Замерзшее сердце  (гет)

Лаванда Браун. Июль 1998 года. Лондон

Лаванду переполняла злоба!..

Ну почему везет любому, только не ей? Чем она хуже той же Джинни? И, тем не менее, именно Джинни достался герой Поттер! А зазнайка Грейнджер заполучила Рона. Её, между прочим, Рона! Именно она, Лаванда, первая обратила на него внимание на шестом курсе. И они были так счастливы, пока… тот не бросил её ради Грейнджер.

Лаванда, чуть не задыхаясь от переполнявшей её ярости, была вынуждена остановиться.

Черт, и куда же меня занесло?

Последние полчаса Лаванда, почти не глядя по сторонам, мчалась вперед, стараясь выплеснуть накопившуюся злость. И, видимо, заблудилась в улочках Лютного переулка.

Вертя головой, Лаванда пыталась решить, как быстрее отсюда выбраться. К счастью или к несчастью — Лаванда этого еще не поняла — улица была пуста. Окна домов были закрыты крепкими ставнями и казались вымершими.

И тут отворилась одна из неприметных дверей, выпуская темноволосого мужчину.

— Сэр, простите, вы мне не помож…

Мужчина остановился, повернувшись к ней, и Лаванда осеклась на полуслове, узнав в нем Родольфуса Лестрейнджа.

Побледнев, она невольно сделала шаг назад, припоминая, что волшебная палочка спокойно лежит в кармане мантии, и мысленно кляня себя за беспечность.

— Что вам, мисс? — Его голос был немного хриплым, но совсем не грубым, что не вязалось с его обликом.

— Я… я заблудилась, — сглотнув через силу, выдавила она из себя.

— Вам прямо почти до конца этой улицы. Перед последним поворотом есть бар «Тролль». Из него можно выйти на маггловскую улицу.

Лаванда вымученно кивнула, продолжая испытывать страх.

Кажется, мужчина понял это. Странно ухмыльнувшись, он направился в противоположную сторону.

И тут Лаванда вдруг вспомнила случайно подслушанный в прошлом году разговор:

«… — Как там поживает твой муженек? Кстати, потеря магии сильно повлияла на его потенцию? Мне давно это интересно…

Лаванда, стараясь двигаться тихо, осторожно отступила за поворот и уже оттуда бегом припустила в гриффиндорскую башню».

Ухмылка Лестрейнджа теперь приобрела совсем иное значение. Лаванда припомнила смутные слухи и рассказ Джинни Уизли о летних событиях с участием Поттера и почти всех Уизли. Точнее, Джинни рассказывала не ей, это сделал Невилл, всегда хорошо относившийся к Лаванде. Рассказ о том, как Рон смертельно ранил Родольфуса Лестрейнджа. Тот выжил, но, по слухам, стал почти сквибом. Во всяком случае, его больше никто не видел, да и в нападении на Хогвартс он не участвовал.

Не понимая еще, зачем ей это, Лаванда отправилась следом за Лестрейнджем. Тот несколько раз оглянулся, но то ли не понял, что его преследуют, то ли не посчитал её опасной и продолжил свой путь. Миновав несколько проулков, он, наконец, свернул в один из них.

Лаванда поспешила за ним, но тот как в воду канул. Если на улице еще только начинало темнеть, то здесь, в проулке, был полумрак. Посветив волшебной палочкой, Лаванда обнаружила едва различимую среди каменных стен дверь. Сжимая в руке волшебную палочку, она скользнула внутрь.

И оказалась в крошечном коридоре. Молодой парень с нахальными глазами, встретивший её у входа, насмешливо глядя на неё, поинтересовался, чем он может ей помочь.

— А что вы можете мне предложить? — Лаванда торопливо оглядывалась, но никого больше не увидела. — Не уверена, но возможно вы и сможете мне помочь…

Очаровательная улыбка, сдобренная щедрыми чаевыми, помогла ей поладить с парнем, оказавшимся портье в маленьком отеле, и уже через пятнадцать минут Лаванда поднялась в «свой» номер. Комната была обставлена только самым необходимым: кровать, шкаф, небольшой стол, единственной роскошью выглядело большое зеркало на стене. Брезгливо прикоснувшись к покрывалу, Лаванда с удивлением обнаружила под ним безупречно чистое постельное белье.

Быстро раздевшись, Лаванда прилегла, решив немного отдохнуть, а ночью пробраться в номер Лестрейнджа.

Крепкий сон сморил её, заставив проспать до позднего утра. Но она лишь порадовалась этому. Решение «отправиться ночью на встречу с пожирателем смерти» утром показалось ей глупым и опасным. Следовало действовать не так прямолинейно…

Родольфуса не покидало чувство опасности: та девчонка наверняка узнала его. Нет, она не кинулась с воплями прочь, но он видел огонек узнавания и страх в её глазах.

Как же он устал от всего этого! Сначала годы, проведенные в Азкабане, теперь «прятки» с аврорами! Сколько он еще сможет «бегать»? Слава Мерлину, у него с собой была крупная сумма денег и несколько драгоценностей. Но ведь рано или поздно они закончатся! Родольфус с ужасом думал об этом времени. Не привыкший жить вне магического мира, он плохо ориентировался в маггловском. А ведь магическая Англия непростительно мала: того и гляди напорешься на кого-то из авроров. Поначалу сбежать из страны ему мешал страх перед Темным лордом, тот вряд ли его помиловал бы. Почти сразу после битвы при Хогвартсе были перекрыты все магические камины Англии, а аппарировать он не смог бы при всем желании. Маггловские способы передвижения не годились из-за отсутствия нормальных документов. Был у него один приятель, который снабжал его не только информацией, но, при необходимости, и магическими зельями. Родольфус уже обратился к нему с просьбой помочь пересечь границу страны, но по смятению на лице и последовавшему сомнительному согласию было понятно, что лишаться курочки, несущей «золотые яйца», тот не намерен. Родольфус подумывал о том, чтобы напасть на какого-нибудь маггла, забрать его документы и, воспользовавшись оборотным зельем, сбежать заграницу. Но боялся: физической силой он никогда не отличался, предпочитая решать свои проблемы с помощью магии.

Его размышления были прерваны стуком в дверь. Это была та самая девчонка, которую он встретил накануне…

* * *

Уже много позже Лаванда поняла, что в тот день заключила сделку с самим дьяволом. А ведь поначалу ей казалось, что именно она диктует условия и все решает. Как же она была глупа и самонадеянна! Её ослепила ненависть к Грейнджер, невольно заставив «плясать под чужую дудку». Нет, Лаванда никогда не оправдывала себя, принимая случившееся позже, как должное наказание за слепоту.

Но тогда, жарким летом девяносто восьмого, она словно на крыльях летала по Лондону, подготавливая отъезд Лестрейнджа в Австралию. Именно туда уезжала Гермиона, и там она должна была быть убита. Подготавливая все необходимое, Лаванда запрещала себе останавливаться, чтобы все обдумать: а нужно ли ей это? Вместо этого она позволила своей ярости взять вверх, считая, что с исчезновением ненавистной Грейнджер её жизнь наладится, словно по волшебству. А ведь еще тогда нужно было понять, что ничто в этой жизни не дается легко.

Она встретилась с Лестрейнджем еще два раза. В первый, когда принесла ему необходимые маггловские книги. Лениво перелистывая «Энциклопедию юного химика», Родольфус выслушал её план по «избавлению мира от подлой грязнокровки». Внеся несколько корректив, он приказал ей заняться подготовкой к переезду.

Позже, прокручивая в голове случившееся, Лаванда искренне поражалась умению Лестрейнджа к самообучению. Чтобы освоить огнестрельное оружие, много ума и не надо — в этом она потом убедилась лично. А вот умение изготовить самодельную настоящую бомбу — это действительно достойно уважения. Она никогда бы этого не смогла. Впрочем, Лаванда никогда не была сильна в зельеварении или химии…

Во второй раз они встретились уже перед самым отъездом. Ночь провели в том же маленьком отеле, где встретились, а утром на регистрации в аэропорту стояли двое обычных магглов: брюнет, лет тридцати, с пожилой матерью. Лаванда позаимствовала документы бывших соседей своих родителей, надеясь, что те нескоро их хватятся.

В Сиднее они оказались раньше Гермионы. Адреса её родителей Лаванда не знала — расспрашивать об этом было опасно — поэтому они подкараулили Грейнджер возле аэропорта.

На следующий день пара разделилась, следуя заранее намеченному плану. Лаванда ждала в аэропорту известий от Лестрейнджа. Тот предложил ей изобразить Гермиону, возвращающуюся домой. Таким образом, они «убили бы двух зайцев»: Гермиона пропала бы уже из Англии и сама Лаванда без проблем вернулась бы домой.

Письмо «от Рона» Лаванда отправила ранним утром, рассчитывая немного помучить Гермиону перед смертью. Она так никогда и не узнала, когда и как та его получила. И что произошло в парке. Лаванда действительно поверила словам Лестрейнджа о смерти Грейнджер. Выпивая оборотное зелье с волосом Грейнджер, она была счастлива от мысли, что все так быстро и хорошо закончилось. Эйфория продлилась всего несколько секунд, её сменила щемящая сердце тоска. Отгоняя неизвестно откуда взявшиеся тоску и чувство вины, Лаванда направилась к стойке регистрации. Что заставило её обернуться и найти взглядом Лестрейнджа? Его лицо было непроницаемо, но Лаванда по-настоящему обрадовалась, что никогда в жизни его больше не увидит. Предчувствовала ли она тогда что-то? В полной мере нет. Это был скорее инстинкт самосохранения. Впрочем, именно благодаря ему она тогда и выжила, вовремя сбежав…

После чудесного спасения она, едва придя в себя, каминами отправилась во Францию. Там она на два дня задержалась, проведя выходные у французских друзей. У тех была сумасшедшая родственница: не из буйных, она тихо и спокойно целыми днями бродила по саду. Глядя на неё, Лаванде вдруг пришла в голову идея внушить несчастной сумасшедшей, что та — Гермиона Грейнджер. Все было сделано спонтанно, но, как видно, удача от Лаванды еще не отвернулась, потому что все сработало как нельзя лучше.

Поттер, уже всерьез обеспокоенный исчезновением Гермионы, по первому зову примчался во Францию, а газеты раздули из этого целую историю. И лже-Гермионы стали возникать то тут, то там, словно грибы после хорошего дождя.

Сама же Лаванда занялась завоеванием Рона Уизли, что, как известно, ни к чему не привело…

Настоящее…

Лаванда вышла из очередного магазина с ворохом бумажных пакетов, который тут же вручила своему телохранителю.

— Домой? — надежда, едва затеплившаяся в глазах мужчины, тут же погасла от её равнодушного «нет».

Пристроившись у входа в очередной магазин, он приготовился терпеливо ждать. Спрятав усмешку, Лаванда заскользила между стоек, набирая ворох одежды для примерки. План был как всегда безукоризнен: три-четыре дня беспрерывных хождений по бутикам и салонам — и бдительность её бодигарда скатывалась к нулю. Уйти он не имел права, и лишь покорно ждал у входа. И именно тогда наступало самое важное: Лаванда исчезала через черный вход своего любимого салона.

Она редко позволяла себе такое безрассудство. Главным условием брака с герцогом Вестминстером было её безукоризненное поведение и полное отсутствие сплетен. Но её муж в силу возраста редко исполнял свои супружеские обязанности, и раз в три-четыре месяца страстная Лаванда позволяла себе такие «секс-вылазки». Но в этот раз, выпивая оборотное зелье с волосом некой брюнетки, Лаванде нужно было совсем другое. Спокойно выйдя из салона, Лаванда, поймав такси, отправилась на назначенную встречу.

Его она увидела сразу, высокий темноволосый мужчина сидел на открытой террасе ресторана. Та была пуста, остальные посетители спрятались от пронизывающего осеннего ветра в теплом зале. Уже подойдя ближе, Лаванда со злорадством заметила, как сильно изменился Родольфус Лестрейндж за прошедшие годы: постарел, лицо изрезали глубокие морщины, волосы поредели и поседели. Невольно сравнив его со своим мужем, Лаванда с гордостью подумала, что Роберт в свои семьдесят девять лет выглядит намного моложе семидесятипятилетнего Лестрейнджа.

Холодно поздоровавшись, Лаванда замолчала, с деланным равнодушием разглядывая открывающийся перед ней вечерний Нью-Йорк. Первой заговаривать она не собиралась…

— Ты отлично выглядишь! Замужество пошло тебе на пользу!

Голос Родольфуса прозвучал вполне искренне и даже немного заискивающе, Лаванда в ответ презрительно кивнула:

— По тебе этого же не скажешь! Время явно не пошло тебе на пользу! — с удовольствием съехидничала она.

Губы Лестрейнджа сжались в тонкую полоску — Лаванда задела его слабую сторону. Ему, как никогда раньше, хотелось не только шикарно жить, но и выглядеть при этом столь же блистательно, как и мужу этой мерзавки…

После истории с Гермионой, он начал новую жизнь. Поначалу неохотно тратил деньги, предпочитая скромную жизнь. Но, познакомившись с одной очаровательной девушкой, неожиданно для себя открыл, как прекрасна может быть беззаботная жизнь. Никакого Азкабана, приказов Темного лорда, а магглы? Стоит лишь показать набитый купюрами бумажник, и они становятся твоими рабами, с радостью исполняя любые прихоти.

А женщины? Таких роскошных женщин он не имел за всю свою жизнь: красивые холеные самки, которых интересуют лишь удовольствия. И никакого фанатичного блеска в глазах… Только счастье и радость…

Возможно за деньги и нельзя купить настоящую любовь, но хорошую имитацию вполне реально получить. Наверно он и сам не умел любить, но получал настоящее удовольствие от владения этими красивыми женщинами. Родольфус с легкостью менял одну самку на другую, едва те ему прискучивали, не привязываясь ни к одной из них. И вел роскошную жизнь принца…

А потом… потом деньги закончились. Ту громадную сумму, что хватило бы нескольким поколениям любой скромной семьи, он растратил за пять лет роскошной жизни. Он не стал нищим в полном смысле этого слова, но слишком поздно спохватился, и теперь имел лишь весьма и весьма скромный доход в виде процентов от акций и громадный дом, содержание которого пожирало почти все проценты, оставляя ему на жизнь лишь жалкие крохи. Драгоценности и золото, оставшиеся в семейном сейфе Гринготтса, были реквизированы Министерством магии сразу после окончания войны. Ночами Родольфус частенько скрипел зубами от досады, что не успел забрать с собой все богатство семьи. Но что он мог сделать, если, готовя побег из мира магии, жутко боялся Беллатрисы? А той гоблины непременно доложили бы о том, что её муженек опустошил семейный сейф. Поэтому он и взял лишь малую часть.

История с «семью Поттерами», закончившаяся благополучно для всех остальных, превратила его жизнь в ад. Став почти сквибом, он быстро потерял не только расположение Темного лорда, но и собственной жены. Для той он стал тенью или скорее даже ненужной мебелью. Почти никто не обращал на него внимания, если бы не домовики Малфоев, он мог бы умереть с голоду, и ни одна сволочь этого бы даже не заметила. Кто обращает внимание на потерянный балласт? А именно балластом он и стал.

Сквиб!.. За долгие годы Родольфус не столько свыкся с этим, сколько смирился. Особенно, когда жизнь засияла новыми красками.

Но теперь, без денег, эта потеря снова и снова терзала его. И он искал того, кто вытащит его из нищеты. Только теперь он будет более осмотрителен и менее расточителен…

— Мне нужны деньги! — резко отрубил он.

— А я здесь причем? — одними глазами усмехнулась Лаванда. — Нужны — иди работать!

— Ты мне должна! — Родольфус попытался прикурить, но зажигалка упорно не хотела вспыхивать, и он сердито отбросил её в сторону.

— Я? А, по-моему, это ты мне должен! — прищурилась Лаванда. — Мы о чем с тобой договаривались? Я вывожу тебя из Англии, а ты избавляешь меня от Грейнджер! Я свою часть выполнила, а ты? Я уже молчу о том, что ты пытался убить меня. И только благодаря моему везению этого не случилось.

Лестрейндж лишь усмехнулся, оправдываться или отрицать что-то он явно не собирался:

— Мне нужны деньги, — твердо повторил он.

— Нет! — не менее твердо отрезала Лаванда.

— На твоем месте я бы вел себя повежливее, — теперь лицо Родольфуса напоминало каменную маску, — с человеком, от которого зависит твое будущее.

Лаванда презрительно фыркнула:

— Что ты можешь? Ты всего лишь беглый пожиратель смерти…

Родольфус перегнулся через стол и, глядя ей прямо в глаза, нанес удар:

— Я многое могу. И ты это знаешь! Иначе бы не примчалась сюда по первому приказу. Могу, например, отправить Гарри Поттеру некие воспоминания об одной не очень честной сделке.

— Ты же сквиб?! — полувопросительно-полутвердительно парировала Лаванда.

— Деньги, моя дорогая! — пожал плечами Лестрейндж. — Не так уж сложно найти волшебника, который вытащит из тебя нужные воспоминания.

— Но он же их узнал! — невольно ахнула та.

— Разумеется, поэтому я позаботился, чтобы он никому о них не проболтался!

— Как ты смог покинуть тот самолет? Ну, в котором пытался меня убить? — именно это не давало Лаванде покоя несколько лет. Неужели магия Лестрейнджа «вернулась» и именно этим объясняется то, что его за столько лет не поймали.

— Я в него и не садился, — Родольфус хладнокровно усмехнулся, превращаясь в самоуверенного убийцу. — Прошел регистрацию, «подкинул подарок» одной из пассажирок, а сам… уехал. Я и не знал, что ты тогда выжила…

«…Иначе бы начал «доить» тебя гораздо раньше!» — мысленно закончил он.

— И сколько же ты хочешь, чтобы навсегда оставить меня в покое? — Лаванда невольно затаила дыхание в ожидании ответа.

— Много. — Пожал плечами Лестрейндж. — Миллион или лучше два миллиона… фунтов, пожалуйста.

— Ты обалдел?! — Лаванда не стала сдерживать злости. — Откуда у меня такие деньги? Максимум — сто тысяч долларов. Больше я просто не в состоянии набрать.

— При таком-то муже? — злорадство просто светилось в темных глазах. — После его смерти ты получишь гораздо больше!

— Но он еще пока жив! — процедила Лаванда.

— Придумай что-нибудь, дорогая, ты же специалист по таким делам, — Лестрейндж откровенно смеялся над ней.

Лаванда стиснула зубы, пытаясь успокоиться, дабы не вцепиться ему в горло:

— Сто тысяч и мои драгоценности! — в её взгляде было столько злобы, что Лестрейндж замолчал, едва не поперхнувшись собственным смехом.

— Мне нужно самому оценить драгоценности. Приноси, и я подумаю…

— Они со мной, — Лаванда огляделась. Терраса по-прежнему была пуста, в окнах ресторана никого не было видно. Достав из сумки небольшой мешочек, она протянула его Лестрейнджу. Тот, нисколько не удивившись его размерам, запустил в него руку и извлек оттуда горсть драгоценностей.

— Дешевка! — сердито бросил он. — Никогда не поверю, что у жены герцога Вестминстера такие побрякушки!

— Ты же не рассчитывал, что я принесу тебе фамильные драгоценности Гросвеноров?! — Тень насмешки затаилась в уголках её глаз. — Это чистое золото, к твоему сведению. Драгоценности простые, не слишком дорогие, но… — Лаванда сделала многозначительную паузу, — их очень-очень много, несколько килограммов, ну пара-тройка точно наберется. И продать их тоже легко! — прибавила она. — Все вместе потянет тысяч на двести… долларов, и это вполне приличная сумма!

Родольфус презрительно скривился, а сам, запустив руку в волшебный мешочек, проверял её слова. Золота действительно было много: цепочки толстые и тонкие, кольца, браслеты, сережки… Жалея, что нет возможности высыпать все на стол и внимательно разглядеть, он закрыл мешочек и уже собрался положить его в свой карман, как вдруг заметил злорадную усмешку собеседницы.

— Я хочу их проверить на наличие «следящих» заклинаний, — Родольфус решительно прищурился. Лаванда на миг растерялась, а потом презрительно усмехнулась. — Проверять будешь ты!

— Я не знаю заклинаний! — она не желала легко сдаваться.

— Я научу, — миролюбиво заметил Лестрейндж. — Направь палочку на мешочек и делай вот так, — левой рукой он показывал ей необходимые пассы. — И произноси «Deprehendi»!

Когда над мешочком появилось легкое голубоватое свечение, Родольфус довольно хмыкнул:

— А теперь сними свое заклинание!..

После он заставил Лаванду повторить проверку и, довольный собой, спрятал волшебный мешочек с драгоценностями в карман.

— Спасибо за первоначальный взнос, дорогая! С тебя еще два миллиона, — Лаванда изменилась в лице, — шучу, дорогая, всего лишь один миллион восемьсот тысяч фунтов.

— У меня нет таких денег, — тон Лаванды был сух и непреклонен. — И муж мне их не даст ни-ког-да! Его, как ты понимаешь, заинтересует, за что и кому я должна заплатить такие громадные деньги. И сказочки «о бедном друге» с ним не прокатят.

— Разве он не захочет «выкупить тебя»?

Лаванда искренне расхохоталась, запрокинув голову и показывая идеальные белые зубы:

— Ты слишком много просишь! Роберту дешевле обойдется развод и новая жена. Но сидеть в Азкабане мы с тобой будем вместе, уж об этом я позабочусь, — наигранно весело пообещала она.

— Хорошо, я отпущу тебя, — неожиданно согласился Лестрейндж. — Но раз у тебя нет денег, тебе придется помочь мне их заработать.

Видя, что она собирается возразить, он пояснил:

— Мы возьмем деньги у того, у кого их много. У Малфоев!

С удивленно раскрытыми глазами Лаванда выслушала его план, показавшийся ей бредом…

Потом, позже у неё не раз возникало ощущение «дежавю», словно все это уже было когда-то…

Только в этот раз именно она «играла» главную роль.

Именно она отправилась на встречу с приятелем Лестрейнджа, старым морщинистым итальянцем. Тот, называя деткой, игриво пощипывал её за щеку. Впрочем, игривость не помешала ему получить приличные комиссионные за знакомство Лаванды с двумя итальянскими бандитами, готовыми за приличное вознаграждение на все.

Именно Лаванда придумала конкретный план похищения, который Анджело, высокий темноволосый мужчина, и Кармини, страдающий излишним весом, привели в исполнение.

Именно она, Лаванда, все сделала, а деньги должен был получить Лестрейндж.

Почти каждую ночь, ложась спать, Лаванда обдумывала происходящее и каждый раз приходила к неутешительному для неё выводу — будущее у неё весьма и весьма расплывчатое! Конечно, получив деньги, Лестрейндж мог бы поступить благородно, оставив её в покое и больше никогда не появляясь в её жизни. Но Лаванда не верила в его благородство. Он же не идиот, чтобы оставлять «за спиной» единственного свидетеля, остальные-то об его участии и не подозревают. Шесть лет назад он «промахнулся», но теперь…

Лаванда понимала, что шансов выжить у неё гораздо меньше, чем у Лестрейнджа. Тем более что её сдерживала еще и угроза отправки воспоминаний Поттеру «в случае случайной смерти Лестрейнджа». Если бы не эта угроза, она бы уже попыталась его уничтожить…

Роберт прервал её размышления, положив руку ей на плечо. Согнав с лица злое выражение, Лаванда медленно повернулась к мужу:

— Да, дорогой? Хочешь, массаж сделаю? Или еще чего? — соблазнительно улыбаясь, предложила она.

Но того сексуальные игры явно не интересовали:

— Ты опять сегодня весь день провела у… бабушки. Устала? — он, повернув её спиной к себе, начал разминать ей напряженные плечи.

— Да, немного, — Лаванда изо всех сил пыталась заставить себя расслабиться, но напряжение последних дней никак не отпускало. Лаванда мечтала только, чтобы муж отпустил её, прежде чем она не разревется от его ласк, как обычная слабая девчонка.

— Лаванда, что происходит? — голос мужа был мягок и ласков. Лаванда крепко зажмурила глаза, сдерживая слезы. — Я ведь могу помочь…

— Нет, я сама… справлюсь. Должна справиться, — Лаванда смахнула предательски проступившие слезы и повернулась к мужу. — Спасибо, дорогой, но ты ничем не можешь помочь. Это все старость, бабушка просто слишком стара. Для магглы дожить до девяноста лет это большой подвиг, особенно в наше время.

— Завтра я мог бы поехать с тобой, — грустно улыбнувшись, предложил Роберту.

— Нет, — Лаванда была в ужасе от неожиданного предложения. Конечно, её «легенда» вполне правдоподобна, за исключением того, что её бабушке-маггле всего семьдесят пять и она не только остра на язычок, но и вполне здорова для своего возраста, да и передвигается вполне самостоятельно.

— Знаешь, я мог бы организовать для твоей бабушки лечение в клинике Святого Мунго.

— Не стоит, да и бабушка не хочет, я уже ей предлагала, — соврала Лаванда. — Прости, я так устала, а твой массаж… Я уже сплю на ходу, — поцеловав мужа, Лаванда, отвернувшись к стене, притворилась, что заснула.

Но на самом деле она уснула гораздо позже мужа…

* * *

— Скажи, а какая доля будет нашей? — водя пальцем по обнаженной груди Анджело, игриво поинтересовалась Карла.

— Нашей? — тот лениво ухмыльнулся. — Тебя в доле нет, милашка. Ты же со мной, зачем тебе еще и деньги?!

Не замечая, как окаменело лицо подруги, он встал с кровати и начал одеваться.

— Но… Ты же обещал… — Карла чуть не расплакалась.

— Я помню-помню, — «успокоил» её любовник. — Не волнуйся, получишь ты свою награду. Лучше посмотри, что я урвал? — На широкой ладони лежало красивое украшение.

Мгновенно забыв обиды, Карла радостно взвизгнула и через мгновение колье Гермионы Малфой уже красовалось на её шее.

— Какое оно красивое!!! — восторженно разглядывая себя в небольшом зеркале, повторяла она.

— Да и очень дорогое! Думаю, потянет тысяч на сто или даже двести. Хорошо, что Кармини его не видел! А то пришлось бы делиться. Мы продадим его. Помнишь Джорджи из Милана, он заплатит мне за него настоящие деньги…

— Ты хочешь его продать? — явное отчаяние исказило прелестные черты Карлы. — Но ведь мы… ты и так получишь много денег.

— Милая, ты забываешь, что в таком виде это прямая наводка на нас. А Джорджи, добавив пару деталей, изменит его до неузнаваемости. И, к тому же, денег много не бывает! А теперь снимай его. Мне пора возвращаться, нельзя Кармини надолго одного оставлять.

— Но… можно я пока его поношу? Пожалуйста!!! — Карла подскочила к нему и обняла, заискивающе заглядывая в глаза.

— С ума сошла? А если тебя с ним кто-нибудь увидит?!

Анджело попытался отпихнуть её от себя, но Карла, расстегнув ему брюки, принялась уговаривать его на свой любимый манер. И он не устоял…

Едва за Анджело закрылась дверь, как с лица Карлы тут же слетела любящая улыбка. Плюнув ему вслед, она принялась одеваться сама.

В свои девятнадцать лет она точно знала, чего именно хочет от жизни. И чего точно не хочет. Карла не собиралась больше оставаться в этом паршивом городишке, да и вообще в Италии. Поначалу она собиралась дождаться получения выкупа, а потом украсть часть или даже все деньги Анджело и сбежать с ними. Но теперь, когда у неё есть колье…

Вернувшись домой, она прислушалась. Полная тишина её немного успокоила, наверняка мать уже спит. Побросав в сумку только самое необходимое, она на цыпочках вошла в спальню матери. Там, в старом гардеробе та хранила все свои сбережения. Порывшись в белье, Карла вытащила сверток и довольно улыбнулась.

— Собираешься ограбить собственную мать? — Леонора в длинной теплой ночнушке уже стояла у неё за спиной. Руки скрещены на груди, а в глазах не столько злость, сколько обида.

— Мама, я… мне нужно уехать. Срочно. Я все верну тебе, когда найду работу, — торопливо пообещала Карла. Но Леонора мгновенно выхватила у неё из рук сверток с деньгами:

— Хочешь уйти — держать не стану. Но обокрасть меня не позволю!

— Мам, я попала в беду. Если я сегодня же не уеду из города, то случится беда.

— Это как-то связано с Малфоями?

Карла вздрогнула от её проницательного взгляда:

— Я не хотела. Анджело меня обманул…

Но Леонора прервала её:

— Господь милосердный! Карла, ты хотя бы мне не ври. Обманул он её! Разве не ты сама постоянно вертелась возле него, рассчитывая на красивую жизнь. А ведь ты же знала, что он бандит и вообще очень плохой человек. Или ты расскажешь мне правду, или я сделаю то, что следовало сделать много лет назад — хорошенько выпорю тебя!

— Мама! — недоверчиво ахнула Карла. Но Леонора демонстративно помахала перед её носом старым мужским ремнем.

— Я не знаю с чего начать… — замялась дочь.

— Начни с Гермионы, — посоветовала Леонора…

…— И ты не знаешь, где они держат Гермиону? — недоверчиво прищурилась она, едва дочь закончила рассказ.

— Мама, я клянусь своим здоровьем, что не знаю! Если бы я знала, то… — Карла запнулась, понимая, что едва не проболталась.

— Договаривай уж, — вздохнула мать.

— То я бы продала эти сведения Малфою, — выпалила Карла. — Уверена, он бы хорошо заплатил…

Громкая пощечина заставила её замолчать.

— Боже, чем я тебя прогневала, что ты послал мне такую дочь?..

Карла спокойно подошла к зеркалу, на правой щеке явственно проступал красный след. Леонора продолжала причитать вслух, Карла едва её слышала, она и без того знала, что мать сейчас скажет.

— Мне надо срочно уехать. Если меня схватят, то никто не поверит, что ты, служанка Малфоев, ни в чем не виновата! А так объявишь всем, что я сбежала, да еще и все деньги из дома прихватила. Тебя еще жалеть будут! — не церемонясь больше, она взялась за сверток с деньгами матери.

— Это все мои сбережения! — взмолилась та.

— Заработаешь еще! — безжалостно ответствовала дочь. — Впрочем, когда я разбогатею, я буду присылать тебе помощь.

— Карла, не уезжай! Я уверена, что Малфой простит тебя, если ты раскаешься и поможешь ему вернуть жену.

Но та уже спускалась с лестницы. Вскоре Леонора услышала шум уезжающей машины. Карла забрала их единственную машину: старый «бьюик» восьмидесятого года выпуска…

Милан.

Несколько часов спустя

— Но Анджело говорит, что оно стоит двести тысяч! — Карла чуть ли не плакала от досады.

— Что Анджело понимает в драгоценностях? Разве Анджело — ювелир? А если вы мне не верите, девушка, то всегда можете продать колье Анджело! — щуря подслеповатые глазки за огромными линзами, предложил Джорджи. — Моя цена — двадцать тысяч долларов!

« Этого ни на что не хватит! Придется возвращаться домой!» — забрав у него колье, Карла повернулась, чтобы уйти. Продавать колье за такую цену не имело никакого смысла. Этого бы едва хватило на туристическую путевку с визой и перелет до Лос-Анджелеса. А ведь там нужно еще на что-то жить!

— Подождите, девушка! Мне вас так жалко. Давайте за тридцать возьму! — окликнул её ювелир.

Но Карла лишь покачала головой.

— А за пятьдесят? — на самом деле Джорджи очень понравилось колье. Оно было весьма высокого качества.

Карла усмехнувшись, повернулась к нему:

— Сто пятьдесят.

— Я разорюсь — согласен на сто!

— Сто двадцать пять! — мир для Карлы снова засиял красками. Ей не придется возвращаться домой.

— По рукам!..

Через несколько дней Карла уже была в Америке. Сердце её наполнялось гордостью за себя. О матери она старалась не вспоминать, пообещав себе связаться с ней позже, а об Анджело, бывшем возлюбленном, она никогда больше и не вспомнила…

* * *

Вернувшись в Лондон, Гарри сразу же отправился в Министерство, переговорить с Кингсли. Но секретарь, виновато улыбнувшись известному герою войны, предложила дождаться окончания важного совещания.

Отказавшись от предложенного кофе, Гарри закрыл глаза, мысленно проговаривая все, что собирался рассказать министру магии. Нужно было убедить того остановить преследования «Малфоя». И дать настоящему Малфою несколько дней свободы с разрешением использовать магию.

В этот момент он услышал до боли знакомый голос:

— Здравствуйте, Лорен.

Рон Уизли, обаятельно улыбаясь, что-то говорил секретарю Кингсли. Та, зардевшись, тихо отвечала. Рон же, оглядев приемную, в два прыжка оказавшись рядом с ним, сжал Гарри в приветственном объятии. И тут же пояснил, что он здесь с заказом для дочери Кингсли. Тот заказал дочери одну из кукол-сказочников. Рон, сделав большие глаза, добавил, что это кукла самого Гарри Поттера, которая пользуется самым большим спросом у детей. Да и у взрослых тоже…

Гарри, занятый мыслями о Гермионе, едва слушал друга, зачастую отвечая наобум и невпопад. Но тот, словно не обращая на это внимания, продолжал что-то рассказывать. Когда Гарри, без труда получив от Кингсли согласие на сотрудничество, снова появился в приемной, Рон все еще ждал его там.

— Знаешь, Рон, я очень тороплюсь… — начал было Гарри, но друг его сердито перебил:

— Раньше ты не скрывал от меня своих проблем! Или я пропустил момент, когда мы перестали быть близкими друзьями?

Гарри невольно смутился и попытался возразить, что это обычные рабочие моменты. Но Рон, недоверчиво хмыкнув, повернулся и, сгорбившись, зашагал прочь.

Глядя ему вслед, Гарри подумал, что не прав, скрывая от Рона правду. Гермиона все же была дорога не только ему. И к тому же им с Малфоем возможно понадобится помощь Рона.

— Подожди, Рон. Я все расскажу…

В Италию они отправились вместе. К тому времени похитители снова связались с Малфоем. Они изменили условия передачи денег, потребовав завтра утром передать им два миллиона фунтов. Проверив деньги и убедившись, что полиция «не сидит у них на хвосте», похитители вернут ему сына, жену же он получит обратно, отдав вторую часть выкупа.

Малфой рассказал все это уставшим, бесцветным голосом. И тут Рон вдруг сорвался:

— Это ты во всем виноват, — заорал он. — Если бы не ты со своей Италией, с Гермионой все было бы в порядке…

Перед ним вырос Гарри Поттер, перебивая тихо, но твердо:

— Если ты собираешься помогать нам в таком же духе и дальше, то тебе лучше уйти, Рон.

Тот взглянул в глаза лучшего друга и поразился:

— Гарри, ты что, на его стороне? Да если бы не этот ублю… — закончить он не успел, Поттер заклинанием заставил его замолчать. Теперь Рон лишь бесшумно открывал и закрывал рот.

— Последний раз, Рон, я прошу тебя успокоиться. Нам всем и так трудно, а тут еще ты со своими бессмысленными обвинениями!

Рон палочкой вернул себе голос, но, посмотрев на решительное лицо Гарри, сказал:

— Извини, Гарри, когда пропадает близкий друг, то трудно сдержаться!

Тот спокойно ответил:

— А когда пропадает любимая жена и сын, тяжелее во много раз! А ты нападаешь на Драко! Не смотри на меня так, Рон! Да, именно жена, они поженились в ноябре, еще до рождения ребенка.

— А почему я ничего об этом не знал? — растерянно спросил Рон.

— Может потому, что ты предпочитал закрывать глаза на неприятную правду? Тебе ведь спокойней считать Драко подонком, а Гермиону безответной жертвой обстоятельств. И ты упорно не хочешь признать того, что все уже отлично понимают.

— Чего же? — все еще агрессивно спросил Рон.

— Того, что они искренне любят друг друга.

Рон сник, похоже, он не ожидал такой отповеди от Гарри.

Драко, сверливший взглядом телефонный аппарат, обернулся и сказал:

— Спасибо, но я еще в состоянии сам себя защитить!

— Гермиона была права, — усмехнулся Гарри. — Ты действительно изменился! Раньше бы тебе и в голову не пришло сказать мне спасибо.

Рон переводил все еще растерянный взгляд с одного на другого и уже снова открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг раздался телефонный звонок.

Все трое вздрогнули, и Драко мгновенно схватил телефонную трубку.

— Драко Малфой слушает! — Гарри и Рон навострили уши, но Драко уже протягивал трубку Гарри.— Это тебя.

— Слушаю, — сказал Гарри, и теперь уже Рон и Драко пытались услышать разговор. — Да, да, я понял! Спасибо! Когда он прибудет к нам? Нет, своими силами справимся, я думаю. Со мной еще двое, с вашим проводником нас будет четверо. Если нужно будет, мы вызовем помощь. Еще раз спасибо. До свидания! — он попрощался с невидимым собеседником и положил трубку на место.

— Пять минут назад в одном маггловском доме неподалеку в горах была зафиксирована вспышка магии. К нам уже направлен сотрудник Министерства Магии Италии. Он аппарирует с нами прямо к этому дому. И поможет, если надо будет.

— Ты думаешь, она там? — нервно спросил Драко.

— Я на это надеюсь. Волшебники в этих окрестностях не живут, по крайней мере, постоянно, это могут быть какие-нибудь туристы. Но проверить надо. Пошли, нельзя терять ни минуты.

И все трое, в том числе и Рон, еще пять минут назад ругающийся с Драко, отправились к выходу, где уже ждал сотрудник Министерства магии…

* * *

Мысленно чертыхаясь, Лаванда пробиралась по снегу к дому. Один из похитителей позвонил ей на сотовый телефон и потребовал, чтобы она прибыла к ним как можно скорее. Лаванда собиралась приехать к ним завтра утром и «подстраховать» при получении первой части выкупа. О том, что эта часть станет единственной, никто из её помощников не знал. Впрочем, Лаванда не исключала возможности, что похитителям удастся получить и вторую часть, но сама она не собиралась рисковать. Её задача заключалась в том, чтобы забрать деньги и исчезнуть с ними.

Когда до дома оставалось метров пятьдесят, Лаванда остановилась — нужно было выпить оборотное зелье, чтобы перед похитителями, как обычно, предстал совсем другой человек. Оглядевшись, она с изумлением увидела гибкую женскую фигуру, выскальзывающую из дома. Спрятав палочку в рукаве, Лаванда ринулась вперед, времени на принятие оборотного зелья не оставалось.

— Лаванда?! — по лицу Гермионы пробежала волна испуга. Голос дрожал. — Здравствуй!

— Привет! О, Гермиона, ты уже уходишь? — иронично спросила та.

— Да-а, — помедлив, ответила Гермиона, явно еще на что-то надеясь.

Но Лаванда не собиралась отпускать «птичку на свободу».

— Боюсь, тебе придется остаться! — волшебная палочка, направленная на беглянку, не оставила той ни единого шанса. — И без глупостей! — добавила она. — Если ты, конечно, не собираешься умереть прямо сейчас.

Гермиона вскинула на неё глаза и жалобно спросила:

— Что я и мой сын тебе сделали?

Лаванду чуть ли не затрясло от ярости. Какие невинные глаза! Испортила ей жизнь и еще смеет удивляться!

— Твой сын ничего, а вот ты!.. — медленно выдохнула она. — Зачем ты вернулась в Англию, Грейнджер? Без тебя мы были гораздо счастливее!

— Если я когда-нибудь и обидела тебя, то только случайно. Прости меня, Лаванда, и отпусти, пожалуйста! — поглядывая на дом, торопливо попросила Гермиона, надеясь уговорить ту прежде, чем «Толстяк» выйдет из дома.

— Поздно, Грейнджер. Тебе лучше смириться…

И тут Гермиона совершила последнюю отчаянную попытку убедить её. Откинув покрывало с личика сына, она подсунула его Лаванде буквально под нос.

— Смотри, какой он еще крошечный! Его зовут Скорпиус. Разве он в чем-нибудь виноват?! Пожалуйста, отпусти нас!!! — взмолилась она.

Лаванда невольно отшатнулась, избегая смотреть на мальчика, но Грейнджер упрямо продолжала высоко держать его. Подавив желание выбить ребенка из её рук, Лаванда взглянула прямо в лицо младенца. Тот был прехорошеньким и глядел на неё широко распахнутыми глазами, неожиданно Скорпиус улыбнулся ей, открывая беззубый рот. Лаванда вздрогнула и перевела взгляд на Гермиону.

— Видишь, какой он! — лихорадочно шептала та. — Умоляю, отпусти нас! Я никому ничего не расскажу о тебе…

Лаванду отрезвили её последние слова. Лестрейндж! Он-то молчать не станет!

Стряхнув с себя наваждение, она резко оттолкнула Гермиону с младенцем, нарочно не заботясь о безопасности последнего:

— Хватит, Грейнджер! Не унижайся, я все равно ничего не могу изменить! — поборов возникшую жалость, грубо бросила Лаванда.

— Но…

Гермиона унялась только, когда Лаванда приставила волшебную палочку к её горлу:

— Грейнджер, не зли меня!

— Но…

Лаванда чуть не застонала вслух, упрямство Гермионы становилось невыносимым:

— Грейнджер! Обещаю, я оставлю в живых твоего сына, если ты сию же секунду заткнешься!

Гермиона замерла, чувствуя, как лихорадочно колотится сердце. Глаза выразили вопрос, который боялись спросить губы.

— Только его! Если ты глупостей делать больше не будешь, — Лаванда отвела взгляд в сторону, боясь, что Гермиона увидит в них сожаление, но та смотрела только на все еще улыбающегося сына.

Лаванда подтолкнула её к дому.

Она входила в дом, кипя от злости на сообщников-идиотов. Как они могли упустить Гермиону?! Кармини преспокойно спал в гостиной перед громко работающим телевизором.

Грубо разбудив его, Лаванда приказала ему присмотреть за Гермионой, а сама поднялась наверх. Анджело лежал у стены, видимо, он еще не приходил в себя. И только застонал, приходя в сознание от её заклинания. Скорее всего, у него было сотрясение мозга — большая шишка уже выросла на голове — и сильные ушибы от удара об стену. Радуясь, что обошлось без переломов, Лаванда надеялась, что к завтрашнему утру Анджело сможет прийти в себя настолько, чтобы помочь им получить деньги.

— Как она это сделала? — Кармини стоял у неё за спиной. Занятая больным, Лаванда и не заметила, как он вошел в комнату. — И кто ты такая? У тебя голос Терезы, но ты совсем на неё не похожа.

Именно Терезой она им ранее и представилась. Лаванда невольно вздрогнула: слишком много людей теперь знали её тайну. Впрочем, с этими магглами будет проще: им нужно только стереть память о последней неделе и приказать уехать из страны. Ей необходимо будет избавиться только от Гермионы, способной опознать и выдать её.

Переместив раненного Анджело на постель Гермионы, они оставили его отдыхать. Помочь ему чем-то еще Лаванда пока не могла. Дома у неё, конечно же, были восстанавливающие зелья, но не с собой. Впрочем, сегодня она все же рассчитывала вернуться ночевать домой.

Спускаясь по лестнице вниз, Лаванда обдумывала, как поступить дальше. И тут входная дверь вдруг распахнулась, словно бы от порыва ветра. В дверях никого не было, но сердце Лаванды предупредительно заныло. Резко остановившись, Лаванда шепотом приказала Кармини достать оружие и приготовиться стрелять. Пропустив его вперед, Лаванда прошептала защитное заклинание, окутавшее одежду сообщника. Не бог весть какая защита, но Петрификус её точно не пробьет. Тишину нарушало только их тяжелое дыхание. Спустившись по знаку Кармини в гостиную, Лаванда увидела Гермиону, сидевшую на диване. Кармини одной веревкой привязал её руки прямо к ребенку, другая же, обвившая ногу, удерживала её на месте.

И тут дом потряс сильный взрыв и на глазах изумленной Лаванды, одна из стен гостиной рухнула прямо на улицу. Мгновенно окружив себя мощным защитным коконом, Лаванда вытянув палочку вперед, наугад выпустила несколько заклятий. Кармини же, совсем потеряв голову, вдруг начал беспорядочно стрелять. Лаванда видела, как об его одежду ударился красный луч заклинания и тут же следом другой. Но Кармини, защищенный её заклинанием, лишь покачнулся. Неожиданно он кинулся к Гермионе, рывком поднял её с дивана и приставил пистолет к горлу:

— Я её убью, если вы не покажетесь! — прорычал Кармини.

У него на глазах прямо из воздуха материализовался Драко Малфой.

— Еще кто здесь есть? Там в углу! Я убью её!..

За спиной Лаванды появился Гарри Поттер.

— Оружие на пол и поднимите руки вверх.

Волшебные палочки упали на пол одновременно. Кармини победно оскалился и тут кто-то рванул из его рук Гермиону. Расширенными от испуга глазами он наблюдал, как прямо из воздуха возник большой кулак, который со всей силы врезался в его глаз…

Анджело, накаченный обезболивающими таблетками, чувствовал себя словно в тумане. Когда дом потряс сильный удар, он, с трудом поднявшись, отправился на помощь. Анджело точно помнил, что в коридоре второго этажа в тумбочке есть пистолет. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он ощутил холодную сталь, приятно охладившую горячие пальцы. Стараясь не шуметь, он тихо спустился по лестнице. И как раз успел заметить, как Кармини, на мгновение застыв, начал падать на пол. Увидев ненавистную Гермиону, Анджело тщательно прицелился и несколько раз выстрелил в неё, стараясь попасть заодно и в её отродье…

Лаванда, услышав посторонний шум на лестнице, взглянула в ту сторону и оцепенела. Анджело, никем больше не замеченный, целился в сторону Гермионы. А возле неё как раз стягивал с себя мантию-невидимку Рон Уизли. Понимая, что защитный кокон не пропустит заклинание, Лаванда резко шагнула из него, одновременно выпуская в сторону Рона защитное заклинание…

Гермиона обрадовалась, когда Рон Уизли сдернул с себя мантию-невидимку и победно ей улыбнулся.

Все наконец-то закончилось!

Рон все еще улыбался, когда за его спиной Гермиона увидела Лаванду, выпускающую в их сторону заклятие. Громко закричав, Гермиона кинулась вперед и почувствовала, как что-то тяжелое врезалось в неё и тянет вниз...

Увидев, как Лаванда выпускает в сторону Рона и Гермионы какое-то заклятие, Гарри кинулся за своей палочкой, но он опоздал…