Проверено на грамотность 
Примечания:
Эта глава ждала своего часа с лета, потому что когда писать о зиме в Мидьяте, как не с приходом декабря, превкушая праздники в объятиях зимних холодов?) Так согреемся же в компании ЯрХара)
События главы идут сразу за 13-ой, следуя ее духу, так как романтики и любви много не бывает. Во флэшбеке также обнажается сердцевина конфликта Харуна и Ярен, приведшего к ее обману и выстрелу. В моем хэде скрытой причиной ее прихотей и трагического разрыва их пары послужила разница в жизненных позициях и потребностях у него и у нее, извечный спор традиционных и современных точек зрения о том, что правильно и что есть свобода. Собственно, это итог предыдущих глав с острыми диалогами ЯрХара на тему)
Снежные эстетики для настроения:
https://vk.com/wall-176298528_7145
https://vk.com/wall-176298528_7129
И зимний Мардин как источник вдохновения просто прелесть:
https://vk.com/wall-176298528_6987
Месяцами ранее...
В тот день, когда женщина сможет любить благодаря своей силе, а не благодаря слабости, когда она будет любить не для того, чтобы бежать от себя, а для того, чтобы себя найти, не для того, чтобы отречься от себя, а для того, чтобы себя утвердить, — в тот день любовь станет для нее, как и для мужчины, не смертельной опасностью, а источником жизни.
Симона де Бовуар
— Не выпендривайся, Харун-паша! Надень капюшон, — велела Ярен.
— А ты уйди с ветра, здесь дует. Давай, давай! — поторопил ее Харун, сбивая с дворников машины крошки льда.
Жена послушно проскользнула мимо него и, поймав мгновение, с ловкостью лисицы нахлобучила на голову Харуна капюшон куртки.
— Попался!
Харуну пришлось выставить вперед руки, чтобы не распластаться на капоте. Позади раздавалось веселое хихиканье женушки. Затем только, заметив, как он надвигался на нее, будто порываясь шлепнуть по заду, Ярен скрылась в машине, на водительском кресле, и завела двигатель.
— Ты ж курдянка вертлявая! Думаешь, я тебя не достану?
— Первые сорок лет детства самые сложные в жизни мужчины, да, Харун? Девчонки задирают и продыху не дают!
— Из-за сына я делаю тебе скидку, милая. Но учти, моя месть вечером будет сладкой, — придержав дверцу автомобиля, Харун надвинул на глаза Ярен шапку и ущипнул за хитрый нос.
— Мы еще посмотрим!
Забота любимой султанши — это страшная поистине сила, стоило признать. Вот где древнее зло проявлялось в боевой своей ипостаси и самоотверженно мстило за то, что Харун и мамочка Хандан заставили его надеть шапку и испортить укладку.
В Мидьяте нежданно выпал снег. Два дня он наносил огромные сугробы, в которых потонул город. Небо сбрасывало целые облака снежинок; белая земля замерзла, сверкала блестками, когда выглядывало солнце, и, казалось, звенела под ногами, точно хрусталь. Жители старых кварталов топились хворостом, заготовленным с лета, и отогревались литрами горячего чая и кофе. Без нужды никто не выбирался из домов, а про туристический поток можно было забыть до весны, не грезя о высоких выручках. Зима не сезон. Хотя необычайно красива и капризна в краях Месопотамии.
К концу недели вьюга перестала свирепо метаться по городу. Резко потеплело, и сверкающая громада снегов подтаяла, облегчив для машин движение на дорогах. Харун с Ярен давненько не выезжали на уроки вождения. Киснуть в особняке стало невмоготу, поэтому, как только выдалась спокойная погода, они вырвались на волю.
— Все, едем!
Закончив с дворниками, Харун забрался в салон.
— Отлично, наконец! — жена пристегнулась, он тоже, и она аккуратно тронулась с места. Было слышно, как под колесами в мелких лужах хрустели обломки льда.
Урок вождения плавно першел в прогулку на автомобиле с сюрпризом, который Ярен хотела обставить как тайный. Харун узнал о ее маленьком секрете. Дополнил своим, прибегнув к услугам Мусы, и притворялся для нее неведающим. Она уверенно вела машину по пустой дороге — у них было много практических уроков с теорией до этого — а Харун целиком доверился жене.
Не прошло и получаса, как Ярен заглушила двигатель на окраине старого города, и Харун увидел необъятное расчищенное поле, за которым пролегали снежные луга и пашни. С трудом узнаваемые силуэты лошадей и людей, как всадников, так и их зрителей, задернула тончайшая морозная дымка.
Харун знал, что на этом поле несколько раз в году местными ценителями традиций проводились любительские игры в човган(1). Но он ждал, что сделает Ярен. Она сказала:
— Приехали... Что ты так подозрительно смотришь? Ты не выглядишь удивленным, почему?
— Я наслышан о здешних скачках Аскота. Хотя не сразу поверил, что ты хочешь идти на игру. Тебя Мелике выдала, случайно, — подстрекал он женушку лукавой улыбкой глаз.
— Да, верно. Я боюсь лошадей, ты знаешь. И равнодушна к спорту. Но я тут подумала, сколько можно торчать дома и прятаться от скуки в ресторанах? Это, так сказать, мое алаверды(2) за стрельбу в Салахе. Как ты говоришь... Аскот? — нахмурилась она, уточняя значение незнакомого названия.
— Это королевские скачки. Они ежегодно проводятся в британском городке Аскот. На них приезжают королевская семья и аристократы со всего мира. Ее Величество не пропускает ни одну гонку, появляясь ровно в одно и то же время. Но, как говорил отец, а ему — дед Дживан, главное в Аскоте это не лошади и ставки на победителя, а эмоции, от которых захватывает дух. Аскот — старая традиция, и вообрази только, какое совпадение: скачки были основаны королевой и за свою трехвековую историю вошли в стойкую ассоциацию с монархом женщиной, — произнес Харун, приоткрыв дверцу автомобиля со своей стороны. — А в Мидьяте есть одна строптивая, но очень красивая султанша, ради которой сегодня човган превратится из невзрачной игры на интерес в благородное мероприятие.
— В каком смысле?..
Отвезти свою любимую в какой-то там далекий Туманный Альбион, в какой-то забугорный Беркшир(3) на скачки в Аскоте, где в центре внимания будет королевская семья и многокрасочные наряды высшего общества — это так, мелковато. Провести конное соревнование, не уступающее по экзотичности Аскоту, на равнине Мидьята, в котором единственной королевой будет Ярен, — вот где разворачивается страстная восточная душа, исполненная любви и чуть-чуть фантазии.
— Аллахом клянусь, мне уже страшно спрашивать, что ты придумал, — Ярен вышла из машины и застыла у открытой двери, держа Харуна под прицелом своего взгляда. — Харун, что ты придумал? Мы идем...
— На соревнование, моя султанша, потому что ни одна королевская скачка не обходится без коронованной особы. И мы опаздываем, нас наверняка заждались. Точность — вежливость королей, вперед!
— Ты подумай, свозила мужа на човган! Приехать не успели, как что-то затеял, — пропыхтела женушка, красиво заправив под шапку золотисто-русые локоны, и захлопнула водительскую дверцу.
Она заблокировала машину и вернула ключи Харуну, а он предложил Ярен взять себя под руку и повел ее к полю. По мере приближения к здешнему ипподрому движущиеся силуэты мужчин, одетых в куртки с широкими брюками, и лошадей становились крупнее, выше и отчетливее. Харун приметил в толпе игроков длинного и худого Мусу. По его распоряжению тот отвечал за организацию светской части мероприятия, которая и была обещанным сюрпризом. Пара подростков, мальчик и девочка постарше, сидели верхом и молча слушали дружеский разговор взрослых. Из него следовало, что команды назначили этих детей судьями. Игра не начиналась без Харуна и главной гостьи ристалища, посетившей их впервые: внучки Мустафы-аги и Насух-бея.
Харун взял женушку за руку, увидев, что дальше тропа была местами скользкой. После обильных дождей морозы ударили настолько сильные, что половина улиц в Мидьяте превратилась в каток. На таком около дома разъебался Джихан-бей.
Беспокойное состояние Ярен с каждым неуверенным шагом увеличивалось. Почти с паническим страхом она смотрела на невысоких лошадей. Те рыли ногами грунт, громко ржали, трясли мощными головами и стриженными гривами, но смирно ждали возле всадников. Но Харун направлялся не к ним. Он предпринял меры, чтобы Ярен не находилась рядом с лошадьми, но могла с удобством следить за игрой.
Приобняв жену за талию, Харун повернул к благоустроенному дому, который стоял у поля, отделенный от него полосой дороги и кустарника, и, несмотря на тщательную реставрацию с пристройкой второго этажа, сохранил древний облик старого города. Песчаного оттенка стены были отделаны ажурным каменным орнаментом, который так же обрамлял и окна, и входные двери, и старые лестницы. Черепичную крышу над террасой поддерживали колонны — ни дать, ни взять, королевская ложа в театре! Туда-то, наверх, где все подготовили к их приходу, Харун и пригласил Ярен.
До того, как подняться, они встретили у входа в дом подбежавшего к ним Мусу, которому Харун пожал руку. Под сурово сведенными широкими бровями Мусы светился на редкость добрый взгляд, а его обладатель первым делом обратился к Ярен. Она смутилась, услышав его грубый, трубный голос, которым обычно ругался Насух-бей:
— Мерхаба, Ярен-ханым! Очень приятно познакомиться, меня зовут Муса. Я — друг и правая рука вашего мужа в Мидьяте. Как ваше настроение?
Ярен любезно улыбнулась.
— Отлично! Харун и Муса?(4) — она шутливо покосилась на Харуна.
— Да, так совпало! Харун-бей рассказывал мне о вас. Я знаю, что вы нервничаете из-за лошадей, — мы предусмотрели это и сняли для вас дом. Вы можете отдохнуть там и насладиться игрой, не находясь на поле. Мой брат, талантливый повар, уже наверху. Он накормит вас деликатесами. Добро пожаловать!
С видом сильного изумления женушка созерцала дом, коней, игроков, приветливо махавшим им руками, и публику, которая по-простому расположилась на газоне, в непосредственной близости от игрового поля, кто сидя на табуретах, а кто стоя, и Ярен даже растерялась с ответом.
— Переводя с языка монарших особ, это означает, что королева под впечатлением, Муса-бей, — сказал Харун.
Признаться, он и сам не ожидал, что его идею с мидьятским Аскотом воплотят столь филигранно и всего за сутки, ведь с домом оказалось чистое везение. Обычно такие переделывали в небольшие отели, однако пока что он целиком принадлежал Харуну и Ярен. Дом будто был создан для вечеринок на природе. Жаль, что им не занялись раньше. Искушенному туристу понравились бы местные игры в човган в сопровождении традиционных — или не очень — банкетов. Как в Аскоте.
— Прекрасно! — порадовался за Ярен Муса. — А теперь перейдем к самой интересной части мероприятия, Ярен-ханым.
Она изящно приподняла бровь, выразив еще большее удивление. Придумка Харуна не ограничивалась накрытым на террасе столом, а потому Муса заговорил с ней официально, как с настоящей королевой:
— Известно, что на скачках в Аскоте гости до прибытия Ее Величества делают ставки на то, какого цвета будет ее шляпка. Я же предлагаю вам поставить на цвета наших замечательных команд. Они будут играть в цветных пштени(5), у каждой команды свой цвет, а какой, вам предстоит угадать, Ярен-ханым. Два верно отгаданных цвета — это победа. Между нами говоря, — по секрету всему свету сообщил курд, — в фаворитах у зрителей — красный и зеленый.
На сей раз брови женушки взлетели на лоб.
— У вас и тотализатор открыт?
— Все по-взрослому, милая, — подтвердил Харун, заметив, что эта мысль очень даже приглянулась ей, и почему бы и нет? То, о чем семейство Шадоглу не узнает, никому не повредит. — Давно пора привыкнуть, что, когда мы вместе, может произойти всякое. Родителям ни слова! А какие цвета могут быть, Муса-бей?
После того, как помощник огласил список, Харун с женушкой задумались.
— Нет, красный с зеленым — это слишком очевидно, — мотнула она головой.
— Согласен, это символичные для курдов цвета. Я выбираю белый и фиолетовый.
— А я — белый и... нет, все-таки красный тоже!
— Принято! — запомнил Муса. — Я вернусь к вам позже. Скажу игрокам, что он могут начинать. Когда они оденут пштени, вы можете решить, за какую команду болеть. Заключим пари. Располагайтесь, мой брат встретит вас наверху.
— А что насчет охраны, Муса-бей? — уточнил Харун.
— Все в порядке, — обещал тот. — Вас не побеспокоят, мои люди будут дежурить на этих выходных. Кстати... Поздравляю вас! Пусть Всевышний благословит будущего малыша, — строгий рот Мусы приоткрылся в улыбке.
— Иншаллах, спасибо! — Ярен накрыла ладонью заметный животик, и они вошли с Харуном в дом. — У тебя очень приятный друг. Харун, ты снял дом на все выходные? Я правильно поняла? — осведомилась она, когда они достигли внутренней лестницы, что вела на террасу с крышей.
— Верно. Ты хотела пойти на сделку с собственным страхом перед лошадьми, чтобы показать мне игру. Только это не отдых, если один веселится, а у другого трясутся поджилки. Это стиль наших прошлых свиданий, — с усмешкой промолвил Харун, ступая наверх за Ярен. Было дело: на встречи с ним прелестная дьяволица шла, как на казнь. — Но время идет, жизнь моя, и репертуар меняется. Я усовершенствовал твой план. Посмотрим за соревнованием отсюда и оторвемся на всю катушку.
— А знаешь, Харун, мне даже нравится, что ты продумываешь на два шага вперед. Так действительно лучше, — отвесила Ярен комплимент и... на последней ступеньке, очутившись под крышей террасы, затаила дыхание от восторга. — Сказка!..
Харун остановился, ласково погладив взглядом ее вдохновленное лицо, которое сияло улыбкой и ямочками на щеках.
— Маленькой султанше — зимняя сказка наяву.
Зимней сказкой были сплетения гирлянд из цветов и фонариков, которые сверкали созвездиями на стенах, колоннах, потолке и прозрачных занавесках, что украшали интерьер террасы. У ограды находился диван, а над их головами покачивались заженные мозаичные лампы и стеклянные подвески в форме разноцветных шаров и снежинок. Сюда, казалось, стеклись огни всего Мидьята, всего мира. Даже солнце, проплывая в серой пелене неба, пронзало прохладный воздух острыми лучами. И все присыпало пошедшим снегом.
Ярен прошла вперед, оглядела убранство и круглый столик с серебряным подносом, на котором были кружки, бокал и бутылка красного ассирийского вина. Во дворе уже аппетитно дымился мангал — брат Мусы жарил мясо и овощи. Но встречал Харуна с женой не он, а помощница, нанятая из того же кафе. Она принесла нагретые в доме пледы. Одним застлала диван, на который они уселись, а второй отдала Ярен, чтобы в него завернуться и не замерзнуть. И, пока Харун наливал себе вино, Ярен угостили горячим шоколадом, фруктами и голубым миндалем.
Несколько минут они обсуждали игру, как дети, спорили, какие будут цвета у команд, и рассматривали обширное поле. По его левую и правую стороны были вкопаны высокие деревянные столбы, служившие воротами. В них будут забивать маленький кожаный мяч специальными клюшками. В човгане принцип примерно тот же, что в футболе — есть защитники и нападающие, только на лошадях.
На террасу снова взошла помощница и сказала, что где-то через час, к концу соревнования, подадут горячее. Явился и Муса. Он принял у них ставки и остался в доме, заняв ближайший топчан. Харун предложил ему вино.
— Белый, Харун! Я знала, что будет белый, Машаллах! — воскликнула женушка.
На поле легкой рысью выехали всадники из первой команды. Повязанные у них на поясах белые широкие пштени в самом деле означали, что Харун с Ярен угадали цвет одной из команд. Но вот незадача — у другой команды, что гарцевала следом за этой, пштени были ярко-зеленые.
— Я победил! — раздался довольный голос Мусы.
— Тоже ставили? — обернулся к нему Харун. Они с Ярен были в пролете, но это только раззадорило их.
— Да, на белый и зеленый! Я предупредил игроков, чтобы мне не говорили о цветах заранее. На какие команды поставите?
— На белую, — расправила плечи Ярен, покручивая в руках кружку. — А ты, Харун?
— А мне, женушка, охотно выиграть у тебя, поэтому я болею за зеленую.
Он заставил ее на секунду опешить под его горяще-хищным взглядом, а затем смело принять вызов:
— Идет, но у меня условие! Если моя команда победит, я заполоню твою машину косметикой, и ты больше ни слова мне не скажешь. Она будет лежать там, где мне захочется.
Ох и зря Ярен это сказала, очень даже зря. Поскольку к своему желанию, поддавшись порыву души, Харун тоже приложил много любви и маленько фантазии.
— Спорим, да! Но, если зеленые одолеют белых... — он взял ее за руку и шепнул на ушко: — Этой ночью ты сверху.
— Что? Нет!
Ярен попыталась вырвать руку.
— Поздно, разбиваю!
— Не смей! — жена, залитая пунцовым огнем, стукнула Харуна и украдкой глянула на Мусу. — Получишь ты у меня, нахал.
А как же. Проигравшая дьяволица согнет его в бараний рог, но зато будет весело. И вид снизу одуряюще-красивый.
Игра, по ощущениям, хотя и заняла час, пролетела перед глазами стремительно и бурно. Зеленая команда подвела Харуна — отстала на пару очков от белой, чему Ярен радовалась, как истая болельщица. Харун и не подозревал, что женушка настолько азартная. Она ничуть не уступала ему. Как она постукивала ладонью по ограде, когда «белые» всадники, маневрируя на поле, сталкивались с лошадьми соперников в попытках завладеть мячом, либо когда им забивали гол. И как усмехалась, если вели нападающие ее команды, а не «зеленой». Тогда она облокачивалась на плечо Харуна и обещала ему полный разгром. Взрыв косметики и украшений в его машине. Поймав такой миг ехидства, Харун, чуть пьяный от вина и сказочной обстановки состязания, прильнул голодным поцелуем к шее жены. Он был согласен и на разгром. Главное, что игру Ярен досмотрела уже в его объятиях.
Муса принес ее выигрыш, а помощница подала на столик горячие блюда с чаем. Угощали и игроков со зрителями. У них были заведены пикники в конце зрелищ, но за ожидание и скромное представление с цветами пштени еду сегодня оплачивал Харун.
— Машаллах, красиво я тебя уделала! — гордилась Ярен, отхлебнув из армуда.
— Это все проклятый юнец из «белых»! — шутя, жаловался Харун. — У него что ни удар, то «гол». Дьявол, а не нападающий. Муса-бей, зачем вы его взяли в состав?
— Он пешком под стол ходил, когда отец посадил его на коня. Ему бы на чемпионат по човгану, — согласился курд и разделил с ними трапезу.
Они разговорились с Мусой, а потом он ушел помочь брату с мангалом. Между тем смеркалось. Снежные хлопья, приставая к волосам и лицу, ползли Харуну за шарф и оставляли влажный след.
— Зухра! Зухра!
— Белая звезда!
— Смотрите: Зухра пришла!
Оторвавшись от толпы зрителей, стайка курдской ребятни промчалась по полю и чуть не снесла игроков и лошадей с ног. Прокладывая на снегу вереницу следов, дети смеялись, прыгали, толкались и выкрикивали по-турецки, показывая на ярчайшую в небе звезду:
— Зухра! Какая красивая!
— Я первый ее увидел!
— Нет, я!
— Отстань!
— Вот еще!
— Подвинься! Мне не видно.
— Пошли на крышу! Оттуда обзор лучше.
— Машаллах! Как блестит... А утром она тоже появится, это правда?
Обязательно появится. Венера появлялась незадолго до восхода и через некоторое время после заката солнца. В Мидьяте ее называли Зухрой либо пастушьей звездой(6). И, игнорируя тот научный факт, что это была планета, искренно считали ее земной девушкой, которая возвысилась на небо, выведав у ангелов тайное имя бога.
Местные любили разного рода предания, а у Ярен, которая засмотрелась на небо и предалась детским воспоминаниям, складывались из них забавные истории. Она поклялась Харуну, что в восемь лет ей приснилась Зухра и поведала тайное имя Аллаха, а, проснувшись, Ярен забыла его. Потом дулась и хмурилась весь день, так как похвастаться перед кузиной было, увы, нечем.
— Хватит смеяться, Харун-паша! Как будто ты ребенком глупости не делал.
И Ярен пихнула его так пихнула, пытаясь в отместку скинуть с дивана. Поразительно, откуда сил столько взялось.
— Ну что ты, жизнь моя, когда мне было заниматься глупостями? Я принимал очень важные звонки от Индианы Джонса.
— Как это? Что ты выдумал?
В женушке заплескалась едва не ребячья пытливость. Она подперла подбородок рукой и перекинула замлевшие ноги через колени Харуна. Он, сам этого не заметив, поправил плед и укрыл Ярен.
— Выдумывал не я, а отец. Знаешь, на Западе есть дети, которые верят в Санту и что он дарит подарки на Рождество, а я стараниями отца верил в существование известнейшего археолога в мире. Он мне звонил и присылал письма, рассказывая о своих путешествиях. Я общался на очень скверном английском, а отец мотивировал меня изучать ради этого язык.
— Это отец звонил? Как ты не узнал его?
— Нет, он был рядом со мной во время звонков. Он подговорил коллегу из музея, чтобы тот звонил и писал нам домой. Как понимаешь, я с нетерпением ждал от него весточки и считал себя избранным. У меня отец с самим Индианой Джонсом дружил! — сказал Харун, чувствуя признательность за отцовский креатив и сказку наяву. У него было детство, которому позавидовал бы любой.
— У вас с Эрхан-беем талант создавать из ничего маленькие приключения! Взять тот же отпуск в Мардине.
— Ну знаешь, дьявол кроется в деталях. А мои идеи не имели бы и половины успеха без такого дьяволенка, как ты, — Харун отсалютовал жене бокалом вина, потому что нельзя было не признать, что доля ее заслуги как музы в его замыслах имелась. Без Ярен они бы не появлялись. — У тебя, кстати, это тоже в крови. Я не спрашиваю, как при своем страхе ты решилась пойти на игру, но твоя смелость — это полный восторг, любимая.
— Хотела порадовать тебя, — голос Ярен был полон нежности, таким же стал ее взгляд, прямо искупавший Харуна в любви. — Ты говорил, что в Урфе есть ипподром и вы ходили с родителями на скачки. Я подумала, тебе будет приятно окунуться в детство и увидеть что-то необычное в Мидьяте.
Ветер вдруг бросил им в лица несколько кружащих в воздухе снежинок. Харун стряхнул их и вернул бокал на столик, а Ярен зябко заслонилась пледом. На его предложение пойти в дом, в тепло она словно испугалась, однако не вопроса, а какой-то посетившей ее мысли. Такое не могло не насторожить Харуна.
— Что-то случилось?
— Нет, ничего. Я просто... — Ярен поникла и ненадолго провалилась в себя. Как знать, может, она молилась, чтобы на поле разразилась пурга. Тогда они спустились бы в дом, и это спасло бы ее от разговора, к которому ей было трудно приступить. — Я просто хотела отвлечь тебя от домашней рутины и нашей родни. Скачки, вечеринки, путешествия, карьерные высоты, общение с целым миром — у тебя все это было. И в день, когда мы узнали, что у нас родится ребенок, это оказалось перечеркнуто как минимум на год. Ты ведь не смог уехать из Мидьята.
— Ярен...
— Ну что? Скажешь, что это не так?
— Из-за ребенка перечеркнуто? Милая, ты серьезно? — сдержал вздох Харун. — А если бы мы узнали о нем в Нью-Йорке, по-твоему, он бы и тогда все перечеркнул? Конечно, дети усложняют жизнь, даже очень, однако не сводят ее под ноль. Я ничего подобного не слышал от своего отца при том, что со мной ему никогда не было легко. Скажи, тебе так в детстве внушали?
— Нет. Но ты не можешь отрицать, что я использовала Ахмета, чтобы не уезжать в Америку, — с жестокой откровенностью заявила Ярен. — Я понимала, что мне будет трудно привыкнуть к другой стране. Я не хотела рисковать и...
— И решила заставить меня жить по своим правилам в Мидьяте. Это были мои слова. Они относились к твоему обману, а не к Ахмету.
— Но я их услышала! Теперь только я их услышала.
Аллах, похоже, пурга и правда поднялась. Проснулась забытой невыносимой болью и требовала, чтобы Ярен вытащила из себя ее острые льдинки как можно скорее.
— Я хорошо тебя знаю, — Харун согрел жену улыбкой и положил руку поверх ее колен, придерживая их. — Если ты — моя мятежная Ярен, а не ее таинственный двойник, занятый самобичеванием, то дело не только в обмане. Так в чем же?
— Я не хочу, чтобы сбылись слова твоей матери про то, как ты губишь себя с деревенщинами, — произнесла она, после чего выждала паузу, в которую Харун не вмешивался. — Я разучилась желать чего-то, кроме четырех стен вокруг себя. Ты можешь подарить мне детство, которого у меня никогда не было, золото, одежду, обучить, заплатить за мое обучение, куда угодно отвезти, защитить. Для этого за твоими плечами весь мир земной, а у меня — лишь двадцать лет стен. Если бы у меня отобрали хоть что-то, что я обрела с тобой: наши прогулки, шанс стать юристом, и снова закрыли бы в комнате, я бы сошла с ума. Я не хочу быть, как тетя Зехра и мама. А я тебя вынудила жить, как мы, по нашим тюремным законам. Мне страшно, потому что я не знаю... — в сомнении запнулась Ярен. — Пойми, я не знаю, что дать взамен, чтобы восполнить то, чего ты лишился с нами. Тоску смертную в окружении стен?..
«Двадцать лет стен» звучало так же, как «двадцать лет заточения». Ужасно. А Ярен не хотела, чтобы этот тоскливый ужас и однообразие мидьятских будней отвратили от нее Харуна. Он задумался и кивнул:
— Понятно, почему ты решилась на човган.
— Я еще плохо представляю, каким должен быть брак, в котором жена независима и свободна. Просто скажи, что я все делаю правильно.
— Ты делаешь все, что тебе по силам, и этого достаточно. Ответные подарки и красивые жесты вовсе не то, что я от тебя жду. Единственное, что мне нужно, — это видеть, как ты берешь свою жизнь в эти умелые чудесные руки и превращаешь ее в искусство. А я буду рядом и подстрахую.
Харун ласково обхватил слегка замерзшие ладони Ярен и спрятал в своих, растерев. Она так завороженно на него при этом смотрела, не отрываясь, что он заподозрил в себе способности гипнотизера. Или даже джина, явившегося из волшебной лампы и спросившего у нее: что угодно прекрасной султанше?
— Значит, ты будешь рад, когда я окончу юридическое и устроюсь в престижную контору?
— Рад? Вот это я напьюсь от счастья! — рассмеялся Харун.
— И все же, Харун, — настояла женушка, — если тебя что-то будет беспокоить, моя родня или обстановка в доме, скажи. Я не люблю быть в неведении. Если хочешь, переедем тут по соседству или вообще в новый Мидьят, в квартиру. Я не маленькая и обойдусь без семьи.
— Ярен, пожалуйста. Если бы я не хотел, то ни при каких условиях не остался бы в Мидьяте и не помогал тебе. У меня был выбор.
На сей раз Харун не удержался от тихого вздоха. Да, ему тяжело приходилось в большой семье с ее уставом, так же как Ярен тяжело было без родных. Но что в особняке, что в квартире Харун все равно будет работать на два часовых пояса из Мидьята. И его мать станет доставлять им еще больше проблем, зная, что в квартире невестка остается одна в его отсутствие.
— Но мое мнение не изменилось. После рождения сына я не хочу жить у Шадоглу и как-либо зависеть от них, — продолжал Харун тверже, получив молниеносный взор, наконец, сжигающий между ним и Ярен последние остатки недопонимания. — Ты не враждуешь с семьей, с Насух-беем у всех наступило перемирие, в котором каждый получил, что хотел. Лучшего завершения ваших междоусобиц и желать нельзя. Но не стоит лезть обратно в клетку к сытым и довольным хищникам, надеясь на удивительные перемены, которые не случались с ними на протяжении сорока лет. Однажды они снова проголодаются, и все вернется.
— Мы уедем в Америку, — лицо Ярен озарилось решительной радостью. Она поправила шарф Харуна и застегнула до упора молнию на куртке. — Я готова! Ты веришь мне?
— Верю.
— Точно?
— Тебе уже самой тесно в Мидьяте, я так и понял!
Харун прислушался к себе и почувствовал, что его доверие к Ярен глубоко, возможно, глубже, чем было до ссоры с выстрелом. Ни неприязни, ни тревожной злости к ней не сохранилось — время вымыло из души большую часть едкого осадка. Но как же, Аллах, было тяжело заново взрастить в себе убитое доверие к Ярен. Невыносимо мучительно от того, что, перешагнув через мать, ее амбиции и властолюбие, Харун споткнулся о те же пороки в жене.
До того, как они покинули Асланбеев, Ярен согласилась на переезд в Америку. Это не могло не обнадежить Харуна, потому что он застрял на распутье. Перед ним были две дороги: в Нью-Йорк с Ярен или без нее и болезненный развод, и он знал, что по какой-нибудь неизбежно надо идти. Но по какой — зависело от жены. Весь ее внутренний мир, ее привычки и планы на их общее будущее стояли в непримиримом противоречии с планами и возможностями Харуна с работой. Учитывая их различия, они скорее бы развелись, нежели достигли компромисса, но удача вдруг улыбнулась ему.
Харун не стал торопить Ярен. Дал ей месяц, чтобы подготовиться к дороге и попрощаться с родителями. Но в душе она все равно протестовала против Америки и свободы, какой ее представлял Харун. Вне семейного клана. Ярен играла по тайному сценарию, которым рассчитывала вести их брак единолично. В этом сценарии Харун продавал отлаженный бизнес заграницей — он же основной источник заработка — перебирался в глухой Мидьят и жил в большой турецкой семье, в которой жена, используя Харуна и их ребенка, сместила бы с трона Фюсун Асланбей и Насух-бея. Как именно, правда, загадка. Хотя, когда Ярен надеялась задержать Харуна в Мидьяте беременностью, должно быть, и войну с главами семейств она детально продумала. Она, наверное, мечтала, что на деньги от продажи компании Харун скупит ей весь Мидьят, все кафе и предприятия, и она утрет нос своим врагам.
В больнице он послал ее нахрен. День ото дня его злость не уменьшалась. Харун прокручивал в мыслях те слова Ярен о том, что он будет в ее руках, когда у них родится ребенок, и она заполучит особняк Асланбеев. А с новостью о беременности происходившее с ними и вовсе походило на внезапное разорение.
Раз как-то Ярен подошла к Харуну в доме Шадоглу, оторвав от работы за ноутом. Если раньше ее голубые глаза наливал огонь, огонь, пылко мерцавший в сосуде, то теперь Ярен была сосудом, в котором зияла пустота. Так же пусто и у него было на сердце.
— Ты снял обручальное кольцо? Мы же развод... отложили.
Значит, она нашла его кольцо на столе в своей спальне. Харун ответил ровно:
— Да. Как только оно превратилось в кандалы, я его снял.
Ярен задохнулась от обиды и негодования.
— А я надела свое кольцо, когда оно было кандалами, если ты забыл! И стала твоей женой, дав нам шанс! Ты не смеешь так поступать со мной. Не смеешь! Я на все пошла ради нашего брака: терпела твою ведьму-мать, Генюль, ждала, когда ты наконец признаешься мне. Я первая сделала шаг в отеле. А ты не уступаешь мне, не пробуешь! Вместо этого кольцо снял, словно я никто, пустое место, как Рейян, да? Ты не уважаешь меня!
Аллах, ей ли говорить об уважении! Разве Ярен уважала его, когда обманывала? Она решала за двоих, думая, что Харун молча проглотит ее исключительный эгоизм. Это, значит, уважение? Так он и бросил ей в бескровное лицо. Но Ярен не отставала:
— Иначе ты уехал бы! Скажи я о переезде как есть, развелся бы со мной. Я должна была тебя остановить! Ты бросил бы меня, разве не так?
— Конечно я бы уехал! — Харун поднялся, не имея терпения усидеть на месте. — Лучше порвать с концами и отказаться от брака, чем так ненавидеть и уничтожать друг друга! Мы по-разному смотрим на мир.
— Настолько по-разному, что ради меня ты не согласился бы перенести переезд, так? Бизнес важнее? Хотя могла бы и подождать твоя работа, что с того, что тебя нет в компании, ты отсюда ею управляешь. Я не могу вот так взять и улететь, как ты, это страшно! Мне нужно время. Мой дом, моя семья — все здесь!
— Ты не говорила перенести, Ярен, не ври! Ты сказала, что точно поедешь. Попросила бы перенести переезд, другой вопрос был бы. Можно было бы пойти тебе навстречу и найти выход. Но ты молчала! Как строить с тобой будущее, если ты говоришь одно, а делаешь другое? Ты вообще не собиралась ехать...
— А что плохого в том, чтобы жить тут? — ядовито перебила жена, выявив у Харуна, как ей почудилось, слабое место. — Раз ты не считаешь нас деревенщинами, чем тебя не устроил Мидьят? Ты ведь привык к нашей семье.
— Это тебе привычно давление ошейника, но не мне! — со злостью воскликнул он. — Жить в клане — значит лежать под пятой его глав, забыть о себе и подчиняться их законам. Я нахлебался этого досыта! Я двадцать лет смирялся с властью матери и сажать себя на цепь в Мидьяте не стану.
— Ошейника?..
На мгновение Ярен онемела. Харун надеялся, что она уйдет, дав спокойно поработать и не усугубляя и без того отвратительное самочувствие. Адски жгло рану как от ножа, засевшего в области сердца. Прошло еще мгновение сокрушительной борьбы в душе женушки, и она, наконец, обрела дар речи:
— Мы бы не подчинялись. Не было бы твоей матери, я бы заставила ее убраться. И дед ничего бы не сделал... Это он бы подчинился!
— Приди в себя! Ты готова погрязнуть в мести, только чтобы самой нацепить на других ошейники. По-твоему, это свобода? У тебя был шанс выбраться из каменной будки и покончить с гнетом родителей, но нет, ты не хочешь быть честной, не хочешь развиваться и признавать свою вину, ведь это так сложно — взяться за ум! На любую подлость у тебя одно оправдание — семья!
— Да не могу я!..
Захлебнувшись слезами, Ярен в истерике развернулась к лестнице и побежала вниз. Когда ее шаги стихли и громко хлопнула кухонная дверь, Харун рухнул обратно на стул. Он заглянул в документ на ноуте. Потянулся к клавиатуре, но почувствовал, как дрожат руки, и сжал их в кулаки, чтобы подавить дрожь. Недолго переждав, он все-таки заставил себя сконцентрироваться на работе.
Харун простил бы жене многое: и сложный вспыльчивый характер, и черствость, и пучину разногласий, в которую она назло затягивала окружающих. Он бы простил ей варварское прошлое, которым она жила, не распорядись Ярен его будущим в своей прихотливой манере. Сейчас он никуда не уедет, разумеется. На год, а то и дольше у них затянется спор о ребенке, а потом — никто не знает, как сложится, наперед всего не предвидеть. При мысли о годах, которые придется загубить в самодурных отношениях с Шадоглу, Харун приходил в неописуемую ярость. И отчаяние.
«Эмигрируют не для того, чтобы убежать от домашних проблем, а для того, чтобы добраться до глубин своей души. И однажды непременно возвращаются назад, чтобы защитить тех, кто не смог уехать, потому что не нашел в себе смелости»(7).
Теперь только и Харун услышал строки, прочитанные им в юности, которые вновь проникли в него голосом Ярен посреди чуждого, далекого и ненужного Мидьята.
А назавтра, за столом переговоров, они с женой опять повздорили, потому что она прочитала список, обязавший ее обрести смелость и силу.
Равнина одевалась в плотный сумрак. В холодном воздухе еще звенели голоса игроков и уходящих по домам зрителей, ржание и фырканье коней. Зухра, повиснув над холмистым горизонтом, раскрывала объятия детям, и, пока они кричали ей, приветствуя, она тихо таяла в прорехах смыкающихся туч. Снег пошел сильнее и гуще.
Ярен спустилась в дом, а Харун подогнал ближе машину и принес сумку. Она лежала в багажнике еще с вечера. Госпожа Хандан помогла собрать вещи, которые им могли понадобиться на прогулке. Харун дал знать Шадоглу, что они с Ярен отлучатся на какое-то время.
Не считая нанятой охраны Мусы на улице, они остались в доме одни. Переоделись после душа и заварили еще чай, и вот уже на землю сошла глухая ночь. Когда Ярен залезла в постель, Харун выключил свет.
За окном кружился снежный пух, создавая у него впечатление мистического танца дервишей, облаченных в развевающиеся белоснежные одежды(8). Кружила голову и Ярен. Та Ярен, что на миг застлала взор вуалью воспоминаний об их отпуске и старинных улочках Мардина, на которых она, вращаясь под музыку, раскрывала руки и направляла правую вверх — к небесам и богу, а левую вниз — к земле. Танец дервишей кажется не сложным, но послушники учатся ему годами, а огненной лисичке Ярен будто все по плечу, за какую бы композицию она ни взялась. Только искры ее смеха, обжигая и будя душу Харуна, разлетались в разные стороны, и уличные музыканты, в восторге оборвав игру, аплодировали и предлагали на бис. Уроки Назлы-ханым народным танцам не прошли даром.
У Ярен, сидевшей в постели напротив, огня тоже было не занимать, так что полумрак, уютный и томительный, с трудом стерег ее горящие желанием глаза. Отражаясь от снега, в комнату проникал слабый уличный свет фонарей. Он окрасил ее лицо, руки и верх взволнованно поднимавшейся груди в неестественный трепетный тон, который напоминал нежные оттенки перламутра. Не понятно, чего еще Харун ждал, зачем словно нарочно медлил, когда пламя жены стерло своим заревом иные путеводные знаки и само направляло его к себе?
В несколько шагов Харун подобрался к кровати, сел, и прекрасное мгновение пришло, пришло, как большой глоток воды во время летнего зноя. Харун вовлек Ярен в жаждущий поцелуй, а жгучая страсть, безумная, сторожившая его цепным псом, неотвратимо ворвалась в нутро. Страсть сдавила ему горло. Вначале ласковые и невесомые, прикосновения торопливо превращались в откровенные и горячие. Рукой Харун провел вверх по спине Ярен до самых лопаток, подцепив край тонкой сорочки. Жена тут же стянула сорочку через голову, чтобы облегчить ему задачу, и нашла его губы своими, с налипшей на них прядью спутанных волос. Харун стряхнул ее.
Не дав Ярен опомниться, он осторожно уложил ее на подушки, на которых она устроилась полулежа и с настойчивостью потянула Харуна на себя. От глубокого поцелуя, что последовал за этим, Ярен ослепленно прикрыла глаза, запустила пальцы в его волосы и растворилась в россыпи обжигающих ласк, которыми Харун стал покрывать ее плечи, оголенную грудь, живот... Он будто хотел разгадать секрет сочетания упоительного тягучего аромата кожи с бархатной чувственностью возлюбленной женщины. Ее тело, слегка округлое и разомлевшее, ярко отзывалось на каждое прикосновение. Он спускался ниже. Ярен же пылала все жарче — жарче дьявольского огня, будь тот проклят. И тем туже обвивала его сердце лоза вожделения.
Прежде чем снять с Ярен остатки белья, Харун избавился от своей футболки и затем, склонившись над женой, наткнулся на препятствие. Согнутым коленом Ярен игриво уперлась в грудь Харуна и одарила его обольстительной улыбкой. Ее взгляд, сверкая из-под ресниц, проникновенно говорил с ним, он был весел и заявлял — да, я играю, я непредсказуема, увлечена, очаровывающе дерзка, но кто тому виной, что я увлеклась и почти никогда не бываю серьезной?
Это был тот, кто отвел ее колено от себя. Кто взбудоражил ее затуманенный разум, когда вдруг приник медленно-изводящим поцелуем к внутренней стороне ее бедра, постепенно расширяя свое господство над Ярен. Тот, кто припрятал карту короля, сломав чужие правила игры и создав свои. Так же медленно двигаясь дальше, Харун крепче сжал бедро. Ярен зыдашала упруго и часто. Дрожь забралась ей под кожу. Но жена не отступала перед его провокацией ни через миг, ни через два, пока он сам не пресек дорожку из поцелуев, на середине бедра где-то почувствовав сдавившую ее скованность.
А затем Ярен произнесла то, что заставило внутренности Харуна смерзнуться:
— Еще чуть-чуть, и я бы родила...
— Ты в порядке? Болит где-то?
Женушка приподнялась в постели и убрала с лица разметавшиеся густые волосы. Не дождавшись, Харун повторил настойчивее, потому что его так и проняло страхом:
— Ярен, не молчи. Если тебе плохо, скажи мне. Возможно, придется ехать в клинику.
В ту же минуту, когда Ярен, сердечная, дразнящая, без слов повисла на его шее, Харун убедился, что она действительно страдала. Ученица дьявола схватила очень сильное воспаление хитрости.
— Ты разыграла меня, да? Не отводи глаза, любимая, такие красивые и большие все равно не скроешь, — он бережно подхватил ее под бедра, придвинув к себе еще ближе.
Ярен закинула одну ногу Харуну за пояс и сладко вздрогнула от того, как его пальцы бесстыдно мяли ее ягодицы.
— Ай! — охнула она в притворном испуге. — Валлахи, как можно, Харун? Я бы не стала дергать льва за усы такими опасными шутками. Просто переволновалась, сынок пнулся.
— Значит, все прошло? Тебе лучше?
— Но я не говорила, что мне было плохо.
— Ты сказала, что чуть не родила, и при этом тебе не было плохо. Как тебя понять, загадка Востока?
Харун обхватил жену за талию и пылко поцеловал выступающий угол ключицы, ощущая, как тепло ее рук, скользнувших вниз по его животу, к штанам, ее голоса и сознание ее близости тяжелым жаром расходилось по венам.
— Тайна тайн... — шептала Ярен с масляной широкой улыбкой, которую он сцеловал и из жадности хотел больше, ближе, горячее ветров, бушующих в сезон засух, — Мидьят полон неразгаданных чувств... А это тебе мое уравнение с двумя переменными. Ты у нас мудрый ходжа(9), вот и решай. Даю тебе время, пока не взойдет утренняя Зухра...
И долгая зимняя ночь приняла их в свои объятия, как Ярен приняла Харуна в свои. Он снова опустил ее на подушки, нависнув сверху, и стал осыпать покорно вытянутую шею поцелуями, в которые прокралась отчаянная, страстная нежность. Быть может, от того тихий стон, прошедший по всему телу Ярен, показался тревожным и странным:
— Харун...
Он остановился и взглянул в лицо жены.
— Я не сделаю то, что тебе не понравится, обещаю. Ты точно в порядке?
— Нет, я хочу...
— Что?
— Все, — выдохнула она ему в губы.
Пока не взойдет Зухра... Не в одной этой комнате, но во всем мире существовали только они вдвоем. Харун касался Ярен не так, как в предыдущие ночи. Кровь кипела, бросалась в виски, словно была сотворена от огненного моря, и разливалась в плоти острым желанием слиться с Ярен, ощутить ее полнее, глубже. Пока не взойдет Зухра... Они горели. Сгорали. Харун забывал себя самого в ласках жены, ее хриплых стонах, сорванных им с губ, движениях навстречу и торопливых поцелуях, приходящихся куда попало. Отданная ему душа любимой всем своим биением соединилась с ним в одном пламени. На дрожащей грани между наслаждением и реальностью, человеком и сущим раем земным. Казалось, сам Всевышний вложил в Харуна частицу Ярен, его вечной, невероятной и обреченной ему судьбой или звездами, как он ей был обречен.
А по-настоящему северная, лютая метель стучалась в запертые двери и залепляла наглухо закрытые окна, накрывая дома по самые крыши. Всеобъемлющая ледяная тьма безраздельно овладевала Мидьятом. Но это тоже — пока не взойдет Зухра.
Примечания:
Музыка и эстетика к финальной сцене: https://vk.com/wall-176298528_7150
Очень символично, что это выступление на льду попалось мне, когда я писала про зиму. Двое сбежавших и прикованных друг к другу заключенных как шикарная иллюстрация к спорам Харуна и Ярен. Скованы, но не сломлены ? https://vk.com/wall-176298528_7148
1) Эта командная игра на лошадях, прародитель современного конного поло. Зародилась в первом тысячалетии н. э. в странах древнего Востока. Была очень популярна в течение столетий в Азербайджане, Средней Азии, Иране, Турции, Ираке и в сопредельных странах.
2) Алаверды — в переносном значении в разговорной речи употребляется как существительное среднего рода в знач. «ответный подарок, ответные действия». Возможно, что слово восходит к арабскому allah 'бог' и турецкому verdi 'дал'.
3) Альбион — старейшее известное название острова Великобритания. Использовалось ещё древними греками. Беркшир — графство, где проводятся скачки.
4) Пророки Аарон и Моисей (в исламе Харун и Муса). Аарон — старший брат Моисея и его сподвижник при освобождении евреев из египетского рабства.
5) Пштени — пояс, длиною в 3-4 метра, сделанный из легкой крупкой ткани.
6) Зухра — обозначение планеты Венера в средневековой исламской литературе. Венеру называют утренней и вечерней звездой.
7) Цитата из книги "Снег". Автор — Орхан Памук.
8) Одной из самых завораживающих традиций Турции является танец дервишей — суфийских монахов в развевающихся одеждах, которые ритмичными кружениями достигают единства с богом. Суфизм — ответвление ислама, проповедующее аскетизм и путь духовного совершенствования; наилучшие моральные качества для истинного суфия — отказ от мирских благ, борьба с душевными пороками и преданное служение богу.
9) Hoca — с турецкого "учитель". А Hocam ("мой учитель", "мой наставник" (ходжам)) — обращение к учителю в Турции.
 |
|
|
Отзыв на главу 23.
Показать полностью
Привет) Возможно, это прозвучит предвзято, но я опять на стороне Харуна во многих вопросах. Его здравомыслие и милосердие меня восхищает. Наверное, начнут с Джихана. Да, естественно, Мустафа много сделал для них, да и в целом почитаемый и уважаемый глава семьи, в отличие от Насуха, который страхом и ненавистью "скрепляет" семью и утвеждает авторитет. Но! Джихан - дед, а не прадед (у Насуху и Мустафы свои внуки есть), которому действительно важна была эта честь - читать молитву над ребёнком. Важно было исправить то, что у него не получилось с детьми. И это, по моему мнению, отличный первый шаг. Джихан и Хадан вообще персонажи, которым хочется сопереживать, потому что они по сути не плохие люди, но запуганные, подавленные дикими традициями (чего стоит только описанные похищения невест с последующим преслодование и мщением!) и властным, жестоким отцом/свёкром. Им давно пора выйти из тени. Харун, вот честное слово, как глоток свежего воздуха для этой семьи. А ведь изначально, в случае удачного брака с Ярен (я имею в виду то, к чему они в итоге пришли, а не та фиктивная фигня, что в начале), хотел просто уехать с ней подальше от всех родственников. Что сказать, лёгких путей он не ищет, раз в итоге остался. Пришлось поевовевать и где-то хитростью, где-то добротой и понимаением, но результата он добился впечатляющего. У него есть голос в этой семье и его мнение весомо, в отличии от того же Азата, которому приходится жениться тайно. Наверное, с Мустафой Харун во многом нашёл общий язык ещё и потому, что оба они люди прогрессивных взглядом, которым не чуждо милосердие и понимание. Да, Мустафа с неохотой, но всё же согласился провести эту свадьбу. И, что радует, Ярен тоже перешагнула через себя и смогла принять сторону брата. Пусть к Генюль она относится неприязненно, но всё же сумела обуздать свой гнев и помочь. Пусть только ради брата, Харуна и деда, но это того стоит. Да и Генюль сразу смягчилась, увидев, что Ярен хочет помочь. Нахождение под одной крышей с Фюсун - это, конечно, жесть, как она есть. Опять же не могу не поддержать Харуна, который не побоялся перечить матери и оттоять Ярен перед ней. Всё-таки до любви и каких-то тёплых чувств, к которым они пришли в итоге, элементарное уважение многого стоит. Да и Ярен это явно ввело в ступор. Что и недивительно, ведь в семье за неё никто не заступался, а лишь попрекали и выделяли её худшие качества и поступки. Когда человеку изо дня в день говорят, что он никчёмный, плохой, недостойный, склочный и прочее, то желание что-то менять у него никак не возникнет. А теперь к самому тёплому и радостоному моменту) Очень долго мы ждали появления Ахмета и наконец-то увидели его воочую. У меня не хватает слов насколько трогательно и мило было наблюдать за молодыми родителями, который буквано боялись прикоснуться в младенцу. Действительно ведь новорождённые выглядят такими хрупкими и маленькими, что поневоле страшно становится. Особенно учитывая, что у них это первый ребёнок. Однако потихоньку, Ярен и Харун освоятся, не сомневаюсь. Да и Ахмет, судя по всему, не только внешне пошёл в Ярен, но и характер у него требовательный вырисовывается) Порадовало одеялко с журавлями, как отсылка к бабушке, которая, к сожалению, уже не увидит правнука. И, конечно же, разговор Харуна с Ахметом, когда Ярен была в ванной. Как-то вот очень органично и легко в их семью вписался ребёнок. Всё правильно, теперь их уже не двое, а трое. Я рада за ребят, потому что у них действительно получилось построить адекватную любящую семью, в который поддерживают и дорожат друг другом. Что показательно - первым из всех поколений это удалось Харуну и Ярен. Ну ладно, Мустафу с женой не буду сбрасывать со счетов, но Насух и его дети, родители Харуна - ни у кого из них не было адекватной модели семьи. Ещё раз поздравляю Харуна и Ярен! А тебе желаю вдорхновения и сил! И до новых встреч:) 1 |
|
 |
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 23. Привет) Возможно, это прозвучит предвзято, но я опять на стороне Харуна во многих вопросах. Его здравомыслие и милосердие меня восхищает. Наверное, начнут с Джихана. Да, естественно, Мустафа много сделал для них, да и в целом почитаемый и уважаемый глава семьи, в отличие от Насуха, который страхом и ненавистью "скрепляет" семью и утвеждает авторитет. Но! Джихан - дед, а не прадед (у Насуху и Мустафы свои внуки есть), которому действительно важна была эта честь - читать молитву над ребёнком. Важно было исправить то, что у него не получилось с детьми. И это, по моему мнению, отличный первый шаг. Джихан и Хадан вообще персонажи, которым хочется сопереживать, потому что они по сути не плохие люди, но запуганные, подавленные дикими традициями (чего стоит только описанные похищения невест с последующим преслодование и мщением!) и властным, жестоким отцом/свёкром. Им давно пора выйти из тени. Харун, вот честное слово, как глоток свежего воздуха для этой семьи. Привет! Я всецело разделяю твое мнение и мнение Харуна на этот счет и считаю (не в обиду фанатам прям канонного канона, в котором события сложились так, как решили сценаристы), считаю, что повести сюжет таким или сходным образом (это если со смертью Харуна) было бы разумнее и реалистичнее. Джихан и Хандан должны объединяться со своими детьми, искать пути примирения и действовать во благо Ярен и Азата. А они в финальных сериях носились вокруг главных героев и их сына, как будто он - их родной и долгожданный внук. При том, что Джихан и Хандан ненавидели главных героев. Просто хорошего отношения к гг и мира с ними было бы достаточно, но в сериале сказку закрутили по полной, и главные герои стали пупом земли, а Ярен и Азат как будто отошли на задний план для Джихана и Хандан. Мне поэтому очень хотелось показать обратную ситуацию, как они пытаются быть ближе к своим детям, как любят своего внука и как заново строят свою ячейку, а не ублажают чужую. А в их ячейке, соглашусь полностью, дед - Джихан, а не Мустафа или Насух. У Джихана особая и очень сложная роль, потому что здесь ему еще нужно заменить дедушку Эрхана, восполнив этот недостающий элемент для Ахмета. И так как Джихан готов быть любящим дедушкой, раскаивается, что не был хорошим отцом, то и ЯрХар дают ему шанс. Это правда намного лучше, чем отвергать Джихана, потому что его как раз-таки необходимо приблизить к семье и дать ему почувствовать свою значимость. У них с Ярен корень проблемы фактически один: они были уверены, что их обделили любовью и вниманием, поэтому, мне кажется, что их нужно настолько включить в семью, в полноценную жизнь вообще, показать им нормальную любовь с уважением границ, чтобы они почувствовали себя сильнее, увереннее и нужными людьми. Опять же, кстати, это косвенно затрагивает похожий, но спорный вопрос с Азизе, её конфликт с Хазаром, который её не принимает как мать в одной из недавних глав. Нет, вот здесь, на мой взгляд, Хазар полностью в своем праве не желать видеть Азизе рядом со своими детьми. Она его чуть не сожгла заживо, а такое пережить нелегко. Она сильно навредила его детям (задеты родительские чувства, не дай боже, что говорится, сама же Азизе рвала и метала за любимицу Элиф, тогда с чего нельзя Хазару, он такой же родитель). И снова же: она была их врагом и абсолютно чужим человеком, тогда как Хандан и Джихан для Ярен (и теперь Харуна) люди далеко не последние, не пришедшие откуда-то с улицы с объявлением войны. Поэтому, правда, Джихану и Хандан пора уже выйти из тени, взяться за ум и освободиться от гнета традиций. Это, конечно, не значит, что они должны потерять уважение и любовь к старшему поколению, но как заботиться о своих детях и внуках, им надо самим решать вместе с детьми, а не под диктовку Насуха или Мустафы. И Хазару тоже, но он, благо, с этим прекрасно справляется. [1 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 23. А ведь изначально, в случае удачного брака с Ярен (я имею в виду то, к чему они в итоге пришли, а не та фиктивная фигня, что в начале), хотел просто уехать с ней подальше от всех родственников. Что сказать, лёгких путей он не ищет, раз в итоге остался. Пришлось поевовевать и где-то хитростью, где-то добротой и понимаением, но результата он добился впечатляющего. У него есть голос в этой семье и его мнение весомо, в отличии от того же Азата, которому приходится жениться тайно. Наверное, с Мустафой Харун во многом нашёл общий язык ещё и потому, что оба они люди прогрессивных взглядом, которым не чуждо милосердие и понимание. Да, Мустафа с неохотой, но всё же согласился провести эту свадьбу. И, что радует, Ярен тоже перешагнула через себя и смогла принять сторону брата. Пусть к Генюль она относится неприязненно, но всё же сумела обуздать свой гнев и помочь. Пусть только ради брата, Харуна и деда, но это того стоит. Да и Генюль сразу смягчилась, увидев, что Ярен хочет помочь. Нахождение под одной крышей с Фюсун - это, конечно, жесть, как она есть. Опять же не могу не поддержать Харуна, который не побоялся перечить матери и оттоять Ярен перед ней. Всё-таки до любви и каких-то тёплых чувств, к которым они пришли в итоге, элементарное уважение многого стоит. Да и Ярен это явно ввело в ступор. Что и недивительно, ведь в семье за неё никто не заступался, а лишь попрекали и выделяли её худшие качества и поступки. Когда человеку изо дня в день говорят, что он никчёмный, плохой, недостойный, склочный и прочее, то желание что-то менять у него никак не возникнет. Ой, вот тут вообще прекрасно замечено про отъезд. Мне сдаётся, что в процессе обдумывания и написания главы мне открылась новая грань конфликта Харуна и Ярен, который привёл к выстрелу. Не выдержу, поделюсь мыслями)) Ведь дело в том, что они - люди из разных миров. Харун отличается свободным и прогрессивным представлением о мире, а Ярен, которая бегала от особняка к особняку и от одного богатого жениха к другому, увы, нет. Потому что ей и путей иных не показали и возможностей других не предоставили. Ну а за двадцать лет пребывания в этом котле, естественно, мышление соответствующее сложилось. Поэтому ну не стремилась она к свободе в нашем понимании и в понимании Харуна. Для неё свободой было удачно выйти замуж, руководить родовитым мужем и огромным особняком с прислугой. До сих пор не могу забыть, как Ярен в первых сериях перечисляла достоинства гг Мирана, мечтая стать его невестой. Да, гспд, там будто галимое описание породистого жеребца, потому что только так Ярен и относилась к людям и такой мыслила свою свободу - в присвоении себе чего-то крутого. Она не захочет никуда ехать с Харуном, даже если будет целиком доверять ему и любить его, из-за этой разницы во взглядах. У Харуна вся жизнь - движение, а у Ярен - стяжание. И тут такая ситуация складывается непростая, что он настраивает её на переезд в забугорные дали, сам настраивается на откровенный разговор, а она не хочет покидать зону комфорта - Мидьят. Ей важно стать хозяйкой в особняке, жить по прежней программе. При этом да, Харун похож на понимающего Мустафу, Ярен отмечала это, и это ее подкупило в муже. Он защищает её перед матерью, трижды да. У них была в каноне сцена, где он при Ярен требует от Фюсун прекратить месть, а потом отрекается от матери и уезжает, и Ярен говорит, что для неё это ценно (он не идёт на поводу у матушки, а значит, не будет злостной соперницы за его внимание и солидарность). Но мне хотелось, чтобы за этим стояло что-то ещё, ещё какой-то приятный знаковый момент для Ярен вроде этого спора про деревенщин. Защитить жену перед матерью - на это, к сожалению, не каждый мужчина сподобится так-то. И вот, казалось бы, смотрит Ярен и делает выводы, что всем замечателен Харун как муж, но ох уж это бл*дская разница в жизненных позициях :D Она запустила их конфликт с враньем Ярен и выстрелом. Но, действительно, героями была проделана огромная работа над своими отношениями и с семьей, чтобы в итоге, отойдя от своих категоричных точек зрения, идти навстречу друг другу и встретиться где-то посередине. Ту же Генюль Ярен подпустила к брату, потому что поняла, что Азату тоже нужно двигаться вперёд, вместе с ней и Харуном. Ну и, по правде говоря, счастливому человеку, занятому своими заботами, некогда думать о других, а у Ярен теперь Ахмет, новый этап. И снова же соглашусь: у них в семье было принято только ругать друг друга и строить козни, а, когда появился положительный пример поведения, Харун, как-то вся ячейка Джихана начала постепенно приходить в чувства. Ярен заряжалась добрым-вечным в общении с Харуном, а Джихан и Хандан, глядя на их счастье и развитие, в думах о внуке, получили немного тепла. [2 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 23. А теперь к самому тёплому и радостоному моменту) Очень долго мы ждали появления Ахмета и наконец-то увидели его воочую. У меня не хватает слов насколько трогательно и мило было наблюдать за молодыми родителями, который буквано боялись прикоснуться в младенцу. Действительно ведь новорождённые выглядят такими хрупкими и маленькими, что поневоле страшно становится. Особенно учитывая, что у них это первый ребёнок. Однако потихоньку, Ярен и Харун освоятся, не сомневаюсь. Да и Ахмет, судя по всему, не только внешне пошёл в Ярен, но и характер у него требовательный вырисовывается) Порадовало одеялко с журавлями, как отсылка к бабушке, которая, к сожалению, уже не увидит правнука. И, конечно же, разговор Харуна с Ахметом, когда Ярен была в ванной. Как-то вот очень органично и легко в их семью вписался ребёнок. Всё правильно, теперь их уже не двое, а трое. Я рада за ребят, потому что у них действительно получилось построить адекватную любящую семью, в который поддерживают и дорожат друг другом. Что показательно - первым из всех поколений это удалось Харуну и Ярен. Ну ладно, Мустафу с женой не буду сбрасывать со счетов, но Насух и его дети, родители Харуна - ни у кого из них не было адекватной модели семьи. Ещё раз поздравляю Харуна и Ярен! А тебе желаю вдорхновения и сил! И до новых встреч:) Я очень рада, что сцены с Ахметом порадовали! Честно сказать, мы шли к этому год (Падшему год, боже мой!), поэтому ощущения такие, будто и правда дите родилось)) Молодые родители непременно освоятся, но им стоит учесть, что Ахмет с характером, так что будет непросто. Это он пока в себя приходит, адаптируется и отдыхает, поэтому с ним сравнительно легко, а что будет дальше, увидим :D Спасибо, что отметила одеяльце с журавликами! Я сделала отсылки сразу к двум бабушкам Ярен, чтобы они хотя бы так были приобщены к счастливому событию. Ахмет унаследовал черты Ярен и бабушки Серап соответственно, а журавлики, да, как напоминание о свободе Назлы, душа которой, образно выражаясь, парит с журавлями над Мардином) Большое спасибо за тёплый отзыв!) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
[отзыв на главы 20-21] Здравствуйте! А теперь о солнышке нашем, о Ярен и Ахмете. Что может быть более чудесным, чем появление на свет нового человека? Для меня это беспрецедентное чудо, которым живет все человечество свою историю - и это-то и приводит меня в восхищение и трепет. Это настолько таинственно и уму не постижимо, и сам способ рождения, и созревание ребенка, и совмещение огромной боли с огромной же радостью, когда дух превозмогает слабость тела, и для каждой женщины и ее супруга (если он столь же глубоко вовлечен в это, как Харун) это просто какой-то персональный космос. Но подумать только, что это происходит в жизни большинства женщин, и не единожды, и вообще испокон веков... Вот это сочетание чудесного и обыденного меня поражает. Спасибо вам, что взялись ее освятить в своем творчестве. Вся глава наполнена заботой, трепетом и радостью - вместе со страхом и болью, конечно, которые, однако, одолеваются любовью и торжеством ожидания. Я горжусь Харуном, который пошел с Ярен до конца. Казалось бы, не так много - просто быть рядом, но бесценно для роженицы, а как мало мужчин до сих пор на это идут! Неужели так сложно?? Женщине больно, страшно, одиноко, она очень, очень волнуется, ей так нужна твердая рука и ласковое слово того, кто, вообще-то ответ несет за то, через что она проходит, и то, что делает Харун, на мой взгляд, вообще должно быть нормой уж в нашем-то 21 веке, но пока, увы, это далеко не так, поэтому будем радоваться, что Харун делает это, и мы можем видеть, как ему самому непросто это дается - видеть, как страдает любимая, пытаясь дать жизнь их долгожданному малышу, и действительно, быть способным только за руку ее держать. А хочется в этот момент любящему человеку взять все эти страдания на себя! Но не может мужчина, так уж устроено. Однако пропустить через себя - вполне. И помнить о радости, которая "пакует чемоданы"))) Юмор в этой главе под стать ситуации особенно нежный, как же я смеялась с ёжика, которого родил Насух))) Кстати, прекрасная деталь, что суровй Насух распереживался о Ярен, хотя они в глухом конфликте. Ребенок чудесным образом способен примирить людей, сделать ближе, объединить, потому что это чудо проясняет взор, застланный обидами, которые на фоне происходящего могут показаться если не пустяковыми, то явно меркнущими по сравнению с восходом нового солнца. Спасибо огромное! Приветствую, благодарю! Пожалуй, начну свой ответ с конца вашего отзыва, пока у меня еще достаточно свежи эмоции от написания частей, сосредоточенных на Ахмете) Нельзя не согласиться, что с точки зрения житейской философии рождение ребенка - прекрасное и одновременно страшное событие, которое дает массу пищи для размышлений "на тему". Я много раз об этом задумывалась, пока подготавливала материал для главы. Однако мне важнее было рассказать о том, что с начала, отраженного во флэшбеке этой главы, для ЯрХара истинное чудо таковым пока не выглядело. К сожалению или же, наоборот, к счастью, им пришлось честно сознаться, что их сын не был желанным. И даже приятным сюрпризом, скрепляющим брак, не обернулся, когда они о нем узнали. В то время, как для Ярен беременность была вторым дыханием в борьбе с нежелательным разводом и позором и средством манипуляции, для Харуна все оказалось куда прозаичнее: ребенок стал помехой, нагрузкой, а любовь к нему пришла далеко не сразу и то через Ярен) Любовь отца условна по большому счету, а привязанность Ярен к нерожденному Ахмету и была одним из определяющих условий. Со временем ребенок перестал быть для нее средством заполучения власти и богатства, как в каноне, а полноправно считался ею частью ее души, ее внутренней силы. Забавно, что в каноне Харун и Ярен оба хотели завести детей, каждый по своим соображениям, но, поскольку в хронометраже сериала это заняло худо-бедно полминуты с печальным последствием в виде выстрела, а в мое повествование частенько врывается реализм, то я ставлю на то, что это было оооочень необдуманное желание. У Харуна своего рода мечта на будущее, а не вот буквально сейчас))) В браке первостепенна правда, какой бы она ни была, поэтому поддержка Харуна во время этого мучительного для Ярен периода началась с того, что они оба признали себя горе-родителями, так сказать) Не ждали, не желали, так как долгие недели находились в ссоре, а в конце до последнего не хотели сдаваться в роддоме, потому что страшно, сомнения атакуют, совесть грызет, и огромная ответственность это все. Правда, на контрасте с родителями Харуна, пережившими три выкидыша, беременость Ярен действительно воспринимается как явление чуда, ведь у нее получилось забеременеть с первого раза, остановить разрыв с Харуном, затем сохранить жизнь малыша при том ужасающем стрессе, устроенном Фюсун. И как будто назло Фюсун Ахмет не только выжил, но и сплотил ЯрХар. И не только их, верно. Джихан, Хандан, Насух - на целой семье отразилась это маленькое чудо, еще не успевшее появиться на свет, а уже давшее им толчок для развития и роста над собой. К слову, о развитии. Для меня очень ценно, что брак ЯрХара прошел такую проверку на прочность, как партнёрские роды, так как на это и правда идут далеко не все мужчины и не все женщины в том числе, и дело тут не всегда в разделении общей ответственности, вот в чем соль. Кто-то из женщин категорически против, кто-то из мужчин психологически не выдерживает и теряет сознание, когда вот вообще не вовремя, ну а в случае Харуна и Ярен все прошло относительно спокойно, на их счастье, без паталогий. Харун настраивался умирать со страху, а в итоге проявил себя огромным молодцом и угадывал желания Ярен. Эмпатия подсобила)) [1 часть] 1 |
|
 |
|
|
Отзыв на главы 22-23
Показать полностью
Здравствуйте! Главы, хоть и контрастные, объединены одним мотивом, на мой взгляд - надеждой на новую жизнь. Перемены, освобождение от старых уз. В 22 главе Харун буквально с кровью вырвался из плена матери, в 23 главе благодаря чуду рождения Ахмета некоторые родственники смогли преодолеть былые барьеры, неприязнь, обиды, и даже заключился новый союз Азата и Генюль. Мне очень понравилось, что эти главы я взяла скопом, поскольку увидеть Харуна в самом начале пути его самостоятельности и на пике его самореализации теперь уже как молодого отца, это круто. Вообещ на Харуна смотреть круто, любуюсь им, нашем Лисом, во всех его проявлениях, а здесь такие важные рубежи! История с поступлением в престижный вуз отчасти мне знакома, когда бросаешь вызов сам себе, несмотря на готовность родителей помочь, и делаешь все, чтобы кровь из носа поступить в хорошее место, причем на бюджет. Мне кажется, с обострением гонки на ЕГЭ в наших реалиях поступление из года в год становится все более тяжелым и изматывающим испытанием для выпускников, и они буквально за год взрослеют так, что мама не горюй, даже иногда страшновато становится - а стоило ли оно того, вот такого надрыва? К сожалению, часто и в семье в это время обостряются отношения просто из-за дикого напряжения всех и вся, и даже там, где хочешь обрести поддержку, нет-нет да наткнешься на нервный срыв, причем не свой, а родительский. Думаю, что среди знакомых у каждого найдется человек, для которого поступление в вуз в другом городе было не только мечтой, но и попыткой вырваться из трудной семейной ситуации, заявить о себе, начать жизнь с чистого листа. И как всегда, вопрос денег очень острый. У Харуна ставка была высока: он поступленим выбивал себе не только дальнейшую карьеру и положение в обществе, но прежде всего независимость от матери. Глубоко уважаю его решимость, ведь обстоятельства в которых он находился, манера, в которой он воспитывался, были все против него. Фюсун уже приняла решение, и попробуй ее сдвинь с места, эту каменную львицу! Из принципа не пойдет навстречу, лишь бы не "упасть" в своих же глазах. В этом-то, в гордыне, ее главная слабость... Она не понимает, что отношения с сыном могла бы сохранить хотя бы здесь пойдя навстречу, показав, что уважает его взрослый выбор, трезвые рассуждения. Однако... это вообще тайна за семью печатями, а дорожила ли когда-нибудь Фюсун именно отношениями с сыном. Не был ли он ей важен исключительно как значимая фигура в ее вечных играх престолов, выгодное вложение? Мне кажется, она сама по типу своему - та еще психопатка, поэтому разве можно тут вести речь о ее понимании человеческих, тем более семейных отношений? И рядом не стояло, как говорится. В сцене их переговоров (доверительной беседой это никак не назовешь), а лучше сказать, поединка за обеденным столом (что может быть лучшей ареной!), я была настроена пессимистично, но каждый выпад Харуна, каждый его ход наполнял меня гордостью. Он пытался! Он пытался расчетливо, хладнокровно и умело играть с матерью по ее правилам, говорить на ее языке, и мы видим, какой он в свои 16-17 был уже виртуоз дипломатии. Увы, даже к этому она не смогла проявить уважение. Хватило бы ей мудрости - еще смогла бы подманить сына ближе, сменив кнут на пряник, мне кажется, очень вовремя - в момент вступления во взрослую жизнь дать ему свободу, тем самым завоевав хотя бы чуточку доверия. Но нет, Фюсун слишком самолюбива и привыкла держать все под каблуком. И здесь она зажала сына, считая его мальчишкой, которого можно ковать под себя, тогда как он уже оказался молодым львом. Которому страшно, больно, жутко (и мне очень ценно, как вы описываете, что от одного холодного тона матери у Харуна чувство, как будто его на живое режут, думаю, всем, кто имел опыт созависимых отношений, это знакомо), но от цели своей он уже не отступиться. А с другой стороны, наблюдая за его дипломатией, хитростью и расчетливостью, я подумала, что Фюсун все же много ему передала, а он это воспринял, хотел он того или нет. Огромное участие отца вложило в его душу то оберегающее пламя, которое не позволило ему ожесточиться окончательно, превратиться в подобие матери, сформировало в нем моральные принципы и отвращение к насилию, но и некоторые материнские ухваты Харун с пользой для себя перенял. В частности, в сцене с пистолетом, разве это не "ученик превзошел учителя"? И изумление в глазах Фюсун - не отголосок ли "я тебя породил..."? И ведь чуть не убила, такая-разэтакая... Огрела родного сына по голове. И даже понимая, что он их спас своей своевременной дипломатией, наверняка намеревалась три шкуры спустить, просто потому что он посягнул на ее величие... Из раза в раз, когда приоткрываются новые подробности жизни с Фюсун, у меня возникает все тот же вопрос: как же, как же такой вот падший, настолько падший будет прощен?.. И вопрос не за Харуном, которому надлежит простить, потому что его сердце наполняется любовью и живо, а к самой Фюсун, потому что разве действенно прощение без раскаяния? Но ведь ее-то сердце все равно что кусок камня. После этого мне еще более удивительно было узнать (каюсь, забыла, что это упоминалось ранее), что Харун и Ярен, оказывается, жили с Фюсун в одном доме на первых порах своего странного брака! То, что Харун не просто смог восстановить общение с матерью после такого вот развеселого детства, но и переехать к ней с женщиной, которую назвал своей женой хотя бы фиктивно... Подумала, что мне очень хотелось бы подробнее узнать, что подтолкнуло его к такому решению, по всей видимости, это канон, который мне неизвестен? Так или иначе, флешбэк про дни молодоженов в логовище Фюсун стал откровением, но самым запоминающимся был момент, когда Ярен такая вся из себя шикарная ждала, когда же Харун выпустит своего фамильного льва из клетки и уволочет ее в свою пещеру, а Харун оказался слишком джентельменом... и думал наперед) А именно, я подумала, не в первый ли раз он решил предложить Ярен уехать и попытаться жить отдельно, "для начала - в отеле", и чтоб о дальнейшем вопрос был открыт, но не подводился под крест? Я, возможно, немного упустила, в то время их брак и намерение быть вместе все еще были фиктивными или уже перешли в стадию серьезного, незнание канонной подоплеки, увы, тут меня подводит. Очень важна сцена с отцом Харуна. Как бы продолжая их полемику из предыдущих глав, где Харун высказал отцу, что тот его бросил на растерзание львицы, отец уже не требует от Харуна идеального поведения, а сочувствует ему, поддерживает и готов сделать все, чтобы с сыном все было хорошо... насколько это возможно. Их взаимодействие наполнено терпетом и невысказанной щемящей грустью. Оба понимают, сколько дров наломано и сколько еще поломается, понимают, что это не конец, а только передышка, за которой невесть что последует - жестокое наказание? Нападение? Или холодное равнодушие? Все равно до поры до времени? Мы же знаем, как оборвалась жизнь Эрхана в конечном счете, и это страшно. Думали ли отец и сын в ту беспокойную ночь о том, что такой исход, причем для них обоих, может быть очень близок? Да. И все равно пытались выйти из положения, что делает им честь. Расставание на автовокзале и тягостное, и наполненное надеждой. Что вот она, попытка к бегству, наконец-то будет удачной! Вспоминаю, что Харун пережил это в 17 лет, и мне очень грустно, и возмущение захватывает - ну как так, как можно настолько уродовать жизнь собственного ребенка, "ты ж мать"! Боюсь, для Фюсун мои возмущения - пустой звук. Она-то уверена, что все делала правильно, разве что дала где-то слабину и вовремя не сжала кулак. Пожалуй, важное различие между Харуном и Фюсун еще и в том, что Харун понимает, что его неправильно воспитывали, и пытается преодолеть последствия этого неправильного воспитания, а Фюсун, которую воспитывали насилием и жестокостью, когда выросла, приняла это как единственно верную стратегию. И продолжила множить зло. (1 часть) 1 |
|
|
|
|
Отзыв на главы 22-23 (2 часть)
Показать полностью
Теперь о нашем солнышке! Я не перестаю поражаться в самом прекрасном смысле этого слова, как чудесно может повлиять рождение ребенка на каждого члена семьи. В первую очередь, конечно, на мать и отца, но в том числе и на дедушек, бабушек, на кого угодно, кто захочет быть причастным и осознает, что это событие - повод для больших перемен, для превозмогания обид, ссор, недопониманий, для чистой страницы. Конечно, все очень зависит от готовности каждого, от личного отношения к происходящему, от способности вместить это чудо, и мне очень радостно читать о семье, где постарались все. И мать с отцом, и бабушки и дедушки, и все, кто захотел быть причастным. Всех приняли. Даже сложно выделить сцену, на которой бы мое сердце растаяло больше, но к концу главы от него осталась одна больша лужица умиления. Осталось множество ярких и дорогих сердцу образов: как Харун пеленает Ахмета, а у самого голова кружится от счастья. Как Харун помогает уставшей, но дико счастливой Ярен. Как в роддом нагрянули бабушка и дедушка. Как у папочки Джихана слезы из глаз катились и голос дрожал, когда ему предоставили честь читать молитву (вообще одна из самых трепетных сцен всей истории, как по мне). Как старик Мустафа-ага не хотел выпускать из рук младенца. Как дед Насух смягчился и попытался взаимодействовать с Ярен (хотя тут я, радуясь, согласна с Харуном, что вот так запросто открывать объятья тому, кто уже один раз повел себя жестоко, слишком у легкомысленно - да, очень приятно, но придется держаться подальше; думаю, эта перемена прежде всего для самого Насуха важна). Как Мустафа твердо пресек попытки родственников утянуть за собой Ярен и Харуна. Как Харун и Ярен по очереди сторожили сон (и бодорствование) Ахмета, давая друг другу возможность немножко отдохнуть и поспать. Как пытались обсуждать важное дело о свадьбе Азата, несморя на дикую усталость. И как эта усталось подвела черту под сомнениями и неприязнью Ярен к Генюль)) Наконец, отдельным откровением стала история сына Мустафы, эта трагедия, и осознание, что поразительна выдержка старого султана, его открытость к молодым, которые будут счастливы, тогда как его сын - нет. Его принципиальность и честность стоили ему самого дорого, но это не ожесточило его и не сломало, он лишь тверже стал в своих принципах и чести. Ведь и для Ярен и Харуна именно его благословение стало в каком-то смысле определяющим! Помню ту прекрасную главу про его приезд и суету и опасения вокруг этого. Его благосклонность к Азату и Генюль дала открыться вообще новой книге уже новой семьи. Прекрасно, что рождение ребенка связано оказалось с созданием новой семьи, это по факту-то так закономерно и естественно, когда все в радости и согласии. Спасибо вам за эту главу света, надежды, примирения и радости! Ну и финальный жест Ярен - это прекрасно без лишних слов. 1 |
|
|
|
|
Отзыв на главу 24.
Показать полностью
Привет) Я начну с конца, потому что беседа Харуна с матерью ох, как зацепила! И снова я восхищаюсь Харуном. Фюсун затронула немало больных тем, и, отчасти да, её тоже можно пожалеть, потому что всю жизнь ей приходилось из кожи вон лезть, чтобы доказать, что она непоколебимая и неустрашимая и ей всё ни по чём. Но главным для неё всё же была не семья, любовь, а жажда власти и собственного превосходства, ради которого она была готова пожертвовать всем человеческим. Она не умеет любить и многие беды именно она и навлекла на голову сына. И лучшее, что можно сделать, как совершенно правильно сделал Харун - держаться от неё подальше и не подпускать к своей семье. Она пыталась воспитать Харуна своим подобием, но, к счатью, ей это не удалось. Опять же, если бы она готова была меняться, то, может, и Харун пошёл бы ей настречу, хотя... нет, даже в таком случае нет гарантии, что она снова не захочет впутать семью в свои интриги и рисковать жизнью теперь уже внука. Очень эмоциальная сцена и прямо-таки бьющий по нервам диалог. Касательно Фырата, надеюсь, что он не будет чинить козни Харуну и его близким, потому что, судя по всему, не понимает, что Харун мало того, что спас его от тюрьмы, та ещё и не оставил с голой жопой, хотя долги матери выплачивать не обязан. Интересная мысль, что лучше откупиться деньгами, чем кровью. Действительно, потерять часть бизнеса лучше, чем хоронить близких, как пришлось Мустафе. А вот предстоящая встреча с главой криминального клана пугает. Надеюсь, что Харуну удастся с ним договориться без жертв. Ещё по поводу убийства Эрхана у меня возникла мысль, что Фюсун попросту ему завидовала и не хотела, чтобы он как-либо влиял на Харуна. Она такой привязанности и любви не снискала и, судя по её логике, могла воплне обвинить в этом Эрхана. Мол он забрал сыновью любовь. И нет-нет, дело вовсе не в том, что она безжалостная и жестокая и готова всех сломать, кто не подстайвается под её требования, и, как выяснилось в последствии, ещё и убийца. Конечно же, по её мнению, дело в Эрахане, который имел наглость влиять на сына. В общем, не знаю, права ли я, но определённая доля ревности к Эраху явно прослеживается. И на самой тёплой ноте хочется завершить) Общение и уход за малышом невероятно сближают) Просто не могу нарадоваться на ребят и уже сложно представить, что когда-то всё было иначе. Хотя Ахмет очень требовательный оказался и не даёт родителям спуску, но всё равно видно, как же они рады и буквально не могут на него надышаться. Джихан тоже молодец, что даёт молодым родителям хоть немного отдохнуть и отвлекает внимание внука на себя. Меня ещё порадовало, что Харун сумел отложить дела и во всю погрузился в новую для себя роль - отца. Как-то так органично у них всё получается, что невозможно не восхищаться. С купанием ребёнка, я прямо мысленно похвалила Хандан, которая отказалась от этой идеи с омовением. Действительно мёд - сильный аллерген, тем более для младенцев. И хорошо, что здравый смысл в итоге одержал верх над предрассудками. Отличная глава! Спасибо) И вдохновения на следующие:) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 24. Привет) Я начну с конца, потому что беседа Харуна с матерью ох, как зацепила! Привет!) У Фюсун вот талант задеть за живое и партизанить в печенках своих близких)) Я на эту сцену очень рассчитывала, так как Фюсун малость выпила лишнего и со злости на Харуна разоткровенничалась, поэтому мне приятно слышать, что сцена оправдала мои ожидания. И снова я восхищаюсь Харуном. Фюсун затронула немало больных тем, и, отчасти да, её тоже можно пожалеть, потому что всю жизнь ей приходилось из кожи вон лезть, чтобы доказать, что она непоколебимая и неустрашимая и ей всё ни по чём. Но главным для неё всё же была не семья, любовь, а жажда власти и собственного превосходства, ради которого она была готова пожертвовать всем человеческим. Она не умеет любить и многие беды именно она и навлекла на голову сына. На самом деле я очень рада, что в точке зрения на персонаж Фюсун по-прежнему сохраняется "но", несмотря на ее скупые слезы и мучительное признание о тяготах материнства. Целью этого эпизода было не оправдать её ужасный характер тяжёлыми происшествиями в прошлом (и возможно ли это, если вспомнить, с чего она начинала под пятой Аджены?), а проследить путь ее развития как матери. На котором Фюсун допускала массу ошибок. Ей было сложно воспитывать Харуна, верно, на месте ему не сиделось, но матерью она не создана быть и не пыталась. Она даже во всех несчастьях умудрилась его обвинить, как много он ей бед подкидывал, будучи ребёнком, хотя как бы это ребёнок. Естественно, он будет доставлять проблемы в силу своего возраста, что же ему теперь, взаперти сидеть, что ли)) Поэтому Фюсун не понравилась деду Дживану, ведь он сразу понял, что это за женщина, и препятствовал их браку с Эрханом. И лучшее, что можно сделать, как совершенно правильно сделал Харун - держаться от неё подальше и не подпускать к своей семье. Она пыталась воспитать Харуна своим подобием, но, к счатью, ей это не удалось. Опять же, если бы она готова была меняться, то, может, и Харун пошёл бы ей настречу, хотя... нет, даже в таком случае нет гарантии, что она снова не захочет впутать семью в свои интриги и рисковать жизнью теперь уже внука. Очень эмоциальная сцена и прямо-таки бьющий по нервам диалог. Гарантии с Фюсун никакой нет. Харун спросил, за что она убила отца, что привело к этой трагедии, а она молчит. Она не желает меняться и открываться сыну, и, услышав ее молчание, он понял, что дальше разговаривать бесполезно. Если бы она не узнала, что у неё родился внук и как его зовут, Харун бы не сказал сам. Толку, если это не растопит ее ледяное сердце, а наоборот обозлило ещё больше? Надо же, мальчик родился, как у неё когда-то Харун. И Фюсун с таким ядом пожелала ему счастливого отцовства, что ясно-понятно, лучше об Ахмете вообще не упоминать хд Ярен скрепя сердце предложила Харуну рассказать матери о внуке, так как она видит, что человек он совестливый и во всем старается сделать как лучше и правильнее. А вообще не делиться радостной новостью с матерью (чуть ли не священная фигура в турецкой семье) это ж непочтение, фурия-мать вытреплет нервы за то, что Харун не посчитал её достойной услышать лично от него об Ахмете. Однако тут бессилен даже сыновий долг, потому что Харун уверен, что Фюсун навредит Ахмету. Ещё по поводу убийства Эрхана у меня возникла мысль, что Фюсун попросту ему завидовала и не хотела, чтобы он как-либо влиял на Харуна. Она такой привязанности и любви не снискала и, судя по её логике, могла воплне обвинить в этом Эрхана. Мол он забрал сыновью любовь. И нет-нет, дело вовсе не в том, что она безжалостная и жестокая и готова всех сломать, кто не подстайвается под её требования, и, как выяснилось в последствии, ещё и убийца. Конечно же, по её мнению, дело в Эрахане, который имел наглость влиять на сына. В общем, не знаю, права ли я, но определённая доля ревности к Эраху явно прослеживается. Потрясающая мысль, правда! Ведь так и есть. Я немного перескочу вперед с Фырата снова на Фюсун, чтобы не прерывать нить рассуждений о ней. В ранней главе об отце Харун вскользь отмечал, что мать с завистью держалась в стороне от них с Эрханом, и это на самом деле имеет место быть в поведении человека, который, не умея ладить с людьми, завидует чужой дружбе и любви. Фюсун задевало, что отец и сын были дружны. Теперь её злит, что брак Харуна и Ярен хорошо сложился, потому как сама она одинока и глубоко несчастна, с тремя выкидышами за плечами. А что больше всего бесит Фюсун, так это то, что Эрхан ушёл от неё, а Харун от Ярен - нет, а в её понимании просто обязан был. И от неё Харун тоже ушёл с концами. Её все покинули, мальчики, как она сказала, уходят, но ей и в голову не приходит искать причину в себе. О смерти Эрхана сюжет нам ещё поведает, что же там случилось между ним и Фюсун, но ты затронула восхитительную тему её зависти! 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 24. Касательно Фырата, надеюсь, что он не будет чинить козни Харуну и его близким, потому что, судя по всему, не понимает, что Харун мало того, что спас его от тюрьмы, та ещё и не оставил с голой жопой, хотя долги матери выплачивать не обязан. Интересная мысль, что лучше откупиться деньгами, чем кровью. Действительно, потерять часть бизнеса лучше, чем хоронить близких, как пришлось Мустафе. А вот предстоящая встреча с главой криминального клана пугает. Надеюсь, что Харуну удастся с ним договориться без жертв. Фырат вроде как благодарен, что его не обошли стороной в этой кутерьме интриг и деньги обещали вернуть, а все же не хочет ронять лицо. Как наследник громкой фамилии, поднявшийся из грязи в князи, он не может позволить себе промах. Но не просто позволил - запутался конкретно, не совладав с мастерами интриг вроде Фюсун и ее сообщников. С одной стороны мне жаль Фырата, потому что сложно сохранять разум трезвым и защищаться, когда на тебя прет целый клан и всё это детально спланированная игра на дурака. А с другой стороны Фырату следовало сразу рассказать обо всем Харуну и Шадоглу, и вместе бы уже решали, как быть. Пускай и пришлось бы потерять имидж в глазах партнёров, но это лучше, чем год кичиться, игнорировать свою некомпетентность в теневых махинациях и платить по чужим счетам. А тут ещё убийством девушки Фырата взяли за жабры. Тотчас же нужно было идти в полицию и давать показания вместе с Ярен, а не делать вид, будто все хорошо. Это сильно бы упростило их борьбу с Фюсун. Но, блин, Фырат и по сериалу показался мне несколько заносчивым. В одной из сцен, кажется, Хазар ему хотел что-то важное сказать, а Фырат нос задирал, мол, не буду слушать. Но на встречу пришёл, да, логика))) Ох, глава криминального клана и меня пугает маленько, но, надеюсь, он не разочарует)) И на самой тёплой ноте хочется завершить) Общение и уход за малышом невероятно сближают) Просто не могу нарадоваться на ребят и уже сложно представить, что когда-то всё было иначе. Хотя Ахмет очень требовательный оказался и не даёт родителям спуску, но всё равно видно, как же они рады и буквально не могут на него надышаться. Как точно замечено про надышаться! ЯрХар ещё в эйфории как будто, но это так: Ахмет приводит их в восторг. Ведь из-за Фюсун он тоже мог не родиться, как её погибшие дети, что делает его особенно ценным ребёнком. И само осознание, что их брак мог распасться, а не окрепнуть, и в этом печальном случае у Ахмета была бы совершенно другая жизнь, с одним родителем, в эпицентре их ссор, как у Харуна, я думаю, учит их беречь каждую минуту семейной идиллии. Джихан тоже молодец, что даёт молодым родителям хоть немного отдохнуть и отвлекает внимание внука на себя. Джихан с внуком преобразился)) Он помнит, что Ахмета скоро увезут из Мидьята, поэтому тоже хочет перед разлукой надышаться внуком. Меня ещё порадовало, что Харун сумел отложить дела и во всю погрузился в новую для себя роль - отца. Как-то так органично у них всё получается, что невозможно не восхищаться. Да, он заранее спланировал отпуск, так как предчувствовал, что Ахмет расслабиться не даст) Ну и работа работой, а хотя бы две недели отпуска за полгода-год выкроить можно и необходимо, чтобы помочь Ярен и провести больше времени не с бумагами, а с семьёй. С купанием ребёнка, я прямо мысленно похвалила Хандан, которая отказалась от этой идеи с омовением. Действительно мёд - сильный аллерген, тем более для младенцев. И хорошо, что здравый смысл в итоге одержал верх над предрассудками. Верно. И розовое масло тоже аллергично, как я поняла, так что лучше не рисковать. Ярен не решилась, ей и так покоя желтушка не дает. Сын дороже традиций, а у неё он такой же выстраданный, как у Фюсун, Харун х) Отличная глава! Спасибо) И вдохновения на следующие:) Спасибо огромное за отклик!) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
[отзыв на главы 20-21] Две главы столь разные по тональности, но невероятно эмоциональные, одна - темная ночь, другая - утро нового дня, и я даже не знаю, с чего начать! В первой - боль Харуна, его глубинные обиды, можно сказать, темная сторона, где он встречается с матерью как хищних с хищников, а иначе никак, не получится диктовать условия львице, если ты - зебра. На протяжении всего повествования мы могли подозревать потихоньку, что в Харуне сидит лев вот такой - жесткий, требовательный и властный, под стать матери, но по-настоящему он выпустил его наружу только в 20 главе. Разве нужно это было раньше, когда он пытался усмирить дьяволенка-Ярен? Укротить свою строптивую? Напротив, если бы с ней он пошел путем силы и давления, он бы ничем не отличался от ее родственников, обращение которых и воспитало в ней эгоизм, жестокость, гордыню и способность выстрелить муженьку в сердце. С Ярен Харун дал себе задачу показать тот стиль общения и образ мышления, который доселе был ей недоступен, основанный на взаимном уважении, стремлении понять и услышать другого. Однако из раза в раз флешбэки о детстве Харуна показывают нам, как иначе мог бы сложиться его характер. Быть может, не будь столь сильного влияния отца, Харун быстро стал бы копией матери. Да даже с положительным отцом не обошлось без подводных камней. И снова приветствую и продолжаю отвечать)) Благодарю за детально отмеченный львиный образ, который я стараюсь прописывать вопреки желанию Харуна как можно глубже запереть в себе разъяренного льва, унаследованного от Фюсун! Но, годами подавляемый, этот внутренний лев все же вырвался на свободу в нужный час. Хотя Харуну привычнее проворачивать дела, как лис, с осторожностью и не допуская драк (его ходы в каноне виртуозны!), в отношении матери ему частенько приходится перевоплощаться в хищника покрупнее, и льва в себе он не отрицает. Он не в силах отречься от своего происхождения (по крови Асланбей) и прошлого, как бы они ни претили ему. Но чему Харун научился за свою жизнь, так это уметь направлять львиный характер и способности в тот поединок, где они более всего необходимы. Как в эту встречу с Фюсун в бровике. Гнев терпеливого, который копился годами в Харуне, я полагаю, страшен еще тем, что он не выплескивается одномоментно, как взрыв вулкана, а реализуется шаг за шагом подобно шахматной партии. Ведь терпеливый умеет ждать, благодаря чему получает большее. В этом гневе Харун схож с матерью, которая точно так же добивалась устранения соперников и присвоения себе их богатств. И увы, а, может быть, сейчас, когда они сходятся в жестоких битвах, в которых Харуну нужна нечеловеческая, а львиная сила, скорее к счастью, это не смог предотвратить Эрхан. А по канону, что примечательно, Харун изначально и был представлен как затаившийся хищник с неясными мотивами, который разоблачал козни Азизе. Лишь в новом, последнем, сезоне сценаристы выявили в образе Харуна драматическую грань, показав зрителю, что хищник-то очень человечен как раз. [1 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
[отзыв на главы 20-21] Меня очень тронул эпизод, где Харун высказывает отцу свою обиду, что тот покинул его, пытаясь сохранить свою "честь", чтобы не быть запятнанным союзом с убийцей и мафиози, но вот про участ сына он как бы забыл... Не рассчитал, поставил на второе место... и обрек его по сути на выживание под пятой матери. И история о том, как Харун слетел с катушек, чуть не забив до смерти одноклассника, хорошо показывает, что Харун почти всегда был на грани. Даже больше - он с такой матерью и происхождением всегда был уже за гранью, его путь был предопределен, он был "выгодным вложениемем" Фюсун, и остается только восхищаться его силой волей и все-таки положительным влиянием отца, что он решил вступить в борьбу с этим наследием, переломить эту линию, выбрать свой путь и создать себя в независимости от матери. Как ни крути, бытие зачастую определяет сознание, и что у Харуна вообще сформировалось отвращение к делам матери, ее образу жизни, и "темная сторона" вырывалась из плена рассудка только в критические моменты эмоциональных вспышек, это вообще почти что чудо. И, повторюсь, немалая заслуга отца. Да, с точки зрения юного Харуна отец "сбежал". В целом, это так и есть. Но он не оборвал связи с сыном. Он пытался сделать, что мог, даже когда понял, что ошибся и подумал в первую очередь о себе. Он пытался исправить это и помочь Харуну остаться человеком, а, выбравшись из-под контроля матери, стать таким человеком, которым он сам захочет, но чего можно было бы хотеть без уже заложенных отцом понятий о том, что достойно, а что нет? Думаю, без отца Харун стал бы продолжателем дел своей матери, как она и расчитывала, и не испытывал бы ни малейших колебаний совести. Поэтому все же воздадим должное Эрхану. Никто не безупречен. Гнев юного Харуна понятен и вызывает огромное сочувствие. Меня всегда безумно трогают истории персонажей, которые могут сказать: "Да, я зверь, потому что вы видите меня зверем/я вынужден жить среди зверей". Как можно от ребенка ожидать, что он будет вести себя хорошо, если перед глазами только отрицательные примеры? Однако Эрхан ожидал. И, думаю, Харун многим обязан этой планке нравственной, которую выставил отец - и для него, и для себя. И это нормально, когда сам родитель/учитель/взрослый не дотягивает до этой планки. В подростковом возрасте это кажется преступлением, "Акела промахнулся" и тд, но когда взрослеешь, понимаешь, что главное - к этой планке тянуться, а оступиться может каждый. Особенно если цель заявлена столь высоко. В арке Эрхана я часто задумываюсь о его роли отца и мужа. Мне не хочется, чтобы он терялся на фоне ярких канонных фигур Харуна и Фюсун, в сравнении с которыми даже главные герои смотрятся блеклыми наборами штампов)) Так, я никогда не видела отца Харуна безнадёжно влюблённым в неё простаком или, напротив, авторитетной акулой, влиятельным богатым бизнесменом, у которого Фюсун многое переняла, включая наследство с его смерти. Чисто логически если посудить, она бы не подпустила к себе в силу своего характера ни того, кто стелится у ее ног и посему ниже ее, ни того, кто выше, статуснее и довлеет над ней, будто железный кулак. В моём хэде Фюсун связала себя с не богатым, но превосходящим ее духовно, волевым мужчиной, который и для неё, и для сына сам по себе был высоко заданной планкой. Я думаю, Харуну с матерью было интересно покорять эту вершину. Они по природе своей очень подвижные, идущие против течения люди. Фюсун считала, что давно завоевала Эрхана, присвоив его себе, как трофей, а дальше просто позволяла ему быть Харуну хорошим отцом и замечательным педагогом. Но Фюсун просчиталась. Эрхан проявил волю и жёсткость, когда прекратил союз с убийцей, показав своим уходом, что для неё эта вершина по-прежнему недосягаема. Беда в том, что такой же недосягаемой в один миг она оказалась и для Харуна, потому что в то время он был неотделим от матери. Его невозможно было отделить в силу влияния Фюсун. Развод родителей стал выбитой почвой у него из-под ног, так как он и стоял преимущественно на том, что создал Эрхан - на его любви, заботе, уроках и участии в жизни Харуна, а тут раз, и закрывшаяся за отцом дверь. А позади свирепая мать, которая сочла этот развод своим личным поражением с вытекающими из него бандитскими разборками за выживание. Конечно, эти обстоятельства неминуемо создали в голове Харуна опасную картину существования в клетке с львицей (такой она и была), и, как подросток-заложник, он реагировал на это самым ожидаемым образом: драками в школе, замкнутостью, гневом. Он не мог дать отпор матери, потому что она возьмёт его за горло в случае бунта, а отец предпочёл сохранить свою честь, а не худой мир в семье. В тот момент Харун был уверен, что он один против целого мира, и очень хорошо, что ему представился шанс выговориться отцу. Ссора его не исцелила, но после неё Эрхан, Эрхан из следующих глав, стал намного мягче и снисходительнее к сыну. Харун ужаснул его тем, что сам приравнял себя к матери. "Я зверь, и убью, если придётся". И очень важно не упустить этот момент, поэтому Эрхан перестал воздействовать на Харуна давлением, но и планку не занижал ничуть. Вообще эта сцена наилучшим образом играет параллельно с первыми главами Падшего, когда в ситуацию Харуна-подростка угодила Ярен (без образования, без работы, мятежная заложница семьи), а ему был дан выбор, как его отцу, уйти или помочь ей. И он помогал, пересиливая себя, разрушая то расстояние, которое поначалу стремился поддерживать между ними. Он понимал, что так правильнее, и в глубине души хотел бы, чтобы отец тоже не бросал их с матерью. Тем, что Харун остался с Ярен, предав принципы, которыми жил он и руководствовался его отец при разводе, укрепляет меня во мнении, что Харун не переболел этот травмирующий детский опыт. Ни через четыре года, когда выпустился из школы, ни через десять лет, достигнув Мидьята и событий Падшего. Эрхан был далеко, поэтому Харун делал все, чтобы быть ближе к Ярен. Я прихожу к мысли, что спустя много лет Эрхан остался для него чтимым, но далеким образцом света и нравственности, а в сердце Харуна находит больший отклик то, что созвучно его внутреннему подростку. Так он обретает Ярен) [2 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
[отзыв на главы 20-21] /не могу удержаться от выражения симпатии к Эрхану. И очень ценю, что история написана так, что эта симпатия сохраняется, даже когда мы видим, что персонаж совершает ошибки/ Вторая часть главы, великолепная интрига великолепного Лиса-паши, поразила меня четкостью и слаженностью. Все разыграно как по нотам, продумано наперед и принесло замечательный эффект. Я каждый новый абзац боялась подвоха, что вот сейчас-то все и накроется, и больше всего я переживала даже не тому, что Фюсун может переиграть собственного сына (все ж опыта у нее побольше), а..... что Ярен начнет рожать вот прям щас))) И придется Харуну делать тяжелый выбор: доводить интригу с матерью до конца или бросать все и мчаться к женушке. Но автор милосерднее моей фантазии буйной, поэтому мы получили шикарную сцену ночной ловли крупного хищника. Появление Фюсун всегда доводит до мурашек. Ее мужской костюм, походка, трость, низкий голос, каменное лицо, способность за пять секунд ударить вас по самым болевым точкам... впечатляет. Однако Харун не зря готовился к этому дню (и ходил к психотерапевту)), чтобы не моргнуть и глазом на угрозы матери, хотя стоило это ему всей его выдержки, когда она начала говорить о состоянии Ярен... Как он только сдержался и не придушил на месте? Мать. Как ни крути. И когда ее тащат к машине, чтобы увезти на расправу, он тоже не выдержал ее криков. Очень важная деталь. И столь же важная - что Фюсун-то звала его. Даже когда они вот так официально сошлись как враги и фигурально прижали ножи друг другу к горлу. Но несмотря на ненависть, обиды, непримиримость и непринятие, все же от кровных уз, тем более от связи матери и ребенка так запросто не отмахнешься. На мой взгляд, это добавляет глубины их противостоянию. И страшно, и трепетно. И как хорошо, что ребенка спасли! Сцена получилась напряженной донельзя, похлеще всякой перестрелки, от которой все перестраховывались) Ох, да, сцена, которую мы долго ждали)) Я, неожиданно для себя подобравшись к ней, с трудом удерживала Фюсун и Харуна от семейной перепалки, хотя поначалу Фюсун все норовила выбить его из колеи. Он знает, что её слабое место - деньги, а она, что его - люди, Ярен и их будущий сын. Однако удар Харуна вышел точнее. Если так задуматься, то он в этой обстановке находится тридцать лет. Его опыт начинался с того, что надо было по шагам и малейшему движению мимики быстро определять настроение и намерения матери, а, когда в мозговые структуры эти способности закладываются с детства, вырастая, человек, полагаю, уже обладает определённым опытом борьбы с окружением, гибкостью ума, хорошо развитой интуицией и склонностью к маневрам и манипуляциям. К психотерапевту походов не было. Харун делает небольшой акцент на том, что в некотором роде его защитная терапия - юмор и улыбки, и при всем том теперь можно смело сказать, что он и Фюсун равны. У неё же сказывается возраст (шестьдесят лет как-никак), и не менее значим тот факт, что она до этой встречи находилась в трудном положении. По сути, Харун припер мать к стенке, когда она значительно ослабла из-за банкротства и менее всего ожидала удар от него (от сына, которого не считала достаточной угрозой и вообще взрослым человеком не воспринимала). И это тоже навык, передавшийся ему от матери: она завалила могущественную Аджену, когда той седьмой десяток был, силы и хватка не те и риск инсульта. И все же, да, львица по любому смертоносна, хотя бы тем, как она может пройтись по любимым своего соперника. Фюсун почти удалось вывести Харуна на эмоции. В дальнейшем она так же будет прибегать к этому нехирому приёму, потому что пока ничего другого ей не остаётся, она - банкрот, а Харун - тот, кто ставит условия. Самым сложным в доведении игры до конца для него был разрыв связи с матерью, ведь этому предшествовало болезненное чувство отвращения и страха к ней и себе как к ответственному за долгожданный разрыв. Кровные узы есть кровные узы, и порой они звучат громче, чем глас разума и совести. В этой главе голос кровных уз, наконец, замолчал окончательно. Ещё раз спасибо за чудесный отзыв!) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
Отзыв на главы 22-23 Здравствуйте! После этого мне еще более удивительно было узнать (каюсь, забыла, что это упоминалось ранее), что Харун и Ярен, оказывается, жили с Фюсун в одном доме на первых порах своего странного брака! То, что Харун не просто смог восстановить общение с матерью после такого вот развеселого детства, но и переехать к ней с женщиной, которую назвал своей женой хотя бы фиктивно... Подумала, что мне очень хотелось бы подробнее узнать, что подтолкнуло его к такому решению, по всей видимости, это канон, который мне неизвестен? Так или иначе, флешбэк про дни молодоженов в логовище Фюсун стал откровением, но самым запоминающимся был момент, когда Ярен такая вся из себя шикарная ждала, когда же Харун выпустит своего фамильного льва из клетки и уволочет ее в свою пещеру, а Харун оказался слишком джентельменом... и думал наперед) А именно, я подумала, не в первый ли раз он решил предложить Ярен уехать и попытаться жить отдельно, "для начала - в отеле", и чтоб о дальнейшем вопрос был открыт, но не подводился под крест? Я, возможно, немного упустила, в то время их брак и намерение быть вместе все еще были фиктивными или уже перешли в стадию серьезного, незнание канонной подоплеки, увы, тут меня подводит. Приветствую) В Падшем обстоятельство переезда мало связано с причинами из канона, поскольку там они не обоснованы особо. Здесь же моё стремление таково, чтобы причины раскрывались в отрыве от сериала, но согласуясь с ним, поэтому я вынесла их на поверхность для обсуждения ЯрХаром. На мой взгляд, переезд к Фюсун был очень важным этапом их отношений, опять же, повторюсь, практически никак не представленным в сериале, к моему сожалению. Так что Харуну и Ярен приходится действовать исключительно в рамках моей фантазии и переживать несколько болезненных для себя флэшбеков, как этот) Нет, как следует из главы, "о переезде между ними не было сказано ни слова", это первый диалог, случившийся у них между прочим после перепалки Харуна с Фюсун. Он напоминает Ярен, что они переехали к Асланбеям на время траура (по Аслану, которого помогал хоронить), он сразу подчёркивает, что жить с матерью дальше не намерен. Но у Ярен перед глазами другое видение будущего: в одном доме с родителями, как принято в Мидьяте, и это тот случай, когда находит вновь коса на камень, когда два человека с диаметрально противоположными мнениями о семье и своём будущем вынуждены решать, что делать дальше с их фиктивным браком. Нет, он был фиктивным все ещё, "они так и не сошли с мёртвой точки, и их фиктивные отношения" продолжали висеть над душой. И душой Харуна, и, конечно, Ярен, которую пугала перспектива переезда из Мидьята в Америку. Она ему намекнула, что он может переехать на родину, возможно, даже обосноваться в Мидьяте, как её семья, и здесь заниматься бизнесом, но в Мидьяте у Харуна нет перспектив. У него компания в Нью-Йорке, а где мегаполис Нью-Йорк и где Мидьят, грубо говоря, посёлок городского типа. Поэтому для такого серьёзного разговора о браке и совместном будущем Харун ждал более подходящий момент, когда они уедут от Фюсун и та перестанет давить на них и высмеивать Ярен. Из-за похорон Аслана тем более не до того было. Всё-таки любое злое слово каменной львицы, даже та же насмешка над деревенщинами Шадоглу, могла подтолкнуть Ярен к поспешному выбору, к переезду в Америку с мужем, назло свекрови, допустим, вопреки, чтобы что-то доказать. А сторонние влияния им с Харуном ни к чему. Как-никак это вопрос их дальнейшей жизни, и либо браку твёрдое "да", либо твёрдое "нет", развод и "расходимся, как в море корабли". Про льва и джентельмена я догадывалась, что сцена выйдет запоминающейся, очень рада) Правда, спорно, очень спорно, потому как мы видим картину глазами Харуна, а он питает глубокие чувства к Ярен, которые вступают в противоречие с его же сомнениями насчёт правильности его слов и действий по отношению к ней, ее реакций. Влюблённость, она такая, туманит взор и не даёт смотреть на происходящее трезво) Не сказать, что Ярен действительно ждала, когда он её поцелует. Скорее ее больше беспокоили оскорбления Фюсун и их разговор о переезде. Неспроста она сказала Харуну, что его надо отуречить: она бы хотела, чтобы он приспособился к жизни в Мидьяте и снова стал "турком", живущим скученно, большим кланом, как её семья, как она приучена с детства. Я даже склоняюсь к идее, что враньё Ярен в любовь к Харуну (то самое канонное, приведшее к выстрелу, но я, кажется, скидывала описание всех событий, так что не буду долго пересказывать)) и желание получить власть в особняке Асланбеев, заведя ребёнка, были попыткой предотвратить их/его переезд в Америку. Напирая на беременность, плохое самочувствие и связанные с этим страхи, Ярен никуда бы от семьи не уехала. Сказала бы Харуну, что ей нужна поддержка отца и матери. Коса и камень снова же. Каждый был влюблён, но тянул одеяло на себя. У каждого был свой мир и своё понимание брака и свободы. Взгляды Харуна близки европейским, а у Ярен традиционные представления: выйти замуж, быть хозяйкой особняка, родить ребёнка, командовать прислугой. Кстати, вот насчёт поцелуя же ещё, "уволочь в свою пещеру" - это и в состоявшемся браке недопустимо и без согласия партнёра приравнивается к насилию (у нас, кажется, статья предусматривается за такое). Теоретически Ярен может считать такое нормой, потому что у них нормой в семье было терпеть любой вид насилия и угождать главе семьи (однако она не считала так, если дело касалось ее), но точно не Харун. Отец учил его так, что любить надо, не обесчестив себя. Тот, кем управляют животные потребности, теряет культуру. Спасибо за отзыв) Попозже вернусь с другими ответами. 1 |
|
|
|
|
Отзыв на главу 25.
Показать полностью
Привет) С шапкой и капюшоном, конечно, они оба правы. Никакая укладка не стоит того, чтобы потом болеть. И, что показательно, каждый заботится о другом, а не о себе. У Харуна и Ярен по истине вышла вошебная зимняя сказка! Меня очень тронуло, как он позаботился о том, чтобы Ярен было комфортно наблюдать за игрой, и близость к лошадям её не пугала. Да и друг у него приятный и доброжелательный. Абсолютно согласна с Харуном, если один будет наслаждаться зрелищем, а другой трястись от страха, то это вовсе не отдых, а какое-то издевательство. Ярен скорее преодолеет страх, наблюдая издалека, чем "кинувшись в гущу событий". Сомнения Ярен, её тревоги по поводу того, что она "утянула" Харуна в собственную клетку, и печалят, и умиляют одновременно. Она очень выросла по сравнению с началом истории и раскрыла в себе огромный потенциал - не только брать, но и отдавать. Может быть, теперь она действительно готова уехать. По крайней мере, поняла, что Харун открыл перед ней все двери (как то, образование, умение находить общий язык с людьми и прочее) не для того, чтобы её наказать. А для того, чтобы она сумела найти себя в жизни, стать ему опрой и надёжным партнёром в браке и жизни. Вообще разительно отличается Ярен в этом флэшбеке и уже в реальном времени. И хорошо, что Харуну хватило терпения и милосердия дать ей второй шанс, разглядеть в конце концов, что за маской капризной и вздорной девчонки скрывается глубокая и ранимая натура. Эпизод с човганом получился очень ярким на фоне захватившей Мидьят зимы. Было интересно понаблюдать за игрой вместе с героями. Думаю, что в реале это довольно красивое и напряжённое зрелище, хотя я к спортивным состязаниям и равнодушна. Рада, что Ярен и Харуна захватил дружеский азарт) Касательно переезда, опять же, да, в Америке им всем будет безопаснее, там, где они смогут жить спокойной жизнью вдали от всех этих клановых войн и Фюсун, да и Насуха тоже. Но, может быть, имеело бы смысл перебраться просто в другой город в Турции. Как бы там ни было, думаю, скоро мы узнаем, что решат ребята. Ахах, размышления Ярен о том, как она подмнёт Фюсун и будет вертеть Харуном, позабавила. Не знала она, во что ввязалась) О, Эрхану точно фантазии не занимать! Ловко он придумал сказку для Харуна, да ещё и сподвиг его подучить англ. язык. Будет очень интересно посмотреть, каким же Харун станет отцом, и как они с Ярен будут воспитывать Ахмета. И хорошо, что Харун и Ярен, пройдя такой непростой путь, смогли понять друг друга. Действительно, Ярен поначалу отказывалась его воспринимать, но в конце концов ему удалось достучаться. Приятно наблюдать, что теперь они идут рука об руку. Вдохновения и сил на проду! До новых встреч;) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
Отзыв на главы 22-23 Здравствуйте! Главы, хоть и контрастные, объединены одним мотивом, на мой взгляд - надеждой на новую жизнь. Перемены, освобождение от старых уз. В 22 главе Харун буквально с кровью вырвался из плена матери, в 23 главе благодаря чуду рождения Ахмета некоторые родственники смогли преодолеть былые барьеры, неприязнь, обиды, и даже заключился новый союз Азата и Генюль. Мне очень понравилось, что эти главы я взяла скопом, поскольку увидеть Харуна в самом начале пути его самостоятельности и на пике его самореализации теперь уже как молодого отца, это круто. Вообещ на Харуна смотреть круто, любуюсь им, нашем Лисом, во всех его проявлениях, а здесь такие важные рубежи! История с поступлением в престижный вуз отчасти мне знакома, когда бросаешь вызов сам себе, несмотря на готовность родителей помочь, и делаешь все, чтобы кровь из носа поступить в хорошее место, причем на бюджет. Мне кажется, с обострением гонки на ЕГЭ в наших реалиях поступление из года в год становится все более тяжелым и изматывающим испытанием для выпускников, и они буквально за год взрослеют так, что мама не горюй, даже иногда страшновато становится - а стоило ли оно того, вот такого надрыва? К сожалению, часто и в семье в это время обостряются отношения просто из-за дикого напряжения всех и вся, и даже там, где хочешь обрести поддержку, нет-нет да наткнешься на нервный срыв, причем не свой, а родительский. Думаю, что среди знакомых у каждого найдется человек, для которого поступление в вуз в другом городе было не только мечтой, но и попыткой вырваться из трудной семейной ситуации, заявить о себе, начать жизнь с чистого листа. И как всегда, вопрос денег очень острый. У Харуна ставка была высока: он поступленим выбивал себе не только дальнейшую карьеру и положение в обществе, но прежде всего независимость от матери. Глубоко уважаю его решимость, ведь обстоятельства в которых он находился, манера, в которой он воспитывался, были все против него. Фюсун уже приняла решение, и попробуй ее сдвинь с места, эту каменную львицу! Из принципа не пойдет навстречу, лишь бы не "упасть" в своих же глазах. В этом-то, в гордыне, ее главная слабость... Она не понимает, что отношения с сыном могла бы сохранить хотя бы здесь пойдя навстречу, показав, что уважает его взрослый выбор, трезвые рассуждения. Однако... это вообще тайна за семью печатями, а дорожила ли когда-нибудь Фюсун именно отношениями с сыном. Не был ли он ей важен исключительно как значимая фигура в ее вечных играх престолов, выгодное вложение? Мне кажется, она сама по типу своему - та еще психопатка, поэтому разве можно тут вести речь о ее понимании человеческих, тем более семейных отношений? И рядом не стояло, как говорится. В сцене их переговоров (доверительной беседой это никак не назовешь), а лучше сказать, поединка за обеденным столом (что может быть лучшей ареной!), я была настроена пессимистично, но каждый выпад Харуна, каждый его ход наполнял меня гордостью. Он пытался! Он пытался расчетливо, хладнокровно и умело играть с матерью по ее правилам, говорить на ее языке, и мы видим, какой он в свои 16-17 был уже виртуоз дипломатии. Увы, даже к этому она не смогла проявить уважение. Хватило бы ей мудрости - еще смогла бы подманить сына ближе, сменив кнут на пряник, мне кажется, очень вовремя - в момент вступления во взрослую жизнь дать ему свободу, тем самым завоевав хотя бы чуточку доверия. Но нет, Фюсун слишком самолюбива и привыкла держать все под каблуком. И здесь она зажала сына, считая его мальчишкой, которого можно ковать под себя, тогда как он уже оказался молодым львом. Которому страшно, больно, жутко (и мне очень ценно, как вы описываете, что от одного холодного тона матери у Харуна чувство, как будто его на живое режут, думаю, всем, кто имел опыт созависимых отношений, это знакомо), но от цели своей он уже не отступиться. А с другой стороны, наблюдая за его дипломатией, хитростью и расчетливостью, я подумала, что Фюсун все же много ему передала, а он это воспринял, хотел он того или нет. Огромное участие отца вложило в его душу то оберегающее пламя, которое не позволило ему ожесточиться окончательно, превратиться в подобие матери, сформировало в нем моральные принципы и отвращение к насилию, но и некоторые материнские ухваты Харун с пользой для себя перенял. В частности, в сцене с пистолетом, разве это не "ученик превзошел учителя"? И изумление в глазах Фюсун - не отголосок ли "я тебя породил..."? И ведь чуть не убила, такая-разэтакая... Огрела родного сына по голове. И даже понимая, что он их спас своей своевременной дипломатией, наверняка намеревалась три шкуры спустить, просто потому что он посягнул на ее величие... Из раза в раз, когда приоткрываются новые подробности жизни с Фюсун, у меня возникает все тот же вопрос: как же, как же такой вот падший, настолько падший будет прощен?.. И вопрос не за Харуном, которому надлежит простить, потому что его сердце наполняется любовью и живо, а к самой Фюсун, потому что разве действенно прощение без раскаяния? Но ведь ее-то сердце все равно что кусок камня. Здравствуйте, спасибо за глубокие размышления! Ох, самое горькое, что ситуация, когда взрослеющий ребенок выдвигает логичные аргументы и пытается стать независимым, а родитель слышит лишь детский лепет и подавляет свое чадо, очень распространена в наших реалиях. И Харуна неизбежно застала на заре его самостоятельной жизни и, как это часто бывает, растянулась на несколько лет. Такой родитель, как Фюсун, никогда не будет считаться со своим ребёнком, как со взрослым, и, мне кажется, что вопрос не пройденной сепарации тут стоит тоже весьма остро. Она не согласна отпускать Харуна, потому что он - единственный вымученный ее потомок, то есть, да, вложение, и человек, через которого она безнаказанно реализовывала свою потребность доминировать и подавлять. Ведь что ей сделает ребёнок, который до смерти её боится и вынужден идти на ухищрения с ней? Совершенно ничего. Это Харун с отцом мог свободно говорить и ругаться, чувствовать себя ребёнком, которого любят, несмотря ни на что, а при матери дышал через раз. И я так рада, что пора, когда он боялся сделать лишний вдох, подошла к концу, и он полностью взял на себя ответственность за свое будущее. Харун действительно пытался донести свою точку зрения рациональным способом: аргументированным диалогом, ставя на то, что его вариант с Сабанчи выгоднее и интереснее лично для него. Много ли бывших школьников мыслят так по-взрослому, учитывая, что немалая их часть бездумно идёт туда, куда скажут родители? А уж их это специальность или нет, сильны они в ней или посредственны и все упирается лишь в востребованность, дело десятое. Так еще и учатся потом от балды ради корочки. Это я к тому, что Фюсун и правда могла бы ослабить хватку и поощрить размышления и рвения сына, но в итоге имеем что имеем - их отношения уничтожены. Они, конечно, придут в какое-то подобие нормы потом, и мать с сыном продолжат общение (вынужденно со стороны Харуна, а не от большого желания). Но он будет помнить, что мать ему не товарищ и при любом удобном случае посадит его в свою клетку, обесценит его труд и чувства, из обиды на Эрхана высмеит его при Харуне, и на многое другое зло она пойдёт, лишь бы он никогда не стал ей равным и не посягнул на ее авторитет. Я склоняюсь к тому, что Фюсун не дорожила отношениями с Харуном, потому что, когда детей любят, их потребности и взгляды уважают, им дают ошибаться, но идти своим путём, а в их связи важны были только желания Фюсун. В каноне она мстила всем и вся, и ей было совершенно плевать, что это ужасало Харуна и он выступал против её бесконтрольной мести. Да, Фюсун было очень больно, когда Харун погиб, и она мстила за его смерть, но там такой наглядный эпизод был, когда на его поминках Фюсун запрещала всем плакать. Её слова были о том, что они не должны показывать боль и слабость врагам, а не о том, как же она будет дальше без единственного и бесценного сына. Это какое-то понятие из лютого Средневековья, когда дети ценились не более, чем честь рода и личность главы дома)) Собственно, этим в сериале весь Мидьят живет. Ярен насильно замуж выдали, лишь бы глаза не мозолила и не пятнала честь семьи. Поэтому, когда ребёнок решается заявить, что я как бы тоже личность и не хочу жертвовать собой ради семейной репутации, жить по чужой указке и вообще надоели мне эти ваши жестокие войны, и возникают такие происшествия с "я породил тебя, я же и убью". Родителям проще загнать ребёнка в могилу или же испортить ему психику, чем уступить( Фюсун допустить не могла, что ее всегда покорный сын так взбунтуется. Харуну, опять же, это претит, все-таки пистолет не шутки, и, если бы не крайняя необходимость с Адженой, он бы к нему не притронулся. Примечательно, что и Фюсун шла до конца: выстрелила, хоть и в потолок. Но это пока в потолок, и, я думаю, Харун тоже это учел, что не исправится она, а будет только хуже и злее. [2 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
Отзыв на главы 22-23 Очень важна сцена с отцом Харуна. Как бы продолжая их полемику из предыдущих глав, где Харун высказал отцу, что тот его бросил на растерзание львицы, отец уже не требует от Харуна идеального поведения, а сочувствует ему, поддерживает и готов сделать все, чтобы с сыном все было хорошо... насколько это возможно. Их взаимодействие наполнено терпетом и невысказанной щемящей грустью. Оба понимают, сколько дров наломано и сколько еще поломается, понимают, что это не конец, а только передышка, за которой невесть что последует - жестокое наказание? Нападение? Или холодное равнодушие? Все равно до поры до времени? Мы же знаем, как оборвалась жизнь Эрхана в конечном счете, и это страшно. Думали ли отец и сын в ту беспокойную ночь о том, что такой исход, причем для них обоих, может быть очень близок? Да. И все равно пытались выйти из положения, что делает им честь. Расставание на автовокзале и тягостное, и наполненное надеждой. Что вот она, попытка к бегству, наконец-то будет удачной! Вспоминаю, что Харун пережил это в 17 лет, и мне очень грустно, и возмущение захватывает - ну как так, как можно настолько уродовать жизнь собственного ребенка, "ты ж мать"! Боюсь, для Фюсун мои возмущения - пустой звук. Она-то уверена, что все делала правильно, разве что дала где-то слабину и вовремя не сжала кулак. Пожалуй, важное различие между Харуном и Фюсун еще и в том, что Харун понимает, что его неправильно воспитывали, и пытается преодолеть последствия этого неправильного воспитания, а Фюсун, которую воспитывали насилием и жестокостью, когда выросла, приняла это как единственно верную стратегию. И продолжила множить зло. (1 часть) Да, бывают такие обстоятельства, когда ребёнку сознательных лет надо не истерики родителю закатывать, а включить голову и признать свою неправоту. Но также бывают и моменты, в которых родителю следует сделать шаг навстречу и сбавить давление на ребёнка, обнять, выслушать. Все мы люди разумные и можем преодолевать разногласия трезвой головой, а не чувствами, и да будет, как говорится, счастье. Харун относит себя к первому варианту, осознавшему свою вину перед отцом и одноклассником, с которым подрался. А второе как раз об Эрхане: он понял, что ему важнее психогический комфорт сына, и больше не винил за характер, доставшийся от матери (помноженный на гормональные скачки в подростковый период). Хотя Эрхана сильно беспокоила скрытность Харуна, она тоже со временем ушла из их дружбы, так как Эрхан сказал по-настоящему нужные слова: что он не будет осуждать сына за то, что с ним стряслась беда. Харун может не бояться довериться отцу и рассчитывать на его поддержку и защиту. В своё время я очень прониклась этими словами и считаю, что родители должны доносить их до детей, потому что доверие от многих несчастий способно уберечь. Ну или хотя бы поможет справиться с бедой сообща, что Харун с отцом и сделали, поехав на вокзал. Эрхану было нелегко отпустить его, но он увидел, что так будет правильнее. Отпустив Харуна сейчас, он не только защитил его от Фюсун с Адженой, но снова завоевал его доверие, подточенное уходом Эрхана из семьи. Кстати, верно, по сравнению с Фюсун Харун сознавал, что её и его воспитание было дрянным и так дальше продолжаться не может. Как бы ни был терпелив Эрхан, до развода прощавший жене холодность, отстраненность, а где-то откровенные манипуляции по отношению к сыну, Харун с этим поведением категорически не согласен и берёт пример с отца. Думая о своём сыне, он готовится к тому, что будет воспитывать его по тем же лекалам) По сути, Харун и с Ярен ведёт себя, как Эрхан, и транслирует его идеи и взгляды, увидев на месте жены себя лет в шестнадцать. А для Ярен это же как детство, которого у неё не было, оттого ей стало хорошо и спокойно с Харуном) [3 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 25. Привет) С шапкой и капюшоном, конечно, они оба правы. Никакая укладка не стоит того, чтобы потом болеть. И, что показательно, каждый заботится о другом, а не о себе. Привет)) Да, здоровье важнее, притом эта зима выпала на так называемый конфетно-букетный период (с уходом старых разногласий), которого по злому умыслу сценаристов у ЯрХара не было. Вот им вдвойне сильнее хочется заботиться друг о друге и дорога каждая мелочь, а каждая мелочь обращается кокетством и милой игрой) У Харуна и Ярен по истине вышла вошебная зимняя сказка! Меня очень тронуло, как он позаботился о том, чтобы Ярен было комфортно наблюдать за игрой, и близость к лошадям её не пугала. Да и друг у него приятный и доброжелательный. Абсолютно согласна с Харуном, если один будет наслаждаться зрелищем, а другой трястись от страха, то это вовсе не отдых, а какое-то издевательство. Ярен скорее преодолеет страх, наблюдая издалека, чем "кинувшись в гущу событий". Эх, недодали создатели Ветреного романтики нашими очаровательным лисам, поэтому Харун и Ярен создают ее своими силами, не скупясь на приятные сюрпризы. Ну а сюрприз должен быть приятен во всем. Харун предусмотрел. Учитывая, на какие жертвы пошла Ярен, чтобы отвлечь его от быта и серых зимних будней (преодолеть страх очень сложно, тем более лошадей там не одна, а весь мидьятский табун), он счел за обязанность окружить ее комфортом, чтобы хорошо провести время. На своем личном опыте скажу, что, когда лошадь проносится близко от тебя, даже под контролем всадника/конюха, это какой-то сумасшедший ураган. Я лошадей не боюсь, но ощущения непередаваемые, и в какой-то момент может показаться, что лошадь снесет тебя с ног. Ярен беременна, ей эти треволнения на морозе ни к чему) [1 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 25. Сомнения Ярен, её тревоги по поводу того, что она "утянула" Харуна в собственную клетку, и печалят, и умиляют одновременно. Она очень выросла по сравнению с началом истории и раскрыла в себе огромный потенциал - не только брать, но и отдавать. Может быть, теперь она действительно готова уехать. По крайней мере, поняла, что Харун открыл перед ней все двери (как то, образование, умение находить общий язык с людьми и прочее) не для того, чтобы её наказать. А для того, чтобы она сумела найти себя в жизни, стать ему опрой и надёжным партнёром в браке и жизни. Вообще разительно отличается Ярен в этом флэшбеке и уже в реальном времени. И хорошо, что Харуну хватило терпения и милосердия дать ей второй шанс, разглядеть в конце концов, что за маской капризной и вздорной девчонки скрывается глубокая и ранимая натура. Касательно переезда, опять же, да, в Америке им всем будет безопаснее, там, где они смогут жить спокойной жизнью вдали от всех этих клановых войн и Фюсун, да и Насуха тоже. Но, может быть, имеело бы смысл перебраться просто в другой город в Турции. Как бы там ни было, думаю, скоро мы узнаем, что решат ребята. Ахах, размышления Ярен о том, как она подмнёт Фюсун и будет вертеть Харуном, позабавила. Не знала она, во что ввязалась) Я эти мысли отдельным сообщением вынесу, потому что на днях все думала об их браке, дате росписи, и так назрело, что я выкатила пост :D Возможно, буду повторять из него, но меня тоже трогает ее признание, почему Ярен вынудила Харуна остаться. Ей сложнее понимать его и мыслить теми же категориями и европейскими свободами, что и он: не приучена она к ним. А вот Харуну легче войти в ее бедственное положение, из которого он сам с огромным трудом выбрался, сбежав от матери в Стамбул, учась, работая и занимаясь своей фирмой. И он смотрит на Ярен с разных ракурсов: и не права она, поступая с людьми плохо, и в то же время жалко ее, потому что родичи ее так же мучают. Ярен же воспринимает Харуна только через призму своего мира. Ей не хочется покидать знакомую родину, где все понятно и по понятиям, и представлять, как она там живёт в Америке, как учится новому, а Харун работает, как они ладят на свободе. Ярен желает знать здесь и сейчас, каков этот человек на ее земле, в ее, считай, личном пространстве: с ее семьёй, в их каменных особняках, за кого он в войне кланов, даст ли он отпор своей зловещей матери, а будет ли он за Ярен, когда потребуется, а будет ли он, как ее отец, или лучше/хуже Джихана (отец - это образец для девушки, с которым можно сравнивать других мужчин; интуитивно Ярен наверняка бы сравнивала). И вот вышло так, что Ярен "утянула" Харуна на свою территорию. Ей тут легче строить брак, основываясь на примере матери, на Фюсун, которой Ярен, я так думаю, надеялась потом же подражать, то есть стать такой же могущественной и сместить неугодных. Даже идеально, если Хандан будет давать в это время советы и к ней всегда можно будет прийти пожаловаться (что происходило в каноне из-за отсутствия сепарации от матери). В своих мечтах, если верить канону, Ярен увидела в Харуне союзника, которого можно вести куда угодно по своему разумению, а он все простит и закроет на ее интриги глаза, ибо любит ее, у них ребенок. Если строить семейное гнездо, то только идя по головам, как остальные. И ооочень спорная это позиция на самом деле, потому как, да, мы помним, чем все обернулось и какие нервы Фюсун устраивала ЯрХару из-за того выстрела (и в сериале преследовала Ярен). В этой стратегии лично меня одно радует. Ярен все же топила за семью - она пыталась ее создать, пускай и своими методами, и она ориентирована на семейный уклад. По крайней мере, очень похоже на то, если анализировать ее поступки. Взять тот же период от росписи до дня "икс" с выстрелом. Прошло полгода! И за полгода от Ярен не было ни одной попытки избавиться от брака, никакого негатива на Харуна, в немногочисленных сценах с ним она беззаботна, как обычно общается с родней и вообще о разводе почти не думает. Мне кажется, была бы такая идиллия всегда, Ярен осталась бы очень довольна. Родители под боком, муж порядочный, спокойный, ее не трогает, никуда переезжать не надо, никто не выгоняет, денег навалом. А Фюсун, да, мне кажется, она сначала заинтриговала Ярен (и её родителей), так как кто бы мог подумать, что у Харуна такая крутая мать, надо и ее в оборот, пусть тоже на их стороне воюет. А мать... Дала всем проср*ться :D И Ярен, видимо, решила, что надо бы это ярмо скинуть им с Харуном и самой стать хозяйкой. О Ярен еще замечу, что она тоже натура властная, желающая ощущать свою значимость и свободу в браке, так что, думаю, ее больше устроит семья, построенная по ее соображениям и привычкам. Это, конечно, путь в никуда, когда другой супруг против такого поворота событий, но Харун уступает Ярен. Скажем, завести ребёнка так скоро было только её решением, он обрадовался, когда узнал, что у неё всё в планах. Другого бы возмутило, мол, а посоветоваться, а пожить год для себя? Харун совершенно не планировал заводить семью так-то, в Мидьят он приехал ради Аслана. Но он не против, чтобы Ярен вела в некоторых вопросах, главное, чтобы была честна с ним и по-настоящему любила, а не ради выгоды. Если пока ей проще налаживать брак в Мидьяте, в кругу большой семьи с их правилами, Харун согласен действовать на её "территории", подождать и подготовить Ярен к переезду и учебе. Вообще в Падшем они многих несчастий избежали бы, скажи она честно, что в данный момент абсолютно не готова уехать и бросить свой мир. Тем более когда она за этот мир и место под солнцем решила сражаться с Фюсун, какой там переезд, Америка, когда такие страсти кипят. Ложь её сгубила. Но со страстями, опять же, вопрос времени, верно. Ярен нужно было поменять свое отношение к миру, людям и свободе, избавиться от обид и жажды мести. А Харуну терпеливо направить её и пройти этот путь с ней. Есть тернистые тропы, которые невозможно обойти, если мечтаешь обрести счастье и покой: так предначертано. Насчёт переезда всё непременно выяснится) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 25. Эпизод с човганом получился очень ярким на фоне захватившей Мидьят зимы. Было интересно понаблюдать за игрой вместе с героями. Думаю, что в реале это довольно красивое и напряжённое зрелище, хотя я к спортивным состязаниям и равнодушна. Рада, что Ярен и Харуна захватил дружеский азарт) И больше, чем дружеский) По зрелищности човган не уступает другим конным состязаниям, но он отходит на второй план, так как здесь для Харуна и Ярен существуют только они. Без оков прошлого, без груза сомнений и разногласий. Только двое и их чувства-диалоги. Я успела порядочно соскучиться по таким главам с ними) О, Эрхану точно фантазии не занимать! Ловко он придумал сказку для Харуна, да ещё и сподвиг его подучить англ. язык. Будет очень интересно посмотреть, каким же Харун станет отцом, и как они с Ярен будут воспитывать Ахмета. Эрхан - мастер по воспитанию детей)) А вообще за основу его идеи с Индианой Джонсом я взяла идею своих родителей. Мы точно так же звонили Деду Морозу, а ещё он клал подарки под нашу дверь, открывая ее, пока мы с родители были в гостиной) Это был сын нашей соседки снизу, ахах. У них на всякий случай ключи хранились от нашей квартиры, мы хорошо общались с ними. Эмоции были непередаваемые, как у Харуна от общения со знаменитым археологом)) И хорошо, что Харун и Ярен, пройдя такой непростой путь, смогли понять друг друга. Действительно, Ярен поначалу отказывалась его воспринимать, но в конце концов ему удалось достучаться. Приятно наблюдать, что теперь они идут рука об руку. Вдохновения и сил на проду! До новых встреч;) Спасибо большое за отзыв! 1 |
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
