Панк-Дозор (джен)

Репа была назначена на 5, а ощущалась, как разбирательство в Инквизиции. Предварительное. Вызывали её пару раз, было дело. Аксинья тогда выпутывалась, в том числе и благодаря различным неформальным связям. Она же не только с людьми развлекалась.

Сейчас же… Вот говорят, можно ощутить, когда матом смотрят. Мишка же и вовсе всегда эмоционален был. Бочка пороховая, но в этом СМС коротком она не чувствовала ора и крика. Какое-то странное спокойствие. Какой ценой то ему далось? Зачем на свою территорию заманивает? Может, решил взрослым показаться и вместо сцены и битья телефонов и морд почти Чеховское СМС?!

В любом случае Волконская терялась в догадках. Полночи прокрутилась без сна. Наконец, сумела заснуть. Снилась ей весьма тревожная мешанина из воспоминаний и фантазий. Свист канонады, бомбёжка, пожар — угораздило её в Москву смотаться вовремя, как говорится. Смерти — и людей, к которым привязалась, и Иных, которых тоже не уберегла. Ярко вспыхнувшие звёзды. Посреди этого она — бл*дь. По мнению очень многих весьма натуральная, только вот у Аси это всегда было по зову если не души, то крови. Очень грустно быть бессмертной — те же глупые ответы на вопрос: «Зачем живём?»

Непотопляемая, хоть и на Титанике не плыла. Пришлось на её долгую жизнь одно кораблекрушение. Вроде перед покупкой билета смотрела линии вероятности, но то ли проглядела, то ли линии лично для неё ничего опасного не сулили (это же не самолёт, где если всмятку, то всё), она-то с половиной пассажиров жива осталась, да. Но вот само зрелище уходящего под воду… Много было того, что Ася забыть хотела бы. Чтобы какая-нибудь бурная река унесла её печали прочь. Только хотеть одно, сделать бы — не сделала никогда. Всё это — и горе, и радость, и каждый мужчина, оставивший след в её жизни — делало Аксинью собой. И да, она такая, какая есть. И меняться не собиралась.

Лишь одно всегда вызывало в ней непримиримое смятение. Собственное решение — не играть в русскую рулетку. Слишком мало она видела тех, кто выиграл… Да и они особо радостными не выглядели. Вот Юрий Михайлович тому наглядный пример. Сын — Светлый Иной, что ещё надо? А нет, и тут всё непросто.

Ася вздохнула. Проснулась она ближе к часу, совершенно разбитой от кошмаров и не отдохнувшей. Времени до репы оставалось мало. В квартире у неё стояло раритетное джакузи. Много голых задниц мёртвых и не очень дипломатов, поэтов и даже ювелиров та повидала. Вода всегда успокаивала, но сегодня хотелось утопиться. Впрочем, это сделать не позволяло врождённое упрямство и неутолимое любопытство. В мире столько всего интересного, чего топиться-то? Она ж далеко не бедная Лиза. Вовсе нет!

Из джакузи Волконская выползла через час, чувствуя, что не опаздывать не получится. Впрочем, у Горшка была куда более весомая причина её убить. Вообще, Ася многих мудростей придерживалась. Например, лучше опоздать, чем обосраться. В её случае — явиться не во всеоружии. Красота — страшная сила, только вот спасение мира она бы скорее доверила искусству.

Волконская покосилась на набойки своих тяжёлых ботинок — странно, но вчера очарованные мужики принимали их лязганье по асфальту за цокот каблучков, ха. Сегодня она решила не искушать судьбу и нацепить на себя реальные шпильки. Смотреть в лицо этому судье самопровозглашённому — так хоть на равных, а не снизу вверх. Ходить в этих орудиях пыток и даже бегать Ася научилась давно. Любила производить фурор, что поделаешь.

Поэтому наточила не только зубки, но и шпильки. Шутка. Хотя… Волконская примерилась — вогнать при желании ту можно глубоко в мягкие ткани. Убить не убьёшь, но такой поджопник запомнят надолго. Что-то её совершенно не туда занесло, вот оказия какая! К слову, об этом… Сегодня она не стала мучиться в юбке. Хватит и каблуков размером с небоскреб для лилипута.

Аксинья нацепила кожаные штанцы, по силе натяжения определяя, что кто-то от стресса поднаел бока. Делать что-либо с этим она не стала: от прорыва те удержит магия, а остальное… Так даже лучше. Красно-полосатый свитер обеспечивал нужные ассоциации, хотя и пришлось пожертвовать декольте. Впрочем, скрыть природное богатство он не мог, поэтому… Мужики любят фантазировать, а когда всё открыто — становится не так интересно. Сообразила себе высокий хвост с начёсом спереди. В довершении образа намалевалась ярко и броско — помада, будто кого-то уже скушала и кровь запеклась, глаза со стрелками, почище, чем у поезда, что нёсся прямо на Анну Каренину…

Ну вы уже поняли, что Асю куда-то не туда сегодня завихряло. В линии вероятностей посмотреть она опасалась — иначе можно и вовсе из дома, трусливо забившись, не выходить. Когда на часах было полпятого она, используя силу Иной, поймала «такси» — можно было и на метро, вида своего она не стеснялась, но шпильки призывали к максимальному комфорту. В общем, опоздала она всего на 15 минут не иначе как чудом.

Музыканты разыгрывались, и Михи видно не было, потому зашла она спокойно. Ренник смотрел со вселенской обидой, Яшка так, словно призрака увидел, Сажинов по клавишам попадать перестал, Захаров умудрился слажать на басу, один Пор казался невозмутимым, но и у него глаз то и дело упирался в её обтягивающие штанцы. Волконская кашлянула:

— И снова здравствуйте, — вполне мирно поприветствовала. — Будет вам — вон Ренник месяц котом у меня жил!

— Он хотя бы самцом, — тихо-тихо ответил Щиголев, пока побагровевший Леонтьев силился что-то сказать.

— Ну, если б не моё вмешательство, то он им бы и после превращения б не был. Коки чик — и ты евнух, никакая магия не прирастит, если только донорские… Но всё равно носить чужие причиндалы… Трупака — брр, — не осталась в долгу Волконская.

— Ты же… — Яша покраснел. — Нас видела! — со значением произнёс он.

— Ты думаешь, я до этого не видела? — Ася рассмеялась. — Вот вы наивные! И поверь — вы меня в том теле не интересовали!

— Но ты же бабник… была! — тут уж даже Поручик не выдержал, с круглыми глазами на неё поглядел.

— Прибор есть — надо пользоваться, — пожала плечами. — А вам что, скажете, не любопытно было бы сыграть за другую команду?

Их слишком горячим заверениям она нисколечко не поверила, но сделала вид, что да. Хмыкнула только и произнесла:

— Это потому, что вы ещё даже первой человеческой жизни порог не перешагнули!

— А тебе сколько? — голову высунул Егорыч, что тут вокруг да около аппаратуру настраивал.

Аська скривилась. Не любила она этот вопрос, но парни от неё ответа ждали, поэтому всё же уклончиво ответила:

— Кукурузный хлеб ела, дым Отечества нюхала не единожды, на Императорских приёмах бывала, в театре играла, пока вы не родились… Вам этого мало?

Ответа отчего-то не последовало. Парни смотрели куда-то позади неё. И Волконской не было нужны оборачиваться, чтоб понять, кто там стоял.

— Ого, а кого играла? — голос, к её удивлению, хоть и был похож, но принадлежал Лёшке. Аксинья отмерла, да и обернулась, намереваясь ответить, но подавилась воздухом. Горшенёв позади обнаружился не один.

Не успела оглянуться, как все, включая Ягоду, куда-то укатились, убежали, роняя тапки сквозь Сумрак, «театралов» же и вовсе ни одного не наблюдалось. Что, им позже, что ль, назначено было? Ася прерывисто вздохнула и посмотрела прямо на Мишку.

Тот стоял с непроницаемым лицом на несколько тонов бледнее обычного, смотрел на неё и, кажется, даже не мигал. Горшочек не орал благим матом, не истерил, не крушил тут ничего — и этим пугал ещё больше. Он просто смотрел и, кажется, почти не дышал.

Волконская, устав созерцать этот трофей Горгоны, медленно, стараясь не спугнуть, двинулась к «добыче». И только приблизилась на расстояние вытянутой руки, когда, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, нажала пальчиком ему на кончик носа со смешным звуком: «Бип!» Неизвестно, какую там кнопку она на Мишке активировала, но он отмер, ладонь перехватил и с каким-то потерянным совершенно видом ощупал обеими лапами. «Неужели до сих пор не может поверить?» — горько подумала Волконская и тихо-тихо произнесла:

— Это я, Миш, — лапы убрались, глаза напротив сверкнули чернотой, а потом… Как это произошло, Ася вспомнить не могла. Миг — и вот она с диким грохотом летит прямо в барабаны. Прям как тогда, много лет назад, только там она намеренно играла неуверенного лопушка, перебравшего от страха, а тут… Горшок разозлился. Оттолкнул её не только физически, но и силы вложил порядочно. Несмотря на ситуацию, такого выпада от него она не ожидала — сориентироваться и выставить щит не успела.

Впрочем, Волконская крепкая, а вот барабаны — не очень. С некоторым изумлением, размазав кровь из носа по лицу, она резво вскочила на свои треклятые шпильки:

— Хочешь подраться? Так надо было учиться Силе Иного! — прошипела она, подвешивая на пальцы одно неприятное, но неопасное заклинаньице, только вот то так и застыло на кончиках. Мишка обнаружился стоящим на коленях, обхватившим голову и низким жалобным голосом ревущим что-то нечленораздельное. Сердце гулко ухнуло куда-то в пропасть.

Лось же не вовремя просунул голову, заклинание всё же сорвалось и с коротким чавканьем отразилось от его чайника… На голове у него буйно выросли роскошные ветвистые рога. На сей раз заревел уже Леонтьев. Даже Мишка от своего занятия оторвался, вскидывая жало. И всё равно потерянная Ася не сразу осознала, что хриплый смех исходит от Горшка. Да уж, кидало того из крайности в крайность.

Тихонько подошла, благо больше их никто беспокоить не решался. Это Лось недоделанным экземпляром получился, а остальных может ожидать полноценное приращение рогов, копыт, хвостов и шерсти! Села рядом прямо на пол. С трудом извлекла текста, ещё тёпленькие, из-под свитера. Положила рядом с трясущимся, нервно смеющимся Горшком.

— Пользуйся на здоровье, — тихо проговорила, да попыталась было подняться, как её потащили назад, подмяв боками к полу для верности. Тёмные глаза смотрели обиженно.

— Куда? Тебя же уже утвердили на роль, — как само собой разумеющееся произнес, неловко попытавшись оттереть ей кровь.

— Пчи! — от поползновений к своему носу Аксинья расчихалась. — Ты уверен? — Мишка её удивлял. Подобное предложение можно было расценить фактически, как предложение... Остаться в его жизни, а не то, что вы подумали.

— До меня, может, и не сразу доходит, но я не дурак, — сверкнул очами Горшочек. — И уж что я хочу, — он особенно выделил слово «я», — понять в состоянии.

— Эй! — кажется, на репетицию подтянулись театралы. — Вы там что, Отелло репетируете?!

Мишка подскочил с неё как ошпаренный. После опомнился и помог подняться. Из-за кулис робко вылезли и остальные музыканты. Кроме Леонтьева. Аська охнула и побежала исправлять колдунство под аккомпанемент из горестных вздохов оплакивающего свою установку Поручика.

Примечания:

Ну и ещё одной части быть.