Не в деньгах счастье (джен)

— Ну и как оно, в этой твоей школе для ненормальных? — заинтересованно спросил кузен Дадлз, сидя на подоконнике в комнате Гарри, и со смаком надкусил крупное румяное яблоко.

Сам Дадли тоже был как это самое яблоко: не менее румяным, круглым и большим. Отношения у них с Поттером складывались больше деловые, чем родственные, но это, пожалуй, было и неплохо. Большой Дэ, как кузен просил называть себя, не особо тепло воспринимал тот факт, что родительскую любовь и заботу (какой бы там она ни была) нужно делить с каким-то заморышем — будь он хоть три тысячи раз кузен! Однако же, спустя годы, определил Гарри как существо полезное во многих отношениях, а потому неплохо общался с родственничком, особенно тогда, когда отчаянно скучал или же чувствовал в том немалую выгоду для себя.

— Да школа как школа! — махнул рукой Поттер, недовольно посматривая по сторонам.

Он все еще не привык, что теперь вместо своего крохотного уютного чуланчика вынужден проживать пусть в самой маленькой, но все равно достаточно просторной комнате. Однако дядя Вернон слов на ветер не бросал! Раз уж сказал, что беспокойный племянник должен будет обитать в пустующей комнате второго этажа, то так тому и быть. Гарри неподдельно страдал, но мистер Дурсль был непреклонен, а потому каникулы для Поттера начались с разочарования.

— И че, совсем прям ничего особенного? — не унимался кузен, любопытно сверкая глазами.

— Ну, если уж совсем честно… — Гарри Поттер ухмыльнулся и, рисуясь, картинно подбросил золотой галлеон, который тут же ловко поймал. — Там есть пара занятных штук. Например, лестницы, которые меняют направление, когда им вздумается. Немного не угадал — и привет! Окажешься совсем не там, где хотел.

— Во, другое дело! — оживился Дадлз. — А то я уж думал, ты в монастырь попал, где только молятся да медитируют.

— Нет уж, — хмыкнул Поттер. — У нас, конечно, можно и помолиться… особенно, когда сдаешь тест по трансфигурации. Или варишь зелье, и твой котел внезапно начинает шипеть так, будто собирается взорваться.

— Зелье?! — переспросил младший Дурсль, вылупившись на кузена. — Вы там, что, реально как ведьмы в сказках? Варите что-то в чанах?

— Ага, — кивнул Гарри. — Только чаны называются котлы, ингредиенты — в три раза дороже, чем у тетушки Петуньи на кухне, а преподаватель по зельям — страшнее любого злодея из фильмов. Зовут Северус Снейп, прикинь. Все его боятся, ходят на цыпочках, шепотом переговариваются…

— И че, такой страшный что ли? — перебил Дадлз, сжимая свое яблоко так, что сок брызнул на подоконник.

— Да нет же! — Поттер закатил глаза. — По сравнению с мисс Хопкинс из нашей начальной школы — это просто ангел во плоти! Хотя… — мальчик хитро прищурился, — однажды он заставил одного второкурсника выпить зелье, которое превратило его в гигантскую тыкву. На целых три дня!

Дадли закатился смехом, чуть не падая со своего места:

— Не гони! Тыква, серьезно?!

— Абсолютно! — кивнул Гарри, наслаждаясь реакцией кузена. — Потом беднягу три дня отпаивали противоядием. Говорят, он до сих пор вздрагивает при виде тыквенного сока. Хотя, при виде тыквенного сока вздрагиваю и я — гадость та еще! А нам его подают вместо чая, такие дела…

— Крутяк! — восхищенно выдохнул Дадли. — А еще что-нибудь такое есть? Ну, чтобы прям вау?

Гарри Поттер задумался на секунду, затем его лицо озарилось хитрой улыбкой:

— Ну есть у нас привидение по имени Почти Безголовый Ник… Он постоянно норовит показать, как ему отрубили голову. Только вот она держится на тоненькой жилочке, и никак не отваливается — вот он и злится!

— Блииин… — протянул впечатленный Дурсль, широко раскрыв глаза. — И это прямо в школе? Без всяких там спецэффектов?

— Конечно! — подтвердил Гарри. — А еще у нас в туалете на третьем этаже живет плакса Миртл. Она обожает затапливать кабинки, когда на нее кто-то не так посмотрит. В прошлом месяце так весь этаж под воду ушел — пришлось Флитвику заклинаниями воду откачивать!

Дадли покатывался со смеху, держась руками за живот:

— Да вы там все ненормальные!

— Ну, школа как школа, — скромно пожал плечами Поттер, хотя глаза его весело сверкали. — Уроки, домашние задания, профессора. Проекты мои опять же…

Дадли Дурсль резко перестал смеяться и уставился на собеседника. Сколько он себя помнил, кузен вечно составлял (а затем и реализовывал) какие-то планы по обогащению. Нет, Дадли и сам пытался не отставать от предприимчивого братца, но получалось у него пока так себе. Конечно, положа руку на сердце, и у младшего Дурсля были свои преимущества, которыми от не стеснялся пользоваться для достижения успеха, но у Поттера, как ни неприятно было это признавать, голова варила все же получше. Хотя сам Дадлз при необходимости мог не только виртуозно манипулировать окружающими, но и двоечку в корпус прописать, если переговоры внезапно заходили в тупик. Недаром же он Большой Дэ! В общем, если сейчас ненормальный кузен обмолвился о своих проектах, значит точно хотел привлечь к ним и Дадли. Что ж, не впервой.

О том, что в будущем он станет крутым бизнесменом, мелкий Дурсль знал чуть ли не с пеленок. Как знал это и Поттер. Хоть Дадлз частенько подшучивал над очкариком, что, когда вырастет, возьмет его к себе на работу бухгалтером, но мальчик совсем не заблуждался: Гарри, как и он сам, на какого-то дядю (пусть даже и собственного) работать не будет. Он обязательно захочет пойти дальше.

Вернон Дурсль, переживший не самые лучшие времена и повидавший на своем веку всякого, искренне считал, что стабильность, на которую уповают все наемные работники, — это миф. Ничто не мешает работодателю быстренько избавиться от балласта в лице нанятого персонала, но вот если ты сам являешься собственником бизнеса и генерируешь прибыльные идеи… Здесь риски, конечно, выше, ответственности больше, но и выигрыш будет куда существеннее. Нужно только грамотно просчитывать все варианты, много работать над собой и собственным делом и не слишком лихачить. И ни в коем случае не портить себе репутацию. Никогда.

Финансовые уроки для Дадли от мистера Дурсля начались еще в те далекие времена, когда любимый сынуля под стол пешком ходил, но Вернон искренне считал, что чем раньше — тем лучше. Разницы между своим сыном и племянником в этом плане мужчина не делал. В конце концов, Поттер — проблемная, но родня, а имеющий уши — услышит. Кроме того, если у мальчишки таки не найдется огромного состояния, доставшегося в наследство, шансы на возврат вложенных в него средств резко возрастут, если пацан научится делать деньги сам.

С самых юных лет дядя Вернон учил мальчишек думать своей головой. Неважно, насколько отличался Гарри от Дадли по складу ума, характеру или… происхождению — в вопросах денег мистер Дурсль был удивительно последователен и принципиален. Никакой сентиментальной ерунды, никакой честности ради честности, а уж тем более никакого социалистического бреда вроде «грабь богатых — отдай бедным».

В то время как школьные учителя превозносили Робин Гуда как народного героя, мистер Дурсль считал его не романтическим борцом с несправедливостью, а обыкновенным уголовником с дубиной и сомнительными приоритетами. И, как он любил говорить: «Один такой — и бизнесу конец, потому что за каждым бедным, жаждущим справедливости, всегда стоит чиновник с пустым бюджетом и длинным списком новых налогов».

Следует сказать, что Вернон Дурсль был человеком наблюдательным и вдумчивым, а главное — умел делать выводы. Именно поэтому он регулярно устраивал короткие лекции, в ходе которых делился с мальчишками тем, что считал по-настоящему важным. А важным он считал, в первую очередь, правильный образ мышления.

«Весь фокус в том, что настоящие богачи никогда не платят по-настоящему», — любил повторять он.

Он часто начинал свои уроки с истории. Например, объяснял, что налоги — это вовсе не вечная и естественная часть жизни. Когда-то их вообще не существовало. В Великобритании, говорил он, первые постоянные подоходные налоги ввели только в конце XIX века — и то под предлогом «временной меры». В США — еще позже. Изначально они касались исключительно очень богатых. Так вот, говорил дядя Вернон, поначалу все хлопали в ладоши: мол, справедливость восторжествовала! Но стоило кому-то один раз обложить налогами богатого, как через десять лет начали драть уже и с того, кто только пытался им стать.

— Сначала налог брали только с богатых — всего 3% с доходов свыше 150 фунтов в год. Но аппетит приходит во время еды, — объяснял мужчина, рисуя на салфетке график роста налоговых ставок.

К 1970-м годам верхняя планка подоходного налога в Британии достигла 83%. Но парадокс в том, что именно в этот период настоящие богачи стали платить меньше.

Дальше начиналась, по мнению Гарри, настоящая магия — хотя никакой палочки в руках дяди не было. Вернон доходчиво и образно объяснял, как те, кого пытались поставить на место налогами, сделали шах и мат всей системе. Они создали корпорации.

Богачи быстро смекнули: если физическое лицо обязано отдавать государству огромную часть своих доходов, то юридическое лицо (корпорация) платит в разы меньше. Регистрация компании стоила сущие гроши, зато открывала доступ к льготным налоговым ставкам, вычетам и офшорным схемам. Мистер Дурсль с упоением рассказывал, как умные предприниматели превращали убытки в активы: «Купишь старый завод за фунт, накрутишь расходов на мнимую модернизацию — и вот ты уже не платишь налоги, потому что работаешь в убыток». Особый восторг у мужчины вызывали международные схемы: «Зарабатываешь в Британии, регистрируешь компанию на Кайманах, патентуешь технологию в Ирландии — и вот твои 40% налога превращаются в 4%».

Корпорация не человек, говорил дядя, значит, и судят ее иначе. У нее другие права. Она может тратить деньги до того, как с них снимут налог, в отличие от обычного работника, с которого удерживают налоги прежде, чем он купит себе чашку кофе.

Вернон поднимал палец в воздух и с важным видом заявлял:

— Работник: получил — заплати — потом трать.

— Владелец корпорации: получил — потратил — заплати с того, что осталось.

Эта фраза засела в голове Гарри и осталась там навсегда.

Вернон уверял, что настоящая сила в том, чтобы понимать, как работает система, а не просто честно в ней существовать. Сама по себе честность ничего не гарантирует, кроме увеличения количества тех, кто хочет тебя обобрать. Богатые стали богаты не потому, что ждали подачек, а потому что учили свои мозги работать на себя. Именно такую мысль он стремился вбить в головы мальчиков.

Пока одни жалуются на несправедливость, другие придумывают, как обернуть систему в свою пользу. Настоящие деньги делаются не на производстве товаров, а на грамотном управлении активами, долгами и налоговыми обязательствами.

— Деньги — они не в кошельке, — тыкал себя пальцем в висок Вернон. — Они здесь. Тот, кто умеет думать, всегда найдет способ сделать фунты из пенни.

В конечном итоге, Дадли и Гарри запомнили главное: в мире, где правила пишут те, кто их нарушает первым, выживают не те, кто лучше всех играет по старым правилам, а те, кто вовремя учится создавать новые.

Поэтому, когда Поттер произнес фразу «проекты мои, опять же», его кузен моментально стал серьезен и внимателен. Потому что любой, кто прошел школу Вернона Дурсля, понимал: за этими словами может скрываться нечто по-настоящему интересное.

— Что за проекты? — как бы невзначай поинтересовался Дадлз. — И что за странными письмами ты меня заваливал, кстати? Что еще за «мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл»?

Гарри Поттер разочарованно вздохнул: Большой Дэ его отсылок так и не понял.

С письмами ситуация была забавная. В самом начале юный национальный герой выяснил, что из Хогвартса вполне себе можно слать письма родственникам, проживающим в маггловском мире, даже не имея собственной совы. Система была простой и удобной: пишешь письмо, кладешь в конверт, оставляешь на столике в гостиной, а оттуда письма забирают домовые эльфы, да и относят потом в одно из отделений почты. Из почтового отделения письма уже обычным и привычным способом попадают туда, куда и должны. По идее. Обратная связь не была предусмотрена, потому переписка выходила односторонней, но и то хлеб.

Впрочем, многие однокурсники Поттера такую схему считали ненадежной и вечно подозревали, что письма их перлюстрируют, а потому, если и были вынуждены по каким-то причинам воспользоваться услугами хогвартских домовиков по доставке корреспонденции, то послания свои тщательно шифровали. Гарри, насмотревшись на эдакие танцы с бубнами, спустя некоторое время тоже обзавелся здоровой паранойей, а потому все, что ему казалось значимым и ценным, начал передавать иносказательно, надеясь на то, что братец включит мозг и поймет его с полуслова и полунамека. Как оказалось, умственные способности Дадли мальчик все же переоценил.

— Мне нужны твои комиксы, — прямо сказал Гарри Поттер непонятливому кузену. — Будем в Хогвартсе свою платную библиотеку открывать.

— Библиотеку? — переспросил Дадли, нахмурив свой широкий лоб. — Ты там совсем с катушек слетел?

— Не просто библиотеку, — терпеливо объяснил Гарри. — Клуб. Место, где можно отдохнуть, почитать что-то интересное, поиграть…

— И что, в этой твоей школе типа совсем нечем заняться? — удивленно фыркнул Дадли.

Гарри вздохнул. Вот тут-то и начиналось самое сложное — объяснить магглу, что жизнь в Хогвартсе, при всей своей волшебности, могла быть чертовски скучной. Не для него, конечно — сам Поттер не скучал никогда. Но вот остальные…

Поттер снова вздохнул, доставая несколько ярких комиксов.

— Видишь ли, Большой Дэ, в Хогвартсе на самом деле чертовски скучно, — начал мальчик, разложив перед Дадли «Удивительного Человека-паука» и «Бэтмена».

— Да ну, не гони! — насмешливо фыркнул кузен. — Ты только что рассказывал про привидений, взрывающиеся котлы и учителей, от которых студенты в штаны писаются. Скучно, говоришь?

— Да, — невозмутимо подтвердил Поттер. — Магия — это, конечно, круто. Уроки интересные, факультативы захватывающие, трансфигурация, зелья, чары… все класс. Но, Дадли, жизнь — это не только учеба. Человеку еще и отдыхать надо. А с этим у нас — швах.

— Швах? — переспросил Дадли, с подозрением в голосе.

— Угу. Выходные? Только с третьего курса отпускают в ближайшую деревушку. Полеты на метлах? Со второго курса, да и не всем это интересно. Телевизора нет…

— Как это нет?! — возмутился Дадли, отрываясь от комикса, который схватил на автомате и теперь пролистывал, параллельно внимательно вслушиваясь в то, что ему говорят.

— Да вот так вот нет. Ни телека, ни компа. В библиотеке — только учебники и заумные фолианты. Развлечения? — Гарри закатил глаза. — Магические шутихи, которые через месяц надоедают, да игры вроде «плюй-камней». И нет, не спрашивай. Это еще тупее, чем звучит.

Поттер оживленно замахал руками:

— Короче, большинство либо плетет интриги, либо заседает в клубах по интересам. А клубов этих — тьма! От общества любителей древних рун до кружка защиты прав домовых эльфов…

Дадли фыркнул:

— Звучит ужасно.

— Именно! — оживился Гарри. — Поэтому я и провентилировал у профессора Макгонагалл вопрос насчет создания своего клуба.

В один прекрасный день, Поттер, который давно обдумывал свой очередной прожект, выловил вечно занятую преподавательницу трансфигурации, которая — и это было значительно важнее! — была к тому же еще и заместительницей директора.

— Профессор, а можно ли студентам организовывать свои клубы? — спросил он.

— Конечно, мистер Поттер, — ответила Минерва Макгонагалл, поправляя очки. — Хогвартс всегда поощрял внеклассную деятельность.

— И… можно ли для этого использовать пустующие помещения?

Макгонагалл улыбнулась:

— В этом замке десятки неиспользуемых комнат. Если найдете подходящую именно вам — пожалуйста.

— А если клуб будет… платным? — осторожно спросил Гарри.

Замдиректор рассмеялась:

— Если найдете студентов, готовых платить за ваши затеи — тем лучше! Деньги пойдут на развитие клуба.

Деньги должны были пойти не совсем на развитие клуба, но мальчик не стал акцентировать на этом внимание. Что ж, условное разрешение школьной администрации у него было, оставалось лишь привлечь в дело владельца обширной коллекции комиксов — кузена Дадлза!

Дадли задумчиво почесал подбородок, явно представляя горы своих старых комиксов, которые годами пылились в гараже. Его коллекция только «Человека-паука», «Бэтмена» и «Людей Икс» занимала пять огромных коробок — настоящая сокровищница, о наличии которой он уже почти забыл.

— Так ты хочешь… сдавать мои комиксы в аренду? — переспросил Дадлз, и в его глазах загорелся знакомый Гарри хищный блеск. — А если их порвут? Или украдут?

Поттер достал из кармана небольшой пергамент и развернул его перед кузеном. Это был тщательно составленный бизнес-план, который предусматривал и условия доступа, и гарантии сохранности, и перспективы по развитию, и многое другое.

Мальчик тщательно продумал концепцию будущего клуба. В его планах было создать уютное пространство, где ученики за небольшую плату могли бы проводить свободное время за чтением комиксов. Посетители получали бы неограниченный доступ к коллекции на протяжении всего времени пребывания в клубе, заплатив символический взнос при входе или же (что было выгоднее) членский взнос сразу за месяц.

Особое внимание Поттер уделил системе контроля. Он подобрал нескольких ответственных учеников, которые по очереди дежурили бы в клубе, следя за сохранностью изданий и соблюдением правил. Эти «библиотекари» не только предотвращали бы попытки вынести комиксы или сделать с них копии, но и занимались сбором членских взносов и ведением учета посетителей.

Гарри прекрасно понимал, что в условиях ограниченных развлечений в Хогвартсе многие ученики с радостью заплатят за возможность разнообразить свой досуг. Перспектива провести время за увлекательными историями с красочными иллюстрациями стоила тех нескольких кнатов или сиклей которые он планировал брать за вход.

В дальнейшем проект можно было бы развивать: добавить настольные игры, организовать систему предварительного заказа новых выпусков, возможно даже проводить тематические вечера. Библиотекари же получали бы двойную выгоду — небольшую плату за свою работу и беспрепятственный доступ ко всей коллекции комиксов в любое время.

— Черт, — пробормотал Дадли. — Да ты серьезно все продумал…

Гарри лишь пожал плечами:

— Просто применяю то, чему учил дядя Вернон. Видишь проблему — ищи возможность. В Хогвартсе скучно — значит, кто-то готов платить за развлечения. А твои комиксы пылятся без дела — вот и идеальный товар.

Дурсль засмеялся:

— Ну ты и жулик! Ладно, я в деле. Мои — семьдесят процентов прибыли!

— Сдурел, что ли? — искренне возмутился Гарри Поттер. —- Двадцать!

Начинался торг.