Сильнее любых преград (гет)

Эту ночь Малфой-мэнор и его обитатели запомнили на всю оставшуюся жизнь. По полу гостиной, как какой-то мусор, были разбросаны израненные, измученные, истерзанные тела; одежда на них вымокла в лужах крови и, засохнув, встала колом, а воздух во всём доме был пропитан ненавистью, жестокостью и насилием.

На хозяев поместья Волан-де-Морт не обратил никакого внимания: полностью проигнорировал Люциуса, ползающего по холодному полу на коленях, и Нарциссу, покорно склонившую голову в ожидании возмездия. Драко был с ними, рядом, готовый в любой момент принять на себя гнев Тёмного Лорда, готовый во что бы то ни стало защищать мать, хотя она-то как раз была единственной в их семье, у кого сохранилось главное оружие — волшебная палочка.

Едва забрезжил рассвет, Волан-де-Морт покинул мэнор, оставив после себя лишь кровь, боль и мученические стоны. Несколько часов кряду Драко помогал отцу выволакивать из гостиной тела, оттирать от крови стены, приводить комнату и коридоры в приемлемый вид — вручную, без всякой магии, наблюдая на его заострённом осунувшемся лице бессильную злобу. Знал ли он, волшебник из древнего чистокровного рода, знал ли он когда-нибудь, что будет руками отмывать кровь, как простой человек, как магл? Драко невесело усмехнулся. Он был готов поспорить на что угодно, что отец даже не допускал такой мысли.

Ближе к полудню Драко зашёл в комнату матери — попрощаться. Из гостиной доносились обрывки гневных фраз Люциуса и Беллатрисы: не на шутку напуганные яростью Волан-де-Морта, незримые следы которой ещё долго будут напоминать о его визите, они обвиняли друг друга в очередном провале, ведь Поттер ускользнул прямо у них из-под носа. Драко поджал губы, невольно слушая их: эта перебранка — лишь выброс эмоций и трёпка нервов, а виновны тут все, и он — больше всех.

Нарцисса сидела с шитьём в руках, но её глаза были обращены к тусклому свету из окна: день с самого утра был пасмурный, и небо набухло свинцом, как будто вобрало в себя все не пролитые человечеством слёзы и было готово в любую секунду обрушить эти тонны воды на людей, суетящихся там, внизу.

Драко прикрыл за собой дверь, и Нарцисса перевела на него отрешённый взгляд, который сразу стал осмысленным.

— Уходишь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала она.

— Да, — отозвался он и, помолчав с мгновение, добавил в каком-то порыве жалости, смешанной с сыновней любовью: — Поехали со мной, побудешь немного в Лондоне, отойдёшь от этого кошмара.

Нарцисса улыбнулась уголком рта.

— Драко, ты же знаешь, что я не соглашусь. Я не оставлю отца. А ты поезжай, мы будем только рады, если ты как можно скорее покинешь это место. Меня саму мутит от всего, что произошло и происходит тут всё время, с тех пор, как дом стал штаб-квартирой... в каждом запахе мне чудится кровь и пот, в каждом звуке — крик боли, в каждом слове — этот холодный, высокий голос.

Драко осторожно забрал у неё пяльцы с канвой и отложил в сторону.

— Что я могу сделать для вас? — приглушённым голосом спросил он. — Это моя вина. Моя, как всегда. Разумеется, я узнал Поттера сразу. Но...

— Ты не выдал его, — закончила за него Нарцисса, — и правильно, мой мальчик. Я тоже не хотела выдавать эту девочку, Грейнджер, но слишком поздно спохватилась. Драко, — она решительно посмотрела ему в глаза, — я порой разрываюсь надвое. Твой отец сам уже давно разочаровался в идеях Пожирателей, да только боится признать это и заставляет меня продолжать прислуживать Лорду. А во мне всё бунтует против него, против этого безумства. Ведь эти ребята... ох!

— Мам, успокойся, — Драко мягко погладил её плечо, — я чувствую то же самое. И я признаю: я чертовски рад, что они сбежали. Если кто и может победить Тёмного Лорда, то только они. Дамблдора нет, в школе царит произвол, так что...

Вдруг Нарцисса перехватила руку сына.

— А как твоя Астория, с ней всё в порядке?

Несколько секунд Драко с изумлением смотрел на мать: после этой чудовищной ночи она помнит о его возлюбленной и беспокоится за них обоих, хотя пора подумать о самой себе: ей оставаться в этом доме, больше похожем на место казни, ей сталкиваться каждый день с Пожирателями смерти, с их злобой и жестокостью... Всё-таки она истинная Блэк, стойкая и мужественная.

— Когда мы попрощались на вокзале, с ней всё было хорошо, — ответил Драко с лёгкой улыбкой; мысли об Астории имели своё особое, неповторимое действие. — Надеюсь, и сейчас тоже.

— Ты ведь к ней едешь? — в голубых глазах Нарциссы сквозило одобрение.

Драко кивнул, выпрямляясь и по привычке щупая карман, где всегда лежала палочка. Сейчас он был пуст.

— Тем более поехали со мной в Лондон, я вас познакомлю.

Нарцисса чуть качнула головой.

— Мам, ты спрашиваешь о девушке, которую никогда не видела, но при этом почему-то не хочешь узнать её поближе, — он нахмурился.

— Всему своё время, Драко. Но знай, что я давно приняла её. Я вижу, что с тобой происходит, когда ты о ней говоришь; более того, я знаю, что ты на самом деле её любишь. Для матери этого более чем достаточно — чтобы её ребёнок был счастлив.

— Спасибо, — кивнул Драко, улыбаясь, — ты всегда меня понимала. Но поймёт ли отец?

— Время всё расставит на свои места, вот увидишь, — с этими словами Нарцисса взяла с круглого столика свою волшебную палочку и протянула сыну. — Возьми. Нам с отцом будет спокойнее, если палочка будет у тебя.

Драко собирался возразить, но мать предупреждающим жестом остановила его:

— В Хогвартсе без палочки никак, тем более сейчас. И подумай об Астории. Наверняка придётся ещё не раз защищать её.

Они посмотрели друг на друга, поняв всё без слов, и Драко, напоследок обняв мать, стремительно вышел из комнаты.

* * *

Мейфэр, лондонский квартал офисных зданий, недалеко от которого жил Блейз, встретил Драко тёмно-серым небом, проливным дождём и шквалистым ветром. Минуту назад, когда он стоял возле своего особняка в Белгравии, готовясь трансгрессировать, на лицо ему падали слабые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь плотные облака, а ветра не было и в помине. Переменчивая английская погода нисколько не радовала Драко, но, с другой стороны, это был повод проверить, как слушается его палочка матери.

— Импервиус! — прошептал он, улучив момент, когда прохожих вокруг почти не было. Дождь с ветром перестали хлестать его по лицу, но одежда всё равно продолжала намокать, что, в общем-то, было кстати: идя без зонта под сумасшедшим ливнем в абсолютно сухом костюме, ему вряд ли удалось бы не вызвать подозрений маглов, которые, несмотря на непогоду, сновали туда-сюда по полным воды улицам.

Почти дойдя до дома Блейза, Драко свернул в торговые ряды. Магловских денег с собой было немного, но он не мог себе позволить заявиться в гости с пустыми руками; достаточно было того, что он и так заявится без приглашения.

Купив большую коробку конфет за совершенно не понятную ему цену и напрочь отказавшись пересчитывать сдачу (в итоге он оставил её продавцу в качестве чаевых), Драко вышел из магазина и снова нырнул в поток людей и воды. К тому моменту, когда он достиг крыльца роскошного дома на Бонд-стрит, о существовании которого маглы даже не подозревали, его одежда вымокла до нитки.

В ответ на условный стук в дверь раздались тихие быстрые шаги — Блейз никогда не умел тихо спускаться по лестнице, особенно если знал, что в гости «притащился этот блудный сын Малфой». Драко ещё не успел подумать, кто из сестёр Гринграсс откроет ему, как из-за двери послышался весёлый голос Дафны:

— И кто в такую погоду бродит по улицам?

С этими словами, не заставляя Драко ждать больше ни секунды, она впустила его внутрь, в блаженное сумрачное тепло — привычка Блейза зажигать свет строго после пяти часов вечера осталась неизменной — и, взяв из его рук конфеты, поскорее заперла дверь.

— Привет, Дафна, — он был искренне рад её видеть.

— Привет, — с улыбкой ответила та и оглядела его с ног до головы. — Хм, вид не самый лучший. Нужно это исправить.

Отточенное движение палочкой, и костюм мгновенно стал сухим, за что Драко был ей весьма благодарен. Подойдя к зеркалу, он привёл в порядок растрёпанные волосы и сказал преувеличенно громко:

— А что, хозяину дома не судьба поднять с дивана своё бренное тело?

Тут же раздался хлопок трансгрессии и ликующий вопль:

— Мерлиновы кальсоны, Малфой, ты ли это?!

— Да нет конечно, я профессор Стебль под Оборотным зельем, — рассмеялся Драко, горячо пожимая руку друга.

— Я до самого конца не верил, что ты явишься, хотя Астория утверждала обратное, — Блейз подмигнул и вскинул указательный палец, не давая Драко сказать ни слова. — Я великий легилимент и знаю, о чём ты сейчас спросишь, поэтому отвечаю сразу: мы решили не упускать возможности развлечься в последний выходной и пошли кататься... дорогая, как эта штуковина называется?

— Ролики, — со смехом откликнулась Дафна из столовой.

— Во! На роликах. У маглов это очень популярно. Астория ждала тебя с самого утра, и мы с Дафной катались вдвоём, но к обеду вытащили и её. Короче, поздравь меня, дружище, сегодня я впервые встал на эти бешеные колёса и сразу же покорил своим отменным катанием всех девушек Грин-парка!

— Я всё слышу! — снова донеслось из столовой.

— Поздравляю, — усмехнулся Драко, располагаясь на знакомом диване; сколько раз он бывал в гостях у Блейза? Не сосчитать. — Только не говори мне, что вы оставили Асторию в парке.

— Нет, она в ванной, — Блейз так и сиял, — мы имели неосторожность укатить слишком далеко от дома и на обратном пути попали под дождь. А трансгрессировать, когда на ногах эта штуковина, я как-то не решился. Зато столько удовольствия! — Он даже подпрыгнул, не обращая никакого внимания на скептическую ухмылку Малфоя. — Советую и тебе попробовать, вот смеху-то будет!

Драко швырнул в него подушкой и крикнул в сторону столовой:

— Дафна, что ты сделала с Забини? Он же неприлично счастливый.

— Не завидуй, — хмыкнул Блейз, но, подняв глаза на винтовую лестницу, ведущую наверх, тут же расплылся в широкой улыбке, — хотя, тебе и не придётся.

С тихим хлопком он исчез, а Драко встал с дивана, напряжённо всматриваясь в темноту лестничной площадки второго этажа, где промелькнула стройная фигурка в светлом домашнем платье.

— Драко!

Её звенящий радостный голос заставил Малфоя моментально рвануться ей навстречу; он не мог ждать больше ни секунды. Астория торопливо сбежала вниз по ступенькам, и уже посередине пролёта он подхватил её на руки, прижал к себе, забыв обо всём на свете, потом сел на ступеньку, по-прежнему не выпуская Асторию из рук, вдыхая аромат её спутанных, ещё влажных волос, чувствуя тепло гибкого тела и мягкость бархатистой кожи, обнимая всё крепче, без слов целуя её шею, глаза, губы... Как же сильно он хотел ощутить знакомую, но оттого не менее долгожданную сладость её податливых нежных губ, осознать вновь, что она рядом — его единственная, дорогая сердцу и так странно и так сильно влюблённая в него.

— Эй, вы там живы ещё? — раздался снизу голос Блейза. — Или уже слопали друг друга?

Драко и Астория оторвались друг от друга, рассмеявшись. Взявшись за руки, они спустились по лестнице, у самого подножия которой Драко тихо сказал:

— Ты мой Патронус, Астория.

— В смысле? — улыбнулась она.

— Рядом с тобой исчезают все мои плохие воспоминания.

— А их много? — в её голосе послышалось волнение.

— Я расскажу тебе сегодня, наедине. Речь пойдёт о Поттере и его друзьях, — тихо сказал Малфой, когда они уже вошли в столовую. Он отодвинул её стул и, наклонившись, добавил: — Не волнуйся, с ними всё в порядке. Уже.

Обед прошёл очень оживлённо: уплетая вкусности, приготовленные Дафной, Блейз взахлёб рассказывал о прошедших каникулах, время от времени поминая все детали одежды Мерлина или восклицая в стиле мистера Уизли: «Маглы такие изобретательные!» Драко слушал его, то и дело поглядывая на Асторию, которая после его слов, похоже, не могла спокойно усидеть на месте.

Массивные настенные часы пробили шесть, и друзья, словно по команде, одновременно повернулись к окну, за которым внезапно стало так светло, словно это был не апрельский вечер, а летнее утро.

— Неужели дождь закончился, — Дафна распахнула окно, — какая красота, вы только посмотрите!

Ставшая ещё более яркой и сочной после дождя трава вдоль подъездной дорожки искрилась капельками влаги, небольшой садик перед домом благоухал ароматами пионов и тюльпанов, которые раскрыли свои бутоны навстречу прорвавшемуся сквозь облака солнцу, а воздух наполнился радостным щебетанием птиц и жужжанием первых проснувшихся насекомых.

— Жизнь продолжается! — торжественно провозгласил Блейз. — Ну, чем займёмся?

Драко был вынужден осадить пыл друга: ещё во время обеда ему пришла в голову одна мысль, и теперь погода позволяла её реализовать.

— Астория, — сказал он, заворожённо наблюдая за тем, как она расчёсывает высохшие волосы, — ваш дом ведь недалеко отсюда?

* * *

Они уже миновали несколько улиц и два сквера, выйдя за пределы района Мейфэр, когда Драко закончил свой рассказ о том, что произошло сегодня ночью в поместье. Он намеренно упустил большую часть мучений Гермионы и почти ничего не сказал о Волан-де-Морте, но Астория, всю дорогу теребившая пояс своего плаща так, что он в конце концов развязался, всё равно выглядела очень встревоженной.

— Неужели они спаслись, — из её груди вырвался вздох, выражавший смесь беспокойства и облегчения. — И Полумна, и ребята... Значит, Дин тоже был с ними? И мистер Олливандер?

Драко молча кивнул, опустив взгляд на носки своих начищенных до блеска туфель, и чуть замедлил шаг. Он чувствовал на себе взгляд Астории, в котором вместо осуждения почему-то был тихий восторг.

— Ты помог им, Драко, ты помог им бежать... ты такой молодец!

Она вдруг прижалась к нему и звонко чмокнула в щёку. Малфой повернул голову и встретился с ней взглядом: синие глаза так и светились.

— И почему ты видишь во мне только хорошее? — проворчал он, с трудом сдерживая улыбку. — Если бы я вмешался раньше, то мог бы не допустить пыток Грейнджер и гоблина, не допустить появления Лорда и всего, что за этим последовало.

— Вмешаться? — Астория резко остановилась и, преградив ему дорогу, решительно ткнула пальцем в его грудь. — Драко, ты сделал всё возможное в этой ситуации, чтобы помочь Гарри и чтобы не попасться самому. Я уверена, что Беллатриса не посчиталась бы с тем, что ты её племянник. События в Отделе тайн ясно дают понять, что она готова запросто убить родственника, если тот идёт против идей её обожаемого повелителя!

Юноша несколько мгновений пристально смотрел на девушку, потом взял её за руку и решительно повёл за собой через дорогу, перпендикулярную Вэнди-стрит.

— Мне так не хватало этого, — усмехнулся он, когда они прошли несколько кварталов. — Твоего огня.

Астория смутилась и быстро перевела взгляд на выстроившиеся справа от них магловские постройки, а потом посмотрела вперёд, выискивая дом, в котором не была уже полгода. Вдалеке виднелась ярко-зелёная кленовая роща; могучие деревья возвышались в конце улицы,словно стражи, и со стороны рощи доносился еле слышный шелест листьев, трепетавших под слабым дуновением ветерка. Астория ускорила шаг, сгорая от нетерпения поскорее попасть в родной дом, и её нисколько не насторожило, что улица абсолютно безлюдна, а воздух вокруг стал намного прохладнее. Она лишь крепче сжала руку своего спутника, продолжая чуть ли не бежать к видневшемуся за резной оградой домику и не обращая внимания на всё усиливающийся холод, необычный для такого тёплого вечера. Драко, внезапно всё поняв, резко остановился и выхватил волшебную палочку.

— Стой, — произнёс он одними губами, сосредоточенно всматриваясь в опустившийся на дом сумрак. Они были недалеко от калитки, как вдруг из-за неё повеяло таким холодом, что изгородь мгновенно покрылась инеем. — Астория, быстро назад! — закричал Драко, отталкивая её за спину.

Теперь потемнело всё вокруг, солнце исчезло за мгновенно набежавшими тучами, кожу и лёгкие сковал такой мороз, что тяжело было вздохнуть, и из-за ограды, увитой плющом, выплыли три фигуры в чёрных развевающихся балахонах. Драко слышал, как Астория судорожно ищет палочку и никак не может найти, и понял, что должен в одиночку отразить атаку сразу трёх дементоров. Они плыли всё быстрее, вытянув покрытые слизью руки-струпья, открыв беззубые рты и дыша — тяжело, натужно, с леденящим душу хрипом. Драко поднял палочку...

— Экспекто Патронум! — он толком не успел сосредоточиться, и поэтому лишь струйка серебристого газа вылетела из кончика палочки, ничуть не испугав наступавших дементоров.

Астория выскочила из-за спины Драко, нацелила палочку на дементора, который был ближе всего к нему, и поспешно выпалила:

— Экспекто Патронум!

Безрезультатно. Они оба слишком торопились, оба хотели во что бы то ни стало защитить друг друга, оба не могли собраться с мыслями. Дементоры приближались: один плыл прямо на них, а двое заходили справа и слева; уже чувствовался исходящий от них смрадный запах, уже можно было различить, несмотря на сгустившуюся тьму, пустые глазницы...

— Драко, у меня не получается, — сбивчиво пролепетала Астория, — что делать, что нам делать?

Малфой схватил её за свободную руку и твёрдо сказал:

— Давай вместе. Сосредоточься.

— Хорошо, — Астория закрыла глаза, отчаянно борясь с пробирающимся в душу отчаянием. — Хорошо, сейчас...

— Вспомни, как мы впервые поцеловались, — вырвалось у него первое, что пришло в голову: любое воспоминание, связанное с Асторией, было счастливым.

Она кивнула, чуть улыбнувшись и концентрируясь только на его тёплой ладони, крепко держащей её ладонь. Перед мысленным взором появилась Выручай-комната, Драко без палочки, с порванным левым рукавом рубашки, бешено доказывающий, что ей нельзя не то что встречаться, а даже рядом находиться с Пожирателем смерти... И через секунду — она в его жарких объятиях, во власти его губ, жадно и испытующе целующих её, пробующих её на вкус, шепчущих такое необходимое "ты мне нужна"...

— Раз, два, три. Экспекто Патронум!!! — выкрикнули они в один голос, держась за руки и ощущая небывалый прилив силы оттого, что были вместе.

Серебристые змея и дельфин одновременно вырвались из их волшебных палочек и помчались на дементоров. Те сразу отшатнулись, словно обжёгшись о невидимый огонь, а Драко и Астория, не дожидаясь, пока исчезнут их Патронусы, выкрикнули снова, ещё громче:

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

Новые Патронусы, ещё более мощные, выскочили из кончиков палочек и, сплетясь между собой, плотным кольцом окружили дементоров. Те захрипели ещё сильнее, словно задыхаясь; запертые в этом кольце, неестественно вытягивая склизкие руки, они нелепо озирались слепыми глазницами, ища выход. Драко и Астория, с поднятыми палочками, как зачарованные смотрели на серебристую субстанцию, окутавшую дементоров, которая, мерцая, постепенно растворялась. Как только она растаяла, непрошеные и явно испуганные "гости" поспешили убраться прочь.

— С ума сойти, — выдохнула Астория, когда дементоры исчезли, и на улице снова стало светло. Она вздрогнула, но не от холода, как будто только сейчас осознав всю опасность случившегося. — Драко, ты видел, как они переплелись? Я не думала, что такое вообще бывает. И у меня никогда не было такого сильного Патронуса!

— Ты вся дрожишь, — сказал он, обнимая её. — А мой Патронус мог быть и лучше — всё-таки эта палочка плохо меня слушается. Астория, милая, успокойся, всё закончилось.

Он осёкся, резко подняв голову. Не всё.

От крыльца дома к ним крадущейся походкой приближался коренастый мужчина в мантии с капюшоном, накинутым на голову, и с палочкой наготове. Похоже, это он наслал на ребят дементоров, а теперь, когда жуткие существа в чёрных плащах испарились, был вынужден сам выступить из тени.

— Экспеллиармус! — без всякого предупреждения выпалил он.

— Протего! — мгновенно среагировал Малфой, но эффект был хуже ожидаемого: мужчину не отбросило, как это обычно бывало после защитных чар, применённых с помощью палочки из боярышника, а лишь слегка качнуло.

— Вы кто такие? — пробасил тот, вперившись зорким взглядом тёмных глаз в Асторию, которая успела закрыть пол-лица шарфом. — Ты Гринграсс?

— Нет, — приглушённо ответила она, но Драко, снова заслоняя её собой, сказал неизвестному:

— Для начала выясним, кто ты. Дементоры твои? Что тебе здесь нужно?

— Я стерегу дом предателя крови по приказу... по приказу кое-кого, — горделиво отозвался он, переводя взгляд на Драко и внимательно рассматривая его, словно увидел в чертах лица что-то знакомое. — Если этот гад вернётся сюда со своей магловкой, я встречу их как полагается!

Рот мужчины расплылся в хищной ухмылке, обнажив кривые зубы, и Астория, шумно дыша от гнева, уже начала поднимать волшебную палочку, но Драко остановил её, невербальным заклинанием сковав движения.

— Мне нужен этот дом на одну ночь, — сказал он мужчине, призывая на помощь всё своё самообладание. — Проваливай.

— Да кто ты такой?! — завопил тот, нервно сжимая палочку в руке. — Дай посмотреть на девчонку, мне кажется, она похожа на этого Гринграсса, я видел его фотографию. А может, это его отродье, его и этой дешёвой магловки?

— Обойдёшься, — холодно процедил Малфой сквозь зубы, еле сдерживаясь. — Девчонка со мной.

— С какого Мерлина?.. — начал мужчина, но Драко перебил его:

— Я первый её поймал и сам разберусь, кто она и что с ней делать.

— Да какое ты имеешь право...

Не спуская с незнакомца откровенно уничтожающего взгляда, Драко быстро задрал рукав пиджака и рубашки. Увидев на его бледной коже Чёрную метку, мужчина отпрянул назад, спотыкаясь и лепеча какие-то глупые извинения.

— Простите, я не знал, что вы... что вы тоже...

— Тоже? — переспросил Драко, с усмешкой приподняв бровь, но внутренне оставаясь по-прежнему напряжённым и сосредоточенным. — А ты?

— Я... я просто служу ему, но я не Пожиратель смерти, я недостоин...

— Тогда убирайся, — жёстко сказал Драко, неотрывно следя за тем, как мужчина, пожелавший остаться неизвестным, пятясь выходит за калитку и поспешно трансгрессирует, оставляя после себя струйку чёрного дыма.

Когда тепло от пламени, ярко горящего в камине давно не отапливаемого дома, проникло во все уголки гостиной, часы пробили уже половину девятого. Астория вошла в комнату с подносом в руках: на нём были две чашки, наспех приготовленные кексы с изюмом и апельсиновое варенье. В ожидании девушки Драко успел обойти весь первый этаж дома, удивляясь разным непонятным приспособлениям; особенно пристальное внимание он обратил на стиральную машину, гадая, что же это может быть. Астория долго смеялась над озадаченным выражением его лица, когда объясняла, для чего такая техника служит и как ею пользоваться. Но ещё больше Малфоя поразили протянутые по всему дому трубы; он никак не мог взять в толк, каким образом осуществляется отопление.

— Бедняга, ты что, правда никогда не сталкивался с изобретениями маглов? — Астория нарезала лимон ломтиками и протянула Драко блюдце и чашку с чаем, от которого исходил аромат её любимой малины.

— Я знаю, что такое метро, лифт и всё в таком духе, но это... — он сделал маленький глоток, и душистый напиток, словно горячая вода по тем самым трубам, распространился по всему телу, приятно согревая. Всю последнюю неделю он ощущал лишь бесконечный холод: не столько внешний, хотя в их фамильном особняке всегда поддерживалась такая температура, будто это была картинная галерея, сколько, прежде всего, внутренний — от зла, жестокости и безразличия, царивших в волан-де-мортовской штаб-квартире, сковывавших душу сильнее любого мороза.

— Всё очень просто, Драко, — голос Астории вывел его из оцепенения, в которое он уже готов был провалиться, только сейчас уловив мысль, мелькнувшую на краю сознания, что он не смыкал глаз с позавчерашней ночи. — Этот прибор называется «теплоэлектронагреватель».

— Вот это название, — Малфой даже присвистнул. — И как он работает?

— Объясняю специально для несчастных чистокровных волшебников, чьё детство прошло в светских приёмах, а не с механическими часами в руках, которые разбираешь из любопытства, а собрать не можешь и понимаешь, что от папы теперь точно влетит, — Астория рассмеялась. — Он из металла и нагревается за счёт электричества, тем самым греет и окружающую воду, циркуляция которой по трубам осуществляется с помощью насоса. Что такое насос, ты хотя бы знаешь?

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Драко, делая новый глоток. — Мы, конечно, не настолько компетентны в магловских штучках, но ванная у нас есть, и как туда поставляется вода, я представление имею.

— Съешь кекс, — Астория с умилением смотрела на то, как он отчаянно сопротивляется сну, — после встречи с дементорами не помешают гормоны радости. Так Люпин всегда говорил.

— Кстати, Люпин недавно стал отцом, — Драко постарался, чтобы эта фраза прозвучала нейтрально, но не смог скрыть улыбки.

— Правда?! — Астория отставила поднос в сторону и вскочила. — Тонкс родила малыша? О, это так прекрасно, так прекрасно! Боже! Драко, значит, у тебя теперь появился племянник! Да это просто чудо!

Он смотрел на неё, чувствуя, как его насквозь пронизывает тепло — от горячего чая, от огня в камине, от того, что рядом была она. Он поднялся с кресла, перехватил ликующую Асторию на бегу, притянул к себе.

— Я скучал по тебе, — шепнул он, целуя её за ухом.

— И я, ты даже не представляешь, как...

Она опустилась на пушистый ковёр у самого камина, и он последовал за ней, ложась на спину и кладя голову ей на колени.

— Я так хочу увидеть этого малыша, — задумчиво произнесла Астория. Драко посмотрел на неё снизу вверх: в синих глазах играли отблески огня, и это делало её какой-то неземной, дикой и ещё более притягательной.

— Я тоже, только не знаю, когда это будет возможно. Тонкс — мракоборец, мы с ней вроде как враги. Чёрт, как меня это достало. Эти твари... они убили её отца, Теда.

— Да, я слышала, — тихо отозвалась Астория. — Но в этой ситуации мне больше всех жаль Андромеду. Бедная, она осталась без мужа и каждый день рискует потерять дочь и зятя. Но всё равно я не перестаю восхищаться ею! Пойти против семьи, против устоев и традиций, выйти замуж за маглорождённого...

— ...пуффендуйца, — добавил Драко, грустно усмехаясь. — Да, её прокляли все, а моя бабка выжгла её имя с гобелена с фамильным древом Блэков. Как будто то, что твоё имя вышито на каком-то дряхлом полотне, важнее истинного счастья. А я уверен, что Андромеда была счастлива с этим Тонксом. Я видел их вместе пару раз, случайно; в так называемом высшем обществе они стали изгоями, тётку быстро окрестили предательницей крови, и всё семейство Блэков, за редкими исключениями вроде Сириуса, всячески старалось показать ей при случае, как низко она пала в их глазах. А она улыбалась в ответ всем этим высокомерным типам, помешанным на своей крови и статусе. Она жалела их, не обращая ни малейшего внимания на их колкости — ведь рядом был её Тед. Я думаю, это стоило того. Ну, стоило порвать с чокнутой семейкой ради стольких лет счастья.

— Хороший мой, ты просто читаешь мои мысли, — прошептала Астория, запуская пальцы в волосы Драко, перебирая светлые пряди и наслаждаясь их мягкостью. — И поэтому эта потеря такая горькая... Надеюсь, что появление внука не даст ей окончательно упасть духом.

Малфой прикрыл глаза, чувствуя, что снова проваливается в сон.

— Астория... — он поймал её руку, поцеловал ладонь, растворяясь в этих прикосновениях и тепле, что окутало его полностью, снаружи и внутри. Девушка с помощью заклинания уменьшила пламя в камине и вытянулась на ковре рядом с Драко, наблюдая за тем, как он, уже в полудрёме, поворачивается на бок и обнимает её одной рукой, сжимая палочку в другой. Ей было спокойно рядом с ним: на дом были наложены все известные им защитные чары, да и никто не стал бы посягать на безопасность Астории, пока она находилась под присмотром Пожирателя смерти. Но главное — она была уверена, что Драко защитит её, что бы ни случилось. Сегодня он уже доказал это в стычке с дементорами. Снова дементоры, подумать только!

Астория улыбнулась, чувствуя, как слипаются глаза, ощущая во всём теле неожиданную, безмерную усталость. В памяти мелькали картины и образы прошедшего дня: ожидание встречи с Драко, завтрак, сбор сумки в школу, ожидание, катание на роликах, внезапный дождь, ожидание, возвращение домой, горячий душ после холодного дождя... встреча, радость, обед, прогулка, радость, дементоры, страх — не за себя, за него, подозрительный незнакомец, гнев — из-за родителей, избавление, снова радость...

Уже почти уснув, Астория почувствовала, как Драко обнял её ещё крепче. Часы на стене негромко пробили всего десять вечера, а они уже давно спали — слизеринец и гриффиндорка, Пожиратель смерти и боец ОД, в объятьях друг друга, влюблённые и счастливые.

* * *

Астория проснулась оттого, что знакомые, горячие губы нетерпеливо ласкали её шею, а проворные пальцы одну за другой расстёгивали пуговицы её платья. В камине догорали остатки поленьев, и только исходящий от них слабый свет разбавлял бархатную темноту, словно сочившуюся в окна — значит, на дворе была ещё глубокая ночь. Балансируя на грани сна и пробуждения, Астория с трудом приоткрыла глаза и машинально подняла руку, в которой всё ещё была палочка, но Драко стремительно прижал её к полу. То же самое произошло и с другой рукой.

— Проснулась, прелесть моя, — он довольно улыбнулся, глаза возбуждённо заблестели. На бледном лице играл отсвет огня, добавляя безумства и без того хищному взгляду. — Я жутко хочу тебя.

— Ты... ненормальный, — выдохнула Астория, заводясь уже от одного его голоса, от властной хватки его рук, от перехватывающего дыхание взгляда серых глаз.

— Я так понимаю, это «да», — он не спрашивал, а утверждал, уверенный — и не без основания — в своей правоте. Астория запрокинула голову, предпринимая обречённую на провал попытку освободиться, чтобы тем самым ещё больше распалить его. С её губ сорвался сладкий стон предвкушения, и это послужило для Драко сигналом к действию.

Он уже был без рубашки и, склонившись над Асторией, зубами стянул с неё платье. Огненные блики играли на его стройном теле, выгодно освещая напряжённые мышцы. Астория затуманившимися глазами следила за его движениями, теряя голову от желания, мечтая слиться с ним в одно целое, как можно скорее почувствовать его в себе...

— Может, дойдём до моей спальни? — прошептала она, уже плохо соображая.

— До спальни, которая на втором этаже? — насмешка в глазах Драко сменилась решимостью взять её немедленно, здесь и сейчас. — Слишком далеко.

Он вдруг отпустил её руки, притянул к себе за бёдра и рывком вошёл, сорвав с пересохших от возбуждения губ сладострастный крик. Астория подалась ему навстречу, чувствуя его обжигающий, пронизывающий насквозь взгляд и желая доставить ему как можно больше удовольствия.

— Ммм, моя огненная львица, — глухо произнёс Малфой, поедая глазами каждый дюйм её тела, гладя всё, что попадало под его требовательные пальцы — лицо, волосы, плечи, особенно изощрённо лаская её совершенную грудь, отчего Астория кусала губы, едва сдерживая рвущийся наружу стон, в беспамятстве хватаясь руками за ворс ковра...

Тихий треск догорающих поленьев перемежался с прерывистым, жарким дыханием, бессвязным шёпотом, звуком соприкосновения двух жаждущих друг друга тел. Драко двигался быстро, но неглубоко, стараясь продлить это затмевающее разум блаженство, но Астории было мало.

— Ещё... — простонала она, в остервенении прикусывая его палец, оказавшийся на подбородке, — пожалуйста, глубже, ещё!

Он выпрямился, крепко обхватив её талию, и с размаху вошёл до упора. Астория задохнулась от восторга и соблазнительно прогнулась в спине, всё горячее отзываясь на его действия. Как же ей нравилось отдаваться ему, дарить не сдерживаемую больше страсть, как же ей было хорошо с ним...

— Да, Малфой, да!.. — закричала она спустя полминуты, не помня себя, сотрясаясь от нахлынувшего оргазма, чувствуя, как подкашиваются руки и ноги...

— Обожаю тебя... — прорычал Драко, сгибая её ноги в коленях и за несколько неистовых толчков достигая сумасшедшего наслаждения. Мир вокруг него перестал существовать, сузившись до ощущения девушки, дрожащей от удовольствия в его руках. Наконец он позволил ей полностью опуститься на ковёр, накрыл её тело своим, легонько укусив плечо, сходя с ума от её близости.

Несколько минут удовлетворённого бессилия, и он уже почувствовал новую вспышку желания, удивляясь своей ненасытности и тому пожару, который Астория разжигала в его уже было заледеневшей душе. Нет, чёрт побери, он должен получить её согласие, он должен добиться её руки — сердца он добился давно, но этого ему было недостаточно. Такой шанс выпадает раз в жизни, и нужно быть полным идиотом, чтобы его упустить. Он сделает всё, чтобы она выжила в этой войне, пойдёт на что угодно, но ему как воздух необходимо знать, что она согласна быть с ним всегда.

— Люблю тебя, — еле слышно шепнула Астория, заставляя Драко выпасть из своих мыслей в реальность этой пропитанной страстью комнаты.

Он перекатился на спину и заглянул в её лицо: утомлённое, счастливое, в глазах — тлеющее пламя, на губах — благодарная улыбка.

— Астория, ты восхитительна, — он нежно поцеловал её, крепко прижал к себе. Стрелки на часах показывали около четырёх утра. Драко ощупал взглядом её обнажённые ноги и коварно ухмыльнулся, вплетая пальцы в каштановые волосы и накручивая на один из них тёмную прядь. — До поезда ещё семь часов, милая. Если ты хочешь спать...

— Мне слишком понравилось то, что ты делал со мной пару минут назад, — сказала она, сощурившись и пряча смущение за лукавой улыбкой. Потом взглянула ему в глаза смелее: — Я хочу ещё. Мы здесь одни, и никто нам не помешает, разве что пара-тройка случайно заблудших дементоров. Но я их не боюсь, я слишком счастлива, чтобы вообще чего-нибудь бояться... Пойдём, наконец, в мою комнату.

— А ты, оказывается, настоящая искусительница, — Драко встал, помогая ей подняться, и только сейчас понял, что брюки всё ещё на нём. Астория накинула платье, не застёгивая, зная, что очень скоро оно снова будет сорвано с неё. Увидев, как Драко затягивает ремень, она покачала головой, и её щёки снова порозовели.

— Ты точно одержимый. Я думала, ты успел раздеться, прежде чем меня будить.

Он невозмутимо пожал плечами, поднимая с пола волшебные палочки.

— Не успел. Слишком хотел тебя.

Они не стали зажигать свет в тёмной спальне, освещённой призрачным мерцанием луны. Оперевшись руками о подоконник, Астория осторожно выглянула за занавеску, осматривая утопающий в сирени сад. Драко тихо подошёл и встал рядом с ней. Она украдкой взглянула на него: губы упрямо поджаты, значит, что-то задумал; в лунном свете его бледность была подобна мрамору, но сам он был совсем не похож на статую. Наоборот, он был такой живой, будто в нём концентрировалась неизвестно откуда взявшаяся энергия, будто он готов был сию секунду броситься в бой — пусть не за что-то, пусть против, но он точно знал, против чего, он всегда об этом помнил, об этом напоминало выжженное чуть повыше локтевого сгиба ненавистное ему клеймо, так хорошо различимое сейчас...

— Родной мой, — ласково прошептала Астория, касаясь тонкими пальцами его прямой спины, и чуть улыбнулась: верный признак аристократического происхождения — идеальная осанка. Почувствовав её прикосновение, Драко резко развернулся, мгновенно охваченный огнём желания, подхватил её на руки, перенёс на кровать, по пути сбрасывая остатки одежды. Его настойчивые губы обожгли поцелуем её плечи, ключицы, потом проложили дорожку к груди, задержались возле пупка, щекоча разгорячённую кожу, потом спустились ниже...

— Драко!.. — ахнула Астория, захлёбываясь от изумления и дикого удовольствия, предпринимая слабую попытку вырваться из его сильных рук, но оказываясь прикованной к кровати, сгорая от стыда и возбуждения одновременно.

— Расслабься, крошка, — он успокаивающе погладил её животик, мягко заставляя подчиниться его ласкам, и она сразу сдалась, оказавшись во власти его пальцев, губ и языка, часто и прерывисто дыша, судорожно сжимая и комкая одеяло. Он дразнил её, нестерпимо, невыносимо, его ласки были мучительно-приятны, и очень скоро Астория не выдержала:

— Я больше не могу, Драко, прекрати эту пытку!..

— Ладно, как скажешь, — он тут же перестал её ласкать, оставляя её ждущее тело в одиночестве и медленно отстраняясь.

— Нет, я не то имела в виду... — прошептала Астория, задыхаясь от возбуждения, — возьми меня...

Драко приподнял брови, словно удивившись, потом так же медленно подался вперёд, с довольной ухмылкой наблюдая, как Астория вся выгнулась навстречу его руке. Но он никуда не спешил и лишь молча провёл пальцами по внутренней стороне её бедра, ожидая продолжения.

— Возьми меня сейчас же! — рассерженно выпалила она.

— Это приказ? — осведомился он будничным тоном.

— Да! То есть, нет!.. Ну хорошо, хорошо, это просьба!

Он смотрел, как Астория беспомощно мечется по кровати, неспособная встать, обессиленная его ласками. Он едва сдерживал себя, чтобы не броситься на неё, такую соблазнительную, такую божественную...

— Прошу, возьми меня, — громко простонала она.

— Просишь? — уточнил он, неторопливо нависая над ней.

— Да, Малфой, немедленно!..

На сей раз он не смог её ослушаться и мгновение спустя уже овладел ею. Пять-шесть мощных толчков, и он с упоением ощутил, как содрогается в новом приступе наслаждения её прекрасное тело, увидел, как она зажмуривает глаза и выгибает спину, услышал путаницу ласковых слов, непроизвольно срывающихся с её влажных губ.

— Как же ты хороша в порыве страсти, — севшим от желания голосом сказал он, возобновляя яростные движения, — как же мне нравится, когда ты называешь меня по фамилии, только в эти моменты... Как же я тебя хочу, любимая.

И снова — жаркое дыхание, полные истомы поцелуи, шёпот, переходящий в сладкий стон, а затем и в крик, вспотевшая кожа, спутанные волосы, лихорадочно блестящие глаза, жадные прикосновения, неукротимые толчки, захлёстывающее с головой блаженство и учащённый стук двух любящих сердец.