Rise (гет)

Вся наша жизнь — это опасность.

Вода, огонь и высота

Легко убьют, а мы не властны

Порой их избежать хлыста.

Но все же нужно нам бороться

И, стиснув зубы, выживать.

И с мастерством канатоходца

Идти вперед и рисковать.

В некоторых случаях даже неделя может показаться вечностью, и неважно, что за окном: дождь, снег, солнце или ветер — ты ничего вокруг не замечаешь, есть только ты и твое бесконечное дело.

Уже сорок минут подряд я, весь мокрый от пота, пытался вытянуть стопы обеих ног. Не хватало силы и сосредоточенности: получалось двигать или только левой стопой, или правой. Спустя еще пятьдесят попыток мне это занятие надоело окончательно.

От досады я врезал кулаком по постели и тихо выругался. Когда же будет получаться?

— Мистер Малфой, что за шум? — как всегда недовольным тоном спросила вошедшая Помфри.

— У меня не получается сделать так, как вы сказали, — с трудом скрывая раздражение и досаду, ответил я.

— Терпение, мой мальчик. Просто так ничего не получится. Только терпение и усердная работа помогут вам справиться со всем этим, — она жестом указала на мои ноги.

— Но прошла уже целая неделя, а я не продвинулся ни на дюйм!

— Всего неделя, — поправила меня вредная медсестра. — Уйдут месяцы, а, возможно, и годы на то, чтобы восстановиться полностью. И то это только при условии, что вы будете беспрекословно слушаться моих указаний, а не поступать, как сами того хотите. Никакой самодеятельности! — пригрозила она. — Это ясно?

— Кристально, — со вздохом ответил я и закатил глаза.

— Вот и прекрасно, — сделав вид, что не заметила моей гримасы, ответила Помфри. — Последняя порция зелья, — она протянула мне флакон. — Учтите, вашего эльфа я предупредила, чтобы ни за что не приносил вам никаких зелий, если хочет, чтобы его хозяин остался жив. Даже если вы будете умолять или приказывать, все равно ничего не получите! И...

— Я усвоил урок, — перебил ее я, не выдержав этой поучительной тирады. И уже спокойнее добавил: — Буду делать то, что вы скажете, и только это.

— Ладно, — сжалилась она.

В лазарете громко хлопнула входная дверь.

— Мадам Помфри, — это был голос Гермионы. Как всегда в последнее время, мое сердце неадекватно отреагировало на ее появление.

— Я здесь, дорогая, — отозвалась медсестра, выглянув из-за ширмы, за которой и стояла моя кровать.

— Доброе утро, — поздоровалась Грейнджер, подойдя к нам. — Вы сегодня отпустите Малфоя?

Она внимательным и цепким взглядом осмотрела меня с ног до головы, я не мог не заметить этого. Мне стало неуютно, и я невольно напрягся. Сегодня она, как и практически всегда, выглядела серьезной и сосредоточенной. В ее внешнем виде не было чего-то такого, к чему можно было придраться — это уже была совсем не та Гермиона, что в школьные годы, хотя прошло не так уж много лет, да и желание придираться давно прошло. Жаль, сделать ей комплимент тоже не было хорошей идеей.

— Да, как раз закончила с последними наставлениями, — кивнула Помфри.

Услышав это заявление, я снова закатил глаза и нахмурился.

— Вот как? Отлично. Я хотела поговорить с вами, — Гермиона бросила быстрый взгляд на меня, — и с тобой, Малфой, относительно программы реабилитации. Как вы знаете, мои родители имеют отношение к медицине, и... — она сделала небольшую паузу, будто бы пыталась собраться с мыслями, сцепив руки в замок и опустив голову вниз, но только на мгновение. — Я посоветовалась с ними по поводу случая Малфоя. Точнее, не совсем с ними, они направили меня к специалисту, который занимается подобными проблемами... Раз уж магия и зелья здесь бессильны, а требуются просто тренировки, то я теперь могу составить программу, чтобы это все имело определенную систему и шло на пользу. И могу следить за процессом и помогать тебе, Малфой. Мадам Помфри, разумеется, это только с вашего одобрения.

— Отличная идея, милая. Давайте вы распишете все, что считаете нужным, и покажете мне, — она тепло улыбнулась Гермионе. Со мной Помфри никогда не бывала столь приветливой. — А время у вас найдется для... хм… дополнительной работы с мистером Малфоем?

— Да, конечно. Директор Макгонагалл обещала всячески посодействовать, чтобы наши графики сошлись так, как будет нужно.

— Эй, а меня кто-то спрашивал? — возмутился я. Я немного злился на Грейнджер, хотя, по сути, она ни в чем не была виновата, разве что только в том, что не оправдывала моих надежд — мне бы хотелось, чтобы она относилась ко мне мягче и… по-другому.

— Во-первых, все здесь хотят, чтобы ты встал на ноги и прекратил шокировать весь замок своими выходками, — сказала раздраженно Гермиона. — А во-вторых, не забывай, что в апреле мне нужно сдать статью для «Вестника зельевара», и, поверь, в моих интересах, чтобы ты был в как можно лучшем состоянии на момент ее выхода.

— О, хорошо, хоть не скрываешь своих намерений, — саркастично заметил я, а потом у меня перехватило дыхание. До меня дошел смысл ее слов. Она хотела… Нет, не так. Она планировала, что через три месяца я смогу ходить. Голова закружилась от внезапно нахлынувших эмоций.

— Малфой, что такое? Подавился собственным ядом? — спросила она, усмехнувшись.

— Грейнджер, не старайся. Хорошо, пусть будет по-твоему. Будешь меня — как ты сказала? — реабилитировать по магловской программе, но не жди, что будет просто, я не особо верю в такие методы, — я скрестил руки на груди в защитном жесте и кивнул.

— О, я и не ожидаю от этой затеи чего-то хорошего. Я слишком хорошо тебя знаю и давно перестала быть хоть сколько-нибудь наивной, чтобы верить в чудо простоты общения с ужасающей персоной самого Драко Малфоя! — парировала она.

— Ну-ну, — ухмыльнулся я.

— Мистер Малфой, если только профессор Грейнджер пожалуется хоть одним словом на ваше поведение, остаток учебного года вы проведете здесь, в лазарете, в моей компании, — встряла в наш диалог Помфри.

— Понятно, — проворчал я, растеряв весь пыл. Как же мне надоела эта злющая целительница!

На лице Грейнджер расцвела победная улыбка.

— Я пришлю тебе график тренировок через Тинки, — сказала она мне и, не дожидаясь моего ответа, развернулась и ушла.

— Мистер Малфой, не смею вас больше задерживать здесь. Указания вы помните. Еще раз попадете ко мне — вылетите из Хогвартса, — добила меня Помфри и тоже гордо удалилась.

Отличные наставления… Они все тут считали меня полным идиотом! Сколько можно было тыкать меня носом в одну и ту же ошибку? Хотя, если быть честным, я все это заслужил. Так сглупить с обезболивающими — это надо еще уметь.

Я позвал Тинки, чтобы он помог мне переодеться, и отправился прямиком на занятия, которые должны были начаться ровно через полчаса.

* * *

Когда я своим привычным уже способом добрался до кабинета зельеварения, до начала урока оставалось пятнадцать минут. Однако мои друзья, которых я не видел с тех пор, как попал в Больничное крыло, были уже там. Алекс, как и всегда, читал какую-то книгу, сидя на своем привычном месте, а вот Амелия снова устроилась в противоположной стороне кабинета и сейчас со скучающим видом записывала что-то на листок пергамента.

Я переместился к своему месту рядом с Алексом. До последнего он не замечал меня, хотя другого я от него и не ожидал, когда он зачитывается книжкой — весь мир для него уходит на второй план.

Я похлопал его по плечу:

— Ну вот, оставишь их на короткое время, а они тут же о тебе забывают, тоже мне друзья, — выдал я с ухмылкой.

— Драко, наконец-то! — вскричал Алекс, в ответ тоже хлопнув меня по плечу, и пожал мне руку. — Ты как?

— Нормально.

— Нас к тебе не пускали, хотя мы, как паломники, приходили к тебе ежедневно и даже не по разу в день, — пожаловался он.

— Я знаю, частично слышал ваши разборки с Помфри, но она непробиваемая!

Амелия, услышав возглас Алекса, встрепенулась и, увидев меня, сорвалась с места и быстрым шагом направилась к нам. Она сегодня уложила волосы в тяжелый узел, отчего ее лицо казалось немного осунувшимся и каким-то усталым. А возможно, виной всему были темные круги под глазами.

— Драко… — выдохнула она и посмотрела мне в глаза.

Ох… Я уже и забыл, чем закончилась наша с ней последняя встреча. Сейчас мне казалось, что все случившееся в тот вечер было просто галлюцинацией, вызванной болью.

— Со мной уже все в порядке, — заверил я, глядя в ее глаза, во взгляде которых читалась легкая паника.

Она слегка улыбнулась, кивнула мне, потом бросила быстрый взгляд на Алекса и смутилась.

— Я рада, что ты вернулся. Поговорим позже, ладно?

— Хорошо, — согласился я, и она, еще раз взглянув мне в глаза, ушла к своему месту.

— Она действительно рада, не сомневайся, — сказал мне Алекс со странной интонацией.

— Я знаю. Ну что, вы помирились?

— Не совсем, — ответил он, слегка поморщившись, и спрятал книгу, которую читал до моего прихода.

— Вы же приходили навещать меня вместе! Я слышал ваши голоса, — растерянно заметил я. Похоже, наивно было считать, что они наконец нашли общий язык.

— Да, приходили вместе, но просто так совпадало. На самом же деле ничего не изменилось.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Не мне решать теперь.

— А кому? — спросил я в недоумении.

— Давай как-нибудь потом поговорим на эту тему, ладно? Ты лучше расскажи, как твое самочувствие и какие действия планируешь предпринимать дальше.

— Ты знаешь, почему я оказался в Больничном крыле? — спросил я вместо ответа.

Продолжить разговор нам не дал зашедший и призвавший к тишине Слизнорт. Минут десять он разглагольствовал о том, как непросто будет приготовить Сильно Дурманящую настойку, более сильный и опасный вариант обычной Дурманящей настойки, который может навредить не только тому, кто ее выпьет, но и тому, кто варит.

— Как известно, — сказал он, — Сильно Дурманящая настойка может вызывать у того, кто ее выпьет, головокружение, безрассудство, состояние опьянения и даже галлюцинации. Люди восприимчивы даже к парам этой настойки, но только тогда, когда пройдет хотя бы полчаса после ее приготовления, и все это время настойка будет находиться в герметично закрытых емкостях. Эффекты от настойки длятся от нескольких часов до нескольких дней, все зависит от концентрации.

Еще двадцать минут ушло на технику безопасности при приготовлении таких опасных составов, и, наконец, рассказав все, что планировал, профессор разрешил нам приступать к приготовлению и замолчал, усевшись в свое любимое кресло и уткнувшись в свежий номер «Ежедневного пророка».

— Вернемся к нашему разговору, — предложил я шепотом, мелко нарезая стебли и листья ложечницы.

— Давай, — Алекс кивнул и тоже принялся за работу. — Ты спрашивал, знаю ли я о причинах твоего попадания в лазарет. Так вот, я в курсе. Когда мадам Помфри безо всяких объяснений указала нам на дверь, я пошел к профессору Грейнджер, и она мне все вкратце рассказала. Хотя тогда это были только предположения, уже позже, когда вызвали колдомедиков из Мунго, все стало более ясно, — он сделал небольшую паузу, а потом в сердцах проговорил, взглянув на меня: — Ну ты и идиот!

— Хватит! — громким шепотом отозвался я. — Мне уже надоело это слушать. Я знаю, что ошибся!

— Спокойно, Драко. Просто все за тебя переживали, — примирительно сказал он. Дорезав, как и я, ложечницу, он принялся растирать цветы и соцветия чихотника.

— Я в курсе, — проворчал я. — Спасибо...

— Ладно, рассказывай дальше. Как ты сейчас себя чувствуешь?

— Человеком, — ответил я. — Не пучком оголенных нервов, а настоящим человеком. Боль чуть не свела меня с ума. Не знаю, колдомедики из Святого Мунго меня спасли от этого кошмара или Помфри, но сейчас мне значительно лучше. Я даже могу шевелить стопами, — похвастался я. — Правда, только по очереди, а не обеими сразу, и сил на это уходит немерено, но все же…

— Рад за тебя, — искренне сказал Алекс и улыбнулся. — А по поводу того, кто тебя спас… Разве ты не в курсе, медики Мунго только реанимационные меры предприняли, да еще и галлеонов за это запросили немало. А все остальное — заслуга мадам Помфри и профессора Грейнджер, их зелье тебя спасло.

— Да? Помфри говорила, что, если бы я сразу ее слушался и пил их зелье, то не оказался бы в Больничном крыле, но я думал, что основную работу проделали колдомедики из Мунго. Погоди, а заплатил им кто? Денег у меня нет, да и у мамы негусто.

— Я не знаю, — пожал плечами Алекс. — Спроси у профессора Грейнджер, это она мне рассказала обо всем. Ну а что теперь? Ты пойдешь на поправку? Какие прогнозы?

— Зелий мне больше нельзя. Только физические нагрузки. Грейнджер обещала заниматься со мной по какой-то специальной магловской программе. Говорит, что смогу ходить.

— Здорово!

Я пожал плечами со скептическим выражением лица.

— Что? Ты не веришь в магловские технологии или в профессора Грейнджер?

— Дело не в том. Просто не разделяю всеобщих восторгов.

— Не будь таким унылым, — сказал Алекс, ухмыльнувшись. — Все будет отлично.

— Молодые люди, хватит болтать, иначе вы не успеете доделать вовремя работу или сварите что-то другое, — недовольно проговорил Слизнорт. Похоже, он дочитал газету и теперь от нечего делать стал наблюдать за учениками.

Мы замолчали и до конца занятия больше не пытались завести разговор. Впрочем, мы обсудили почти все, что хотели. Настойка получилась такой, как надо, и у меня, и у Алекса, и, сдав ее Слизнорту, мы отправились на следующее занятие — ЗоТИ.

По дороге в кабинет защиты я размышлял, сядет ли Амелия возле нас с Алексом или выберет место подальше от нас. Однако, попав в аудиторию, я понял, что этот вопрос сегодня совершенно неуместен: все столы и стулья, которые обычно стояли четырьмя рядами, были сдвинуты по двум сторонам, а вместо преподавательского стола по центру помещения возвышалась немаленьких размеров клетка, со всех сторон закрытая металлическими пластинами. Мы с Алексом обменялись удивленными взглядами. Что еще придумала эта Куппер?

Все заходившие в кабинет останавливались на пороге с примерно одинаковыми недоуменными выражениями лиц. Амелия, внимательно оглядев все вокруг, подошла к нам с Алексом.

— Драко, ты не знаешь, что здесь будет? — спросила она, напрочь проигнорировав стоящего рядом Алекса.

— Без понятия, — пожал я плечами. — Этой мыши в голову может прийти что угодно.

— У меня плохое предчувствие, — нахмурилась она.

Профессор Куппер показалась из подсобки своего кабинета, куда она невозмутимо зашла несколько минут назад.

— Я прошу тишины, — Куппер похлопала несколько раз в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. Сегодня она выглядела слегка уставшей и неестественно бледной.

Все толпились около столов, не решаясь занимать места. Так и оставшись стоять, студенты повернули головы в ее сторону.

— Не маячьте, займите места, у вас не хватает смекалки, чтобы рассесться, если они не расположены так, как вы привыкли? — Куппер подождала несколько минут, пока хмурые молчаливые студенты рассаживались, а затем продолжила: — Итак, как вы уже должны были догадаться, сегодня у нас особое занятие, — на ее лице застыла бесстрастная маска, цепкие глаза блуждали по нашим лицам. — Вы все делитесь на две группы, мне неважно как, лишь бы поровну, думаю, как сели, так и останетесь, впрочем, как захотите. Здесь, — она указала рукой на клетку, — находится существо, которое было не так уж и просто доставить на ваш урок, так что будьте благодарны мне за то, что я даю вам возможность воочию его увидеть. Вашей задачей будет определить, что именно за существо находится в клетке, записать на пергамент все, что вы о нем знаете, а потом обсудить со своей командой, что бы вы делали, встреться вам это животное в реальном мире. После обсуждения лидер, которого вы выберете сами, запишет придуманную стратегию. Чья идея окажется удачнее, та команда и получит баллы, а проигравшие будут вынуждены делать огромнейшее эссе про истории, связанные со встречами этого существа с магами, начиная с древности и до сегодняшнего дня. Поверьте, таких историй очень много, и большинство я знаю, так что обмануть меня не удастся. Всем ясно?

Нестройный хор голосов уныло выдал немного неуверенное «да».

— Да, еще одно. Существо относится к разряду крайне опасных, но я контролирую его своими заклинаниями, к тому же оно еще не выросло до конца. Так что не стоит пугаться, закаляйте свои нервы. Вы сюда пришли не в плюй-камни играть, а учиться и думать, так что информацию подсмотреть даже не пытайтесь. И до конца урока из кабинета никто не выйдет, я заперла дверь для всеобщей безопасности.

— Профессор Куппер, — спросила староста Слизерина Руби Таунсенд, — а если это существо выйдет из-под вашего контроля? Многие могут пострадать, раз оно опасно. Не лучше ли наоборот — открыть дверь?

— Мисс Таунсенд, все будут в порядке, не переживайте, я сотворила с десяток защитных заклинаний. Вам ничего не грозит. Делитесь на группы, — сказала она раздраженно и потерла глаза.

В кабинете поднялся шум. Отовсюду послышались приглушенные голоса, нервные смешки и недовольные возгласы. Куппер разрешила делиться на группы добровольно, но прекрасно понимала, что, скорее всего, в итоге получится противостояние факультетов. Так и получилось, в большинстве своем все выбрали команду своего факультета, и только некоторые, так сказать, «сменили сторону». К слову, ко вторым относился и я. Вместе с Алексом и Амелией мы присоединились к команде, в которой преобладали студенты Когтеврана. Спустя пять минут обе группы расселись, наконец, по разным сторонам кабинета. Ровно пополам поделиться не удалось — присутствующих было нечетное число, потому в одной из команд (которая состояла преимущественно из студентов Слизерина) было на одного участника больше.

Куппер оглядела образовавшиеся группы, и вдруг на ее лице буквально на миг возникла кривая ухмылка. Она смотрела на Райта, который ожидаемо оказался в противоположной команде и сейчас стоял немного в стороне от остальных, сжав руки в кулаки, и смотрел куда-то в угол кабинета.

— Мистер Райт, что у вас в руках? — спросила Куппер.

— Ничего, — ответил он, как всегда безэмоционально.

— Не надо считать себя умнее других, — процедила сквозь зубы она и подошла к нему поближе.

Хэролд стоял молча, с нейтральным выражением лица. Куппер подошла почти вплотную и протянула к нему руку ладонью вверх.

— Давайте сюда то, что у вас в руках.

— Ничего нет, — ответил он.

— Немедленно, — потребовала Куппер, неповиновение ее всегда жутко злило.

— У меня ничего нет, — повторил Райт.

— Хм, тогда раскройте ладонь.

— Нет, — с леденящим спокойствием отозвался он.

— Вы хотите, чтобы я вас заставила? — тихо, сквозь сцепленные зубы прошипела она. — Экспеллиармус!

Поскольку палочки в руках у Райта сейчас не было, ничего не произошло. Куппер сегодня вела себя совсем странно. Многие уже начали нервно переглядываться между собой.

— Куда это вы смотрите? — спросила разозлившаяся Куппер и проследила за направлением взгляда Хэролда.

— Никуда, — пробубнил Райт, он и правда, казалось, глядел прямо перед собой, куда-то в пустоту.

— Ладно, — почти прошептала она и вздрогнула. — Продолжим занятие, мы что-то отвлеклись.

Куппер вернулась на свое прежнее место и теперь еще более пристально стала вглядываться в группу стоящих студентов, среди которых был и я. Наши взгляды на короткий миг пересеклись, и мне показалось, что я увидел еще одну мимолетную кривую усмешку этой серой мыши.

— Хм, нас сегодня почтил своим присутствием даже мистер Малфой. Тогда условия вашего практического задания немного меняются. Группа, в которой он состоит, может обсуждать свою стратегию на десять минут меньше противоположной. И лидер команды должен будет по памяти записать стратегию, которую вы обсудите. В другой же команде можно продолжать обсуждения до самого конца.

Гул возмущенных голосов возобновился и стал еще громче.

— Тихо! — прикрикнула Куппер. — У вас есть двадцать пять минут на продумывание стратегии, а у команды с мистером Малфоем — всего пятнадцать, а дальше вся надежда на лидера. Так что советую заняться чем-то более полезным, чем бессмысленные возмущения.

И она убрала передний металлический лист от клетки. Все ахнули. Внутри сидел небольшой дракон. Он явно был еще маленьким, сейчас он безучастно смотрел вперед, видимо, удерживаемый заклинанием Куппер. Она ухмыльнулась произведенному эффекту и скрестила руки на груди. В аудитории поднялся невообразимый шум.

В следующие несколько минут я не узнал о себе ничего принципиально нового, но столько злобы в свой адрес за такой промежуток времени я не чувствовал уже давно. В итоге Алекс и Амелия встали на мою защиту и сумели призвать всех к разумному диалогу.

— Заметьте, Куппер сказала, что у нашей команды всего пятнадцать минут, нам надо хотя бы определить, что это за дракон. Его серебристо-серый цвет говорит о том, что это...

— Малфой, заткнись. От тебя одни неприятности, — перебил меня кто-то. Говорящего я не видел, он стоял за моей спиной.

— Нет, Драко все правильно говорит. Нам нужно думать, а не возмущаться, — сказал Алекс.

— Митчелл, ты бы тоже молчал, — послышался из-за спины тот же голос. — Если кто-то сегодня пострадает по вине вашей дружбы, я тебе такую веселую жизнь устрою!

— Мэтью, ты хоть сто раз старостой будь, угрозы мне не страшны. Нам о другом сейчас надо заботиться, — ответил Алекс. Вот, значит, кто пытался закрыть мне рот — Мэтью Шелтон, староста Когтеврана.

— Вот и не встревай, когда не просят, учитывая то, что каша заварилась по вине твоего дружка.

— Во всем виноват не Малфой, а Куппер! — не выдержала Амелия.

— Да, в чем-то ты права. Я после занятия иду жаловаться Флитвику. Мне все это надоело. Ее методы перешли уже всякие границы. Кто в здравом уме притащит дракона в школу?

Спор продолжался, а время шло. В аудитории становилось все шумней. Мы пришли к выводу, что это шведский короткорылый дракон, и обсудили все, что про него знал каждый из нас.

Спустя еще какое-то время раздался противный скрипучий голос Куппер, которая, как мы увидели, подняв головы, кажется, была не в себе: бледная, вспотевшая, с бегающим взглядом.

— У вас осталось мало времени, не шумите так! — прокричала она и махнула рукой с зажатой в ладони палочкой.

И тут начался полнейший хаос. Дракон, сидящий в клетке, несколько раз моргнул, и взгляд его сфокусировался. Начав метаться по клетке и поняв, что он в ловушке, он дыхнул вперед синим пламенем.

Раздались крики и визг, все повскакивали со своих мест и кинулись поближе к стенам. Однако языки выдохнутого пламени уже успели осесть на ближайших к нему стульях и столах, и огонь принялся пожирать все вокруг. В суматохе многие кинулись к двери, но она все еще была заперта.

Тем временем дракон развернулся немного вправо и выдохнул поток пламени туда, где стоял книжный шкаф, тот сразу же запылал. Дым начал заволакивать помещение.

Меня немного толкнули, когда началась суматоха, но я не упал — успел вовремя среагировать и достать палочку. Пострадала только моя рука, которой я ушибся, и то не очень сильно. А вот растерявшейся Амелии досталось больше. Ее, невысокую и миниатюрную, сбили с ног, кажется, ударив локтем в солнечное сплетение. Она осталась лежать, не в силах самостоятельно подняться.

Алекс, который был к ней ближе, чем я, мгновенно замер, как вкопанный, как только увидел огонь. Амелия, похоже, потеряла сознание, потому что не предпринимала попыток даже шевельнуться, а тем временем небольшой язычок всколыхнувшегося пламени дотянулся до ее мантии, а ее падение вряд ли заметил кто-то, кроме Алекса, который сейчас был не в состоянии что-либо сделать.

Время, казалось, замедлилось. Я мгновенно бросился к ней.

— Глациус, — прокричал я, направив палочку на пламя, подбирающееся по мантии все ближе к Амелии. Все погасить я не смог. — Агуаменти, — вода окатила Амелию с ног до головы. Видимо, я немного перестарался, однако нужный эффект это произвело. — Оживи, — выдохнул я еще одно заклинание, и Амелия тут же затряслась и застонала от боли и страха. Я подал ей руку, чтобы она смогла встать, но у нее не было на это сил, хоть она и ухватила мою ладонь так сильно, как только могла.

В этот момент произошло еще одно событие: Куппер, появившаяся из ниоткуда, а сейчас стоявшая примерно напротив меня, в руках держала полупустой флакон с жидкостью, которая по цвету была подозрительно похожа на настойку, которую мы готовили сегодня на зельеварении, и, замахнувшись, швырнула его в огонь.

Прикинув, чем это грозит всем нам, если мои подозрения оказались правдой, я молниеносно перевел палочку на летящий флакон и закричал, вложив в заклинание все свои силы:

— Депульсо! — белый луч врезался в емкость с настойкой по касательной и отбросил ее обратно в сторону Куппер.

Флакон разбился от удара об пол, но, по крайней мере, он не попал в огонь, иначе пары настойки сразу же заполнили бы все помещение. Нужно было убрать разлитую жидкость.

Пламя тем временем перекидывалось все дальше, а потушить его ни у кого не получалось, хоть некоторые студенты уже пришли в себя и пытались сделать хоть что-то. Но все боялись маленького дракона, который с бешеным взглядом метался по клетке. Некоторые студенты методично ломились в дверь, пытаясь открыть ее, но та не поддавалась. Однако другие защитные чары Куппер почти израсходовались — она сейчас была явно неадекватна, чтобы поддерживать еще и их, — и древесина, из которой изготовлена мебель в классе, была какой-то особой, потому постепенно начало воспламеняться все, что только могло гореть. Но проблема была еще и в том, что настойка — а мне все больше казалось, что это именно Сильно Дурманящая настойка, — под воздействием высокой температуры, ведь огонь распространялся быстрее, чем его успевали тушить, уже начала испаряться, хоть и не давала такого эффекта, как если бы оказалась сразу вся в пламени, а это значило, что скоро более-менее слаженные действия окружающих превратятся в неконтролируемую панику. В помещении становилось все больше и больше дыма.

— Агуаменти, — произнес я, направив палочку на оцепеневшего Алекса. — Приди в себя, — заорал я на него.

Кажется, подействовало. Алекс вздрогнул и кинулся к Амелии, которая по-прежнему лежала на полу, но была в сознании и изо всех сил цеплялась за мою левую руку. Встать самостоятельно она не могла — ее нога была обожжена, и у меня не получалось как-то существенно ей помочь.

— Амелия, как ты? — спросил Алекс, с трудом подходя к нам.

— Отстань, — зарыдала она. — Я чуть не сгорела, а ты просто стоял и смотрел, — у нее началась настоящая истерика.

— Успокойся, пожалуйста, — попросил я ее. — Все уже позади.

Куппер тем временем направилась к дракону, однако вместо того, чтобы успокоить его, только посылала в него жалящие заклинания, она окончательно спятила.

— Мне кажется, у нас проблемы — Куппер швырялась чем-то очень похожим на Сильно Дурманящую настойку. Быстро, пока мы на себе не проверили, прав ли я, нужно отвлечь Куппер, вырубить как-то дракона, открыть заблокированную дверь и вывести всех отсюда, — скороговоркой проговорил я. Голова уже начала кружиться не то от дыма, не то от испарений жидкости на полу.

— Она окружила себя щитом, — сказал Алекс, метнув в нее Экспеллиармус.

В этот момент Куппер послала в дракона неизвестное мне заклинание, и тот осел на пол, перестав шевелиться. Профессор засмеялась жутким смехом. Одной проблемой стало меньше, но думать становилось все труднее.

— Что нам делать? — спросил Алекс, в его голосе слышалась паника.

— Я не знаю, — почти зарычал я. Нужно звать на помощь, но как? Мысли были ватными, хотелось просто забиться в угол и обо всем забыть или подойти к огню и посмотреть, что будет, если он охватит меня со всех сторон.

На мгновение я зажмурился и обхватил голову руками, еле высвободив левую руку из цепких пальцев Амелии. Я должен был что-то придумать, иначе мы все могли погибнуть. Если бы я мог оповестить Гермиону. Но я не знал, как с ней связаться.

Стоп! Неожиданно в мозгу мелькнули воспоминания. Конечно! Тинки!

— Тинки! — заорал я уже вслух. Эльф тут же появился.

— Хозяин, — испуганно пропищал он.

— Тинки, быстро открой дверь и выведи отсюда всех! А потом найди мисс Гермиону, еще кого-то из профессоров или директора и зови их сюда. Немедленно! Дверь заперта заклинанием.

Эльф без слов кинулся выполнять мои указания, а я собрал остатки сил и направил кресло к Куппер, оглянувшись, чтобы убедиться, что пламя сейчас достаточно далеко от Амелии, а Алекс в состоянии в случае опасности наколдовать элементарное Агуаменти.

Куппер перестала смеяться и отошла подальше от пламени, забившись почти в угол. Но она то и дело атаковала заклинаниями учеников, пытавшихся потушить пламя. Сейчас я хотел убить ее. На задворках сознания еще вертелась слабая мысль, что ее нужно только лишь обезвредить.

Открывшаяся дверь тут же привлекла внимание студентов, и они всей толпой кинулись к спасению.

Увидев, что я приближаюсь к ней, профессор подняла палочку.

— Ненавижу тебя, урод, — прошипела она и послала в меня Диффиндо.

Заклинание рассекло мне мантию и кожу под ней в левой части груди. Я зашипел и выкрикнул:

— Ступефай! — она отбила его щитом и почти тут же тихо и спокойно произнесла:

— Редукто.

Я уклонился, чуть не упав с кресла. Спина заболела, но после недавно пережитого это не могло выбить меня из колеи.

— Конфундус! — заорал я. Куппер увернулась и улыбнулась жуткой улыбкой.

— Конфринго, — произнесла она. Я понимал, что просто так увернуться не смогу, единственный выход, который я увидел, — это упасть набок вместе с креслом, что я и сделал.

Заклинание прошло мимо, с грохотом и взрывом ударившись в шкаф у стены. Огня в помещении прибавилось, как и панических криков тех, кто еще не успел покинуть помещение.

Я ушибся головой об пол, но собрал остатки сил и злости и, нацелив палочку на Куппер, закричал:

— Экспульсо, — она отвлеклась на взрыв и не успела среагировать. Заклинание отбросило ее, ударив о стену. Кажется, она потеряла сознание. — Агуаменти, — в который раз за последний час произнес я. «Пусть лучше утонет, чем сгорит», — промелькнула в голове недобрая мысль.

Уже спустя минуту встревоженные Флитвик, Грейнджер и Макгонагалл вбежали в кабинет. Тут же послышался командный тон последней, и паника почти прекратилась. Флитвик деловито принялся гасить пламя.

Гермиона направилась прямиком ко мне и, подбежав, опустилась около меня на колени.

— Малфой, живой? — спросила она.

— Да. Посмотри, как там стерва Куппер и мои тормозящие друзья. И учти, что вы скоро присоединитесь к нашей вечеринке, у нас тут, похоже, Сильно Дурманящая настойка.

— Ясно. Я вернусь, — отрывисто сказала она, поднялась на ноги и ушла из поля моего зрения.

Голова болела от удара и кружилась из-за дыма и испарений. Больше всего хотелось закрыть глаза и отдохнуть. Что я и сделал.

Очнулся я от того, что мягкие руки Гермионы больно хлестали меня по щекам.

— Эй, ты чего дерешься? — вяло спросил я.

— Тебя и на минуту не оставишь, — нервно ответила она. — Нужно подниматься и идти в лазарет, — она потянула меня за руку.

— Не пойду, — заявил я и сжал ее ладонь. — Она обещала выгнать меня из Хогвартса, если я еще раз попаду в ее владения.

— Не переживай, это не тот случай. Все будет в порядке, обещаю, — заверила она меня.

— Я все равно не хочу.

— Надо твои раны обработать, и быстро, — она снова потянула мою руку и помогла сесть в кресло. — И потом, там сейчас должны быть все, кто сегодня был на ЗоТИ.

Спорить я не смог.

Гермиона сама отлевитировала меня в Больничное крыло, в котором стало слишком оживленно и шумно. Ворчащая Помфри бегала от одного студента к другому, заставляя выпить какие-то зелья, применяя диагностические чары и делая визуальный осмотр.

Я поискал глазами друзей. Алекс нашелся сразу. Он сидел на стуле около стола медсестры и разговаривал с директором Макгонагалл. Грейнджер переместила меня к ним.

— Директор, — сказала она, — Малфой последний. Кабинет ЗоТИ пуст.

— Хорошо, спасибо, — сухо ответила Макгонагалл. Я скорчил недовольную гримасу — ее тон мне не понравился. Она заметила.

— Мистеру Малфою еще не давали бодроперцовое? Профессор Грейнджер, позовите мадам Помфри и еще, пожалуйста, встретьте наших уважаемых гостей из Министерства Магии и проводите в кабинет ЗоТИ, я скоро подойду к ним.

Через минуту мне была выдана порция зелья, в качестве исключения, как пояснила Помфри, еще утром заявлявшая, что никакие зелья мне пить нельзя. С помощью Эпискеи она остановила кровь из ран, осмотрела голову и велела после разговора с директором направляться к восьмой кровати.

Алекс, закончив беседу с Макгонагалл, поплелся куда-то вглубь лазарета и смешался с толпой, так что я мгновенно потерял его из виду.

В голове постепенно прояснялось. И на смену безрассудности приходило давящее ощущение запоздавшего шока. Страшно было даже подумать, чем бы все это могло закончиться.

— Мистер Малфой, вы в состоянии разумно и внятно отвечать на вопросы? — серьезно спросила меня Макгонагалл.

— Да, — ответил я. — Мне лучше.

— Это я вижу. Мистер Митчелл, да и не только он, рассказал уже мне, что происходило на уроке. Однако я хочу послушать еще вашу версию.

— Хорошо, — я кивнул и начал свой рассказ с самого начала занятия.

— Что ж, мистер Малфой, я должна выразить вам свою благодарность за хорошую реакцию, здравомыслие и спасение однокурсников. Вы поступили очень мужественно. Я думаю, мы обязательно отметим ваш поступок специальной наградой.

— Спасибо, директор, но я просто хотел выжить, — сказал я честно.

— В любом случае, вы помогли и другим, — отозвалась она и, вздохнув, продолжила: — Естественно, профессор Куппер покинет занимаемую должность, а весь этот инцидент будет расследовать Министерство. Они уже прислали нам двоих мракоборцев. Я от вас услышала все, что хотела, теперь, боюсь, вам придется повторить то же самое и им. Они сами к вам подойдут чуть позже, сейчас они должны осмотреть кабинет и побеседовать с бывшим профессором Куппер. Пока что идите отдыхать, мистер Малфой, — она посмотрела на меня с какой-то усталостью во взгляде.

Я кивнул. В лазарете стало уже потише, многих медсестра отпустила, остальных уложила по кроватям. Я вспомнил, что и мне тоже нужно лечь, и направился к восьмой кровати, как просила Помфри. Там неожиданно нашелся Алекс, он лежал лицом вниз, не шевелясь.

— Эй, — позвал я и потряс его за плечо. Он тут же повернулся ко мне.

— Ложись, это твое место, — сказал он, суетливо поднимаясь. — Я просто ждал тебя.

— Ты в порядке? — спросил я, глядя на его бледное лицо.

— Да. Нет, — он опустился обратно на кровать и уронил голову на руки. — Драко, ты видел, я стоял и смотрел, как она горит, и ничего не смог сделать?!

— Успокойся, — сочувственно проговорил я. — Ты не виноват, это все из-за Куппер. А ты знаешь, как сейчас Амелия?

— Плохо, — ответил он с болью в голосе. — Получила сильные ожоги и перелом руки. Правда, мадам Помфри сказала, что Амелия восстановится через три дня, но ведь ничего этого не было бы, если бы я не стоял там как парализованный!

— Не вини себя. Она все поймет и простит тебя.

Алекс поднял голову, посмотрел на меня печальными глазами и криво усмехнулся.

— Увидим. Ладно, ты отдыхай, — он встал с кровати. — Я пойду.

— Может, еще поговорим? — предложил я в надежде немного подбодрить его.

— Нет, — он отрицательно помотал головой. — Я пойду в библиотеку. Извини.

— Как знаешь, — я пожал плечами, скрывая легкое недовольство.

Я кое-как улегся на кровать и наконец-то расслабился. Была всего середина дня, а казалось, что с утра прошло уже несколько дней. Все же у этих нескольких часов были не только отрицательные, но и положительные стороны. Куппер уволили, а это значительное улучшение. С другой стороны — не было известно, кого возьмут преподавать защиту вместо нее. Могло случиться, что новый профессор окажется не лучше предыдущего.

Приближающиеся шаги нескольких человек отвлекли меня от мыслительного процесса.

— Вот здесь мистер Малфой лежит, — проговорила Помфри и ко мне за ширму зашли двое человек. А у меня от удивления расширились глаза. Я знал этих людей.

Питер Грин, мракоборец из Министерства Магии, который в день Рождества прибыл в чайную после нападения на нас с Гермионой бывших Пожирателей, больше похожий на актера, чем на стража порядка, смерил меня цепким взглядом светло-зеленых глаз и отрывисто кивнул. Но мой взгляд был прикован ко второму посетителю. Спокойно и открыто глядя на меня, рядом с Грином стоял Гарри Поттер.

— Добрый день, мистер Малфой, — поздоровался Грин.

— Здравствуй, — сказал Поттер. Он был таким, как я его помнил, только седых волос на голове явно прибавилось, и появилась твердая уверенность во взгляде. А в остальном — это был тот же мальчишка в круглых очках.

— Здравствуйте, мистер Грин, Поттер, — еле выдавил я и принял сидячее положение.

Они взяли два стула и уселись около моей кровати. Атмосфера была напряженной, хотя на первый взгляд Грин и излучал всем своим видом доброжелательность.

— Малфой, эм-м... расскажи, пожалуйста, все, что ты видел перед уроком ЗоТИ и во время него, — начал Поттер. — Директор Макгонагалл рассказала нам, что ты сделал для спасения окружающих. По сути, ты самый старший среди всех студентов, так что мы пришли к тебе первому.

— Я не самый наблюдательный. Возможно, когтевранец Алекс Митчелл расскажет вам гораздо больше, он умеет подмечать мелкие детали. Но, конечно, я расскажу все, что видел и делал сам.

— Будьте так добры, расскажите все по порядку, начиная с того момента, как вы зашли в класс, — попросил Грин.

Я прикрыл на секунду глаза, освежая в памяти события сегодняшнего дня, и приступил к рассказу. Все повествование заняло минут двадцать, и за это время меня ни разу не перебили. Грин делал какие-то пометки на пергаменте, а Поттер просто внимательно смотрел на меня и изредка слегка кивал, давая понять, что внимательно ловит каждое мое слово.

Когда я договорил, Грин спросил меня:

— Мистер Малфой, вы случайно не знаете, откуда у преподавателя ЗоТИ могла взяться Сильно Дурманящая настойка? Флакон с ее остатками мы нашли в ее подсобке, само зелье было разлито по всему помещению.

Так значит, это была именно она, я не ошибся!

— Догадываюсь, — сказал я. — Мы готовили такую сегодня на зельеварении. Насчет подсобки не знаю, но Куппер разбила один полупустой флакон с похожей на нее жидкостью в классе, когда уже начался пожар. Кто-то из студентов мог вынести свою сваренную порцию и подкинуть Куппер.

— Какой идиот мог додуматься до такого? — удивленно спросил Поттер.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Ее многие терпеть не могут, но я не думал, что кто-то окажется настолько тупым, чтобы вытворить такую глупость.

— Думаешь, кто-то из студентов мог пойти на такое? Она что, настолько невыносима? — еще больше удивился Поттер.

— Ты помнишь, каким строгим был профессор Снейп? Так вот, умножь на два или даже на четыре. Только вот профессор Снейп хотя бы был вынужден вести себя подобным образом, пусть тогда об этом никто ничего и не знал, а у Куппер нет никаких оснований, она просто ненормальная.

— Да, профессор Снейп наводил страх на многих. Но он был великим человеком, — тихо сказал Поттер, печально улыбнувшись.

— Это точно, — кивнул я, опустив взгляд и вспоминая строгое лицо профессора. — Поистине великим, — я вздохнул.

— Нужно выяснить, кто посмел подкинуть зелье профессору Куппер в подсобку, — сказал Поттер, обращаясь к Грину. — Это не обязательно мог быть кто-то из слизеринцев или когтевранцев. Такую же настойку могли готовить и остальные семикурсники. Надо выяснить у профессора… — он посмотрел на меня. — Зельеваренье по-прежнему ведет профессор Слизнорт?

— Да, — кивнул я.

— Так вот, — продолжил Поттер, — надо выяснить у профессора Слизнорта, когда такую настойку готовили гриффиндорцы и пуффендуйцы. И нельзя отбрасывать вариант, что студенты здесь вообще ни при чем. Возможно, Куппер просто не признается в своей оплошности, кто знает. Нужно…

Его прервали, в тесное пространство, закрытое ширмой, зашла Гермиона. Она выглядела так, будто бежала сюда. Смерив меня внимательным взглядом и всего на короткий миг заглянув мне в глаза, — отчего мое сердце тут же забилось быстрее — она повернулась к Поттеру.

— Гарри, я всюду тебя ищу! Тебе письмо прислали, сова принесла его в кабинет директора. Макгонагалл хотела послать домового эльфа, чтобы передать тебе это послание, но я захотела сама тебе его принести. Держи, — она протянула ему сложенный пергамент.

Поттер посмотрел на меня:

— Извини, Малфой, минутку придется подождать, — я молча кивнул, а он внимательно прочитал то, что было написано в письме мелким почерком, и нахмурился.

— Мне надо срочно возвращаться. По одному из моих дел открылись важные обстоятельства. Питер, опрашивать остальных студентов тебе придется одному, прости.

— Справлюсь, — улыбнулся Грин. — Только это займет очень много времени. Да и вообще, я не уверен, что сегодня нам удастся выяснить что-то стоящее. Все еще немного в шоке.

— Значит, придется вернуться сюда и завтра, и послезавтра, и сколько понадобится. Нужно выяснить, что здесь произошло и по какой причине. Куппер грозит Азкабан за то, что подвергла жизни детей опасности. Но если ее подставили, то нужно выяснить, кто это сделал, ведь он может быть не менее опасен для остальных, — резюмировал Поттер. — Надеюсь на тебя, Питер.

— Не думаю, что мое ежедневное появление в школе будет способствовать всеобщему спокойствию. Боюсь, если я каждый день стану приходить и устраивать допросы, это только ухудшит ситуацию, — сказал Грин.

— Понимаю, но другого выхода нет. Я бы занялся этим лично, но у меня сейчас совсем нет на это времени, — снова нахмурился Поттер.

— Подождите, у меня появилась идея! — вклинилась в разговор Гермиона. — Гарри, думаю, мистер Грин прав, и если он будет вести себя как мракоборец, это спугнет виновника. Но если он временно займет должность преподавателя ЗоТИ и будет постепенно присматриваться ко всем, так будет гораздо спокойнее. А в свободное время от занятий он сможет безо всяких проблем бродить по замку, не вызывая ни у кого никаких вопросов.

— Отличная идея, — согласился Поттер. — Гермиона, ты просто умница, — он взял ее за руку и легонько сжал. — А директор Макгонагалл согласится с этой идеей?

— Я почти уверена в этом, — широко улыбнувшись ему, сказала она. — Директор как раз интересовалась, нет ли у меня на примете того, кто мог бы занять должность преподавателя по защите. Пусть даже мистер Грин будет преподавателем временно, это даст директору дополнительное время на поиски постоянного учителя.

— Но я никогда не преподавал, — слабо запротестовал Грин, глядя попеременно то на Поттера, то на Гермиону.

— Ничего, разберетесь, я уверена, — подбодрила его Грейнджер. — Если у вас возникнут трудности, обращайтесь ко мне, я помогу, чем смогу.

— Питер, соглашайся, Гермиона — лучшая поддержка, на которую ты только можешь рассчитывать. Поверь мне, ей нет равных, — сказал Поттер, поднимаясь. — Малфой, на сегодня тогда все, Грин поговорит с тобой позже, если вдруг появятся вопросы. Извини, что потратили так много твоего времени.

— Ничего, — отмахнулся я.

— Гермиона, Питер, тогда вы идите к директору Макгонагалл, а я побежал по своим делам.

— Хорошо, — согласился Грин и улыбнулся Гермионе. Она кивнула и снова бросила на меня внимательный взгляд, прежде чем выйти за ширму, чуть кивнув на прощание.

— До свидания, мистер Малфой, — попрощался Грин и вышел следом за ней.

— Поттер, — позвал я, когда он тоже собирался выйти.

Он обернулся и с некоторым удивлением посмотрел на меня.

— Ты что-то еще хотел добавить?

— Не по этому делу, — нахмурившись, ответил я и уже пожалел, что окликнул его. Сложно было облечь в слова то, что я собирался сказать. — Эм… я только хотел поблагодарить тебя за то, что ты помог мне сменить волшебную палочку. Это очень важно для меня. Спасибо за оказанную помощь, — с трудом проговорил я.

— Не за что, — пожал он плечами. — Если уж Гермиона готова за тебя поручиться, я уверен, это говорит о многом. Впрочем, я и сам все увидел сегодня. Э-э-э… поправляйся, — сказал он и вышел.

«Гермиона готова за тебя поручиться», — эти слова эхом отдавались в моей голове все время, пока я пытался уснуть.