Гарри Поттер и Ось Времён (гет)

«Всего разностороннее бывает бездарность».

Григорий Ландау

Как ни странно, с утра голова оказалась на своём законном месте. Но пробуждение от этого приятнее отнюдь не стало. Дело в том, что по жилому этажу разнёсся многократно усиленный магией голос командира, извещающий о том, что утро всё-таки настало и через полчаса будет завтрак.

Судя по пространным ругательствам, исходящим от американского коллеги, за океаном побудки проходили не в семь утра.

В свободное время, которого, по идее, должно быть не много, аврорам можно было расхаживать по комплексу в чём они посчитают необходимым, лишь бы сверху была наброшена мантия.

Гарри, первым продравший глаза, был, мягко говоря, шокирован, узрев одеяние Майкла. Тот напялил на себя простые маггловские джинсы и ярко-жёлтую футболку, надпись на которой гласила: «Бросай курить – вставай на лыжи! И вместо рака будет грыжа!!!». На это великолепие была небрежно натянута давешняя тёмно-синяя мантия.

Оклемавшись от столь наглого прерывания его заслуженного отдыха, Гарри, по здравом размышлении, пришёл к выводу, что под подобным лозунгом компания Вольдеморта, возможно, имела бы куда больший успех, нежели их не слишком триумфальное шествие под знамёнами пропаганды чистокровности.

Долго размышлять по этому поводу он не стал, рискуя опоздать на утреннюю трапезу. Гарри выбрался из-под тёплого одеяла и, быстро одевшись, принялся тормошить Рона. Друг не проявлял ни малейшего желания просыпаться, как, собственно и прочих признаков сознательного существования. Фокс как раз отправился, как он выразился, «морду брить и морду мыть», а Гарри решил, что Рона стоит поторопить. Приблизительно ведро ледяной воды, сотворённой несложным заклинанием, вылитое рано по утру на упрямого товарища, во истину творит чудеса. Рон, издав вопль, в полной мере разъясняющий Гарри, что Уизли о нём думает, подскочил на кровати, моментально просыпаясь.

— Ты что сдурел!? – сверкая бешенными глазами взревел он.

— Вставай, — скомандовал Поттер, движением палочки заставляя простыни и голову Рона высохнуть. – В этом месте утро, как оказалось, начинается в семь утра…

Ничего цензурного на это Рон ответить всё равно не мог, так что предпочёл промолчать. Но молчал он ровно до того момента, пока не узнал, что на этаже всего лишь две ванных – в женском крыле, и в мужском. И в мужскую ванную уже выстроилась приличная очередь.

Немного успокоился Рон только тогда, когда оказалось, что в просторном помещении восемь умывальников, которыми можно пользоваться одновременно. Да уж! Условия жизни тут были явно ниже, чем в Хогвартсе. Тот благородный рыцарь, очевидно, вёл спартанский образ жизни, что и завещал своим потомкам вместе с полупустым замком.

Завтрак, однако, поразил своей обильностью – Гарри то ожидал кусочка бекона и холодного чая, как у Дарсли… а тут – вполне приличная трапеза, притом на столах стояли блюда, пришедшиеся по вкусу всем иностранным гостям. Было тут и чили, вызвавшее бурный восторг среди представителей латиноамериканской делегации, объединившей в себе несколько стран южной Америки, таких как, собственно, Чили, Перу, Аргентина, Мексика и Бразилия, от каждой по одному человеку. Азиаты немедленно начали поедать рис палочками, которые Гарри, скорее всего, не смог бы даже взять так, чтобы они не развалились. Французы с упоением поедали круасаны. Немцы с восторгом накинулись на то, что называлось шницель.

За завтраком ребята узнали у присоединившейся к ним Гермионы, что её поселили с четырьмя американками. Надо полагать, что всё американское посольство здесь состояло из шести человек. По словам Гермионы, девушки-авроры были вполне терпимыми, хотя и напоминали чем-то Парватти и Лаванду.

— Палочки-то в руках держать умеете, школьники? – поинтересовался по дороге к аудитории хамоватого вида юноша в мантии жёлто-чёрного – германского – цвета. Поинтересовался, однако, на чистом английском.

— Кое-что слышал, — буркнул Гарри. – Кажется, её надо держать заострённым концом вперёд? Или нет?

— Смотря какой конец заострённый – влез вездесущий Фокс, уже успевший сдружиться с немцем и теперь идущий рядом.

— Примем к сведению, — пообещал Поттер, и продолжил прерванный нахалами разговор с Роном.

Занято было всего лишь две трети аудитории, но, если верить Хмури, то это значительно больше, чем было в последние пять лет, когда у Авроров практически не было пополнения. Ещё никто ни с кем толком не познакомился, так что было довольно тихо. На кафедру взошёл некий субъект лет сорока, судя по чёрно-зелёному окрасу мантии, датчанин, и на неплохом английском, объявил, что сейчас, в рамках обмена опытом, будет читать лекцию о новейших разработках их министерства в области психологического воздействия.

Гарри, усевшийся на одном из самых неприметных мест вместе с друзьями, с интересом его слушал. Гермиона с умопомрачительной скоростью строчила конспект, а Рон сидел, уставившись на говорившего и лишь изредка глубокомысленно моргая. Гарри украдкой покосился на пергамент Гермионы, сплошь испещрённый мелкими буквами, а потом перевёл взгляд на собственный лист, где красовалось всего несколько неаккуратных строчек. Хотя и этих строчек ему бы вполне хватило на то, чтобы внушить магглу, или не очень образованному волшебнику, безграничное уважение к своей персоне. Правда, юношу несколько огорчало то, что заклинание новое, недавно разработанное в специальном отделе министерства магии Дании, и поэтому неизвестно, какое воздействие оно окажет на жертву, да и на самого произносящего.

После выступления датчанина начали по одному подниматься волшебники, как правило, опытные авроры, и задавать вопросы относительно методики создания подобных чар.

Когда обсуждение окончилось, авроры потянулись к залу практики, где им предстояло продемонстрировать иностранным коллегам, на что они способны. Друзья пристроились ближе к хвосту процессии, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Однако иногда Гарри всё же ловил на себе недовольные взгляды, в которых легко читалось неодобрение действий британского аврората. Не дело это – в военное время тащить детей в аврорскую школу. Даже если среди них Гарри Поттер.

И конечно, не обошлось без вездесущего Фокса. Не в меру словоохотливый американец и его знакомый немец уже во всю болтали с двумя юношами, судя по мантиям, из русской делегации.

Надеяться, что они пройдут мимо не приходилось, так что Гарри глубоко вздохнул и сделал заинтересованное выражение лица.

— Ну что, ребятки, — бодро изрёк Майкл, поравнявшись с ними, — как занятия? Не тяжело?

— Терпимо, — ответила за всех Гермиона. – А вы, собственно, кто?

Фокс смерил девушку заинтересованным взглядом, и с достоинством, подходящим скорее Джеймсу Бонду, представился.

Гермиона с интересом выслушала имя собеседника, но на этом он не остановился, и решил представить англичанам своих товарищей:

— Знакомьтесь, ребята: Ганс Гейне, – кивок в сторону немца – Олег Тихомиров и Дмитрий Орлов. А это – Рон Уизли, Гермиона…

— Гренжер, — закончила удивлённая просвещённостью собеседника староста Гриффиндора.

— …Гренжер и Гарри Поттер, — закончил американец. – Так вот, мы тут поговорили и решили, что вам лучше будет держаться поближе к нам.

Гарри такое предложение удивило. Помощь, да ещё от Фокса и окружения, которое он себе подобрал, юноша не ожидал.

— А с чего вдруг такая честь? – спросил он, останавливаясь возле входа в зал практики.

— А почему нет? – удивился идущий рядом Ганс. – Ведь по-другому вы вряд ли справитесь с программой…

Рон, скорее всего, хотел ответить что-то резкое, или каким-либо другим доступным ему способом довести до нахальных иностранцев, где он видел их помощь, и что она там делала, но Гарри опередил его:

— А ведь вы правы… спасибо! Если вы не против, то мы будем держаться поблизости.

Открывший было рот Рон, немедленно захлопнул его, и удивлённо воззрился на Гарри. Гермиона тоже, судя по выражению лица, недоумевала, почему Гарри согласился на предложения, очень похожее на провокацию. Иностранцы либо не заметили этого, либо сделали вид, что не заметили. Лицо Фокса озарилось искренней радостью, а глаза хитро блеснули.

— Вот и здорово! Добро пожаловать в компанию, ребятки, — торжественно изрёк он. – Гарантирую: скучно не будет!

С этими словами новый товарищ переступил порог тренировочного зала. Остальные последовали за ним. Гарри, красноречиво посмотрев на друзей, так же вошёл в зал.

Нет, зал определённо был великолепный… но что-то было не так. Очень-очень не так. Все остальные, кажется, тоже это заметили и поэтому стояли и удивлённо и озадаченно оглядывали помещение. Дело в том, что залы для тренировки магических дуэлей всегда широкие и очень просторные, потому что противники должны атаковать друг друга с определённого расстояния, как правило, первый удар наносится с тридцати шагов. Здесь же на тридцать шагов отойти было нельзя. Большая часть зала была поделена на двадцать кругов, радиусом, приблизительно, в два метра. Но меньше всего Гарри понравилась стойка с холодным оружием, расположенная возле стены.

— Гарри, — раздался справа шёпот Рона, — если это то, о чём я думаю, то нам пора готовить план побега…

— Боюсь, дружище, это именно то, о чём ты думаешь…, — в тон ему отозвался гриффиндорец.

Рон заметно погрустнел и даже, кажется, стал ниже ростом. Ещё бы! Магия ведь на то и существует, чтобы упрощать жизнь, так что волшебники, как правило, большой физической силой не отличаются, полагаясь исключительно на волшебную палочку. Нет, разумеется, ни Рон, ни Гарри слабаками не были, но долго махать тяжёлой железякой, скорее всего, не смогли бы.

Судя по тому, как возмущённо зашептались на разных языках иностранные авроры, для них подобные занятия тоже были в новинку. В это время на небольшое возвышение возле стены с оружием поднялся один из восточных Авроров – японец. Из его речи стало ясно, правда с трудом, что сейчас авроры будут постигать великое искусство сражения на мечах, входящее в обязательную программу японского аврората. Теперь же уважаемым коллегам надлежит разделиться по двое и занять круги, их которых в процессе сражения выходить не позволено.

— Неподражаемо! – возвестил Дмитрий, делая несколько шагов к стойке с оружием, вокруг которой уже столпились коллеги. – И зачем аврору надо с этим дрыном скакать?

Гарри же как раз прекрасно понял, зачем. Он немедленно вспомнил, как остался безоружным в Тайной комнате. Если бы Фоукс тогда не принёс шляпу с мечом, Гарри бы здесь не стоял.

Когда друзья наконец протолкались к стойке, там осталось около трёх десятков мечей. Рон немедленно ухватил огромный двуручный меч с массивной, похожей на крест рукоятью. Гарри же остановил свой выбор на небольшом, очень похожем на меч Основателя клинке. Правда, не таком красивом и лёгком, но всё же довольно-таки удобном.

Гермиона, как и почти все присутствующие женщины, предпочла какой-то совсем уж миниатюрный клинок, который теперь неуверенно сжимала в руке, явно опасаясь пораниться острым лезвием, стоя в одном из кругов, напротив девушки в итальянской форме.

Судя по выражению лица стоящего напротив Рона, Уизли уже глубоко раскаялся в своём выборе оружия: тяжёлый меч нещадно тянул к земле. Но менять что бы то ни было уже поздно – давешний японец, представившийся каким-то непроизносимым именем и фамилией Нагата, объявил, что сейчас он будет демонстрировать движения, а остальные должны будут, по возможности, их скопировать.

После пяти минут махания мечом Гарри понял, что фехтовать он не научится никогда. Рука отказывалась слушаться, а лёгкие работать. Но Рону приходилось намного хуже… как говорится, «жадность фраера погубит»… Уизли, явно специально выбравший самый здоровый из имеющихся в наличии мечей, был опасно близок к тому, чтобы свалиться под его тяжестью.

После получаса Гарри абсолютно ясно понял, как сильно он любит Хогвартс, а после часа решил, что смерть от руки Вольдеморта – не такая уж плохая перспектива.

Рон к тому времени понять, кажется, был уже ничего не способен.

Через полтора часа довольный Нагата заявил, что с согласия руководства, занятия искусством владения холодным оружием (такой витиеватой формулировкой он постоянно заменял простое слово «фехтование»), будут проходить ежедневно, по три часа.

Бурной радости и оваций у собравшихся это не вызвало, но, как выяснилось, досточтимый аврор ещё не закончил. Теперь, когда они постигли азы, можно было переходить к поединкам.

После того, как недовольный рокот в зале стих, Нагата добавил, что мечи, которые были в этом зале, заколдованы. Ими нельзя нанести повреждений, но, в зависимости от предполагаемой силы удара, у жертву будет брать паралич. То есть, если Рон нанесёт Гарри «смертельное» ранение, то вместо этого Поттер паленом рухнет на пол и не сможет шевелиться около минуты. А если Рон заденет правую руку Гарри, то он либо сможет продолжить поединок, но с меньшей силой, либо конечность будет временно парализована.

Полуубитый Рон воспринял поединок как последний гвоздь в крышку своего гроба. Однако, перечить не стал, а послушно поднял огромный меч, вставая в только что с таким трудом выученную позицию. Гарри так же встал в позицию, сжимая меч двумя руками, хотя его было положено держать одной.

Рон атаковал первым. Он занёс меч над головой, и удивительно красивым и сильным ударом (если учитывать усталость и непривычку), обрушил оружие на голову Поттера, уверенный в том, что меч не причинит другу вреда.

Гарри же, как и любой другой человек, которого атакуют огромным острым мечом, пусть даже и заколдованным, такой убеждённости не испытывал, и поспешил выставить свой меч вперёд в стандартном защитном жесте, пусть немного неуклюжем, но зато действенном. Откуда-то справа донёсся неприятный лязг, свидетельствующий о том, что кто-то сейчас тоже блокирует удар. Рон снова замахнулся – уже справа, и Гарри понял, что блокировать не сможет. И не из-за нехватки времени, или профессиональности нападающего… просто он не знал, как правильно подставить меч, чтобы скользнувший по нему двуручник не оставил надежду магического мира без руки.

Тогда Поттер попытался уклониться от удара, нырнув вниз и вправо, навстречу мечу. Это оказалось не так трудно – почти как с бладжером. Гарри быстро махнул своим клинком, царапая левую руку Уизли, но больше ничего не добился. Рон только поморщился и продолжил атаковать с ещё большим азартом, а Гарри немедленно заметил, что друг больше не кажется усталым. Напротив – Рон, казалось, не чувствовал веса своего меча, в то время как Гарри готов был свалиться к нему под ноги.

Поттер довольно ловко уклонялся от ударов, но больше ничего не предпринимал. Наконец Гарри поймал момент, когда Рон удобно встал, демонстрируя незащищённую левую часть корпуса. Юноша размахнулся, и попробовал атаковать. Рон немедленно среагировал, отведя более лёгкий меч Гарри влево и рубанул с плеча. Удар пришёлся точно по спине и, если бы драка была настоящая, рассёк бы Поттера пополам. Гарри немедленно почувствовал, как тело налилось свинцовой тяжестью, становясь непослушным, как будто ватным, а потом рухнул на каменный пол.

Наслаждаться долгожданным отдыхом Поттеру пришлось не долго – всего лишь минуту, но когда он с помощью Рона поднялся с пола, всё тело ныло почище чем после Хогсмида. Правая рука меленько дрожала, если вытянуть её, а ноги опасно подгибались. Юноша повернул голову (как ему показалось, с пронзительным скрипом), и оглядел зал. Несколько человек лежало в нокауте, некоторые же, вроде Гермионы, находились в таком же состоянии, что и сам Поттер, то есть как будто по нему только что пробежало стадо слонов. Некоторый ещё дрались. Внимание Гарри привлекла пара японцев, которые самозабвенно орудовали мечами. Сразу было видно, что они долго этому учились: движения были лёгкими и отточенными, бойцы словно бы и не замечали черты, без труда оставаясь в пределах своего круга. Откуда-то слева донеслись отборные ругательства на тролльем языке (не горных троллей, разумеется – те настолько тупы, что ругательства в их лексикон явно не входят, как и любые другие слова. Зато лексикон так называемых лесных [или как их обозвать?] троллей почти на две трети состоял из нецензурной брани). С неохотой оторвавшись от наблюдения за профессионалами, Гарри повернул голову на голос, заодно приготовившись запоминать неизвестные ему слова, которые могут пригодиться в будущем. Ругался, конечно же, Фокс, тяжело поднимающийся с пола напротив Ганса.

— …через левое копыто!!! – бушевал тот. – Копперфильдовы яйца!.. Ну как так можно, вообще?!

— Заткнись уже, а? Будь другом… — посоветовала ему миловидная американка из соседнего круга. Её соперница как раз сейчас должна была очухаться. – Не нравится – вали домой!

— А если бы он убил меня? – обиженно отозвался Фокс.

— Мы бы устроили праздник, — отрезала девушка и повернулась к сопернице, помогая ей подняться.

Досматривать эту, без сомнения, занимательную сцену Гарри не стал и повернулся к Рону.

— Гарри! Ты не поверишь, — Уизли так и светился счастьем, — я ведь до этого никогда даже в руки меч не брал, но всё равно знал, что нужно делать! Это здорово!

— Поздравляю, — искренне ответил Гарри, выдавливая на лице хотя бы что-то отдалённо похожее на улыбку, но получилось очень жалко и Поттер бросил это неблагодарное занятие, продолжив серьёзным тоном:

— Когда я впервые сел на метлу – было то же самое. У тебя из родственников никто не фехтует?

Рон озадаченно покачал головой.

— Вроде нет… Это что я теперь, фехтовать умею?

— Десять раз, — ехидно отозвался Поттер. – Одно дело – меня победить, а другое – вот их.

С этими словами юноша кивнул в сторону всё ещё сражающихся японцев.

Рон сдулся прямо на глазах.

— Ничего, приятель! Крепись! – веселился Гарри, — теперь тебе только тренироваться надо. Много.

— И всё-таки я тебя победил, — счастливо возвестил Рон, гордо выпятив грудь и приподняв меч, который держал за рукоять, а лезвием упирался в пол.

— Победил, — согласился Гарри, а Рон ещё больше погрустнел.

— Зато на магической дуэли победы мне не видать, — задумчиво протянул он.

— С чего ты взял?

— Издеваешься, да? – вопросом на вопрос ответил Уизли.

— Вовсе нет, — отозвался Поттер, морщась, присаживаясь на корточки. — Я ведь и сражаться то толком не умею! – с этими словами он хитро посмотрел на друга снизу вверх.

— Гарри, — подозрительно прищурился Рон. – Ты что задумал?

— Я? Ничего!

— Слушай, — тихо заговорил Рон после секундной паузы. – Если будешь поддаваться – я на тебя обижусь.

Гарри глубоко вздохнул, моментально посерьезнев.

— Рон, — проникновенно начал он, тщательно подбирая слова, — посмотри вокруг. Что ты видишь?

Рыжеволосый гриффиндорец послушно огляделся по сторонам.

— Авроров.

— А точнее? – не отставал Гарри.

— А точнее – учеников-авроров из других стран. – Рон упорно не мог вписаться в траекторию полёта мысли Поттера.

— А я вижу людей, любой из которых может оказаться Пожирателем смерти, — жёстко вынес вердикт Поттер. — Любой из них, Рон, может оказаться слугой Вольдеморта. И если это так, то я не собираюсь открывать своих карт. Пусть считают, что нарвались на лёгкую добычу, а там… я найду, чем их удивить!

Уизли молчал. Молчал долго и красноречиво. Ему было стыдно за своё непонимание.

— И как ты можешь всё это предусматривать? – наконец выдавил он. — Я, например, даже не подумал… вернее, подумал, но потом решил, что Дамблдор нас бы сюда не отправил, если бы это было опасно…

— Да ты не волнуйся! – попытался хоть чуть-чуть ободрить приунывшего товарища Поттер, — просто за меня больше некому думать, решать и предусматривать – Дамблдор уже один раз подумал… теперь уж я сам попробую… Тут же всё просто – о том куда мы отправляемся Вольдеморт мог узнать от своих шестёрок в Министерстве, ведь дубина Фадж вряд ли будет держать документы о нашем назначении в несгораемом сейфе с сорока замками, а язык за зубами… потом Вольдеморт отдаёт приказ ещё каким-нибудь шестёркам, а те вполне могут быть лучшими учениками аврорских школ, или почтенными аврорами других стран. И вот они отправляются сюда, чтобы оставить от великого Гарри Поттера и его товарищей очень живописные трупы.

— Но ведь тогда они могут напасть в любой момент?! – полуспросил, полувоскликнул Рон.

— Вряд ли, — ответил Гарри, удобнее устраиваясь на каменном полу, — они попробуют обставить всё так, чтобы было похоже на несчастный случай, или, по крайней мере, переводило стрелки на кого-то другого.

— Тогда зачем ты согласился прибиться к Фоксу? – задал вполне законный вопрос Рон.

— Затем, что уже через пару дней он будет знать весь курс поимённо. Он ведь запомнил имя Гермионы, хотя назвали мы его всего один раз. Что-то мне подсказывает, что его информационной сети можно доверять.

— А если он и есть Пожиратель? – не унимался Уизли. – Ведь наши имена ему могли сказать, когда давали задание.

— Тогда зачем ему столько знакомых? Пожиратель среди Авроров держался бы особняком. Старался не выделяться, на случай, ели будут спрашивать, не ведёт ли кто-нибудь себя подозрительно.

— А если он наоборот хочет втереться ко всем в доверие?

— Тогда мы умрём, — меланхолично отозвался Поттер, пристально глядя на замерших японцев. Поединок кончился ничьёй.