Иноземец (гет)

Храмовники не заставили себя долго ждать, чтобы попытаться поквитаться с нами за нашу несравненную победу над ними в Волчьем логове. Почти два месяца спустя, через месяц после того, как я раскрыл секрет Джули, они нанесли безжалостный удар.

Это была моя вина, по крайней мере частично. Из-за того представления с магами не только пошли слухи о моих секретах, в частности о моей устойчивости перед Тенью и моём вне-тедасском происхождении. В течение декабря — Кассуса или Харинга для вас — до нас дошли слухи, что храмовники молвят народу на севере, что устойчивость перед Тенью может быть только у твари из Тени. Присутствие магов у нас дома было не только открытым фактом, но и очень хорошо известным. Слухи дошли аж до Вал Руайо в начале декабря, и я получил довольно-таки недовольное письмо от сестры Лелианы по этому поводу.

Я, в принципе, плевал на всё это с колокольни. Снега были слишком густые и непроходимые для любой достаточно крупной армии, по крайней мере, они не могли подойти без огромных потерь от истощения, или так я думал.

Всё это усугублялось усилиями самой Джули, которая была очень похожа на проказничающую мышку, пока кошки не было дома. Её публикация, «Здравый смысл», стала столь же впечатляюще популярной, как и та, в честь которой она была названа. Я сильно недооценил уровень недовольства в Долах, не в последнюю очередь со стороны «городских» эльфов, которые приняли труд Джули почти как священное писание. Конечно же, делу не помогала Леха, которая пронюхала о барышах и начала поставлять ящики с этой чёртовой рукописью вместе с алкоголем, который мы перевозили вниз по реке. По всей видимости, радикальная политическая литература может разводить на монеты не хуже, чем ликёр высшей очистки. Орлесианцы любят, когда их будоражат.

Я никогда не был вовлечён в этот процесс, но если судить по деньгам, которые мы видели, в первый месяц было продано не менее ста тысяч экземпляров. Не все из них были напечатаны нами. Даже Хартия, похоже, включилась в это дело. Неграмотные крестьяне начали подхватывать идеи данной работы, слушая, как её по ночам зачитывают в тавернах и деревенских залах; купцы спорили из-за положений рукописи о налогообложении; преподобные матери либо осуждали, либо поддерживали её принципы с трибун в церквях, а дворяне в Халамширале и в орлесианском университете обсуждали её принципы о свободе. Все четверо сословий в будущем в разные моменты приходили ко мне, чтобы спросить, каково было моё участие в этом. В конце концов, Джули в какой-то момент напрямую ссылалась на Землю. Я был очень рад сообщить им, что моё участие в создании «Здравого смысла» было незначительным.

Было ли это из-за моего знаменитого статуса живой аномалии или ересь Джули, использовавшая пример Андрасте против политического и религиозного статус-кво, влиятельные силы начали обращать на нас внимание. Две такие посетят нас в течение дня. Третья выжидала.

_______________________

И вот, наступила ночь кануна Рождества, тридцать восьмой год Века Дракона.

Всем был выделен день и следующий за ним для проведения их вместе с семьёй. Я украсил, возможно, первую в истории Тедаса рождественскую елку, хотя и далеко не последнюю. Я объяснил собравшимся толпам цель каникул, насколько это было возможно без Библии или романа Диккенса. Разумеется, с некоторыми изменениями, чтобы учесть местную чувствительность в вопросе пола спасителя. Было довольно забавно пересказывать эти истории людям, которые никогда не слышала их раньше.

Солнечный свет сменился тьмой, пришла ночь.

Я всё ещё таил обиду на Джули, наша первоначальная команда разделилась на две из-за нашей ссоры. Тэм и Леха были согласны со мной, Армен и Циара были на стороне Джули. Я даже весь месяц спал в другом месте, что было терпимо только благодаря случайным визитам Тэм. Она предлагала Джули и мне разрешить наши разногласия, но мы были слишком упрямы, чтобы слушать. Однако, Тэм не отчаивалась. Она любила нас и знала, что мы любим её. Ей было больно смотреть, как мы расстаёмся, поэтому она ежедневно пыталась уладить свору. И я полюбил её за это ещё сильнее.

Я продолжал ощущать себя невероятно хреново все четыре недели или около того. Рождественский сочельник казался мне подходящим временем, чтобы что-то поменять, но я не мог заставить себя сделать это в тот день. Я пообещал себе, что сделаю что-нибудь завтра.

Поэтому, от нечего делать, так как почти всех своих подчинённых я отпустил, я решил присоединиться к ночному дозору.

До того месяца я занимался этим лишь изредка, однако в тот момент оно стало желанным отвлечением. Оглядываясь назад, я был бы рад сделать и это раньше, учитывая, как хорошо я узнал некоторых из моих солдат в результате. Двое других моих важных подручных подумали о том же, и в итоге я оказался на вершине шато вместе с Сопрано и Микро. Угол чердака, ближайший к воротам и парадной площади, мы превратили в сторожевую вышку, оборудованную подзорной трубой, которую мы забрали у храмовников. Там же был установлен ряд веревочных шкивов, позволявших нам в считанные секунды спуститься на землю, без необходимости тратить время на лестницу внутри.

Первые несколько часов ночной темени мы просто сидели там, попивая горячий травяной чаёк в своих мехах и следя за окрестностями. Это, вероятно, спасло целую кучу жизней, но несколько часов к ряду мы просто пинали балду. Мы сидели в тишине, потирая руки. Как обычно. Патрули, высылаемые гарнизоном Латерры, ловили большинство диких зверей или редкие набеги авваров. Дозор был просто для удовлетворения моей паранойи, но, опять же, это не паранойя, если тебя реально хотят сцапать.

Моё присутствие, по всей видимости, сильно подогрело любопытство Микро, и в конце концов она не смогла удержаться. Возможность была, по-видимому, слишком соблазнительной, чтобы не воспользоваться ею.

— Маркиз, могу я задать вам вопрос? — спросила Микро. — Личный вопрос.

Не зная, с чего это вдруг ей приспичило, я всё же решил, что нет ничего плохого в том, чтобы поговорить. Хотя я также не был уверен, чего она хочет.

— А есть разве какие-то другие вопросы, сержант? — вздохнул я. — Ну, дерзай.

— Та гномка говорит, что вы из другого мира. Не отсюда, не из Тени и не из Бездны, — сказала Микро, она перечислила их так, будто это были единственные варианты. — Госпоже, судя по всему, много известно об этом, но так ли это на самом деле?

Под «той» гномкой подразумевалась Леха. Хотя ей определённо не понравился бы такой титул, я находил его достаточно забавным. Тэм, разумеется, была госпожой, но её положение в наших рядах оставалось крайне туманным и без этого «титула». Называть её «учительницей» было, наверное, тоже верно, хотя оно менее точно описывало то, чем она занималась в целом. Я не смог удержаться от ухмылки. Микро истолковала мою ухмылку как насмешку над ней, как будто то, что она слышала, было самой настоящей несуразностью.

— Я хочу сказать, вы защищены от Тени! Ни у кого не должно быть такого! — спешно добавила Микро, пытаясь объясниться. — И вы не отрицали того, что говорила мать Брэндон. Мне просто интересно...

— Сержант, хватит докучать маркизу такими вопросами, — заявила Сопрано, не отрывая глаз от подзорной трубы, — у него и так хватает проблем без твоей настырности.

Мой разрыв с Джули был замечен, хотя причина оставалась в тайне. Я почти хотел объявить причину, так как вскользь прошёлся неприятный слух, что это связано с неверностью с моей стороны. Однако, я оценил внимательность Сопрано.

— Всё нормально, — сказал я. — Да, сержант, я из другого мира.

Обе девушки прекратили заниматься своими делами и посмотрели на меня так же скептически, как Циара, когда она узнала.

— Некоторые говорят, что вы демон, — как бы вскользь сказала Сопрано.

— Будь я демоном, сидел бы я здесь и морозил бы свой зад? — рассмеялся я. — Нет, я человек.

В основном.

Я на мгновение задумался над их вопросами. Сопрано и Микро были двумя из моих самых надёжных солдат, и я хотел узнать их получше. Возможно, это ироничная позиция, учитывая, что я не использовал их настоящие имена, но они, похоже, не возражали. В любом случае, я хотел, чтобы они знали, что я им доверяю, и сейчас было подходящее время показать это.

— Раз уж вы так заинтересованы и не можете этого скрыть, я позволю вам обеим задать мне вопрос, — сказал я, вставая и опираясь на край вышки. — Но всё-таки следите за тем, что спрашиваете. Капитан, можешь спросить первой. Привилегия звания.

Обе, судя по всему, были согласны с этим, и Сопрано глубокомысленно хмыкнула про себя. Она повертела подзорную трубу, обдумывая свой вопрос.

— Я слышала, что в вашем мире нет эльфов, — задала свой вопрос капитан. — Ваш народ истребил их?

Обе девушки уставились на меня, ожидая немедленного ответа, и я почувствовал тяжесть их невысказанных сомнений. Если я был человеком из другого мира, то были ли люди из моего мира такими же, как мои собратья в Тедасе?

— Нет, ничего подобного, — ответил я. — Эльфы никогда не существовали у нас, за вычетом историй. Историй, которые не настоящие, потому что они не настолько старые. Мы знаем, кто их написал и почему.

Толкин снова наносит удар.

Тедасские эльфы тоже были не совсем сопоставимы с древними сказками о феях, беря в расчёт, что последние были крошечными в земной мифологии. Земные люди, однако, уничтожили другие разумные виды путем войны и скрещивания. Но это было примерно пятнадцать-тридцать тысяч лет назад, ещё до появления земледелия. Единственная причина, по которой мы вообще узнали об этом — благодаря изучению нашей собственной генетики и свидетельств, оставшихся в погребённых костях.

— У нас там также нет кунари и гномов, — добавил я. — Мы, люди, и без них прекрасно кромсаем друг друга.

Черта, общая для всех миров, если вспыхивающие войны были тому подтверждением.

Сопрано, видимо, была удовлетворена моим ответом и без дальнейших комментариев вернула взгляд к трубе. Столько слов от неё за раз редко можно было получить. В этом отношении она была зеркальным отражением МакНалти. Я вздохнул немного легче, зная, что уклонился от любых недобрых чувств, которые она могла бы развить ко мне, если бы мой ответ был менее обнадеживающим.

— У меня есть вопрос, на который, похоже, ни у кого нет ответа, — сказала Микро, наклонившись вперёд над своими коленями. — Как вы сюда попали? Очевидно же, что другой мир находится очень далеко, гораздо дальше, чем луны.

По правде говоря, я не был уверен, что Земля вообще находится в той же вселенной, что и эта планета. Теперь я точно уверен в этом, отчасти из-за того, кого мне предстояло встретить очень скоро. Вопрос сержанта был вполне понятным. Тэм, скорее всего, воздержалась от ответа, боясь раскрыть место крушения моего вертолёта, или чтобы уменьшить вероятность того, что никто не поверит в правду. Тем не менее, я не мог удержаться, чтобы не проверить, поверит ли Микро или нет.

— Я был в летающей машине над полем боя, когда та каким-то неведомым образом попала в Тень, — сказал я без малейшего сарказма или шутки. — Мы рухнули к югу от Халамширала.

Глаза Микро при этом округлились и я не мог понять, считает ли она меня сумасшедшим. Сопрано было гораздо легче читать; она была очень скептична, даже до того, как открыла рот.

— Маркиз, не хочу показаться грубой, но это полная хрень, — усмехнулась капитан. — Как могут существовать летающие машины? Вы сейчас просто дурачите нас.

Я лишь вежливо улыбнулся ей, не принимая её скепсис близко к сердцу. В конце концов, у меня было физическое доказательство моих слов, пожелай я сильно кого-нибудь убедить.

— Верь во что хочешь, — сказал я, пожав плечами. — Но поразмысли об этом. У меня есть оружие, которое может за раз убить дюжину людей с расстояния сотни метров. Я могу говорить с кем-нибудь на расстоянии полумили, даже не повышая голоса, даже шёпотом. Неужели правда так трудно поверить, что мой народ может создать машины, способные летать, когда он уже создал машины, умеющие делать всё это?

— В его словах есть логика, капитан, — признала Микро. — Вы были там, в тюрьме. Вы видели, что он сделал со воротами и сторожкой.

Сопрано буркнула что-то про себя, когда её уверенность поколебали эти аргументы. Меня бы это убедило, подумал я.

— Просто потому, что вы можете сделать все эти вещи, ещё не означает, что вы можете летать, — сказала капитан. — Поэтому, пока вы не покажете мне эту машину, я вам не поверю.

Сдерживание суждений до получения доказательств было позицией, заслуживающей уважения, поэтому я просто позволил ей придерживаться той.

На мгновение мы снова погрузились в тишину, и мои мысли вернулись к людям, с которыми я прибыл сюда. Мне стало интересно, какой была бы жизнь, выживи они. Встретил бы я тогда Джули и Тэм в тюрьме? Попали бы мы вообще в плен? Что бы мы делали, если бы нас не схватили? Погиб бы я в итоге? Эти вопросы возникали у меня в голове и раньше, и мне хотелось поделиться их причиной с другими людьми.

— Когда я здесь очутился, я был не один, — тихо сказал я. — Со мной было ещё полдюжины солдат. Хорошие люди, готовые выполнять свой долг. Мы были в пустыне перед тем, как нас засосало в небо, а потом, за считанные секунды, мы появились в лесу. Они все погибли одинаково... Первыми нас обнаружили не солдаты и не храмовники, а дракон и его выводок. Они бились с ними без малейшего колебания. Дракон убил большинство из них, а выводку достался последний человек. Все они погибли, кроме меня.

Я сделал глубокий глоток чая и уставился в ночь, заново переживая этот момент в своей голове. Я вынырнул из этого состояния, когда особенно холодный ветерок потрепал меня по щеке, и я повернулся, чтобы увидеть, что обе эльфийки смотрят на меня с сочувствием.

Обрадованный тем, что я им достаточно понравился, я улыбнулся им и хлопнул Сопрано по плечу.

— Зато у меня теперь есть новые братья по оружию, — сказал я, подпустив в голос немного бодрости. — Или лучше сказать, сёстры по оружию?

Похвальный самообман с моей стороны. К слову, я и раньше не был большим поклонником разнополых подразделений, но теперь я бы никогда не стал делить их по половому признаку. По всей видимости, здесь эти вопросы решаются лучше, чем у меня дома. Хвала Андрасте.

— Рада быть здесь, сэр, — ответила Микро, предложив руку. Я мягко пожал её, чувствуя, как этот жест придаёт мне сил. Даже Сопрано смотрела с одобрением, прежде чем вернуться к дозору.

— Лучше не спеши с этим, — ответил я в шутку, — а то ещё можешь пожалеть.

Не уверен, что она когда-нибудь пожалела, несмотря на всё, что произошло. Я снова сел, вот только Сопрано испустила тревожный выдох, снова подняв меня на ноги.

— Что такое? — спросила Микро.

— Маркиз, вы ведь тоже это видите? — произнесла Сопрано, указывая в направлении, куда была направлена подзорная труба. — Я могу различить движение, и это похоже на людей, но слишком темно из-за облаков.

Моё сердце пропустило удар. В эту ночь мы были наиболее уязвимы. Почти у всех был выходной, поэтому большинство не было вооружено или в доспехах. Арбалеты держались в домах, но кроме этого ничего. Я достал из чехла на поясе тепловизор, прикрепил его к шлему и опустил на глаза.

Там, в линии сердитых белых фигур на глубоком чёрном фоне, находился наступающий враг. Доспехи, собирающие вокруг себя холод, могли означать только одно. Пришли храмовники.

— Это храмовники, — тут же сказал я. — Труби тревогу.

Сопрано зазвонила в колокол, сильно дергая за колотушку. Микро подошла к краю вышки и добавила в какофонию свой голос. Миниатюрная эльфийка, на мой взгляд, едва ли выше Лехи, вполне могла перекричать звон металла.

— К ОРУЖИЮ! — заорала сержант. — ПРИБЛИЖАЮТСЯ ХРАМОВНИКИ!

И таким образом началась спешная оборона.

_______________________

Я не мог достаточно быстро добраться до другой части Посольства.

Сопрано, Микро и я спустились по верёвке, пересекли площадь и вошли в массу жилых домов. Мороз сильно кусал горло и грудь, когда я глубоко дышал, но все мысли об этом исчезли, как только начался первый пожар.

Падающий снег передо мной переливался оранжево-жёлтым оттенком, как будто с неба падали искры, а не лёд. Это было красиво, в каком-то странном смысле, но оно не привлекло моего внимания надолго.

Непогода помешает пламени распространяться естественным путем, но намерение врага явно не состояло в том, чтобы уничтожить поселение таким образом. С одной стороны, всё это место было специально спроектировано так, чтобы предотвратить пожар, но я не видел храмовников, что продвигались бы по недавно вымощенным улицам. У них было что-то другое на уме, и что бы это ни было, мне это не нравилось. Я сплюнул в снег, когда мы остановились примерно на две трети пути вниз по дороге.

На улицах уже собирались люди. Семьи выглядывали из дверей, чтобы посмотреть, что происходит. Мои солдаты выходили на улицу, держа арбалеты наготове. Маги собирались с мрачными лицами, готовые сражаться насмерть. Все трое вида людей смешались друг с другом, загромождая широкие проспекты, на которых я настаивал ради гигиены. Никто, по всей видимости, не организовывался в хоть какую-то слаженную линию, чтобы блокировать продвижение храмовников. Я сразу увидел опасность и боялся давки, которая неизбежно возникнет, если враг просто покажет себя.

— Маркиз, какие приказы? — спросила Микро, с арбалетом в руке. — Мне собрать их и двинуться в атаку?

Её уверенность возросла, как и у многих за последние несколько месяцев, но сейчас было не время для необдуманных действий. Я был готов поставить кругленькую сумму на то, что храмовники как раз и рассчитывали, что мы бросимся на них, и что они знали нашу численность. И действительно, они знали, как мы выяснили позже. Однако, первый порядок действий для меня был уже заведомо определён, тот был порождён двойной заботой — защитить гражданских и не дать храмовникам возможности взять заложников.

— Микро, нужно увести всех гражданских в шато, прямо сейчас! — крикнул я. — Любой, кто не готов сражаться, должен на хрен убраться с дороги.

— А что насчёт вас, сэр? — спросила сержант. — Вы не будете отступать? У нас недостаточно людей, чтобы остановить храмовников, если они попытаются убить вас.

Недовольный тем, что у этих сучёнышей определённо хватит наглости попытаться сделать это, я выдохнул вместе с паром. Я уже понял, чего стоят храмовники как солдаты и сделал вывод, что они не сильно впечатляют. Один мой солдат стоил трёх их, даже без огнестрельных копий.

— Пусть попробуют. Мы с капитаном возьмём на себя любого, кто появится дальше по улице, чтобы оттянуть время, пока вы сопровождаете всех в безопасное место, — рыкнул я. — И ещё кое-что: вытащите МакНалти из той пьяной дыры, в которой он сидит, и скажите ему, чтобы он доставил в оружейную столько людей, сколько сможет. Долго этих ублюдок мы не задержим.

Помню, я подумал, что контратака выведет их из равновесия, и обрадовался этой возможности.

— Удачи, сэр, — сказала Микро и побежала по улице, выкрикивая команды: бойцы — к маркизу, все остальные — в замок, живо, пошевеливайтесь, и тому подобное.

К моему удовлетворению, вокруг меня и Сопрано образовался круг из людей, готовых сражаться. Не все из них входили в мою маленькую армию, что очень укрепляло мои нервы. То, что простой рабочий был готов выйти добровольцем, многое говорило о наших достижениях, хотя теперь, когда я думаю об этом по прошествии стольких лет, я подозреваю, что это было из-за религиозного рвения.

— Нам нужно выиграть время, чтобы ваши семьи и друзья добрались до шато, а остальные наши — мобилизовались, — объяснил я. — Думаю, все, кто был дальше, уже ушли, поэтому мы будем держать этот участок здесь. Все, у кого есть арбалет или магия, поднимайтесь на крыши и держите на прицеле все входы и выходы из этого района. Все остальные: начинайте тащить столы, стулья, всё, из чего мы можем построить баррикады. Их будет много, и мы не выживем, если они сумеют прорваться к нам.

Опасения по поводу кавалерии или артиллерии я оставил без комментариев, потому что храмовники были достаточно богаты, чтобы принести с собой много и того, и другого, если захотят. Хотя я сбрасывал со счетов наличие артиллерии, беря во внимание снег.

— Вы слышали маркиза, лучники и маги — наверх, — сказала Сопрано, перехватывая контроль. — Почему вы, млять, всё ещё стоите?!

Собравшиеся разошлись кто куда. Спецвзвод Сопрано начал забираться на верхушки коттеджей. Один передавал свой арбалет другому, забирался наверх, забирал свой арбалет обратно, затем подтягивал другого. Благодаря таким небольшим махинациями большинство магов и арбалетчиков быстро оказались на месте, хотя им потребовалось время, чтобы занять позиции, чтобы не встать на траектории выстрела друг друга. Тем временем Микро подталкивала изумлённых некомбатантов, говоря им, чтобы они держались левее по ходу движения и шли, а не бежали. В результате она почти наверняка предотвратила давку.

Ничего не оставалось делать, кроме как ждать, и потому я проверил своё оружие. Как обычно для дозора, у меня были тяжёлое огнестрельное копьё и ручная пушка, но не было ни булавы, ни щита, ни особого изобилия боеприпасов. Я не знал, сколько храмовника к нам идёт. Это было далеко от идеального положения дел. У меня не было никакой информации о численности врага, кроме тех, что я видел со смотровой вышки, а это было не так уж много. Взору мешал снег. Осознав это, я простонал про себя. Что, если я слишком остро реагирую? Или, что ещё хуже, что, если они прибегли к подавляющей силе? Я уже приказал гарнизону Латерры не вмешиваться ни в какие бои, которые могут произойти в Посольстве, чтобы уберечь от них горожан, так что помощи ждать не приходилось. Проще говоря, мне нужно было больше информации.

Последние гражданские прошли мимо меня и через растущую кучу дерева, которая стала напоминать баррикаду, способную остановить атаку. Мимо меня ничто не пройдёт, а оборона продержится достаточно долго и без меня, успокаивал я себя. Я глубоко вдохнул и пошёл вперёд по снегу, накинув на плечи меховой плащ и опустив капюшон, чтобы можно было пользоваться моим тепловизором.

Следующие несколько минут я не видел никакого движения впереди. Снежная метель всё ещё заграждала огненное марево, став очень хорошим укрытием. Я не слышал грохота наступающих войск, только топот собственных сапог по булыжникам и треск горящего дерева. Я остановился возле ближайшего горящего дома, ближайшего из семи к шато. Я начал надеяться, что это была всего лишь армия-налётчик. Это соответствовало бы тому, что я видел сверху на вышке. Я снова двинулся вперёд, подняв ствол огнестрельного копья.

Я миновал следующий ряд домов, ставших пылающим кострищем, потом ещё один, но всё ещё ничего. Лес впереди становился всё более заметным. Я напряг глаза, пытаясь заглянуть в линию деревьев, чтобы разглядеть, не лежит ли кто в снегу и не ждёт ли он как бы нанести удар. Если это вообще возможно.

Внезапно, слева от меня раздался звук надломленного дерева. Я мгновенно развернулся, чтобы выстрелить, уверенный, что это какой-то храмовничий ассасин пытается вонзить кинжалы мне в спину. Вместо этого из дверного проёма выскочили Джули и Леха. Мне почти пришлось отдёрнуть палец на курке другой моей рукой — так близко они были к тому, чтобы быть изрешечёнными пулями. Обе женщины были покрыты копотью и тяжело кашляли, стоя на коленях в домашней одежде, но они были живы. Мне вдруг осенило, что квартира Лехи находится в этом конце нашего участка, и что горящий дом, из которого они только что вышли, наверное, был им. Я подошёл, опустив оружие.

— Вы как? — спросил я. Вопрос испугал их, так как они наконец-то заметили меня, но их удивление очень быстро перешло в радость.

— Сэм, хвала Создателю, — сказала Джули. — Что происходит?

Почему-то они не знали, в каком дерьме мы находимся. Вряд ли был прок спрашивать их, видели ли они, сколько людей поджигают дома, поэтому я не стал их донимать этим.

— Здесь храмовники, — сказал я им, донося до них самое главное. — Оружие есть?

Пара на секунду испуганно оглянулась по сторонам, но маньяков в латах рядом не обнаружила. Леха покачала головой на мой вопрос, её оружие исчезло в пожаре вместе с домом.

Джули поморщилась, прежде чем наконец выпрямиться и снять ручную пушку с бедра.

— Мы были в подвале, беседовали, — пояснила Джули, подняв оружие. — Не думала, что нам ещё придётся сражаться, поэтому взяла с собой только это.

То есть, пятнадцать выстрелов. Не особенно хорошие новости. Я громко матюкнулся, и помог Лехе встать.

— Ладно, поступим так, — сказал я. — Джули, стреляй только тогда, когда я перезаряжаюсь. Леха, найди чем отмахиваться от этих дохлых блядей, которые скоро заполонят всё вокруг.

Гномка, должно быть, была гораздо менее встревоженной всей этой историей с «храмовники пришли нас убить», потому что ей реально удалось выглядеть смущенной тем, какую формулировку я использовал. Джули, по крайней мере, перешла в своё боевое настроение. У неё было то же лицо, что и тогда, когда я впервые вошёл в её камеру несколько месяцев назад. Месяцы показались годами, так много всего произошло. Я подумал, не пойти ли обратно, раз я уже видел, что на этом конце города есть, и ничего не нашёл здесь.

Наше внимание привлёк цок копыт по камню, возвестив о прибытии храмовников. Они появились из-за деревьев и из мрака в конце улицы, как призраки, выходящие из скрытых склепов. Меченосцы в пластинчатых доспехах и лучники в кольчугах, подобно уткам, пробирались по плотному снегу на расчищенную землю нашего поселения. Возглавлял их знакомый мерзавец, который появился верхом на коне, с широченной ухмылкой на лице. Я был очень рад его видеть, потому что мне не удалось убить его в первую нашу встречу. С этой мыслью я поднял своё огнестрельное копьё, чтобы отправить его на тот свет. Пока он не заговорил.

— Переговоры, — сказал рыцарь-капитан, и его ухмылка никуда не делась.

— Сука, — ругнулся я, опуская оружие.

Согласно международному праву Земли, флаги перемирия должны соблюдаться, и я верил в это. Кроме того, переговоры дадут мне время выяснить, сколько всего храмовников. Я как-то сильно сомневался, что разделение сил при штурме фиксированной позиции могло быть частью тактического мышления ордена. Или кого-либо ещё, если уж на то пошло.

Джули была менее сдержанной и подняла ручную пушку, чтобы выстрелить.

— Погоди, он объявил о перемирии, — сказал я, кладя руку на её руку. — Дай ему сказать.

Джули стиснула зубы, но послушалась. Храмовники прекратили продвижение и образовали стену щитов примерно в пятидесяти метрах от нас, что дало ей капельку спокойствия.

— Что же, маркиз, — сказал Денам. — В последнюю нашу встречу мне было неведомо, кто вы такой и где лежит ваша преданность. Теперь я знаю.

Мельница слухов сделала своё дело. Мне бы очень хотелось сжечь эту мельницу и помочиться на её пепел.

— Ну, это нечестно, — с сарказмом произнёс я. — Я о тебе ничего вообще не знаю, потому что думал, что ты сдох. Как ты выжил? Сбежал, поджав хвост, небось.

Это явно задело его, и лицо рыцаря-капитана исказилось от гнева.

— Мне пришлось сбросить мундир храмовника и притвориться усмирённом, да, — сказал он, — Но день расплаты настал.

— Ничего нового, — громко пробасила Леха, скрестив руки. — Расплата — вот и всё, на что способны такие, как ты. Почему бы вам не свалить домой из этих снегов и не оставить нас в покое?

Денам покачал головой, сочтя её предложение абсурдным и оскорбительным в равной степени. Мне же оно показалось неплохим.

— Сэмюэл Хант, так называемый Миротворец и маркиз де Лафайет. До нас дошли слухи о твоей истинной природе. Твои силы могут исходить только из одного источника, — заявил храмовник. — Ты одержим, ты демон во плоти. Другого объяснения нет. В чьё тело ты вселился, нам неведомо, но мы освободим его душу от твоей хватки.

Убив меня, конечно же.

Джули насмешливо фыркнула, на секунду прикрыв лицо ладонью. У меня возникло искушение присоединиться к ней в этом действии. Это будет не последний раз, когда меня назовут демоном, и Денам был далеко не самым авторитетным человеком в этом вопросе, чтобы так говорить, но как и сами выводы, всё это полнейшей дерьмо.

— Он не демон, — сказала Джули. — Я знаю, что это не так.

Денам громко рассмеялся:

— Что, потому что ты спишь с ним? Проницательность шлюхи о царстве Тени не стоит и голимого медяка, — заявил храмовник. — К тому же, мадемуазель Марто, у вас проблем наварилось не меньше, чем у него. Использовать святое имя Андрасте, чтобы поднять мятеж против Церкви, не говоря уже об Орлесианской Империи? Вас ждёт виселица.

Джули снова подняла ручную пушку, взяв того на мушку. На данный момент она сдерживала свой порыв выстрелить. Ненависть кипела в ней. Я подумал, что она просто ждёт его следующего оскорбления, и потому вклинился.

— Так о чём ты хотел поговорить, Денам? — спросил я. — Или ты просто пришёл пригрозить нам кончиной?

Рыцарь-капитан устало вздохнул, будто мы были для него просто неудачливой неприятностью.

— Вы с кунари должны умереть, а маги должны быть возвращены под нашу... опеку, — сказал он. — Но здесь много невинных, которых ещё можно спасти. Крестьяне, которые просто запутались. Сдавайтесь, и вас будут судить, а не убивать на месте. Крестьян же пощадят, и те будут предоставлены самим себе.

Я обдумал это предложение лишь кратчайшие мгновения. Побег из плена храмовников был возможен, и по существу было много людей, которых не следовало во всё это вовлекать. С другой стороны, Денам был фанатиком, и это была одна из немногих черт, которые мне были известны о нём. Скорее всего, он сожжёт и разграбит всю нашу общину, убьёт и магов, и «крестьян», а потом увезёт Джули, Тэм и меня в Вал Руайо для пыток перед повешением.

— Соблазнительно, но я доверю тебе меньше, чем в уверенность, что могу отпиздить тебя, — ответил я. — Иди на хуй.

Денам широко раздвинул губы, показывая все свои зубы в рычащей улыбке, которую я не мог считать полностью человеческой. Помню, я подумал, что у этого человека странные зубы, что странно думать в такой момент, но так было на самом деле. Он развернул свою лошадь и пустился рысью прочь.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — кинул Денам через плечо. — Я с нетерпением ждал возможности выпотрошить тебя.

И снова я был слишком медлителен, чтобы убить его. Рыцарь-капитан поднял руку и снова опустил её, подавая сигнал к атаке. Линия мечников-храмовников снова двинулась вперёд, но не это вселило в меня страх Божий. Вскоре к ним присоединился свист стрел, и я различил позади фигуры, натягивающие луки.

— Ох бля, — крикнул я. — Ложись!

Джули, Леха и я бросились на поиски чего-нибудь, за чем можно спрятаться, но вокруг не было практически ничего, кроме горящих зданий. Жар пламени не давал мне войти ни в один дом, который я мог бы счесть достаточно безопасным. Леха спряталась за бочкой, достаточно большой, чтобы та прикрыла её и никого другого, ни о каком человеке или двух не могло идти и речи. Джули попыталась опередить приближающийся залп, она бежала прочь от того места, куда должны были приземлиться стрелы. Звуки марширующих щитов, падающего в пламя дерева — всё это уступило место свисту выстрелов, летящих в нас.

Наши попытки убежать не увенчались успехом. Стрелы попали прямо в цель.

Если бы не моя броня, я бы превратился в игольчатую подушку. В меня попало не менее семи грёбаных стрел. Одна попала мне в шлем, но без особого эффекта. Четыре попали мне прямо в грудь, оставив неприятные вмятины на материале под мехами, но не причинив никакого другого вреда. Видимо, храмовники привыкли сражаться с противниками без брони. Ещё две стрелы нанесли мне неприятные раны на правом плече и левом бедре, но это были лишь скользящие попадания, стрелы пролетели мимо и отскочили от земли позади меня. Но всё равно было чертовски больно. Сморщившись от боли, я сумел удержать оружие.

Я послал пару очередей в приближающихся храмовников, остановив их. К моему полному отвращению и ужасу, они рассеялись, скрывшись в боковых улочках или разбежавшись. Денам раскусил меня с самого начала. Раздосадованный этим открытием, я на секунду проверил свои раны и решил воспользоваться только что выигранным временем.

Я повернулся к остальным и обнаружил, что им повезло намного меньше.

У Лехи в руке была стрела, и она её вытаскивала, когда я ту увидел. Гномка отломила наконечник и вытащила древко в ту сторону, с какой оно влетело. Не очень приятное занятие, догадался я. Я повернулся, чтобы найти Джули, и обнаружил её на земле в паре метрах позади. В её спине под ребрами были две стрелы с белым оперением, и она не двигалась.

Мне казалось, что кто-то заехал мне по горлу. Я с трудом мог вдохнуть, но использовал все остатки воздуха в легких, чтобы как можно быстрее подбежать к Джули. Я упал на колени рядом с ней, вскинул своё огнестрельное копьё и кинулся трогать её шею в поисках пульса. Она закашлялась, сделав мои действия бессмысленными. Я жадно втянул воздух, с облегчением упав на задницу.

— Встать можешь? — спросил я. — Нам реально сейчас надо убираться отсюда.

— Как же больно! — прошипела Джули — Андрасте, помоги мне!

Как бы подводя черту под мои слова, несколько лучников-храмовников появились с разных углов и сделали несколько намекающих выстрелов в нашу сторону. Стрелы отскакивали от земли и в сторону, но всё равно побуждали нас шевелиться. Я послал ещё одну очередь в сторону стрелков, дульные вспышки проливали свет на тёмные углы, не освещённые пожарами. За неповреждёнными зданиями по обе стороны улицы, вдоль края площади и в лесу вдали надвигались храмовники. Они стремились окружить нас. Я не собирался им этого позволить и призвал остальных поторопиться.

— Надо их вытащить сперва, — сказала Леха, сжав первую стрелу в кулак. — Сожми зубы.

Леха быстро выдернула каждую стрелу, и Джули истошно закричала от боли. Такую, с которой я был хорошо знаком. Ни один из наконечников стрел не застрял в ней, слава Богу, но кровь лилась будь горазд. Я быстро собрал низину её рабочей рубашки вокруг раны и закрепил её поясом. Придётся обойтись этим, пока мы не вернёмся на баррикады. Я взял её за руку, чтобы помочь успокоиться, но она оказалась вялой. Джули потеряла сознание от боли. Я выругался.

— Леха, умеешь этим пользоваться? — спросил я, подбирая ручную пушку Джули. — Если да, стреляй по уродам, как только те покажут свою харю.

Я отдал гномке оружие, и как только оно оказалось у неё, она выпустила два выстрела в храмовника, которого я не видел. Это был один из лучников, молодая, девушка упала, умирая с воплями. Это их задержит хотя бы на чуть-чуть, и мне стоило отдать должное Лехе, стреляла она всё-таки метко. Новичкам, поди, всё же везёт.

Я взвалил себе на спину вырубившуюся Джули, прикрепив своё оружие спереди и обхватив мою бравую подругу руками за плечами. Ворча и чертыхаясь, я начал идти обратно, как только мог, радуясь тому, что не стою на месте, а двигаюсь. Мимо пролетали новые стрелы, тревожно близко, но их количество было достаточно мало, чтобы не обращать на них внимания. Я прибавил темпа, как только мог.

Леха нарушала тишину ночи выстрелами из Беретты Джули, но это, похоже, не сильно-то уменьшало количество атак на нас.

— Ты в хоть что-то попадаешь этой сраной пушкой?! — крикнул я. — Ты почти на нуле! — я считал её выстрелы.

— Хочешь попробовать сам?! — огрызнулась Леха, делая предпоследний выстрел.

— Только если ты понесёшь её, — ответил я, зная прекрасно, что гномка была слишком мала для подобного. — Уже неважно, мы почти пришли.

Вид Сопрано, стоящей на углу крыши, с натянутым луком и прищуренными глазами, был для меня подобен грёбаному Второму Пришествию. Я знал, что мы спасены. Капитан с ястребиной точностью послала первую стрелу в сторону храмовников, и вслед за ней последовали тридцатка или около того арбалетных болтов и заклинаний. Баррикада тоже была почти готова. Я бросился к ней, чувствуя, как меня вновь переполняют силы от перспективы временной безопасности.

Я кинулся через прореху в центре, а Леха последовала за мной. Сопрано рявкнула приказ стрелять вторым залпом, и сама не забыла прислушаться к собственным словам, выпустив ещё одну стрелу. Я уложил Джули на живот и мельком посмотрел в сторону. Стена щита храмовников перестраивались, теперь, когда я ушёл из виду и их мыслей. Храмовники медленно и осторожно продвигались вперёд. Удовлетворённый тем, что у нас есть несколько минут, я повернулся, чтобы проверить Джули, и обнаружил, что кое-кто совершенно неожиданный стоит над ней на коленях, проверяя её рану.

— Отойди, живо, — сказал я, поднимая с бедра огнестрельное копьё на Делрина Барриса. — Это твои дружки там, они сделали это с ней.

Храмовник был в полном облачении, с мечом на поясе, но не проявлял никакой враждебности. Это успокоило часть моей.

— Я знаю. Я пришёл сразу, как только услышал. Твой служивый капитан отпустил меня сюда, — ответил Делрин, одновременно исполняя мою команду. — Ей нужен целитель. Я приведу его.

Мне захотелось пойти в оружейную и пристрелить МакНалти, но в его безумии имелась своя эффективность. По крайней мере, теперь у меня был покладистый источник информации. Баррис встал и позвал одного из магов с крыши. Я снова проверил состояние Джули, пока Леха вместо храмовника нажимала на рану. Джули пробуждалась.

— Где мы? — спросила она. — Всё кончилось?

Я помотал головой, гладя её руку своей.

— Мы в жилом районе, — ответил я, — прошло всего несколько минут.

Джули попыталась встать, но не смогла, снова упав на живот. На мгновение она закричала от боли.

— Не двигайся, целитель уже идёт сюда, — сказал я, когда Баррис привёл мужчину в годах.

Маг осмотрел раны Джули и начал вливать в них магию, не говоря ни слова. Джули, на вид, расслабилась, что было хорошим знаком, подумал я, но отсутствие прогноза убивало меня.

— Как всё плохо? — спросил я.

— Не твоё дело, — грубо ответил маг, пытаясь сосредоточиться. — Хватит меня отвлекать. Иди и сражайся, иначе никто из нас не выживет.

Пощечина, которую он был близок получить, остановила бы процесс исцеления. Я попытался успокоиться и отошёл. Баррис и Леха присоединились ко мне, ожидая моего следующего хода. Я вздохнул и поднёс ко рту микрофон рации.

— МакНалти, это Лафайет, — вызвал я. — Докладывай.

— Мы почти готовы бежать к вам, сэр, — устало ответил МакНалти, на фоне передачи раздавался звук движущегося металла. — Нам нужно ещё пять минут.

Вспышки молний захватили моё внимание: боевые маги на крышах домов пускали в ход самые мощные фокусы. К ним присоединились огненные шары и ледяные шипы. Храмовники ещё не подошли достаточно близко, чтобы использовать свои способности, хотя даже на таком расстоянии они были достаточно устойчивы к подобным атакам. Храмовники находились на расстоянии около восьмидесяти метров и ближе. Это было слишком близко для нашего с Сопрано комфорта.

— У нас нет пяти минут, — сказала капитан застрельщиков, как по рации, так и с крыши. — Здесь сотни храмовников, они наступают со всех сторон.

Это была чуть более обнадёживающая новость, чем я опасался, потому что она означала, что мы всё ещё можем потенциально победить, однако менее отвратной эта новость не становилась, так как я таил надежду на меньшую численность врага.

— МакНалти, охраняйте шато, — сказал я. — Мы идём к вам.

— Ты видишь орлесианские знамёна там? — спросил Баррис, обращаясь к Сопрано. Капитана покачала головой.

— По всей видимости, только храмовники, насколько я могу судить, — сказала она. — К тому же, будь это Императрица, она бы послала намного больше людей.

Баррис кивнул, на его лице проскользнула улыбка.

— Это означает, что Верховная Жрица не звала на помощь, — сказал храмовник. — Кто-то другой устроил это нападение без санкции со стороны Церкви.

Ничем другим, кроме как крупицей надежды, это нельзя было назвать.

— Денам, — сказал я. — Должно быть, он вернулся в Халамширал и подговорил тамошних выживших на это.

— Или получил независимое разрешение от Лорда Искателя, — сказал Баррис так, как будто все знали, о чём он говорит. — Но этого всё равно не должно происходить.

— Это значит, ты с нами? — спросил я. — Или мне надо бросить тебя через эти баррикады, как заложника?

Баррису это показалось забавным, он широко ухмыльнулся и вытащил меч.

— Я буду сражаться за честь храмовников, — сказал он. — Мужчин и женщин там ввели в заблуждение, но они сражаются против этой самой чести.

Мне этого хватило. Я снова приготовил своё оружие.

— Леха, забирай Джули в шато. И лекаря этого прихвати, — приказал я. — Сопрано, обожди. Пусть храмовники подойдут поближе, и приготовься дать залп, как только почуете их.

— Есть, маркиз, — отрывисто ответила Сопрано, а затем сама выкрикнула приказ, останавливая запуск арбалетных болтов и взмахи магических посохов.

Леха и маг-целитель поставили тележку, пристроенную к баррикаде, вновь на колеса и осторожно уложили на неё Джули. Я подошёл к ней. Мне нужно было что-то ей сказать. Я не был уверен, что кто-то из нас переживёт следующие несколько часов. У меня было слишком много сожалений, чтобы промолчать.

Я присел к ней, чтобы поговорить лицом к лицу. Усталые зелёные глаза посмотрели на меня, и моё желание высказать всё, что у меня на душе, возросло в десятки раз.

— Джули, послушай, прости меня, — сказал я, гладя её по щеке. — Ты должна бороться за всё что угодно, что считаешь правильным для твоего народа, и я не должен указывать тебе, за что тебе лучше рисковать своей жизнью.

В тот момент мне показалось, что я лишил её права на это. Джули тепло улыбнулась.

— Ты прощён, — ответила она, целуя мою ладонь. — Спасибо тебе за всё.

Меня окутало мрачное предчувствие, что она произнесла это как свои последние слова, но я слишком боялся ответить. Джули была первым достойным человеком, которого я встретил в Тедасе, она была замечательной женщиной, обладавшей недюжим остроумием, обаянием и умом. Бросить её в таком состоянии казалось самым настоящим преступлением, но я должен был это сделать.

— Маркиз, они здесь! — крикнула Сопрано.

Я вскочил и оглянулся, схватившись за рукоять моего огнестрельного копья. Вокруг раздалось потрескивание дерева, а затем появились храмовничьи мечники, пробивающиеся через баррикаду. Их щиты были подняты над головами.

— Сопрано, сейчас! — крикнул я. — Леха, уводи живо Джули в шато!

Леха схватила ручки тележки спереди, маг-целитель сделал то же самое. Вместе они понеслись по снегу, забирая с собой Джули. Однако, я смог лишь мельком взглянуть на это, так как ситуация передо мной требовала гораздо большего внимания.

Маги и солдаты, находившиеся на крышах, залпом атаковали храмовников внизу — заклинания и арбалетные болты, по большей части, не слишком успешно показывали себя против доспехов, но всё же валили некоторых несчастных. Храмовники пускали стрелы в ответ издалека или безуспешно пытались взобраться на крыши. Баррис схватил одного такого, совершенно удивив его и лишив жизни идеальным ударом под нагрудник. По крайней мере, мои опасения насчёт того, что он переметнётся на другую сторону перед лицом врага, развеялись.

Я прекрасно видел, что любые возможности задержать врага истратили себя. Пришло время отступать.

— Отступаем! — приказал я. — Баррис, ты тоже! Обратно в шато!

Маги, арбалетчики, Сопрано и Баррис покинули свои позиции, именно в таком порядке. Те, кто находился на крышах, без особого труда падали в сугробы, а затем устремлялись в шато. Однако, без постоянной стрельбы, замедляющей их продвижение, храмовники воспрянули духом. Из-за баррикады раздался боевой клич, и через несколько секунд та была разбита огромной волной человеческой массы и пластинчатых доспехов. Волна, которая шла прямо на меня. Это было поистине ужасающе.

Однако, преодолевать страх — это практически первое, что должен уметь солдат в бою, и у меня было много практики.

Я разрядил своё тяжёлое огнестрельное копьё в нарастающую массу противника, выпуская целые очереди в ближайших врагов, прежде чем переключиться на следующих. Мой ствол пронёсся по улице и поразил наступающих на меня солдат. Пластинчатые доспехи не спасли никого из них, и им не хватало тех магических барьеров, которые спасли многих солдат Белой Маски. Пули пробивали и разрывали без жалости, с влажным звуком вгрызаясь в брюхо и рассекая шеи. Переломанные тела падали друг на друга кучей. Такое просто не забывается. Истории о резне, которую я мог лично учинить, будут гулять и здравствовать все последующие годы.

К тому времени, когда у меня закончились патроны, храмовники перестали наступать, они прятались за углами зданий и украдкой поглядывали на меня, ожидая, когда закончится эта бойня. Баррикада стала шевелящийся, стонущей галереей смерти. Сегодня я чувствую огромную вину за это, и причина этого проста. В тот момент меня переполняла эйфория. Кайф победы. Я победил их. Тех, кто сделал больно одному из моих близких. Наверное, в этом была какая-то мужицкая гордость, от которой мне стыдно сегодня. Впрочем, я бы сделал это снова.

Зная, что перезарядка лишь сподвигнет их возобновить наступление, я помчался в сторону шато. На этот раз меня не преследовали стрелы, лишь завывание ветра и смерть.

_______________________

К тому моменту, как я подошёл к шато, то было хорошо подготовлено, настолько, что это чуть не убило меня.

Я бежал во всю мочь к воротам, наконец вырвавшись с жилой улицы на парадную площадь возле шато. Так как площадь простиралась почти до самой улицы, я оглянулся, чтобы посмотреть, не преследуют ли меня храмовники. Они преследовали, в большом количестве и в слаженном строю. Решив, что нужно поднажать, я повернул голову обратно, чтобы продолжить путь. Мимо моего уха просвистел арбалетный болт, и я припал к земле. Это были наши. Мне ещё этого не хватало.

— Не стрелять! — крикнул я, ещё специально передав это по рации.

Я посмотрел на сам шато. В многочисленных окнах на втором этаже стояли бдящие мужчины и женщины с арбалетами наготове. В окнах на чердаке тоже виднелись наши, хотя там вместо арбалетов были длинные луки. Я встал с земли, понимая, что больше не являюсь мишенью, и изо всех сил побежал к проходной арке.

У ворот появились Микро и МакНалти. Оба выглядели растрёпанными от беготни, возможно, ещё от того, что переодевались в спешке, в последнем случае волосы капитана были взлохмачены сильнее, чем обычно. Они помогли мне войти, а потом двадцать или около того моих солдат закрыли ворота и начали подпирать тяжёлые деревянные двери, которыми мы заменили старые. Я сомневался, что они продержаться долго.

— Все внутри, — доложил МакНалти, пока мы отходили от ворот. — Я расставил всех наших бойцов у окон и в саду. Лидия на чердаке с нашими лучшими стрелками. Маги готовы остановить любой начавшийся пожар и позаботиться о раненых, хотя рыцарь-чародей настаивает на том, чтобы её люди были в саду.

Я задумался, кто такая Лидия, но потом вспомнил, что он имел в виду Сопрано. Довольный тем, что МакНалти сделал даже лучше, что я мог от него ожидать, я кивнул ему и похлопал по плечу.

Мы вошли в сад. Тяжёлые пехотинцы МакНалти и боевые маги Велараны стояли по границами, а ополченцы с мечами и щитами взирали на них. На некоторых щитах я узнал штандарт Дюваля, на других — пылающий меч храмовников. Крестьяне толпились на площади от нечего делать. В основном старики и дети, так как все остальные взяли в руки какое-нибудь оружие и были причислены к солдатам. Сейчас в шато находилось около двух тысяч человек, и всё ещё оставалось много место для свободного передвижения. Это, мягко говоря, свидетельствует о размерах всей усадьбы.

Я понял, что если храмовники куда и прорвутся, то в первую очередь в сад. Ворота были слишком уязвимы, чтобы их удержать. Я приказал МакНалти увести всех не-бойцов на чердак — бояться пожара не было смысла, когда вокруг столько магов, которые способны потушить всё, что храмовники попытаются поджечь. Капитан отдал честь и побежал говорить с Велараной, как это сделать.

Я подождал, когда они уйдут, и повернулся к Лехе.

— Где они? — спросил я. Гномка прекрасно поняла, о ком я.

— У тебя в спальне, — ответила Леха. — Там же Армен и Циара.

Гномка повела меня через лестницу во дворике и внутренний коридор, выходящий на улицу. Некоторые двери в комнаты были открыты. Когда мы подошли к нашей спальне, я остановил Леху прежде, чем она открыла дверь, не уверенный, придётся ли меня сейчас прощаться. Сжав челюсть от нервов, я всё равно вошёл.

Первыми, кого я заметил, были Циара и Армен у левого окна, глядевшие на наступающих храмовников, у которых были зажжены факелы. На них падал свет снаружи, освещая их мрачные лица. Оба эльфа не отрывались от своего дозора, держа в руках лук и посох. Идя сюда, я искал не их, поэтому мой взгляд устремился в другое место.

Кровать была передвинута глубже в комнату, подальше от окон, её изголовье было обращено наружу, чтобы послужить щитом от дальнейших нападений извне. Рядом стояла Тэм, наклонившись, с луком наготове, чтобы в любой момент можно было начать защищать. Джули лежала на кровати на животе, без одежды на верхней половины тела, широко раскинув руки, голова лежала на кровати там, где обычно лежали ноги, и наоборот. Она была вся в поту и не двигалась, кровавое пятно от ран проступало на спине и на простынях. Рядом с ней находился маг-целитель, его руки светились.

Джули лежала без сознания, и я ожидал худшего. Мне просто необходимо было знать, насколько всё плохо. Я шагнул к кровати и, пошатываясь, остановился рядом. Тэм обошла кровать и тепло, но коротко обняла меня, после чего мы сели. Это немного успокоило меня.

— Как она? — тихо спросил я, слова чуть-чуть застревали у меня во рту. Это было верным признаком того, в каком состоянии я пребывал.

— Ей было бы гораздо лучше, не отвлекай вы меня каждые пять минут, — громко пожаловался наш врачеватель, заживаляя её раны. — Завали варежку и сядь где-нибудь в сторонке.

Этой засранцу требовалось сильно поработать над его манерой поведения у постели, хотя он явно был искусен в технических аспектах своей профессии. Как и много кто ещё в Тедасе, так что это мало о чём говорит.

Его полное пренебрежение мной вывело меня из себя, так сильно, что я почти был готов, твою мать, взорваться.

С каким-то холодным безразличием к его мнению я вытащил из моей кобуры ручную пушку, взвёл ту и снял с предохранителя. Я направил ствол в лицо мужчины. Он посмотрел на оружие безучастно, почти без интереса, свечение его рук угасло. Я завладел его вниманием и намеревался удержать его.

— Это была не просьба, — с желчью произнёс я. — В этом доме находятся ещё шестьсот магов, включая одного в этой самой комнате, поэтому я советую тебе ответить на этот сраный вопрос!

— Сэм... — произнесла Леха, пытаясь успокоить меня. Это только сильнее взбесило меня.

— Заткнись, — рявкнул я на неё.

Тэм снова придвинулась ко мне, обняла меня, пытаясь урезонить мой гнев. Фиалковые глаза вновь пронзили меня, говоря, чтобы я сдерживался. Кунарийский тамассаранский трюк, как я узнаю позже и который она применяла также в других случаях. Она исполняла его только для нас с Джули. Кунари лишаются чувств гораздо легче, чем мы, люди, или, по крайней мере, так мне все говорят. Она не коснулась моих протянутых рук и не встала на моем пути, и то, что она сделала, сработало. Я немного успокоился.

— Ладно, — сказал маг-целитель. — Раз уж ты так решительно настроен рисковать её жизнью ради отчёта, получай. Я ввёл её в глубокий сон. Повреждения её тканей можно легко залечить, но раны были настолько глубокими, что лихорадка всё равно может прикончить её. Теперь доволен?

Поведение мага всё ещё вызывало у меня желание изрешетить его пулями, но я его отпустил. Он вернулся к своей работе, его руки снова начали светиться.

Меня охватило огромное чувство вины за то, что я только что сделал, но я быстро подавил то. У меня не было времени для этого. Я быстро убрал оружие в кобуру, отстранился от Тэм и, обойдя кровать, подошёл к испуганной Циаре и встревоженному Армену.

Храмовники остановились и готовили импровизированный таран, устанавливая большие щиты на боках телеги и приделывая к ним пролом из срубленного дерева. Факелы угрожающе колыхались на ветру, и по тому, как они сгрудились вместе, я понял, что никто из наших врагов не рад, что их застали ещё снаружи шато. В голове мелькали мысли, что я могу сделать, чтобы остановить их. Как я могу разрушить их планы и заставить их спасаться бегством. Помимо того, чтобы истратить все свои боеприпасы, других идей мне не приходили в голову. И это меня злило.

К счастью, под рукой был Армен, чтобы напомнить мне кое о чём.

— Что там случилось? — спросил маг, отходя в сторону для Лехи, которая несла себе стул и арбалет.

— Храмовники пытались побазарить с нами, — сказала гномка. — Не получилось.

Лаконичный и точный ответ, если таковой вообще может быть.

Мои мысли переключились на рыцаря-капитана Денама и на то, какой огроменной навозной кучей он был. Тем не менее, я не мог не задаться вопросом, как ему удалось сплотить стольких людей для сражения. Очевидно, он с кем-то скорефанился. Я почувствовал возможность.

— Сейчас главное прогнать их, — сказал я. — Нам нужно отрубить голову змее.

Я снова встал на колени у кровати, подлез под неё и отстегнул металлический ящик, прикреплённый к днище кровати, а затем вытащил его. Внутри лежали инструменты, которые, как я думал, могут резко понадобиться мне. Мои последние оставшиеся мины Клеймор, шесть штук. Стандартное огнестрельное копьё с парой магазинов к нему. Бандольер с гранатами. Штык. Прочие мелочи. Леха и маг-целитель переглянулись, вероятно, недоумевая, что же это такое. Им предстояла небольшая демонстрация.

Я достал высокоточное огнестрельное копьё с оптическим прицелом и сигнальную ракетницу.

С неменьшим азартом, подогретой злостью, я схватил другую табуретку, подтащил её к окну рядом с Лехой и Циарой и уселся на ней. Я отложил в сторону тяжёлое огнестрельное копьё, перекинув ремень через голову, положил снайперское оружие на колени и открыл сигнальную ракетницу. Я начал насвистывать «Янки Дудли» https://youtu.be/tIIufQKM2K0?t=3, пока вставлял осветительную ракету в ракетницу.

— Ну что ж, устроим шоу, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Армен, кажется мне, тебе это понравится больше всего.

Озвученный маг наклонил голову набок.

Я нацелил ракетницу, где сидел, в небо и нажал на курок. Эффект был мгновенным и впечатляющим. Яркая белая звезда с шипением вырвалась из ствола и взлетела в пасмурное небо, заливая ярким светом всё наше поселение, включая парадную площадь. Теперь было хорошо видно полное количество храмовников, их должно было быть не меньше тысячи. Отлично, подумал я.

Я отбросил в сторону теперь пустую ракетницу и взял с колен высокоточное огнестрельное копьё. Я положил его на подоконник, подняв сошки, и перезарядил, когда подо мной начался полнейший хаос. Наши застрельщики, должно быть, восприняли вспышку как сигнал к началу стрельбы, так как целый залп обрушился на храмовников. С мрачным удовлетворением я наблюдал, как многие из них с воплями падают, когда я наводил прицел.

Осветительная ракета будет светить всего несколько мгновений, поэтому я быстро осмотрел тыл строя храмовников в поисках того, кого искал. Это был человек на коне с волосами длиной до шеи, сморщенным лицом и грозным оскалом. Найти его было несложно. Ожидаемо, Денам находился в тылу с ещё примерно двадцатью храмовниками на лошадях, тот наблюдал за резней. Он что-то кричал, когда я навёл на него перекрестье прицела. Рыцарь-капитан находился на расстоянии около четырёхсот метров, почти на полпути к площади.

Я выстрелил, копьё вспыхнуло ярким пламенем, выпустив пулю.

Выстрел угодил Денаму в левую сторону верхней части туловища, пуля с лёгкостью прошла сквозь его бронированный нагрудник. Сомневаюсь, что я добился бы того же успеха, если бы использовал любое другое своё оружие, кроме ракеты, которую я припрятал в подвале. Как бы то ни было, его тело перевалилась вперёд седла, и он упал с лошади на землю. Я широко улыбнулся.

— Прощай навсегда, гандон! — крикнул я в ночь. Шаг первый выполнен.

Остальные уставились на это в шокированном восхищении. Даже самый искусный лучник не смог бы совершить такой подвиг, так что ничего удивительного. Тэм даже с завистью поглядывала на снайперское оружие, когда я убирал его обратно в ящик, попутно доставая его тяжелого скорострельного кузена. Храмовники ещё никуда не делись.

Когда я снова занял позицию, в оба окна ворвался град стрел. Две стрелы вонзились в пол рядом с кроватью, три отскочили от ближайшей ко мне стены, ещё несколько попали в книжный шкаф. «Путеводитель по Ферелдену. Том II» принял на себя основной урон, к ужасу Джули, когда она обнаружила это. Не желая оставлять оскорбление безнаказанным, я снова прицелился.

— Начинайте стрелять, — приказал я.

— Можно даже не просить, — ответила Циара с другого окна.

И мы начали стрелять.

Осветительный снаряд потух, и я опустил тепловизор на глаза, чтобы посмотреть, что там происходит. Храмовники начали с впечатляющей скоростью катить свой таран вперёд, неуклюже, но более или менее уверенно направляясь к арке с воротами, соединявшейся прямо с открытым пространством, на котором они находились. Их лучники пытались предоставить укрытие тарану, продолжая вести непрерывный обстрел, независимо от того, сколько потерь это им стоило. Мои же люди отстреливались от них, а не обстреливали таран, и я сразу же увидел опасность.

Я наклонился на стуле и направил во врага раскалённый свинец.

Пули пробили деревянные щиты, покрытые металлом, как бумагу, и вслед за повозкой появились шесть тел. Они рухнули, достаточно близко, чтобы я увидел, что они получили пули и касательные в разных местах, от бедра до лица. Этому я мог бы даже порадоваться, если бы всю радость не омрачал тот факт, что эта долбанная штука продолжала катиться к воротам почти полностью сама по себе. Таран толкали не более двух человек, но импульса, который придали ему, хватало с лихвой.

Таран с грохотом врезался в ворота, и храмовники разразились радостным возгласом триумфа, а затем бросились вперёд с факелами и, как я могу предположить, вёдрами со смолой. Учитывая, что я не мог просто бросить на них взрывчатку, у меня всё внутри перевернулось, когда я понял, что они наверняка попадут внутрь. Бой в тесном помещении окажется не в мою пользу, и я с таким же успехом мог бы застрелить своих людей, если всё пойдёт наперекосяк. Я на мгновение встал и прижался к стене между окнами, раздумывая, что же делать.

— Закройте ставни, — сказал я, не желая, чтобы через них пролетело больше стрел.

Это было вовремя, стрелы прилетели как раз в тот момент, когда Тэм и Циара закончили делать то, что я приказал. Я знал, что от меня не будет толку в моей спальне, но мне не хотелось оставлять Джули. Я взглянул на девушку, и мой взгляд упал на мои оставшиеся мины. Сформировался план.

Я кинулся к кровати, вскинув огнестрельное копьё, и поднял мины.

— Тэм, Циара, Леха, за мной, — быстро сказал я. — Армен, оставайся тут и защищай Джули. Любой ценой.

Последние слова означали, что мне всё равно, если ему придётся призвать пятьдесят демонов для этого, никто не должен причинить ей вреда. Эльф всё понял и серьёзно кивнул мне.

Мы вышли из спальни в коридор, который теперь был немного более людным. На стульях сидели раненые со стрелами в плече или руке. Когда мы шли к лестнице, нас встретил вид мёртвой девушки со стрелой в глазу. Я приостановился, очень ненадолго, прежде чем выругаться себе под нос. Всё-таки она погибла из-за меня.

Как только мы оказались в саду, я сразу же двинулся к МакНалти и Веларане, махнув им рукой. Их люди были уже в полном облачении и строю, сформированном на каждой из арок, чтобы атаковать храмовников в узких местах. Мечи и щиты на изготовке, маги с волшебными клинками тоже наготове. Они стояли с уверенностью на лицах, даже когда таран стучал в северные ворота. Я был рад видеть, что их нервы тверды, однако в тот момент они не могли видеть всю ту прорву храмовников, пытавшихся прорваться внутрь.

— Меняем планы, — сказал я. — Мы впустим храмовников внутрь.

МакНалти и Веларана посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— Маркиз, я не думаю, что это будет умно, — дипломатично сказал МакНалти. — Если мы задержим их у ворот, мы сможем максимально увеличить их потери ещё до того, как они прорвутся сюда.

Это была совершенно правильная стратегия, если бы в нашем распоряжении было только примитивное оружие. Вот только наш арсенал был значительно более продвинутым, чем у нашего врага, и в результате они не могли предугадать все переменные.

— Отводите своих людей за ограждающие стенки, — продолжил я. — Когда наступит момент, выступайте в атаку.

— В атаку на что? — спросила Веларана. — Стену храмовников с мечами?

— Увидите, — просто сказал я. — А теперь расчистите мне эти ворота.

Я указал на северные ворота, давая понять, что подразумеваю сделать это немедленно. Рыцарь-чародей и капитан ушли, чтобы сделать именно это. Приятно, когда тебя понимают с полуслова.

Пока солдаты уходили с арочного прохода, я занялся подготовкой. Тэм поняла, что я делаю, она положила руку мне на плечо.

— Сэм, ты уверен? — спросила она. — После такого не обвалится весь дом?

Я готовил мины, сильную взрывчатку, в конце концов. Я задумался на мгновение. Шато выглядело как хорошо построенное каменное сооружение, но я не был инженером. Я предполагал, что взрывы могут ослабить его фундамент, но, возможно, они не ослабят. В любом случае, выбор был невелик. Со своего места я уже видел, как ворота начинают прогибаться.

— Всё будет хорошо, — сказал я.

Тэм приняла это, хотя мне явно стоило добавить «надеюсь».

Спустя минуту я установил мины на расстоянии по обе стороны арки, направив их наружу. Люди МакНалти засели за небольшими стенами, окружавшими клумбы сада. Веларана и её маги воздвигли вокруг себя магические щиты. Мы были готовы. Храмовники тоже.

Ворота начали дымиться, их подожгли, чтобы ослабить, пока таран наносил новые и новые удары. Дерево начало разваливаться, раскалываясь по всей длине, а расстояние между балками увеличивалось с каждым ударом тарана. Я побежал к Тэм и Циаре за одну из маленьких садовых стенок и взял детонаторы в обе руки.

Наконец, храмовникам удалось разломать деревянную перекладину, которая держала ворота вместе, и подожжённые куски покатились на петлях в стороны. Храмовники собрались, чтобы броситься через ворота.

— Сопрано, постарайтесь не подстрелить нас, когда мы будем выходить за ворота, — сказал я по рации. — Всем, кто рядом с окнами, я бы посоветовал слегка отойти от них.

Враг бросился в атаку. Впереди шли щитоносцы, выставив перед собой щиты и почти ничего не видя. За их спинами я мог различить обычных мечников. Шаг за шагом они продвигались через арочный проход прямо ко мне. Мимо маленьких зелёных коробочек, примостившихся за опорными арками. Было даже почти жаль их. Почти.

— Ложись! — крикнул я. Пригнувшись, я нажал на спусковые крючки, когда храмовники уже собирались выйти в сад.

Взрыв швырнул на меня горячий воздух и пыль, его грохот только усилился за счёт акустикой арочного прохода. Стекла внутренних окон сильно задребезжали, а те, что находились прямо напротив, разбились. Щиты магов мерцали голубыми искрами. Запах крови и горящей плоти ударил мне в ноздри, на секунду захлестнув все мои чувства. Ощущение было не из приятных.

Я встал, с огнестрельным копьём наготове.

Храмовники представляли собой дымящуюся груду плоти и металла, некоторые из которых ещё шевелились, но вряд ли надолго. Когда они подходили к саду, они стояли стенка на стенку, и пали точно так же, как и стояли — в строю. К воздействию шрапнели, разрыву и раздиранию плоти добавился увеличенный эффект от взрыва, вызванный замкнутым пространством. В результате получилось наименее красивое зрелище из всех, что я видел до сих пор. Я смотрел на это с неожиданным ужасом, так же как и те, кто находился дальше на площади.

Я смотрел на храмовников, а храмовники смотрели на меня. Их лица исказились с полнейшего ужаса на мстительные, и я вспомнил, что у меня тоже были причины поступить точно так же.

— Веларана, — произнёс я.

— Да, маркиз, — сказала она.

Рыцарь-чародей зарядила свой духовный клинок и махнула им её товарищам. Группа побежала к арочному проходу и, заприметив храмовников, бросилась в атаку. Все маги-чародеи перешагнули через груды трупов, не колеблясь, и начали сражения с храмовниками вблизи, используя магические посохи и волшебные мечи.

— Нам присоединиться, маркиз? — спросил МакНалти, не в восторге от этой идеи. Вероятно, из-за того, что для этого придётся наполовину пробираться через горы мертвецов. Однако, магов раздавят числом, если мы этого не сделаем.

— За мной! — крикнул я. — Держимся вместе!

Я кинулся бежать. Через проходную арку. Через двести тринадцать тел. Мы подсчитали позже.

Мои ботинки оказались залиты кровью, но, несмотря на несколько оплошностей, когда я чуть не поскользнулся или навернулся, я добрался до преломленных ворот. Тэм и Циара успели за мной, а вот Леха — нет. МакНалти и его здоровяки шли позади, практически отпихивая трупы с дороги. Я осмотрел открывшуюся передо мной сцену.

Нападение Велараны внесло изрядный хаос в строй храмовников. Маги и храмовники сражались почти личных боях, сотня или около того магов бились только с одним противником за раз, отгораживаясь от других задерживающими атаками или возводя стены изо льда и огня, чтобы остановить вмешательство со стороны. Почему храмовники просто не рассеивали магию, я тогда не знал. Я озвучил эти мысли, не ожидая, что получу ответ.

— Их дисциплина нарушена, — сказал Баррис, подходя сзади вместе с МакНалти. — Без спокойного разума процесс рассеивания магии невозможен.

— Сложно винить их за отсутствие спокойного разума после такого-то, — добавил МакНалти, кивая на проход. — Давайте закончим с ними.

Тэм дала сигнал вступить в бой и, выхватив длинный меч и кинжал, возглавила общее наступление. Я последовал за ней, стараясь держаться на краю схватки, где я мог лучше всего использовать свои инструменты и таланты.

Я мало что помню о том, что было дальше.

Всё было как в тумане, возможно, из-за того, что произошло потом, но что я могу точно вспомнить, так это полное отсутствие какой-либо вразумительной линии битвы. Я застрелил десятки людей, но должен был быть осторожен, так как пули имеют тенденцию проходить насквозь. Дюжины наших были убиты. Шестьдесят, если быть точным, в основном менее опытные маги, до которых мы не смогли добраться вовремя. Большинство храмовников в тяжёлых доспехах погибли в арочном проходе, поэтому войска МакНалти имели большое преимущество перед легкобронированными выжившими. Храмовники продолжали обстреливать шато, не имея возможности стрелять в нас, боясь промахнуться и задеть своих товарищей, пока в итоге мы не приблизились к ним, и они не пустились бежать.

Бегство лучников положило начало всеобщему разгрому. Около пятисот храмовников остались сражаться, остальные погибли, были ранены или сдались, и они давали стрекача. Я призвал наших людей не гнаться за отступающими и дать им возможность бежать. Уцелевшие должны были сделать только один вывод: мы позволили им выжить. Я надеялся, что это послужит мощным сигналом для их хозяев. Мы стояли в стороне и наблюдали за их спинами, давая им уйти.

Этому не суждено было случиться.

Звук рога возвестил о присутствии в лесу кого-то ещё. Храмовники замерли возле конца площади, переглядываясь между собой и собираясь вместе. Это говорило о том, что они понятия не имеют, кто там находится, и это напугало меня до смерти, когда я начал слышать конские копыта, и их было отнюдь немало. В лесу начали двигаться фигуры.

— МакНалти, сомкнуть ряды! — крикнул я. — Приготовиться отражать кавалерию!

— СОМКНУТЬ РЯДЫ! — проорал он.

Тяжёлые пехотинцы вышли вперёд и опустились на колени, сцепив щиты. Те, кто стоял позади, достали арбалеты, взвели их и зарядили болты, после чего прицелились. Те же, кто находился впереди арбалетчиков, выхватили клинки и копья, направив их вперёд. Они ждали, пока то, что приближалось, не подойдёт совсем близко. Тэм подошла ко мне, пытаясь сказать что-то о звуках рога, но её прервали.

Из верхушек деревьев вылетел дракон, изрыгая пламя.

Беззвучно пролетев над пологом, чудище устремилось в сторону храмовников. Я отпрянул в страхе, мысленно возвращаясь к месту крушения вертолёта и людям Фрейзера.

К чести наших врагов, они разбежались при виде этой твари, будто это был приказ, а не инстинкт самосохранения, но это не имело значения. Результат оказался таким, словно их обогрели напалмом. Дракон послал пламя прямо в храмовнические ряды, но вместо того, чтобы огонь исчезал или просто тух, как я видел ранее у огненных заклинаний, пламя прилипало к ним, будто их окунули в смолу и подожгли.

Сотни сгоревших заживо людей побежали во все стороны, вопя во всё горло, пока их лёгкие не поддавались. Те, кому повезло не загореться, кинулись кто куда, и со всех сторон до нас доносился грохот кавалерии, движущейся на их перехват. До нас долетели запахи горящей плоти, бекона вперемешку с горящей одеждой. Это было отвратительно. Я не знал, что делать, кроме как ждать следующей битвы.

— Маги, барьеры, — рыкнула Веларана. — Если это заклинание попадёт в нас без них, мы все трупы.

На кратчайший миг меня окутало голубым светом, но этот эффект тут же рассыпался, как стекло. Это было довольно заметно, так как многие глаза устремились на меня. Я устало вздохнул и, пожав плечами, повернулся к рыцарю-чародею.

— Невосприимчивость не всегда играют на пользу, — сказал я ей. — Я встану впереди.

— Я с тобой, — сразу же сказала Тэм.

Я знал, что спорить бессмысленно. Тем не менее, я наказал Циаре остаться в тылу. Армен никогда не простит мне, если из-за меня её убьют. Она послушалась, хотя и надулась.

Я вышел вперёд, на дюжину метров перед нашим строем, Тэм была рядом со мной. Она быстро подняла свой лук, когда к нам начали поступать новые фигуры. Признаюсь, я тоже дрожал. Но не так сильно, как при виде того, что появилось перед нами.

Начал мерцать свет, показывая тех, кто скрывался. Это были маги, что было очевидно, потому что этот свет определенно не шёл от факелов. Они имели голубовато-зелёный оттенок. Были и знамена, хотя я не мог разобрать, что на них изображено. Ветер утих. Все новые гости были на скакунах, но не таких, каких я видел раньше. Они сидели на драколисках, что экзотично для жителя Тедаса, но совершенно непонятно для жителя Земли. Мне показалось, что они ехали на четырехногих велоцирапторах. Я сделал шаг назад, желание убежать к чёртовой бабушке обрушилось на меня как тонна кирпичей. И снова Тэм остановила меня.

— Тевинтер, — произнесла она, едва веря собственным глазам.

Не совсем уверенный, правильно ли я её расслышал, я снова сделал шаг вперёд.

— В смысле? Рабовладельцы? — спросил я. — Ты уверена?

— Абсолютно, — ответила Тэм, ни на секунду не отводя глаза от приближающейся тридцатки или около того магов.

— Что нам делать? — спросил я. — Они пришли убить нас?

В конце концов, Тэм была единственным настоящий экспертом по вопросам этой Империи, ведь она долгие годы помогала в войне с Тевинтером. Однако, кунари просто покачала головой.

— Я даже не знаю, почему они здесь, — сказала она. — Почему они вообще забрались так далеко на юг!

Имперцы подходили к нам быстрым, но непринуждённым шагом, не проявляя никаких признаков враждебности. Почти никто из них не был вооружен традиционным оружием, только посохи. Это придало мне больше уверенности, учитывая, что они не могли навредить мне, хотя то, на чём они ехали, вероятно, могло. Единственный, кто был вооружен мечом, был старик, одетый в то, что на Земле можно было бы назвать шутовским костюмом, в тёмных тонах. Он явно был главным, так как некоторые из окружавших его людей кидали на него взгляды, словно ожидая указаний.

Старик что-то сказал, и вереница людей замерла. Ящерские скакуны чутка зашипели, но подчинились. Старик сам подошёл к нам, пока не оказался достаточно близко, чтобы говорить без криков. Ветер внезапно утих, что меня несколько встревожило.

— Достаточно близко, — сказал я ему, подняв руку, чтобы он остановился.

Старик проскакал вперёд ещё несколько шагов, пока я не схватился за своё огнестрельное копьё. Это заставило его остановиться очень быстро, что меня заинтриговало. Очевидно, он догадывался, что это за оружие.

— Вы маркиз де Лафайет? — спросил он, с тёплой улыбкой на лице, освещённой кончиком его посоха. — Миротворец?

Мне сразу стало интересно, неужто моя репутация за месяц добралась аж до далёкого Тевинтера. Собственно, этого и не требовалось. Тем не менее, любопытство взяло верх.

— Да, это я, — ответил я. — А вы кем будете?

Улыбка мужчины стала шире, как будто он нашёл старого друга. Это показалось мне очень странным. Я нахмурился в ответ, что ничуть его не смутило.

— Я Титус Тибериус Панса, военный атташе тевинтерского посольства в Орлее. Я искал вас, — сказал старик. — Или, правильнее сказать, кого-то вроде вас.

— Кого-то вроде меня? — спросил я. — Что, миротворца что ли?

То, как он это сказал, сподвигло меня на мысль, что ему что-то от меня нужно. Я искренне надеялся, что он не собирается просить меня попытаться помочь его Империи в войне с кунари.

— Человека уникальных талантов, — ответил маг. — Нам многое нужно обсудить, тебе и мне.

Это сразу же забило все звоночки у меня в голове. Я рефлекторно поднял огнестрельное копьё. Мужчина передо мной захихикал.

— Я не намерен становится твоей подпевалой или лабораторной крысой, — прорычал я.

Старик поднял перед собой руки, всё ещё немного посмеиваясь про себя.

— А я и не собирался делать тебя тем или иным, — ответил он. — У меня кое-что совсем иное на уме. Может, поговорим внутри? На юге зима очень пробирающая.

Тевинтерский маг потёр руки в перчатках, как бы иллюстрируя сказанное. Я наклонил голову, склоняясь к тому, чтобы послать его куда подальше. Вот только снова вмешалась Тэм.

— С чего нам доверять тебе? — спросила она. — Ты из Тевинтера.

Улыбка старика померкла, вероятно, потому что он понял, кем была Тэм. В конце концов, на ней был шлем, так что узнать её можно было только в том случае, если присмотреться повнимательнее. Это меня немного разозлило, хотя её предположение было справедливым.

— Вижу, кунари уже пустили в тебя корни, — сказал маг, и в следующее мгновение его улыбка вернулась. — Но я сомневаюсь, что ты в ближайшее время собираешься бежать в Пар Воллен, иначе уже сделал бы это.

— Я больше не являюсь последовательницей Куна, — сказала Тэм прежде, чем я успел произнести хоть слово. — А теперь отвечай на вопрос. Почему мы должны доверять тебе?

Старик кивнул, уступая.

— Возможно, у меня есть кое-что, что сможет убедить вас, — сказал он, после чего начал рыться в большой седельной сумке, пристегнутой к крестцу его драколиска.

Скакун уставился на меня светящимися оранжевыми глазами, рассматривая меня как вкусный обед. Я сделал ещё один шаг назад, поравнявшись с Тэм. Судя по всему, это зверьё нисколько не беспокоил холод, что показалось мне странным. Оно и понятно, они же родственники драконов, их может испугать только самый сильный мороз.

Прошла ещё минута, и в руках у старика теперь была какая-то тряпка.

— Возможно, это убедит тебя, — сказал маг, начиная разворачивать тряпку.

Поначалу я едва обращал на тряпку внимание, меня отвлекал грозный взгляд его лошадки, но когда я полностью перевёл глаза на мага и то, что он делал, у меня чуть челюсть не отвалилась. Он держал тряпку перед собой, как будто это был приз. Полагаю, для него так оно и было.

Это был большой и сразу знакомый мне флаг. Красное солнце в центре на белом фоне, от него во все стороны расходились красные лучи. Военный флаг императорской армии Японии. Флаг, давностью в семьдесят пять лет, с Земли. Тогда я понял, что обязан поговорить с ним.

— Ладно, Титус Тибериус Панса, — сказал я, опуская огнестрельное копьё. — Ты завладел моим вниманием.

Старичок снова улыбнулся.

— Прошу, зови меня Тибериус, — сказал он мне.

_______________________

Примечание Автора: Крохотный спойлер, касаемо DLC Чужак...

Затрагивая тему кунарийского пороха, в Чужаке приводится формула: часть яда атааши, часть корня смерти, часть измельчённой до порошка сильверитной руды. Настоящая формула пороха представляет собой смесь серы, угля и селитры. Атааши — это дракон, который плюётся желто-зелёным ядом. Мы можем предположить, что то, что кунари собирают из этого яда, является высококонцентрированной серной смесью, потому что два других ингредиента соответствуют другим частям реальной формулы. В реальной жизни наилучший уголь для пороха получается из небольших кустистых растений. Я исхожу из предположения, что корень смерти — это то, что кунари используют для получения угля. Сильверитная руда — это, вероятно, то, из чего получают селитру, возможно, как побочный продукт. Я нахожу интересным, что кунари используют дракона в качестве источника серы, потому что это говорит о том, что у них нет независимого источника. Самым крупным источником селитры будут ямы на дальнем юге, как это ни смешно.

(Дальше Автор отвечает на вопрос, почему Сэм не сделает сильную взрывчатку для более современного, нежели мушкет, оружия и само это оружие с нужным боезапасом)

Когда я говорил о технологических ограничениях в последней главе, я имел в виду не химию взрывчатки, а оружие, в котором оно будет использоваться. Нельзя сделать оружие, превосходящее мушкет с ударно-кремневым замком, который стреляет крохотными шариками, без более современных промышленных инструментов. Сэму известно вся перечисленная тобой взрывчатка, но проблема не в этом. Джули не может делать современные пули или даже капсюли без промышленных процессов, которые ей пока недоступны.