Чёрная Эскадрилья/Black Squadron (джен)

Вейдер пулей вылетел из ангара и быстро пошёл по коридору без определённой цели. В мыслях царил хаос из страха, боли и, прежде всего, жгучей злости на себя. Он услышал шаги за спиной и ощутил, как Ларс потянулся своими щупальцами к его разуму. Этот мальчишка вообще ничего не соображает — совершенно безрассудный, без намёка на чувство самосохранения. Никогда не думает, прежде чем что-то сделать, вечно нарывается, даже не представляя себе последствий.

Перед мысленным взором Вейдера вдруг всплыли картины того, как Ларс в очередной раз кинулся выручать своего товарища без прикрытия и ввязался в бой с превосходящим числом противников, которые были ему не по зубам. Ситх в тот момент преследовал вражеский корабль и уже почти достиг цели, когда ощутил панику Ларса в Силе и увидел, что тот находится в зоне обстрела и его вот-вот собьют. Он сам не понял, как очутился рядом с парнем и кинулся ожесточённо отбивать его от врагов. Он не мог забыть отчаяние и ужас, от которых замирало сердце при мысли о том, что корабль Ларса сейчас взорвётся. Его до сих пор чуть инфаркт не хватал от осознания того, что он мог опоздать или промахнуться.

Всё зашло слишком далеко, и он сам это допустил. Больше нельзя позволять себе подобную слабость.

Да ещё этот проклятый пацан так и тащится за ним. Светлое присутствие Люка в Силе было замутнено вихрем эмоций, которые выбивали Вейдера из колеи и не давали мыслить здраво. Ему нужно было побыть одному, прочистить мозги и решить, что делать дальше, потому что продолжать в том же духе нельзя. Ему противопоказано сталкиваться со страхом и болью, которые неизбежно возникнут, когда он лишится ученика — он не выдержит этого снова. Лучше поставить точку сейчас.

— Лорд Вейдер!

Услышав оклик, ситх остановился. Рука сама потянулась к световому мечу.

Сейчас он должен сделать то, на что не решился раньше. Другого выхода нет.

— Лорд Вейдер, вы...

Ситх повернулся к Люку, и тот побледнел, уставившись широко раскрытыми глазами на меч. Он медленно поднял руки вверх, но не отошёл назад. Ларс нервно и невесело усмехнулся, после чего заглянул Вейдеру в глаза.

— Не надолго же вас хватило.

Вейдер молча активировал меч и направил его в грудь Ларсу. Он больше не попадётся на эту удочку. Один взмах меча — и всё закончится.

Парень не дрогнул и стоял неподвижно. Он впился взглядом голубых глаз в визоры маски.

— Ну давайте, — подначивал он ситха.

Под конец его голос задрожал, но он продолжал стоять не двигаясь и пристально смотреть на Вейдера. Ситх опять увидел вместо голубых глаз карие, глядящие на него так же решительно и с вызовом.

Я не стану поддерживать действия, которые приведут к войне.

У Ларса была такая же форма носа и выдающийся подбородок, придающий лицу упрямое выражение. Сердце ситха пронзила острая боль, и он крепче сжал рукоять.

Почему Сила так издевается над ним? Чего она хочет от него? Этот мальчишка словно был ниспослан свыше, чтобы напоминать ему о чрезвычайно болезненном прошлом: ему было столько же лет, сколько было бы его ребёнку; он был могущественен в Силе; даже внешне он был похож на Вейдера, а выражение лица и мужество словно достались ему от неё...

Его ребёнок был бы таким же одарённым в Силе и дерзким? Неужели он бы просочился в его жизнь и перевернул весь его мир, как это сделал Ларс?

В груди заныло от невыносимой тоски, и ситх опустил клинок. Всё это бред — мальчишка не может быть его сыном, но ему вдруг захотелось этого.

Люк ухмыльнулся, с трудом скрывая облегчение, и опустил руки.

— Я так и знал — если бы вы действительно хотели меня убить, то сделали бы это уже давно.

Вейдер не отвечал. Он дезактивировал клинок и пристегнул меч к поясу. Люк был прав: ситх действительно не желал ему смерти даже тогда, давно. Но он знал, что Сила любит издеваться над ним и отнимать близких людей. Ему нельзя было никого подпускать к себе, но похоже, что это уже произошло. Он уже слишком сильно беспокоился за Ларса и ничего не мог с этим поделать — разве что научить его всему, что умел сам, и по возможности защитить.

— Зачем ты пошёл за мной? — спросил ситх.

Люк зажмурился и глубоко вздохнул.

— Я так больше не могу, — сказал он, глядя Вейдеру в глаза. В его тоне было столько уверенности, как будто он долго об этом думал. — Одно дело — повстанцы, но эти люди в городе... вы, должно быть, тоже их чувствовали. Они же ничего плохого не сделали.

Люк замолчал и сглотнул. У Вейдера кольнуло сердце, и он скрестил руки на груди.

— К чему это ты клонишь? — зарычал ситх. Этот разговор ему не нравился, так как Ларс мог оказаться изменником. Неужели он проявил милосердие к парню, а тот сразу же его предал?

— Войну надо заканчивать как можно скорей, — ответил Люк. На лице парня отражалась борьба страха и решимости, у Вейдера сжалось сердце. — Я понимаю, что я простой солдат и должен выполнять приказы, но теперь мне этого мало. Я больше не могу молчать и быть винтиком в механизме. Я вспомнил о предложении, которое вы сделали мне когда-то.

Люк теребил свой левый рукав. Вейдер ощущал его эмоции в Силе: смятение, отвращение и вину за деяния, свидетелем которых он стал и в которых принимал участие. Твёрдое решение высказаться, невзирая на возможные последствия. Какое-то время Вейдер наблюдал за ним, не зная, что ответить — его захлестнули болезненные воспоминания, а на языке вертелись слова, которые он запретил себе говорить — слова, которые когда-то давно он говорил кое-кому другому. Они сорвались с губ, прежде чем он успел их обдумать:

— Да, — медленно проговорил ситх.

Вейдер огляделся, чтобы убедиться, что они одни. Он сгорал от нетерпения, но при этом колебался, понимая, что ответ, в котором он выскажет свои смутно осознаваемые мысли, изменит всё.

— Я предложил тебе познать истинную мощь Силы и стать больше, чем просто пилотом. Вместе мы сможем сделать очень много... Сможем изменить Империю к лучшему.

Вдруг в Силе возник образ разложившегося трупа, пронзённого световым мечом. Люк понял, что он означает, и уставился на Вейдера широко раскрытыми глазами.

— Да, — ответил Вейдер, хотя парень ничего не сказал. — С момента нашей встречи эта мысль не даёт мне покоя. Именно поэтому я иногда сторонился тебя — надо было как следует всё обдумать.

Это была полуправда, позволявшая умолчать о противоречивых чувствах, терзающих его с того самого момента, когда он познакомился с парнем, к исследованию которых он не был готов. Тем не менее, Люк счёл объяснение убедительным и кивнул в знак согласия.

— Я лишь хочу закончить войну и остановить кровопролитие, — сказал Ларс.

— Империя совершила много преступлений в отношении своих граждан, — признал Вейдер, — но вместе мы сможем всё исправить и положить этому конфликту конец раз и навсегда.

Люк глядел на него, стоя неподвижно, но присутствие парня в Силе вспыхивало, как пульсар. Вейдер протянул ему руку и сплёлся своими дымчатыми щупальцами со световыми импульсами парня.

— Соглашайся стать моим учеником, и мы сделаем галактику такой, какой сами захотим.

Они долго стояли и смотрели друг другу в глаза. С трудом сдерживая нетерпение, Вейдер молча наблюдал за тем, как парень колеблется и пытается одолеть свои сомнения. Наконец, Люк принял решение, и его светлое присутствие перестало пульсировать в Силе. Вейдер затаил бы дыхание, если бы мог. Когда Люк легко, почти незаметно кивнул, у ситха замерло сердце. Они оба ощущали значимость момента. Связь между ними стала почти осязаемой и вышла за пределы чувств и мыслей; они оказались в водовороте Силы — вихрь света и тьмы закружил вокруг них в ожидании.

К изумлению Вейдера, парень не принял его руку — вместо этого под действием потоков Силы он преклонил перед ним колено и опустил голову.

— Я приму любые ваши уроки, чтобы остановить войну и вернуть мир.

Ситх позволил своему ликованию просочиться в Силу. Он подошёл к парню и потянул его вверх за руку. Люк поднялся и снова с решимостью заглянул ему в глаза. Вейдер продолжал держать его за предплечье. Ему хотелось пообещать Ларсу величие, рассказать, чего они смогут добиться вместе; как далеко Люк пойдёт под его руководством и чего сможет достичь. Теперь перед ситхом приоткрылось будущее с его вероятностями, и он ясно увидел потенциал парня.

Но вместо этого он лишь слегка сжал руку Ларса, и тот улыбнулся, показывая Вейдеру, что он всё понял.

Эрин проверила координаты планеты и стала заходить на посадку. Она прибыла в пункт назначения и с отвращением глянула на коричнево-охристую планету — Эрин знала, что Татуин был пустыней во всех смыслах этого слова, но, увидев его своими глазами, осознала в полной мере, почему его так называли. Она поморщилась: было сложно представить себе, что в этой пустоши проживает сто или двести тысяч граждан Империи. Эрин выросла в Ядре и не могла понять, как эти люди терпят столь негостеприимную природу вместо гор, лесов, океанов и близости к Имперскому Центру, к которым она привыкла.

Она продолжила снижаться, выискивая ближайшую имперскую заставу, которая располагалась вблизи крошечного городка — по её данным, он назывался Бестин и, вероятно, был столицей. Её коды были актуальными, и она беспрепятственно посадила корабль на охраняемой территории. Если бы она рассчитывала сесть на бетон или асфальт, то была бы разочарована: посадочные ангары, если их можно было так назвать, были из песка, как и всё на этой планете.

Со вздохом она накинула защитный плащ, радуясь, что сегодня ей пришла идея потуже заплести свои длинные густые волосы и уложить косы вокруг головы. В который раз она подумала, что, возможно, короткая стрижка была бы практичней, но Эрин никак не могла на неё решиться. В контексте зачастую безликой имперской машины культура и традиции родины становились ещё более ценными, особенно учитывая, что она была разведчицей и сыщицей. Как большинству альдераанцев, ей претила война, но это не значит, что ей не хотелось внести свой вклад в великое галактическое объединение, которое когда-то было Республикой, а теперь стало Империей. Она занималась расследованием преступлений и разведкой уже около тридцати лет и считала свою работу идеальной.

Выйдя из корабля, она направилась к заставе. Это было старое, обшарпанное здание из какого-то белёсого камня, совсем не производившее впечатления власти и силы, как те заставы, которые Эрин видела в других мирах. Она вздохнула. Надо побыстрее покончить с этим и, наконец, улететь с планеты.

Она зашла внутрь и увидела единственного штурмовика, сидящего за столом.

— Добрый день, мэм. Чем могу быть полезен?

— Мне нужен реестр жителей, — ответила она и показала ему свой значок.

Он мельком глянул на значок и спросил:

— За какой год?

— Первый от создания Империи.

Эрин с омерзением наблюдала, как солдат достал с полки старую запылившуюся папку, смахнул с неё песок и подал ей.

"Ну, конечно, местные записи не будут в цифровом виде", — подумала она, листая потрескавшиеся листы флимси. К счастью, нужный ей документ оказался в начале — в конце концов, мальчик родился в первый день существования Иперии.

Прочитав документ, она отметила, что он похож на тот, который дал ей работодатель. Люк Ларс, восемнадцать полных лет, родители неизвестны. Проживал с Оуэном и Беру Ларс на влагодобывающей ферме. Показатели анализа крови были далеки от тех, которые означали чувствительность к Силе — всё это она уже видела. Но также она чувствовала подвох, хотя никак не могла понять, в чём именно он заключался. Документ был стандартным, все формальности были соблюдены, а флимсипласт был старым, каким и должен был быть.

Она размышляла, потирая переносицу — разумеется, всё было не так просто, как хотелось. Её приезд на пустынную планету был жестом отчаяния, так как она не смогла добыть информацию другими способами — даже в его шкафу не было ничего примечательного. Она была вынуждена признать, что если он что-то скрывал, то делал это не под носом у Империи, и отправилась в не самое приятное путешествие по раскалённой планете, чтобы просмотреть записи более чем десятилетней давности в поисках хоть каких-то зацепок. Она рассчитывала, что оригинал документа даст больше информации, но, очевидно, ошиблась. Однако это не означало, что расследование окончено.

Она пролистала документы о браке, переезде и свидетельства о смерти в поисках свидетельств о рождении. Не рос же мальчик отшельником — он должен был ходить в школу и с кем-то дружить. Её внимание привлекли двое детей: Винди Старкиллер и Ками Марстрап, которые жили неподалёку от фермы Ларсов.

— Не подскажете, как мне найти этих людей? — спросила она солдата, показывая ему документы.

Он взглянул на них и пожал плечами.

— Вообще-то, я не вмешиваюсь в дела местных, мэм, но уверен, что вы без труда их найдёте: Анкорхед — совсем маленький город.

Эрин чуть не ответила, что если он ещё меньше этого, то, наверно, действительно маленький, но вместо этого попросила у штурмовика координаты города, поблагодарила его и вернула папку.

Спустя пятнадцать минут она приземлилась на окраине Анкорхеда, который действительно оказался меньше Бестина. Она стала расспрашивать прохожих о Старкиллер и Марстрап, но зачастую получала в ответ лишь подозрительные взгляды. Она знала, что на Татуине многие недолюбливают Империю, поэтому переоделась в нейтральную одежду, оставив форму на корабле, но толку от этого было мало.

Наконец, какой-то старик сказал:

— Скорее всего ты найдёшь их на станции Тоше — там сейчас собралась вся молодежь. Я слышал, что юная Ками обручилась с Фиксером. Наконец-то!

Эрин не стала спрашивать, кто такой Фиксер, и сразу пошла искать здание, которое было бы проще найти, если бы на домах были опознавательные знаки. Зайдя внутрь станции, она заморгала, приспосабливаясь к темноте, царившей здесь по сравнению с улицей. Из старых динамиков доносилась местная музыка.

— Привет, — поздоровался с ней мужчина за стойкой, который держал руку на бедре девушки, сидевшей у него на коленях. Какая прелесть. — Чем могу быть полезен?

Он был высоким, загорелым, с чёрными волосами и бородой, как и многие обитатели планеты. Эрин вдруг подумала, почему у объекта её расследования такие светлые волосы, но, в конце концов, генетика — загадочная штука. Если он вообще был уроженцем Татуина — работодатель специально указал, что она должна выяснить его происхождение...

— Я ищу Винди Старкиллер или Ками Марстрап.

— Я Ками, — ответила девушка, приподнявшись. — В чём дело? Я никогда вас здесь не видела.

— Потому что я не местная. Мне нужна информация о вашем однокласснике Люке Ларсе.

Эрин подумывала рассказать какую-нибудь историю без конкретики, чтобы не выглядеть подозрительно, но в конце концов выбрала другую стратегию. Её работа была абсолютно законна, а работодатель не сказал, что она должна скрывать свою личность. Кроме того, когда парню сообщат, что им интересовался незнакомый человек на Татуине, это вряд ли вызовет проблемы. Наоборот, за его перепиской тщательно следили, и его реакция могла что-то выдать.

Эрин заметила, как Фиксер и Ками обменялись озадаченными взглядами.

— Его здесь нет, он уехал в академию, — сказал парень.

— В Имперскую Академию? — Эрин изобразила удивление. — Он штурмовик?

— Нет, в Лётную Академию, — уточнила Ками. — Они с Биггсом были безнадёжными мечтателями, оторванными от жизни.

Фиксер сжал бедро Ками, а та с раздражением глянула на него — значит, он не хотел, чтобы она об этом рассказывала.

Эрин было знакомо имя Биггса Дарклайтера — они с Ларсом были неразлучны во время обучения, пока их не отправили на разные корабли. У неё в деле уже была пометка об этом, и она запомнила, что Ками упомянула Биггса.

— Ой, — сказала Эрин, изобразив разочарование. Пора было попробовать другую стратегию: правда хороша лишь в определённых пределах. Она посмотрела в глаза Ками, зная по опыту, что женщины доверяют ей больше. — Мне так стыдно — я давняя подруга семьи Люка, но о его существовании узнала только что... Как он?

Ками и Фиксер по-прежнему были напряжены, но она понимала, что они обрабатывают информацию и либо сейчас откажутся говорить, либо выложат то, за чем она пришла.

— Биггс знал его лучше, чем мы, — наконец сказала Ками. Эрин старалась не выглядеть довольной. — Люк никогда не был практичным, вечно грезил своим отцом.

— А что он говорил об отце?

— Что тот был пилотом на грузовом корабле — из тех парней, которых полно в любом космопорту, — вмешался Биггс. — Но Люк был зачарован им, хотя ничего толком о нём не знал, кроме того, что он, возможно, умер. Скорее всего, улетел и не вернулся.

Эрин покивала в ответ. Похоже, от них она больше ничего не узнает. Не так уж близки они были со своим одноклассником — определённо, недостаточно близки, чтобы предоставить ей искомую информацию. Значит, пора уходить.

— Это на него похоже, — сказала она, стараясь выбирать как можно более туманные выражения. — Спасибо за то, что рассказали мне. Надеюсь скоро встретиться с Люком... Очень жаль, что мы не увиделись в этот раз.

Парень с девушкой кивнули и попрощались с ней.

"Разговор не удался", — подумала она и надела капюшон, чтобы закрыть голову от солнца. Их что-то насторожило в самом начале, и она понятия не имела, что именно. Кроме того, было очевидно, что с Ларсом они были знакомы поверхностно.

Несмотря на жару, она задрожала. Надо найти ещё какие-то сведения о Ларсе, так как ей даже думать не хотелось о том, что будет, если она вернётся с пустыми руками.

Расспрашивать его тётю и дядю она даже не собиралась, так как если он что-то скрывал, то они точно были в сговоре. Она могла бы пойти по следу, указанному парочкой школьных друзей Ларса, и попытаться разыскать Биггса Дарклайтера, но понимала, что вероятность встретить его здесь столь же мала, как и самого Ларса. Но, возможно, стоило расспросить родителей Дарклайтера. Вряд ли они будут более откровенны, чем одноклассники Люка, но кто знает, что рассказывал им сын. Будет непросто, но попробовать стоит. Это лучше, чем ничего не выяснить...

Дарклайтеры, как и Ларсы, жили за городом в пустыне. Эрин не нравилась идея сильно углубляться в дикую природу, но, возможно, ей удастся использовать это в своих интересах.

Она решила не лететь на шаттле и взяла в аренду спидер. При этом её явно надули, но времени торговаться не было. Пролетев несколько метров, она вернулась и купила защитные очки — из-за песка, летевшего в глаза, ничего не было видно. До фермы Дарклайтеров было не так уж далеко, но ей показалось, что она ехала целую вечность. К концу поездки она устала, а волосы растрепались. Эрин напомнила себе, что это ради дела, сошла со спидера и направилась к дому. Она заглянула за внешнюю стену и крикнула наугад:

— Эй, есть тут кто?

Обернувшись, она увидела пожилого и довольно упитанного мужчину, который, вероятнее всего, был Хаффом Дарклайтером. К облегчению Эрин, вид у него был дружелюбный.

— Меня зовут Яна Лидрэф, — соврала она. У неё всегда было наготове фальшивое имя, даже в случаях вроде этого, когда оно вряд ли понадобится. У Эрин была привычка не раскрывать настоящее имя без необходимости. — Вы мистер Ларс?

— Да нет, ферма Ларсов западней, недалеко от Юнландских Пустошей, — ответил мужчина.

— Ой, — Эрин выглядела разочарованной и смущённой. Похоже, она убедительно изобразила побитую собачку, раз её собеседник засмеялся.

— Но, похоже, вам не повредит стакан воды, — предложил он. — Хотите зайти ненадолго и слегка охладиться перед дорогой?

— Да, буду очень признательна, — ответила Эрин, радуясь, что план сработал.

Дарклайтер провёл её в дом и предложил на выбор воду и синее молоко. Эрин знала, что вода на Татуине очень дорогая, и приличный гость должен выбрать молоко, поэтому взяла его, хотя оно выглядело не слишком аппетитно.

Дарклайтер сел напротив неё и заговорил:

— Итак, зачем вам Ларсы?

— Я ищу их племянника. — Эрин решила придерживаться легенды, которую рассказала парню и девушке на станции, и надеялась, что услышанного от них будет достаточно, чтобы успешно притворяться. — Я дружила с его покойный отцом и недавно узнала, что у него есть сын. Хотела встретиться с ним.

Дарклайтер посмотрел на неё с сочувствием.

— Вам не повезло: Люк служит пилотом в Имперском Флоте и давно уже улетел с Татуина.

Эрин вздохнула, прикрыв глаза.

— Что же, сегодня явно не мой день, — ответила она. — Хотя не могу сказать, что удивлена, если он похож на отца.

Её собеседник кивнул.

— Вы хорошо знали Энакина?

Эрин пожала плечами, запоминая имя отца парня.

— Более-менее. — Она на всякий случай смущённо хихикнула. — Мы как-то работали на одном грузовом корабле. Это было давно, но я решила проведать мальчика... в память о былой дружбе.

— Ясно.

Дарклайтер продолжал улыбаться и вежливо кивал, но, будучи разведчицей, Эрин могла читать людей. Интуиция подсказывала ей, что старик почему-то насторожился, и она мысленно воспроизвела свои слова, анализируя их. Она сказала что-то не так и вызвала у него подозрения?

Вдруг у неё возникла другая догадка: а что, если её значимость для Люка упала в его глазах? Возможно, если бы он принял её за мать парня, было бы лучше для дела?

— Я так давно его не видела... — прошептала она, потупив взгляд, будто разговаривая сама с собой, но всё же достаточно громко, чтобы Дарклайтер услышал.

Она снова посмотрела в глаза старику, так как не любила надолго упускать из виду лицо собеседника, рискуя пропустить важную реакцию. К сожалению, выражение лица Дарклайтера до сих пор было нечитаемым.

— Можете оставить ему записку и указать, где он сможет вас найти, когда у него будет отпуск.

Эрин подперла рукой подбородок и сделала вид, что обдумывает предложение.

— Это можно... Но знает ли он обо мне вообще? Что он знает о своих родителях?

— По-моему, мало что: они умерли, когда он был совсем маленьким.

— Да? Но должны же были ему рассказывать какие-то истории... Энакин Ларс был исключительным человеком.

Взгляд Дарклайтера вдруг стал ледяным, дружелюбное выражение лица испарилось. Эрин вздрогнула.

— Я об этом ничего не знаю. — Он поднялся на ноги и сказал: — Мне пора, я ещё не закончил работу с испарителями.

— Ах, да, я вас задерживаю, — поспешно ответила она. — Прошу прощения, я пойду.

— Да, — согласился Дарклайтер.

Он то ли проводил её до двери, то ли вытолкал на улицу. Она поблагодарила его за гостеприимство, выразила сожаление о том, что не смогла встретиться с Люком, и унеслась прочь настолько быстро, насколько это было возможно сделать, не вызвав подозрений. Всю дорогу она размышляла о разговоре: казалось, чем больше она говорила, тем сильнее закрывался собеседник... Но она не понимала, где ошиблась.

Она осознала, что за этим скрывается какая-то большая тайна — как сказал работодатель, она касается прошлого Люка, а точнее, его отца. Но что толку от этого осознания, если его нельзя использовать? Какой бы ни была эта тайна, её тщательно хранили. Похоже, Дарклайтер о ней знал, а одноклассники Ларса — нет. Как ей узнать хоть что-то, если те, кто в курсе тайны, ничего не говорят?

Когда она дошла до корабля, уже почти стемнело. Эрин вымоталась, а в душе нарастало беспокойство. Идей больше не было, и она так и не узнала, что скрывает Ларс. Работодатель разозлится и... она знала, что бывает с людьми, на которых он злится.

Она глубоко вздохнула, порадовавшись возможности дышать, и потёрла ключицу. "Не отчаивайся. Думай". Должны быть другие люди, знающие о родителях Ларса... Очевидно, в детстве он много говорил об отце. Надо найти ещё кого-то, кто знал Люка в детстве и может рассказать об этом...

Вдруг её посетила не слишком многообещающая, но всё же резонная мысль: неподалёку была имперская школа, где должны были остаться записи. Если повезёт, она даже сможет поговорить с его учителем...

Прежде чем уткнуться лицом в подушку, она подумала, что займётся этим завтра.

"А утром на Татуине гораздо более комфортная температура", — подумала она, направляясь к школе. Ветхое здание её уже не удивило — похоже, на этой планете они все такие.

Она попала в перемену, и учителя тепло встретили её, даже когда она показала им значок. Было приятно не ходить вокруг да около, а прямо задавать вопросы. К сожалению, это не означало окончания её злоключений.

— Люк Ларс? — нахмурившись, переспросила учительница пятого класса. — Не припомню в моём классе учеников с таким именем. Вы точно не ошиблись?

— Точно, — отрезала Эрин. — У вас есть ученические карточки? Я бы хотела на них взглянуть.

К счастью, такие карточки у них были. Они находились в маленькой пыльной комнате, но Эрин было уже всё равно. Она сомневалась, что обнаружит здесь что-то новое, но лучше было поискать, чем ничего не делать. Она сделает всё возможное, прежде чем признать поражение.

Она просматривала папки, отсортированные по годам, а затем в алфавитном порядке, и не смогла сдержать острого разочарования, пройдя букву "Л" дважды и не обнаружив дела Ларса. Может, его по ошибке положили в папку с другим годом? Она заранее испугалась, что придётся обыскивать всю комнату, но, если понадобится, она это сделает. Эрин пролистала оставшуюся часть папки на случай, если перепутали букву, а не год. С замиранием сердца она уставилась на нужный ей документ. Хотя здесь Ларс был ребёнком, это точно был он: та же застенчивая улыбка и яркие голубые глаза. Она взяла дело из папки, уверенная, что здесь какая-то ошибка.

— А вы запрашиваете свидетельства о рождении, принимая учеников в школу? — спросила она учительницу.

— Всегда, — ответили ей.

При виде документа Эрин поняла, почему с ней так разговаривали и что насторожило Дарклайтера, когда она упомянула Энакина Ларса. Вопросов пока было больше, чем ответов, но паззл, наконец, начинал складываться. Этого было более чем достаточно — по крайней мере, теперь можно было не бояться вернуться с пустыми руками...