Merry Dancers: парадокс времени (гет)

Сначала Аврора была странной девчонкой, проходящей с ним распределение, общающейся с призраками, как с лучшими друзьями, затем Абрахасу она показалась забавной чудилкой: он до сих пор с теплом вспоминал, как Аврора в своей яркой головной повязке кидалась бумажками в урну неподалеку от библиотеки до тех пор пока та не рыгнет. Затем — эта милая игрушка из мешковины в честь спасения... Абрахас даже и не помнил, что это был за зверек. Позднее Аврора стала ему приятельницей, постоянно оказываясь рядом с Джокондой Смит и порой бывала жутко надоедливой, но раздражающей — никогда. Стоило только взглянуть в эти огромные серые глаза, полные тепла, способного согреть весь мир, и на душе становилось неописуемо хорошо. Аврора все время чудачила, совершенно не умела одеваться, всегда носила эту отвратительную лимонную шапку, ставшую ее визитной карточкой... Она была настолько заметной и оригинальной, что ни один человек не мог остаться равнодушным — кто-то крутил пальцем у виска, а кто-то завидовал ее жизнерадостности. Затем, на почве общих потерь и трудностей Аврора стала лучшим другом, Абрахас защищал ее, как младшую сестру; в те годы он и подумать не мог, что именно она станет его истинной любовью, что именно эта странная девочка составит ему идеальную партию, превратившись в совершенную жену и леди — не сразу, но со временем. Он с такой любовью вспоминал, как она, не боясь намочить подол дорогого платья, бродит в фонтане, собирая игрушки Барти. Абрахас любил в ней всё — от красоты, которая, как оказалось, скрывалась под всей пестротой одежд, аксессуаров и неряшливости в школьные годы, до иногда раздражающей верности памяти Джоконды Смит, из-за которой она перевернула половину мира. Он любил в ней целеустремленность и любовь к профессии археолога, ее забавно морщащийся носик и обиженно надутые губы… Он любил в ней всепрощение: она с такой лёгкостью простила его за Полетт Бонне, он любил в Авроре каждую грань ее совершенно непредсказуемого характера… Он любил ее за главный подарок — Люциуса, так похожего на нее…

И теперь Абрахас стоял под отвлекающими чарами, наблюдая за ее дочерью, распивающей шампанское с тремя друзьями возле ели на Косой Аллее среди таких же радостных волшебников, запускающих хлопушки в честь нового тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Эта девочка, Джоконда, не была его дочерью, хотя могла бы ею быть. Как осознать, что после всего, через что они с Авророй прошли, она оказалась в постели Тома? Абрахас практически никогда не ощущал ни духа Рождества, ни радости Нового Года, и этот Новый Год стал еще более мрачным, чем предыдущие без Авроры… Как бы он ни был счастлив, что она жива, пускай и в будущем, это ощущение омрачалось разрывающим сердце осознанием ее измены. И сколько бы раз за последний вечер он не говорил себе, что этот ребенок ни в чем не виноват, но не мог перестать испытывать неприязнь, стоило только взглянуть в эти темные глаза, на эту манеру надменно держать себя, которую, сама того не зная, Джоконда унаследовала от Риддла. Она сказала, что в будущем Люциус отчасти заменит ей отца и, быть может, в ней сохранились именно его черты. Но сходство с Риддлом совершенно обескураживало...

Альбус Дамблдор стоял рядом и, кажется, даже не моргал. Возможно, от зимнего холодного ветра, а быть может, от тоски — из его глаз едва заметно катились слезинки, исчезая в бороде. Узнав тайну Джоконды от Абрахаса, поспешившего в Хогвартс сразу после ее ухода из Малфой-мэнора, он схватил его за руку и аппарировал в Косую Аллею прямо из директорского кабинета, и вот уже час стоял, наблюдая во все глаза, замерший во времени, внезапно постаревший сильнее, но вместе с тем словно обретший надежду. Ему, в отличие от Абрахаса, совершенно не было дела до того, кто отец этой девочки, она принесла ему надежду, знание о том, что Аврора жива, а война закончилась победой Гарри Поттера. Эмоций, переполнявших его, должно было хватить, чтобы накормить досыта десяток дементоров. Позже придет осознание, что Джоконда Уинтер может представлять опасность, ведь Том Риддл умеет склонять на свою сторону, но Дамблдор в своей глупой вере в лучшее пока не думал об этом. Что до Риддла... Ему не нужны дети, которые могут претендовать на его власть. Властью он делиться не привык.

Сейчас же четверым подросткам нужна помощь, и все, чего они желают, по словам Джоконды — вернуться домой в свое время. Они весело болтали, наблюдая за кутерьмой на катке возле елки, распивая шампанское из бумажных кофейных стаканчиков. Молодые люди, в чью жизнь случайно вмешалось время, будто позабыли о том, что ждет этот мир впереди. Они знали о бесчинствах, которые будет творить Волдеморт и наслаждались возможно последним веселым праздником. В воздухе витало волшебство — заколдованные имбирные печенюшки в виде человечков писклявыми голосочками пели новогодние песни — для них была установлена небольшая сцена. На елке то тут, то там вспыхивали серебрящиеся шарики магии и мерцали розовые полосатые леденцы в виде тростей. Каждый ребенок и взрослый мог подойти и снять себе хоть один, хоть целую кучу. Розовощекий пухлый малыш любовно прижимал к груди несколько леденцов, попеременно облизывая то один, то другой, над чем бесконечно смеялись его родители, не выпускающие из рук фотоаппарат.

Эта девочка, Джоконда, казалось, совершенно позабыла о разговоре с Абрахасом, хотя ей, должно быть, было совсем неловко от того, что кто-то ещё узнал их тайну. Валери Уэмпшир, симпатичная и жизнерадостная журналистка, которой симпатизировал Абрахас, оказалась одной из Уизли, и гораздо моложе озвученного ею возраста. Нет, он никогда не искал в ней замену Авроре, хотя, разумеется, ее красота и живой ум ему импонировали, тем не менее, в мисс Уэмпшир явственно ощущался недостаток мудрости — но именно такое ненавязчивое общество и нужно было Абрахасу, чтобы отвлечься от невзгод и не думать о том, какое будущее ждет его сына...

Все они едва поступили на седьмой курс Хогвартса, а значит были еще совсем детьми. Слизеринцы и гриффиндорцы вместе — удивительно, какую шутку сыграло с ними время — об этом думал Альбус Дамблдор, более-менее переварив счастливую мысль о том , что его любимая Аврора жива. Она не погибла, отдавшись Северному Сиянию, а каким-то образом переместилась в будущее. Возможно, эти цветы скрывают в себе магию времени. Но Альбус Дамблдор пока не догадывался, насколько эти мысли верны, что в будущем он самолично предоставит Северусу Снейпу ингредиент для зелья, которое отправит Аврору в прошлое… С ее исчезновения прошло столько лет, но Альбус, как и об Ариане, не забывал о ней ни на секунду. Все эти пару месяцев, наблюдая за этой похожей на отца девочкой в Хогвартсе, он чувствовал в ней опасность и потерял столько времени, хотя нужно было всего лишь копнуть немного глубже или даже просто поговорить. Когда в самый разгар новогоднего ужина в Хогвартс явился Абрахас, Альбус решил было, что с Люциусом что-то произошло, но от полученных вестей он буквально онемел. Абрахас терпеливо ждал, когда он вернется из своих мыслей, чтобы продолжить разговор… И вот они здесь, смотрят на Джоконду, которой так опасались, с щемящей тоской на сердце. Каким бы образом она не появилась на свет — это прежде всего дочь Авроры, ее плоть и кровь. И она нуждается в защите… В особенности — от своего отца-психопата…

...Джоконда нервничала, мысли о разговоре с лордом Малфоем не покидали ее ни на секунду. Теперь она понимала, почему М.П.Г. не прислал письма с разъяснениями, ведь их предоставил лорд Малфой. Недоверие к М.П.Г. только усиливалось, невзирая на то, Джоконда была уверена, что все его предсказания сбывались. Но действительно ли можно было доверять лорду Абрахасу? Стоило ли вот так просто рассказывать ему о путешествии во времени? Но что, если он все же использует эти знания во вред?

Улыбка Джоконды была словно нарисованной, но друзья не замечали этого, им хотелось хоть немного приободрится, ведь, кажется, ранения Грюма ознаменовали начало того тяжёлого времени, описанного в истории магии. Дальше будет только хуже, и именно поэтому они наслаждались каждой секундой праздника, поднимая бокалы за здоровье и возвращение домой. Каждому было тревожно, даже спустя полгода в прошлом никто из них так и не освоился, просто в какой-то момент они стали об этом меньше говорить, чтобы лишний раз не бередить душевные раны. В уголках глаз Викки собрались слезы, она думала о Тедди, а, быть может, о родителях, Финн и Арчи кидались в друг друга снежками, кажется, они стали довольно близки. Это ребячество помогало им держаться и не падать духом. И никому не было ведомо, что они еще дети, которым все еще положено учиться в Хогвартсе и жить юностью, не сталкиваясь с тяготами аврорских будней, с хлопотами преподавательской жизни, с интригами коллег в редакции… Все это могло ждать их в своё время, выбери они этот путь, но никак не сейчас, когда им так быстро пришлось повзрослеть. И все же, в этом путешествии было нечто хорошее — они обрели верных друзей… И только у Джоконды были тайны, которые должны были оставаться тайнами ради безопасности остальных.

— Это что, профессор Дамблдор? — глаза Викки распахнулись от удивления.

— А с ним… лорд Малфой?.. — Джоконде тоже не удалось скрыть удивления; неужели он раскрыл их Дамблдору?

— Мисс Уизли, мисс Уинтер? Простите, молодые люди, ваши настоящие имена мне неизвестны, — Альбус Дамблдор казался собранным как никогда, его голубые глаза смотрели на Джоконду с интересом, но было в этом взгляде и недоверие, хотя, быть может, ей только показалось. — Не хотелось бы портить вам праздник, но полагаю, нам предстоит серьезный разговор.

Четверо друзей застыли, словно изваяния. Финн не моргал, Арчи переводил взгляд с Джоконды на Викки, ничего не понимая, Виктория смотрела на лорда Малфоя, впрочем, он, как и Дамблдор, не сводил глаз с Джоконды, будто не нагляделся за недавним разговором.

— Профессор, что все это…

— Мистер Принс, мне известно, кто вы и откуда прибыли, и я хотел бы перенести дальнейший разговор в более удобное место — в мой кабинет, — он немного несвоевременно улыбнулся, что заметил даже Абрахас; это можно было списать на волнение, которое одолевало старика.

— Что происходит? — прошептала мисс Уэмпшир, или мисс Уизли. — Почему вы...

— Вам не о чем волноваться, мисс Уизли, но Альбус прав, нам стоит перебраться в место, где нас случайно не подслушают. Так что, приберегите все вопросы до того времени, и поверьте, у меня их не меньше, — возможно, Абрахас сказал это слишком холодно, и потому девушка только поджала губы.

— Профессор, но как вы узнали? — Арчи с сосредоточенной складкой меж бровей всем своим видом требовал ответов.

— Я рассказала лорду Малфою, — сказала Джоконда самым твёрдым голосом, словно это могло спасти ее от негодования друзей. — Но он сказал фразу, о которой писал М.П.Г.

— Потеря времени тяжелее всего для того, кто больше знает, — понимая о чем она, незамедлительно повторил Абрахас, надеясь вызвать хоть немного доверия со стороны молодых людей.

Эта фраза была заузбрена ребятами наизусть, и каждый, кто готов был озвучить обвинения в сторону раскрывшей их Джоконды, помедлили с ними.

— Лорд Малфой, почему профессор Дамблдор здесь?.. — спросила она, стараясь унять волнение.

— Дорогая, я имею право знать, что у меня в школе есть путешественники во времени. Учитывая, что я Верховный Чародей Визенгамота, мне следовало бы сообщить, куда следует… — нахмурился Дамблдор, совершенно не радуясь, что о нем говорят в третьем лице. — Вы должны были сразу же прийти ко мне, как только вы появились в этом времени. Почему вы этого не сделали?

Виктория строго зыркнула на ребят, ведь у нее была такая мысль, отказаться от которой категорически потребовал М.П.Г. и доверившиеся ему друзья по несчастью.

— Сэр, мы следовали инструкциям и не могли прийти сразу, — пояснил Арчи, выпрямившись, словно на докладе у Прюэтта.

— Об этом мне тоже известно, но, мистер Джонс, довольно сомнительно следовать инструкциям человека, которого вы ни разу не видели.

— Все, что он говорит, сбывается, и благодаря ему мы и попали в безопасное место — в Хогвартс, сэр, — добавил Финн, и Арчи в подтверждение кивнул. — И потом, мы были совершенно растеряны, у нас не было средств к существованию, в том числе и крыши над головой.

— Именно поэтому необходимо было немедля отправиться в Хогвартс и обратиться ко мне за помощью! — еще раз повторил Дамблдор; очки-половинки грозно сверкнули, поймав блик елочной гирлянды.

Друзья переглянулись, кажется, они впрямь сглупили...

— Профессор Дамблдор, сэр, — Джоконда сочла, что предельная вежливость сейчас будет в самый раз, — у нас есть несколько аргументов в свою защиту: и главный из них — следовать временной линии и исполнять свою роль...

* * *

— ...То есть, мисс Уинтер, вы уверяете, что М.П.Г. каким-то образом известно будущее? — Дамблдор сидел в своем высоком кресле, соединив пальцы у подбородка; он смотрел на сбитых с толку молодых волшебников поверх очков.

После продолжительной беседы все порядком устали — Финн и Арчи по дивану и с трудом держали глаза открытыми, невзирая на важность разговора, который, по-хорошему, спокойно можно было бы продолжить и позже, после того как все выспятся.

— Профессор, о том, что мы должны будем попасть в Хогвартс в качестве кого бы то ни было, — Джоконда обвела друзей коротким взглядом, — написал нам М.П.Г. Он же сообщил нам о том, что Крауч начнет принимать в Аврорат иностранных авроров, что ощутимо упростило нашу задачу влиться в общество. М.П.Г. подготовил для нас роли, позаботился о том, чтобы мы ни в чем не нуждались. Такой волшебник не мог желать нам зла. Вот все его письма, — Джоконда протянула несколько писем, перевязанных бечевкой; конечно же, среди них не было тех, что М.П.Г. посылал лично ей, ведь благодаря им она открыла Тайную Комнату и стала анимагом, что пока обнародовать не следовало. — Самое главное, что заставило нас прислушиваться к его советам — обещание возвращения домой в свое время. У нас просто не осталось выбора. Это был довольно весомый аргумент.

— Следуя вашей логике, вы пытаетесь таким образом не нарушить ход времени, однако что, если этот коварный тип, М.П.Г., как раз стремится к тому, чтобы изменить будущее? — не смог не заметить лорд Малфой, с подозрением поглядывая на стопку писем.

— До сих пор все было хорошо, что дает нам основание думать, что М.П.Г. нам не враг, кем бы он ни был, — возразил Арчи, хотя едва ли друзья могли сказать, что доверяют их тайному другу на все сто процентов.

— Хорошо, с этим мы непременно разберемся, но меня больше интересует то, каким образом вы попали в прошлое. Диринара не обладает даром перемещения во времени — только в пространстве, — Альбус Дамблдор задумчиво погладил бороду, потеряв взгляд в языках пламени, беспокойно извивающихся в камине. — Имело ли место быть некое астрологическое событие или погодное явление?

— Нет, иначе бы профессор астрологии непременно сделал бы из этого сенсацию, — Финн несвоевременно усмехнулся, затем замялся и кашлянул в кулак. — Нет, сэр, ничего особенного, но шел жуткий ливень, когда это случилось. Могло ли это как-то повлиять?

Дамблдор заметил взгляд Джоконды, она слегка повела головой из стороны в сторону. Кажется, ей было известно больше остальных. Абрахас тоже это заметил — кажется, дочь Авроры и Тома была еще более таинственной, чем он предполагал ранее. Ее друзья о многом не догадывались. Они не имели ни малейшего понятия о том, чья она дочь, и молчать об этом — первое, о чем она попросила Абрахаса, оканчивая встречу тет-а-тет, и это, конечно, дошло до Дамблдора.

— Что ж, молодые люди, сожалею, что вы оказались в подобной ситуации, я буду искать возможность отправить вас обратно в свое время с диринарой или без. В одном этот ваш М.П.Г. прав — Хогвартс наиболее безопасное для вас место, это заставляет предполагать, что он и впрямь ваш доброжелатель, — задумчиво проговорил Дамблдор, понимая, что этот разговор лучше закончить поскорее, чтобы начать другой — с глазу на глаз с Джокондой Уинтер. — Я должен напомнить, что попытка вмешаться в ход времени может стоить гибели всего мира, так что вам следует вести себя как можно незаметнее. Не старайтесь повлиять на события, которые могут поменять ход времени, постарайтесь вести себя тихо и никому, даже мне и лорду Малфою никогда не рассказывайте о будущем. Пожалуй, на сегодня достаточно потрясений, — он снял очки и потер глаза, показывая, насколько устал. — Я думаю, на сегодня я узнал слишком много, да и вы наверняка устали, на дворе-то уже глубокая ночь... И я еще раз повторю: настоятельно рекомендую вам не распространяться о будущем, хотя, судя по всему, М.П.Г. вас уже неоднократно об этом предостерег. И, с Новым годом…

— Новым, как же… — едва слышно пробормотал Финн.

Распрощавшись, в полном молчании ребята вышли из директорской башни, каждый погруженный в свои думы. Никто не осуждал Джоконду за то, что она растрепала все лорду Малфою, но было сложно поверить, что волшебником, который окажет им посильную помощь, окажется именно он. Кто знает, возможно, сегодня они вмешались во время, открывшись Дамблдору. А вдруг они уже изменили ход истории и самое страшное впереди? Что, если бабочка уже взмахнула крылом на другом конце света, и теперь Волдеморт победит?..

— Кажется, я забыла мантию у профессора Дамблдора, — Джоконда остановилась, намереваясь развернуться и отправиться обратно.

— Завтра заберешь, — бросил Арчи, зевая.

— Там вообще-то моя волшебная палочка, — пробормотала Джоконда, пряча подбородок в вороте свитера.

— Ну ты умеешь удивлять, как ты вообще споткнулась о лорда Малфоя? — спросил Финн, впервые с недоверием глядя на подругу.

— Между нами завязался разговор на маскараде, и он пригласил меня его продолжить, — Джоконда ошибочно полагала, что это поможет поскорее ускользнуть от друзей и вернуться в директорскую башню для дальнейшего разговора с Дамблдором, подававшим ей совершенно очевидные сигналы, желая поговорить с ней без свидетелей.

Бровь Виктории недовольно взлетела вверх.

— Я всегда считала, что лорд Малфой к тебе определенно не расположен, — как будто с ревностью заметила она.

— Можешь не волноваться, никакого подтекста в нашем общении не было, — Джоконде было неприятно оправдываться по такому поводу.

— И о чем же вы разговаривали?

— Ви... Валери, послушай, мне казалось, что тебе абсолютно нет никакого дела до его внимания, но сейчас ты это опровергаешь, — возможно, она сказала это слишком резко, но Викки сама нарывалась, зачем-то проявляя ревность по отношению к тому, кто был ей якобы безразличен. — Увидимся завтра.

Джоконда махнула рукой и отправилась обратно к Дамблдору, понимая, что сегодня поспать ей едва ли удастся, благо, что утренняя смена была за Арчи.

Уже подходя к директорской башне, Джоконда, интуитивно почувствовав опасность, пригнулась и в резком развороте выстрелила заклятием в зависшего в воздухе Пивза. Тот взвизгнул и спрятался за ближайшего стража — железный доспех. Этот мелкий гаденыш решил бросить в нее каким-то гнилым овощем, судя по характерным ошметкам, оставшимся на раме портрета немедленно возмутившегося волшебника, попавшего под обстрел вместо Джоконды.

— И чего тебе неймется? Ночь на дворе... — устало спросила Джоконда.

— В том то и дело, что ночью, когда все спят, мне делать абсолютно нечего! — мерзеньким голоском протянул Пивз, прозрачные бубенцы на его шляпе качнулись, показавшись из-за доспеха. — Впрочем, не мне одному. Как часто я видел тебя в туалете на втором этаже?

Джоконда распахнула глаза, но быстро скрыла эмоции удивления.

— Негоже призракам подглядывать за женскими туалетами.

— О, ты, ходила туда не по нужде, — не стесняясь выражений, протянул Пивз и вновь противно захихикал. — Ты открыла ее, Тайную...

— Заткнись! — Джоконда, молниеносным пассом запечатала рот полтергеста, на которого, к счастью, действовали некоторые заклинания, так как он не был бесплотным духом. — Не смей произносить это или я позабочусь о том, что ты останешься запечатан на веки в самом маленьком чулане Хогвартса!

Сквозь злость Джоконда почувствовала прилив страха, ведь Пивз очень любил трепать языком и находил в этом развлечение. На удивление, он не испарился и не сбежал, просочившись сквозь стену, а только с запечатанным ртом появился перед обидчицей, ничего не страшась. Он только указал пальцем на то место, где должен быть рот, и Джоконда с подозрением сощурилась:

— Обещай, что не станешь кричать сам знаешь о чем на весь замок, — у нее не было иного выбора, кроме как договориться с полтергейстом.

Пивз только кивнул, и тотчас заклятие было снято.

— Как я понимаю, взамен на свое молчание ты что-то потребуешь, — прежде чем он продолжил, сказала Джоконда и отдаленно не представляя, что может понадобиться такому, как он.

— О нет, мне всего лишь иногда будет требоваться помощь, чтобы моим шуткам не мешали старосты... Или если ты видишь, как я собираюсь совершить какую-то шалость, а старосты, заметив, не дают ей свершиться, то отвлеки их.

— Ты называешь бросание гнилых помидор в студентов шутками? — Джоконда с сомнением вскинула бровь. — Позволь спросить, неужели тебе больше ничего не нужно, кроме этого?

Пивз пожал худенькими плечами.

— А что мне еще нужно для счастья? Я же полтергейст!

Джоконда покачала головой, однако столь глупое требование было вполне выполнимым. Подходя к директорской башне, распрощавшись с Пивзом, она все думала — неужели у мятежного полтергейста действительно нет никаких других желаний, кроме подшучивания над студентами? В будущем он укажет ей путь к знаниям о Луне Лавгуд, и почему он решит помочь ей?..

Горгулья не затребовала пароля, а только крутанулась, явив перед Джокондой каменную винтовую лестницу. В директорской башне стало темнее — помещение освещалось лишь пламенем камина и огненной яркостью оперения спящего на жердочке феникса. Джоконда читала об этом восхитительном создании, который помог Гарри Поттеру победить василиска, выклевав ему глаза. Познакомившись с огромным змеем, она в какой-то момент испытала жалость к чудовищу, которое всего лишь подчинялось воспоминанию Тома Риддла, заставившему Джинни Уизли открыть Тайную Комнату и наводить ужас на весь Хогвартс. Бедная девочка и не подозревала, что творит... И с некоторых пор Джоконда догадывалась, какая темная магия могла заставить воспоминание ожить.

— Лорд Малфой, вы задержались... — она с удивлением обнаружила обоих в обществе приятно пахнущего чая и лимонных долек; насколько были близки эти двое?

— Присаживайтесь, Джоконда, я думаю, нам стоит многое обсудить, а чай поможет оставаться бодрыми, — Дамблдор указал на кресло рядом с лордом Малфоем; тот, как полагает джентльмену, встал, приветствуя даму, хотя она выходила не более, чем на четверть часа.

Держа себя образцово прямо, она присела в предложенное кресло, придвинувшись ближе к столу. Конечно, разговоров о ее матери было не избежать, но ввиду последних событий, Джоконда не знала, какую часть информации стоит раскрывать, ведь ей в действительности было что утаивать.

— Позвольте сказать, что я рад слышать, что моя внучатая племянница жива, и хотя, как сказал Абрахас, вам неизвестно, каким же образом вы появились на свет, расскажите все, что знаете — от и до, а о гибели мистера Риддла — в первую очередь.

Она опешила от того, как резво Дамблдор пошел в бой, который буквально только что настоятельно не рекомендовал распространяться о будущем.

— Профессор Дамблдор, я уже раскрыла слишком многое, сообщив дату смерти моего отца, я думаю, что вам не следует расспрашивать меня о том, что может изменить время.

— Альбус, вы уверены?.. — не дав раскрыть рта директору, спросил лорд Малфой, удивив Джоконду не меньше; кажется, они раздумывали — открывать ли перед ней нечто важное.

— Готовы ли дать Непреложный Обет, Джоконда? То, что вы услышите в этой комнате, не должно никоим образом дойти до вашего отца, какие бы отношения вас не связывали.

— Так стоит ли выдавать очевидно важную информацию, которая может повлиять на временной континуум? — но Джоконда не услышала ответа. — Что ж, Непреложный Обет — ваше право.

Дамблдор и Малфой переглянулись, кажется, они не ожидали столь легкого согласия, что определенно упрощало задачу по доверию к Джоконде.

— Я не думаю, что он пригодится, своим согласием вы доказали, что вам можно доверять, — Дамблдор лукаво улыбнулся, и Джоконда внутренне порадовалась, что ей так легко удалось завоевать его доверие. — Прежде чем Аврора ушла из этого времени, — тщательно подбирая слова, Дамблдор выдал информацию о том, что ему известно то же, что и лорду Малфою, — она оставила нам с Абрахасом воспоминания о будущем. О том, какие кровопролитные войны нас ждут, и о том, кем в будущем станет Том Риддл.

— Он уже сейчас стал монстром, учитывая нападения на магглов, сэр, — не смогла не заметить Джоконда, но тут же замолчала; осознание, что Дамблдор и лорд Малфой знают больше положенного, будто еще не дошло до нее. — Что еще вам известно?..

— Все, включая год моей гибели, — Дамблдор поднялся из кресла и подошел к окну, задумчиво заложив руки за спину. — Аврора совершила чудовищную ошибку, но она была не в себе, когда отдавала эти знания. Увы, я не вправе менять что-либо, в особенности что касается судьбы еще нерожденного сына Лили Эванс и Джеймса Поттера.

Джоконда выпрямилась в кресле и подалась вперед. Как странно слышать подобное из уст Альбуса Дамблдора… Словно о пророчестве. Как давно он знает о Гарри Поттере?

— Она попала в прошлое до окончания Второй Магической Войны, — тем временем продолжил он, — и предоставила нам знания лишь до того момента. Вы же дали нам больше — надежду, ведь в конечном итоге Лорд Волдеморт сгинет от рук Мальчика-Который-Выжил. Постойте, не перебивайте, — Дамблдор, даже не глядя на нее, вскинул ладонь, будто чувствовал зародившиеся у неё возражения. — Невзирая на то, что должно произойти, на те знания, которыми наделила меня ваша мать, я не сидел, сложа руки, все эти годы я планировал создание тайной организации, которая будет противостоять Волдеморту.

— Сэр, — не выдержала она, — сэр, вам и об Ордене Феникса известно?

— Так вот, как я ее назову… Какая интересная временная петля, — Дамблдор обернулся, погладив бороду. — Похоже, моя дорогая Аврора знала лишь то, что у меня и Гарри Поттера будет много соратников, но не более.

— Сэр, я спрошу в последний раз, уверены ли вы, что хотите знать известное мне будущее?

Всего лишь секунда, показавшаяся вечностью, прошла, прежде чем он ответил:

— Думаю, Джоконда, это поможет мне принимать самые тяжелые решения, в правильности которых я, возможно, буду не уверен…

Она глубоко вздохнула, приготовившись к цитированию учебников, где будет изложена сама суть войны.

— Я хочу вас предупредить, что официальная версия истории магии, которую будут преподавать в Хогвартсе, содержит менее восьмидесяти процентов того, что происходило… Будет происходить на самом деле, — поправилась она. — Многие аспекты существования Волдеморта будут сокрыты, так как их покрывает пелена Темной магии. Что-то может отличаться от истины из-за моей предвзятости, — попыталась объяснить Джоконда.

— А я..? Что случится со мной? Удастся ли мне увидеть Аврору, мисс… Уинтер? — с трудом произнес Абрахас эту фамилию; кажется, он весь вечер вынашивал этот вопрос.

Она глубоко вздохнула и взглянула на Дамблдора, тот лишь медленно кивнул, показывая, что она может быть честна с ними на все сто процентов. Ее внезапная мрачность, наполненная сожалением, не скрылась от Абрахаса. Она молчала слишком долго, и от него это не скрылось.

— Я мертв в вашем времени? — спросил он прямо, и она только беззвучно ахнула, видно не сумев скрыть написанного на лице.

— Лорд Малфой, я не буду...

— Говорите, мисс Уинтер! — неожиданно резко попросил он, а ее пронзили тысячи игл осознания, что от ответа не уйти.

— Лорд Малфой... вы погибнете от драконьей оспы еще до окончания Первой Магической Войны, — она чувствовала сожаление, и действительно вложила в эти слова всё сожаление, на которое была способна. — Простите…

Абрахас поджал губы, но больше ни единым словом, ни единым жестом не выдал своего волнения. Страшные вести о собственной гибели, должно быть, глубоко его потрясли.

— Стало быть, я не увижу то, как мой сын опустится до лебезения перед этим ублюдком, — в отсвете пламени камина, Джоконда было увидела, как заблестели глаза лорда Малфоя, но он на миг прикрыл их, чтобы, открыв, вновь обрести ясный взор — настолько сильным оказался этот мужчина.

— Но ведь семья Малфой тайно шпионила для вас, профессор Дамблдор! — вмиг почувствовав нестыковку, воскликнула Джоконда.

Дамблдор и Абрахас переглянулись, понимая, что в известной ей истории было много лжи, но внезапно в их глазах, словно по щелчку, загорелась надежда.

— Может быть, в будущем, но не сейчас, мисс Уинтер, — с тяжестью на сердце сказал Абрахас. — Мой сын полностью лоялен его интересам — Аврора ясно дала это понять. В ее воспоминаниях... он едва не убил ее и ее друзей во время…

— Битвы в Отделе Тайн… — завершила за лорда Малфоя Джоконда. — Это написано в истории. Ваш сын, Люциус, попадется в лапы аврорам и на какое-то время сядет в Азкабан…

— Знаю, — кратко произнес Абрахас, надежда которого погасла так же быстро, как и зажглась.

— Не могу даже представить, как распорядится судьба, ведь Луна Лавгуд, ваша мама, едва ли будет посвящена во все события, связанные с Гарри Поттером, — Дамблдор выдержал паузу. — Насколько мне известно, его ближайшими друзьями будут Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли.

— Верно, — Джоконда в очередной раз убедилась, сколь много им известно.

Лорд Малфой смолчал, он погрузился в мысли о своей кончине или, быть может, о судьбе сына. Предательское сожаление мешало Джоконде сосредоточиться.

— Джоконда, как сообщил мне Абрахас, вы узнали о том, кто ваш отец, лишь недавно. Расскажите, как же это произошло? — Дамблдор изо всех сил старался не впадать в уныние, когда оно стало практически осязаемым.

— У меня есть воспоминания отца, — не слишком уверенно произнесла она. — Его воспоминания о моей матери. Я видела многое из того, что их связывает, их общие переживания, их история любви…

Лорд Малфой был слишком занят своими мыслями, чтобы скривиться в омерзении об одном лишь упоминании, что Аврора любила этого ублюдка.

— ...Воспоминания заключены в Омуте памяти. Это медальон в виде совы, который я нашла в том самом тайнике, из которого, лорд Малфой, я взяла пчелу, только в две тысячи семнадцатом году. И боюсь, что именно медальон стал истинной причиной нашего перемещения в прошлое. Профессор, — Джоконда лишний раз подумала, стоит ли ей выдавать знание о той самой поляне цветов Северного Сияния, — одним из ингредиентов, усиливающих действие медальона, являются те странные цветы из леса... Кажется, они стали катализатором перемещения.

— Вам известно даже про эти цветы? — ахнул Дамблдор. — Они требуют более детального изучения, если это поможет вернуть вас в будущее... Полагаю, ваши друзья не знают, что, вероятнее всего, перемещение произошло из-за медальона? — он дождался неуверенного и виноватого кивка с ее стороны. — Я могу на него взглянуть?

— Я принесу его утром, сэр, вы сможете его изучить, но... — она взглянула на лорда Малфоя, не решаясь выдавать очередную тайну.

— Вы можете целиком и полностью доверять Абрахасу, он — мой человек, — понимая ее сомнения, сказал Дамблдор. — Он — моя семья.

Это прозвучало патетично, но всколыхнуло тревожные воспоминания о собственной семье. Признаться, Джоконда скучала по матери и по леди Арабелле сильнее, чем могла себе представить еще полгода назад.

— Эта вещь не покажет воспоминания без особенного настроя... И без дара змееуста, сэр, — словно провинившись в чем-то, сообщила Джоконда.

— Хм-м, — протяжно протянул Альбус Дамблдор, — я знаю Тома с детства, именно я принес ему весть о том, что ему суждено учиться в Хогвартсе и стать волшебником. Он говорил, что может разговаривать со змеями, видно, этот дар передался вам по наследству. Нечего здесь стыдиться, дорогая. Змееусты хоть и были Темными волшебниками во все времена, но этот дар не определяет вас.

Хорошо, что он понял все именно в этом ключе, но знал ли он о том, что Том Риддл открывал Тайную Комнату, а теперь это сделала его дочь?

— Я на это надеюсь, сэр. Если вы позволите, я бы хотела взглянуть на воспоминания, оставленные моей матерью. Если это действительно не изменит будущего, я дополню их.

— Я думаю, что это и впрямь может помочь восполнить пробелы в ваших знаниях, а ваши воспоминания — в наших, — согласился Абрахас, не думая о том, сколько подозрений вызывала эта девушка еще несколько часов назад, и как все резко поменялось.

— В особенности я хотел бы знать, каким же образом лорд Волдеморт сумеет избежать смерти, когда попытается убить младенца — Гарри Поттера. У меня не возникло сомнений, каким образом выжил Гарри Поттер. Лили Эванс отдаст свою жизнь, закрыв собой сына, материнская любовь обеспечит ему защиту, — пояснил Дамблдор. — Но вот каким образом удастся выжить Тому Риддлу...

— Профессор, у меня есть предположение на сей счет. Однако я сказала довольно многое, и мне известно, что лорд Абрахас все же иногда пересекается с моим отцом. Полагаю, у Волдеморта есть страшная тайна, о которой лучше не знать большому количеству людей.

Ее многозначительный взгляд не понравился Абрахасу, если Альбус Дамблдор что и скрывал от него, то ему не было об этом известно, но сейчас эта сопливая девчонка смеет выставлять его, лорда Малфоя, за дверь.

— Если профессор сочтет нужным, то непременно поделится с вами этими знаниями. Но для вашей безопасности вам лучше не знать, лорд Малфой, — смягчила удар Джоконда. — По крайней мере, не сейчас...

Он перевел весьма красноречивый и недовольный взгляд на Дамблдора.

— Абрахас, прошу тебя, возможно, Джоконда права, и тебе попросту опасно знать всё...

— Что ж, хорошо, — проговорил он сквозь зубы, затем, гордо расправив плечи, встал, чтобы направиться к камину. — Спокойной ночи, мисс Уинтер, Альбус. Я прошу держать меня в курсе событий...

— Могу предположить, что мое общество стало ему вдвое неприятнее прежнего, — обронила Джоконда немного обиженно, когда лорд Малфой исчез в языках пламени; можно подумать, она виновата, чья она дочь.

— Он понимает, что цена будущей победы над Волдемортом велика, не судите его. Джоконда, и потом, вы сообщили ему весть о скорой гибели. Полагаю, что ему есть над чем задуматься, и если за годы я смирился с тем, что знаю практически точную дату своей смерти, то он вряд ли об этом задумывался. Дайте ему время, и он будет в порядке, — Дамблдор искренне сожалел и сопереживал лорду Малфою. — Мне жаль, что я переживу моего старого друга, он еще так молод...

— Сэр, я понимаю, какая это для вас ноша, знать, что ждет этот мир и быть окруженным людьми, чью гибель вы не сможете предотвратить. Но вы — настоящий герой войны, от вас зависит слишком многое. Вы не должны падать духом, как бы тяжело ни было.

— Аврора решила за меня, — он усмехнулся по-доброму. — Никто в здравом рассудке не захочет знать о таком... И я не должен был поддаваться соблазну заглянуть в будущее и, тем более, втягивать в это безутешного Абрахаса. А теперь и вовсе у меня нет права забыть об этом, воспользовавшись Обливиэйтом. Я должен знать, что произойдет, заранее, иначе каждая потеря может стать для меня разрушительной, — Дамблдор пустился в размышления, словно оправдывая каждое свое действие, включая те, что он совершит в будущем. — Что ж, если вы еще в силах держаться на ногах, давайте вернемся к теме возрождения Лорда Волдеморта.

Она поддалась его печальному настрою и тяжело вздохнула.

— Магия, которая поможет ему вновь обрести силу и возродиться в будущем, несомненно, очень темная. Нет подтверждений, но в будущем в определенных кругах ходят слухи, что лорд Волдеморт создал некий крестраж, и похоже, что не один, а целых два...

— Джоконда, что это такое?

— Том Риддл разорвал свою душу на части, сэр...