Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

«So are we lost or do we know

We're sick of waiting for our answers?»

Lostprophets — Wake Up (Make A Move)

Солнце успело выползти из-за горизонта, краешком освещая заколдованный будильник. Стрелки на циферблате показывали семь утра. Обычно, все студенты уже должны были просыпаться, но сегодня был выходной, а в выходные дни мало кто вставал в обычное для учебных будней время. Среди шестикурсников Гриффиндора таковых и вовсе не водилось. Даже Рон редко поднимался в такой день раньше десяти часов.

Утро в спальне шестикурсников Гриффиндора начиналось всегда практически одинаково: Невилл негромко посапывал в подушку, Дин храпел так, словно старался переплюнуть в этом Рона…

Хотя сейчас Уизли не спал, а сидел на кровати и, отодвинув полог и наклонив голову, смотрел на кровать бывшего друга. Рон лёг спать довольно рано, но уснуть не получалось очень долго. Тихие шаги Поттера, когда он выходил из спальни ночью, не остались незамеченными. Уизли долго раздумывал, стоит ли ему последовать за Гарри и узнать, куда он отправился, но всё же решил не торопиться и подождать его возвращения. Однако задремав на пару часов, Рон проснулся и заметил, что полог кровати Поттера так и не отодвигался за это время — Уизли запомнил три некрасивые складки на ткани и точно знал, что они бы сдвинулись, вернись Гарри назад.

Чуть скрипнувшая дверь возвестила о том, что Поттер, наконец, вернулся. Рон замер на месте, отодвинув лишь крошечную щелочку в углу полога так, чтобы это было незаметно. Гарри на цыпочках прокрался к собственной кровати, прислушиваясь к сопениям и похрапываниям соседей по комнате. Рон негромко посапывал, стараясь не привлекать к себе внимания, но показывая, будто всё ещё достаточно крепко спит. Поттер встал в паре метров от кровати Рона: они, как и раньше, спали напротив друг друга, хотя тогда это было весело, но сейчас, когда дружба полетела ко всем чертям, такое соседство иногда было весьма неприятным.

Рон осторожно посматривал в щелку и едва не ахнул, когда увидел вблизи мантию бывшего друга. Пыльная, оборванная снизу, покрытая мелкими порезами на спине, она явно свидетельствовала о том, что Гарри не просидел эту ночь в библиотеке. Поттер стянул с себя мантию, швырнув её на сундук. На его шее негромко звякнула золотистая цепочка, уходящая куда-то под серый свитер. Гарри тяжело вздохнул и опустился на край кровати, потерев веки кончиками пальцев.

Через крошечную щелочку Рон видел, как Поттер задёрнул полог кровати, а через пару минут уже раздавалось негромкое сопение Гарри. Спать самому Уизли уже совершенно не хотелось, и, выждав ещё минут пять, он тихонько оделся и вышел из спальни шестикурсников.

* * *

Рон, лениво дожёвывая второй кекс, оглядывал Большой зал. Гермиона сидела напротив него, неторопливо жуя зелёное яблоко. Слева Невилл боролся с искушением съесть ещё пирожок, Дин с Симусом о чём-то шептались, то и дело кивая и хихикая. В дальнем углу стола, надменно ковыряя яичницу, сидел Малфой со своими извечными троллеподобными телохранителями. В общем-то, ничего странного не происходило — обычный гомон студентов уже был до однообразия привычным.

— Минуточку внимания! — внезапно раздался усиленный заклинанием голос Дамблдора.

Шум и гомон быстро прекратились.

— Думаю, я нисколько не преувеличу, если скажу, что большинство студентов остались недовольны курсом Защиты от Тёмных Искусств, который вела в прошлом году профессор Долорес Амбридж, — выделив слово «профессор», директор продолжил: — Некоторые студенты даже выразили желание самостоятельно заниматься практическими занятиями по этому предмету. В связи с тем, что Лорд Волдеморт, — большинство студентов вздрогнуло, услышав это имя, — и его Пожиратели смерти становятся всё более опасными, мы с другими преподавателями пришли к общему решению. В Хогвартсе появится новый курс по обучению дуэльному мастерству!

Возбуждённый шёпот пронёсся по Большому залу, студенты переглядывались между собой. Донеслось несколько радостных криков, и Дамблдор поднял руку, призывая всех к тишине.

— Преподавать его для младших курсов будет аврор Нимфадора Тонкс, а для студентов, начиная с пятого курса, эти занятия будет вести бывший аврор Аластор Хмури, — Большой зал вновь наполнился негромким бормотанием и шепотками. — Преподаватели прибудут немного позже, а расписание курса будет составлено в ближайшее время. Занятия не будут общеобязательными, но я настоятельно рекомендую воспользоваться этим шансом всем, — веско добавил директор.

Студенты принялись вполголоса обсуждать между собой новость, а Гермиона наклонилась над столом, поманив к себе Рона.

— Собираешься уговорить меня пойти на курс к мистеру «Постоянная бдительность»? — хмыкнул Уизли.

— Вовсе нет, вряд ли ты и сам его пропустишь, — в тон ему ответила Грейнджер. — Ты думаешь, это всё случайность?

— Что именно? — не понял Рон.

— Этот курс, что ещё, — выпалила Гермиона. — Я читала последние газеты. Министерство увеличило полномочия Отдела Магического Правопорядка, везде пишут о том, что Пожиратели нападают на маггловские дома, иногда на семьи волшебников. А мама недавно прислала письмо, в котором написала, что по телевидению стало много объявлений о пропаже людей…

— Возможно, ты и права, — нахмурился Уизли, покосившись на директора. — Думаешь, он теперь действительно готовит «Армию Дамблдора»?

— Не знаю, но сомневаюсь, что Дамблдор затеял бы всё это просто так… — задумчивый взгляд девушки скользнул в сторону Поттера и, задержавшись секунду, быстро вернулся обратно.

Рон тоже бросил взгляд в сторону бывшего друга: Поттер мрачно глядел в свою тарелку, ковыряя вилкой яичницу. Его глаза выдавали недосып, а взлохмаченные волосы были в ещё большем беспорядке, нежели обычно. Когда Рон повернулся к Гермионе, девушка уже закидывала на плечо сумку.

— Я пойду в библиотеку, поищу одну книгу для задания по древним рунам, — ответила она на немой вопрос в глазах Уизли.

Пожав плечами, Рон проводил её взглядом и, посидев ещё несколько минут, направился ко входу в гостиную Рэйвенкло. С Луной Рон договорился перед завтраком, почти столкнувшись с ней у дверей в Большой зал. Лавгуд в ответ на его предложение поговорить лишь кивнула, словно бы уже ожидала этого, и предложила встретить её возле входа в гостиную Рэйвенкло.

Спустя минуту ожидания Рон увидел выходящую из гостиной Луну, и пока она приближалась, разглядывал ее. В голове Уизли успела промелькнуть мысль о том, что весьма удобно разглядывать девушку, пока она приближается — можно рассмотреть всё, что интересует без особых последствий. Конечно, надо считать страшными последствиями иронично-презрительный взгляд той же Парвати и цоканье языком. Пару раз доставалось и Дину; возмущённый шёпот Парвати на ухо Лаванде был частенько слышен, а застигнутый «пялящийся» Томас обычно утыкался взглядом в парту…

Обычная школьная мантия, в которую была одета Луна, скрывала всё, что только можно было, а выглядывающий светло-голубой воротничок блузки, застёгнутой на все пуговицы, был идеально ровным. К удивлению Рона, ожерелья из пробок или серёжек-редисок не было, и не знай он об их существовании, вовсе не подумал бы, что эту девушку называют Полоумной. Почему-то очень хотелось одёрнуть себя самого при воспоминании, что он сам её не раз так и называл…

— Привет ещё раз, — пробормотал Рон. — Я бы хотел поговорить с тобой о…

— Я знаю, и будет лучше, если мы пойдём к Миртл, — сказала Луна, потянув Рона за собой.

* * *

После завтрака Гарри направился прямиком к кабинету директора, где ему пришлось ждать Дамблдора целых десять минут. Профессор неторопливо шёл по коридору и издалека улыбнулся Поттеру.

— Здравствуй, Гарри, ты что-то хочешь мне сказать? — дружелюбно спросил директор.

— Здравствуйте, профессор. Пожалуй, да…

— Что же, в таком случае, прошу в мой кабинет, — улыбнулся Дамблдор, сделав рукой приглашающий жест.

— Присаживайся, Гарри. Не желаешь лимонных долек? — Альбус кивнул в сторону вазочки со сладостями.

— Нет, спасибо, — поблагодарил Поттер. — Я хотел бы с вами поговорить…

— Я слушаю тебя, мальчик мой, — Дамблдор сложил руки перед собой.

— Официально я уже совершеннолетний, — начал Поттер, и Дамблдор медленно кивнул его словам. — И я могу пользоваться магией вне школы. Я бы хотел научиться аппарировать, но позволят ли мне это в Министерстве?

— Право на аппарацию действительно нужно получить после экзамена в Министерстве, — согласился Дамблдор. — Сделано это, прежде всего, для того, чтобы у Министерства была уверенность того, что волшебник умеет правильно аппарировать, чтобы не повредить себе, и знает, что пользоваться этим умением нужно не на глазах у магглов.

— Я это знаю.

— Так как по решению Визенгамота ты признан совершеннолетним, то ты вполне имеешь право уметь аппарировать. Занятия по подготовке к экзамену на аппарацию для студентов Хогвартса будут весной…

— Но мне нужно научиться этому как можно раньше, — немного резко сказал Гарри.

— … Но у тебя, как у совершеннолетнего, экзамен может состояться любое время. Подготовиться к нему и научиться аппарировать ты сможешь в Министерстве.

— Когда я могу туда отправиться? — прямо спросил Поттер.

— Тебе это нужно настолько срочно? — Альбус взглянул на гриффиндорца поверх очков. — А для чего это тебе, Гарри?

— Причина, по которой мне это нужно, уже больше года стала очень актуальной... — заметил Поттер, уходя от прямого ответа.

— Думаю, я смогу проводить тебя в Департамент Магического Транспорта прямо сейчас, — сказал Дамблдор, поднимаясь со стула.

— Спасибо, профессор, — кивнул Поттер. — Мне что-то нужно с собой?

— Только готовность учиться, — вновь улыбнулся директор.

* * *

Атриум Министерства никак не отражал тех событий, что ещё недавно произошли: ровные, без малейшего следа от магии, стены устремлялись в высокий величественный потолок, который, мерцая отблесками и словно двигаясь, отражался в отполированном полу. Большой фонтан, разгромленный всего несколько месяцев назад и практически переставший существовать, был полностью воссоздан заново — украшенные золотом статуи волшебника, ведьмы, кентавра, гоблина и домового эльфа замерли в своей обычно позе.

Гарри немного поёжился, вспоминая, как эти статуи, оживлённые Дамблдором, принимали на себя заклинания Волдеморта. Сейчас это казалось лишь чем-то давним и уже не так ярким, как в первые дни. Страх перед тёмным волшебником постепенно смягчался, панический ужас и боль, которая захватили Гарри в тот момент, когда Волдеморт попробовал захватить его сознание, постепенно улетучивались из памяти. Ощущение беспомощности перед силой Волдеморта казалось одновременно и полузабытым, и всё же пробуждало какой-то трепет и неприятный осадок.

Из множества каминов со вспышками периодически появлялись волшебники и колдуньи, спешащие по своим делам, либо останавливающиеся в небольших кучках на небольшую беседу. Кто-то комкал в руках очередной выпуск Ежедневного пророка или, неся подмышкой кожаные портфельчики, спешил к министерским лифтам. Шум, непременно создаваемый большим количеством людей, всегда присутствовал в Атриуме даже в, казалось бы, выходной день.

Гарри глазел по сторонам, оглядывая людей, и успел увидеть несколько расплывшихся от удивления лиц волшебников, узнавших в нём Мальчика-Который-Выжил. Поттер торопливо пригладил непослушные волосы на лоб, стараясь спрятать шрам, но было уже поздно.

— Смотрите!

— Это Гарри Поттер! — раздалось откуда-то справа.

— Это он! — писклявый и одновременно скрипучий голос.

— Поттер? — удивлённый мужской басок уже позади.

— Лучше нам поторопиться, Гарри, — Дамблдор подхватил локоть юноши и направил его к министерским лифтам. Голоса сливались со стоящим гвалтом, разносясь по Атриуму редкими удивлёнными отголосками.

Створки лифта разъехались, впуская внутрь волшебников. Дамблдор нажал на кнопку, и, откатившись немного назад, лифт рывком ухнул вниз. Через пару секунд движение замедлилось, и женский голос объявил:

— Уровень шесть — Отдел магического транспорта!

Краем глаза поймав одобрительный кивок Дамблдора, Гарри вышел из кабины лифта. Довольно широкий коридор расходился в две стороны, исходящий от потолка свет отражался в покрытых мрамором стенах мелкими яркими искорками. Ноги немного проскальзывали при ходьбе по полированному до зеркального блеска полу. Прикрепленные к стене медные таблички с выгравированными надписями указывали в разные стороны. Слева располагался «Руководящий центр Сети летучего пороха», в том же направлении «Портальное управление».

«Аппарационный испытательный центр» — гласила одна из двух табличек справа, и Гарри вновь заметил лёгкий кивок директора.

Массивные, сделанные из тёмного дерева двери кабинетов были так же помечены медными табличками. В небольшом ответвлении, за значительно выделяющейся среди других размером и широкой медной пластиной с надписью, располагался «Сектор контроля за мётлами». У самой двери стоял большой ящик со сваленными туда обломками нескольких метёл, древки которых торчали из груды рассыпанных в беспорядке прутьев.

Одна из дверей с соответствующей табличкой вела к аппарационному центру. Гарри шёл за Дамблдором через довольно широкий коридор, и вскоре показался кабинет руководителя центра. Волшебники прошли в открытую дверь и встали возле большого, заваленного бумагами рабочего стола, за которым, уткнувшись носом в документы, сидел явно невысокий, лысеющий человек.

— Сегодня центр закрыт, — не отрываясь от бумаг, заявил волшебник.

— Ох, неужели? — наигранно удивился Дамблдор.

Руководитель подскочил на месте, услышав голос Альбуса Дамблдора, и уронил на пол стопку листов. Перо так и осталось в тонких перепачканных чернилами пальцах.

— П-простите, мистер Дамблдор, не признал сразу, — виновато признался служащий.

— Я понимаю, мистер Уилкерс, — кивнул директор Хогвартса. — Я бы хотел, чтобы один молодой человек смог подготовиться к экзамену на аппарацию.

— Д-да, конечно… Только сегодня мы… — Уилкерс стушевался под взглядом Дамблдора. — Мы сможем сделать всё сегодня, да. Я вызову Пронса, и он всё выполнит в лучшем виде! А как записать молодого человека?

— Его зовут Гарри Поттер, — произнёс Альбус уже нацелившему перо на бумагу руководителю.

— О-оу… А мистер Поттер… — Уилкерс только сейчас заметил стоявшего чуть позади Гарри и, выхватив откуда-то из стопки список, заглянул в него. — Мистер Поттер не числится в списках на этот год, он пока несовершеннолетний…

— Гарри уже несколько месяцев как признан совершеннолетним по решению Визенгамота и вполне может сдать экзамен на аппарацию, — уведомил Дамблдор. — А этот список за прошлый год.

— Разве? О, да, действительно… — Уилкерс несколько раз моргнул и потёр вспотевшую лысину. — П-пусть мистер Поттер подождёт в зале отдыха, а я пока вызову Джереми Пронса.

— Благодарю, Уилкерс, — кивнул Альбус и развернулся к Поттеру. — Пойдём Гарри.

Зал отдыха представлял собой большую комнату с мягкими диванами, столиками с журналами и огромными зелёными кустами в напольных горшках. Что это за растения Гарри не знал, но они явно напоминали ему о диких джунглях, фотографии которых видел в энциклопедии Дадли. Большие окна изображали абсолютно противоположные пейзажи: за одним были огромные снежные горы, за следующим — простирающаяся вдаль долина, за третьим — жаркий пляж с почти белым песком. Гарри помнил, что мистер Уизли рассказывал о такой магии, которая помогает обеспечить индивидуальный комфорт каждому сотруднику, но ему лично претила такая искусственно воссозданная атмосфера.

* * *

Дамблдор встретил Гарри через час, когда последний с закрытыми глазами сидел в кресле и устало дышал. Рядом с ним стоял пожилой седоватый волшебник, который поучительно объяснял Поттеру о том, чем может грозить переутомление и излишние нагрузки на организм. На лице Гарри отсутствовал какой-либо интерес к словам Пронса, что нисколько не смущало сотрудника аппарационного центра.

— Как успехи? — поинтересовался Дамблдор, приглаживая седую бороду. Поттер только молча поднял два пальца вверх, не открывая глаз.

— Вполне неплохо, впрочем, я не буду удивляться, — мистер Пронс скривил губы. — Раз уж Поттера готовили вы, то это было предсказуемо…

— О чём вы? Я ничего не делал, — невозмутимо ответил волшебник.

— Но как тогда… Он смог аппарировать на второй попытке, пусть и оставил на месте ухо, но всё остальное было на месте… — сотрудник аппарационного центра округлил глаза. — К такому результату приходят лишь к четвёртому занятию, редко к третьему!

— Значит, Гарри весьма талантлив, — улыбнулся директор Хогвартса. — А его такое состояние вызвано?..

— Он аппарировал полностью целым с пятой попытки, всего аппараций было восемнадцать, из них восемь на разное расстояние, с балластом и с другим магом, последняя — с двумя волшебниками, причём всё прошло удачно, — отчитался Пронс. — Но всё это было его инициативой, в норме обучения на день полагается не больше трёх-четырёх перемещений…

— Значит, мистер Поттер может считаться получившим разрешение на аппарацию? — прямо спросил Дамблдор, хотя в его интонации вполне различались утвердительные нотки.

— Да, я уже отправил документы Уилкерсу. Как только мистер Поттер отдохнёт, он может быть свободен.

— Благодарю, мистер Пронс. Гарри, как ты себя чувствуешь, мальчик мой? — Альбус сделал шаг к креслу, в котором развалился Поттер.

— Просто усталым, профессор, — негромко ответил Гарри. — Но вполне могу вернуться в Хогвартс.

— В таком случае, нам стоит отправиться сейчас, — удовлетворённо произнёс Дамблдор, и Поттер с заметным трудом поднялся на ноги. Следуя за волшебником, Гарри бросил последний взгляд на большие окна, которые рассматривал ранее.

— Профессор…

— Да, Гарри? — Дамблдор повернулся к Поттеру.

— А эти окна, точнее, пейзаж за ними… Он просто придуман волшебником, который их зачаровал, или это реально существующие места? — разглядывая горные вершины, произнёс Поттер.

— Создать что-то из ничего невозможно, — философски заметил Альбус. — Даже рисуя картину, человек чаще всего передаёт в призме своего восприятия то, что уже успел увидеть. Либо искажает это, в соответствии со своей задумкой или фантазией…

— Над этими видами работал Элиот Джарсон, специалист Внутреннего отдела, — вставил Пронс. — Элиот хороший парень, мне всегда нравятся его иллюзии. И вон той, крайней, он особо гордился. Бернские Альпы, вид на Эйгер и Мёнх, Джарсон болтал без умолку о них, это один из его заскоков на таких местах.

— Спасибо, Джереми, — улыбнулся Дамблдор

— Всегда пожалуйста, — пожал плечами Пронс, складывая бумаги.

* * *

Даже перемещение через каминную сеть далось не слишком легко. Появившись в кабинете Дамблдора, Гарри, чуть покачнувшись, едва не запнулся и еле удержался на ногах. Покашливая от дыма, он присел в кресло, а Дамблдор прошёл к своему месту за директорским столом.

— Теперь ты научился аппарировать, Гарри. До этого ты просил меня предоставить тебе доступ к Запретной секции. А ещё раньше ты хотел быть официально совершеннолетним и иметь возможность колдовать вне Хогвартса, — мягкий, рассудительный тон директора был знаком Поттеру, и юноша невольно напрягся. — С тобой вновь происходят странные вещи, и ты сам меняешься. С чем это связано, Гарри?

— Наверное, с тем, что Волдеморт хочет меня убить? — немного резко ответил Гарри, удивившись тому, как быстро раздражение захватило его. — А может, и потому, что хорошо известное вам пророчество обещает или мою, или его смерть? Я бы не хотел умирать, профессор…

— Я тебя понимаю, Гарри, но тебе не кажется, что ты слишком торопишься?

— Профессор, если бы я узнал о пророчестве раньше, ещё несколько лет назад, я был бы готов к тому, что произойдёт. Тогда, возможно, Сириус остался бы жив, Седрик бы не погиб, и всё было бы совсем иначе! — начал заводиться Поттер. — Я не хочу прятаться за чужими спинами, и если началась война, то у меня должна быть хотя бы возможность сражаться.

— Возможно, ты прав, и мне стоило рассказать тебе об этом раньше, — произнёс Дамблдор. — Но я всегда старался заботиться лишь о том, чтобы было лучше для всех. Вероятно, я не всё рассчитал и не ко всему был готов. Я лишь хотел как лучше…

— Для кого лучше? Для моих родителей и для меня? Других жертв Волдеморта? Для Седрика, может быть? Или Сириуса? Кому стало лучше от ваших усилий, профессор? — с дрожью в голосе выплёвывая слова, Гарри смотрел на мрачнеющее лицо Дамблдора. Старый волшебник устало потёр виски и посмотрел на Поттера из-под очков.

— А ты всегда можешь предугадать последствия своих действий, Гарри? Ты абсолютно уверен в том, что делаешь? — голос директора был тих, но отчётливо звучал в большом кабинете. — Сможешь ли ты взять на себя ответственность за свои поступки?

Гарри ощутил нарастающий ком в горле, и жалость со злостью боролись внутри него. Подбирая слова, он думал, что ответить, но по спине пробежали мурашки и отзвук собственной сотворённой магии достиг его. Линия заклинания «Felinis» была пересечена. Его сундук в спальне Гриффиндора потревожен.

— Простите, профессор, я лучше пойду, — стараясь ничем не показать своего напряжения, произнёс Гарри, и это как будто даже получилось.

— Хорошо, Гарри, ступай, и прошу тебя, будь благоразумен, — устало сказал Дамблдор.

Покинуть директорский кабинет Гарри старался достаточно быстро, но не выдавая спешки. Пройдя возле горгульи, он обернулся, и, не увидев больше никого поблизости, ринулся в сторону спальни шестикурсников.

* * *

Рон уже почти двадцать минут сидел в спальне и прокручивал в голове всё, что случилось в последнее время. Память услужливо тыкала его в тот факт, что слишком многое остаётся непонятным и что-то всё время не сходится. Странный сон, что он видел этой ночью, был не таким пугающим, но всё же Уизли знал, что что-то он значит. Постепенно он ослаблял свою защиту от Проклятья Прорицателя, чтобы научиться им пользоваться, хотя не совсем понимал, зачем это делает.

Слова Флоренца постоянно всплывали в голове, и дилемма так и не находила своего решения. Рон уже начал понимать смысл этой загадки — она попросту неразрешима. Сможет ли он своими действиями что-то изменить или лишь приведёт к большей беде? Проверить это не было никакой возможности, оставалось лишь только просто верить в то, что кажется более близким к истине, правильным.

Со вчерашнего вечера с лёгкой фразы Гермионы в голове поселилась интересная мысль. А после разговора с Луной она лишь укрепилась.

«А возможно ли, что это Проклятье даётся не просто так? Не будь его, то всё было бы так, как складывалось бы само, без даже сомнительных вариантов что-то изменить. А если так — то само наличие этого Проклятья побуждает к тому, чтобы им пользоваться!» — Гермиона хоть и старалась не замечать всего, что происходило вокруг, но всё же нашла отдушину в том, чтобы исследовать это явление.

Она же и пришла к выводу, который вновь огорчил обрадовавшегося было Рона.

«Возможно и то, что само появление Проклятья и его использование и приведёт к тем последствиям, которые нежелательны. То есть не возникни этого явления, не возникло бы и этих событий…» — Эти философствования вгоняли его в уныние тем, что, посмотрев с одной точки зрения, всё становилось весьма лицеприятным, а с другой напоминало задницу садового гнома.

Сейчас же Рон понимал, что попросту не может сидеть сложа руки. Кошмарные сны, что мучили его на протяжении долгих недель, были тем, чего бы он никогда не хотел видеть. Но если этому в любом случае суждено сбыться, и он не в силах что-то изменить, если судьба не имеет никаких вариантов и прописана заранее свыше — то так тому и быть. Если есть хотя бы крошечный шанс, возможность сделать хоть что-то, то он просто обязан воспользоваться им. Если Проклятье — лишь судьба, на которую он обречён, то он её примет. Но именно оно может быть шансом к спасению и тем спасительным звеном, которое сможет обрушить ход истории — тогда Рон Уизли не станет просто игнорировать его.

«Лучше я пожалею о том, что пытался, но не смог предотвратить кошмар, чем не сделаю вообще ничего. И будь что будет, но я не сдамся», — Рон сжал зубы, повторяя про себя принятое решение. Теперь оставалось только действовать. Палочка в руке, а один из ключей к разгадке стоит в четырёх метрах в стороне.

* * *

Расстояние до Гриффиндорской башни было не слишком велико, но, пробежав его, Гарри всё же несколько запыхался. Дыхание сбилось, и лёгкие обжигало воздухом. Пот капельками сбегал по спине, во влажной ладони уже была зажата палочка. Взлетев по ступенькам, Гарри крикнул пароль Полной даме и устремился в открывшийся проход. На младшекурсников у камина он не обратил внимания, а кого-то из старших в общей комнате не было. Преодолеть лестницу было делом трёх секунд, и дверь в спальню шестикурсников была уже перед его носом.

Гарри пинком распахнул ее, выставляя палочку в сторону своего сундука, и швырнул оглушающим заклинанием в волшебника, что сидел возле него. От быстрого бега рука дрогнула, и заклинание прошло буквально над ухом у Рона, который от грохота позади инстинктивно подался вбок и подскочил на ноги. Заклинание скользнуло по стене и с резким раскалывающим звуком вышибло окно.

— Protego! — зажатая в руке Рона палочка описала отточенное движение, и защитное сияние возникло между гриффиндорцами. Уизли, нахмурившись, смотрел на Гарри, комкая в руке лист пергамента. Поттер тяжело дышал, волосы ещё больше взлохматились, а галстук на форменной мантии сбился в сторону. Палочка из остролиста смотрела кончиком прямо на Рона, а шальной, бешеный взгляд не вызывал надежды на лёгкое разрешение проблемы.

— Какого дьявола ты забыл в моём сундуке, Уизли!? — рявкнул Поттер.

— Может, для начала опустишь палочку? — попробовал по-хорошему Рон.

— Я спрашиваю, какого чёрта тебе нужно в моём сундуке! — палочка в руке Гарри не дрогнула.

— А что от тебя нужно Волдеморту, Гарри? — Уизли поднял руку с пергаментом. Поттер мысленно дал себе под зад за то, что забыл о письме Волдеморта и не сжег его. Слава богу, письма Учителя он уничтожал вовремя.

— Это не твое дело, — прорычал Гарри. — Брось пергамент и отойди от сундука!

— Лучше объясни, что с тобой происходит, друг, — выделив последнее слово, Уизли бросил пробный камень. — С каких пор твоя палочка обращается против меня?

— Иди к дьяволу, Уизли! Заткнись и не лезь туда, куда не просят! — Поттер явно не собирался менять тон разговора. Не прерывая действия щитового заклинания, Рон сделал шаг в сторону от сундука.

— Гарри, я помню, как было в прошлом году в доме Сириуса, но что с тобой случилось в этом году? Что с тобой сделал Волдеморт? — произнести имя тёмного волшебника было достаточно просто, даже как-то странно, что его так сильно боялись.

— Засунь свои вопросы в задницу, Уизли! — Гарри чувствовал, что ситуация уходит из-под контроля. Злость рвалась наружу, но где-то в душе он понимал, что Рон лишь хочет помочь. Но Гарри не мог позволить себе всё испортить.

— Поттер, тебе не кажется, что ты уже совсем тронулся? Посмотри на себя, ты же ведёшь себя, как чёртов идиот, как последний ублюдок! — Рон уже с трудом сдерживал волну нарастающего гнева. — Ты вообще помнишь, что мы пережили вместе? Я прикрывал твою чёртову задницу в Министерстве, Гермиона там чуть не погибла и все остальные тоже! А сейчас ты готов плевать на нас?

— Я не заставлял вас идти вместе со мной! — резко ответил Поттер.

— А мы пошли, Гарри. Потому что мы друзья и это, знаешь ли, не просто так. Как ты стал таким придурком всего за несколько месяцев?

— Закрой рот, Рон!

— Да пошёл ты! Ты хоть знаешь, что произошло за всё это время со мной? А с Гермионой или Луной? Что ты вообще делаешь, кроме как взрываешь деревья и переписываешься с Волдемортом?

Гарри похолодел, и между лопаток пробежала дрожь. Он не догадывался, что кто-то может знать о его тренировках в Запретном лесу, а письмо от Волдеморта Рон только что прочёл. Это плохо.

— Ты следишь за мной? — раздражённо выговорил Гарри.

— Мы были лучшими друзьями пять лет, если ты ещё помнишь. И я кое-что знаю о тебе, Поттер. И мне не наплевать на нашу дружбу, как тебе. А это… — Рон тряхнул пергаментом. — Это лишь то, до чего ты сам довёл.

— И что ты ещё знаешь, Уизли? — Гарри облизнул пересохшие губы, стараясь придумать, что делать дальше. Его планы начали катиться к гиппогрифу под хвост.

— Многое, Гарри, — Рон решил действовать наверняка. Вряд ли будет ещё такая возможность, а вся эта неразбериха ему до чёртиков надоела. — Миртл видела тебя в туалете с каким-то амулетом, а после ты был на больничной койке, а на твоём теле появлялись шрамы. В библиотеке ты взял книги из Запретной секции. Мы видели разгромленную полянку и листок с твоим почерком у старого пня. Тебя не было в спальне ночь, мантия, в которой ты вернулся, выглядит так, словно ты побывал в какой-то дыре. А теперь от тебя что-то нужно Волдеморту. Это ещё не всё, Гарри. Что с тобой происходит? Зачем ты так поступаешь с нами, с теми, кто готов сражаться вместе с тобой, черт подери!

Поттер готов был заорать от злости. Он догадывался, что что-то из последних событий будет выглядеть подозрительно, но никак не ожидал, что именно Рон припрёт его к стенке. Сознание бешено металось в поисках выхода из ситуации. Самым простым было бы рассказать всё Рону, но тогда бы всё это было напрасно.

Гарри легко представлял себе белое лицо Рона с пустыми мёртвыми глазами. Память подкидывала момент, когда заклинание Долохова ударило в Гермиону, Невилла, с разбитым лицом… Седрика, дух которого просил вернуть его тело обратно, Сириуса, который словно в замедленной съёмке в маггловском кино падал сквозь Арку. Улыбки родителей, которых он почти не видел, что отражались в зеркале Еиналеж и полупрозрачными духами вылетали из палочки Волдеморта…

— Не лезь в это, Рон, — прошипел Гарри. — Держись от меня подальше…

— Да с какого дьявола!? — завопил Уизли.

— Я приношу лишь смерть, все вокруг меня умирают! Смерть забирает всех, чёрт тебя подери! Волдеморт убьет любого, кто будет рядом со мной! — крикнул Поттер срывающимся голосом. — Я потерял слишком много, чтобы наконец понять это!

— И ты решил, что один ты неуязвим, да? — щёки Рона покраснели от злости, сливаясь с волосами. — А ты подумал о нас, придурок? Ты спросил нашего мнения обо всём этом?

— Да к чёрту ваше мнение!

— Какое право ты имеешь так поступать с нами? С чего ты взял, что можешь решать за нас как нам жить и что делать?

— Не лезь во всё это! — крикнул Поттер.

— А если я влезу, то что? — ухмыльнулся Рон. — Ты не можешь решать всё за меня.

— Я сильнее тебя. Я оглушу тебя и сотру тебе память, — разъярённо прошептал Гарри, перехватывая поудобнее палочку.

— Ты этого не сделаешь, Поттер. А знаешь почему? Потому что ты не такой ублюдок, каким хочешь казаться, потому что тебе не безразлично всё настолько, насколько ты пытаешься это показать. Ты не сотрёшь мне память. И в любом случае, я не единственный, кто догадывается обо всём этом, — чеканя каждое слово, произнёс Рон, и Гарри понимал, что Уизли недалёк от истины.

— Гермиона не должна ничего знать, — бесцветным голосом сказал Поттер.

— Она уже кое-что знает, Гарри. И не она одна, — продолжил Рон.

— Ты не скажешь ей ничего, ты меня понял, Уизли? Ты не посмеешь впутывать её в это! — злобно выговорил Гарри. — Я не допущу, чтобы она…

— Очнись и подумай, о чём я сказал, Гарри. Гермиона уже всё знает, и мы с ней по-прежнему друзья. И от друзей, знаешь ли, не принято таить что-то, а тем более такое. Может, ты об этом вспомнишь и сам.

— Ты не посмеешь…

— Посмею, чёрт тебя дери, посмею! Ты видел, что ты сделал с ней? Вспомни, что ты ей наговорил, чёртов идиот! Ты ведёшь себя хуже Малфоя! И знаешь что — я буду поступать так, как считаю нужным, нравится тебе это или нет.

Гарри боролся с желанием бросить палочку и скатиться по стене на пол или разнести всю спальню в мелкие щепки вместе с Роном. Поттер прекрасно понимал, что его бывший друг прав, на все сто прав, но он не понимает каково это — терять всё, что тебе дорого.

Скрип двери был подобен пушечному выстрелу в наступившей тишине. Лицо Невилла, появившееся в проходе, замерло, когда палочка Поттера едва ли не уткнулась ему в лоб. Порыв холодного ветра стянул край полога ближайшей кровати и со свистом прокатился по спальне.

— Эмм, я, похоже, не вовремя, да? — пробормотал Невилл, нырнув обратно в гостиную.

Рон уже убрал щитовое заклинание, смахнув выступившие на лбу капли пота. Гарри опустил свою палочку и кивнул на дверь. Уизли хмыкнул и направился к выходу, не убирая палочку и глядя в глаза Поттеру. Гарри посторонился, продолжая так же смотреть на друга.

— Держитесь от меня подальше, — прошептал Поттер. — И не лезьте во всё это.

— Поздно, Гарри, поздно, — в тон ему ответил Рон, закрывая за собой дверь. — Окно почини, дует.

Метнув в дверь запирающее заклинание, Гарри опустился на ближайшую кровать и тяжело вздохнул, глядя на свой сундук. Письмо Волдеморта сгорело от следующего заклинания. Потерев переносицу, Поттер вытащил из глубины сундука Артефакт, который он запихнул под груду хлама, и задумался о том, куда спрятать кристалл.

А ещё очень болела голова, и жутко хотелось спать.