Сэр, простите, ещё кое-что... (джен)

После обеда сходили на урок Заклинаний, который вел профессор Флитвик. Он был настолько крошечный, что пользовался мостками, установленными за всеми столами и вдоль всех стен класса. Гарри с интересом поглазел на крохотного профессора, потом шепнул на ухо Невиллу:

— Это гном?..

— Нет, ты чего, — удивился Невилл. — Это полугоблин.

— Э… кто? — не понял Гарри.

— Ну, полу-гоблин, — попытался объяснить Невилл. — Родители у него были волшебником и гоблином.

— А, понял! — сообразил Гарри. — Это как у Толкина, да? У него тоже встречались смешанные браки, от которых рождались полуорки и полуэльфы.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но, наверное, да, — нерешительно кивнул Невилл. — У нас ещё полувеликан есть, лесник по имени Хагрид. Он живет на опушке Запретного леса, следит за порядком и помогает профессорам ухаживать за животными.

Тут им пришлось замолчать, потому что профессор Флитвик принялся знакомиться с классом — зачитывать из журнала имена учеников. Голосок его оказался под стать росточку — писклявый и высокий, с присвистом. Гарри невольно хрюкнул и уткнулся в парту лицом: впечатление создавалось такое, словно профессор надышался гелия из воздушного шарика. Ну и прохихикал весь урок, не в силах перебороть смешливое настроение. Потому что день так суматошно начался — с коня-клептомана и Вилли Выжимателя ветра — и чисто по инерции ожидалось, что он до вечера таким и будет, веселым и полным сюрпризов. Хотя, если подумать, то писклявый профессор-полугоблин тем ещё сюрпризцем оказался.

Малютка-Флитвик, не обращая внимания на сдавленные смешки с одной из парт, спокойно и вполне профессионально провел урок, рассказал и показал, как вызвать и сконцентрировать на кончике палочки огонек Люмоса. Сам он продемонстрировал студентам мощный Люмос Максима, выпущенный под потолок: он засиял, как маленькое солнышко, чем привел детей в щенячий восторг.

После заклинаний снова перед ужином был короткий экскурс в художественный мир, который в дальнейшем анонсировался в уроки рисования каждый вторник и четверг. С чем ребята, конечно же, были согласны. Среда началась опять со скандала — на сей раз нахальный Карнеги стащил у хозяина банное полотенце. Рыжий смерч пронесся по коридору, высоко закинув голову, и за ним, подобно флагу, реяло полосато-махровое полотнище, вслед знаменосцу тянулся шлейф веселья и смеха. Оказалось, дети ждали повторных подвигов и теперь просто ликовали, вознося хвалу изумительному жеребцу. Что поделать, казарменная жизнь немножко скучновата, и порой не хватает вот таких смешных моментов-встрясок. Особенно для второкурсников, начинающих второй год.

Уроки в среду — география, биология и астрономия — прошли без сучка и задоринки, магглорожденные, во всяком случае, никакими вопросами не задались, тогда как чистокровные маги впали в ступор от наличия науки о планете Земля, для некоторых из них вообще стало откровением, что они живут на планете, и планета эта вращается в безвоздушной космической пустоте. Почему безвоздушной, а чем же они дышат?!

Утонченная и аристократичная Астория Гринграсс на уроке биологии упала в обморок, увидев человека в разрезе… Это что за черви-сосиски в животе? Кишки??? Ой, мама!.. Уго Сингх скорбно спросил, обмахивая девочку платочком:

— Скажите, ну неужели она полагала, что пищу ей в желудке синекрылые бабочки переваривают? И чем она, в конце концов, какает? Не радугой же?!

Драко покраснел и отвернулся, Кребб неприлично заржал, Гермиона что-то досадливо буркнула себе под нос.

Урок астрономии подтвердил географию, когда профессор Синистра показала в телескоп планеты Марс и Венеру. На автоматический вопрос Миллисенты Буллстроуд — а где Земля? — полкласса так и рухнула от хохота, а учительница смущенно пояснила, что на Земле они, собственно, и находятся.

В утро четверга от грохота копыт Гарри проснулся уже как по будильнику, взял полотенце и выглянул в коридор с животрепещущим вопросом — что на этот раз стащил умница Карнеги? Однако не успел он выглянуть, как кто-то с силой сдернул с плеча его собственное полотенце и… некто серебристо-серый с веселым гоготом унесся с тряпочкой прочь. Гарри аж примерз к полу, сраженный изумлением — да быть того не может! — Серебрянка взял пример с Карнеги и тоже включился в утреннюю забаву. Опомнившись, он взвизгнул и кинулся в погоню с радостными воплями:

— Серебрянка, а ну стой, отдай сейчас же!

Это оказалось отличной альтернативой утренней зарядке: поверьте, погоня за лошадьми и попытки отобрать у них краденые вещи — та ещё физкультура! После чудесной физзарядки, душа и завтрака Гарри и его новоиспеченные друзья Невилл, Гулливер, Рекс и Руслан отправились на Травологию. В сопровождении двух коней ребята неспешным шагом прошли на южный склон горы к теплицам, возле которых их дожидалась полная и весьма миловидная мадам — профессор Стебль. Высоким тягучим контральто она принялась вводить студентов в мир волшебных растений. Внимательно слушая учительницу, дети плотным хвостиком бродили вслед за ней меж грядок, рассматривали посадки, запоминали их названия и свойства.

Разогрев ребячий интерес, профессор приступила непосредственно к уроку — обрезать сливы-цеппелины. Вооружившись садовыми ножницами, Гарри и Невилл с Русланом окружили один раскидистый кустик и начали срезать усохшие листики и веточки. Сами плоды — сливы-цеппелины — были страшно похожи на мелкие оранжевые редиски. Они, видимо, помнили маггловские корни, потому что, свешиваясь с пригнутых к земле веток, отчаянно стремились зарыться в почву, как и положено нормальным редискам. Но слива-то растет на дереве! Поэтому молодые завязи выглядывали из пучков зеленых листиков, чтобы, впрочем, достигнув зрелости, зарыться к остальным. Очень странное, причудливое растение…

На пении неожиданно отличились Нотт и Сэлинджер, взявшие чрезвычайно высокие, очень чистые и красивые ноты, от которых Гэвин Соло аж прослезился, впал в эстетический экстаз и тут же загнал мальчишек в школьный хор до первых голосовых поломок. Уроки пения соединились в этот день с танцами, в которые охотно влились девочки и мальчики-аристократы, не понаслышке знакомые с тактами, пируэтами и па. Гарри от пения и танцев предпочел отсеяться — не лежала у него душа к этой эстетике. Его больше интересовало рисование, рукоделие и письмо, но если с рисованием всё было в порядке и уроки ИЗО наличествовали, то с рукоделием оказалось сложнее — уроков труда в Хогвартсе не проводили. Потыкавшись туда-сюда и поспрашивав старшекурсников, Гарри вскоре пришел в отчаяние, слыша в ответ вопросы, дескать, а зачем ему трудотерапия?

Но, дожив до вечернего урока рисования, Гарри неожиданно получил то, что хотел. Оказывается, в Хогвартсе весьма обстоятельно относились к словосочетанию ИЗО! На вечернем занятии по четвергам дети с головой погружались в увлекательнейшие задания: они рисовали карандашом, занимались графикой, стало быть; осваивали технику рисования альтернативными материалами, например, углем, сепией, сангиной; рисовали красками, это направление называлось живописью, причем делилось по подвидам; изучали декоративно-прикладное искусство — роспись по дереву, выжигание; лепили из пластилина и глины, так называемые лепка, скульптура; составляли аппликации и коллажи; учились вырезать фигурки ножницами; делали оригами, гербарии и еще много всего интересного и полезного. И все это было объединено одним емким определением… искусство запечатления образов окружающего мира. То самое ИЗО. Ведь запечатлеть окружающее можно несколькими способами, не только рисованием!

Искусство запечатления образов. Вот такое обширное понятие вкладывалось в короткую аббревиатуру. Разумеется, Гарри дико обрадовался, получив к просто рисованию целую отрасль различных любимых увлечений.

Выжигание его немного напрягло, когда он увидел медные плошки с углем, в них, оказывается, надо накаливать стальные стержни, и уже потом ими выжигался рисунок на обработанном дереве. Примитив, конечно, жуткий, но и логично тоже — электрический выжигательный прибор в древний замок не притащишь, электропитания нет…

Но, получив отличный спил березы, Гарри с огромным удовольствием принялся за работу: карандашом нарисовал ушастую морду бассета и начал выжигать. Это оказалось труднее и дольше, чем простым прибором, но занятие того стоило. Тем более, что учитель в конце урока показал им настоящее огненное шоу: надел на голову лицевой защитный щиток, направил на деревянную панель волшебную палочку и мощной струей Инфламаре за минуту создал такой пейзаж с елочками и сосенками, что у Гарри аж в сердечке екнуло — вот это мастерство! Это ж надо так виртуозно управлять огнем, так филигранно-точно!

Теодор Нотт очень внимательно смотрел на профессора Малевина, что-то шептал, шевеля губами, казалось, он старается вникнуть в тайны огня, познать способы управления им. Гарри не сомневался, что у Нотта всё получится, он ведь маг-огневик, и огонь — его стихия.

Пятница… о боже, неужели наконец-то пятница?! Знаменательный, очень важный день для Гарри, ведь сегодня всего один урок, а после него можно и домой рвануть, даже не дожидаясь ужина! Собираться домой Гарри решил прямо сейчас, перед завтраком. Выкопал из сундука рюкзачок, собрал пергаменты с конспектами, сложил нужные учебники для уроков к понедельнику, чтобы дома подготовиться к ним. Тщательно проверил седло и вальтрап Серебрянки, перепроверил, подогнал ремешки тут-там, навощил местами кожу и остался доволен результатом.

За дверью привычный грохот копыт — Карнеги снова что-то спер, но Гарри уже и ухом не ведет. Привык, да и занят пока важным делом, некогда отвлекаться.

Класс Зельеварения располагался в подземельях, куда первокурсников привел всё тот же безымянный служащий в униформе Хогвартса, привел, запустил в класс, велел ждать учителя и ушел. Гермиона тут же устремилась к шкафам и стеллажам — смотреть на содержимое полок и ящиков. Гарри и некоторые из ребят честно прифигели, видя, как девчонка внаглую, совершенно по-хозяйски распахивает дверцы, выдвигает ящики шкафов и заглядывает вовнутрь, ревизорша мелкая…

— Грейнджер, — присвистнул Тео. — Что ты делаешь?

— Смотрю… — рассеянно отозвалась маленькая нахалка.

— Что ты там смотришь, чудо?! — в голосе Тео звучит крайнее изумление. — Ты разрешение спросила?

А в классе тем временем мертвая тишина настала, взгляды всех детей приковались к стройному молодому человеку, замершему на пороге и с интересом созерцавшему пятую точку несносной девчонки, с головой зарывшейся в недра большого серванта.

— Кхм… — в оцепеневшей тишине осторожное покашливание прозвучало похлеще пушечного залпа. Гермиона вздрогнула, вынырнула из тумбы, поспешно захлопнула дверцы и рывком развернулась к учителю, испуганно вытаращив глаза. Сдавленно пискнула:

— Сэр, простите!..

Соболиные брови взметнулись к волосам, синие глаза прищурились. Голос вкрадчиво мурлыкнул:

— Я что-то упустил? Сегодня ревизия или день открытых дверей?

— Простите, сэр, я просто привыкла! — отчаянно протарахтела Гермиона. — Мне родители никогда не запрещали…

Брови вернулись в исходную позицию, в глубине глаз промелькнули искорки-смешинки и чуть дернулись уголки рта.

— Вот как, мисс… не запрещали?

Пунцовая Гермиона виновато мотнула головой. До неё начало доходить — КАК именно это выглядит со стороны. Учитель тихо хмыкнул и кивнул на столы.

— Займите свои места, дети, пора нам познакомиться, — с этими словами профессор прошел к своему столу и взял журнал. — Меня зовут Регулус Блэк, я ваш учитель зельварения. Первые три года вы будете постигать науку зелий вместе со мной, потом вы перейдете под начало сортировщика Горация Слизнорта, и те из вас, кто пройдет к седьмому курсу с проходными баллами, попадет под итоговое обучение к директору Снейпу, ему вы сдадите последний экзамен.

Гарри крепко сжал кулачки — что ж, он постарается попасть к профессору Снейпу, будет учиться лучше всех!

Профессор Блэк принялся зачитывать имена из журнала и негромко фыркнул, когда на имя «Гермиона Грейнджер» откликнулась лохматая ревизорша. Ознакомившись, он приступил к делам: для начала раздал защитные костюмы с комплектами перчаток и масок, поглазев же на пышную шевелюру Гермионы, он вздохнул, достал из ящика стола щетку и, сев на стул, поманил к себе. И до-о-олго-долго, кротко-терпеливо собирал её волосы в тугой пучок, чтобы спрятать их под шапочкой. Прочие девочки, видя это, додумались сами собрать свои прически под шапки. Оделись в комбинезоны, нацепили очки и маски, надели на руки перчатки и преданно-влюбленно уставились на профессора в молчаливом ожидании, мол, мы готовы, сэр, что дальше?

А дальше был довольно веселый и потешный урок — на доске появился состав ингредиентов и способ их изготовления.

Глицерин.

Ланолин овечий.

Животный жир.

Солод.

Стеараты.

Соль натриевая.

Зола печная.

Пальмовое масло.

Мед.

Кофе молотый.

Сушеные листья крапивы.

И если у всех ребят выпучились глаза и брови уползли под шапочки при виде этого более чем дикого состава, из которого и варить-то страшно, то Гарри лишь фыркнул, внимательно перечитал пропорции того-сего, граны и унции, собрал всё это на столе, развел огонек под котлом и со спокойной совестью приступил к варке мыла. Гермиона, кстати, тоже догадалась, потому что спросила требовательно:

— А отдушки с красителями где?

На что Гарри заметил:

— А ты туалетное будешь варить или хозяйственное?

— Понятно, — кивнула Гермиона и, замолчав, принялась за работу. Через два часа по помещению расползся вонючий туман — стеариново-восковые испарения от мыльных масс различных стадий готовок. Более-менее толковое мыло вышло лишь у троих: Гарри, Гермионы и Гулливера, именно той нужной консистенции и цвета — буро-желтый с характерным запахом. То, что это мыло, было ясно хотя бы по тому, что оно мылилось, пенилось и таяло. Благодаря чему прилежные ученики получили по двадцать баллов каждый. Остальным, увы, досталось по пять-десять за разные степени стараний.

Разложив мыльную массу по формочкам-заготовкам, Гарри наконец получил свободу. Придя к себе, он первым делом тщательно отмылся от вони хозяйственного мыла, переоделся в чистую одежду и только тогда задумался — а как попросить директора Снейпа препроводить его домой? Одного-то его вряд ли отпустят… Поразмыслив, Гарри вздохнул и пошел к Перкинсу в казармы второго курса. Нашел и сразу же ухватил проблему за рога.

— Дейв, хочу домой. Как найти провожатого?

— А у тебя кто-то уже есть на примете? — догадливо спросил Дейв.

— Э-э-э… да, — отчего-то смутился Гарри. — Директор Снейп.

Дейв нахмурился, зачем-то оглядел Гарри с ног до головы, озабоченно уточнил:

— Ты из Америки?

— Ага, — кивнул Гарри. Дейв пояснил:

— Директор Снейп — англичанин, он никогда не покидал пределы Англии. Не представляю, можно ли его уговорить проводить тебя домой… Обычно американцев-первоклассников провожают профессор Сэлинджер и директриса Герания Голдстраут.

Но, увидев, как огорченно вытянулась гаррина мордашка, Дейв передумал.

— Погоди! Пошли со мной, попробуем уговорить…

Апартаменты директора Снейпа почему-то располагались в подземной части замка, чему Гарри малость удивился. И спросить не рискнул, потому что Дейв уже барабанил в черную дубовую дверь. Только переспросил мысленно — как, он тут живет? — и было отчего удивиться, ведь дальше по коридору был класс Зельеварения. Дверь распахнулась, и на пороге вырос директор, так понравившийся Гарри. Дейв бодренько воскликнул:

— Добрый день, профессор! Вот Гарри… — хлопнул по плечам спутника. — Домой хочет. Вы его проводите на выходные пожалуйста, сэр!

Вот так, ни больше ни меньше, проводите, и всё. От удивления Северус даже возмутиться не успел, потому как Дейв стратегически слинял, оставив Гарри и директора наедине. Ну… мудрая тактика вообще-то — вовремя удрать, и пускай стороны сами решают возникшие проблемы. Гарри и Северус молча уставились друг на друга: профессор — с высоты своего роста, а мальчик — трогательно задрав головенку.

— Значит, на выходные?.. — глухо прорычал директор, начиная злиться. Уверяю вас, это совершенно нормальная реакция на всякого, кого насильно навязали. Гарри очень робко кивнул, опасаясь, что директор ещё пуще разозлится, если он голос подаст. Северус, чувствуя, как где-то глубоко внутри разгорается раздражение, начал прикидывать, как удобней отказать мальчишке, но… Чем дольше он смотрел в зеленые, пытливо ждущие глаза, тем больше понимал: он не сможет отказать ребёнку Лили. Никак.

— Ваш конь дорогу знает? — словно со стороны услышал он собственный голос. Гарри торопливо и облегченно закивал.

— Прекрасно, — брюзгливо буркнул Северус. — Одолжите у Хагрида школьную карету и попросите его запрячь в него вашу лошадь.

— Но, сэр… — рискнул заикнуться Гарри. — Серебрянку никогда не запрягали.

— А я никогда не ездил верхом, — сварливо отозвался директор Снейп. И снова они уставились в глаза друг другу — ситуация выходила просто патовой: клин с обеих сторон… Потом на ресницах Гарри сверкнули блестящие капельки, и он поспешно опустил голову, после чего едва слышно прошептал:

— Простите, сэр. Я, наверное, попрошу профессора Сэлинджера…

Услышав это, Северус более не раздумывал ни секунды.

— Точно! Профессор Сэлинджер, вот кто нас проводит!

Гарри поднял голову и с тихим изумлением взглянул на Северуса — он не ослышался, директор Снейп правда сказал «нас»?! — и увидел его легкую полуулыбку. Безудержное счастье охватило всё его существо, а в груди словно кто-то крылья расправил, так хорошо и складно стало на душе.