Рандеву со Смертью (гет)

Переезд на площадь Гриммо дался Тому Реддлу непросто. С одной стороны, он уже бывал в этом доме своей прежней жизни, а с другой он совершенно не представлял как ему вести себя с Андромедой Тонкс?

Из воспоминаний Грейнджер ему удалось понять только то, что женщины были знакомы,но в каких они были отношениях Тому было неизвестно. Стараясь не ступать на совсем уж тонкий лёд, Том всячески избегал разговоров о прошлом, о войне, об Ордене и обо всех общих знакомых, коих могло оказаться достаточно много. Вместо этого он ограничивался лишь короткими вопросами связанными с бытом, детьми, домовыми эльфами, и прочими мелочами.

И еще Том всерьез опасался, что старый эльф Блэков каким-то образом сможет разоблачить его, или догадаться, что перед ним не настоящая Гермиона. Все же Поттер с подружкой бывали в этом доме достаточно часто, чтобы домовик их запомнил. Однако Мара утверждала что этого не случится и опасаться Кикимера ему не стоит. Она навещала Реддла уже дважды с момента переезда, и была чем-то очень довольна.

Иметь в своём распоряжении практически целый дом с библиотекой, кухней и гостиной с камином, особенно зимой, было намного комфортнее чем сидеть сутки напролёт в одной единственной комнате, как это было в Малфой-мэноре.

Первое время Реддла несколько напрягало внешнее сходство Андромеды с Беллатрикс, но присмотревшись он обнаружил что Андромеда каким-то неведомым образом была похожа на обеих своих сестёр, причём ещё не понятно с которой из них было больше сходства:

Льдистые голубые глаза, немногословность, сдержанность и плавность движений роднили Андромеду с Нарциссой. В то же самое время, пышные кудри, овал лица, разрез глаз и фигура миссис Тонкс были точно такими же как у Беллатрикс.

Ещё одной неизвестной величиной стал для Тома Тедди Люпин, который в свои полгода уже вовсю проявлял магический дар и способности метаморфа. Из воспоминаний Гермионы Реддлу удалось выудить достаточно много фрагментов связанных как с Римусом Люпином, так и с Нимфадорой Тонкс.

Единственное чего он не мог понять, так это того каким образом Драко удалось наладить контакт с родственницей, и на каких условиях она проживала в этом доме? Все же они были по разные стороны баррикад в минувшей войне. Да и с семьей Андромеда разорвала все связи много лет тому назад.

Паранойя Тома, нашептывал ему, что Андромеда приставлена к нему, как надзиратель. И первое время он относился к ней с недоверием и опаской. Но вскоре, не найдя никаких подтверждений своим подозрением, Том смирился с её присутствием и даже нашёл его полезным.

Ведь наблюдая за тем, как миссис Тонкс возится с внуком, он и сам мог многое почерпнуть на будущее. Малыш Томми быстро рос, а Том Реддл, день за днём, всё больше свыкался с ролью родителя.

Как и говорила Мара, уход за детьми не такое архисложное занятие, как может показаться. Намного тяжелее Тому давалось принятие самого факта, что от него целиком зависит чья-то жизнь.

Разумеется, он и раньше обладал достаточным влиянием и властью, чтобы распоряжаться чужими жизнями, но те жизни ничего для него не значили, и он не задумываясь, разменивался и жертвовал ими в угоду своим желаниям.

Но с малышом Томми всё было иначе. Реддл все еще не любил маленького Поттера, но и сказать что младенец был ему совершенно безразличен он уже не мог. Малыш Томми был для него почему-то важен. Но ничего более определённого по этому поводу Том пока сказать не мог.

В особняке на Гриммо он выбрал себе довольно просторную спальню на втором этаже, в пастельно-зеленых тонах, с большим окном выходившим во внутренний двор. Эта комната привлекла внимание Реддла потому, что с одной стороны, была достаточно далеко от комнат которые занимала Андромеда с внуком, а с другой — достаточно близко к библиотеке. Довольно просторная ванная примыкавшая к ней стала приятным дополнением.

Все вещи, подаренные Гермионе Нарциссой были перемещены на новое место жительства, хотя далеко не все они, по мнению Реддла, были пригодны для повседневной носки. Все же Том не привык особо заморачиваться с одеждой.

Дикси теперь считалась личной домовушкой Гермионы, как и полагалось по договору, к великому неудовольствию Кикимера, считавшего, что только он один заслуживает права прикасаться к наследнику дома Блэк. На этой почве эльфы частенько ругались, но до драк пока не доходило.

Драко Малфой стал появляться реже, но миссис Тонкс пояснила, что племянник вовсю готовится к свадьбе с Гринграсс, и после торжества, скорее всего, будет навещать их чаще.

Благодаря Андромеде и маггловской коляске, которую она приобрела,Том наконец-то смог выбираться в город, пользуясь тем, что никакого официального запрета на выход из дома Малфоем озвучено не было. Но в магическую часть Лондона он пока соваться не рискнул.

Тем не менее, Андромеда каким-то образом, умудрилась добыть Гермионе, нелегальную волшебную палочку. Однако Мара предупредила Тома, чтобы он не делал глупостей, и не пытался сразу колдовать энергоёмкие заклинания. Да и Лорду Малфою о палочке лучше пока не знать.

Теперь Том, в редкие минуты досуга, пытался тренировать хотя бы базовые чары. Первое время получалось совсем плохо. Чары криво срабатывали, и контролировать их удавалось с большим трудом. Люмос почти сразу гас, а про что-то более сложное и говорить не приходилось. Более того, эти занятия так сильно выматывали его, как если бы он не колдовал, а занимался тяжелым физическим трудом.

Миссис Тонкс терпеливо разъяснила Гермионе, что все женщины после родов теряют в магической силе. И если чистокровным ведьмам помогает восстановиться магия рода, то таким как она, магглорожденным, помочь может только время.

Обычно на восстановление магического потенциала, — по словам Андромеды, — уходит около года, в редких случаях и до 3 лет. О тех случаях, когда молодые матери, на время становились сквибами, миссис Тонкс решила тактично умолчать, чтобы ещё больше не пугать девушку.

Это была одна из тех причин, по которой многие ведьмы, получившие хорошую работу, предпочитали отказаться от деторождения или отложить рождение наследников на период поближе к завершению карьеры. В качестве примера Андромеда упомянула Макгонагалл, Спраут, Хуч, Боунс и других влиятельных женщин магического мира.

Но Том прекрасно помнил, что та же Молли Уизли палочкой орудовала весьма ловко и вполне могла дать отпор, при случае, даже опытным боевикам. Но когда он заикнулся об этом, Андромеда лишь рассмеялась:

— Ты просто не видела Молли в ее лучшие годы! — сказала миссис Тонкс, — Эта ведьма могла разделать под орех не только мою сестру, Беллу, но и саму Макгонагалл, если бы захотела. А сейчас что?

— Что? — не понял Реддл.

— Зачарованные спицы, зачарованные щетки, зачарованный автомобиль, зачарованное всё, и летучий порох… От Молли осталась лишь тень ее прежней. Она ведь даже трансгрессировать не может. А если попытается, то потом сляжет на неделю с магическим истощением.

Не поверив Андромеде на слово,Том зарылся в библиотеке. Каково же было его удивление, когда он нашёл подтверждение каждому её слову, и даже нашёл упоминание случаев, когда ведьмы, родив детей с сильным магическим потенциалом, навсегда и полностью лишались собственной магии. И Хотя таких случаев были описаны единицы, но риск такого поворота событий всё равно был.

И наоборот, если ребёнок, которого носит ведьма, — сквиб, то её магия никак не пострадает. В относительно новых книгах этот эффект объяснялся тем, что плод в утробе выращивает свое магическое ядро за счёт ядра матери: Если мать до беременности не обладала большим магическим потенциалом, то ребёнок мог забрать себе всю ее магию, без остатка.

В свете открывшейся информации, подписанный Реддлом бессрочный договор на вынашивание с Малфоем — заиграл новыми, совсем не радужными, красками...

Прочитав по данному вопросу все, что смог отыскать, Том задумался. "Почему он, в своей прежней жизни, никогда не слыхал упоминания о чем-то подобном?" Не найдя вразумительного объяснения — он задал этот вопрос Маре, посредством тетради. Она ответила ему не сразу.

«Просто ты никогда не интересовался ни женщинами, ни детьми, если только не желал их смерти» — написала она, спустя несколько часов. И это, к сожалению, было правдой.

* * *

Драко Малфой вовсю готовился к предстоящей свадьбе. Банкетный зал был заказан, меню и доставка из лучших ресторанов Лондона — согласованы и оплачены, приглашения отправлены. Все было именно так, как он и хотел.

Единственное, что напрягало Лорда Малфоя, это необходимость приглашать отца и мать вместе с их новыми супругами.

Однако удача была на стороне Драко и за неделю до мероприятия ему пришло два вежливых отказа — один от Джиневры Уизли, сославшейся на плохое самочувствие и беременность, а второе от матери, которая сообщила, что мистер Мракс сопровождать ее не сможет по причине его срочного отъезда в Польшу.

Такой поворот событий молодого Лорда вполне устраивал. Не хватало ему еще Волдеморта за праздничным столом — хватит, насмотрелся!

За три дня до церемонии, назначенной на 25 декабря, Драко проверил и перепроверил все еще несколько раз. Убедившись, что все в полном порядке, он надел парадную мантию, не слишком официального кроя, сбрызнул себя дорогим парфюмом, поправил прическу и шагнул в камин:

«Бар Пурпурный Единорог» — назвал адрес Драко и исчез во вспышке зеленого огня.

Его ждал традиционный мальчишник в компании старых друзей и сокурсников, которые вызвались сами организовать этот вечер для будущего жениха.

«Пурпурный Единорог» — был широко известен в узких кругах, в основном тем, что там были увеселения на любой вкус и достаток.

А если кошелек был достаточно толстым, то владельцы бара, имевшие связи в министерстве, готовы были закрывать глаза на любые непотребства, только плати… Не зря же у них в штате числился обливиэйтер аврората?