс сменить Бинса на посту преподавателя?» Блейз, не смеши меня, ты и преподавание — вещи несовместимые.

— Почему это? Неплохо бы устроились: я бы вёл историю, Дафна — что-нибудь из своих замудрёных предметов типа нумерологии. Организовали бы семейное дело.

— Ага, и Клуб Забини вместо Клуба Слизней.

— Не смешно.

— Я же вижу, как у тебя уголок губ дёргается, балда.

Блейз закрыл рот рукавом мантии, давясь от смеха. Драко терпеливо ждал, пока друг успокоится, но тот лишь проговорил сквозь хохот:

— Я тебя на свадьбу не позову, даже не мечтай!

— Подумаешь, трагедия, — невозмутимо отмахнулся Драко. — Меня позовёт Дафна. Кстати, ты поладил с её родителями? Ты же у них часто бывал летом.

— Да, они довольно славные. Отца ты знаешь, а мама... в общем, Дафна вся в неё. Добрая, гостеприимная, отзывчивая женщина. С ней интересно поговорить, я бы даже назвал её интеллектуалкой. Кроме того, она настоящая леди, но вместе с тем очень домашняя. Абсолютно понимаю мистера Гринграсса; можно сказать, что я влюбился в её юную копию.

Блейз мечтательно уставился куда-то в даль коридора, и Драко не смог сдержать улыбку.

— Кем она работает?

— Преподаёт французский язык в магловском университете. Я пробовал с ней разговаривать на французском, но понял, что мои познания никуда не годятся.

— Аристократ называется! — фыркнул Драко, но при этом похлопал друга по плечу. — Слушай, я никогда не общался с маглами вот так, непосредственно, с глазу на глаз.

— Ну ты даёшь! — Блейз снова расхохотался на весь коридор, так что Драко пришлось наложить на него Силенцио. — Маглы тоже люди и, кстати, мало чем отличаются от нас. Так что дерзай. Но сразу хочу предупредить: я всё равно понравлюсь им больше, чем ты.

— А, ну это само собой.

* * *

На следующий день урок магловедения начался с того, что Алекто битых полчаса высказывала вслух всё, что она думает о первокурсниках-полукровках. Многие уже наловчились не обращать внимания на эту постоянную ругань (а отдельные персоны вроде Крэбба и Гойла даже поддакивали вслух), но Дафна по-прежнему принимала всё слишком близко к сердцу. Побледнев и инстинктивно зажав уши спрятанными под волосами руками, она в сотый раз терпеливо пережидала, когда закончится этот поток сквернословия. Бросив на Алекто ненавидящий взгляд, Блейз ещё теснее пододвинулся к Дафне и, как догадывался сидящий напротив них Драко, положил руку под столом ей на колено. Дискриминационная точка зрения нынешней преподавательницы магловедения — скорее уж, «маглоненавистничества» — раз от раза казалась Малфою всё отвратительнее, и ему давно уже претила мысль о том, что он сам когда-то придерживался подобной.

Война неизбежна, это было очевидно. Когда Волан-де-Морт нанесёт решительный удар? Где сейчас Поттер? Делает ли он хоть что-нибудь для уничтожения своего главного врага? Наверняка делает. Недавно мама прислала письмо, в котором всевозможными способами умоляла Драко беречь себя и завуалированно сообщала о новом визите Тёмного Лорда в поместье; его сокрушительная ярость стоила жизни двум Пожирателям, попавшим под горячую руку... Горячую руку — у этого ходячего трупа? Смешно.

Эта его злость наводила на мысль, что Поттер, скорее всего, что-то предпринимает: возможно, не даёт Волан-де-Морту найти и завладеть тем, что он давно ищет; то, что он выпытывал у Олливандера. Но только что это? Может, какое-то оружие?

Драко машинально сжал волшебную палочку во внутреннем кармане мантии. Война, война... Что она с собой принесёт? Вернее, что унесёт? Сколько жизней? Даже если победит светлая сторона, сопротивление Волан-де-Морту будет стоить очень дорого. Драко усиленно отгонял мысли о том, что случится с Асторией, если она будет участвовать в битве. А она будет участвовать, будет сражаться, её ничто не остановит, ведь она — воплощение стихийной борьбы против зла, отважный боец, готовый пожертвовать собой ради спасения других.

Драко упрямо тряхнул головой. Он не имеет права это допустить. С ней должно быть всё хорошо. Он просто обязан защитить её. Он, фиктивный Пожиратель смерти, обязан сделать хоть что-то стоящее в своей жизни, защитить её, дочь маглы и «предателя крови». В отличие от него, Астория никогда не предавала саму себя, не шла вразрез со своими убеждениями; она хотела быть на стороне добра и была там.

От раздумий его оторвал очередной выпад Алекто в адрес несчастных малышей-полукровок, после которого Крэбб с Гойлом проявили бурное желание наказать тех за невыполнение домашней работы, больше похожей на официальный отказ от своих родственников среди маглов.

Драко сощурился от неприязни, переводя взгляд с одного разжиревшего лица на другое.

— Профессор, можно, мы покараем их? — Гойл уже в нетерпении потирал потные ладони.

— У нас столько задумок, как это сделать побольнее! — Крэбб чуть было не подпрыгнул на месте, толкнув при этом сидящую рядом Паркинсон, и та поспешно отодвинулась от него подальше.

— Только попробуй! — раздалось со стороны когтевранцев.

Драко резко обернулся и увидел вскочивших Бута, Корнера и Голдстейна.

— Заткнитесь, — прошипела разъярённая Алекто.

— Так нельзя! Это же первокурсники!

— Им всего одиннадцать лет!

— Вы совсем с ума посходили?!

— Осталось только начать в открытую убивать!

Алекто, окончательно рассвирепев, уже схватила волшебную палочку, выбирая, в кого из трёх ослушавшихся пальнуть Круциатусом, но тут дверь класса отворилась и тут же закрылась, словно в неё вошёл кто-то невидимый. Но спустя пару секунд раздался писклявый голосок профессора Флитвика:

— Экспеллиармус!

— Как ты смеешь, коротышка! — взвизгнула Алекто, хватая воздух руками и грозно надвигаясь на Флитвика.

— Во-первых, вы не смеете мне тыкать, — с достоинством ответил тот, — а во-вторых, я не позволю, чтобы на моих глазах пытали моих же учеников.

Энтони и Падма уже подбежали к Флитвику, встав по обе стороны от него подобно телохранителям, а остальные когтевранцы дружно зааплодировали, поднимаясь с мест. Драко, Блейз и Дафна с нескрываемым уважением смотрели на этих ребят с бронзово-синими гербами на мантиях; они олицетворяли собой настоящую сплочённость и единство, чего никогда не было в Слизерине.

— Я пожалуюсь Снеггу! Он тебя уволит, ты, мерзкий полукровка!

— Не надо так его называть, — сурово сказал Корнер, присоединяясь к старостам и держа палочку наготове. — Вы все помешались уже на чистоте крови. Может, вам напомнить, какова она у профессора Снегга? Или у вашего повелителя?

Алекто затряслась от ярости, её потрескавшиеся губы беззвучно выговаривали «Круцио», но без палочки она ничего не могла сделать, и это злило её ещё больше.

— Пошли вон! Я ещё отплачу вам по-своему!

Флитвик спокойно положил её волшебную палочку на парту и развернулся к выходу. Когтевранцы обступили его, защищая, и вместе со своим деканом целой толпой вышли из класса. Драко же не сводил глаз с Алекто, ожидая возможного взрыва, и тот не замедлил случиться: рванувшись вперёд, она уже почти схватила палочку, но двойное невербальное заклятие-подножка от Драко и Дафны заставило её споткнуться и растянуться между парт. Крэбб и Гойл глупо захихикали, а остальные расценили это как сигнал к концу урока и поспешили покинуть класс. Выходя последними, виновники падения чуть задержались, и Блейз обречённо вздохнул, готовый уже пересилить себя и помочь Алекто подняться, но та вдруг вскочила сама и, не глядя на ребят, скрылась в преподавательской комнатке.

Слухи об инциденте на магловедении быстро распространились по школе, чем очень повеселили всех, включая преподавателей. За ужином Макгонагалл, Флитвик и Стебль как ни старались, не могли скрыть торжествующие улыбки, а ученики и вовсе ощущали какую-то мстительную радость. Но всё это продолжалось недолго: решив поквитаться с обидчиками, Алекто с братом нашли довольно изощрённый способ. После наступления комендантского часа, когда коридоры окончательно опустели, Кэрроу собрали небольшую дружину помощников из числа слизеринцев, к которой специально присоединились Драко и Блейз, выловили с их помощью всех первокурсников-полукровок и повели их в один из подземных классов.

— Хоть бы не Круциатус, — прошептал Блейз по дороге в подземелья, с сочувствием глядя на испуганных малышей. — Я убью обоих Кэрроу прямо там!

— Тихо, — Драко тронул его за рукав и огляделся: Алекто и Амикус были на таком расстоянии, что услышать его не могли. В этот момент две девочки с Пуффендуя в отчаянии обернулись на него, в их огромных глазах стояли слёзы ужаса. Драко, как мог, мягко улыбнулся им и шепнул: — Ничего не бойтесь, слышите? Ничего не бойтесь.

Он никогда не был в этом классе, хотя тот находился напротив кабинета Слизнорта и представлял собой самое настоящее место пыток. Здесь было холодно, смертельно холодно, как будто поблизости парили дементоры; в стены были врезаны железные штыри, на которых были закреплены тяжёлые цепи с кандалами, а весь пол был усыпан острыми камнями, способными порезать всё, что их коснётся. Драко и Блейз с тревогой переглянулись, когда Амикус заставил детей снять обувь и встать к стене. Плача, раня ноги и колотясь нервной дрожью, бедные первокурсники кое-как дохромали до стены, покрытой инеем. За этим последовала процедура заковывания их запястий и лодыжек в кандалы. Нотт, Монтегю, Крэбб и Гойл с большим энтузиазмом орудовали палочками, и Драко с Блейзом, встретившим недоумённый взгляд Алекто, пришлось присоединиться к ним.

Как можно более бережно вкладывая тоненькую руку одной из пуффендуек в железный обруч, Драко, бросив настороженный взгляд на Кэрроу, одними губами произнёс:

— Вас ночью освободят, обещаю тебе. Продержитесь несколько часов, ладно?

Она не кивнула, а лишь моргнула блестящими испуганными глазёнками в знак согласия. Драко проклинал себя за то, что он делает, порой ловя на себе обречённый взгляд Блейза, рука которого то и дело тянулась к волшебной палочке. Но нельзя. Нужно делать вид, что они на стороне Кэрроу. Всю жизнь делать вид, всю жизнь притворяться... Как же достало. Драко имел слабое представление, каким именно образом освободить бедных малышей, но он точно знал: если он не поможет им, то спокойно ходить по школе ему просто не позволит совесть.

Первокурсников заперли в этом холодном склепе обычными заклинаниями, не приставив никакой охраны, что значительно облегчало доступ к ним. Комендантский час был в самом разгаре, но как только довольные собой Кэрроу скрылись из виду, Малфой, пользуясь своими сомнительными привилегиями, поднялся по лестнице в надежде встретить хоть кого-нибудь из ОД.

Возле часов с камнями стояли Терри и Майкл, что-то тихо обсуждая. Драко мрачно усмехнулся: никогда не думал, что обратится за просьбой к Корнеру, но выбирать не приходилось.

— Парни, — окликнул он, — на минутку.

Те обалдело уставились на него, но потом Терри наконец выговорил:

— Чего тебе, Малфой?

— Хотите помочь заточённым? Это ведь по вашей части.

Они переглянулись, а потом молча кивнули на дверь в ближайший пустой класс. Когда все возможные защитные заклятия были наложены, Драко рассказал когтевранцам, где спрятаны первокурсники, стараясь не обращать внимания на их изумлённые лица и попытки прервать его потоком встречных вопросов.

— Спасите их как угодно, их никто не охраняет, — он еле сдерживал волнение; перед глазами так и стояло искажённое страхом личико девочки с Пуффендуя. — Я прослежу, чтобы никто не смог туда пройти, пока вы будете там. К сожалению, сам я не могу принять участие в освобождении; вы должны понимать, почему.

— Нет, Малфой, не понимаем, — покачал головой Корнер. — Что с тобой вдруг стряслось?

Терри перебил его:

— Ладно, мне всё ясно. Когда можно приступать?

— Думаю, прямо сейчас. Вдвоём справитесь?

— За кого ты нас принимаешь!

* * *

Уже к часу ночи наказанные первокурсники были освобождены: Майкл с Терри увели своих, Дафна с Блейзом — гриффиндорцев, а Драко, руку которого нипочём не хотела отпускать та самая девчушка по имени Несси Кауфман, пришлось наведаться в сторону кухонь, где даже ночью стоял такой аромат, что он невольно начал отсчитывать часы до завтрака.

— Ну всё, — он остановился напротив встроенных прямо в стену бочек, догадываясь, что именно здесь вход в гостиную Пуффендуя, — только не шумите и, пожалуйста, не рассказывайте никому, иначе нам всем попадёт. Спокойной ночи!

Кто-то из мальчиков постучал по нужной бочке, и все гурьбой полезли в открывшийся проход. Все, кроме Несси.

— Как тебя зовут? — тихо спросила она, глядя на Драко снизу вверх.

— Несси, иди спать.

— Как тебя зовут? — настойчиво повторила она, теребя его за левый рукав, отчего ткань натянулась, ощутимо задев метку. В глазах девочки, ещё совсем недавно наполненных слезами, светилась такая благодарность, что он смутился.

— Драко Малфой, — через силу выдавил он; почему-то сейчас ему казалось, что его имя, запятнанное плохой репутацией Пожирателя смерти, звучит как ругательство. Но вдруг он вспомнил, как его произносит Астория — мягко, ласково, вкладывая в эти звуки всю свою любовь — и его разом отпустило напряжение.

— Дра-ко Мал-фой... — по слогам повторила Несси, поднеся пальцы к губам, и в тусклом свете настенного бра он увидел её тонкие, в синяках, запястья. Сердце сжалось. Слава Мерлину, им удалось вообще их освободить, ведь хуже всего (по крайней мере, для него) было это давящее осознание своей беспомощности. Не этих малышей-полукровок, а именно своей, потому что он знал, что с ними будет, потому что он сам заковывал их в кандалы и понимал, что если после всего этого им не поможет, то огромные, полные ужаса глаза девочки будут сниться ему до самой смерти.

Несси постучала палочкой по второй бочке снизу, и у той сразу приветливо распахнулась крышка. Пуффендуйка уже наполовину пролезла внутрь, но, едва Драко сделал шаг в сторону лестницы, она, каким-то невероятным образом развернувшись в проёме, высунулась и тихо окликнула его:

— Спасибо, Драко.

Он лишь сдержанно улыбнулся и молниеносно бросился прочь, чтобы скорее остаться наедине со своими мыслями, наедине с этими незнакомыми, но такими яркими эмоциями. Осознание того, что он способен помочь, сделать что-то хорошее и даже вызвать у кого-то благодарность в свой адрес, ослепляло его, пробуждало какие-то спящие до этого момента душевные силы.

Всего лишь год назад он долго не мог привыкнуть к тому, что в нём вообще видят что-то хорошее. Это казалось нелепым, неправильным; он же Пожиратель смерти, сторонник Тёмного Лорда, будущий убийца... Астория вернула ему веру в себя. Хотя нет, не вернула. У него её никогда и не было. Она подарила ему эту веру. И в глазах маленькой Несси — он даже не запомнил, какого они были цвета — он увидел то же выражение, что видел в синих глазах Астории на протяжении многих месяцев: веру в него, в его силу, в его способность защитить.

С каждой минутой по пути в свою гостиную его всё больше поражала мысль, что ему вдруг доверилась маленькая девочка, которая совсем его не знала, которая за полгода учёбы в нынешнем недружелюбном Хогвартсе уже должна была себе уяснить: если перед тобой старшекурсник-слизеринец, то дело плохо. Но когда там, в этой камере пыток, он пообещал ей скорейшее освобождение, жутко противоречащее раздающимся щелчкам кандалов на её руках и ногах, она посмотрела на него так, словно он был воплощением всех её надежд на спасение. И в тот миг он понял: он не имеет права не оправдать этих надежд.

Его одновременно переполняли эйфория и это потрясающее чувство веры в себя, поэтому по приходу в комнату он был очень рад, что Блейз и Дафна ещё не спали, как раз обсуждая случившееся.

Они просидели почти до утра, греясь у самодельного огня, дружно ругая Кэрроу на чём свет стоит и предполагая, какие сейчас снятся сны освобождённым первокурсникам и снятся ли вообще. Когда пробило шесть, Драко ушёл в мужскую спальню, оставив Дафну с Блейзом уснувшими прямо на ковре под одной мантией.