Веснушки (джен)

— Позор! Не ожидал от "Гарпий" такой слабой игры. Кажется, им пора сменить капитана. Гвеног Джонс никуда не годится. Проиграть "Соколам" с разницей в двести очков — это провал.

Слова Рона ранят в самое сердце. Не может быть. Наверняка произошла какая-то ошибка. "Холихедские Гарпии" не способны так облажаться. "Сенненские Соколы" — постоянные аутсайдеры лиги. Грубая игра — это единственное, чем они могут похвастаться. Даже их девиз говорит сам за себя: "Давайте выиграем, а если не выйдет, давайте проломим пару голов".

Джинни выхватывает из рук брата свежий номер "Ежедневного Пророка", пробегает глазами репортаж с матча "Холихедские Гарпии" — "Сенненские Соколы" и, залившись краской от шокирующих результатов, выкрикивает:

— А Доркинс твой годится? С его приходом "Пушки" побили рекорд по количеству пропущенных квоффлов. Ниже падать уже некуда. Ну, разве что подвинуть "Соколов" с их почетного последнего места...

— Зато Доркинс не задирает нос, как твоя высокомерная Джонс. — Веснушчатые щеки Рона розовеют, но голос у него ровный и уверенный. На губах играет легкая усмешка, как будто он весь день ждал этого момента, чтобы вдоволь поиздеваться над Джинни. — Вечно кичится тем, что в ее команде одни девчонки. А толку от них — ноль целых ноль десятых. Только глазки парням строить. Хотел бы я посмотреть на их лица, когда ловец "Соколов" поймал снитч.

— Замолчи, Рон! Иначе я за себя не ручаюсь.

Джинни швыряет смятую газету на пол, пулей взбегает по лестнице на второй этаж и, с остервенением хлопнув дверью, закрывается в своей комнате. В груди нестерпимо жжет от обиды, глаза застилают слезы. Она бросает испепеляющий взор на портрет Гвеног Джонс, что висит над кроватью, и разражается гневной тирадой:

— Как же так, Гвен?! Как вы могли проиграть "Соколам"? Не "Паддлмирам", не "Стрелам", а "Соколам"! Этим тупым горным троллям. У них же пудинг вместо мозгов. Как они вообще оказались в большом спорте. В голове не укладывается! Ну, чего молчишь? Стыдно? Нечего сказать в свое оправдание? А! Конечно! "Нужно уметь проигрывать", или как ты говорила в одном из последних интервью? Хорошая отмазка, не так ли? По-твоему, можно совсем не стараться. Научился проигрывать — и вперед, на последнюю строчку в турнирной таблице. С "Пушками" за компанию! Или вовсе вылететь из лиги. Вот смеху-то будет! Все ваши завистники описаются от счастья. А я брошу квиддич — вот увидишь. Тебе назло. Или начну болеть за "Паддлмиров" — "Паддлмиры" не проигрывают "Соколам". Или умру от горя, что вероятнее. Ты этого добиваешься, да? Точно! Думаешь, приятно слушать, когда вашу игру называют позором? Мне хотелось сквозь землю провалиться. Самой-то как? Уши не горят? Или тебе все равно, что думают о твоей команде какие-то болельщики? Какая-то Джинни Уизли, мечтающая играть за "Холихедских Гарпий". Ну, чего смотришь зверем? Разве я не права?

Выговорившись, Джинни замирает, не спуская глаз с портрета. Словно ждет, что изображенная на нем черноволосая ведьма с битой в руках и вызывающей ухмылкой на лице ответит. Словно это не волшебный снимок, купленный на последние деньги в магазине "Все для квиддича", а настоящая Гвеног Джонс. Но Гвеног молчит, хмуря густые брови и медленно перекидывая биту из ладони в ладонь. Это ведь обычное колдофото — не зачарованный портрет из Хогвартса. На колдофото волшебники могут только двигаться, и то не всегда. Обычно Гвеног стоит неподвижно без тени улыбки на лице. Даже странно, что после такого позорного проигрыша она вообще не исчезла с портрета.

— Джинни, выходи! Хватит страдать ерундой! — раздается голос Рона за дверью, и Джинни возмущенно качает головой. Неужели он слышал все, что она тут наговорила со злости? — Подумаешь, продули. С кем не бывает. Джинни, ты слышишь? Бери метлу, пойдем поиграем.

"Проваливай, Рон! — хочет сказать Джинни. — Никуда я с тобой не пойду. Сначала наплевал в душу, а теперь пришел как ни в чем не бывало. Иди болей за своих "Пушек".

Но Гвеног Джонс с портрета отвлекает ее. Она неожиданно подмигивает Джинни, затем подбрасывает в воздух бладжер, виртуозно отбивает его битой и, решительно развернувшись, уходит вглубь портрета — туда, где в серой дымке мелькают флаги и лица болельщиков. Мантия с логотипом "Холихедских Гарпий" трепещет на ветру. Кажется, судья дал свисток к началу матча. Толпа на поле постепенно рассеивается.

— Удачи, Гвен! — говорит Джинни, с волнением глядя на опустевший портрет. Слезы на щеках уже высохли, на губах играет улыбка. И чего она вдруг расклеилась? Девчонки отыграются — на зависть всем, в этом нет сомнений, и вчерашний провал забудется как страшный сон. — Пойду и я сыграю. Потренирую броски. Покажу своему братцу, как играют настоящие гарпии.