Разоблачение государственной измены (джен)

Диего вернулся в Лос-Анджелес и представил магистрадо подробный отчет о случившемся. Среди всех его забот было и светлое пятно: сеньор Сантьяго был весьма впечатлен тем, как Диего уладил дело сеньора Лосано.

— Превосходно, Диего, превосходно, — произнес Сантьяго, расположившись в своем кресле в кабинете. — Довольно проницательно было заметить эту досадную нестыковку между цифрами семь и девять в контракте. Полагаю, обе стороны остались в выигрыше?

Сантьяго на самом деле не особо беспокоился о том, как именно будет разрешен этот спор, когда поручал его Диего. Это был лишь предлог, чтобы отправить молодого дона в Санта-Барбару. Он был приятно удивлен находчивости Диего. Похоже, молодой человек обладал недюжинными способностями к быстрому решению задач.

— Да, Ваше Превосходительство, — с улыбкой ответил Диего. — Обе стороны смогли получить прибыль по завершении сделки, а не понести убытки, тщетно пытаясь пристроить свой товар в другом месте.

— Рад слышать, — Сантьяго одарил его улыбкой. — Знаешь ли, сеньор Лосано стал весьма влиятельным бизнесменом в округе. Именно он и ему подобные будут закупать товары, которыми богата эта земля, для торговли с метрополией и ее союзниками, что принесет Калифорнии процветание. Поддержание добропорядочных отношений между торговцами и судоходными компаниями жизненно важно для этих начинаний. Твоя работа укрепляет эти связи.

— Gracias, Ваше Превосходительство, — слова Сантьяго отозвались теплом в сердце Диего.

На мгновение фальшивый Зорро и его проблемы отошли на второй план. Это было то, чего он смог добиться как Диего де ла Вега, и им овладела гордость. Ему до боли хотелось поделиться своими успехами с отцом. Он мечтал услышать от дона Алехандро заветное: «Молодец», подобно тому, как это сказал Сантьяго.

— Я бы хотел, чтобы мой отец… — начал он, но запнулся, оборвав фразу.

— Хотел чего, Диего?- поинтересовался Сантьяго.

Смутившись, Диего произнес:

— Ничего особенного, Ваше Превосходительство.

Сантьяго пронзил его взглядом:

— Ах, вот оно что. Ты жаждешь, чтобы твой отец узнал о твоих достижениях. Хочешь заслужить его похвалу? — Диего не ответил, но Сантьяго видел это в его глазах. — Я бы с радостью пошел тебе навстречу, Диего, но, как я уже говорил, наша работа носит конфиденциальный характер, и ты должен чтить это.

— О, я понимаю, Ваше Превосходительство, — искренне заверил Диего. — Можете всецело на меня положиться.

— Я знаю это, мой дорогой помощник. Ты не раз доказывал свою рассудительность, — с улыбкой произнес Сантьяго. — Но я понимаю твои чувства. Это вполне естественно. Будь терпелив. Со временем твой отец поймет, какого сына он воспитал.

Сантьяго с удовольствием отметил ироничный, двойственный смысл своих слов. Да, старый Алехандро скоро узнает, какого сына он вырастил. Низкого и подлого заговорщика. Улыбка Сантьяго стала шире.

Диего ответил ему улыбкой, хотя в душе еще теплилось разочарование от невозможности поделиться своими успехами с отцом. Он по-прежнему стремился заслужить его признание. «Что ж, со временем это непременно произойдет, как и обещал магистрадо», — пообещал себе Диего. А пока он будет наслаждаться безграничным доверием магистрадо. Он также гордился той ролью, которую играл в созидании будущего Калифорнии. Он разделял видение магистрадо о процветающей Калифорнии. На данном этапе этого было достаточно.

В последующие дни Сантьяго более не обременял Диего поручениями. Он оставил его в Лос-Анджелесе, погрузившись в изучение законов о наследовании земельных владений, дарованных короной. Диего впитывал знания с жадностью, ведь земля де ла Вега была получена именно таким образом. Сантьяго тоже не терял времени даром, ведь когда-нибудь ему предстояло взять под контроль все земли в округе. И знание законных прав землевладельцев могло оказаться бесценным, когда придет время выкупать их владения, пока те в ужасе бегут от армии Зорро. Ему приходилось сдерживать усмешку, представляя эту картину. Не стоило смущать Диего, но не из-за опасения не справиться с этим молодым человеком. В глазах Сантьяго Диего оставался старательным учеником, готовым выполнять любое поручение. Он должен был идти туда, куда укажут, и делать то, что велят. Уважая острый ум Диего, каким бы наивным тот ни казался, Сантьяго был настороже в его присутствии.

Однако он не замечал тревоги, поселившейся в глазах Диего из-за набегов лже-Зорро. Он видел лишь то, что ему позволяли видеть. Диего изо всех сил старался не допустить, чтобы беспокойство мешало работе, подавляя мысли о двойнике, когда исполнял официальные поручения магистрадо, особенно рядом с Сантьяго. Но по ночам, в одиночестве или в компании верного Бернардо, мысли о самозванце не давали ему покоя. Бернардо заметил, как вокруг глаз молодого хозяина вновь залегли морщинки — верный признак бессонных ночей. Диего признавал существование проблемы, но лишь беспомощно пожимал плечами. Пока самозванец хозяйничал в окрестностях Санта-Барбары, о ночных вылазках не могло быть и речи. Слишком велико расстояние, чтобы успеть туда и обратно до рассвета, когда необходимо было появиться в кабинете магистрадо. И все же, сердце Диего рвалось в Санта-Барбару.

-Z-Z-Z-

Дни тянулись один за другим, и Сантьяго знал, что Урести скоро достигнет Лос-Анджелеса, если будет придерживаться графика. Весть о дерзких выходках Зорро должна была вот-вот всколыхнуть город. Сантьяго предвкушал триумф, но самый лакомый кусок плана ждал впереди: показательный суд, где Диего де ла Вега будет заклеймен предателем, а его падение станет тем самым толчком, что позволит отобрать земли у старого дона. Сантьяго мысленно шлифовал обвинительные речи, представляя, как они обрушатся на голову Диего. Но он сдерживал нетерпение. Спешка — удел глупцов, а он, Сантьяго, не был глупцом.

Первое донесение пришло к Сантьяго, когда они с Диего наслаждались обедом в таверне. Сержант Гарсия ворвался в заведение и направился прямиком к столику магистрадо. Он застыл по стойке смирно, отсалютовав с усердием, достойным лучшего применения, и замер в ожидании, пока его соизволят заметить. Диего не мог не отметить, что мундир на сержанте на этот раз не трещал по швам, пытаясь скрыть его необъятную фигуру. Напротив, в нем оставалось предостаточно места. Слабая улыбка тронула его губы.

— Да, сержант? — произнес Сантьяго.

— Прошу прощения, Ваше Превосходительство, но вынужден доложить, что Зорро был замечен несколькими индейцами в миссии Сан-Габриэль, — выпалил Гарсия, явно взволнованный.

Все в таверне, словно по команде, отложили свои дела и прислушались. Несмотря на внешнее спокойствие, сердце Диего заколотилось быстрее. Однако он не позволил страху отразиться на лице.

— Зорро? — переспросил Сантьяго. — Когда это произошло, сержант?

— Сегодня утром. Не более часа назад. Они видели, как он скакал по холмам к востоку от миссии, — доложил Гарсия.

— Он был один?

— Они не упоминали ни о ком другом, Ваше Превосходительство, — Гарсия замялся. — Желаете ли Вы, чтобы был отправлен патруль на поиски Зорро?

— Немедленно, сержант. Прочешите всю округу вокруг миссии, не упустите ни единого следа, оставленного Зорро, — приказал Сантьяго. — Если обнаружите его, отправьте одного улана обратно в казарму, чтобы предупредить остальных солдат, а затем преследуйте его. С подкреплением из казармы вы скоро его схватите.

Лицо Гарсии просветлело.

— Да, ваше превосходительство. Выступаем немедленно.

Отсалютовав еще раз, Гарсия развернулся на каблуках и направился к двери.

Сантьяго вновь обратился к Диего.

— Итак, неуловимый Лис вернулся в Лос-Анджелес, — произнес он, поднимая бокал с вином. — Видимо, капитан Хидальго слишком сблизился с ним в Санта-Барбаре, раз он решил перебраться сюда. Что скажешь, Диего?

Диего слегка подался вперед.

— Я не знаю, Ваше Превосходительство, но я очень надеюсь, что сержанту представится возможность поймать этого человека.

Если бы Гарсии действительно посчастливилось поймать самозванца, набеги и грабежи прекратились бы, подумал Диего. Тогда ему останется только решить щекотливую проблему восстановления репутации Зорро. Он был уверен, что сможет найти способ доказать, что человек в маске — не настоящий Зорро. Они узнают, кто он такой и откуда. Тогда станет ясно, что он не может быть тем же человеком, что и настоящий Зорро. Но как восстановить репутацию преступника, даже такого, как Зорро?

Его размышления прервал голос Сантьяго.

— Что ж, Диего, это сильно отличается от той позиции, которую ты занимал здесь, в этой самой таверне, совсем недавно, — произнес Сантьяго, наслаждаясь замешательством Диего от его слов. Тио наблюдал за ними из-за стойки, протирая ее. Он тоже был там в тот раз. — Кажется, ты тогда сказал, что предпочел бы, чтобы Зорро никогда не поймали. Я прав?

Он видел, что Диего предпочел бы не отвечать на этот вопрос, но ему пришлось это сделать. Краем глаза Сантьяго заметил, как Тио кивает, подтверждая слова магистрадо. Да, хозяин таверны все прекрасно помнил.

Диего столкнулся с дилеммой. Признаться магистрадо, что человек, ныне известный как Зорро, — самозванец, было бы опрометчиво. В чьих-то глазах это могло быть воспринято как попытка обелить преступника. Сантьяго, несомненно, засыплет его вопросами: откуда ему известно, что этот Зорро — подделка? И на эти вопросы Диего не сможет ответить честно. Невозможность говорить правду магистрадо грызла его изнутри почти так же сильно, как и необходимость скрывать правду от отца. Он безмерно уважал Сантьяго, видел в нем человека чести и не желал запятнать свою собственную репутацию в глазах наставника. Поэтому он старался лавировать между правдой и ложью с ювелирной точностью.

— Да, Ваше Превосходительство, я говорил именно это. Но то было до того, как…

Сантьяго перебил его.

— До того, как он начал грабить невинных пеонов? До того, как стал сколачивать свою шайку? Теперь ты видишь его истинное лицо, — увидев смятение на лице Диего, он смягчил тон: — Я не хотел быть с тобой столь суров, Диего. Но чтобы выполнять свой долг наилучшим образом, я должен иметь ясное представление о тех, кого поклялся задерживать, когда они представляют угрозу Калифорнии и ее жителям. При моем правлении «правосудие восторжествует».

Последние слова прозвучали твердо и решительно.

У Диего защемило сердце. Он гордился тем, что служил бок о бок с этим человеком, с человеком, чьи взгляды на правосудие так близки ему. Сантьяго покорил его своей непоколебимой приверженностью справедливости, замешанной на сострадании. Но, подобно тому, как в его жизни были тайны, которые он не мог доверить отцу, существовали и секреты, которые он должен был утаить от магистрадо, как бы мучительно это ни было. Однако, несомненно, он достаточно искусен, чтобы посеять зерно сомнения, зерно, из которого вырастет мысль о том, что этот Зорро — самозванец. Сможет ли Сантьяго, будучи человеком проницательным, увидеть в этом правду? Диего лихорадочно размышлял. Наконец, он произнес:

— Я не знаю, кто этот человек, скрывающий лицо под маской, Ваше Превосходительство. Сеньорита Справедливость не называет его имени, как она называет ваше и мое. У того человека, которого мы видели здесь, в этом пуэбло, как Зорро, всегда была благородная цель. Он лишь хотел лучшего для Калифорнии.

— Ну же, Диего. Ты говоришь так, словно существуют два человека по имени Зорро, — заметил Сантьяго, уловив в словах Диего именно то, на что тот и рассчитывал. Но его следующие слова не убедили Диего в том, что он продолжит развивать эту мысль. — Нет, Диего. Мы поймаем этого преступника, и ты увидишь, что он за человек на самом деле. Мне жаль, если ты продолжаешь питать романтические иллюзии насчет него. Он представляет опасность для всей Калифорнии, и его необходимо привлечь к ответственности, и как можно скорее.

Диего не мог не согласиться со словами магистрадо, особенно в отношении характера этого нынешнего, фальшивого Зорро.

— Да, ваше превосходительство, — ответил он.

Диего понимал, что найти самозванца необходимо как можно скорее. Сегодня же вечером, невзирая на опасность, он сам отправится на поиски, если сержант Гарсия не преуспеет в этом.

День подходил к концу, когда Диего и Сантьяго работали над еженедельным отчетом для губернатора в кабинете магистрадо. Внезапно их внимание привлек топот копыт, донесшийся с площади. Они вышли на балкон, чтобы увидеть, кто там. Это был сержант Гарсия и его уланы. Их лошади были измучены до предела. Сантьяго окликнул их.

— Эй! Сержант Гарсия! — прокричал он с балкона.

Гарсия подъехал ближе, и уланы окружили его плотным кольцом. Сержант поднял голову и спросил:

— Да, магистрадо?

— Что вы нашли? — поинтересовался Сантьяго.

— Пыль и пустые холмы, магистрадо, — ответил сержант Гарсия. — Зорро снова ускользнул. Мы прочесали все окрестные холмы вокруг миссии, допросили всех встречных, но никто, кроме тех индейцев, что первыми сообщили о нем, ничего не видел. И то, они видели его лишь сегодня утром.

— Любопытно, — пробормотал Сантьяго себе под нос, словно размышляя. Затем, обратившись к сержанту, добавил: — Хорошо, сержант. озаботьтесь о своих людях и лошадях. Я поговорю с вами позже.

— Да, магистрадо, — ответил Гарсия и жестом приказал своим людям следовать за ним в казарму.

— Могли ли индейцы ошибиться? — спросил Диего, когда они вернулись в кабинет Сантьяго.

— Я не знаю, Диего, — сказал Сантьяго. — Но я собираюсь лично отправиться с патрулем на следующее донесение. Думаю, сержанту не помешает помощь в поимке этого преступника. В конце концов, его не так уж и трудно найти, если он все еще в этих краях.

Диего открыл рот, чтобы возразить и рассказать о том, как хорошо Зорро умеет прятаться в горах и избегать поимки, но тут же осекся. Ему казалось, что каждый раз, когда он заговаривает о Зорро с магистрадо, все идет наперекосяк. Магистрадо выкручивал его слова наизнанку и загонял в угол, что ему совершенно не нравилось. Поэтому он промолчал. Но это лишь усилило его разочарование. Он не мог говорить о Зорро ни со своим отцом, ни с магистрадо. Он не мог говорить о Зорро, настоящем или самозванце, ни с кем, кроме Бернардо. А Бернардо и так знал все, что у него на сердце.