Тайны и хроники Жёлтого дворца (гет)

Свадьба Логона и Мериссы была пышной по меркам Жёлтого дворца, но тихой по меркам Энни. Зато ей было безумно интересно посмотреть на ритуал — местный аналог венчания. Традиционные клятвы в Волшебной стране для каждой пары новобрачных были свои, поэтому, хотя когда-то Энни и присутствовала на скромном венчании Дровосека и Весы, но сейчас всё по-прежнему было для неё новым. Тем более что Виллина провела церемонию не совсем так, как когда-то Стелла для друзей. Хотя точно так же магическим образом возникли на руках новобрачных кольца .

Ещё до свадьбы было немало споров по поводу подвенечного наряда невесты. Так как у рудокопов никаких особых правил и традиций на этот счёт не было, то кое-кто хотел позаимствовать у Жевунов, но Энни заявила, что заимствовать ничего не будут. И Мерисса, и Логон теперь граждане Жёлтой страны, и никакой другой. А значит, и все традиции для них должны быть новыми и исключительными. Поэтому на Мериссе было жёлтое, в пол, приталенное, но без пояса платье, а на голове венок из искусно подобранных садовых цветов и лёгкая вуаль. Логон, несмотря на своё жевунское происхождение, тоже был в жёлтом костюме, и все признавали, что жёлтый ему идёт не меньше, чем привычный голубой.

— Это ведь первая свадьба в Жёлтой стране, — заявила тогда Энни. — Это начало нового мира.

Гостей на свадьбе не было — только жители дворца, но и тех уже набралось немало. Мальчишки — Рен, Греан и Дарио — таращились на всё это со снисходительным любопытством, а Инна, Станна и Адалла чуть не плакали от умиления. Инна после церемонии повторила «поздравляю» целых два раза, что для вечной молчальницы было своего рода рекордом.

Рен же после всех поздравлений ещё и умудрился ляпнуть:

— А когда следующая свадьба будет?

Все посмеялись, а Аларм коварно намекнул:

— Наверное, когда Греан себе невесту найдёт…

Все повернулись к возмущённому Греану, который очень хотел бы поколотить… нет, не Аларма, конечно — у того был слишком высокий статус, — а родного брата, за дурацкие вопросы. Рен ничего не понял, но на всякий случай с наивным видом спрятался за спину Салара.

— Нам совершенно необходимо привлечь сюда молодёжь, — с глубокомысленным видом заметила Энни после этого эпизода. — Чтобы образовалось много новых семей. Ланга говорила, что в тех семьях, которые хотят переселиться следующими, есть и девочки чуть старше меня. Может, Греан и Дарио с ними подружатся.

Аларм пожал плечами. Его больше интересовали не семейные вопросы, а то, как и где поселенцы будут жить. То есть, конечно, Энни это интересовало не меньше, но в том числе она размышляла и над вопросами личной жизни новичков, а у Аларма мысли в эту сторону как-то не шли.

С тех пор, как он получил травму в Золотом лесу, прошло больше месяца , и зрение почти восстановилось — разве что иногда Аларм испытывал боль при слишком ярком солнечном свете. Но погода, казалось, была нарочно милостива к нему, и таких дней выдавалось немного. Каждый день в течение последнего месяца Аларм воспринимал как маленькую победу и шаг вперёд. Вот неясные тени получили чёткие очертания. Вот он начал различать оттенки цвета. Вот Кустар размахивает ветками в полном восторге, что друг может с ним поговорить. Вот расплывчатые черты лица человека рядом наконец стали более внятными. А сейчас осталась лёгкая близорукость, но и она обещала со временем пройти.

Отношения с Энни он ни с кем не обсуждал и вообще старался об этом не думать. За это время они сблизились ещё сильнее, так как никто не проводил с Алармом столько времени, сколько она — и Аларм воспринимал это с благодарностью и радостью. И даже неполноценность зрения ничуть не мешала активному образу жизни — наоборот, Аларм, под бдительной опекой Энни, учился воспринимать окружающий мир по-новому. Во время философских споров и обсуждения книг они излазали весь дворец сверху донизу, обошли весь парк, а как только Аларму чуть-чуть позволило зрение, он вновь стал ездить верхом на Джердане. Были даже моменты — приносившие немало веселья и ему, и Энни, — когда он даже жалел, что глаза выздоравливают так быстро и не позволяют продолжить увлекательные, экстравагантные тренировки вслепую.

Когда Аларм возобновил занятия верхом, Энни стала приучать к себе Сильвию. Единорожица оказалась не пугливой и очень понятливой и послушной. Может, и правда была разумной — но слов от неё Энни пока не добилась. Тем не менее, был у неё и своеобразный «пунктик» — седла и уздечки Сильвия не признала. Когда Энни попыталась впервые её оседлать, то Сильвия как будто взбесилась, в панике взвиваясь на дыбы и стремясь сбросить с себя непонятную штуку. Энни тогда сказала, что ничего удивительного в этом нет, потому что все дикие лошади так реагируют на седло в первый раз, — но то же самое повторялось изо дня в день, и при этом Сильвия спокойно позволяла себя гладить, брала угощение из Энниных рук и с удовольствием скакала рядом с Джерданом. Энни пыталась «прослушать» эмоции Сильвии с помощью серебряного обруча и догадалась каким-то шестым чувством, что все попытки надеть на неё седло и уздечку неизменно потерпят крах, сколько бы Энни ни старалась. Даже опытный объездчик тут не поможет. Сильвия ведь не была диким конём. Она была единорогом, совершенно иным существом, со своим, пока ещё не понятым людьми разумом. И Энни однажды просто подвела Сильвию к крыльцу, схватилась за гриву и смело вспрыгнула ей на спину.

Сильвия отреагировала на это так, как будто Энни всю жизнь сидела у неё на спине, и, к огромному всеобщему изумлению, охотно и послушно понесла её вперёд, по кругу, вправо, влево. Энни оставалось только держаться за гриву и слегка касаться шеи единорога ладонью с правой или левой стороны, в зависимости от того, куда она хотела повернуть. А уже на второй день Энни сделала открытие — отдавать команды можно было и посредством серебряного обруча. Неизвестно, правда, как Сильвия понимала «право» и «лево», «стоп» и «вперёд», отличала в пожеланиях девочки галоп от шага, но она слушалась, и это было неоспоримым фактом. Может быть, потихоньку начинала понимать человеческий язык и слышала мысли?

Находки из Золотого леса — два кольца, лук, ящичек со свитком и ножны для меча, — окончательно поселились в комнате Аларма с тех пор, как он снова начал видеть. Вообще-то ножны были официально заявлены как подарок ему на день рождения от Энни, и ему это нравилось — хотя в Золотой лес они ходили и вместе, но нашла ножны именно Энни, и она же восстановила их с помощью своего обруча. И они отлично подошли под меч Торна, что было даже несколько удивительно. Лук Аларму просто очень понравился, и не было смысла отдавать его Рохану; текст на свитке он периодически пытался разгадать, хотя и безуспешно; а кольца хранил у себя потому, что… вообще-то он и сам не мог объяснить, почему. Просто почему-то не хотелось их пока отдавать Энни. Пусть полежат просто так. А Энни не спрашивала и не требовала ничего себе. Хотя иногда они вместе сидели над свитком. Безрезультатно, правда.

После свадьбы Логона и Мериссы состоялось новоселье. Анторио, Инна и Клеро стали жить в своём новом доме. Виллина, правда, на празднестве не присутствовала, но Энни знала, сколько волшебница помогала при окончании строительства заочно, своей магией. Это она укрепила крышу, чтобы та не протекала; она же сделала бревенчатые стены и дощатый пол устойчивыми к пожарам и жукам-древоточцам; она же и отправила в подарок новосёлам несколько красивых вещей, без которых дом не приобрёл бы так быстро уют и элегантность — шторы, ковры, зеркала и несколько более мелких вещиц. Всё это было, разумеется, не «дворцового» размаха, но для домика, где будут жить три, а в скором времени четыре человека, подходило как нельзя лучше. И когда у Инны родится ребёнок, то к его появлению тоже всё будет готово. Об этом уже заботились все женщины-поселенцы, включая саму Инну.

Энни перед самым новосельем улетела на два дня в Изумрудный город и вернулась с закрытой корзиной, а любопытным с загадочной улыбкой предложила подождать. И наконец, на празднике она преподнесла эту корзину, уже открытую, Инне и Клеро, и оттуда выглянула забавная мордашка пушистого белого котёнка — маленькой кошечки — с огромным жёлтым бантом на шее.

— А это Милли, — представила её Энни. — Вы знаете, у нас в Большом мире в некоторых странах есть поверье, что в новый дом первая должна входить кошка.

Милли встретили восторгом все, и особенно, конечно же, Эврика, который скучал без сородичей. После этого половина празднества прошла в воспоминаниях и сравнениях примет и поверий различных регионов Волшебной страны. Салар предложил первым делом вымыть в новом доме полы и оставить ведро с водой у двери. Анторио возражал — на ночь воду в ёмкостях не оставляют. Тальято спорил с Анторио — не в любую ночь, а только в полнолуние. Логон вспоминал, что надо обязательно перемыть всю обувь в доме, но, к своему огорчению, не помнил, с чем связан этот обычай. Рохан, услышав про полнолуние, запутался — жечь костры по поверьям Марранов нельзя в полнолуние или в новолуние? Энни вспомнила про прыжки через костры и хороводы. Твигл — забавную примету, когда, войдя в дом, его жители должны в течение минуты говорить все одновременно — на удачу. Энни выслушала Твигла и заметила, что, к сожалению, с Инной этот номер не пройдёт.

— А жаль, — искренне огорчился Болтун. — Мне всегда нравилась эта традиция.

— Говорить непрерывно в течение минуты — это не только Инна, но и я не смогу, — сказал подошедший Аларм. — Пожалуй, это только тебе под силу, ну и Энни…

Энни притворно обиделась и вызвала Аларма на спор: пусть он в течение минуты описывает ей достоинства Элли. Аларм возмутился, но вокруг уже собрались заинтересованные зрители, и Салар держал в руках маленькие песочные часы — непременный атрибут любого жилища Рудокопов. Возражения не помогли, и Аларму пришлось, краснея и мысленно ругая Энни с обещаниями отомстить ей как-нибудь за это, мямлить что-то об Элли, причём весьма невыразительное. Уже на пятой отрывочной фразе он сдулся, и поток заочных комплиментов Элли зачах и увял окончательно. Энни начала хихикать и поддразнивать Аларма, и он не выдержал — в течение двух следующих минут (Салар дважды перевернул маленькие часики) он красочным монологом расписывал Энни, какие наказания он ей придумает в отместку, включая плавание на Большой реке без вспомогательных материалов и стрельбу вслепую по Кустару с трещотками.

— Ну вот видишь, — заявила Энни, когда он умолк, — а говорил, что больше минуты не проговоришь. Ты проиграл.

— Я проиграл? — удивился Аларм.

— Ну а кто ещё? — демонстративно развела руками Энни, нечаянно толкнула Салара… и часики выскользнули у него из рук, упали на пол и разлетелись на мелкие кусочки.

Все собравшиеся печально уставились на песчинки и стёклышки.

— Завтра будет хлопотный день, — вздохнул Тальято. — Тоже примета.

— А по-моему, у нас уже сегодня достаточно хлопотный день, — сказала Энни, деловито осматриваясь. — Надеюсь, никакое поверье не запрещает убирать мусор в новоселье?

Поверья не нашлось, и Энни, с извинениями, лично подмела осколки и песок, впрочем, никто особо и не огорчился из-за того, что они разбились (рудокопов пугал только предстоящий «хлопотный день»). Тем более что Энни сама заявила:

— А посуда бьётся к счастью. Правда, — добавила она, — не знаю, можно ли часы отнести к посуде.

Позже она сказала Аларму:

— Надо бы мне всё записывать. Все эти приметы, поверья, традиции и обряды. Это же так интересно — народный фольклор…

— А в Большом мире много примет? — поинтересовался Аларм. Энни махнула рукой:

— В каждой стране свои, да ещё и в разное время свои. Если все собрать — никакой библиотеки не хватит…

— Наверное, у нас также, — отозвался Аларм. — И наверняка тоже случается, что одна другой противоречит.

Если кому и предстояли хлопотные дни, так это самой Энни.

В ближайших планах было, во-первых, нанести визит Сказочному народу, а во-вторых, принять ещё две семьи поселенцев из Рудокопов, что означало очередные контакты с Лангой. Правда, принцесса Подземной страны могла помочь с расшифровкой свитка из Золотого леса.

— Вот расшифрует, и окажется, что это какой-нибудь перечень белья или рецепт, — мрачно пошутила Энни как-то. — А мы тут восхищаемся.

— С чего бы это перечень белья оказался в позолоченном ящичке? — возразил Аларм, уже наслушавшийся от Энни пересказов английской классики .

— Ну да, ты прав… Тогда что это может быть? Свод законов? Классическая поэма? Магические формулы? Чьё-нибудь завещание? Религиозно-философский трактат?

— Послание к потомкам, которые это найдут, — предположил Аларм, у которого фантазия работала не слабее, чем у Энни.

— Заклинание вызова джинна, — пошутила Энни и пояснила: — Если освободить через тысячу лет, то джинн выполнит твои желания. Если через две — то чего-то там ещё… А если через три, то в лучшем случае джинн тебя просто убьёт. Это в какой-то сказке было.

— В свете предстоящего визита к Сказочному народу такая сказка звучит особенно мило, — закивал Аларм. — Слушай, давай возьмём этот свиток с собой. Покажем эльфам или тем же джиннам.

Энни согласилась. Всё равно поездка будет налегке.

Налегке, да не лёгкой. Энни и так слишком долго откладывала этот визит, и теперь предстояло обо многом поговорить с теми, кто сейчас среди Сказочного народа считается… в общем, считается главными, неважно, как они там их называют. И это не такие вопросы, которые можно решить в процессе весёлой болтовни. И к тому же Энни никогда такие вопросы не решала. Она несколько дней пыталась обдумать, как и что будет говорить, с чего начнёт беседу, но только больше впадала в отчаяние.

— Терпеть не могу изображать из себя какую-то самоуверенную властительницу, — призналась она Аларму. — Ну что я им скажу? Они со своей жизнью и так прекрасно управляются. Правительница извне им сто лет не нужна, тем более такая, как я. Я их не понимаю, в их образе жизни и мышления не разбираюсь. Я знаю, что они и так скоро расселятся. Мне от них, собственно, ничего не надо, так же как и им от меня. И что делать? — она уставилась на Аларма, как будто ожидая от него решения всех проблем.

Аларм развёл руками.

— Если тебе от них ничего не надо и им от тебя тоже, тогда считай, что это просто дружеский визит к соседям. Начнёшь разговор, а там уж как пойдёт. Они ведь тоже не глупые, поймут, зачем мы к ним приехали.

Но так как Энни не выглядела утешенной и успокоенной, он добавил:

— Вспомни, как ты вела себя у Парцелиуса.

— Так то другое дело, — усмехнулась Энни. — Давить на Парцелиуса сам Бог велел, а на Сказочный народ-то давить не надо.

— А я не имел в виду давление. Просто помни, что ты — принцесса и сестра Хранительницы. И не вешай нос, — ободряюще пожал ей руку Аларм, поцеловал в щёку (дело было довольно поздним вечером) и ушёл.

К Сказочному народу они отправились на второй день после этого разговора. Отправились верхом, Энни — на Сильвии, Аларм — на Джердане, а с ними Кустар и Пеняр, куда же без них. До города Сказочного народа было примерно четыре-пять часов пути конной езды в среднем темпе, а если скакать галопом всю дорогу — то и того меньше, но друзья не торопились. Энни старательно запоминала местность. В этом направлении она почти не ездила.

По дороге обсуждали предстоящих новичков-поселенцев — обещало прибыть ещё две семьи, и, как выяснилось, ещё одна «встала в очередь». Большие паузы в переселении объяснялись тем, что, во-первых, строить сразу пять-шесть домов было бы затруднительно для жителей Жёлтого дворца, во-вторых, рудокопским семьям тоже было нелегко сниматься с привычных мест, какие бы трудности быта, болезни и неурядицы там ни преследовали их. Сейчас, когда семья Анторио уже успешно поселилась в собственном доме и осваивала собственное хозяйство, можно было подумать о том, чтобы помочь ещё двум семьям. А когда устроится семья Тальято, можно снова принять следующих. Но не раньше. Хотя, вероятно, прежде Тальято построит дом Деондо с сыном Аркером и внуками-мальчишками, Греаном и Реном, потому что у них больше сильных рабочих рук и энтузиазма. Несмотря на то, что Деондо был уже стариком, по меркам рудокопов совсем древним — ему было за семьдесят, — он оставался крепким и здоровым работягой, который пусть и неторопливо, потихоньку, но мог один сделать больше, чем Греан и Дарио, молодёжь девятнадцати и семнадцати лет, делали вдвоём.

— Через много-много лет из той общины, которая складывается сейчас, вырастет город, — сказала Энни. — И знаешь, я надеюсь больше не на тех, кто сейчас переселяется, а на их детей. Те новички, которых мы принимаем, они ещё рудокопы. А те, кто родится у них, будут уже жители Жёлтой страны.

— И какое будет у них наименование? — усмехнулся Аларм. — Только не говори «молчуны», нам хватает Инны.

Энни звонко рассмеялась.

— Не знаю. Но вот жители Зелёной страны живут же без собственного названия , и ничего, не страдают.

— Когда рудокопы впервые перешли на поверхность земли, они так и продолжали называться рудокопами, — напомнил Аларм.

— Да, я знаю. Я встречалась с ними тогда. — Энни фыркнула. — Смешно вспомнить, как бывшие короли ораторствовали, осуждая монархию и воспевая революцию. Послушай, а ты не знаешь, как назывался тот народ, от которого откололись рудокопы? Ну, тот, которым правил ещё король Наранья.

Аларм покачал головой.

— Тогда ещё никак, наверное. Это ведь было задолго до Жевунов, Мигунов и Болтунов. Эпоха Королей, вечные междоусобицы, войны за территории, набеги на соседей… Горящие города и поля. Росли и рушились империи, королевства и княжества, Волшебная страна то объединялась вокруг одного правителя, то распадалась на десятки мелких государств. А население почти не росло, иногда даже уменьшалось. Тысячные армии и крошечные отряды погибали одинаково, но больше всего страдали, как всегда, мирные жители. — Аларм посмотрел на Энни, увидел её зачарованный, заинтересованный взгляд и улыбнулся: — Я увлёкся. Просто люблю читать об этом времени. Много уроков извлекаешь…

— Не проповедуй, — отмахнулась Энни. — Забыл, что у меня сестра историк?

— Извини, — хмыкнул Аларм.

— Когда-то Элли где-то услышала, — задумчиво продолжила Энни, — что культурный человек, если он хочет быть ещё и мудрым, обязан знать как минимум две вещи — историю и литературу. Она мечтала, чтобы я выбрала литературное поприще, но я грёзила путешествиями, поэтому и выбрала географию. Потом, правда, выяснилось, что современная наука география — совсем не то, что я предполагала в шестнадцать лет, и наверное, именно поэтому из меня не получилось такого учителя, как из Элли.

Аларм повёл плечом и не стал отвечать. Ему не очень нравилось, когда тема сворачивала на Элли, и, видимо, Энни это поняла, так как слегка хлопнула Сильвию по шее:

— Вперёд! Аларм, наперегонки до той опушки.

К городу Сказочного народа приехали за полдень. Солнце припекало, Аларм всё время щурился, мечтая наконец оказаться в тени, а лучше — в закрытом помещении с плотными шторами; но не показывал, что испытывает дискомфорт.

Сказочный народ в Жёлтой стране обжился основательно, хотя такой образ жизни, который приходилось вести, причинял всем его представителям огромное неудобство. Великаны то и дело спотыкались о гномов. Эльфы были в ужасе от невоспитанности троллей. Джинны ссорились с мелкими ведьмочками, способности которых не шли дальше сведения бородавок и усиления роста волос. Русалки не ладили с лешими. Помимо личных несовместимостей, существовало элементарное бытовое неудобство, так как все представители сказочного народа были разного размера и имели разные жизненные потребности и привычки. Так, если джиннам было слишком холодно, то троллям слишком жарко, и они не могли работать вместе. А если эльфы разговаривали с великанами, то первым приходилось надсадно кричать, чтобы быть услышанными, а вторым — еле слышно шептать, чтоб не сносить крошек потоком воздуха и не оглушать их нежные уши.

При таком обилии проблем давно пора было бы расселиться, но первоначально Сказочный народ принял решение жить вместе по той причине, что имел слишком маленькую численность, а в Волшебной стране шла война, и было лучше держаться вместе. А сейчас изменить что-либо было уже трудновато, хотя все понимали, что это необходимо.

Аларма и Энни встретили с распростёртыми объятиями. Несмотря на то, что Сказочный народ более-менее решал свои дела, довольствуясь самоуправлением, втайне все надеялись, что вот сейчас кто-нибудь придёт, на кого можно переложить все проблемы.

— У вас тут весело, — ошеломлённо заметил Аларм, когда друзья оказались на городской площади. У Сказочного народа Аларм уже бывал когда-то, но с тех пор здесь что-то явно изменилось. Площадь окружали с десяток самых невероятных домов разной архитектуры и размеров, и между ними время от времени перебегали тролли и гномы. Стоял гвалт и гул.

— Ну, нас стало больше, — смущённо хмыкнул великан Дурбан, негласно исполнявший роль старосты местной общины.

После краткой экскурсии по городу Аларм и Энни зашли всё-таки в ратушу, где теоретически проводились собрания местного самоуправления. Здесь всё было рассчитано на то, чтобы каждый представитель Сказочного народа чувствовал себя хотя бы относительно комфортно. Удавалось ли этого добиться или нет — сейчас трудно было понять.

— А вы можете сказать, сколько вас всего тут сейчас проживает? — поинтересовалась Энни.

— Ну, разве что приблизительно, — задумался Дурбан.

— Давайте приблизительно.

Под диктовку великана и прилетевшей королевы эльфов Логины Энни составила такой список:

Три эльфа

Шесть великанов

Четыре джинна

Сорок семь троллей

Шестьдесят два гнома

Двенадцать ведьмочек мелкой квалификации

Восемь русалок

Шесть водяных

Двадцать семь леших

Четырнадцать домовых

Одно привидение

Два оборотня («Живут мирно, как люди, никого не трогают, только в полнолуние в лес убегают», — пояснил Дурбан)

Семнадцать «рождественских гномов» (от горных отличались размерами, характером и родом деятельности — в основном в своей предыдущей жизни они занимались тем, что разносили подарки)

Две живые игрушки (Роза и Родни не входили в состав Сказочного народа, но жили вместе с ними) и

Грифон Юргод (тоже формально не принадлежащий Сказочному народу, но живущий здесь).

— Более двухсот человек, — глубокомысленно заметила Энни. — Ой, извините, существ.

— Взрослых мужчин, — уточнил Дурбан.

— Ах, вот как? — кивнула Энни. — То есть это без женщин и детей?

— Ну… в общем, да. Кроме ведьм и русалок. Они отдельно.

— И эльфов, — добавила Логина.

— Ясно, — Энни сделала пометку в блокноте.

Логина заинтересованно перепорхнула на подоконник, ближе к девочке.

— Вы приехали сюда верхом на единороге? В Большом мире мы были знакомы с единорогами. Они редко выходят к людям.

— А я вообще как раз думала, что Сильвия из ваших, — ответила Энни. В конце концов, у неё была как-то теория, что Сильвия отстала от Сказочного народа прежде, чем потеряться в Золотом лесу.

Дурбан развёл руками.

— Нет, с нами пока никто из единорогов не отправился. Да и очень давно мы с ними не встречались.

— Понятно. — Энни выглянула в окно. Вокруг Сильвии собралась толпа из всевозможных существ, в основном молодёжи, но Джердан, как настоящий разумный конь, ревниво огораживал собою Сильвию от любопытных.

— Энни, вы можете договориться с правителями других стран, чтобы они не чинили препятствий нашим соплеменникам, если они вдруг решат поселиться там? — попросила Логина. — Видите ли, кому-то из нас не вполне подходит климат Жёлтой страны. Джиннам, например, приятнее было бы жить на юге Розовой. Разумеется, они не будут мешать местным жителям.

— Да без проблем, — с энтузиазмом кивнула Энни. — Я уверена, что Стелла не будет против.

— Русалок лучше оставить в Большом озере, — деловито продолжил Дурбан, — а леших отправить… где в Волшебной стране самые густые леса?

— В Фиолетовой стране, — подсказал Аларм. — Ближе к горам. Есть вовсе непроходимые места, куда никто старается не соваться.

— Самая большая проблема с ведьмочками, — сказала Логина. — Создания они довольно вздорные, ужиться с соседями им трудно, магией сильной не владеют и вряд ли научатся. Что с ними делать, не представляю.

Энни задумалась ненадолго. Действительно, где в Волшебной стране понадобятся такие существа? И кто захочет иметь с ними дело?

— Ну, пусть остаются в Жёлтой стране, — предложила она. — Только не все рядом, а расселятся.

— Можно парочку к Парцелиусу подселить, у него целый город недостроен, — сказал Аларм. Энни фыркнула.

— О, самая подходящая для него компания.

Результаты разговора со Сказочным народом дали неожиданный результат через три дня. Энни только что вернулась от Анторио и его семьи, когда увидела на крыльце дворца странную личность. При ближайшем рассмотрении личность оказалась бойкой старушкой, морщинистой, но ещё не седой — из-под платка выбивались рыжеватые пряди, — в неопрятном платье фасона приблизительно тринадцатого века, в соответствующей шляпе, с корзиной в одной руке и с метлой — в другой. Причём самой крепкой, новой и ухоженной вещью среди всего снаряжения старушки казалась именно метла.

— Здравствуйте, — настороженно сказала Энни.

— О, здравствуй, милочка, — бодро сказала старушка. — Я Гретхен. Пришла к вам жить.

От такой наглости Энни опешила.

— Простите?

— Я прилетела со Сказочным народом, — пояснила Гретхен. — А вы с молодым человеком к нам приходили и ещё сказали, что ведьмы могут расселяться по всей Жёлтой стране.

— Ага, — глубокомысленно выдохнула Энни. — Теперь ясно. Извините, но хозяйка Жёлтого дворца не я.

Видимо, это привело Гретхен в некоторое замешательство.

— Не ты, девонька? А кто? Тот юноша?

— Нет, — твёрдо сказала Энни. — Хозяйка нашего дворца — волшебница Виллина.

Гретхен вся вытянулась с огорчением на лице.

— О-о… Тогда я тут лишняя. Прошу простить, — она начала спускаться по ступенькам, опираясь на свою метлу, которую держала ручкой вниз.

— Но вы можете поселиться где-нибудь поблизости, — поспешно добавила Энни, надеясь, что никто не осудит её за такое решение. — Мы поможем вам построить дом, и вы можете жить рядом с нашим парком…

— Девонька, — усмехнулась старушка, — ведьме не нужна помощь в постройке дома. Я хотя и слаба по сравнению с вашими волшебницами, дворец себе не отмахаю, но на шалашик или землянку вполне хватит и моих сил. Так где, говоришь, я могу поселиться? — перешла она на заинтересованный тон.

Энни на секунду задумалась.

— Ну, я могу вас проводить… но это будет далековато.

Гретхен кивнула и с деловым видом перекинула ногу через ручку метлы.

— Ты можешь поехать на своей лошадке, — снисходительно кивнула она. — Если она ещё не отстанет от моей метлы.

Энни, с открытым ртом, повернулась к Сильвии.

Вечером она рассказала о новой соседке Виллине. Ожидала осуждения, но волшебница кивнула:

— Почему бы и нет. Пусть живёт, нам она не помешает. Если будет вести себя неподобающим образом, всегда можно приструнить её. Уверена, что вызывать грозы и ураганы она не умеет, а мелкое знахарство никому не повредит.

— Интересно, могут ли эти ведьмочки выучиться на настоящих волшебниц, — задумчиво сказала Энни. Виллина покачала головой.

— Если бы с ними занимались с юности… А сейчас уже бесполезно.

— А юных я среди них не видела, — вздохнула Энни. — Все ведьмочки, которые прилетели со Сказочным народом, сплошь такие же старушки, как эта Гретхен.

— Скорее всего, потому, что юных ведьмочек сейчас в Большом мире не осталось в принципе, — отозвалась Виллина.

— Да почему? — запротестовала Энни. — У нас сейчас нет инквизиции, а эзотерика, наоборот, в моде. Астрология и гадания сейчас как раз вполне популярны. Может, как раз всё наоборот? Те ведьмы, что помоложе, остались в Большом мире и расширяют свой бизнес.

— Возможно, что и так, — согласилась Виллина.

Аларм, узнав о происшедшем, отнёсся к ситуации иначе.

— И что мы будем делать с этой Гретхен? — возмущённо спросил он у Энни. — Только её нам тут сейчас не хватало.

— Она пообещала, что не будет нам мешать, — сказала Энни. — И Виллина разрешила.

— Ну раз Виллина разрешила… Кстати, когда к нам ещё новички переселяются из Подземелья?

— Через неделю, — сказала Энни. — Но пока ещё рано паниковать. За пару дней всё подготовим.

— Ланга с ними не приедет?

Энни пожала плечами. Она поняла, о чём думает Аларм. Свиток в позолоченном ящичке оставался не расшифрованным. Они вдвоём тогда показали его Сказочному народу, но никто, даже эльфы, ничем не смогли им помочь.

— Вот научу Сильвию разговаривать, — сказала Энни, — может, она поможет в расшифровке.