Веснушки (джен)

Эй, кто здесь? Кто потревожил мой многолетний... ой, многовековой покой?

Это вы, король гоблинов Рагнук Первый? Снова ищете свой драгоценный меч и клянете на чем свет стоит Годрика Гриффиндора? Нет? Не вы? Вам нет до меня никакого дела? Ну конечно! Размечтался! Разве может быть королю дело до простого смертного?

Тогда кто же? Кто прошел мимо моей могилы? Кто задел мое дряхлое бесплотное тело? Неужели кому-то знаком бедняга Джеймс Уильямс, погребенный на кладбище Годриковой впадины в далеком тысяча триста пятьдесят четвертом году? А? Никому? Так я и думал.

Кому нужен покойник, у которого на надгробной плите написано: "Д. Уильямс. Просто спит"? Скука смертная. Как могла прийти кому-то в голову столь глупая эпитафия. Наверное, придумавший ее чудак считал, что просто спать шестьсот с лишним лет — очень увлекательное занятие.

Как же он ошибался. С такой надгробной надписью поневоле станешь призраком. Хоть какое-то развлечение. Если можно считать развлечением нудную болтовню Рагнука Первого, уханье пролетающих сов и звуки органа из местной церкви.

Была бы моя воля, я бы стал большим жутким привидением в средневековом замке. А еще лучше — в густой лесной чаще. Вот где истинная свобода и простор для великих и ужасных дел. Ух, сколько бы я всего натворил! Пугал бы до смерти усталых путников, вселял бы ужас во все живое — от асфоделя до кентавра, прославился бы страшными подвигами вроде доведения до удара какой-нибудь особо чувствительной старухи.

Но мне не оставили выбора. Поселили на этом старом, забытом Мерлином кладбище рядом с давным-давно истлевшим телом. Даже призрачный облик у меня не как у всех: тусклый, еле заметный среди могил. Никаких подвигов. Никаких ужасных событий. Только знай пари себе в воздухе без цели — день за днем, год за годом и столетие за столетием. Король гоблинов утверждает, что это все из-за моего чрезмерного внимания к собственной персоне. Наверное, по себе судит. Только и знает, что болтать про свой меч.

Снова шорох. Звук моросящего дождя? Или... О! Человек прошел! Нет сомнений. Двое!.. Не верю своим глазам. Здесь влюбленная пара. Живая влюбленная пара! Мерлин, как это трогательно! Такие юные, такие прекрасные. Улыбаются друг другу, держатся за руки, говорят что-то шепотом, боясь нарушить покой обитателей кладбища. Девица рыжая, как летнее солнце, а парень в смешных круглых очках. Похожие когда-то носила моя матушка. Это были волшебные очки из аптечной лавки в Косом переулке. Стоило матушке их надеть, и ей тут же становились известны все наши с братом проказы. Эх, сколько лет... ой, веков минуло с тех пор, даже не верится.

Интересно, что привело этих молодых людей в столь унылое место? Давно ли на кладбищах начали устраивать свидания? Им бы сейчас миловаться на ложе любви, а не бродить в полутьме под дождем между вековых надгробий, подобно самайнской нечисти.

А? Поттеры? Они пришли к Поттерам? Какой же я идиот! В последнее время только у них и бывают гости. Нежный цветок Лили и хулиган Джеймс, мой тезка, погибшие от руки злого волшебника... то ли лорда, то ли милорда, будь он навеки проклят. Еще одни влюбленные, правда, мертвые. Хвала небесам, этим двоим, склонившимся над сияющей надгробной плитой, повезло гораздо больше.

Гарри? Девица сказала "Гарри"? Мальчишка в смешных очках... Ну конечно! Как я мог не узнать! Совсем голова пустая стала. Это же Гарри Поттер, спаситель магического мира, единственный сын погибшей четы. Я видел его здесь в прошлом году. Он поздоровался со мной, прочитал эпитафию и задумчиво произнес: "Спите спокойно, сэр Уильямс". А может, это был не он. Может, это был родственник моей соседки Элсбет Маккормик, в которую я тайно влюблен, не имея на то совершенно никаких оснований. Или у Элсбет нет родственников? Хоть убейте, не помню. Старею, Мерлин свидетель.

Что за суета? Уходят? Так скоро? Эх! Молодые, дурно воспитанные. Не умеете вы как следует чтить память отцов. И пяти минут не прошло, как появились, а уже спешите откланяться. Или это я потерял счет времени? Мне теперь что сотня лет, что один миг.

"Добрый вечер, сэр?" Это вы мне, миледи? Надо же. Хоть кто-то заметил. И не просто кто-то! Рыжая ведьма с золотыми глазами, краше которой на свете нет. Где моя юность? Где моя сила? Где моя полная приключений жизнь?.. Вы совершенно правы, миледи, я уже шестьсот с лишним лет не сплю, все летаю над могилой, как проклятый дух. Мне кажется, давно пора сменить надпись на моем надгробии. "Д. Уильямс. Просто не спит". Не правда ли, так будет лучше?

А! Вы спешите? Как жаль. Вас ждет Гарри? Что ж, я нисколько не удивлен. Я бы на его месте тоже вас ждал. Передавайте ему поклон. Милорд Поттер, вы слышите? Счастливого Самайна! Жаль, что не подошли, не почтили визитом забытого всеми призрака. Помилуйте, какие обиды! Ни в коем случае. Для вас, должно быть, уже накрыт праздничный стол. Вы торопитесь, понимаю. О, он кланяется! Гарри Поттер кланяется несчастному Джеймсу Уильямсу. Я сейчас расплачусь от радости, честное слово. Прощайте, милорд! До новых встреч!

Вот и все. Исчезли, как будто и не бывали. Снова тихо, темно, и по-прежнему моросит дождь. Эй, Ваше Величество Рагнук Первый, может, затянем песню в честь наступающего Самайна? Напугаем жителей близлежащих домов? А? Что? Нет настроения? Когда оно у вас было-то? В тысяча двести тридцатом году? Эх! Ну и Мордред с вами, нелюдимое вы создание! Я сам спою. Только не самайнскую, а романтическую. Для возлюбленной соседки Элсбет Маккормик, вечная ей память. Что-то мне подсказывает, красивая она была женщина, под стать своему имени. Жаль, что не стала призраком, не скрасила мою унылую вечность.... Ни одного привидения женского пола на кладбище. Какая чудовищная несправедивость!..