Лучший друг и защитник (гет)

В лавке и кафе работы было немало. После выходных Гермиона засела вместе с книгами учёта в своём кабинете и взялась за подсчёты. Прибыль, затраты, цены, продукты, которые требовалось закупить, зелья и товары, что пользовались спросом или, наоборот, теряли его. Всё следовало тщательным образом изучить, проанализировать и решить, количество какой продукции увеличить или убавить. Вот только с началом новой недели работалось не так хорошо, как прежде, спустя полчаса Гермиона отвлеклась от анализа и снова посмотрела на свою руку. Кольцо из белого золота с чёрным бриллиантом сидело на безымянном пальце и придавало её ручке изящество. Неужели это действительно случилось? Её большой палец в очередной раз коснулся светлого ободка. Кольцо было реальным. Вчерашний день был реальным. Гермиона до сих пор не понимала, как она не свалилась в озеро, когда Гарри стоял с ней у кромки. Кажется, она рассказывала ему о домовиках и том, какие они делают успехи. Гарри безотрывно на неё смотрел и почему-то никак не мог раскрыть губ.

— Выходи за меня, — вдруг сказал он, и она приросла к месту.

В тёмной поверхности озера отражались десятки сверкающих звёзд и два силуэта. Она-то думала, они с Гарри будут целоваться в стороне, пока Ханна, Невилл и другие сидят у костра, а тут такое. Её губы несколько раз раскрылись и сомкнулись. Может, Гарри сошёл с ума? Уверен ли он, что хочет связать с ней свою жизнь? Они же вот только начали неплохо общаться и… делить одну постель.

— А что, чего нам тянуть? — словно прочитав её мысли, продолжал Гарри. — Мы и так неплохо ладим, чтобы ещё съезжаться и проверять это. Не хочешь жить у меня и бросать маму, давай останемся у вас или купим ещё один дом. Не волнуйся, я всё посчитал, на новый дом и всё прочее нам хватит. Вот только не на дворец, ладно? — прибавил он с улыбкой. — Так как, что ты думаешь?

Что ещё она могла думать? Мужчина, который её любит, достал из кармана бархатную коробочку, раскрыл её и протянул.

— Если это так важно, я могу встать на колено, — немного нахмурившись, прибавил он, не зная, как расценивать её замешательство.

— Н-нет… ты… я… я…

В её горле образовался ком, а в глазах застыли слёзы. Она всё пыталась сделать вздох, но воздуха не хватало. И почему рядом с Гарри она терялась и становилась такой дурочкой? Гермиона смотрела на это кольцо сейчас, прикусив губу. Она два несчастных слова выдавила из себя, как будто решалась судьба целого мира.

— …я согласна, — тихо прозвучал вчера её голос, и Гарри надел ей на палец кольцо.

Она таяла в его крепких объятиях, и они долго целовались, пока их не позвал Невилл. Друзьям и матери не пришлось ничего объяснять. Они увидели кольцо на её пальце и заулыбались.

Гермиона бы и дальше тонула в приятных мыслях, если бы в дверь не постучались. Она оторвалась и разрешила войти.

— Эдвард Двенсон и мой коллега Ричард Отисон, мы из Отдела магического правопорядка, — представились сотрудники Министерства. — Нам необходимы сведения о домовиках, которые у вас работают. Место их проживания, расчётный лист и всё остальное.

Гермиона немало удивилась, но предоставила всё необходимое. Она пыталась узнать у сотрудников, в связи с чем им это всё понадобилось, но те давали лишь уклончивые ответы о стандартной проверке. Из-за их поведения ей в голову приходили пугающие мысли, вплоть до того, что «влиятельные люди» решили ей отомстить таким образом. Например, заставить домовиков платить налоги за труд и жильё. Она распрощалась с сотрудниками спустя час и с трудом дотерпела до вечера. Гарри же должен знать, если в Министерстве что-то творится, следовало его расспросить.

* * *

Разговор выдался не из лёгких. Не то чтобы Гарри ждал, что Кингсли воспримет его слова с восторгом и пообещает в скором времени действовать, но министр не проявил даже немного участия и был настроен скептически.

— Ты это серьёзно? — помолчав, уточнил он. — Нет, я понимаю, что права домовых эльфов здорово ущемлены, но ты думаешь, на заседании Визенгамота это кому-то будет интересно?

— А вам разве не интересно? — вопросом ответил Гарри. — Вы же сами начали свою деятельность с истребления коррупции и дискриминации по чистоте крови, почему бы не истребить и самоуправство? Для этого же немного нужно, всего лишь несколько поправок к текущим законам.

— Это-то мне понятно, но кто их поддержит и пойдёт против самого себя? Сам вспомнишь, кто у нас входит в верхушку нашей структуры, или подсказать?

— А что, в Визенгамоте заседает только «верхушка»? Насколько мне известно, на слушании присутствует не меньше сотни человек, а то в полтора раза больше, неужели из-за двух десятков «влиятельных» представителей все другие промолчат? Вы же сами ужесточили меры за взяточничество, разве удастся подкупить остальных? Давайте-ка вспомним о простых смертных вроде нас с вами, они…

— Мы с тобой не такие уж и «простые смертные».

— Это я образно. Но им же будет лучше. Только подумайте о миссис Уизли…

— А Молли-то тут каким боком оказалась причастна?

— А почему, по-вашему, у неё нет возможности нанять домовика?

— Ясное дело, это очень дорого.

— Да нет же! Я спрашивал у Гермионы, сколько она платит работникам. Вот вам листок, не так уж это и дорого, домовики очень скромны и не требуют много за свою работу. Зато вот Невилл просветил меня насчёт рыночной стоимости одного домовика… Миссис Уизли может нанять себе одного, да даже двух или трёх, но она никогда не выкупит ни одного из них от других семей, вот и вся загвоздка. А ведь она такая не одна, я уверен, как только ваше предложение услышат другие семьи, они очень этому обрадуются и поддержат вас. И к тому же домовики… разве они чья-то собственность? Почему бы не дать им право решать самим, у кого «служить»? Одно дело какие-нибудь… Малфои, от которых доброго слова не дождёшься, и совсем другое — Уизли… Неужели розги могут быть лучше доброты, заботы и уютного жилья? Все же только в плюсе.

Они дискутировали с министром не меньше часа. Секретарша заходила к ним пару раз, чтобы спросить насчёт других ожидающих и предложить кофе. Разговор не окончился ни соглашением, ни ссорой.

— Это всё, конечно, звучит разумно, но я не уверен, что вот так сразу можно что-то с этим сделать. В общем, дай мне время подумать, — подытожил Кингсли.

— Думайте, — хмуро ответил Гарри, поднявшись. — А ещё не забудьте подумать о Гермионе. Вы же наверняка читаете газеты и в курсе, что она делает в Косом переулке, в одиночку, прошу заметить. Если с ней или её домовиками что-то случится… не знаю, как вам, а мне будет стыдно. За себя и за вас. Потому что мы могли что-то сделать, чтобы защитить их, но ничего не предприняли. Заметьте, я не призывал вас насильно отнимать от других их «слуг», а всего лишь дать последним надежду на другую жизнь и защиту. Если вы не в курсе, то среди магглов для этого есть специальные структуры. Но да, мы можем и дальше заботиться только том, чтобы наше существование не раскрыли. Больше же нет ничего важного.

Он ушёл в самом скверном настроении. Впереди были выходные, и это помогло развеяться. В воскресенье вечером Гарри сделал Гермионе предложение выйти за него, и она ответила согласием. В начале новой недели он с улыбкой думал, как перенесёт их вещи с Джеймсом к себе, как будет просыпаться утром и садиться с семьёй за один стол. С семьёй… Это даже в мыслях звучало очень приятно, и в груди разливалось тепло. Гермиона вечером жаловалась ему на сотрудников Министерства, прибывших к ней с проверкой, и он подумал, что, возможно, Кингсли сам решил всё изучить, прежде чем что-то предпринимать. Хороший знак, выходит, он не оставил слова Гарри без внимания. В середине недели Гермиона снова осталась у него на ночь и спала в его объятиях.

— Гарри! Гарри, твоя собака!

Посреди ночи их разбудил лай из коридора. Растормошённый Гарри едва нацепил на нос очки, как последовал вскрик.

— Будь здесь! — воскликнул он, бросаясь в одних трусах за дверь.

В свете, горящем на конце его палочки, был виден Бродяга, придавивший собой незнакомое им существо. Зубы пса впились тому в горло.

— Это же домовик! — ахнула за спиной Гарри Гермиона, не подумавшая его послушаться.

— Бродяга, фу. Бродяга, фу, я сказал! — твёрдо повторил Гарри, и пёс выпустил из своей хватки горло домовика. — Ты кто и что ты здесь делаешь?

Домовик, одетый в тёмную замызганную наволочку, закрыл лицо ладонями и разрыдался.

— Ри-и-имси поги-и-и-б… хозяин убьё-о-от Римси… Римси не исполнил его прик-а-а-аз…

Гермиона опустилась рядом с ним на колени и принялась поглаживать по плечу.

— Римси, а кто твой хозяин и что он тебе приказал? — мягко спросила она, но домовик разрыдался пуще прежнего и закачал головой. — Римси, мы не станем тебя наказывать и выдавать ему. Скажи, зачем ты пробрался в такой защищённый дом?

Вероятно, домовик за ними следил и при помощи своей магии пробрался на Гриммо. Ласковое обращение Гермионы привело к тому, что он стал валяться у неё в ногах.

— Госпожа так добра-а-а… — слёзно говорил домовик, — Римси видел, сколько всего она делает для его сородичей…. Но хозяи-и-ин… хозяин приказал… а Римси не мог ослушаться... Пусть госпожа его убьёт… Римси плохо-о-ой… очень плохой… Римси чуть не украл её ребёнка! — скорбно воскликнул он и принялся биться головой об пол.

Гермиона охнула и приложила ладошки ко рту. Гарри двинулся к детской и открыл дверь. Джеймс спокойно спал на диванчике, подложив ладошку под щёчку, и благодаря заглушающим чарам не слышал ничего из того, что происходило в коридоре. Гарри закрыл дверь детской и натолкнулся на испуганный взгляд Гермионы.

— Что ж, не я это начал, — хмуро произнёс он и взмахнул волшебной палочкой, отчего на запястьях домовика появились небольшие серебристые браслеты. — Римси, я тебя поймал в своём доме и ты чуть не навредил моей семье, отныне ты принадлежишь мне, пока не искупишь свою вину.

— Гарри!.. — начала было Гермиона, поднявшись на ноги, он взял её за плечи и остановил.

— Не беспокойся, я ничего ему не сделаю, домовик не виноват, что его хозяин перешёл все границы.

— Но…

— Я разберусь с этим, останься с Джеймсом.

Он поцеловал её в лоб и отправился в спальню, чтобы одеться. От страха за сына Гермиона явно не знала, чего она хочет больше — чтобы Гарри кинулся что-то делать и был осторожен или чтобы остался с ними. Не будь Джеймса рядом, она бы, вероятно, бросилась за ним.

— Гарри…

— Не волнуйся, больше сюда никто не заявится. Римси, ты идёшь со мной.

Они вышли из дома, Гарри схватил домовика за плечо и трансгрессировал к Министерству.

— Кикимер! — позвал он на ходу и вошёл через служебный вход.

— Не спится, мистер Поттер? — зевнув, спросил дежурный, сидевший за столом.

— Какое там, спать не дают, — отмахнувшись, бросил Гарри, и дежурный вздрогнул от хлопка — это, не подпадая, как домовой эльф, под действующие в Министерстве блокировки, появился Кикимер с половником в руке и поварским колпаком на голове.

— Хозяин призывал Кикимера? — недоверчиво уточнил он, явно не ожидая зова спустя столько лет после Битвы за Хогвартс.

— Призывал, доставь мне сюда Аст… нет, Дафну Грин… Дафну Нотт. Можешь хоть из постели её выдернуть, прям из объятий супруга, и доставь сюда! — приказал Гарри так грубо, что стоявший сбоку от него Римси вздрогнул и запричитал.

Кикимер исчез, и они двинулись дальше, прямиком к лифту, а оттуда к одиннадцатому уровню, где находились тюрьмы. Гарри не пришлось долго ждать возле свободной камеры, последовал ещё один хлопок, и Дафна в одной только сорочке принялась громко возмущаться.

— Поттер, это что это ещё такое?! От славы совсем из ума выжил?! Мой муж и отец не оставят от тебя мокрого места!

— Жду не дождусь встречи с ними, — мрачно ответил Гарри и толкнул её в камеру, защищенную рунной магией такой силы, что не подвластной ни домовикам, ни каким-либо артефактам.

Он закрыл дверь на ключ и ушёл вместе с Кикимером и Римси к лифту. Надо было зайти в мракоборческое Управление и оформить задержание должным образом. К тому же нужно было отправить супругу Дафны соответствующее извещение. Не прошло и часа, как в полупустом коридоре послышались торопливые шаги. Гарри продолжил себе заполнять формуляр, когда к его столу подскочил возмущённый Теодор Нотт.

— Поттер, ты в своём уме?! — восклицал тот, тряся бумажкой, полученной от почтовой совы. — Какое ещё применение «тёмной магии»?! В отношении кого Дафне это делать и зачем?!

— Тебе виднее зачем, — невозмутимо ответил ему Гарри, продолжая писать, — к счастью, у нас такие вещи караются законом, и твоей жене придётся ответить за свои действия.

— Она ничего не сделала!

— Разве? — Гарри открыл ящик стола и достал оттуда ветхую книгу по тёмной магии, за ней бросил вторую, которую тоже не успел сдать в архив. — А я вот так не думаю… это ещё не всё, мы столько всего изъяли у неё… Преступная деятельность налицо. Похоже, она неоднократно пользовалась этими книгами, сам видишь, какой вид они приобрели... Кстати, а это не твой домовик? — спросил он, отчего Римси сбоку от его стола задрожал.

Нотт попытался было атаковать Гарри, но был обезоружен от одного взмаха палочки, а от другого упал на стул и замолчал, не в силах сдвинуться. К утру этот инцидент вызвал немало шума, мракоборцы то и дело обращали взгляды в сторону своего коллеги и перешёптывались. Помимо Нотта возле стола Гарри появился и сам Брэндон Гринграсс. Человек в возрасте, чьи седые волосы были идеально уложены, солидный тёмный костюм выглядел с иголочки, а туфли были начищены до блеска. Взглянув на него, Гарри мысленно пожалел тех несчастных домовиков, что у него работают. Должно быть, им крупно достаётся, если приходится работать настолько скрупулёзно, чтобы хозяину не к чему было придраться в своём внешнем виде.

— Что же это вы делаете, мистер Поттер? — опустившись на стул, заговорил мистер Гринграсс.

— Свою работу, — ответил ему Гарри, нахмурившись. — Не мог, знаете ли, как мракобрец допустить, чтобы возле меня безнаказанно творилось зло. Кстати, это не ваш домовик?

Столкнувшись с мистером Гринграссом взглядом, Римси покачнулся и упал в обморок.

— Пару дней назад был мой, — помолчав, ответил первый, — а потом сбежал, похоже, мало его воспитывал, — прибавил он, покрепче вцепившись в трость. — Впрочем, вам наверняка виднее, насколько эти твари дурные, не верите, спросите у своей подруги при случае.

— Странно, а она мне говорит совершенно другое, и я склонен ей верить. Вот этот вот домовик, кстати, чуть не украл её ребёнка. Как думаете, зачем это ему?

— Понятия не имею.

— Почему-то я так и подумал. Ладно, дам этому несчастному Веритасерум и запишу показания. Уверен, он подтвердит, что это Дафна Нотт приказала ему похитить чужого ребёнка. Должно быть, задумала какой-нибудь страшный ритуал, чтобы жить вечно. Всё сходится, книги мы у неё уже изъяли, наверняка и фото малыша где-нибудь найдётся…

Трость в руке мистера Гринграсса ударила об пол.

— Поттер, немедленно прекратите это представление! Моя дочь совершенно ни при чём, и вы прекрасно это знаете! — воскликнул старик, подскочив с места.

— Мой сын тоже ни при чём, однако, это не помешало подослать к нему домовика! — не менее возмущённо ответил Гарри, встав из-за стола следом.

— У вас нет… — начал было оппонент и резко смолк: похоже, понял, что ребёнок Гермионы вовсе не от Крама, как склонны многие думать.

— Что вы собирались сотворить с невинным ребёнком? — между тем продолжал Гарри. — Решили действовать так низко, чтобы повлиять на его мать? Вам самому-то не противно стоять здесь и что-то требовать от меня?

Мистер Гринграсс помрачнел и подался ближе.

— Вы об этом пожалеете… очень сильно пожалеете… Я вас разнесу во время слушания и такую славу вам устрою…

— До слушания ещё дожить надо. Как бы за эти дни с Дафной чего-нибудь не случилось… Вдруг у неё в камере какие-нибудь подонки окажутся…

Лицо неподвижного Теодора Нотта пошло пятнами, а глаза забегали из стороны в сторону. Пальцы мистера Гринграсса сжали набалдашник в форме орла с такой силой, что тот заскрипел.

— Вы не посмеете…

— Хотите проверить?

— Только попробуйте тронуть мою дочь, и ваша подруга…

Гарри упёрся руками о стол и тоже подался ближе.

— Только попробуйте что-то сделать моей подруге и её домовикам, и ваша дочка сгниёт в Азкабане, я костьми лягу, но упеку её туда и надолго. Хотите помериться силами? Давайте. Волан-де-Морт тоже раньше уверял, что сильнее всех на свете, можете отправиться следом за ним, это недолго устроить.

Их разборки привлекли столько внимания, что в мракоборческом Управлении появился даже Кингсли, до которого дошли новости. Он расколдовал несчастного Теодора Нотта, выяснил причину, по которой все собрались, пообещал разобраться и попросил Гарри отойти с ним в сторону.

— Немедленно отпусти Дафну Нотт, что это ещё за самоуправство? — сердито заговорил с ним, оказавшись вдали от посторонних ушей.

— И не подумаю, пока она за решёткой, ни с Гермионой, ни с Джеймсом ничего не случится, — упрямо ответил Гарри и поведал, что у него ночью делал домовик мистера Гринграсса.

— Это уже переходит все границы, — нахмурившись, заключил Кингсли и смягчился. — Гарри… не как министр, а как друг тебя прошу, давай не будем устраивать кровопролитие. Всё это можно решить мирно. Мы…

— Я подходил к вам, чтобы всё это решить «мирно», вы мне что ответили? — сердито напомнил Гарри. — Вот-вот, я тоже помню. Так что вы там «думайте», можете хоть до скончания века думать и ничего не делать, а я не буду терпеливо и молча сносить покушение на жизнь членов моей семьи.

На этом он отошёл от министра и вернулся за свой стол, работы помимо скандала и разборок было немало. Лорд Гринграсс вместе со своим зятем напоследок пообещали ему кучу проблем, а Кикимер при помощи половника указал им, где находится выход.

— Хозяин так великодушен, что не будет рубить вам головы! — объявил он и брезгливо уставился на Римси, с трудом пришедшего в себя на полу.

— Кикимер, забери его в Хогвартс, пожалуйста, пусть передохнёт хоть, — сказал ему Гарри, и оба домовика исчезли.

К середине дня прибежала Джессика и объявила, что Кингсли хочет его видеть.

— Надеюсь, я об этом не пожалею… — хмуро сказал тот, протягивая ему лист пергамента.

— Всё-таки решили войти в историю? — бегло прочитав написанное, спросил Гарри.

— Ага, и умереть в расцвете сил, — согласился министр и забрал от него бумагу. — Ладно, заседание покажет, что будет и как, а ты давай там, заканчивай самоуправство.

Гарри выпустил Дафну, но бумаги на неё не сжёг, оставил всё в ящике стола. К концу недели они снова договорились с Невиллом отдохнуть на природе и со всеми близкими собрались подальше от города. Однако едва Гарри успел расслабиться, как примчался патронус в виде гризли, объявивший явиться в Мунго. Главный мракоборец ждал бойцов возле стола привет-ведьмы с самым хмурым видом.

— На нашего дорогого министра магии совершено покушение, — без предисловий сообщил он и быстро определил, кто посменно будет охранять палату, а кто отправится с ним искать нападавших. Гарри вошёл во вторую группу.