Двое в Рохане, не считая Плотвы (джен)

Примечания:

ВАРНИНГ: в главе содержатся большие куски диалогов Сарумана и Гэндальфа из "Двух башен".

Впоследствии мастер Фродо Бэггинс, завершая «Алую книгу Западного края», во втором томе в обильных подробностях изобразил исторические переговоры в Ортханке, но при том ни словечком не помянул ни о Геральте из Ривии, ни о Лотрандире — о сих переговорах мастер Фродо знал со слов Мериадока Брендибака, коий после всех неимоверных для хоббита приключений просто забыл о ведьмаке из не обозначенной на карте земли. Посему автор этих записок, исправляя сию историческую несправедливость, позволил себе опустить большую часть диалогов Сарумана с роханскими делегатами.

Геральт и раньше, в Северных королевствах и Нильфгаарде, слыхал о магиках, что вкладывали свою Силу прежде всего в голос, становясь при этом абсолютно убедительными для оппонентов и совершенно неотразимыми для противоположного — и не только — пола. Но Саруман Белый их всех перещеголял. Когда он изъяснялся с Теоденом Роханским, Арагорном и Гимли, он практически не прилагал усилий, чтобы сойти за невинную овечку — он абсолютно искренне был ей. В определенный момент так показалось даже ведьмаку, подчас слишком тесно общавшемуся с чародейками и имевшему представление о нейролингвистической магии.

Хотя Теоден и Эомер не поддались на уловки хозяина Ортханка, вслед за ними он начал обрабатывать Гэндальфа, и тут Геральт уже напрягся.

— Боюсь, что в стремлении переубедить тебя я потерял терпение. Я сожалею об этом. У меня нет к тебе недоброжелательности. Вот даже сейчас, когда ты вернулся в обществе злобных и невежественных союзников. И почему бы мне желать тебе зла? Разве мы оба не члены высокого и древнего союза, самого замечательного в Средиземье? Наша дружба выгодна нам обоим. Мы можем по-прежнему действовать вместе, излечивать недостатки мира. Поймём же друг друга и избавим этих младших собратьев от необходимости делать выбор! Пусть ждут нашего решения! Для общего блага я согласен забыть прошлое и принять тебя вновь. Разве тебе нечего мне сказать? — заливался Саруман.

— Готовьтесь к худшему, ваше величество, — шепнул ведьмак Теодену. — Сейчас Гэндальф поднимется к Саруману, и милсдари Мудрые будут решать за рюмочкой свои вопросики за счёт короны Рохана.

— Ты уверен? — спросил Теоден, а Эомер, Арагорн и Гимли испепеляюще посмотрели на охотника на чудовищ.

— В своей земле я ещё не встречал чародеев, которые были бы неспособны предать в политической игре, — сказал Геральт.

— Плохо же ты Гэндальфа знаешь, — сказал ему Арагорн — и оказался прав. Гэндальф Серый не стал делать перед коллегой-гроссмейстером реверансы:

— Эх, Саруман, Саруман! Ты неверно выбрал путь в жизни. Тебе бы быть королевским шутом и зарабатывать на хлеб себе и на колотушки, передразнивая королевских советников. Понять друг друга? Боюсь, ты меня не поймешь. Но, Саруман, тебя я понимаю теперь слишком хорошо. Когда я в последний раз навещал тебя, ты был тюремщиком Мордора, и туда-то должен был быть послан я. Нет, гость, который был вынужден бежать с крыши, дважды подумает, прежде чем прийти снова.

Насилу ведьмаку удалось вставить в перебранку Мудрых свои пять крон.

— Мэтр Саруман! Ты хоть меня и не помнишь, и я не самая важная особа в кругу Теодена Роханского, но я, как и Гэндальф, был твоим гостем в Ортханке. И ты, и твои орки были со мной не больно-то учтивы. С орками мы разобрались, но между нами еще есть два незаконченных дела. Во-первых, со мной был Лотрандир — воин присутствующего здесь милсдаря Арагорна, сына Араторна. Я боюсь, что он злоупотребляет твоим гостеприимством, гроссмейстер, и лучше было бы, чтобы он отправился с нами. Не проведёшь нас к Лотрандиру?

— Разве сторож я каждому праздношатающемуся дунадану? Особенно теперь, когда в моих угодьях творится гоблин знает что! Ступай же в катакомбы, неучтивый ведьмак, и ищи там дорогого тебе Лотрандира. Если, конечно, он не утонул в нечистотах, которыми узников, не подумавши, залили ваши дружки-энты. Им ведь плевать, гнусный орк захлёбывается водичкой из Изена или честный узник, — ответил Саруман. — Так что там за второе дело у тебя, ведьмак Геральт?!

— Увы, чтобы докричаться до тебя, нам понадобилось прибегнуть к ultima ratio — сиречь нанести тебе военное поражение. Но я и мои старые друзья Лютик и Иорвет давно и с радостью прекратили бы рушить твои великие планы и возвратились бы восвояси, гонять мантикор и тискать полуэльфок в притонах Вызимы. Но что-то не позволяет твоим коллегам открыть нам Двери в родные края. Или кто-то. Есть подозрение, что это можешь быть ты, Саруман Белый. От тебя нужна лишь самая малость — снять блокирующие нас в Средиземье чары, — прокричал Геральт в сложенные ладони.

— Это какая-то ошибка, Геральт из Ривии, — ответил Саруман. — Я знаю, о каких препятствиях ты говоришь. Но не я обложил Арду этими чарами — хотя мог бы — и не мне дано их снять. Ты путаешь небо со звёздами, отражёнными на поверхности пруда.

— И почему все чародеи на свете так обожают эту избитую фразу? Даже здешние, — тихо сказал ведьмаку Лютик.

— Думаю, он ее подсмотрел в моей же памяти вместе с эликсирами, — ответил тот.

Между тем магики продолжали рядиться. Наконец, похоже, Гэндальфу это надоело, и тот сказал:

— Ты еще мог отвернуться от своих глупостей и послужить добру. Но ты выбрал другое — остаться и до конца пытаться осуществить свой подлый план. Оставайся! Но предупреждаю — возврата не будет! Даже если к к тебе протянутся темные руки с востока, Саруман! — воскликнул он, и голос его звучал властно и повелительно. — Я больше не Гэндальф Серый, которого ты предал. Я Гэндальф Белый, преодолевший смерть. Ты утратил свою белизну, Саруман — и я изгоняю тебя из Совета и из Ордена!

Чародей поднял руку и медленно проговорил ясным холодным голосом:

— Саруман, твой посох сломан, — послышался треск, посох в руках Сарумана раскололся, и верхняя часть его упала к ногам Гэндальфа.

— Что же это значит? — забеспокоился Лютик. — Не останемся ли мы тут навсегда?

— Думаю, что нет, — обернулся к трубадуру Гэндальф. — Теперь наложенные Саруманом чары будут спадать, и обряду вашего возвращения ничего не помешает... Если, конечно, этот предатель не оказался прав.

— Теперь мы можем и не спешить с этим, Лютик, — сказал Геральт. — И заняться незаконченным делом.

Арагорн разбил следопытов и примкнувших к ним на несколько партий, хлюпавших в поисках Лотрандира по разным местам Круга Изенгарда. Партия, в состав которой вошёл Геральт, спускалась в катакомбы.

— Зараза, — сказал ведьмак. — Тут всё так залито водой, что я уже становлюсь бесполезен как проводник. Помню только, что темницы — это направо, направо и вниз. Но в тот раз Лотрандира я и мои товарищи по побегу не нашли.

— В любом случае мы всё здесь обшарим, — ответил Голодир. — А если с Лотрандиром что-то случилось — камня на камне не оставим от этого отхожего места. Сейчас главное — тщательно обыскивать орков, живых или мёртвых. У этой сволочи могут быть ключи от камер.

Некогда на редкость сухое и жаркое от работы кузниц и плавилен место, катакомбы Изенгарда превратились в пещеру водопадов, изливавшихся сверху изо всех щелей. Геральту, Голодиру, Иорвету и Гальбараду, сошедшим в эту водяную ловушку, вода доходила до середины икр — и ведьмак подозревал, что дальше будет глубже.

И в самом деле, центр катакомб превратился в подземное озеро, по которому периодически проплывали тела не слишком везучих обитателей этих ям. Ведьмак пододвинул одного из утопленников поближе к берегу — это оказался урук. Тщательно обшаривая труп, ключей он так и не нашёл.

— Здесь не только уруки — рядом какой-то Dh'oine проплывает, — сказал Иорвет. Ведьмак дотянулся и до него — но мертвец оказался дунландцем, да ещё и с обрывками пут на руках. У этого ключей быть просто не могло.

— Эй вы там, ворьё кухонное, подъедалы ленивые! А ну шасть отсюда!!! Это наша территория, и вся съедобная дохлятина принадлежит нам!!! — раздался орочий рёв с другого конца пещеры. Когда-то тот, кто ревел в темноте, был одним из надзирателей катакомб и отвешивал Геральту особо смачные пинки.

— Не хватало мне ещё жрать таких, как ты, — огрызнулся ведьмак и глотнул наскоро остатки "Волка", сохранившиеся после Хельмовой пади. Они с Иорветом, не сговариваясь встали в боевую позицию, и очень вовремя — прямо к ним неслись пять или шесть крупных орков с факелами и саблями.

Бой был нетрудным. За то время, пока уруки служили тюремщиками Сарумана, они порядком подрастеряли воинские навыки и не были серьёзной угрозой для ведьмака с огромным стажем и матёрого эльфского партизана. Когда Иорвет прирезал, как свинью, последнего из орков, из кармана на его облачении надзирателя что-то со звоном выпало. Геральт подобрал находку, и вскоре подземелье огласилось ведьмачьим криком, перекрывающим шум воды:

— Голодир! Гальбарад! Где вы там, холера?! Ключ у нас!!!

— Я нашёл уже полдюжины ключей, а к трем из них — даже подходящие замки, но за запертыми решётками Лотрандира не было, — сказал Голодир, приняв находку ведьмака. — Были другие утопленники. А Гальбарад ушел наверх — его внимание привлекли какие-то полувросшие в землю постройки к северо-западу от Ортханка.

— Это могла быть лаборатория. Или другой тюремный блок, — предположил Геральт.

— Возможно, туда-то нам и надо, — предположил старый следопыт. — А то здесь от сырости мне кости ломит так, что Врагу бы мало не показалось.

Иорвет и Геральт всё-таки попытались осмотреть катакомбы, но оказалось, что почти все проходы в них уже затоплены наглухо. Более того — в один из них из какого-то механического устройства вытекал раскалённый металл, и над получившимся кипятком стояло облако пара. Делать в катакомбах было больше нечего.

Кратчайший путь к Гальбараду пролегал по не меньших размеров луже, чем в подземельях. Кое-где вода доставала ведьмаку, эльфу и старому дунадану по грудь, и они резонно опасались, что оружие их успеет заржаветь, а сапоги придут в полную негодность. Но правая рука Арагорна заметил их и знаками пополам с рычанием "Да не туда, Враг побери!!!" помог выбраться на сухое место.

— Мы припасли целую кучу ключей, Гальбарад, да только замков для них нет, — откашливаясь, сказал Голодир.

— Отличная работа, а то замков и засовов в этом каменном гробу предостаточно. И Лотрандира могут держать за любым, — вымолвил Гальбарад. — Мы не должны опускать протянутую ему руку, пока не найдём его — живым или бездыханным.

Похоже было, что полуподземный блок хранил важнейшие тайны Изенгарда. В этом участники спасательной экспедиции убедились, когда опробовали ключи.

Первый работавший замок таил за собой что-то вроде склада. В помещении, не залитом водой, кругом стояли полки, бочки, ящики, сосуды. Геральт открыл один из них, принюхался... Запах оказался очень знакомым ведьмаку.

— Чтоб мне лопнуть, если это не ведьмачий эликсир. Похож на сильно разбодяженное "Полнолуние". Только обычной воды недостаточно, чтобы сделать его безвредным. Что же этот курвин магик использовал?

Иорвет и Гальбарад тем временем пытались убрать из прохода бочонок, на боку которого были накаляканы какие-то каракули. Ведьмак посмотрел на них и увидел, что это Чёрная речь с ошибками.

— "Ентская вада. Ни кантавать! Убю!", — прочитал он.

Изыскатели действительно обнаружили в бочонке воду — изумительно свежую и бодрящую для такого места.

— Так вот что Саруман использовал как нейтрализатор. Вода из Фангорна! Интересно, сколько орков и людей ему понадобилось отравить, пока он догадался? — задумался вслух Геральт.

— Или пока урук-хай дотащили ему такую бочку целыми и невредимыми. Судя по тому, что я слышал об энтах, вряд ли они отдали эту воду без боя. И вряд ли таких бочонков много здесь, — ответил ему Иорвет. Тут же одноглазый скоя'таэль c испугом схватился за лицо:

— Эй! Bloede bleadd! Что происходит!

— У тебя, кажется, пропали кое-какие свежие шрамы, — сказал ему Гальбарад.

— Вот она, живая вода, о которой рассказывали нам в детстве! Глядишь, и у меня перестанет ломить колени, — порадовался Голодир. — Ну что, запомним эту комнату и идём дальше.

Дальше коридор привёл отряд Гальбарада во мрачную залу с полузатопленным нижним ярусом. Её караулила пара орков, но, похоже, диверсия энтов подкосила их боевой дух. Последний из них перед смертью успел сообщить, где искать заключённых, и нож Иорвета оборвал его геройскую биографию.

Орк направил дунаданов и примкнувших к ним попаданцев в туннели к восточной стене. Они разделились на две группы. Геральт и Иорвет долго блуждали по коридорам, куда вода еще не проникла.

Камеры тут были, но живых в них уже не оставалось. Здесь были и дунландцы с неизвестными ведьмаку клановыми татуировками, и рохиррим, и уруки, даже гном и, судя по виду оборванного платья, уроженец Бри. Все они были искорёжены чудовищными судорогами, а из-под их нар несло застарелым кровавым поносом и рвотой.

— Ghoul y badraigh mai an cuach, — сказал ведьмак и грязно выругался. Это были те, в кого Саруман или его аколиты вливали эликсиры без Испытания Травами — до того, как ему пришла в голову идея использовать источники Фангорна.

— Пусть Гэндальф и его дубочуды отдадут Сарумана мне, — добавил Иорвет. — Уж я-то сумею с него взыскать.

Наконец коридор кошмаров кончился, выведя компаньонов в другой полузатопленный зал. Здесь уже не было никакой орочьей стражи — только два Серых плаща внизу. Один из них окликнул ведьмака голосом Гальбарада.

— Я попал сюда через другой коридор! Похоже, в Изенгарде не меньше тоннелей, чем в муравейнике. Но мы обойдём их все!

— Перспектива впечатляет, — сказал Геральт, спускаясь к следопытам. — В твоём коридоре тоже были трупы?

— Лучше не спрашивай, — ответил позеленевший Голодир. — Был один живой, в ошмётках роханского платья, но совершенно потерявший разум. Он только лежал с немигающим взглядом и пускал слюну.

— Тсссс! — скомандовал Гальбарад. Геральт услышал какой-то подозрительный плеск в дальнем углу.

— Чума на тебя, желтоглазый ублюдок гоблина и дохлой собаки! Что заставило тебя вернуться в Ортханк!

Геральт хорошо запомнил низкий хриплый голос Гун Аин. Безымянной. Бывшей воительницы ангмарских горцев, которую он обезоружил много месяцев назад. Изгнанной с позором из клана беглянки, забравшейся в ледники Форохеля и убивавшей туземцев-охотников, чтобы отнять еду. Шпионки Сарумана. Возможной убийцы Лотрандира.

— И с тобой следопыты? Не многовато ли их уже погибло по твоей вине, ведьмак?

Гун Аин в трупно-зелёном платье и повязке со странным амулетом во лбу двинулась к вооруженным спутникам Геральта — но обнаружила, что Иорвет уже целится из лука ей прямо в лицо.

— Сними всё, что похоже на амулеты, beanna. А не то ты сильно изуродуешь личико, когда будешь выковыривать из него стрелу, — скомандовал эльф.

— Иорвет прав. Не хочу играть в ваши колдовские игры, — добавил Гальбарад.

Гун Аин нехотя подчинилась.

— Говори, где Лотрандир. Так ты немного облегчишь свою участь, изенгардская курва, — сказал ей Геральт, держа руку на эфесе меча.

— Почему вы так уверены, что захотите увидеть то, чем Лотрандир стал в этих камерах? Но хорошо же. Я исполню ваше желание, — сквозь зубы ответила Гун Аин и крикнула в черноту какого-то очередного туннеля, который они раньше не заметили:

— Покажись!!!

Навстречу своим спасателям заковылял человек в сопревшем сером плаще со скрывающим лицо капюшоном. Каждый его шаг давался ему с огромным трудом и сопровождался стонами, а передвигаться он мог только скрючившись.

— Давай же, пусть друзья увидят, во что ты превратился!

— Что ты с ним сделала, ангмарская ведьма?! — воскликнул Гальбарад.

— Кто первый убьёт эту суку? — спросил Иорвет.

— Я думала, что эльфы более галантны. Но я тут ни при чём, мои милые. Лотрандир отказался подчиниться господину. Пытался сопротивляться. И вот результат...

— Врёшь, стерва! — Гальбарад бросился на Гун Аин с кулаками. Иорвет и Голодир к нему присоединились. Лотрандир же, лишившись, видимо, магического управления, рухнул на залитый водой пол.

Геральт склонился над старым товарищем, с которым прошел в Средиземье огонь и воду. Теперь он корчился в муках на вонючем полу извращённых лабораторий Изенгарда. Он пытался что-то сказать, но получались только хрипы и бульканье. Наконец ведьмак разобрал его речь.

Умирающий говорил по-дунландски!

— Стойте!!! Стойте же, вашу мать!!! — воскликнул ведьмак. Голодир тем временем держал за руки вырывающуюся и визжащую Гун Аин с разбитым лицом и в разорванном платье, к которой Гальбарад и эльф тянули клинки с совершенно отчетливым намерением.

— В чём дело?! — сердито рявкнул на него Гальбарад.

— Это не Лотрандир. Нас одурачили, — сказал Геральт. — Смотрите сюда!

— Со... Со... Сокол... — простонал умирающий по-дунландски. Ведьмак сорвал с него капюшон.

Лицо человека в сером плаще не было по-вороньему заостренным лицом Лотрандира — темноволосого дунадана с цепкими серыми глазами. Это было искажённое мукой опытов с эликсирами лицо неведомого белобрысого роханца.

— А где тогда настоящий Лотрандир, ведьма?! Жив он или нет?! — спросил Голодир. — Говори! Или тебя допросит Иорвет, а уж он не станет вести себя прилично!

И Гун Аин заговорила.