Дядюшка Хо в Фанфикополисе (джен)

Вернувшись в упоросельню, дядюшка слег от душевного огорчения и даже собственные смеси не помогали ему развеяться. Писцыт и зуд оставались где-то на задворках, словно душевное горе дядюшки лишило сил и его внутренние болезни.

Но затем, в один прекрасный день, стена в упоросельне внезапно превратилась в экран.

— Здание — упоросельня «Беззаботная Панда», — сообщил механический голос. — Владелец — дядюшка Хо. Рейтинг — достаточный.

— Достаточный для чего? — вяло спросил дядюшка, решивший, что у него начались видения.

— Поздравляю вас, уважаемый гражданин Фанфикополиса! — теперь механический голос был преисполнен бодрости. — Вы стали участником программы улучшения интерьера домов и квартир Фанфикополиса! Вы можете оставить один из видов по умолчанию, можете нарисовать свой собственный, можете выбрать рекомендованный психологами или наиболее популярный. Также вы можете...

— Постой, я сейчас ничего не могу, — прошептал дядюшка.

— Запрос принят и одобрен, выставляю стандартный рисунок!

С этими словами голос исчез, а стены упоросельни неожиданно оказались раскрашены так, словно дядюшка Хо расширил помещение и наставил там шкафов с книгами. Возмущение дядюшки было столь велико, что пересилило душевную слабость и придало сил подняться с дивана. Соседи тоже вышли на улицу и теперь вовсю судачили о новинке и о том, что им совсем не нужен стандартный интерьер! Те, кому не хватило рейтинга, предлагали поменяться стенами.

— Это еще что? — спросил дядюшка озадаченно, указывая на забор напротив.

Там красовался огромный плакат с полуголой красоткой.

— Так теперь можно клеить плакаты без разрешения и одобрения городского совета! — выкрикнул кто-то.

— Надо бы снять!

— Бесполезно, взгляните направо, — последовал философский вздох.

Все посмотрели направо. Темнолицый мальчуган, клеивший плакаты с полуобнаженными ведьмочками, вздрогнул, сложил губы уточкой и ринулся наутек. На экранах там и сям вспыхивали картины, и хорошо, если цензурные, соседи дядюшки перешептывались и судачили, что как-то неудачно в этот раз закон приняли. Но когда на все небо вспыхнула картина полуголой русалки, терпение у жителей Фанфикополиса лопнуло.

Стихийно возникший митинг перерос в демонстрацию, а та в массовое шествие, ринувшееся к крепости Верховного Админа. Толпа запрудила площадь и окрестные улицы, пыталась сломать ворота в крепость, забрасывала стражу камнями.

— Остановитесь! — прозвучал голос откуда-то сверху.

— А то что?!

— Я вынужден буду принять меры!

Но разъяренная толпа не желала ничего слушать и продолжала, как прибой, бить в стены крепости.

— Общие дороги отменяются! — сообщил голос.

Дороги и вправду пропали, разом, и дядюшка немного протрезвел. Как он вернется в упоросельню? Но ему тут же поднесли стаканчик «веселящего черного», и дядюшка присоединился к общим крикам.

— Плевать на дороги! — ревела толпа. — Останемся здесь! Будем жить здесь все вместе одной дружной семьей!

В ответ температура на площади понизилась, повалил снег. Толпа ринулась ломать соседние здания, жечь мебель и стулья, греться.

— Назло уши отморозим, но не уйдем! — раздавались крики.

Утром дядюшка Хо проснулся от холода, ощутил, как его трясет в ознобе. Он поспешил выйти наружу, надеясь согреться на летнем солнце.

— Око за око и зуб за зуб, нескончаемый цикл мести и гадства, — бурчал неподалеку мужчина в мантии волшебника. — Я лишь винтик в этом механизме, ненавидящий все целое.

— Хорошо быть мамкиным циником, когда ты весь такой сытый, здоровый, в тепле, да еще и маг, — заметила сидевшая неподалеку посиневшая женщина, вырезавшая из карандашей цветочки.

— В тепле?! Да ты... — Из уст мужчины, которого дядюшка смутно помнил как Мать-его-Мага, полилась отборная нецензурная брань.

После нескольких минут мата мужчина крикнул:

— Мать-мать-мать, я два часа печку вчера растопить не мог! Так что иди-ка ты...

Но продолжения не последовало, на шпиле крепости Верховного что-то сверкнуло, потом огромный молот шлепнул по мужчине, превращая его в лепешку.

— Злые вы, уйду я от вас, — прошептала лепешка обиженно.

Дядюшка Хо хотел заметить, что уходить некуда, но тут раздались крики:

— Дороги! Они вернулись!

В воздухе стремительно теплело, лепешка, обиженно бурча, поползла прочь. По дороге по ней еще как следует потоптались горожане, сбегавшиеся в обратном направлении, к стенам крепости.

— Радуйтесь, жители Фанфикополиса! — раздался голос Верховного.

Он сам, вживую, ступил на стену и вскинул к небесам что-то маленькое.

— Ибо Темный Властелин возродился сегодня ночью! В честь этого радостного события объявляется всеобщая амнистия и трехдневный праздник! Последние законы будут отменены!

Вот это сообщение толпа встретила радостным ревом.

— Также объявляю, что я завоевал Хогсвилль, и это подарок моему наследнику!

Толпа ревела и бесновалась, настроение горожан резко сменилось на противоположное, а дядюшка Хо неожиданно все понял и начал пробираться обратно. Это был знак судьбы, ее указующий перст, задающий направление. Дядюшке Хо предстоял переезд в Хогсвилль. Неподалеку на стене парень в черном плаще рисовал карикатуру в стиле «палка-палка-огуречик», держа под мышкой порванный плакат, с которым сверялся ежеминутно.

Дядюшка пожал плечами и продолжил выбираться из толпы: его ждали сборы.

— Вывозите что-то ценное? — спросили у дядюшки на воротах.

— Нет, только то, с чем прибыл в город.

— Планируете вернуться?

— Не знаю, — улыбнулся Хо, проходя в открывшиеся перед ним ворота.

На самом деле дядюшка знал, что вернется сюда, снова откроет упоросельню и будет наслаждаться жизнью в Фанфикополисе. Когда-нибудь, в один прекрасный день. Пока же солнце припекало, и дядюшка Хо медленно побрел по дороге, толкая тележку перед собой.