Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

Рики долго стоял в темноте буфетной, после того как дверь с тихим скрипом закрылась сама собой, а может, от сквозняка. «Мне надо только хорошо прицелиться. Еще раз, последний раз я ее увижу», — говорил он себе. Ноги словно вросли в пол, наверное, напрямую подчиняясь здравому смыслу, но в какой-то момент стремление пересилило избегание. Рики двинулся к горке, даже в темноте хорошо ориентируясь в пространстве.

«Ведь здесь ничего не видно, — подумал он в какой-то момент. – Так лучше или хуже? Если я не буду ее видеть, то она меня…».

Рики не был уверен, насколько он приблизился, и потому вытянул руку вперед и нащупал гладкое дерево.

Он тут же одернул ее, потому что в коридоре отчетливо застучали каблуки. По мере приближения можно было расслышать в очень тихом шепоте отдельные слова. Рики надеялся, что разговаривающие пройдут мимо, но на всякий случай все же прильнул к углу между стеной и горкой.

Его ожидания не оправдались – дверь почти сразу открылась настежь. Свет, упавший на пол, отчетливо вычертил в проеме две фигуры.

— Не зажигай здесь лампу, — прошептала, прикрывая дверь, женщина, в которой Рики узнал бабку Виктора. – Увидят свет, еще примчится кто-нибудь.

Вторая женщина подчинилась. Тень от муфты изобличила в ней пожилую сотрудницу Министерства.

— Как ты некстати уехала, Гонория, — заговорила она. – Не следовало позволять Гвенде приглашать школьников сюда. Я такое узнала!

Рики затаил дыхание.

— Она делает, что хочет, — с сожалением констатировала мать. – Говори, твоя тайна меня доконает, Мерлин свидетель!

— Аврорат в режиме повышенного реагирования уже несколько месяцев, — сообщила подруга. – Я, наконец, узнала, что они нашли в конце лета вещь, нет, даже не вещь…

— Говори нормально, — потребовала бабушка Виктора.

— Это думомотвод, — оскорблено каркнула подруга. – В нем сохранились удаленные мысли одного из приближенных Сама – Знаешь – Кого. И лучше бы я этого не знала…

— А мне какое дело до мыслей какого-то негодяя? – недоуменно поинтересовалась бабушка Виктора.

— Боюсь, есть дело, — протянула подруга. Рики чувствовал, что терпение бабули, как и его собственное, на пределе. – Тот – Кто – Не – Должен – Быть – Помянут, он… будучи еще могущественным, связался с таинственной силой. Он вызвал нечто, что себе нельзя представить, неземное. Те световые вспышки, круги и прочие, о которых пишут в «Пророке»…

— Это то и есть? – недоверчиво вскинулась бабушка Виктора. – Но ведь Сама – Знаешь – Кого уже нет? С чего бы кому-то являться столько времени спустя? Не верю я в такую ерунду, милая!

— Министерство верит, — ехидно оборвала сотрудница. Обе помолчали.

— Ну, если так… — пробормотала бабка, определенно разволновавшись, — чем это нам грозит? Куда бежать?

— Никуда, — осадила ее подруга. – И грозит это, прежде всего, твоему внуку. Судя по тому, что я услышала, когда несла чай мистеру Люпину, на четвертом курсе «Хогвартса» учится мальчик. Именно он почему-то привлекает их…

— Матильда, это ужасно! – простонала бабушка Виктора. – А если это мой мальчик!

— Нет, — отрезала сотрудница Министерства. – Его родители – магглы. Но хорошего все равно мало. Здесь половина его одноклассников. Будем надеяться, что до послезавтра ничего не случится, а потом они уедут.

— Пожалуй, я пока ничего не скажу Гвенде, — поразмыслив, решила бабка. — А ты не могла разузнать побольше? – упрекнула она приятельницу. – Как зовут мальчика, например? Чтобы запретить Виктору с ним водиться?

«Стоит ли зря стараться?» — подумал Рики.

— Как же! При моих родственниках в Азкабане, кто мне доверит служебные тайны? – язвительно поинтересовалась мисс Блумсберри. – Надо сказать, за этой параллелью постоянно присматривают. У мистера Поттера там два крестника и племянник, вечно во что-то впутываются.

— Благовоспитанность нынче не в почете, — с сожалением вздохнула бабушка Виктора.

— И происхождение тоже никого не волнует, — поддакнула подруга.

— А может, в этом нет ничего плохого, — мягко возразила бабуля. – Я тоже сначала не одобряла, когда Гвенни вышла за Чарльза, а теперь…

— Когда тебя возят по курортам, это трудно не одобрить, — согласилась подруга.

— Ну, я думаю, теперь все стало честнее, не так смотрят на родство и связи, — робко добавила бабушка Виктора

— Не скажи, — усмехнулась сотрудница Министерства. – Племянница Поттера в этом году заканчивает «Хогвартс», и уже сейчас ее каждый день водят по Министерству, пока каникулы. Девчонка еще ТРИТОН не сдала, а уже предполагается, что будет работать в штате Министра.

«Лаура?» — ужаснулся Рики. Неприветливая сестрица Эди, впрочем, годилась для того, чтоб не пускать посетителей и «разводить бюрократию», как говорил папа.

-Ладно, пошли, пока никто не заметил нашего отсутствия, — бодро потребовала мисс Блумсберри. — Знаю я тебя, ты ничего не можешь скрыть, если тебя прямо спросят. И учти, в бридже я Барти размажу. И нечего так вздыхать. Вам с Гвен давно пора перестать давать ему деньги.

— А ты не должна заставлять его вместо тебя работать, когда он проиграется, — назидательно произнесла мать хозяйки. – Твое начальство знало бы, кому ты даешь доступ к документации! Еще научила подделывать твою подпись, безобразие!

— Но ты же не донесешь, — хихикнула мисс Блумсберри.

Через секунду дверь за ними закрылась.

Совершенно позабыв, впервые за долгое время, зачем сюда пришел, Рики выждал и помчался в свою комнату.

Он прекрасно понимал, что только что ему невероятно повезло: никогда в школе не узнал бы он про думоотвод и причины появления вестников ниоткуда над его головой. «Значит, Темный маг вызвал их, вряд ли чтобы помочь решить их проблемы, — рассуждал Рики под аккомпанемент стука капель по стеклу. – Очень удобно, «они» ведь не различают полюсов, что есть хорошо, а что — плохо. В космосе огромные расстояния, он просто не дождался, пока «они» добрались сюда. И выбрали меня. Конечно, Снейп будет требовать, чтоб я отчитался, какие — такие у меня странные контакты. Ведь никто, кроме меня, получается, не знает, чего «им» на самом деле надо. «Они» всего лишь заблудились, ждут карту. А вдруг это не так?».

Но он слишком хорошо помнил, что ответа на этот вопрос нет ни в одной изданной на Земле энциклопедии. По крайней мере, дядя Барти тоже подписывал бумажки…

Следующие два дня прошли, как в тумане. Не прекращаясь, хлестал ливень.

В доме неизменно маячили все те же лица: дядюшка Барти и мистер Пирсон, презентовавший миссис Чайнби бутылку красного вина какой-то особенной ценности. Рики мало интересовался, что делают одноклассники; он слышал, что девочки вроде бы ходили в бассейн, но в основном товарищи лениво слонялись по дому, слушали музыку, смотрели телевизор и болтали. Мисс Блумсберри все так же неизменно оказывалась за столом. Рики все больше удивлялся, когда же она ест и работает; впрочем, сюда она вполне могла аппарировать. Доктор Робертсон не появлялся, но обещал заехать к концу недели. Летти считала, что он должен лишний раз убедиться в сохранности здоровья Филипса, в чем Ральф не видел никакой необходимости.

Рики покидал комнату только во время еды. Сознание становилось все более плавающим, Рики чувствовал, что все меньше владеет собой, будто тяжело больной, поэтому старался ограничить себя в действиях, чтобы не наломать дров. Никогда еще он не чувствовал себя до такой степени в тисках лени. Зато Ральф проявил активность.

Согласно манере «Гриффиндора» действовать в лоб, он прямо спросил у матери Виктора, что это за чашка.

— Она чуть не лопнула от гордости, — рассказывал он. – Оказывается, это дубликат утерянной чашки самой Хельги Хуффульпуфф, точная копия! Ее муж купил чашку на каком-то местном аукционе еще до женитьбы, понятия не имея о ее истинной ценности. Но, конечно, ее мать в таких вещах разбирается. Миссис Чайнсби сказала, ты представь, что это ее любимая посуда, она пьет из нее либо в особых случаях, либо тогда, когда ей плохо. И, обрати внимание, настроение тут же поднимается!

— А как часто она это делает? – поинтересовался Рики.

— Похоже, каждую неделю, — вздохнул Ральф.

Вернулся Боб, но тут же вышел вместе с Ральфом. Друг последние дни глядел на него с беспокойством, и самого Рики пугало, что ему-то почти все равно. Он понимал, что только в этом доме с ним будет происходить что-то не то, и ругал себя, что не уехал сразу же. Теперь ждать осталось недолго, но Рики буквально чувствовал приближение чего-то зловещего. Необходимо было встряхнуться и что-то сделать, потому что постепенно мальчик начал понимать, что в одиночку ему не одолеть двух действующих заодно врагов, один из которых так и не обозначил себя. Лишенный привычной уже поддержки вестников и школьных наставников, Рики не знал, что предпринять.

Возможно, поэтому, когда накануне отъезда миссис Чайнсби организовала поездку по окрестностям, он все-таки заставил себя отправиться вместе со всеми.

За пределами усадьбы ему, действительно, сразу стало лучше. Как будто пелена с глаз упала, воздух снова стал свежим, а краски – яркими. Он был рад, что Виктор, Тони и прочие в другом автомобиле. Чтобы самому не сидеть в машине, он заходил с девчонками в магазины, и пока они выбирали, принимал ответственное решение. Больше всего ему хотелось вообще не возвращаться в туман и мрак, но это было бы слишком безответственно. Он поехал назад.

Рики открыл дверцу с явным намерением немедленно потребовать от Гвенды Чайнсби, чтобы она избавилась от опасного предмета своей коллекции, пусть даже она примет его за психа, и невольно отшатнулся. На террасе учеников встречали.

Бывший профессор Люпин спустился вместе с отцом Виктора, жестом подзывающего всех трех водителей, а мама Артура направилась прямо к ним с Ральфом. По лицу хозяйки, стоящей на балконе, стало ясно, что, пока они катались, что-то случилось.

— Чашку украли, — приглушенно фыркнула миссис Уизли, жестом показывая мальчикам отойти вместе с ней в сторону от товарищей. – Прямо из-под носа у нас увели! Гарри рвет и мечет, а Рону придется завтра выходить на работу. Ральф, что помешало тебе послать сову раньше?

— Ты послал сову? – удивился Рики, поворачиваясь к приятелю, готовому при малейшем обвинении встать в позу.

— Попросил у Бута, — кивнул Ральф. – Я же видел, как у тебя едет крыша, что я мог сделать!

— Крыша больше ехать не будет, — пообещала миссис Уизли, — через полчаса сюда прибудет «Ночной Рыцарь», Министерство заказало специальный рейс. Но, Ричард, может быть, ты захочешь обратиться к целителю?

— Нет, — твердо заявил Рики, вспомнив, как отреагировал Ральф, когда доктор Робертсон попытался его полечить. Все шутки, которые Рики довелось услышать о госпитале имени Святого Мунго, как-то не вызывали желания посетить это заведение.

— Миссис Чайнсби считает, что кто-то из нас вор, да? – заволновался Ральф.

— Нет, к счастью, — успокоила его мама Артура. – Она пила из нее уже после того, как вы уехали. Вот глупая женщина! – не удержалась аврорша. – Нашла способ расслабиться. Если бы вы только сразу…

— Если бы меня предупредили, чего я должен опасаться, — сказал Рики и вопросительно поглядел на нее.

— Миссис Уизли, что представляет собой чашка? – не отстал Ральф, чем, по мнению Рики, все испортил.

Замешательство мамы Артура прошло. Она закусила губу.

— Даже ТРИТОН не дозволяет знать такие вещи. Мне запрещено говорить об этом со школьниками, я давала присягу, — с сожалением, в которое Рики склонен был поверить, констатировала она. – Просто знайте, она очень опасна.

Рики и без нее отлично это понимал.

— А миссис Чайнсби это знает? – решил схитрить Ральф.

— Еще не хватало! – ужаснулась миссис Уизли. – Наверное, вы можете собрать вещи, обыск закончили.

Рики вначале замер от ужаса, а потом порадовался, что запрещенная палочка так и осталась в кармане рубашки, откуда он просто забыл ее вытащить два дня назад. Миссис Дуглас оторвала бы ему уши за такую неряшливость.

Наверху он без особого сожаления освободил спальню от следов своего присутствия. Рики первым вытащил свой сундук на лестницу. Из всех комнат доносилась возня – ребята еще складывались. Рики проверил свою палочку, которую на всякий случай закрепил на поясе. А затем – ту, другую, что прятал за подкладкой куртки. «Все-таки я надежно защищен, — подумал он, с трудом веря, что еще несколько часов назад чувствовал себя совершенно обессилевшим. – Мало кто из колдунов имеет сразу две палочки». Прогулочным шагом он прошелся дальше по коридору и остановился неподалеку от балкона. Там все еще стояла миссис Чайнсби, но все ее внимание по-прежнему было сосредоточено на том, что творилось внизу.

Внезапно палочка за подкладкой хрустнула. Звук заставил Рики вздрогнуть, но хозяйка в двух шагах даже не обернулась. «Вероятно, она слишком далеко», — понял Рики и на всякий случай достал свое секретное оружие, проверить, не треснуло ли оно. Внешне ничего не изменилось. Мальчик взмахнул на всякий случай; сноп зеленых искр успокоил его совсем, и он поскорее спрятал палочку на прежнее место. Надо сказать, вовремя: в коридоре как раз появился Тони Филипс.

Постепенно выходили, выталкивая сундуки впереди себя, и другие одноклассники. Скоро к нему присоединился Ральф.

— Нельзя сказать, что это были бесполезные каникулы, а? – спросил у него Рики, слегка улыбнувшись.

— Поменьше бы такой пользы, — проворчал гриффиндорец.

Мама Виктора вряд ли почувствовала, когда все были готовы. Скорее всего, в коридоре просто стало очень шумно, что вынудило ее вернуться. Миссис Чайнсби превосходно умела владеть собой: никто не подумал, что что-то не так.

— Наверное, вы проголодались, — сказала она. – Ваши вещи отнесут в автобус, не беспокойтесь.

По-быстрому поглощая суп с бутербродами, Рики впервые не замечал вычурной сервировки. Как будто вирус спешки заразил всех поголовно, еще и авроры принялись сновать по дому, усиливая суету.

— Что происходит? – шепотом спросил он у миссис Уизли, когда ребята толпой выходили из дома.

— Неудивительно, что мы не можем его поймать, — прошипела она. – В доме невидимка! Еще пять минут назад его засекли.

Из-за «Рыцаря» вынырнула, ловко обогнув его, машина. За рулем Рики узнал доктора Робертсона. Залезая в автобус, он еще слышал недоумевающий голос врача, спрашивающего у хозяина, почему вдруг планы изменились; до сих пор Рики понятия не имел, что сегодня Филипсу собирались делать рентген руки. Впрочем, его давно не волновали такие пустяки.

«Если это дело рук кого-то из слуг, что почти отпадает, — рассуждал Рики, усевшись у окна подальше от выхода, — то не представляю, как его поймать. Конечно, и бабусина подруга, и дядюшка запросто аппарируют; открыть замок с помощью магии труда не составит. И дубликат сделать, если уж брать все варианты, тому, кто регулярно бывает в доме, совсем нетрудно. Подозрительно, что доктор сюда явился, хотя его, наверное, заранее ждали. А что стоит спрятаться в саду? А влюбленному мистеру Пирсону по роли полагается там крутиться, никто не удивится, если и застукает».

— Жалко, что здесь на предусмотрены ремни безопасности, — прервал напряженные размышления Ральф.

— Трясти будет нещадно, — подтвердила с соседнего сидения Фиона Шеклбот. – Я слышала, нас приказали довезти как можно быстрее.

— Тогда точно не все столбы успеют отпрыгнуть с дороги, — произнес Рики.

Сидящие впереди равенкловцы недоуменно обернулись к нему, а кое-кто повертел пальцем у виска.

Виктор зашел последним, попрощавшись с родителями, и автобус почти сразу дернулся вперед. На этот раз дорога показалась Рики гораздо приятнее, особенно после того, как он приспособился крепко держаться за спинку собственного сидения. Каждая секунда езды сокращала расстояние между ним и врагом, которому он чуть не попался. Рики знал, что позже на первый план выйдет его собственная неудача с опознанием, но пока что думал об этом равнодушно, как о не подлежащем изменению факте. Автобус остановился один раз – когда школьники прибыли на место назначения.

Вечерний Хогсмид дышал покоем. Рики заглянул бы в «Сладкое Королевство», не будь при нем сундука. Учеников встречали мадам Трюк и, конечно, профессор Поттер.

— Очень жаль, что ваши каникулы пришлось прервать на день раньше, — заговорил дядя Гарри.

— Ничего страшного, сэр, — великодушно простила Тиффани. – Я завтра все равно ничего делать не буду.

«Ты ушел. Это польза. Опасность переместилась».

Сигналы, так напугавшие его в первый раз в Италии, теперь обрушились, как бальзам на нервы, как волна адреналина.

«Я ускорю работу, — пообещал он. – Карта скоро будет».

«Не конец».

Рики осознавал это. Оказавшись в «Хогвартсе», в безопасности, ему стало еще яснее, что он не может оставить все так, жить дальше, как будто на каникулах ничего не произошло. И потому, закинув сундук в комнату, он сразу направился в кабинет профессора Снейпа.

В том, что гриффиндорская мафия сама вызовет его и Ральфа в ближайшее время, Рики не сомневался. И не возражал. От завуча он не ждал взрыва откровенности, но на полпути закономерно возник вопрос: а чего тогда? Снейп всегда был на его стороне, и вообще в школе частично выступал в роли родителя для всех слизеринцев. Рики, как ребенок, переживший стресс и еще не отошедший от него, искал ободрения в его обществе. Такая версия ему не понравилась, так что Рики сразу нашел другую: в сложившейся ситуации он чувствовал себя обязанным сообщить то, что знал, для своей же безопасности. Кроме того, давно следовало расстаться с чужой палочкой.

Снейп варил зелье – это Рики увидел еще из класса, так как дверь в кабинет была широко распахнута.

— А, Макарони, наконец-то, — сказал он.

— Вы уже знаете, почему нас привезли? – спросил Рики, усаживаясь на одну из парт.

Снейп повернулся к котлу и помешал, что-то пробормотав.

— Ты лучше меня понимаешь, в какие опасные игры вздумал играть, я полагаю, — сказал, не оборачиваясь к нему, слизеринский наставник. – Дамблдор избавит тебя от встречи с аврорами, если, конечно, ты расскажешь все, что тебе известно. Я имею в виду не только кражу в доме Гвенды.

— Вы ее знаете? – удивился Рики, но тут же спохватился. – Конечно, она же ведьма!

— Она закончила наш колледж, — сообщил Снейп. – Не буду жаловаться, она не доставляла проблем и не была полной дурой. Но я все же считаю, что ума у человека должно быть больше, чем амбиций. Даже если это как у тебя.

Тут Снейп оторвался от котла и в упор поглядел на Рики.

У мальчика снова возникло ощущение, будто его голову ощупывают изнутри. Желание освободиться от этого быстро вытеснило все остальные. И внезапно он сделал единственное, что мог: перестал думать вовсе. Голова стала вдруг абсолютно чистой, как свежезаготовленный холст.

— О чем именно меня спросит профессор Дамблдор? – спросил он.

Снейп снова медленно повернулся к котлу. Рики чувствовал, он обдумывал ответ, который позволит, сообщив как можно меньше, вытянуть из воспитанника как можно больше. Рики это начинало бесить.

— Думаю, его интересуют все твои мысли и, наверное, сны, которые ты видишь с начала лета, но не можешь объяснить, — наконец, произнес завуч. – Мы считаем, Ричард, кто-то пытается управлять тобой.

— Разве это возможно? – тоном старательного ученика, уважающего науку, поинтересовался Рики.

— А разве в твои мысли никто не вклинивался? – ехидно бросил Снейп и снова внимательно поглядел на него. – Ты можешь не знать, что авроры давно ищут источник твоих видений, но им нужна информация, чтобы покончить с этим.

— Ничего не понимаю, — отрезал Рики.

— Советую тебе подумать, — веско сказал Снейп. – И не опаздывай, пожалуйста, на обед.

Рики не отправился в Большой зал, как ему приказали, потому что не был голоден. Он вернулся в пустую гостиную «Слизерина». Упав в кресло возле камина, он глубоко задумался над последними словами профессора Снейпа. «Покончить с этим». Рики никогда не предполагал, что колдуны захотят причинить вред вестникам ниоткуда. И не был уверен, что вправе сдать их в таком случае. Более того, он не хотел этого. Именно «они» предупредили его в Италии, благодаря чему в нужное время он скрылся под водой. «Они» показали ему места и вещь, которых следовало остерегаться.

Кроме того, исходя из той немногочисленной фантастики, с которой он был знаком, у Рики нашлось очень мало оснований считать, что авроры способны совладать с инопланетной силой в открытом противостоянии. Не то, чтобы он всерьез не воспринимал мать и дядю Артура, но летом в Пристанище он лично убедился, что они понятия не имеют об инопланетянах.

Когда Снейп явился за воспитанником, чтобы сопровождать в кабинет директора, Рики уже принял решение. Он догадывался, что и завуч «Слизерина», и директор почувствуют, что он выложит не все, но, учитывая их собственную любовь к тайнам, мальчик считал, у них не хватит наглости требовать большего.

Ральф и профессор МакГонагол как раз подошли к горгулье с противоположной стороны.

— Апельсиновые шипучки, — сказала заместитель директора. Рики помнил, что в качестве пароля директор всегда использует вкусные штучки, и предположил, что, если у него когда-нибудь возникнет необходимость влезть в кабинет без разрешения, он сможет попросту угадать пароль.

Внутри, кроме Дамблдора, ждали Гарри Поттер и Рональд Уизли.

Рики сел и, стараясь не нервничать, рассказал только о том, что с некоторых пор стал видеть, а иногда и слышать чашку, не упоминая о вестниках вовсе. Его голос звучал твердо, но не для того, чтоб у представителей гриффиндорской мафии не возникло сомнений, а скорее затем, чтобы Ральф не вздумал вмешаться и возразить.

— Почему ты раньше этого не рассказал? – с горечью потребовал дядя Гарри.

— Боялся, что вы отправите меня в госпиталь Святого Мунго, — вздохнул Рики, изображая покаяние.

Поттер с Уизли ушли раньше, предупредив Дамблдора, что будут ждать в учительской.

— Ричард, — заговорил директор, впервые после того, как Рики закончил излагать ту часть правды, которую счел необходимой. Слизеринец напрягся: объединенный натиск Дамблдора, Снейпа и МакГонагол, который ему, по всей вероятности, предстоял, нельзя было назвать легким испытанием. – Ты знаешь, почему человек и чаша ищут тебя? Они говорили об этом?

— Я так понял, они собираются меня убить, — сказал Рики, с удивлением обнаруживая, что, на самом деле, не знает точного ответа на этот вопрос. – Ну, как минимум, похитить, сэр.

Директор пристально вгляделся в глаза ученика. Но в тот момент они не лгали, Рики действительно ничего не мог бы добавить к уже сказанному.

— А Вы знаете, зачем им это нужно, профессор? – спросил Рики, вдруг подумав, что, если Дамблдор может устраивать ему смотр мозгов, то, наверное, допустим и обратный процесс…

Директор немедленно перевел взгляд на профессора Снейпа и попросил его обсудить это с Рики позже, как только авроры получат любые данные.

Учеников отпустили; учителя еще остались.

— Почему ты не все рассказал? – потребовал Ральф, как только они оказались достаточно далеко.

Соображения Рики ему не понравились.

— Я чувствую, что так можно здорово влипнуть, — заявил он. – И правда, ты даже не видел своих вестников, откуда знаешь...

— Они могут не иметь физической оболочки, как мы ее понимаем, — ответил Рики.

Ральф фыркнул и покрутил пальцем у виска.

— Ты куда собрался? – поинтересовался он, заметив, что Рики отрывисто кивнул и уже начал разворачиваться, чтобы уйти.

— К учительской, конечно, — не постеснялся своих намерений Рики. – Там дядя Гарри со своим другом…

— Ты что, подслушивать собираешься?!

— А что, за это в Азкабан ссылают? – ядовито поинтересовался Рики.

Ральф вздохнул, несколько секунд подумал и неожиданно спросил:

— Мантия-невидимка нужна?

— Спасибо, но пока ты за ней сбегаешь, время потеряется, — с сожалением отказался Рики.

— Она здесь, — Ральф похлопал по обычной школьной мантии. – Прицепил с обратной стороны, как обычно.

— Но… а если бы учителя заметили? – разволновался Рики. – Они же считают, что наши невидимки сгорели?

— Нас не для обыска вызывали, — пожал плечами гриффиндорец. – Я могу подождать на лестнице. Ну?

…Случайное подслушивание слишком долго было причиной великих открытий в его жизни. «Пора брать инициативу в свои руки», — решил Рики и прильнул ухом к замочной скважине.

— Я посвятил свою жизнь, — веско сказал Гарри Поттер, и его голос дрожал от сдерживаемого гнева, — поиску и уничтожению его вещей! Поверить не могу, что вы упустили чашу!

— Судя по описанию, точно такая, как ты разбил, ну, помнишь, настоящая, которая принадлежала Хуффульпуфф, — произнес Уизли. – И непохоже, чтобы вор стащил ее из-за нас, просто не успел бы. Только Ральф Джордан и мальчик, у которого Ральф взял сову, знали, что послано письмо. А что в письме, знал только Ральф, следовательно…

— Ты считаешь, злоумышленник что-то запланировал именно на тот день? – спросил Поттер.

— Это логично, — ответил Уизли. – На другой день дети должны были возвращаться в школу, об этом все в доме знали.

— Ты сам допрашивал подозреваемых и лучше знаешь, кто это может быть, — заговорил дядя Гарри, и сердце Рики забилось быстрее. Сейчас, вот сейчас… — Я знаю, что мое мнение тебе не указ, но все-таки, если колдун уже замешан в преступлении, повторно решиться куда легче.

— Крэбб, между прочим, абсолютно точно назвал, кого искать, — проворчал Уизли. – И Гермиона в это поверила. Так что пусть он хоть трижды чист, а я слежку не сниму!

— Гермиону я уже выслушал, — проворчал Гарри. – Так что теперь знаю, что, поскольку я не мать, то ничего не понимаю в этой жизни. Но я все равно до сих пор считаю, что Люси телевизора насмотрелась. Скажите, пожалуйста!.. И ты учти, что это дорого, а он может оказаться не тем, а просто…

Его шаги опасно приблизились к двери, так что Рики посчитал, что услышал достаточно, отступил к лестнице, с благодарностью вернул мантию Ральфу и ушел в подземелья.

Ужин в «Хогвартсе» проходил в почти сонной обстановке, ничем не напоминая суету поспешного отъезда. Здесь, в защищенных древней магией стенах, рядом с учителями и воспоминаниями о сидящих обычно рядом товарищах все оставалось таким, как прежде. Только теперь Рики вспомнил, что вообще-то поехал к Виктору, чтобы выяснить, выиграли ли равенкловцы честно, но тут же решил, что ему и без квиддича хватит забот. Конечно, в этом он не собирался признаваться разочарованному Ральфу, который наконец-то осознал, что его надежды запустить в Тони бладжером не сбудутся.

Впрочем, боевой дух Рики значительно подняла возобновившаяся двусторонняя связь с гостями, а главное, куча систематической размеренной работы, которая полностью займет мысли и волю на все обозримое будущее.

Но, конечно, он не забыл о необходимости засвидетельствовать свое почтение Плаксе Миртл, и вообще, помня, что каникулы еще не закончились, не стал торопиться с чертежами.

Вечером Рики играл в карты с Тиффани и Бобом. Воображение рисовало, как завтра пустая общая гостиная наполнится, приедут Лео и Дора, и остальные друзья не-слизеринцы. Он и хотел этого, и голова гудела при мысли, что опять придется все пересказывать. Тиффани жаждала общаться со своей кошкой.

Как приятно было просыпаться со свежей головой!

После завтрака Рики вышел прогуляться к озеру. На мостике его встретили ледяные брызги.

— Пока тебя не было, те, наверху, поменялись, — сказала малышка. – Раньше они целились подальше отсюда, но теперь как сомневаются. Их сила стала больше направлена на тебя. Как будто они хотят тебя закутать. Ты их держишь около себя.

— Они что, беспокоятся обо мне? – удивился Рики.

— Похоже на то, — пожала плечами русалка.

В тот день Рики не поднимал голову и скопировал на фольгу целых три рисунка, прежде чем дверь в штаб распахнулась, и Эдгар объявил, что пришел за ним, потому что все собираются ужинать в Большом зале.

Лео изменился в лице, когда на вопрос «Как провел каникулы?» получил ответ: «Я жил в первом доме». Хорошо, что Дора не начала выспрашивать. Едва кивнув, она побежала к Тиффани, которая уже мчалась навстречу ей вприпрыжку; Рики признал, расчеты Доры узнать от нее гораздо больше, были справедливы.

— Бывает же такое невезение, — пробормотал Лео, усаживаясь рядом на диван.

— Почему? Лично я считаю, мне очень повезло, — сказал Рики. – Причем два раза. Первый – что туда попал, а второй – что все-таки уехал.

— Неоправданный риск, — настаивал Лео.

— Разве? Не представляешь, что я там услышал! Пасется при матери Чайнсби одна бабуля, которая работает в Министерстве. Нашли думоотвод…

— …И теперь Аврорат ждет, что в июне твои вестники, которых вызвал Сам — Знаешь – Кто еще до нашего рождения, сотворят что-нибудь ужасное, — сказал Лео.

— Я ничего не слышал про июнь, — удивился Рики. – С чего ты взял?

— Дик сказал, — пожал плечами Лео. – Мы весь день ехали в поезде.

Рики ощутил легкое разочарование. Оказывается, вовсе необязательно было ради информации о думоотводе подвергать себя опасности и торчать рядом с чашкой. Он постарался как можно подробнее вспомнить, чем занимался у Чайнсби.

— Ты, надеюсь, эту штуку не трогал? – обеспокоено поинтересовался Лео, выслушав до конца.

Рики с сожалением помотал головой.

— Не дали. Я как раз собирался разбить ее, но не успел.

— Тем лучше. Пусть авроры занимаются этим делом, — сурово постановил Лео.

Рики с трудом верил своим ушам.

— До сих пор мы сами прекрасно без них справлялись, — напомнил он. – Так ты утверждаешь, нужно довериться гриффиндорской мафии?

— Ричард, надо признать, что до сих пор нам фантастически везло, — Лео закусил губу. – Я, конечно, навещал Уизли вместе с родителями, ты был прав, они грандиозный пир закатили…

— И что там было? – с интересом спросил Рики, чувствуя себя неловко от того, что даже поинтересовался каникулами друга.

— Мне разрешили попробовать шампанское, — усмехнулся Лео. – Прекрасно все прошло, тебе об этом обязательно расскажет Артур Уизли, и более подробно. Так вот, остальное время я не вылезал из библиотеки. И теперь не удивляюсь, почему после совы от Ральфа Джордана в дом Чайнсби явился весь подотдел быстрого реагирования – мама Артура работает именно там. Могу тебе сказать, что эта твоя чашка…

— С чего вдруг моя? – резковато поинтересовался Рики.

— Нет, конечно, не твоя, — смешался Лео. – Это я так, просто сказал.

— Ну и что она собой представляет? – потребовал Рики.

Лео помрачнел.

— Возможно, самую опасную из черномагических вещей. Ладно, я расскажу, хоть и не собирался.

— Очень приятно, — пробубнил Рики.

— Отнесись, пожалуйста, серьезнее, — осадил Лео, в долю секунды превращаясь в копию профессора Снейпа, засекшего на уроке гриффиндорца, слушающего недостаточно внимательно. У Рики даже возникло желание вытянуться по струнке. – Ты помнишь, почему трансфигуратор подчинил волю Артура Уизли?

— Ну, да, потому что в него вселилась душа этой, как же ее… тетки-психички.

— Не сама по себе вселилась, надо отметить, — подчеркнул Лео. – По всей видимости, существовал другой хоркрукс…

— Чего?

Лео глубоко вздохнул.

— Хоркрукс – это материальный носитель, то есть вещь, в которую колдун или ведьма помещают часть своей души после проведения нескольких незаконных ритуалов, в том числе и убийства. Большинство людей неспособны создать хоркрукс, но Темный Лорд и незначительное количество его сторонников, которых он научил, кому позволил воспользоваться…

— Зачем нужен такой предмет, ведь существует заклятие подвластья? – не вполне понял Рики.

— Профессор Дамблдор считает, что хоркрукс – это и есть тот способ, посредством которого Сам – Знаешь – Кто достиг своего бессмертия. Если тело погибает, мага все равно можно воскресить и даже вернуть к телесной жизни, по-моему, еще одним ритуалом.

— Так это и есть бессмертие? – брякнул Рики. – Тьфу ты, дрянь какая!

Он невольно задумался, можно ли считать золото и драгоценности, накопленные синьором Кьяпацци, хоркруксом для его слуги Ринальдо.

Глаза Лео сверкнули.

— Потише! – потребовал он. – Я не знаю, только ли предметы, разбросанные по миру, удерживают Темного лорда, но Дамблдор считает, что да. Ты перебил меня. Трансфигуратор, мы сами слышали, изначально не содержал личность Беллатрикс Лестранж, или, как ты сказал, тетки-психички. Очевидно, есть способ перемещать душу из одного предмета в другой, что и сделал Долохов, когда пробрался в «Хогвартс» на должность преподавателя защиты от темных искусств.

Рики медленно кивал. Разговор дяди Гарри с Рональдом Уизли становился все понятнее.

— Чашка, которая заставляет колдуна искать тебя, со всей очевидностью содержит часть личности непосредственно Того – Кто – Не – Должен – Быть – Помянут, — объявил Лео.

— Понятно, чему посвятил свою жизнь мой крестный отец, — сказал Рики. – Он упомянул, что находит и уничтожает вещи, то есть, наверное, как раз такие, как чашка.

— Хоркруксы Темного Лорда, — кивнул Лео. – Что же, в этом есть смысл.

— А по-моему, нет, — возразил Рики. – Их ведь может быть, как говорит моя подруга Даниэла, дофига и больше. Не волнуйся ты так! Между прочим, мама Виктора владела дубликатом чашки самой Хельги Хуффульпуфф! Если верить дяде Гарри, оригинал он лично расколотил несколько лет назад. Ты подумай, Лео, сколько копий может быть! Кстати, а можно душу не переселять, а просто копировать вместе с вещью?

— Ты так спрашиваешь, как будто я этим каждый день развлекаюсь! – фыркнул Лео. – Не знаю. Но видел бы ты лицо моего отца, когда он заметил эту книгу рядом со мной! Он только подумал, что я в нее заглядывал, и чуть не задохнулся от ужаса. Я его разубедил, но это в самом деле жутко.

— Я не собираюсь искать приключений, — сказал Рики, не будучи, впрочем, уверен, правду ли говорит. Теперь, когда Лео и Эдгар были рядом и несли привычные функции благоразумия, он мог позволить себе не быть таким предусмотрительным, как на этих каникулах.

— Между прочим, не мешает тебе быстрее закончить астрономическую сферу для твоих вестников, — напомнил Лео. – И лучше бы их отправить до начала лета. Не вредно пощадить нервы Авроров.

— А что ожидается летом?

Лео пожал плечами и ответил, что в книгах того не написано.

Спросить Дика удалось только через неделю. Рики поставили перед фактом, что, как бы ни было важно совпадение с домом Чайнсби, от подробностей семейного торжества Уизли компанию никто не освобождал.

Кроме того, собираться в штабе стало совершенно невозможно, и не только потому, что портрет сэра Финеана почти не покидал поста. Каждый раз через пару минут после брата там появлялась Лаура Боунс. Терпение Эди приближалось к опасному пределу.

— Хотел бы я знать, как ты собираешься сдать экзамены! – постоянно напоминал он.

Даже прямые требования выйти вон, к которым в итоге прибег Артур, а следом и Эди, на Лауру не действовали. Она возмущенно требовала объяснить, чем таким они собираются заниматься, и угрожала пригласить профессора МакГонагол. Сэр Финеан Нигеллус со стены оказывал ей всестороннюю поддержку, критикуя манеры мальчиков.

— Ходит за мной, как привязанная, пользуется, что у нее свободное время для подготовки, — бросил как-то Эдгар, когда они столкнулись в толчее коридора.

В итоге спасительный туалет Миртл вновь распахнул свои двери. Туда Лаура не ходила.

— В Министерстве ее на каникулах попросили, — просветил ребят Дик. – Я каждый день там с ней сталкивался. Она везде ходила, даже заглядывала в архив, и пила чай с бабушкой и со мной. Ее водила мисс Патил по просьбе мистера Поттера, она и проболталась, что Лаура найдет к нам лучшей подход, чем взрослые.

— Это они просчитались, — фыркнул Ральф.

— То-то она какая-то ненормально радостная, — понимающе кивнул Эди, — задание!

— Нет, она рада по другой причине, — поправил Дик. – Там околачивался Филипп Уилкс, его семья поставляет в Министерство перья, и прилип к ней, Мерлин свидетель. Половина сотрудников в буфет ходила специально на них любоваться.

— Он же в «Хуффульпуффе» учился, — припомнил Эди. – Ну да, заканчивал, когда мы пришли на первый курс. Он был ловцом в команде, после него поставили его брата.

— А насчет начала лета могу сказать только одно, — напомнил Дик, когда, поглощенные романом Лауры, ребята уже забыли, зачем собрались. – Это время, когда Кто – Не – Должен – Быть – Помянут обычно наносил очередной удар. Я еще удивлялся, когда читал: весь год не высовывался, специально дожидался, когда Гарри Поттер сдаст экзамены. Вероятно, атаку с участием инопланетян он тоже планировал на конец учебного года.

— Скорее всего, так и есть, — согласился Лео. – Мысли из думоотвода нельзя считать свежей информацией.

Последний семестр, как всегда, отличался тем, что школьникам каждый день напоминали об экзаменах. В этот раз появилась новая нота: некоторые учителя, вроде Снейпа и особенно МакГонагол, вдалбливали в головы учеников необходимость уже сейчас озаботиться предстоящими через год СОВами.

Рики кочевал из библиотеки в штаб и обратно, каждую свободную минуту тратя на карты. Лео и Дик принесли невероятную жертву, время от времени возвращаясь к списку заклинаний, необходимых для того, чтобы переколдовать сферу. Впрочем, они сильно надеялись, что такой необходимости не возникнет.

Гриффиндорцы и слизеринцы все больше заводились; им предстояло играть в следующее воскресенье. Рики не ожидал, что это совсем его не волнует. Но уроки гербологии не обходились без поддевок, что нередко приводило к печальным последствиям: жгучие щупальца не терпели, когда ими пренебрегали. Профессор Стебль сняла баллы впервые в жизни, с обоих колледжей. За это Тиффани после урока сказала Френку, что он дурак.

Бетси Спок витала в розовых облаках, потому что профессор Флитвик сдался и поставил ее ловцом в матче против «Слизерина».

— Неподражаемо, — говорил Дик, — до чего прекрасный пол любит выпендриваться. Каждый раз, как она идет на тренировку, этак раза два в неделю, Бетси непременно всем показывает, что идет на тренировку.

Она, действительно, очень гордилась. На прорицаниях почти все ее предсказания два урока подряд оказывались связаны с бладжерами, битами, падениями и взбесившейся метлой. Кажется, Трелони они не очень нравились; она скорбно вздыхала, но проглатывала.

В день дуэльного матча между «Слизерином» и «Гриффиндором» Рики с легким сожалением засел в штабе, понимая, что, пока все на поле, самое время воспользоваться спокойной обстановкой. Дик сказал, что, как только будут готовы две трети необходимых карт, можно наложить сферу и посмотреть, будет ли она работать, как надо. Рики прикинул, что за сегодня успеет догнать до нужного объема. Эди обещал прийти после игры и копировать готовые листы на всякий случай.

Рики добросовестно корпел два часа, и в награду получил: «Опасность».

Ему показали чашку, целую и невредимую. Теперь она находилась в ящике стола, Рики видел ее сверху, как и ту самую неуловимую руку, которую так и не опознал в доме Виктора. В который раз мальчик отругал себя за то, что упустил момент из-за отсутствия должной настойчивости. Он не мог бы теперь сказать, имея в поле зрения край стола и корзину для бумаг, видит ли он часть дома Чайнсби или это другое помещение. Чашка шипела: «Как ты позволил мальчишке уехать! Где теперь найдешь его?». «Я организовал все так, что он сам придет, не ворчи», — ответил ей свистящий шепот, по которому невозможно было определить голос. Это мог оказаться и мистер Пирсон, и мисс Блумсберри. Раздался стук, и тонкая рука задвинула ящик.

«Приду я, как бы ни так, — усмехнулся Рики, возвращаясь к циркулю и фольге. – Разве что с дядей Гарри».

Обедал Рики почти в одиночестве, если не считать нескольких человек за соседними столами. Матч, очевидно, продолжался, а ученики «Хогвартса» были такими яростными болельщиками, что при необходимости пренебрегли бы не только едой, но, как подозревал Рики, и сном. За столом учителей, где отсутствовала только МакГонагол, обсуждали, не сходить ли тоже.

Усилия Рики были вознаграждены. Он сделал даже больше, чем две трети, правда, на чуть-чуть. Эдгар появился после пяти, когда он раздумывал, продолжать ли чертить или разложить чистую фольгу для копирования.

— «Гриффиндор» выиграл, — сообщил хуффульпуффец, садясь напротив Рики. – 200:90, умираю с голоду.

— Ужин почти через час, но здесь, кажется, остался тыквенный сок, — припомнил Рики, встал, расправляя затекшую спину, и открыл дверцу встроенного шкафа. Артур обнаружил, что домашние эльфы снабжают их соком, еще когда он учился в «МентеСана». – Да, есть.

— Налей, пожалуйста, — попросил Эди.

За спиной хлопнула дверь.

— Опять ты, — с порицанием произнес Эди.

Рики не надо было оборачиваться, одного тона хватало, чтоб опознать Лауру. Впрочем, и духов тоже.

— Ого, сколько! – вздохнула она, обозревая сверху заваленный фольгой стол. – Давно хотела спросить, зачем вы этим так долго занимаетесь?

— Мы хотим сами сделать карту, — ответил Рики.

— Столько возни, — Лаура подозрительно сморщилась. – Непохоже на вас.

— Ты ничего не понимаешь, — снисходительно усмехнулся Эди, и состроил самую праведную и строгую физиономию. – Наука стоит таких жертв, мы уже можем самостоятельно создавать что-то. Ты лучше помоги, раз пришла. Умеешь копировать?

— Это ты мне?! – оскорбилась Лаура. – Да я умею в два раза больше тебя!

«Интересно, в какой области?», — подумал Рики.

Действительно, она хорошо справлялась, и даже пару раз поправляла мальчиков. Если не считать ее замечаний, работали молча. Рики удивлялся, как они управились до ужина и даже разложили листы по прядку с две стопки.

— Иногда ты нормальная, — брякнул Эди, пока Рики запирал штаб.