Единение: Лагерь Феникса (гет)

— Что ты вытворяешь?! – Драко Малфой втолкнул девушку в пустой класс и захлопнул за ними дверь.

— О чем ты говоришь, Драко? – Парвати поправила мантию и обиженно посмотрела на него. Мысли девушки с бешеной скоростью пролетали в голове, просчитывая ситуацию. Таким взбешенным она не видела его никогда... Почему?

— Зачем тебе Грейнджер? – Он пытливо посмотрел на гриффиндорку, стоящую перед ним. Та изумленно подняла брови.

— Я? Драко, я не… Зачем?

На миг Драко действительно усомнился в своих предположениях, Парвати Патил просто не могла провернуть все так гладко. Гриффиндорка не стала бы идти против однокурсницы, тем более убивать ее…Но один раз против факультета она уже пошла…

— Брось, я отлично видел, как ты смотрела на нее…

— Господи, да это вовсе не значит, что я собиралась…— она всхлипнула и затрясла головой. – Весь факультет меня ненавидит только из-за того, что я рискнула высказать свое мнение. Из-за того, что я с тобой!

В глазах Парвати тем временем уже открыто заблестели слезы, девушка разрыдалась.

— А ты…ты действительно думаешь я убила ее?

— Еще не убила.

— Гермиона…я…о господи, Драко!..Я никогда бы не стала делать этого…— она вновь зашлась в рыданиях.

Драко нерешительно стоял над девушкой, глядя на ее подрагивающие плечи. Боже мой, о чем он думает! Это же не слизерин, гриффиндорка просто не может так притворяться. Да и по умственному развитию Парвати вряд ли ушла дальше Панси Паркинсон... К тому же, девушка еще нужна была как союзник, ее помощь была чертовски своевременной. Драко вздохнул и опустился на колени рядом с ней.

— Прости меня, я идиот, прости меня…Просто, наверное, все еще под впечатлением от события…несколько…неожиданно.

Ну конечно.

Он шептал ей еще какую-то успокоительную чушь, гладя по волосам и прижимая к себе, пока девушка окончательно не успокоилась. Он подняла на него свои огромные глаза и последняя слезинка скользнула по ее лицу. Драко прикоснулся губами к ее щеке, сцеловывая соленую каплю, прекрасно зная, что на девушек такие приемы оказывают должное впечатление, вот и сейчас тень улыбки тронула губы Парвати, а затем лицо ее вновь омрачилось.

— Бедный Гарри…

Малфой чуть крепче прижал девушку к себе и с трудом подавил вздох. Он вспомнил лицо парня, когда тот сидел над Гермионой Грейнджер…Потерянность, тоска и такая безысходность… Да, Поттера действительно было жаль… Чертов Гриффиндорец.

Кресло было неудобным. Хотя вряд ли хоть где-нибудь сейчас ему было бы удобно. Рон всматривался в бледное лицо подруги, в бескровные губы, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни, кроме учащенно поднимающейся груди. Но она оставалось неподвижной. И если бы не это тяжелое дыхание выглядела бы, словно…Но она дышала. Больно. Но еще хуже для него было сейчас поднять глаза и посмотреть на друга, сидящего рядом. В его взгляде он читал нечто такое, что заставляло его похолодеть, что давало безумное понимание, формулировать в слова которое он боялся. Временами лицо Гарри расслаблялось, и он закрывал глаза, но потом на него вновь возвращалось напряжение. Когда Рон наконец решился поднять глаза, оказалось, что его друг так и не пошевелился за прошедший час. Гарри смотрел на девушку так, словно именно сейчас все пережитые потери дали о себе знать. Сердце вновь сжалось.

— Выпей, – Левендер протянула ему фарфоровую чашку с каким-то отваром. Точно такую же она дала и Гарри. Удивительно, но во всей этой ситуации она оставалась самой спокойной…И Рон не хотел думать, что причина этому – то, что произошло с ней летом. Он закрыл глаза. Сколько же можно?

Он даже и представить себе не мог, насколько был близок к истине. Гарри сжимал в руках хрупкую холодную ладошку Гермионы, боясь отпустить, словно это было единственным, что сейчас держало ее. Он уже даже не пытался подавить приступ отчаяния. Северус Снейп и Дамблдор вместе с колдомедиком из Мунго и всхлипывающей Макгонагалл ушли уже где-то полчаса назад и до сих пор не было никаких вестей. Мадам Помфри чем-то звенела у себя за ширмой, но не выходила, словно отрезая все возможные шансы. Лицо Гермионы было таким спокойным. Все призраки прошлого будто воплотились для него в этой хрупкой девушке. Он практически физически ощущал свое бессилие. Временами он все же пытался коснуться ее сознания, но все было безрезультатно. Когда дверь больничного крыла резко распахнулась он даже не вздрогнул и не обернулся. Северус Снейп окинул взглядом трех подростков, сидящих вокруг постели. Сейчас, когда в больничном крыле никого больше не было, они казались безумно одинокими, чуждыми этому миру существами. Он отогнал от себя эти мысли, отругав за сентиментальность. Он не принес им никаких хороших вестей. Следом за Снейпом в помещение вошел Дамблдор, который, казалось, постарел еще лет на двести за это время. Макгонагалл не было. Мадам Помфри вышла к ним из-за ширмы и с надеждой посмотрела на Снейпа.

— Северус?

— Я боюсь, что мы ничем не сможем помочь, – я опускаю глаза, не желая встречаться с ней взглядом. Почему-то я чувствую вину, хотя прекрасно понимаю, что уже ничего не могу сделать. Слова повисли в полной тишине словно приговор. Да так, в сущности, и было.

Звук падающей чашки разрывает эту плотную завесу. Левендер Браун стоит возле постели. Лицо девушки побелело. Уизли немедленно подходит к ней и прижимает к себе, начиная рассеянно гладить по голове. Хотя все эти движения кажутся автоматическими. Ему самому сейчас едва ли не хуже, чем ей. Внезапно оба испуганно переводят взгляд на Гарри. Поттер продолжает смотреть на меня, словно не веря в случившееся. В зеленых глазах парня проскальзывает понимание и словно закрывается какая-то дверь. Отчаяние сменяется непоколебимым спокойствием и безысходностью. Я вздрагиваю. Так не должно быть, только не так. Все что угодно только не смирение. Это же Поттер! Внешне он кажется абсолютно спокойным, но только не для того, кто учил его почти шесть лет. Только не для его друзей. Они тоже не верят в его спокойствие, я могу видеть это по их встревоженным лицам.

— Мальчик мой…мне так жаль... – Альбус подходит и обнимает парня за плечи. Тот лишь кивает. Его можно понять: зачем ему эта пустая жалость? Я поражен, насколько хорошо понимаю его сейчас. Поэтому я молчу. От старика исходят волны спокойствия, которые натыкаются на глухую стену. Я вовсе не за этим учил его окклюменции.

— Не надо, – голос парня звучит глухо. Почувствовал… Альбус медленно кивает.

Поттер переводит взгляд на девушку и в его глазах что-то загорается. Он крепче сжимает руку, которую держал все это время. И я понимаю, что он попал в самую старую в мире ловушку. Он продолжает надеяться.

— Когда? – тихий голос Левендер прерывает мысли. Ты не хочешь этого знать девочка.

— Завтра утром, – это мой голос такой хриплый?

Поттер шумно выдыхает и падает головой на подушку. В глазах Альбуса я читаю беспокойство за мальчика.

— Его надо увести отсюда.

При этих словах Поттер дернулся.

— Нет.

— Я скажу тебе, если будут какие-нибудь изменения.

— Я. Никуда. Не. Пойду. Я хочу…хочу побыть с ней, пока… – голос его срывается и он опускает голову. Мадам Помфри сдавленно охает. Судя по всему, его друзья поддерживают его. Хотя мисс Браун вопросительно смотрит на меня. Я подзываю Уизли и, делая над собой усилие, наклоняюсь к его уху. Надо отметить, наклоняюсь совсем чуть-чуть.

— Уведите его, если не хотите потерять еще и друга.

Жестоко, я знаю. Глаза мальчика широко раскрываются, и он кивает. В следующую секунду я делаю резкое движение и вливаю зелье в рот Поттера. Нянька Гарри Поттера. Прекрасно. Парень даже не сопротивляется и это на миг пугает меня. Он закашливается, но глотает. Через несколько мгновений тело обмякает у меня в руках

— Отведите в гостиную. И постарайтесь, что бы вокруг было как можно меньше шума.

Альбус смотрит на меня со странной смесью благодарности и неодобрения…

Он не хотел просыпаться. Не хотел возвращаться в действительность. Но тень надежды все же не отпускала его. До последнего. Он обвел взглядом комнату, вспоминая как здесь оказался. Картинки, возникающие в голове были туманными и размытыми отрывками. Рон, который ведет его и что-то говорит, сочувствующие испуганные взгляды, всхлипывающая, но пытающаяся держаться Левендер… Он посмотрел на друга, который неподвижно сидел на своей кровати, перебирая волосы лежащей девушки. Он даже не удивился ее присутствию. Это было естественно. Рон, отвечая на невысказанный вопрос друга, покачал головой.

— Нет.

Гарри встал, мимолетом удивившись, что за окном уже глубокая ночь. Он чувствовал, что остальные в комнате тоже не спят, но все хранили молчание.

Завтра утром.

Мерлин…Он вышел из комнаты и Рон даже не попытался его остановить, прекрасно понимая потребность в одиночестве. В гостиной было пусто и он медленно подошел к дивану, на котором совсем недавно они сидели вместе…Но погрузится в воспоминания ему помешал тихий шорох. Гарри обернулся: около лестницы в спальню девочек стояла Парвати Патил. Он не мог представить себе кого бы сейчас хотел видеть меньше. Парень даже пожалел, что это не Малфой. Гарри отвернулся от нее.

— Гарри…

Он вздрогнул, когда ее рука коснулась его плеча.

— Мне очень жаль, что это случилось с Гермионой.

Она обошла его и теперь стояла так близко, что он чувствовал тепло ее тела. Сожаления от нее не ощущалось и в помине, только…он устало сбросил руку

— Ложь.

Гарри пошел к выходу, оставив девушку в комнате.

Он шел по темным коридорам Хогвартса, слушая как отдается от стен эхо его шагов. Думать не хотелось, да мыслей и не было. Он не знал куда идет, но отправиться в больничное крыло сейчас просто не хватало сил. Подумать только, сколько времени они провели в этом году в больничном крыле...Он не выдержал бы снова этой беспомощности, а сейчас пока оставалась надежда.

Внезапно он остановился. Перед ним в стене появилась дверь выручай-комнаты…но он же не делал ничего, что бы открыть ее. Да и быть она должна не здесь. Парень подошел и осторожно потянул за ручку. Дверь бесшумно открылась и он замер на пороге. Вместо ожидаемой библиотеки его встретил огромный старинный зал в центре которого стояла элегантеная подставка с книгой. Над ней в воздухе легко парила горящая свеча…

Гарри сделал несколько нерешительных шагов, затем пересек комнату и посмотрел на книгу. Темный кованый переплет без названия..Он перевернул страницу и сразу же голова закружилась. Слова, которые он увидел заставили его сердце забиться быстрее.

Я – Ричард Фон Беркштайн, я помогу тебе научиться управлять твоим даром...

Он погружался все глубже и глубже, чувства и знания автора хитросплетенными образами начали заполнять его сознание, заставляя отдаваться этой волне. Страницы книги перелистывались без его помощи, давая информацию, и ощущения намертво сливались с ним самим. Гарри не подозревал, сколько времени он провел так, вдруг что-то заставило его вынырнуть из этого потока. Он пораженно смотрел на книгу, раскрытую примерно на середине. Теперь он знал. Знал все, что ему необходимо. Гарри развернулся и стремительно вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Спасибо.

Через несколько минут свеча над книгой потухла, погружая пространство во тьму.

Такой забавный мальчик…

— Мистер Поттер, – Гарри резко встал, услышав за собой надтреснутый голос завхоза. Филч медленно обошел его, колючие глаза светились явным торжеством. – Законы по-прежнему распространяются на вас. Независимо не от чего. Извольте, я проконтролирую ваше возвращение в свою спальню и сообщу вашему декану. Завтра вы понесете заслуженное наказание. Надеюсь, последнее в этой школе, – он нехорошо улыбнулся.

Бежать не было смысла. В конце концов, Филч сквиб…Гарри устало посмотрел на завхоза, нападать на него он не хотел, но… другого выхода для себя не видел.

При виде выражения глаз парня что-то на лице Филча дрогнуло. Воцарилось мертвое молчание, во время которого мальчик и мужчина просто смотрели друг на друга

— Пожалуйста, – голос Гарри стал умаляющим. – Я прошу Вас…

Парень не надеялся, его плечи уже поникли, когда он неожиданно услышал тихий голос.

— Считайте я вас не видел, мистер Поттер. Делайте что должны, – и завхоз, развернувшись, пошел в другую сторону.

Гарри пораженно посмотрел вслед уходящему мужчине, но тут же сорвался с места и побежал в сторону больничного крыла. Времени почти не осталось. Он бесшумно открыл дверь и осторожно вошел внутрь. Было темно и тихо, только за ширмой мадам Помфри одиноко горела свеча, но парень был практически уверен, что медсестра сейчас спит. Гарри медленно подошел к кровати, на которой все в той же позе лежала Гермиона. Он прислушался к ее неровному дыханию и осторожно провел рукой по щеке девушки. Красивая. Какая же она красивая... Дыхание перехватило от какой-то мучительной нежности. Гриффиндорец легко коснулся ее губ.

— Я сейчас, Герми, все будет хорошо. Я люблю тебя.

Он закрыл глаза, положив руки на ее живот. Медленно Гарри погружался во тьму, окутывающую ее сознание. Но сейчас ему не нужен был ее разум, только тело. Все, что он читал в книге, накрепко засело в его памяти. Он не чувствовал ничего кроме пустоты и умиротворения. И когда Гарри зашел уже достаточно далеко, он вздохнул и опустил все свои защиты.

Простите…

Тьма хлынула в него со всех сторон и взорвалась нестерпимой болью, но он молчал, боясь разбудить кого-нибудь, до того как закончит. Гарри стиснул зубы, стараясь впитать в себя как можно больше, пытаясь забрать все. Он словно чувствовал дыхание смерти, обжигающее его изнутри и снаружи.

Что-то твердое коснулось его, и он отдаленно отметил, что упал на колени.

Мадам Помфри проснулась от какого-то странного звука: Гермиона Грейнджер кашляла, расправляя затекшие легкие. Когда женщина поспешила к ее постели она увидела около нее тело Гарри Поттера. Несколько секунд понадобилось женщине, что бы понять, что тот не дышит. Она кинулась к камину.

В гриффиндорской башне Рон и Левендер вскочили, словно от какого-то толчка.

— Мерлин…

Оба в ужасе смотрели, как кулоны на их шеях из ярко янтарных становятся зелеными.