Merry dancers: продолжим? (гет)

— До сих пор не могу понять, почему ты собрала подруг, чтобы сообщить эту новость, — редко когда можно было увидеть Абрахаса с таким выражением лица; он будто светился изнутри, держа улыбающуюся Аврору за руку, хотя изредка с подозрением поглядывал на Полетт, пытаясь понять, неужели супруга позвала её, чтобы унизить подобной новостью. — Нужно было первыми предупредить моих родителей и твоих дедушек, я сейчас же отправлю к ним сов… — он на миг задумался, с благоговейным трепетом глядя на пока ещё совсем плоский живот Авроры. — Тебе нужно к врачу, а твой визит в Азкабан…

— Всё в порядке, я уже проверялась, — шепнула она негромко, не отрывая взгляда от идущей впереди Урсулы в компании Друэллы и Полетт, постоянно оглядывающейся назад с нечитаемым выражением лица — в один момент по её чуть изогнутым бровям можно было подумать о некоем недовольстве, но буквально через секунду неожиданно появляющаяся на её устах радостная улыбка совершенно сбивала с толку; она явно о чем-то беспокоилась и с трудом сдерживала эмоции. — Уши, будь осторожнее, так и шею свернуть недолго! — насмешливо бросила Аврора, чтобы именно в этот момент та споткнулась на ровном месте и шлёпнулась прямо на гравий дорожки, пролегающей меж тенистых клёнов. — Я предупреждала!

— Ты накаркала! — возмущенно пожаловалась Уши, принимая руку помощи от подошедшей подруги и растирая ушибленное место. — Объясни мне, пожалуйста, — прошипела она едва слышно, плохо скрывая раздражение, — зачем ты пригласила любовницу своего мужа? Хотела ткнуть её в своё положение, дать понять, что с появлением наследника Абрахаса ей уж точно не видать? Неужели ты мечтала увидеть её лицо после замечательной новости?

— Именно, — донесся немедленный ответ. — И то, что я увидела, было более чем предостаточно.

Аврора махнула рукой Абрахасу и остальным, что догонит, и осталась с Уши, едва нашедшей в себе силы доковылять до ближайшей лавочки. Осторожно на неё приземлившись, она в упор поглядела на стоящую с самодовольным лицом подругу.

— Напомни мне, пожалуйста, когда это ты стала такой стервой?

— Когда мой муж начал мне изменять со своей школьной подругой. Может, хоть сейчас он почувствует хоть какой-то укол совести и перестанет смотреть на меня, как на инкубатор для своего будущего потомства, — глаза Авроры потемнели от гнева. Она проводила взглядом компанию, скрывшуюся за поворотом, и посмотрела на обескураженную Уши. — Не надо меня осуждать, я поставлю всё на свои места… Полетт исчезнет из нашей жизни… Поверь мне.

— Что стряслось? — в голосе Урсулы читались сплошь подозрения, сложно было подумать, что добрая и отзывчивая Аврора может рассуждать так цинично и с такой мстительной злостью, будто замыслила нечто ужасное. — Я, конечно, спишу это на гормоны и ревность, но постарайся не совершать глупостей.

Зашелестевший в кронах клёнов летний ветерок отнюдь не казался приятным, а наоборот, заставлял бежать по спине мурашки, а может, дело было вовсе не в ветре, а в этом прищуренном ледяном взгляде, каким посмотрела Аврора на тот поворот, где исчезла компания.

— Когда ты встала на сторону Полетт?

— Упаси твой достопочтенный предок! — всплеснула руками Урсула, топнув ногой. — Ты в своём уме? Просто у тебя такой вид, словно вот-вот грянет гром… Абрахас не слишком доволен присутствием Полетт… Это унижение и его тоже, он только сильнее обозлится… Он же всё понимает и осознает, для чего ты её позвала…

— Нет, не осознаёт, — хмыкнула Аврора, думая о чем-то своём; её голос стал ещё более устрашающим. — Несмотря на то, что в нашем браке было мало любви, я намерена это исправить. Во многом виновата я и его родители, да, я знаю, что уделяла ему недостаточно внимания, открещиваясь то работой, то поисками родственников Джеки, да простит она меня за то, что я использовала её несчастье предлогом избегать его… Теперь всё в прошлом, за последние два года я сильно изменила своё мнение. Эти два года были очень тяжелыми для нас, я пыталась вернуть его расположение к себе не только в постели, но и в жизни, но теперь он ведет себя, как я в первые годы нашей совместной жизни. Я сама всё разрушила, лелея глупые надежды где-то глубоко в сердце, всё еще сохраняя глупые чувства к Тому, но я никогда не позволяла себе изменять Абрахасу, и его измены оправдывать не собираюсь… Тома не существует, для меня его больше нет, Уши, и я не намерена терпеть присутствие Полетт.

Она дрожала от гнева, но в то же время и от решительности; её фиалковое платье трепал ветер, волосы выбивались из прически и налипали на губы. Казалась невозможной та добрая улыбка полчаса назад, сиявшая на лице Авроры, сообщившей о своей беременности друзьям и мужу.

— Одумалась… — выдохнула Уши, не зная — радоваться, или плакать. — Вы — два идиота, когда-нибудь должны были понять… И я рада, что ты осознала это первой. Если…

— Ты права, я была слепа, — пылко перебила Аврора, прижав ладонь к груди, что выглядело вполне себе очень даже трогательно. — Теперь я понимаю, насколько сильно я ошибалась в своих чувствах, эти сомнения не привели ни к чему хорошему…

— О, да! — Уши аж подпрыгнула на лавочке, но скривилась от боли, снова стукнувшись ушибленным местом. — Скажи, скажи это вслух! — скрестив пальцы, попросила она.

— Смотря что ты хочешь услышать, — издевательски дернув бровями, ответила Аврора. — Ох, ну, ладно, ладно! Уши, я, кажется, влюблена в своего мужа… — завершила она и отчего-то вздрогнула, обняв свои плечи, точно такая любовь до сих пор казалась ей немыслимой и неправильной.

— Свершилось… — выдохнула Урсула и так и застыла с открытым ртом, забывая моргать и дышать; затем она вскочила с места и, схватив Аврору за предплечья, с силой затрясла. — Скажи это ещё раз, мне не могло послышаться… Скажи, а то мне надоело за тебя волноваться…

— Я люблю Абрахаса, действительно люблю его, чёрт подери! И я хочу нормальную семью, чего и тебе желаю… — с укором глянула она на подругу. — Как продвигаются ухаживания Конрада? Мне казалось, что ты, наконец, снизошла до этого заносчивого, но обаятельного молодого человека.

— Не уходи от темы, — запротестовала Уши, отведя взгляд в сторону — обсуждать свои отношения с Конрадом она терпеть не могла, даже с ней.

Похоже, после того, что в сердцах наговорила, Аврора ощущала крайнюю неловкость. Уши хотела что-то сказать, но внезапно подруга дернула её за рукав платья и, пригнувшись, приложила к губам палец, когда минуя их по соседней дорожке, скрытой стволами клёнов, бесшумно пробежала озирающаяся по сторонам Полетт…

* * *

Урсула уже готова была взорваться от переполняющего её любопытства и подозрений, вперемешку с предположением, будто достопочтенная леди Малфой сошла с ума от ревности, что было вовсе не похоже на неё. Особенно удивила просьба срочно-срочно доставить в поместье Абрахаса и остальных, а ещё обещание, что сегодня прекратятся все их разногласия и в доме, наконец, воцарится долгожданная семейная идиллия. Чуть поодаль слышались голоса и журчание воды в небольшой речке, где гуляющие совершили «привал». Друэлла, уставшая от общества неугомонной дочери, уложенной спать в одной из спален Малфой-мэнора, укрывшись от солнца зонтиком, расположилась на берегу, расстелив на траве небольшой клетчатый плед. Абрахас, примостившийся рядом, выглядел слегка напряженным во время разговора о ребёнке. Друэлла без умолку болтала о том, как рада, что у них наконец-то появится наследник, подшучивала, что Белла не должна быть намного старше своего будущего мужа, если, конечно же, родится мальчик. Она уже мечтала о том, как будет помогать Авроре с крестинами и дельными советами, что непременно не отдаст Чарис право быть лучшим консультантом, касательно вопросов беременности и воспитания.

— Абрахас! — воскликнула Уши, подкравшись сзади.

— Мерлин Великий, как ты напугала! — воскликнула Друэлла; в её руке сразу же оказалась волшебная палочка, что не могло не озадачить. — Нельзя вот так пугать, — оправдалась она тут же, убирая её подальше.

— Что-то случилось, Урсула? Выглядишь так, будто у тебя живот прихватило, — криво ухмыльнувшись, сказал Абрахас.

— Тебе нужно скорее бежать в дом, — чуть срывающимся голосом произнесла она, силясь придумать причину, о которой даже не мыслила, когда бежала сюда сломя голову.

— Почему? Что случилось? Что-то с Авророй? — Абрахас говорил спокойно, по-видимому, с подозрением оценивая немного безумное поведение Уши, чьи глаза метались из стороны в сторону.

— Ей плохо? — одну лишь Друэллу осенила мысль о возможных осложнениях беременности.

— Нет, — выпалила Уши, прежде чем подумать, что это было бы отличным мотивом скорости. — Абрахас, просто вызови эльфа и аппарируй в дом, Аврора что-то замыслила касательно Полетт, — неожиданно взвизгнула она и снова посетовала на свою глупость за то, что сказала правду. — Нет, я не это хотела сказать, то есть…

Вскочив с места с бешеным взглядом, Абрахас гаркнул имя одно из эльфов так громко, что можно было подумать, будто тот и так не услышит зова хозяина. Прибывший Майни поведал, что госпожа Малфой направлялась в спальню, когда он её в последний раз видел. Друэлла не успела ничего сказать, прежде чем осталась на берегу совсем одна, оглушенная хлопком аппарации и жутко недовольная. Запустив зонтом в реку, она поднялась на ноги и, бормоча под нос гадости, направилась по аллее к дому.

Пошатнувшись от внезапной аппарации, ведь Абрахас бесцеремонно схватил её за руку, Урсула привалилась к ближайшей вертикальной поверхности — стеллажу со стеклянными фигурками в супружеской спальне Малфоев, куда и перенес их эльф. Туман перед глазами постепенно рассеивался, материализовавшаяся после помутнения картина не могла не напугать — Аврора стояла напротив Полетт с направленной на нее волшебной палочкой, сжимая в другой руке конфискованную, скорее всего, при помощи Экспеллиармуса, волшебную палочку оппонентки.

— Аврора, что ты творишь? — возмущенно воскликнул Абрахас, глядя на перепуганную до дрожи Полетт, прячущую руки за спиной. — Немедленно опусти палочку!

— Аврора, что ты собралась делать? — тихо спросила Уши, сожалея о том, что сама впуталась и привела Абрахаса.

— Ты с ума сошла? — воскликнул он и сделал шаг на сближение.

— Не подходи, — пригрозила Аврора, ткнув палочкой в Полетт. — Я-то нахожусь в здравом уме, в отличие от тебя, когда ты привёл к нам в дом эту химеру и стал с ней спать.

— Аврора, леди Малфой?! — задыхаясь от испуга, взмолилась Полетт. — Что вы такое говорите? Мы с вашим мужем просто друзья…

— Неужели вы оба считаете меня конченной идиоткой? — она фыркнула в сторону мужа и, самодовольно изогнув брови и скривив губы, сказала: — Что, позволь тебя спросить, ты забыла в нашей спальне, Полетт? — ехидно спросила Аврора.

— Я просто зашла посмотреть на… — заикаясь, сказала она, опасливо поглядывая на кончик волшебной палочки, направленной на неё.

— Аврора, прекрати весь этот фарс, немедленно! — прорычал Абрахас, но, ещё раз попытавшись сделать один шаг навстречу жене, получил лишь угрозу быть проклятым.

— Аврора, неужели ты действительно собралась… что-то сделать с Полетт? — вспомнила Урсула её слова по поводу исчезновения любовницы Абрахаса из их жизни. Стеллаж, служивший опорой, жалобно проскрежетал по полу, заставив Уши оторваться от него. — Не надо, прошу, опомнись… этим дело не решить.

В ответ донёсся только смех, но не зловещий и не истерический, так смеются люди, которым по-настоящему весело. Аврора, казалось, была вполне в здравом уме, только её действия не сочетались с этим фактом. Вид победительницы и хозяйки ситуации сильно дезориентировал, как Абрахаса, так и Уши.

— Уши, разве ты всерьёз считаешь, что я могу причинить кому-то зло? Дорогой, а ты? Неужели ты тоже обо мне такого мнения? — в усмешке не было горечи, казалось, что Аврора действительно развлекается, но не объясняет никому правил игры.

— Тогда опусти палочку…

— Леди Малфой, прошу вас, я правда не хотела ничего такого, — было заметно, что ровный и убедительный тон давался Полетт с трудом.

— Тогда что ты прячешь за спиной? А главное, почему? Неужели ты воровка, Полетт? — спросила Аврора наигранно веселым голосом.

Абрахас нахмурился, окончательно запутавшись в ситуации; он не мог понять Аврору, неужели Полетт и правда что-то украла… Наконец, вздохнув, она протянула одну руку вперед, в ней был зажат талисман — Ловец снов, подаренный ей же Авроре пару лет назад на новогодней вечеринке.

— Он лежал на подушке, видимо, упал с изголовья, — уверенно заговорила Полетт, даже попыталась улыбнуться. — Не стоило так реагировать, я просто хотела повесить его обратно…

— Именно эту вещь я и хотела увидеть в твоих руках, — насмешливо бросила Аврора и, наконец, опустила волшебную палочку; улыбка Полетт быстро погасла, она нервно заправила волосы за уши.

— Дорогая, не хочешь ли ты мне объяснить, что на тебя, черт подери, нашло? — снова начал гневаться Абрахас, подходя к Авроре и вырывая обе палочки из её рук. — У тебя, видимо, не все в порядке с гормонами…

Её надменный и злобный взгляд оказался для него побольнее оплеухи.

— Брось, я не беременна, — заговорила она после небольшой паузы. — И всё из-за этой вещицы.

— Как это не беременна? — выдохнул Абрахас пораженно. — Зачем ты солгала?

Урсула, наклонив голову чуть набок, неотрывно смотрела на застывшую возле изголовья кровати Полетт, сжимающую в руке безобидный на вид Ловец снов и, кажется, начала что-то понимать. Далее из уст Авроры донеслось призывное «кыс-кыс», что вызвало ещё больше непонимания. Появившийся в проёме кот опасливо поглядел на Абрахаса, однако, всё же, гордо вздернув нос и задрав хвост трубой, прошествовал к хозяйке, которая не без труда подхватила его на руки и ласково почесала за ушком.

— Аврора, объясни, наконец, что происходит? — попросил Абрахас, скрестив руки на груди.

— Одна женщина мне сказала, что животные как никто другой отлично чувствуют присутствие Тёмной магии. Ты ведь знала, что Пыщу запрещено появляться у нас в спальне? — хмыкнула она, даже не глядя на Полетт, продолжая поглаживать урчащего кота. — Не хочу выяснять, откуда у тебя такие познания, боюсь, ответ мне не понравится. Чёрт, никогда бы не подумала, что из-за мужчины можно совершать такие глупые и злые поступки, — голос её на секунду исполнился горечи, показывая истинное состояние Авроры, теперь, пытающейся справиться с подступающими слезами.

— Что стряслось? — дико злая и запыхавшаяся Друэлла возникла на пороге спальни и оперлась руками о косяки, пытаясь восстановить дыхание.

— А, ты как раз вовремя, Друэлла, мы пытаемся выяснить причину нашей с Абрахасом неспособности зачать наследника, тогда как мы полностью здоровы, — как бы между прочим сказала Аврора, кивнув в сторону тяжело дышащей Полетт, стиснув зубы, пытавшейся вынести на себе чуть потерянный, но явно недоверительный взгляд Абрахаса. — Дай сюда эту дрянь, — попросила она, подхватив кота одной рукой поудобнее и протянув вторую. — Полетт, я всё знаю, можешь даже не пытаться оправдываться.

Та нерешительно сделала шажок назад, однако отступать было больше некуда, за её спиной располагалось окно в греческий сад. Аврора, проглотив ком в горле и цокнув, пытаясь показать всем присутствующим, что с ней всё в порядке, не выдержала и поднесла кота к Полетт. Пыщ вмиг сделался деревянным в её руках, вырвался и прыгнул на постель; на его жирной спине внезапно образовался горб, а шерсть встала дыбом; плотно прижатые уши и шипение свидетельствовали о готовности напасть на Полетт, или же, наоборот, о желании сбежать. Похожий на огромный ёршик для чистки труб кот, брызжа слюной, выл и шипел так громко, что Полетт, испуганная угрозой нападения, выронила из рук Ловец снов, упавший на пол и потерявший декоративное перо, и вжалась в подоконник. Никогда этот тупой толстый кот не давал повода усомниться в своей бесполезности, но сейчас, спрыгнув на пол, он продолжал шипеть, глядя на Ловец снов.

— Молодец, Пыщик, — гордо сказала Аврора и беспрепятственно взяла из рук оторопевшего Абрахаса, грозно наблюдающего за Полетт, свою волшебную палочку. — Акцио Ловец снов, — приказала она и, проплыв мимо кота, попытавшегося подцепить её лапой, безделушка оказалась перед самым лицом копящего в себе злобу Абрахаса. — Видишь? Вот и вся проблема, дорогой, вот и причина, по которой лорд Малфой так долго был нами недоволен. Я и подумать не могла, что в нашей спальне может оказаться нечто подобное. Я, конечно, артефактолог, но у меня и в мыслях не было… — она мотнула головой и тяжело вздохнула. — Прости, что устроила сегодня весь этот спектакль, я должна была убедиться в своих подозрениях. Она, судя по всему, прекрасно знала, что это не просто вещица и пришла проверить, почему она не сработала… Отличный подарок…

— Как ты это объяснишь? — проскрежетал Абрахас, не обращая внимания на болтовню Авроры.

Казалось, что её шея легко переломится от перенапряжения — Полетт молча смотрела на него виноватыми глазами, не находя слов для оправданий, и выглядела жалко — как загнанная в угол крыса.

— Абрахас, я не хотела… — пискнула она, но всех оглушил выкрик Уши, в два прыжка преодолевшей кровать, что их разделяла, и схватившей Полетт за воротничок.

— Ах, ты дрянь! Как ты посмела? Я тебя спрашиваю?..

Сквозь всхлипы и стоны поверженной и разоблаченной девушки невозможно было разобрать её слов, кажется, она даже не пыталась вырваться из захвата, но Абрахас всё же оттащил размахивающую кулаками Уши в сторону, вовремя придя на помощь.

— Отпусти меня, я ей накостыляю! — пытаясь освободиться от его рук, визжала разъярённая валькирия, посылая Полетт нешуточные угрозы вплоть до обещания вырезать у неё все признаки женственности.

— Зачем, Полетт? — спросил Абрахас, когда ему удалось усмирить Уши, отправив её в объятия притихшей Авроры — спокойной на вид и какой-то отрешенной. — Зачем ты так со мной?

— Эта швабра хотела разлучить вас!

— Уши, помолчи, пойдём отсюда… — попросила Аврора, развернув подругу к выходу, где всё ещё стояла ошеломлённая Друэлла с перманентным выражением удивления на лице.

— Я её ещё достану! — бубнила Уши, подталкиваемая к выходу.

На секунду остановившись, Аврора посмотрела на мужа; в его глазах стояла тоска и осознание своей вины. Всхлипы Полетт гулко отдавались в сердце, он видел странную и неуместную улыбку на лице жены, пытающейся его поддержать, а потом ощутил прикосновение её ладони к своему плечу, и так и остался наедине со своей совестью, когда Аврора вышла из спальни вслед за остальными. Конечно же, она не могла быть другой, потому что это была Аврора — всепрощающая, отзывчивая и добрая женщина, его супруга, которую он предал, впустив в своё сердце другую.

Тишина, повисшая в спальне, оглушала, вонзалась в уши с особенно резкой болью. Затравленный и повинный взгляд Полетт, ожидающей его слов, точно казни египетской, только сильнее раздражал рассудок, но у Абрахаса почему-то не находилось слов и ругательств, сложно было ожидать чего-то подобного от человека, которому доверяешь.

— Ну, можешь начинать свои оправдания…

* * *

Нужно было время, чтобы прийти в себя после такого происшествия, чтобы найти в себе силы извиниться перед Авророй за свою ошибку, выплывшую наружу. Он никогда до конца не был уверен, знает ли она о его связи с Полетт — глупой девчонкой, самоуверенно решившей, что лишив их наследника, она сможет приблизить Абрахаса к себе. Искренне веря в его любовь, Полетт сочла Аврору всего лишь преградой, которую осмелилась устранить по-своему. Затаившаяся зависть сводила её с ума, и, даже заполучив Абрахаса в свою постель, она понимала, что ради неё он не бросит супругу. Сколько бы измен в браке не было — он не расторгался. Свадебные клятвы такого уровня сродни Непреложным обетам и аннулированию не подлежат. Ненависть к Авроре, которая, плюс ко всему, еще и не ценила своего мужа, постоянно пытаясь отдалиться от него, возросла ещё больше, когда Полетт поняла, что все их с Абрахасом разговоры сводятся к невольным жалобам на неё. Ловец снов служил преградой к зачатию ребенка не слишком долго, но достаточно для того, чтобы осознать, что эти два года были лучшими для Полетт — таковыми были её признания, когда без сожалений и жалости Абрахас выгнал её из Малфой-мэнора, настойчиво попросив, чтобы на работе она больше не появлялась и покинула страну в ближайшие дни, или он ей в этом «поможет». Сложно было представить, что в этой девочке сидит такое жестокое существо, да и не было в её поступке жестокости — лишь юношеский эгоизм. Вбитая в голову любовь с малолетства выросла в собственническое чувство, Полетт как будто немножко помешалась на Абрахасе. Внимательно наблюдая за его жизнью из Франции — по газетным вырезкам и становившимся все более редкими письмам, — она не признала своё поражение, даже когда он женился на некой Авроре Уинтер — нищенке, не достойной его внимания. Узнав её ближе, Полетт забеспокоилась о собственной совести, когда увидела перед собой не зазнавшуюся девочку, вытащенную мужем в светское общество, а милую, весёлую и добрую леди Малфой — эталон женственности и, в то же время, какой-то трогательной неряшливости. Абрахас ценил в ней маленькие странности, рассказывал о научных талантах и способности располагать к себе политиков, компаньонов и просто коллег, ничуть не хуже леди Арабеллы Малфой. Только леди Арабелла использовала дар обольщения и свою красоту, а Аврора — безумно обаятельную улыбку, доброту и искренность.

Два года попыток зачать ребенка должны были отдалить их, но чем сильнее Абрахас сетовал на свою судьбу и неудачи, тем сильнее он цеплялся за Аврору, находя Полетт лишь средством утоления душевной боли. Теперь, когда всё выплыло наружу, в его глазах не было ни капли понимания и сочувствия, даже когда она, собрав вещи из рабочего стола, исчезла в камине, пообещав покинуть страну тем же вечером. Она не получила ничего взамен на свою любовь…

…Аврора являла собой образец понимания и терпения — она вела себя как обычно, не выдавая своего беспокойства, пока неверный супруг собирался с мыслями. Каждый вечер его ждал горячий ужин в её обществе и её привычное поведение — чуть отстранённое, скорее, сдержанное; её улыбка — обыденная, понятная и это ожидание во взгляде...

Сегодня вечером он обещал себе решиться на извинения, иначе она может подумать, что ни капли чувства вины за свой проступок он не ощущает. Друэлла пообещала не рассказывать никому о любовнице Абрахаса, Уши, судя по всему, уже давно знала, а значит, знала и Аврора…

Эльф, встретивший у порога дома, сообщил, что леди Малфой решила устроить ужин на берегу реки, и Абрахас, отдав ему жилетку и галстук, оставшись в одной рубашке и брюках, отправился по тенистой кленовой аллее навстречу пробирающемуся сквозь зеленеющие кроны солнцу, рыжеющему на склоне дня. Душный день к вечеру охладил приятный легкий ветерок, и одежда уже не так сильно липла к телу. Предвкушая душевные муки, поскольку Аврора снова будет делать вид, что ничего не произошло, Абрахас совершил поворот, за которым уже виднелась протекающая через территорию поместья речушка густо поросшая камышом по берегам, что не позволял подобраться близко к воде, кишащей гриндилоу и посему непригодной для купания.

Солнце слепило глаза, отражалось от речной ряби золотым мерцанием; на излюбленной для пикников поляне была небрежно расстелена пурпурная подстилка, свидетельствовавшая о том, что ужин готовила лично Аврора, её самой возле импровизированного стола, сервированного на двоих, не обнаружилось, что давало еще немного времени на размышления о разговоре, который оттягивать более было бы неправильно.

— Аврора? — позвал Абрахас, щурясь от яркого солнца, приставив ладонь ребром к бровям.

— Я тут! — донёсся бодрый ответ.

Оглядывая солнечный дикий берег, поросший нетронутой растительностью с дикими кустами ирги, ежевики и красной смородины на возвышении, Абрахас не сразу заметил поднятую вверх руку, едва видневшуюся среди смородины с гроздями крошечных зеленых ягод.

— Что ты там делаешь? Ягоды едва занимаются, июнь на дворе.

— Да ты что?! — поддела она. — Я ищу расслабляхухолей, — пояснила Аврора, не высовываясь, и смачно чихнула, заставив затрястись кусты.

Пытаясь осознать, всё ли в порядке с его слухом, Абрахас подобрался ближе к смородине и сквозь плотные ветви с листьями едва-едва разглядел нечто шевелящееся ярко-желтое, по форме напоминающее шар.

— Что это такое, хоть? — проявил он вежливый интерес, непонимающе наклонив голову на бок и наблюдая за движением желтого пятна еще внимательнее.

— О, из отвара крыльев расслабляхухолей можно сделать отличное слабительное, — на полном серьёзе заявил голос из шевелящихся кустов.

Абрахас пожалел свои дорогие брюки и не полез в смородинник, но всё ещё надеялся увидеть то, о чём говорила Аврора, по-прежнему невидимая среди густой листвы. Собравшись с мыслями и решив не уходить от основной темы, крутящейся в голове, он выпрямился и, чуть выдавая свое напряжение, попросил:

— Выйди, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить. Это важно, — в голосе не было тревожных ноток, но нечто неуловимо волнительное всё же ощущалось. — Да и к тому же, время ужина.

— Ага, сейчас, только помоги мне, да мне руку, чтобы я встала.

Подобные просьбы обычно не вызывали подозрений, однако на этот раз, чтобы помочь супруге встать, Абрахасу пришлось тянуться через плотную шапку смородины; только спустя секунду к нему пришло осознание странности вполне обычной просьбы, но Аврора тотчас дёрнула его на себя, заставив упасть прямо меж соединенными ветвями кустами на землю.

— Гляди, подкустовый расслабляхухоль! — восторженно закричала Аврора ему на ухо, демонстрируя обычную на вид засохшую палку, поднятую с земли.

— Но это просто старая ветка… без крыльев, — внимательно глядя на предмет, оказавшийся прямо перед его носом ответил Абрахас, пытаясь найти в нем хоть что-то необычное. — Аврора, из-за тебя я испачкался!

— Это маскировка, он просто напугался, — в голосе послышались странные нотки, будто Аврора задыхалась от нехватки воздуха, но Абрахас всё так же пялился на сухую палочку в её руках. — Абрахас, — но остальные слова потерялись за приступом глухого кашля: — Посмотри же на меня.

Палка, подверженная его внимательному изучению, была отброшена в сторону, взгляд быстро сфокусировался на заднем плане — чуть раскрасневшемся лице Авроры, не сдержавшей приступа хохота. Сидя на корточках, она держалась за живот, а Абрахас непонимающе свёл брови, глядя на её наряд — старая лимонная шапка, которая, как он считал ранее, испарилась неизвестно куда, но точно навсегда, казалось, едва удерживала небрежно начесанные криво торчащие из-под неё платиновые патлы. Ни грамма косметики — лишь бледные брови над привычно отдающими теплом серыми глазами. В волосах её запутались странного вида серёжки, но присмотревшись, Абрахас узнал в них срезанные огуречные попки. Наряд Авроры удивлял великолепием сочетания несочетаемого — поверх серых штанов были натянуты ярко-оранжевые гетры с рисунком, поражающим воображение небывалым зверьем: бобрами с лопатами вместо хвостов, жирафами, покрытыми чешуёй и многочисленными гибридами ярко-зеленых попугайчиков с различной кухонной утварью. Истошно-розовая майка была натянута поверх обыкновенной рубашки с коротким рукавом, а на ногах красовались резиновые шлёпанцы.

— Тебе не жарко? — вылупившись на неё удивленно, озвучил Абрахас подвернувшийся на ум вопрос. — Ты чего это так странно вырядилась… — но сердце уже ёкнуло старинными воспоминаниями, смутными отголосками юности и оставшейся в далёком прошлом Авроры, ярким пятном мчащейся по коридорам Хогвартса в Большой зал, чтобы успеть набрать кусков курицы пожирнее.

Это было так давно, но чувство дежавю заставило Абрахаса забыть о словах, забыть о том, что перед ним находится его супруга и ощутить, как внутри всё скручивает в спираль от ощущения, что он увидел давно потерянного среди круговорота дней, месяцев и лет друга.

— Аврора, ты…

— Думала прогуляться с тобой завтра в Хогсмид, ты ведь не будешь против? — наигранно задумавшись, приложив пальчик к уголку губ, произнесла она. — Но нам задали слишком длинное эссе по трансфигурации, боюсь, придётся просидеть весь день в рейвенкловской башне.

— Ты чего несешь? — сглотнув, в одной интонации спросил Абрахас; он поправил расстегнутый ворот рубашки, ощутив, что внезапно ему стало слишком душно. Мысль о том, что он сидит на коленях на земле в кустах, похоже, вообще не посещала его голову.

Закатив глаза, Аврора подползла к нему вплотную и по-хозяйски положила его руки себе на талию.

— Просто подыграй мне, Абрахас, это весело, — в её голосе слышался укор, но в то же время, необъяснимое веселье, вводящее его в ступор. — Ты поможешь мне с эссе по трансфигурации? — повторила она просьбу, сделав щенячьи глазки.

— Разве тебе когда-либо нужна была помощь в трансфигурации? — не замечая, как поддаётся на провокацию, ответил он вопросом на вопрос, продолжая таращиться на восставшую из прошлого Аврору Уинтер — странную, но забавную девочку с Рейвенкло; во рту пересохло от необъяснимого волнения. — Для чего ты это делаешь?

Она улыбнулась и осторожно прислонила чуть испачканную землёй ладонь к его лицу.

— Приглашаю тебя на свидание, разве не понимаешь? — Аврора сделала обиженное лицо, сведя брови и надув губки бантиком. — Да, куда уж мне, простой бедной девчонке, до сиятельного лорда… — пробубнила Аврора, отведя взгляд в сторону. — Видимо, придётся пригласить Чарли Дэвиса с шестого курса Рейвенкло, я, кажется, ему нравилась… Сходим к мадам Паддифут, закажем мороженое в виде сердца для парочек.

— Чего? — голос Абрахаса чуть надломился от неожиданности. — Аврора… Прекрати нести чушь, и сними эту шапку, у тебя уже лоб мокрый.

Она чуть отстранилась от него и глубоко вздохнула; стянув шапку с успевших взмокнуть спутанных волос, она плюхнулась на землю и посмотрела на мужа грустным взглядом.

— Я просто хотела… Немного повеселиться, — отрешенно разглядывая основание куста смородины, пояснила она. — Как давно мы гуляли в Хогсмиде и…

Она выглядела такой расстроенной, точно её гениальный план провалился, а так, видимо, оно и случилось. Аврора почесала грязными пальцами нос, на котором остались тёмные следы, и невесело улыбнулась, продолжая говорить что-то о том, чего ей не хватает в жизни и попытках с этим бороться. Что она виновата в том, почему он завёл любовницу, но Абрахас не слушал, разглядывая её глупый наряд и идиотские гетры с небывалым зверьём — он смотрел на её неопрятные волосы и сминаемую в руках лимонную шапку, ставшую, наверное, визитной карточкой Авроры в Хогвартсе. Серые глаза секунду назад были живыми и тёплыми, как когда-то, а теперь в них закрепились расстройство и тяжелая тоска, словно только сама Аврора была виновата во всех неудачах…

Ощутив себя полнейшим придурком с симптомами заторможенности мышления, он будто прозрел. Полетт, наверное, сыграла решающую роль в их неудачливой семейной жизни, но она появилась из-за него… Абрахас не мог больше слушать бессмысленных извинений за то, что Аврора не делала, и в чем был виноват только он и, взяв её за руку, просто притянул к себе, зарывшись носом в спутанные светлые волосы.

— Если ты когда-нибудь простишь меня, я всё ещё хочу надеяться на попытку жить счастливо… — пробормотал он горько, в неуверенности, разобрала ли она его слова. — Аврора, что я должен…

— Я люблю тебя, Абрахас, — прошелестел над ухом тихий, подобный шелесту ветра среди высокой травы, голосок, заставивший его осечься на полуслове.

Он резко отстранился, ощутив, что может пропустить нечто важное, если сейчас войдет в ступор, и заглянул в её увлажнившиеся глаза:

— Правда… — тихо добавила она. — Ой, что-то в глаз попало, — Аврора осторожно провела мизинцем под нижним веком правого глаза и громко втянула воздух носом.

— Я тоже тебя люблю, Аврора, — будто сквозь самый прекрасный сон ответил он, чувствуя, как по его щеке катится предательская слеза.

Если бы когда-нибудь кто-то спросил Абрахаса, какой самый счастливый момент был в его жизни, он бы без промедлений ответил, что тот, когда жена впервые за долгие годы супружества призналась ему в любви, стоя на коленях под кустом смородины в идиотском наряде и с запачканным землёй носом…

* * *

Спасибо товарисчу Ирине Власовой за замечательные рисунки еще раз.

Спасибо Фате Моргане за новые иллюстрации, надеюсь, эта глава даст тебе идею для новых)))))

Все иллюстрации в группе: http://vkontakte.ru/chemicaldancers