Возвращение в Хогвартс (джен)

Альбус не зря любил Рождество и свой день рождения больше прочих праздников: Пасха обычно проходила в узком семейном кругу, разве что к ним изредка присоединялось семейство Уизли.

Этой весной в дом Поттеров прибыли Рон, Гермиона и Хьюго. Но не было Розы. Не было Хагрида, Невилла, Джорджа и многих других. Потому Альбус так любил Рождество и свой день рождения. В эти дни стены дома трещали по швам от наполонивших его гостей.

Весь день в канун праздника мамы пропадали на кухне, без всякого волшебства, по настоянию Гермионы, запекая булочки с изюмом и растапливая шоколад, чтобы после залить его в формочки в виде яиц. Папы были заняты своими делами, как они это называли. Но Альбус-то прекрасно видел, что они часы напролет играют в волшебные шахматы. Альбус, Лили и Хьюго, предоставленные сами себе, играли в комнате Альбуса.

Временами Альбус волновался, что так и не получил письма от Скорпиуса. Но было бы глупо надеяться, что в первый же вечер они с Розой найдут что-то стоящее, чтобы писать ему. Он скучал по друзьям, но, проводя время в компании брата и сестры, на время даже забывал о школе.

Он летал на метле и даже ловил снитч, он знал, что на школьной тренировке уже бы лежал на песке, но здесь он чувствовал себя лучшим даже в квиддиче. Пока к их игре не присоединились мама и дядя Рон, впрочем.

Когда-то Джинни играла за «Холихедских Гарпий», но в играх с семьей она явно поддавалась. Альбус не раз видел маму на играх, прежде чем она ушла в редакторы «Ежедневного пророка», и точно знал, что, играй она в полную силу, даже папа бы остался сидеть на поле без дела, а дядя Рон бы подпирал своими широкими плечами стержни колец.

— Говорят, у тебя появилась подружка! — услышал Альбус задорный голос своего дяди.

Мамы все так же суетились на кухне, Лили и Хьюго убежали играть во двор в плюй-камни (Альбус эту игру не любил), папа готовил дом к празднику.

— Ты это о чем? — поморщился Альбус, когда Рон плюхнулся на диван рядом с ним.

Тот широко ему улыбнулся и приобнял, крепко схватив за плечо.

— Ну, я слышал, вы вместе приехали из Хогвартса, — сказал Рон с усмешкой.

— Это просто моя однокурсница, — насупился Альбус, выбираясь из-под руки Рона.

— Ну да, — ответил Рон и уселся поудобнее. — Рано я затеял разговор, наверное. Но, говорят, она ничего.

— Она замечательная! — вспыхнул Альбус, но тут же осекся.

Рон хохотнул, посмотрел на него внимательно и откинулся на спинку дивана.

— Как у вас дела в школе? — спросил он.

— Ну, неплохо... — ответил Альбус. — У Розы небольшие проблемы с предметами, — сказал он, понимая, что его проблемы куда больше и что выдавать сестру нельзя.

— Она сказала, что осталась, чтобы поддержать вашего друга Скорпиуса, — сказал Рон.

— Да, точно, — закивал Альбус. Он совсем об этом забыл. О том, что первоначальный план Розы провалился. — Да, Скорпиусу сейчас нелегко. Я тоже хотел остаться, знаешь.

— Расскажи-ка мне о нем, — сказал Рон.

— Скорпиус хороший, — тут же ответил Альбус. — Он, правда, хороший. Я тоже хотел остаться в школе вместе с ними...

— А твоя подружка Энни? — улыбнулся Рон, приблизился к Альбусу и заговорщически шепнул: — Нужна Амортенция?

Альбус со смехом его оттолкнул.

— Если что — обращайся! — крикнул ему вдогонку Рон.

Альбус сполз с дивана и уже миновал гостиную, но остановился у двери, поняв, что с ним в комнате находится тот самый человек, у которого можно спросить что угодно.

Он отпустил ручку и плотнее прижал дверь, пока замок не щелкнул. Альбус обернулся и прошел обратно, остановившись в центре гостиной, перед диваном, на котором сидел Рон, разглядывая его с интересом.

Рон подался вперед, облокотившись локтями о колени, и посмотрел на Альбуса в упор.

— Рон... — замявшись, почти робко заговорил Альбус, — ты знаешь, что такое крестражи?

Альбус невольно отступил на шаг назад. Он вспомнил, как кричал на Скорпиуса Слизнорт после этих слов. Он вдруг подумал, что Рон сейчас тоже подскочит, закричит... Таким у него сделалось лицо. Брови сдвинулись, а лоб морщинкой разделило пополам.

— Откуда ты знаешь это слово, Ал? — спросил Рон серьезно, но тихо. Так, чтобы никто другой не услышал.

— Старшекурсники в гостиной как-то говорили. Рассказывали какую-то историю, — нашелся Альбус. — Я только этого слова не понял.

— Иди-ка сюда, — сказал Рон. Он шумно выдохнул, и Альбус впервые увидел его таким. Без тени привычного озорства. Вечно шутящий Рон был серьезен, как никогда.

Рон приподнялся, подсовывая под себя ноги, его лицо сделалось хмурым и задумчивым. Альбус точно знал: дядя понял, что Альбус ему соврал. Как знал и то, что тот мог бы его отругать, но вместо этого Рон уселся поудобнее и рукой подозвал Альбуса к себе.

— Я не стану спрашивать, откуда ты знаешь о крестражах, — снова заговорил Рон, его голос стал задумчивым, а взгляд бегал по стенам, будто бы сейчас Рон думал о чем-то совсем другом и осторожно подбирал слова.

«Ну, точно, понял», — безнадежно подумал Альбус.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал Рон. — Это кое-что очень опасное. Слишком темное.

— Когда мы спросили об этом профессора Слизнорта, он так кричал... — сказал Альбус прежде, чем успел понять, что он говорит, но Рон только ухмыльнулся.

— Вы спрашивали Слизнорта о крестражах? — он расхохотался во весь голос, оставив Альбуса в недоумении. — Бедняга!

— Ты мне расскажешь? — спросил Альбус.

Рон смолк, снова о чем-то задумавшись. Альбус ждал, но Рон все молчал, будто взвешивая каждое следующее слово.

— Помнишь, мы играли в игру? — снова заговорил он. — На приставке у нас дома.

— С драконами и волшебниками? — оживился Альбус.

— Именно, — кивнул Рон.

Он поднялся и прошелся по комнате, изредка поглядывая на дверь кухни.

— А ты помнишь, там были личи? — спросил Рон.

— Конечно, — закивал Альбус.

Рон вопросительно на него посмотрел.

— Ну, они делали такие штуки... филактерии. Чтобы, ну, после смерти вернуться и всех убивать.

— Вот и крестражи работают по тому же принципу, — сказал Рон. Он подошел к Альбусу и опустился на корточки перед ним. — Ты мне не расскажешь, — помолчав, с уверенностью в голосе сказал он. — Ал, это очень темная магия. Очень опасная магия. Потому профессор Слизнорт так разозлился.

— Мы ведь не хотели ничего такого! — прошептал Альбус.

— Знаю, — перебил его Рон.

— Но личи веди крутые? Разве нет? — спросил Альбус.

— В игре, — улыбнулся Рон.

Он поднялся и, на ходу заправляя рубашку в брюки, направился в кухню.

— Рон! — окликнул его Альбус. — Ты ведь не расскажешь?

Рон оглянулся и покачал головой.

— Ты хочешь мне рассказать, откуда знаешь это слово? — спросил он.

Альбус замотал головой с такой силой, что удивился, как это она не слетела с плеч.

— Для общего развития, так?

Альбус кивнул.

— Хорошо, — сказал Рон. — Но если тебе что-то понадобится...

— Я всегда могу спросить у тебя, — сказал Альбус.

Рон хлопнул дверью кухни, и до Альбуса тут же долетел смех Гермионы и его мамы. Альбус был уверен, что Рон ничего не расскажет об их разговоре. В самые трудные его периоды он всегда знал, что на кого — на кого, а на Рона точно можно положиться. Даже когда он разбил, совершенно случайно, стеклянный стол в гостиной, Рон его прикрыл. Рон его прикрывал всегда, что бы он не натворил.

Альбус понял, что такое эти крестражи. Аналогия с игрой пришлась как нельзя кстати. Альбусу было не совсем ясно, чем уж это так опасно... но выражение лица дяди все сказало за себя. Было ясно: крестражи — самое большое зло, о котором он сейчас знает. И расспрашивать больше не имело смысла.

Когда за окном уже было темно и редкие звезды повыглядывали из-за облаков, Альбус выполз из-под одеяла, на цыпочках подошел к окну. У стены под подоконником стояла раскладушка, на которой спал Хьюго. Альбус осторожно перегнулся через храпящего брата и, опершись о подоконник, отбросил штору в сторону. Он собирался покрепче задвинуть щеколду в паз, чтобы оконная рама не стучала от порывов ветра, как вдруг его внимание привлекло движение с противоположной стороны улицы.

Короткая вспышка, едва заметная, сверкнула у дома напротив. Альбус уже хотел приписать свое видение к сонливости, но от темной стены, где только что мелькнула вспышка, отделилась длинная черная тень. Высокий худой человек сделал несколько шагов по направлению к дороге и остановился, осматриваясь по сторонам. Силуэт был хорошо различим в свете фонаря, но лица Альбус не видел. Хьюго всхрапнул, переворачиваясь на бок, и Альбус подскочил от неожиданности, едва не упав на него сверху, но пальцы вжимались в подоконник так, что побелели костяшки, и он устоял.

Когда Альбус вновь посмотрел в окно, человек вышел из-под луча фонарного света и уверенно шагал по дороге... к дому Альбуса. Полы его мантии колыхались при ходьбе у самых щиколоток. Выше, чем должно было бы быть. Мантия была ему явно коротка.

Человек перешел дорогу и зашагал по тротуару в сторону истерзанной временем калитки. Альбусу казалось, что он слышит цокот каблуков. Тик-так, левая, правая. Тик-так, мантия взлетает и падает вниз.

«Он идет к нам», — с уверенностью подумал Альбус.

Он захотел броситься прочь, выбежать из комнаты, влететь в гостиную. Родители еще должны быть там. Их надо предупредить!

Но он смотрел в окно, не в силах оторвать взгляд от загадочного силуэта.

Человек остановился у калитки, положил на нее руку и замер. Он с минуту водил рукой по почерневшему дереву, Альбус не мог этого видеть, но ясно представлял, как палец незнакомца очерчивает контуры вырезанных на калитке букв. Альбус и сам так же ее разглядывал, когда был совсем маленьким.

Сколько он себя помнил, его дом всегда был идеальным. В нем было чисто, в нем был хороший ремонт и красивая мебель. Когда Альбусу было пять, родители убрали живую изгородь, окаймляющую участок, и поставили новый красивый, с белым штакетником, забор. Но калитку оставили. Альбус все удивлялся и спрашивал отца, почему не заменить и калитку. Она торчала на фоне выбеленного коттеджа и такого же белого заборчика как бельмо. Но отец только и говорил, что это — его память. Альбусу иногда казалось, что ни к одной из своих игрушек он не привязан так, как отец — к этой калитке.

Альбус уже совсем увяз в своих мыслях, когда почуял что-то неладное. Противное чувство, холодными щупальцами крадущееся по его позвоночнику...

Альбус отшатнулся, как только понял, что человек больше не рассматривает калитку. Он смотрит наверх, в окно второго этажа. Прямо на Альбуса.

Альбус отшатнулся, а когда снова подошел к окну и выглянул, тротуар был пуст. По спине пробежали мурашки. Альбус прильнул к холодному стеклу, вглядываясь во мрак. Он совсем забыл о Хьюго, не чувствовал, как болят пальцы ног, скрючившиеся от долгого стояния на носочках. Альбус искал черного человека. Дорога уходила вдаль, исчезая за горизонтом. Все вокруг замерло, будто весь мир поставили на «паузу». Дома по другую сторону дороги зияли черными дырами окон. И когда Альбус уже совсем отчаялся разглядеть хоть что-то, его сердце ушло в пятки: калитка, распахнутая, болталась на ветру.

Человек шел по вымощенной булыжником тропинке прямо к дому Альбуса.

Альбус отскочил от окна, чудом не задев раскладушку. Оконная рама снова застучала, поддаваясь порывам ветра. Альбусу было не до нее. В несколько прыжков он преодолел комнату, налетев на дверь. Дверь тут же распахнулась, и Альбус вылетел в коридор, споткнулся, пролетел по нему кубарем и врезался в стену.

Внизу раздался глухой стук.

Альбус поднялся, снова упав на четвереньки. Затылок взорвался тупой болью, а на коленке засочилась кровь. Альбус рванулся вперед по коридору, к деревянной лестнице, ведущей на первый этаж, в гостиную. Он полз, не чувствую на ладонях теплого ворса ковра, не чувствуя даже, как саднит стесанное колено. Он уже собирался закричать родителям внизу, как до его слуха долетел звонкий голос матери:

— Ну, наконец-то!

Альбус замер. Входная дверь заскрипела и захлопнулась.

Это кто-то свой, промелькнуло в голове у Альбуса на выдохе. Внизу послышались шаги, а после несколько хлопков: кто-то пожимал руки, громко стукнувшись ладонями. Альбус лежал на полу, уткнувшись носом в ковер.

«Это кто-то свой...» — подумал он благодарно, но внутри все разрывалось от отчаяния.

— Мы тебя ждем уже несколько часов!

Гермиона. Ее голос. Ни с кем не спутать.

Альбус оторвал голову от пола и посмотрел вперед. Лестница уже была видна. Но голос тетки не давал ему покоя. Он был слишком... привычным. Так он разговаривала разве что с ним. И с Лили. И со своими детьми. И с...

— Эдвард!

И с Тедди, конечно же. Это был Тедди. Длинный и несуразный. Слишком высокий для своей старой мантии.

Альбус поднялся на локтях и прополз к лестнице, остановившись на стыке ковра и ступени светлого дерева. Он было уже проклял себя за то, что оставил удлинители ушей в школьных штанах, как заговорил Рон, и Альбус понял, что здесь удлинители ушей ему ни к чему.

— Есть новости?

Внизу послышался какой-то шум, шорох. Возможно, Тедди снимал верхнюю одежду.

— Они знают, — сказал Тедди тихо, но Альбус все равно расслышал его голос, тусклый, совсем без эмоций.

Они знают. Тихо и четко.

Альбус приподнялся и сел, опустив ноги на нижнюю ступеньку. Он прильнул к перилам и сунул голову в просвет между реек, упершись в соседние из них.

— Ну, это не новость, — услышал Альбус голос Рона.

Наступила тишина, и Альбус невольно подался вперед.

— Я был сегодня в Лютном переулке, — снова заговорил Тедди. — Там собирается все больше темных волшебников.

— Мы не можем быть уверены, что это из-за колодца, — сказала Гермиона.

После повисшей в гостиной тишины, заговорил Рон. Его голос был острым и уверенным, как наждачка:

— Там был Малфой?

— При чем здесь Малфой, Рон? — воскликнула Гермиона, но кто-то на нее тут же зашикал, и Альбус понял, что это Джинни, волнуется, что они разбудят детей.

— Все же очевидно, Гермиона, — сказал Рон.

— Малфой ведь с нами, — перебил Гарри. — Это ведь он нам помог с попечительским советом.

— Да и после всего того, что было... — высказалась Джинни. — Не думаю, что он станет лезть на рожон.

— Рон, ты просто вцепился в это!

Гермиона.

Альбус практически видел, как гневно раздуваются ее ноздри. Ему был знаком этот тон. Именно так она всегда их ругала.

Заговорил Рон:

— А я уверен, что Малфой в этом участвует. Не удивлюсь, если он у них за главного.

— Мы в шоке, — томно протянула Джинни, и Альбус невольно улыбнулся. Ему сразу представилось, как гневно пунцовеют щеки его дяди.

— Подумай сама, — продолжил Рон, пропустив мимо ушей реплику сестры. — Мерлин, Гермиона! Да ведь это именно то, что ему сейчас нужно!

— Считай меня чокнутой, — сказала Гермиона, — но я ему верю. Возможно, впервые.

— Я с ней согласен, — сказал Гарри, и Альбус сильнее вжался в перила. Он знал: если к кому-то и стоит прислушиваться, так к отцу.

— Что ты имеешь в виду под этим «то, что ему сейчас и нужно»? — спросила Джинни, передразнив голос Рона.

Внизу повисла тишина, и Альбус осторожно продвинулся вперед и сполз на две ступени вниз. Он перевернулся, упершись ладонями в нижние ступеньки и просунул голову между перил, пытаясь заглянуть в гостиную. «Только бы не застрять, только бы не застрять», — думал он.

Ступенька предостерегающе скрипнула, и Альбус замер всем телом. Звук ему показался таким громким, что мог бы переполошить всю округу, но никто внизу, казалось, его не услышал. В животе что-то неприятно перевернулось, но Альбус сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание, и просунул нос еще дальше. Теперь вся гостиная была как на ладони. К счастью, все присутствующие сидели либо спиной к лестнице, либо вполоборота. Рон развалился на диване, перед ним на ковре сидела Гермиона, облокотившись спиной на его ноги. В стоящем рядом кресле Гарри согнулся, упираясь локтями в колени, Альбус видел его лицо. Отец был мрачен и очень серьезен. Он смотрел в пол и то и дело прикасался к лицу, будто снимая с него паутину. Джинни сидела рядом с ним на подлокотнике, положив раскрытую ладонь ему на спину, и в упор смотрела на брата. Тедди, изрядно обросший щетиной (когда он успел так вырасти?), уселся рядом на принесенный из кухни стул.

— Так что ты скажешь? — снова спросила Джинни.

Рон шумно вздохнул и приподнялся так, чтобы тоже видеть ее.

— У него недавно умерла жена, Джинни, — сказал он.

Альбус был рад, что сейчас его дядя смотрит на его маму, а не на него. Он не видел лица Рона, но от одних его слов, от того, как тот их произнес, Альбусу сделалось не по себе, что-то рухнуло внутри, а к горлу подступил ком.

Джинни переменилась в лице, и Альбус даже заметил, как напряглись плечи Гермионы. Тедди продолжал рассматривать Рона в ожидании разъяснений, а Гарри, наконец, поднял голову и посмотрел на друга. Посмотрел так, будто впервые его увидел. Но он тут же тряхнул головой, словно отгоняя от себя ненужные мысли и поднялся, пройдясь по гостиной. Он остановился напротив окна и, сунув руки в карманы, долго смотрел перед собой. Почему-то Альбусу подумалось, что отец разглядывает калитку, она хорошо была видна с того места, где стоял отец.

— Этого не может быть, — наконец, сказал он. Гарри развернулся и обежал взглядом собравшихся. — Малфой не такой дурак.

— Такой — не такой, но... — ошеломленным голосом заговорила Гермиона.

— Но иногда случается нечто такое, что логика и здравый смысл уходят покурить, — закончил за нее Рон.

Тедди почесал подбородок с видом человека, прекрасно понимающего вопрос, а Альбус фыркнул, про себя посмеиваясь. Тедди пытается казаться взрослым, хотя Альбус-то видит его насквозь. Еще бы прилепил на лоб табличку «Смотрите, я такой большой, у меня на лице растут волосы». Тедди всегда был Альбусу настоящим другом. Порой ему даже казалось, что они с Тедди были куда ближе, чем с Джеймсом. Тедди всегда относился к нему с пониманием и всегда был готов его поддержать. И с ним всегда было легко. Свой в доску, как назвал бы это Рон. И теперь, когда Тедди закончил школу, когда у него появилась «взрослая» серьезная работа, Альбус все больше чувствовал, как его друг отдаляется от него. И частенько очень уж демонстративно проводит эту черту между «маленькими» и «большими». Но Альбус знал, что все это только напоказ. Хотя, может, именно так люди и становятся взрослыми.

— Я думаю, в этом что-то есть, — сказала Гермиона.

Ее голос оставался таким же ошарашенным, каким было лицо Гарри, когда он посмотрел на Рона. Она обернулась к мужу и положила руку ему на колено, и Альбус тут же отпрянул. Подними тетка взгляд на пару метров выше — она бы тут же его увидела.

— Но знаешь... — неуверенно заговорила Гермиона. — Я все же согласна с Гарри: Малфой не такой дурак.

— Драко Малфой в последнее время частенько появляется в Лютном переулке, — сказал Тедди.

— Это ничего не значит, — оборвал его Гарри. — Я как-то встретил там Хагрида, так что же, мне и его нужно было начать подозревать.

Что это за Лютный переулок, Альбус не знал, но сомнений в том, что это место не для добропорядочных волшебников, решительно не возникало.

— А почему нам просто не поговорить с Малфоем? — подала голос Джинни.

Альбус снова заглянул в гостиную. Мама сползла в кресло и не сводила взгляд с Гарри, нервно теребя халат.

— Если Малфой вернулся на Темную сторону, он себя не выдаст, — сказала Гермиона с уверенностью в голосе.

Альбус смотрел на гостиную во все глаза. Если Малфой вернулся на Темную сторону... Этого не может быть. Скорпиус бы знал. Скорпиус бы сказал ему.

Но смысла в разговорах родителей от этого больше не стало.

Да, скорее всего отец его лучшего друга сейчас безутешен, иначе зачем ему было оставлять Скорпиуса в школе? Или он оставил Скорпиуса в школе, потому что переметнулся на Темную сторону и Скорпиус бы стал ему помехой? Альбусу было ясно, что все это как-то связанно с таинственным предметом, спрятанным в школе, но как связано?

Они не могут быть уверены, что это из-за колодца, сказала Гермиона. Но что это за колодец и зачем его прятать в Хогвартсе? И как он может быть связан со смертью мамы Скорпиуса?

Альбус сидел, прижавшись спиной к перилам. Он вслушивался в тишину, затаив дыхание. Он чувствовал, что ответ где-то совсем близко, осталось только сложить пазл в общую картинку.

— Давайте пока отбросим эти домыслы, — заговорил, наконец, Гарри. Он подошел ближе к Тедди и положил руку на спинку его стула. — Будем работать с тем, что есть, — сказал он и выжидающе посмотрел на крестника.

Тедди поднял на него глаза, недоуменно посмотрев, как вдруг подскочил, вытянулся по струнке и отчеканил, будто отвечал на уроке:

— С улиц все больше докладывают о сходках темных волшебников. Точных данных пока нет, но сомнений в том, что о колодце известно, практически не остается. Ситуация выглядит напряженной. Пиритс, Руквуд, Селвин и Трэверс недавно были замечены в Лондоне. Информация не достоверная и получена от случайных свидетелей. Так или иначе, мракоборцам их выследить не удалось...

— Ты сказал — Руквуд? — вдруг осипшим голосом перебил его Рон.

Джинни выпустила из пальцев краешек халата, тут же упавший ей на колени. Гермиона ахнула, прижав ладонь ко рту. Гостиная замерла, и в воздухе повисло напряжение. Альбус заметил удивление на лице Тедди, но тут же о нем забыл. Он подался вперед, вглядываясь в лицо Рона. Альбус даже не заметил, когда Рон успел подняться с дивана, но сейчас тот стоял посередине комнаты, и Альбусу было хорошо видно его лицо.

Никогда прежде Альбус своего дядю таким не видел. Весельчак и добряк Рон Уизли смотрел на Тедди так, что у Альбуса пробежали мурашки по позвоночнику. Столько молчаливой ярости было в его взгляде.

— Рон... — осторожно прошептала Гермиона, но пошевелиться или подойти к нему не решилась.

— Ты сказал, Август Руквуд? — вкрадчиво произнес Рон, и от его тона Альбусу сделалось совсем не по себе.

Голос Рона оставался тихим, но скрывалось за ним нечто ужасающее. Рон тяжело дышал, его лицо не побагровело, почернело. Казалось, потемнели даже огненно-рыжие волосы, превратившись в медь.

Альбус не замечал, с какой силой он впился в перила лестницы. До боли в пальцах. Он даже забыл, как надо дышать. Таким устрашающим ему виделся в этот момент Рон, что он не мог оторвать взгляд от него, смотрел на его сжатые кулаки и тяжело вздымающуюся грудь.

Тедди неуверенно перевел взгляд на Гарри, тот смотрел куда-то в сторону, сдвинув брови, и его лицо посуровело, хотя с лицом Рона не шло ни в какое сравнение. Поняв, что там он поддержки не дождется, Тедди снова посмотрел на Рона.

— Пиритс, Руквуд, Селвин и Трэверс... — медленно заговорил Тедди, с особой опаской произнеся второе имя, — Пожиратели смерти. Участвовали в Битве за Хогвартс, но бежали сразу после падения Волан-де-Морта и так и не были схвачены. По разным данным, покинули страну тогда же, в девяносто восьмом году, — Тедди ватными пальцами ослабил воротник. — На протяжении последних лет, поступали сведения, из ненадежных источников, что некоторых из бежавших Пожирателей смерти видели в Будапеште, в Рабате, Припяти и еще нескольких городах по всему миру. Всех их видели по отдельности, в ведомстве считается, что после падения Волан-де-Морта вместе Пожиратели смерти больше не собирались. Некоторые считаются мертвыми, но данные так же не подтверждены...

Тедди смолк: Гарри подошел к нему и положил руку на его плечо.

— Ты не на планерке, все в порядке, — сказал он.

Тедди коротко кивнул и продолжил, спокойнее, но тень тона докладчика липла к его словам:

— Мы считаем, что Пожиратели объединяются, чтобы захватить Колодец Мора, — он поднял взгляд на Гарри и неуверенно спросил. — Это возможно?

Гарри покачал головой и отошел в сторону, опустившись на подлокотник кресла.

— Спасибо, Тедди, — сказал Гарри. — Думаю, этого достаточно. Думаю, тебе уже пора домой.

Альбус видел, как плечи Тедди поникли. Он хотел что-то сказать, но смолк еще на вдохе. Все в гостиной молчали, и Тедди, еще немного помаявшись на месте, все же развернулся и зашагал к двери.

Альбус без интереса рассматривал разноцветные полоски на своих носках. Ему сделалось на душе как-то уж совсем гадко. Так же гадко сейчас было и Тедди, это было видно по его лицу.

Входная дверь скрипнула, пустив в комнату порыв холодного весеннего ветра, и Альбус поднял голову, напоследок посмотрев на поникшую спину уходящего Тедди, но тот вдруг замер и решительно захлопнул перед собой дверь.

Гарри удивленно вскинул голову, а Тедди обернулся и посмотрел на всех присутствующих, на мгновение задержавшись взглядом на каждом из них.

— Нет, — сказал он твердо.

Он прошел в комнату и сел на стул, на котором сидел до этого, расправил плечи и, подняв подбородок, обратился к Гарри:

— Я хочу знать, — сказал он спокойно, но с вызовом.

— Тедди... — вздохнул Гарри, поднимаясь, но Тедди остановил его жестом.

— Я работаю на износ, делаю все, что мне приказывают. Без вопросов.

В голосе Тедди сквозила обида.

— Но никто не говорит мне сути, — продолжал он, невольно повысив голос. — Министерство считает, что Пожиратели смерти собираются захватить Колодец. Как? — он посмотрел на Гарри. — Ты брал меня с собой на задание в Африку, но так и не объяснил, зачем. То есть да, я знаю, мы нашли там этот колодец, но это все... Ты говоришь, что мне больше знать ни к чему...

— Именно так, — сдержанно кивнул Гарри.

— Но как мне стать хорошим мракоборцем, когда я даже не знаю, с чем имею дело? — почти прокричал Тедди и тут же осекся, с опаской посмотрев на крестного.

Гарри в молчании смотрел на него.

— Я, пожалуй, заварю чай, — сказала Джинни и ретировалась из комнаты, закрыв за собой дверь кухни.

— А я бы проветрилась, — подхватила Гермиона, поднялась с ковра и подошла к Рону, легко тронув его за локоть.

Альбус совсем о нем забыл. Последние минуты Рон так и стоял на том же месте, опустив руки в карманы брюк, но совсем притих, и взгляд его сделался опустошенным. Стоило Гермионе его коснуться, как он тут же вздрогнул, будто вернувшись откуда-то издалека.

— Да, — закивал он, обхватывая Гермиону за плечи и крепче прижимая к себе. — Надо проветриться.

Он подошел к дивану и стащил с него два разбросанных по нему пледа.

— Ты в порядке? — услышал Альбус за секунду до того, как за дядей и тетей захлопнулась дверь, озабоченный голос Гермионы.

В безмолвной гостиной остались только Гарри и Тедди. Тедди смотрел на крестного все еще с вызовом, но уже не так уверенно, как когда только вернулся в комнату. Гарри же, казалось, с головой ушел в размышления, совсем забыв о крестнике.

За стенкой засвистел закипевший чайник, но Альбус не сомневался: в комнату мама не вернется, пока ее не позовут. Ему самому было неловко оставаться в своем укрытии — слишком личный намечался разговор. Но любопытство взяло свое. Альбус был уверен, что сейчас, возможно, единственный шанс узнать все. Если отец станет говорить, конечно же. И Гарри заговорил.

— Когда-то у меня тоже был крестный. Его звали Сириус Блэк. Да, его имя тебе знакомо. Он был кузеном твоей бабушки. Я потерял его в пятнадцать. Из-за своей ошибки.

Сириус почти ничего от меня не скрывал. Когда остальные меня опекали, оберегали от опасностей, как им казалось... Сириус говорил, как есть. Но даже он не говорил всего. Мне хочется думать, что, знай я чуть больше, чем знал, все вышло бы совсем иначе. Будь я не так безрассуден, не рвись я так отчаянно в бой, когда вернее было бы остаться в стороне...

— Но я не безрассуден, — перебил его Тедди.

— Да, — Гарри кивнул. — Ты не безрассуден. А я хочу быть похожим на Сириуса. А сейчас понимаю, что поступаю с тобой как бабушка Молли когда-то — со мной.

Гарри тяжело вздохнул, поднялся и прошелся по комнате. Альбус видел, как отец разрывается, собираясь заговорить, но так и не решается. Он больше не смотрел на Тедди. Он остановился у камина, склонился над гладкими бревнышками, аккуратной башенкой лежащими у его ног. Упираясь ладонью в светлый камень камина, Гарри запустил другую руку в волосы. Тедди сверлил взглядом его спину.

— Я хочу тебя уберечь, — наконец, выдохнул Гарри и обернулся. — От любых напастей. От опасностей, от боли. От не тех людей. Всю свою жизнь я сражался. Я терял близких. На моих глазах умирали друзья.

— И ты пережил это, — твердо сказал Тедди. — Ты не думал, что ты лучший мракоборец в ведомстве только потому, что шел к этому всю жизнь? А как мне стать таким, когда ты мне не даешь учиться на практике? Я хочу в бой!

Гарри улыбнулся и уселся на диван.

— Штука в том, крестник, что как бы умен ты ни был — тебя смогут обидеть. Как бы ни был силен — ты можешь просчитаться. А я слишком остро чувствую свою ответственность за тебя.

Альбус видел, как старается отец выглядеть рассудительным, но даже от него не укрылось, что пытался сказать Тедди Гарри. Он только понадеялся, что и Тедди это понял.

— Но это будут мои ошибки, — ответил Тедди. — Ведь все ошибаются, так?

— Некоторые ошибки непростительны, — сказал Гарри. — Но ты прав, я не могу оберегать тебя вечно, — он пожал плечами. — Что ты хочешь знать?

— Колодец. Тот, что мы нашли в пещере в Африке. Почему ты меня к нему даже не подпустил?

— Он опасен.

— Но не для тебя.

— И для меня. Но я сильнее тебя.

— Хорошо, — вздохнул Тедди. — А что это за колодец? Я знаю, как он называется, но я нигде ничего не могу найти о нем. Я перечитал, должно быть, тонну книг в библиотеке Министерства. Я оттуда днями не вылазил. И — ничего!

— А ты о нем ничего и не найдешь, — ответил Гарри. — В волшебном мире нет ни одного документального подтверждения его существования.

— Почему ты так уверен? — нахмурился Тедди.

— Гермиона сказала, — ответил Гарри безразлично. — Если бы что-то было — она бы нашла.

— Но... Как ты можешь знать, что это, если его не существует? Точнее... откуда знать, что это именно то, о чем никто не знает, но при этом...

Плечи Гарри запрыгали, и Альбус понял, что отец смеется. Он поднял ладонь, давая Тедди знак замолчать.

— Мы знаем о колодце, потому что о нем ходит много легенд. Все, что нам известно о нем, веками передавалось из уст в уста. Насколько эти сведения точны? Хороший вопрос. Но это все, что у нас есть. Его называют Колодцем Мора. Колодец Антары. Из краев древних кельтов пришли истории о Морригановой Впадине. Все о нем же. Ходят истории о Ведьминой яме и о Колодце желаний... все тот же колодец.

Альбус ахнул. Скорпиус был прав.

— Колодец желаний? — поморщился Тедди. — Звучит безобидно.

— Вот именно — звучит, — сказал Гарри.

— Но почему никто и никогда о нем не писал? Ведь полно легенд и мифов. Целые полки книг. В одной только библиотеке Министерства под них ушли несколько стеллажей.

— Я не знаю, — пожал плечами Гарри. — Может, когда-то и писали. Может, уничтожили позже. Может, рукописи не дожили до наших времен. А может, легенда не настолько интересна, чтобы о ней писать. В конце концов, мифы и легенды затем и существуют, что вызывают массу размышлений, идей о том, что написаны они не из воздуха. Ты знаешь, что в Отделе Тайн в Министерстве есть целая подведомственная группа, уже десятки лет ведущая работы по поиску Атлантиды? Вот тебе пример хорошей легенды. О таких легендах пишут. Истории же о колодце... Никогда не вызывала сомнений их эфемерность.

— И тем не менее...

— И тем не менее, именно эта легенда оказалась правдой.

— А как ты можешь быть уверен?

— Я просто знаю. Понял, как только оказался там. Как только его почувствовал.

— Почувствовал? — удивился Тедди.

— Он притягивает, — сказал Гарри. — Высасывает все твои силы. Я не подпускал тебя ближе, потому что не был уверен даже в себе. Говорят, что, если оказаться слишком близко, не устоишь и бросишься на дно.

— Вот почему ты выстраивал магическую защиту с такого расстояния.

Гарри кивнул.

— И даже тогда я боролся с желанием подойти ближе. Даже тогда мне хотелось заглянуть в него. В своей жизни я испытывал подобное чувство лишь раз. В Отделе Тайн, в день смерти моего крестного.

— Там был такой же колодец?

— Нет, там была Арка. Сириус исчез в ней. Я все думал, что он вот-вот выйдет с другой стороны. И да, в тот раз меня тянула не столько сама Арка, сколько неизвестность, сокрытая в ней, и Сириус, которого надо было вытащить. Не удержи меня профессор Люпин...

— Мой отец? — тихо спросил Тедди, и его голос волной прокатился по гостиной, растворившись в воздухе.

— Он спас мне жизнь в тот день.

— Хорошо, — сказал Тедди. — Колодец пытается утопить в себе всякого, кому не повезет оказаться поблизости.

— Вообще, я не уверен, что в нем есть вода, — вставил Гарри, но Тедди пропустил его слова мимо ушей, хотя легкая улыбка все же тронула его губы.

— Но чем он так опасен? — спросил Тедди. — Я прямо сейчас могу тебе перечислить добрую сотню артефактов, желающих тебя убить.

Гарри рассмеялся и откинулся на спинку дивана. Альбус чувствовал перемену в поведении отца. Возможно, она произошла оттого, что впервые его отец говорил с крестником начистоту и без утаек. Ему было легко.

— Он опасен своей неизвестностью, — сказал Гарри.

— И только?

— Не стоит недооценивать неизвестность. Надежнее иметь дело с чем-то пусть даже самым непобедимым, нежели с тем, с чем не знаешь, как сражаться.

— Но что-то ведь мы о нем знаем!

— Кто-то утверждает, что его невозможно уничтожить, кто-то — что возможно, но последствия могут быть губительны чуть ли не для всего человечества. Прочие и вовсе говорят, что колодец уничтожен много веков назад.

— А остальные уверены, что его попросту не существует.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Все они уверены, что его не существует.

— Это ерунда какая-то! — воскликнул Тедди и подскочил со стула. — А Пожирателям смерти он зачем? Почему вы так уверены, что они станут его искать?

— Есть теории, — уклончиво ответил Гарри, но под взглядом крестника посерьезнел. — Говорят, колодец способен вернуть любого умершего человека. Магла или волшебника — все равно. Умер он вчера или сотню лет назад — все равно. Колодец его вернет.

Альбус подался вперед, вглядываясь в лицо Тедди. Он был готов поклясться, что видел, как у того сверкнули глаза.

— Но если можно вернуть кого угодно...

— В обмен на жертву.

— Но если это возможно...

— Никто не знает. Но я могу сказать тебе точно: ничто, что требует жертвы, не может закончиться хорошо. Если все это правда, и если это действительно может сработать... Последствия будут... непоправимыми. Легенды об этом колодце расходятся во многом, но в одном они едины: такой ритуал повлечет за собой разрушения куда большие нашего с тобой понимания.

— А зачем он Пожирателям? — спросил Тедди.

Гарри молчал. Альбус следил за ними, понимая, чего ждет отец. Было не ясно только, как это Тедди упускает очевидное. Сам Альбус подумал об этом только сейчас, и тут же понял, что на самом деле все осознал, только о колодце зашла речь.

— Они хотят воскресить Волан-де-Морта, — выдохнул Тедди и упал на скрипнувший под его весом стул.

— И их не волнуют последствия, — ответил Гарри.

— Но безопасно ли в таком случае прятать его в Хогвартсе? — спросил Тедди, пронизанным недоумением голосом.

— Я не могу придумать места надежнее, — пожал плечами Гарри. — В Гринготтсе нас и слушать не стали, а других таких защищенных мест просто нет.

— А Министерство?

— Туда пробраться проще, чем в Хогвартс.

Тедди удивленно вскинул брови, но промолчал.

— Мы не можем позволить кому-то им воспользоваться, — заговорил Гарри. — Мы не знаем, как его уничтожить. Все, что нам сейчас остается — хранить его в безопасности. Но я уверен: однажды мы поймем, как от него избавиться.

— Несколько наших людей сейчас пытаются проникнуть в группы Пожирателей.

— Это не просто, я знаю. Пожирателей смерти осталось не так много, они не станут принимать новичков с распростертыми объятиями, это точно.

— Но, может, им удастся хоть что-то разузнать, — сказал Тедди. Он поднялся и запахнул свою мантию.

— Будь осторожен, — сказал Гарри на прощание. Он встал с дивана, подошел к Тедди и пожал ему руку. — И не лезь туда сам. По крайней мере, не поставив в известность меня, — сказал он мягче, стоило Тедди нахмуриться.

Дверь за Тедди захлопнулась, и Гарри остался один в пустой гостиной. Вокруг было так тихо, что Альбус не решался пошевелиться. Картинка начинала медленно складываться в его голове, но он чувствовал, что упускает что-то... какую-то мелкую, кажущуюся незначительной, но, в то же время, очень важную деталь. Чувствовал, как и то, что эту деталь упустили все.

Альбус уже собирался подняться и ползком отправиться в свою комнату, как дверь распахнулась, и в гостиную влетел Тедди.

«Да сколько же можно!» — выкрикнул про себя Альбус, снова падаяна перила.

Гарри все еще стоял на том же месте, когда Тедди остановился в дверях, глядя на него во все глаза. У него было лицо человека, только что разгадавшего вселенскую тайну.

— Вот почему Рон подозревает Малфоя! — сказал Тедди уверенно.

Альбус замер. Он об этом не подумал.

Гарри кивнул и вернулся к дивану, покосившись на дверь кухни. Альбус отчетливо слышал, как она скрипнула перед тем, как Тедди снова вернулся в дом. Скрипнула, но так и не открылась.

— Ты ведь сам об этом подумал, — сказал Гарри. — Когда я только заговорил о том, на что колодец способен, ты тут же об этом подумал.

Тедди молчал, и его лицо казалось виноватым.

— У Малфоя жена умерла совсем недавно, — продолжал Гарри. — Я хочу верить, что он не дурак. Но я помню себя, когда погиб Сириус. Скажи мне кто-нибудь тогда об этом колодце, мне было бы плевать на любые последствия.

— Теперь я понимаю, — ответил Тедди.

Он коротко кивнул Гарри и развернулся к выходу. Но прежде, чем за ним захлопнулась дверь, Тедди крикнул:

— Спокойной ночи, Альбус!

От неожиданности Альбус так перепугался, что чуть было не скатился вниз. Он посмотрел на отца, но Гарри уже обернулся к лестнице, сверля его взглядом. Сердце ушло в пятки, и Альбус вдруг понял, что не может пошевелиться. Нет ничего хуже, чем быть застигнутым врасплох.

— Что ты здесь делаешь? — строго спросил отец.

— Я шел на кухню попить воды, — мгновенно соврал Альбус, не отводя взгляд.

— Тогда почему ты сидишь на лестнице?

— Я увидел вас и не хотел мешать.

— Сколько ты там сидишь?

— Минуту, — ответил Альбус. — Почему вы говорили о маме Скорпиуса?

Гарри промолчал, и Альбус понял, что правильно заданный вопрос может спасти почти любую ситуацию.