Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

Проигрыш «Слизерина» в дуэльном матче оказал существенное влияние на внутришкольный климат. И дело тут было не в реакции играющих слизеринцев – они, за исключением Френка, чья колдовская гордость была в очередной раз сильно задета, довольно быстро смирились, соглашаясь, что счет вполне приличный. Генри окончательно успокоил совесть Билла Кеттлборна, выразив сожаление, что не участвовал в игре. Но теперь определилось, кто вышел в финал. Последнее слово оставалось за поединком между «Гриффиндором» и «Равенкло». Охлаждение в их отношениях было заметно уже на следующий день. Даже те, кто вместе проводил время у Чайнсби, по наблюдениям Рики, едва здоровались.

Рики, образно выражаясь, уже видел свет в конце тоннеля. Его работа над звездными картами подходила к концу. «23 листа…19…16», — каждый день подсчитывал и пересчитывал Рики. В связи с этим его стали особо раздражать некоторые уроки, на которых он напрасно терял время. И если уход за магическими существами давал столь необходимое пребывание на свежем воздухе, то прорицания доводили его буквально до кипения. Жара и духота словно усиливали нервозность.

Однажды он, озвучив свой список ожидания отличных оценок на экзаменах, забракованный Трелони, ввиду хорошего настроения, только наполовину, вполне созрел для того, чтоб сказаться больным и отпроситься. Он ловил ее взгляд, предполагая, что выражение его лица годится для умирающего от скуки, но Трелони его почему-то вопиюще игнорировала.

И вдруг он увидел, как прямо на него летит нечто. Через секунду до него дошло, что на лоб только что сел комар.

Не задумавшись, Рики быстро хлопнул себя по лбу. Оборона оказалась удачной: на ладони появилась кровь. И тут-то профессору Трелони взбрело в голову его заметить. Зажав рот рукой, она отступила, споткнулась о подол и, к своему счастью, упала в собственное кресло.

— Профессор, это просто комар, — успокаивающе произнесла Селена.

Боковым зрением Рики отметил странный блеск в глазах Доры.

— А может, он женского пола, — сказала она.

— Ну да, точно женского, — Рики припомнил, что это года три назад послужило аргументом Питу в споре с кузиной на тему «нет зверя страшнее женщины». – Кусаются только комарихи, это маггловской науке давно известно.

— Вот! – воскликнула Дора и даже привстала. – Профессор Трелони, пророчество Макарони только что сбылось! Оно ведь может сбыться позже, да?

Когда Дора строила из себя такую наивную, хлопающую глазами дурочку, обычно это означало особо остроумную пакость с ее стороны, но Рики пока не понимал, в чем дело.

— Что Вы имеете в виду, милочка? – слабым голосом спросила Трелони, выпрямляясь в кресле.

— Помнится, Ричард обещал, что убьет лицо женского пола в первой половине дня? Так и получилось, — торжествовала Дора.

Трелони слабо махнула рукой, несколько раз открыла рот и снова закрыла.

— Урок окончен, — объявила она в итоге, хотя по времени оставалось более половины.

На досках появились объявления: следующая прогулка по Хогсмиду ожидалась в начале июня. От Дика стало известно, что Виктор и Тони встретились и назначили матч за неделю до этого.

Плакса Миртл оторвалась от мыслей о высоком и снизошла до того, чтобы похвалить Клуб.

— Теперь в школе так спокойно, не то, что зимой, – с удовлетворением отметила она. – Квиддич иногда тоже бывает полезен.

— Она права, — согласился Лео, когда они собирались перед закрытием библиотеки. – Спортивная злость снимает напряжение. Кроме того, теперь коалиция «Гриффиндора» и «Равенкло» против «Слизерина» невозможна… на некоторое время.

— Я думаю только о том, как быстрее закончить карту, — признался Рики.

— А как твоя подготовка по истории магии? – напомнил Лео.

— Не спрашивай! – махнул Рики.

…-Я тут прозондировал твои кандидатуры, — буднично заявил Лео, раскладывая перед собой конспекты на столике в гостиной в таком количестве, словно собирался просидеть тут с ними до утра. – Они интересны, даже слишком. Надо же, чтобы в одном месте собралось столько подходящих личностей. Насколько я понял, все они хотят чего-то, и Ты – Заешь – Кто мог пообещать им это в обмен на помощь, то есть на тебя. Судя по твоему последнему видению, человек не понимает, с кем имеет дело, так что это, скорее всего, маггл.

— Он или она говорили с кружкой без особого почтения, — подтвердил Рики.

— Если предположить, что это слуга, то он, как любой человек, может искать тебя элементарно ради обещанных денег, или вообще чего угодно: славы или нового брелка в дедушкину коллекцию. Не хихикай, такое бывает. Чтоб его вычислить, достаточно узнать, кто из слуг брал отпуск или отгул в то время, когда твой враг с чашкой посещал Италию, в ноябре в таких-то числах.

— Единственный способ, как мы сами можем это выяснить – спросить Виктора Чайнсби, а он, во-первых, удивится, во-вторых, все равно не знает, потому что в это время находился в школе, — указал Рики.

— Это легко выяснят авроры, и ничто не мешает тебе передать им через Снейпа, что ты как раз припомнил нечто важное. Далее, — продолжал Лео, невозмутимо игнорируя недовольную физиономию друга, — пройдемся по персонам, чьи имена известны. Начнем с единственной женщины. Мисс Матильда Блумсберри. Она прячет руки, и это кажется тебе подозрительным, тем более что муфта слишком жаркая. Но учти, эта леди ведь понятия не имеет, что ты видел ее руки, если, конечно, это она. Может, у нее ожоги или что-нибудь такое. Определенно только, что она завидует людям с хорошими связями, вроде Лауры Боунс, потому что ее саму не продвигают по службе.

— Интересно, она рассчитывает стать замминистра при Темном Лорде? – усмехнулся Рики.

— Важно допустить, что она может сознательно подчиняться не слишком законной силе, как обычно предполагают по отношению к родственникам осужденных Азкабана, — сказал Лео. – Лично я не сторонник того, чтобы считать их всех потенциальными преступниками. Вряд ли мисс Блумсберри понимает, с кем имеет дело, если, опять же, это она.

— Если бы она связалась с Темным Лордом, то не грубила бы ему, — согласился Рики, вспоминая льстивый тон всех Упивающихся смертью, с которыми он сталкивался.

Внезапно его зрачки расширились, так что Лео даже отшатнулся.

— Рики! – позвал он негромко, чтобы не привлекать внимания сидящих у камина третьекурсников.

— Помнишь, — медленно заговорил Рики, — когда мы на день рождения Эди гадали по кристаллу? Тот тип с писклявым голосом еще предупредил, что «они» здесь? Наверное, его думоотвод и нашли авроры?

Артур поддержал эту версию на гербологии, заявив, что после второго падения Того – Кого — Нельзя – Называть его пойманных сторонников допрашивали очень тщательно, но о таинственной силе стало известно только прошлым летом из пресловутого думоотвода.

— Этот секрет мало кто знал, кроме самого, ну, Лорда, — сказал гриффиндорец. – Наверное, тот Упивающийся смертью, который сейчас охотится за Рики, просто нашел чашу, и она ему сказала…

— С чего ты взял, что за Рики охотится Упивающийся смертью? – не обрадовался Лео.

— От мамы знаю, — ответил Артур. – Во всяком случае, это точно колдун, но он использует не свою палочку, а другого Упивающегося смертью, который сейчас находится в Азкабане.

У Рики невольно прибавилось уважения к аврорам, которые умеют выяснять такие вещи.

— А я уже состряпал бесподобную версию про влюбленного соседа, — не без сожаления признался Лео. – Насчет маггловских врачей я не очень разбираюсь, кроме того, что они почему-то присутствуют в половине детективов. Что касается дядюшки Барти, который, говоря официальным языком, уже привлекался, то я о нем слышал. С ним даже моя мама знакома. Она говорит, что если уж колдун начинает уважать маггловские деньги, это сложно перебороть. И потом ему уже приходилось таскать камни в Азкабане, вряд ли снова захочет туда вернуться.

К Снейпу Рики все-таки пошел.

— Значит, кто-то привозил чашку в Италию, — подытожил завуч, когда Рики закончил излагать свою готовность помогать аврорам. – Хотел бы я знать, кто подсказал тебе залезть в воду?

Рики отвернулся, обдумывая ответ: невзирая на то, что Лео убедил его прийти сюда, Рики совсем не хотелось говорить Снейпу правду.

— Это Барон, русалка, — ответил он в итоге. – Вы же знаете, профессор Доматор очень рассердился, когда узнал, что я без разрешения, он ведь сам предложил дополнительно меня учить, — поспешил заверить завуча Рики, опасаясь, как бы тот не посчитал нужным прочесть нотацию. – А потом еще Кар… профессор Убриокарра.

— Значит, профессора Доматор и Убриокарра, — повторил Снейп. – И что сказала твоя классная наставница?

— Что с удовольствием утопила бы меня, — вдохновенно сочинил Рики.

— Должно быть, эта юная леди не слишком строга, — усмехнулся Снейп.

— О нет, сэр, она просто зверь, — выпалил Рики и умолк, почувствовав, что переборщил.

Профессор Снейп больше ничего не спросил. Он вышел вместе с Рики и умчался по коридору быстрее мальчика. «К Дамблдору», — не сомневался Рики.

Подготовка к экзаменам и карты не оставляли много времени, чтоб лезть в работу Авроров. Растревоженные каникулами мозги Рики окончательно встали на место, когда однажды к обеду Ракета принесла письмо от старшего брата.

Не подозревающий о переплете, в который угодил Рики в доме Чайнсби, Пит начал с объяснения поведения Летиции. «Некоторые люди получают удовлетворение, утешая других, и к счастью, это большая редкость. Ими движет слишком сильное желание быть нужным, в ущерб тому, чтоб другому было хорошо. Большинство старается держаться подальше от проблем, и только настоящая привязанность удерживает нормальных людей возле действительно страдающей личности. У твоего друга нет никаких шансов наладить отношения с этой девочкой, и лучше, если он будет как следует готовиться к экзаменам»…

— Что тебя так заботит?

Узнав голос слизеринского привидения, Рики вначале даже обрадовался: некоторое время школьные привидения, кроме Миртл, не разговаривали с членами Клуба, считая, что те не оправдали их ожиданий. Впрочем, общение с Кровавым Бароном всегда было сомнительным удовольствием.

— Директор только что отправил очень важное письмо, из-за тебя, и у него было такое лицо, — сказало привидение. – Почему бы тебе, Макарони, не признаться, что натворил?

«Дожила гриффиндорская мафия. Привидений насылает», — подумал Рики, пытаясь изобразить улыбку для сурового призрака.

— Вы о чем? Я просто читаю письмо от брата, и задумался о… том, как сложно все в этой жизни!

Для убедительности он развернул лист так, чтобы Барон мог заглянуть.

— Думаю, профессор Дамблдор как раз послал сообщение аврорам, потому что я вспомнил важный факт, — добавил Рики.

— В твоих интересах помогать тем, кто отвечает за твою безопасность, — напыщенно произнес Кровавый Барон и улетел.

Хорошо подумав, Рики написал брату обо всем, ничего не утаивая. Он знал, что Питу, как и Лео, не слишком нравились вестники, он не представлял, чего ждать от них, но все же брат имел право на доверие с его стороны, и кроме того, мог подсказать что-нибудь стоящее, как нередко бывало. Сдобрив информацию уверениями, что все в порядке, Рики отослал ответ с Ракетой после того, как дважды его переписал.

Рики принес колоссальную жертву личной симпатии, приняв приглашение Бетси посмотреть матч, где она впервые будет играть. Он, правда, захватил с собой на трибуны учебник по истории магии, но так и не открыл его.

В этой игре решалась судьба кубка нынешнего года, поэтому страсти сидящих рядом слизеринских болельщиков накалились до предела. Дик комментировал, как обычно, но все же иногда удерживался от словесного преследования охотников. Впрочем, к его манере уже притерпелись и почти не ворчали.

Бетси Спок оказалась не таким аховым ловцом, как все представляли. Она поймала снитч на сорок третьей минуте, благодаря чему «Равенкло» обыграл «Слизерин» и набрал наибольшее количество очков среди квиддичных команд. В холл ее внесли на руках старшекурсники родного колледжа.

— «Равенкло» восемь лет не становился чемпионом в квиддиче, — радостно верещал профессор Флитвик, пожимая руку профессора Снейпа, который пытался улыбаться ему в ответ.

— Это все потому, что меня не взяли в команду, — проворчал Рики с набитым ртом, заметив, что Френк сидит рядом, а Генри и Тиффани — далеко.

За соседним столом Бетси светилась, как свеженачищенные доспехи, и казалось, хоть сейчас готова раздавать автографы. Сидящая напротив Мелани, как могла, давала ей понять, что скорее удавится, чем попросит, и это легко читалось даже по ее спине.

Но тем не менее, кубок квиддича получил «Равенкло», обойдя «Слизерин» на двадцать очков, а следовательно, только благодаря ловцу. Дик, вечером того же дня услышавший, что Виктор и компания собираются отпраздновать победу колледжа в Хогсмиде, но Бетси не пригласят, потому что ее не любит Каролина, был возмущен до глубины души.

Последний дуэльный матч между командами Тони и Виктора Рики с чистой совестью пропустил, хотя остальные члены Клуба Единства решили его посмотреть. Ровно четыре листа фольги, на которые предстояло скопировать всего лишь одну бумажную карту, отделяли его от завершения долгого бескорыстного труда.

— На самом деле мы неотрывно следили за МакКинли, — объяснил Лео, когда друзья вернулись с поля вместе с Лаурой, непременно пожелавшей выпить с ними чаю в штабе.

— Я даже бинокль захватил, — добавил Артур.

— Если бы она даже достала снитч из кармана, мы бы заметили, — продолжил Лео.

— Гриффиндорцы в межфакультетском соревновании так хорошо не играли, — оценил Эдгар.

— Если бы Тони не играл, вообще была бы идеальная команда, — высказался Ральф.

— А кто выиграл? – поинтересовался Рики, не поднимая глаз от последней фольги.

— Филипс, непонятно разве! – фыркнул Ральф. – 250:70, мы почти полтора часа на стадионе жарились.

— В этой игре точно все было честно, — признал Дик. – Виктора поставили на место, наконец-то, только вот я не ожидал, что это сделает Энтони Филипс.

— Они же не ссорились, — напомнила Лаура, приподнимая заварочный чайник.

Возня со сферой затянулась до ночи. Сестра Эдгара проявила себя с лучшей стороны и сначала помогала снимать копии, а потом не высовывалась. Довольные мальчики совсем не подумали, что слишком хорошо есть подозрительно.

На другой день пришла профессор Зловестра. До сих пор она вообще никогда не заглядывала в штаб Клуба и честно призналась, что ей пришлось обращаться за помощью к мистеру Филчу.

— Но мне сказали, вы тут собираете свою карту, и мне стало любопытно. Можно взглянуть? – попросила она.

— Не получается, — сказал Рики, в душе ругая длинный язык Лауры. – Пока ничего не видно, мы еще не все заклинания применили. Стеклянный колпак как будто непрозрачный.

— Но ведь карты ты не выбросил? – выразила уверенность преподавательница астрономии.

Рики ничего не оставалось, как достать, скрипя зубами, свои рабочие карты, и передать их ей. Конечно, нагнувшись к ящику, он за то короткое время, которым располагал, постарался перетасовать их так, чтоб стало ничего не понятно.

— Но, мои дорогие, — заявила Зловестра после двадцать минут добросовестного копания, — половина звездных систем никем не зафиксирована. Откуда вы их взяли?

— Мы моделируем фантастическую реальность, — находчиво ответил Артур, после чего пересказал прочитанную им книгу, согласно сюжету которой, пришельцы ставили опыты над людьми в научных целях. Это произвело на преподавательницу сильное впечатление, и пришлось убеждать ее, что это только сказка и не имеет отношения к сфере, которую они намерены создать.

— Ну, не знаю, надо ли это делать. В учебных целях, я понимаю, — покачала головой профессор и ушла.

— На ее месте Снейп точно напомнил бы об экзаменах, — не сомневался Артур.

— Ее Лаура наслала, — напомнил более дальновидный Лео. – Интересно, пойдет она к Дамблдору или нет?

Сессия четвертого курса началась на следующий день, в понедельник, с экзамена по защите от темных искусств. Поттер вызывал попарно и задавал демонстрировать заклятья друг на друге, а еще каждый ученик должен был придумать два вопроса для своего товарища и, соответственно, ответить на столько же.

— Какой хитрый. И задания заготавливать не надо, — одобрила Ариадна Блекуотер, выходя вместе с Эйвери.

В пару Рики досталась Дора. Она как следует надрала ему уши, после чего он вырастил на ней тысячу бородавок. Бородавки, конечно, сошли от одного взмаха палочки уважаемого профессора, а вот краска с ушей должна была сходить постепенно, естественным образом, отчего в Рики поднялись все теплые чувства к дяде Гарри, который тут же придрался к формулировке его вопроса для Доры.

— Профессор, а Вы останетесь на следующий год? – полюбопытствовала та.

К ужасу Рики, дядя Гарри ответил: «Не знаю».

— Лео, а если он останется, что будет? – вопрошал Рики.

— История магии, — ответил Лео из-за учебника, вероятно, расслышав только конец фразы.

Сочинение по восстаниям гоблинов Рики накатал почти вдвое больше минимального заданного объема, погруженный в свои мысли. Выходя из класса, он не помнил ничего, о чем писал.

Вечером со сферой что-то стало получаться: замелькали точки, после того, как Ральф случайно уронил ее. Но в них настолько невозможно было разглядеть звездную карту, что Рики начал нервничать. Однако все остальные были абсолютно спокойны.

— Конечно, если до сих пор никто не моделировал подобную астрономическую систему, сразу не получится, — сказал Дик.

— В крайнем случае, придется пригласить профессионала, — утешил Артур.

— А потом что, прикончить его? Никто из нас не умеет пока стирать память, — напомнил Рики.

— Зачем же? После того, как твои приятели улетят, можно все рассказать, — предложил Эди.

— И, за отсутствием доказательств такой невероятной истории, нас всех или только меня отправят в госпиталь Святого Мунго!

— Это ерунда! А вот МакГонагол обещала меня отчислить, если я завтра не сдам на приличном уровне, — сказал Ральф.

Гриффиндорцы сдавали трансфигурацию с утра, слизеринцы – после обеда. До встречи с МакГонагол профессор Флитвик экзаменовал очень долго, так что ученики едва не опоздали к обеду, потому что каждый выполнял не менее трех заклинаний. Починенные предметы приходилось снова ломать, преобразовывать, а потом еще отвечать теорию.

До трансфигурации удалось перекинуться на лестнице парой слов с Эди, выглядевшим довольнее всех.

— Кажется, с зельями справился прилично. Снейп ходил рядом, но так и не сказал ни слова, — похвастался хуффульпуффец.

Задание МакГонагол – создать изящную хрустальную вазу из муравейника – как всегда, не привело Рики в восторг. Муравьи не пользовались у него особой симпатией, но ведь они были живыми.

— Рисунок должен быть рельефным, — напомнила профессор МакГонагол.

Прежде всего Рики взял пергамент и расписал алгоритм. Вручив его экзаменатору, он вернулся к своему столу и только тогда достал палочку.

Контуры узкого и высокого сосуда были сигналом к тому, что нужно отрешиться от происходящего, предоставить подсознанию материализацию образов.

«Опасный контакт мимо тебя».

Рики почувствовал неловкость; когда работа близилась к концу, он вдруг стал сомневаться, а сумеет ли выполнить взятые на себя обязательства. Он представлял, как хотел бы попасть домой на «их» месте, и очень опасался, вдруг придется сказать, что ничего не вышло.

«Работа идет», — ответил он, желая оборвать контакт как можно скорее.

Чего Рики действительно хотелось в тот момент – так это полностью сосредоточиться на экзамене. Вокруг кипела довольно нервная деятельность. Временами он слышал голос профессора МакГонагол:

— Эйвери, это что у Вас – Азкабан в миниатюре? – или, — Нет, Бут, боюсь, я не могу понять Ваш рисунок. А, конечно, весь замок на такой маленькой площади целиком не поместится.

Свою работу Рики сдавал последним, после того, как профессор прекратила препираться с Дорой, утверждавшей, что она не может точно вспомнить последовательность выполненных действий. Замдиреткора, конечно, напомнила, что это следует расписывать прежде всего, а мисс Нотт, по обыкновению, плевала на такие условности.

— Достаточно, Макарони, — потребовала профессор МакГонагол, вырывая его из транса, как только за Дорой закрылась дверь.

Кивнув, Рики опустил палочку и залюбовался причудливой коллекцией ваз, украшавшей учительский стол. Больше всего ему понравилась красная и широкая, в форме тюльпана, с букашками и бабочкой на лепестках, и он задался вопросом, кто из девчонок мог так расстараться. Черная и совершенно прозрачная, с аккуратным узором формул в столбик, скорее всего, была работой Лео; тем более что назавтра назначили как раз экзамен по зельям. Стоящая рядом была точной копией бладжера на тонкой ножке, похожей на биту; позже он удивился, узнав, что это – работа Тиффани.

— Что это у Вас? – отвлекла его профессор МакГонагол.

Рики наклонился, чтобы получше разглядеть собственную вазу… и слегка прибалдел.

Форма была нормальная, высокая и прямая с легким закруглением, а вот рисунок, почти весь – зеленый, выпуклый….

— Это как называется? – потребовала преподаватель трансфигурации, тыкая в похожие фигуры.

— Маленькие зеленые человечки, — пробормотал Рики.

— Кто? – не поняла МакГонагол.

— Ну, магглы так представляют жителей космоса, — начал разъяснять Рики, чувствуя себя идиотом. – У них на голове антенны, в виде рожек, а вот летающая тарелка. Она должна светиться…

Профессор МакГонагол покосилась на него и чуть отодвинулась.

— Почему Вы позволяете себе думать о такой ерунде на экзаменах? – строго спросила она.

— Ну, не знаю… это же спонтанные образы, — напомнил ей Рики.

— А внизу?

Рики невольно возгордился: почти все чешуйки рельефно выделялись и зрительно, и на ощупь, а вместо глаз чудовища были две впадины.

— Василиск, наверное, — пробормотал Рики.

Профессор быстрым шагом прошла к своему столу и уселась в кресло.

— Несите ее сюда и можете идти, — заявила она. – Хотя, подождите. Макарони, Вы не окажете мне любезность: отнесите, пожалуйста, вот эти работы второго курса в учительскую, я их уже проверила.

Рики не возражал, тем более, что это было по пути.

— Ты просто понятия не имеешь, что такое выпускной класс, — услышал он, толкая дверь. – Конечно, он сначала освободится, а потом приедет. Ох, Макарони, а Вы что хотите? – спросил профессор Снейп.

Он стоял у окна с дымящейся чашкой в руке и обернулся, наверное, на звук открывшейся двери. Профессор Поттер сидел возле шкафа и барабанил пальцами по столу.

Рики объяснил, что его послала МакГонагол, сложил пергаменты и ушел, надеясь, что общение с дорогим дядюшкой Гарри не испортит его завучу настроение накануне экзамена.

Впрочем, что бы там ни думали гриффиндорцы о благосклонности главы «Слизерина» к своим подопечным, контрольные зелья никогда никому не казались медом. Снейп, как всегда, расхаживал по классу и раздавал критические замечания. Освободиться раньше от него, как на других предметах, было совершенно невозможно, потому что зелье всегда варилось определенное время.

Правда, потом многим слизеринцам предстоял полностью свободный день, потому что Хагрид уехал по какому-то поручению, и все его экзамены перенесли на следующую неделю. Но для Рики досуг неожиданно обернулся тяжелейшим стрессом. Сфера, над которой работали его друзья, окончательно приказала долго жить.

— Пожалуй, так даже хорошо, — оптимистично заявил Дик после двух часов возни с покойницей.

— Зато теперь мы точно знаем, как надо, — согласился с ним Лео.

— Успокойся, Ричард, ведь можно на всякий случай заготовить еще копии, прежде чем браться за новую, — утешил Эди.

Рики вынужден был снова обратиться к своим запасам и с тяжким вздохом признал, что фольги оставалось предостаточно.

Вечером Селена составила ему компанию, согласившись выйти к озеру и погулять.

— Надо будет на следующий год возобновить рыбалку, а то деградировать можно с такой учебой, — отметил Рики, когда они уже были на мостике.

— В этом году вы слишком заняты, — сказала Селена, — а я бы тоже поучилась удить рыбу, это, наверное, весело. И еще, я давно хотела тебя попросить, но все как-то, знаешь…

— Не знаю, — усмехнулся Рики, — я ведь не читаю твои мысли.

— Может быть, ты научишь меня объясняться жестами с этой малышкой? Было очень трудно, когда ты уехал. Я понимаю, что нескоро выучу русалочью речь, если вообще выучу. На всякий случай…

— Со мной всяких случаев происходит предостаточно, — согласился Рики и вяло взглянул на воду.

— Ты не хочешь, чтобы она приплыла? – догадалась Селена.

— Нет, после сегодняшнего, — признался Рики. – Малышка «их» чувствует и начнет рассказывать, как направляется «их» сила. На месте этих пришельцев я бы испарил меня, если бы узнал, что после такого долгого ожидания я все равно не попаду домой.

— Но ты же говорил, что у «них» по-другому протекает время, — указала Селена. – И правильно сказал Эдгар, не нужно переживать, все поправимо.

— Объяснить тебе, что самое противное? – предложил Рики.

— Давай, — не возражала Селена.

— Честно говоря, я привык к няньке, — выпалил, не глядя на нее, Рики. – Мне очень удобно, что «они» всегда предупреждают, заботятся обо мне, хотя и не задумываются об этом. Сначала меня пугало, что кто-то может связываться со мной, и до сих пор не по себе, но я привык. Думаю, мне будет недоставать моих вестников, когда они улетят. Наверное, так же, как я иногда до сих пор скучаю по Барону, старой русалке, которая живет в «МентеСана». Только к нему я могу приехать.

— Нам тоже тебя не хватало, пока ты жил в Италии, — сказала Селена. – Но, как бы тебе объяснить? Никто бы не стал удерживать тебя здесь, если тебе нужно…

— Я понял, — кивнул Рики. – На первом курсе Снейп сказал, что я должен следовать своей природе, помнишь? Он имел в виду, что я колдун и не должен оставаться среди магглов, как мне тогда хотелось. А вестники ниоткуда, я даже понятия не имею, какова их природа. И уже конечно, им ни к чему навечно зависнуть над нашей планетой. Они даже чувств не понимают, с ними иногда так сложно объясняться, — Рики помотал головой и скосил глаза на Селену, которая улыбалась. – Конечно, я хочу отправить их вместе с этой сферой и еще радоваться буду!

Селена кивнула и перевела разговор на необходимость быть терпимее к профессору Трелони. Они больше не вспоминали о вестниках. И тем не менее, покидая мостик полчаса спустя, Рики старался не показать облегчения от того, что русалочка так и не появилась.

Гербология и астрономия казались десертом после тяжелых блюд. К сожалению, за ними со всей неизбежностью последовал вязкий кисель прорицаний.

На экзамен уважаемая преподавательница вынесла кристалл, пройденный четверокурсниками в первом семестре. Вспоминая уроки профессора Джиовинезы, Рики надеялся, что Трелони хотя бы не станет вызывать по отдельности как всегда. Для того, чтобы как следует сконцентрироваться на белом тумане, требовалось время, и если принимать каждого, то опрос грозил растянуться до понедельника.

Профессора Трелони не волновали такие мелочи.

— Значит, так, плетем все, что в головы придет, только быстрее, — распорядилась Дора, когда они с Селеной, Фионой Шеклбот и Бетси кучковались возле веревочной лестницы, изнывая от жары и обдумывая, а не плюнуть ли на экзамен и не пойти ли на обед.

— А если она догадается? – заволновалась Бетси.

— Мне она все равно скажет, что я не способна заглянуть далеко в будущее, если пренебрегаю всеми опасностями, которые она на меня валит, — вздохнула Селена. – Ты, наверное, можешь сбегать в Большой зал, твоя фамилия в конце списка.

— Убью Бута. Что он там делал сорок минут? – проворчала Дора.

В узком пространстве Северной башни заняться было совершенно нечем.

— Уснула она там, что ли? – пробормотала после возвращения Бетси, глядя на часы.

Нэнси Льюкот из «Гриффиндора» спустилась совершенно измученная и расстроенная, потому что, на свою голову, увидела в шаре нечто белое и неопределенное, расшифрованное экзаменатором как диета, от которых, как выяснилось, без ума ее бабуля. Учитывая, что скоро всем предстояло ехать по домам, пророчество не внушало Нэнси оптимизма.

— Вот люди, — вздохнула ей вслед Дора. – Сколько тебе лет, милочка? Научилась бы врать, не переживала бы так.

Рики поднялся по веревочной лестнице, тщательно уяснив, что больше пятнадцати минут ему не простят.

— Садитесь там, — предложила Трелони, кивая на столик ближе к люку и дальше всего от нее.

Она всегда нервничала в его присутствии, и Рики подумал, что, пожалуй, освободится раньше. В животе урчало от голода, а обстановка напоминала о том, что в прошлом году его и Селену напоили здесь чаем, от чего он бы сейчас не отказался.

— Сконцентрируйтесь, — начала профессор потусторонним голосом, сквозь который то и дело прорывалась дрожь, что портило весь настрой.

— Не надо, — отрезал Рики. – Я и так вижу. То же, что и во сне сегодня.

Он вдруг рассердился. Мальчик отчетливо осознал то, о чем до сих пор никогда не задумывался. Оценка по прорицанию зависела непонятно от чего и могла испортить ему показатели всей сессии. Он не впервые сожалел, что не послушался Гарри Поттера, но все же, если бы он сдавал тот же экзамен в «МентеСана», точно знал бы, чего ждать. Впрочем, то, что Трелони ждала от него фарса, не имело главного значения. Куда важнее, этого ждали те, кто торчал внизу без обеда.

— Маленькие зеленые человечки, — засвистел он, закатив глаза, чтобы как можно натуральнее изобразить «выход за пределы обыденного». – Они бегают по всему шару, а теперь он светлеет, начинает светиться…

— Успокойтесь, — взвизгнула Трелони, но ее голос вдруг начал уноситься вдаль, как крик из отъезжающего поезда.

«Останови его. Он связь опасность».

Это помещение Рики мог бы назвать без труда: школьная совяльня, где он бывал неоднократно; из окна даже был виден кусочек Запретного леса. Но внимание Рики сразу привлек человек.

То ли вестники так видели людей, то ли внимание Рики неосознанно концентрировалось на этой детали, но угол зрения был слева снизу, и кроме части спины, представленной размыто, фокусировался на руках. В данное время руки привязывали письмо к лапке обычной коричневой совы. Рики видел ее так, будто в момент съемки тряслась камера: то птица попадала в кадр целиком, то только лапка.

«Сова, скорее всего, обычная школьная», — определил Рики и зачем-то помотал головой, будто отмахиваясь.

Человек, к которому он постарался присмотреться получше, не дал много. Судя по черной робе, это был школьник; когда Рики случайно заметил блеск на груди, то понял это точно. Что-то в ученике казалось знакомым, может, манера движения, или же руки, которых Рики уже видеть не мог!

— Мой дорогой, очнитесь, — Трелони трясла его из всех сил, когда комната вдруг начала возвращаться.

«Подождите! Покажите хотя бы значок! Из какого он колледжа?», — просил Рики, отбиваясь от нее, а картинка стремительно сворачивалась и уплывала в никуда.

«Останови его. Он опасность».

— Как Вы меня напугали, — оскорблено сообщила Трелони, выпрямляясь и отряхиваясь. Рики полулежал на стуле; эта поза была очень неудобно, и он поспешил сесть нормально.

— Извините, профессор, — пробормотал Рики, изнемогая от досады. – Я просто проголодался, и, кажется, потерял сознание.

— Идите, — милостиво разрешила Трелони, поджав губы и с опасением провожая его глазами.

— Еще раз прошу прощения, — сказал Рики, ставя ногу на первую ступень. – Очень надеюсь, что с другими не произойдет того же, что со мной, а то они тоже голодные. Всего хорошего.

— Шесть минут, Макарони, — бросилась ему на шею Дора, прежде чем, согласно своей очереди, отправиться на свидание с хрустальным шаром.

В совяльню Рики мчался напрасно; конечно, там уже никого не оказалось, да и, по здравому размышлению, тот, кто привязал письмо, успевал уйти еще до того, как его отпустили с экзамена.

Обед заканчивался; Рики завернул несколько оставшихся пирожков для Селены и Доры, представляя, какими они будут голодными и злыми. Сам он пребывал не в лучшем расположении духа, тем более что Снейп подходил к нему, чтобы попенять за опоздание. Объясняясь, что некоторых так задерживают на экзамене, он так и не смог скрыть от наставника нервное возбуждение, вызванное недавним видением.

Штаб оказался полон; гриффиндорцы, правда, сдавали историю магии, но на их место пришли близнецы Уизли. Джорджина не сдерживала восторженного любопытства, София – научного. И, конечно, никто не освобождал от компании сэра Финеана и Лауры. Рики едва выдерживал разнородный натиск, ибо ввиду невозможности поделиться последними новостями с друзьями, желал хотя бы сконцентрироваться, чтобы не забыть увиденное. Он попросил Джорджину разыскать Селену и Дору и попросить их зайти за пирожками и пожалел об этом, потому что они, зайдя, естественно, не вышли, а тоже привязались не хуже близнецов. Дора взялась спорить с явившимся с истории магии Ральфом, выводя Рики из себя.

На завершающем этапе работы над сферой от него потребовалась самая трудная, нудная и скрупулезная часть: пришлось сверять, верно ли наложены листы один на другой. Работа была почти ювелирной, ворошить тонкие слои фольги трясущимися от нетерпения руками было немыслимо, а еще приходилось заглядывать в чертежи на пергаменте.

— Честное слово, никаких больше творческих проектов, — ворчали все друзья поочередно.

Рики окунул кисточку в соединяющую жидкость и передал ее Лео. После этого сферу окончательно заклеивали.

Тишина на несколько секунд охватила собравшихся.

— Ну что, переворачивать? – спросил Дик, в чьих руках находился результат всеобщих усилий.

— А то нет? – удивилась Дора.

Последнее заклинание, запускающее обзор карты, выполнила Лаура, потому что четверокурсники его еще не проходили.

Рики вперил взор в черноту космоса, и время остановилось. Он как будто снова получал внутренние послания, видения «пути», которые ему показывали вестники в первые контакты. Ему захотелось вызвать «их», но Рики вовремя сообразил, что в присутствии стольких людей, любой из которых может запросто к нему обратиться, лучше не рассеиваться на телепатические контакты, или как это еще называется. Кроме того, у него пока хватало тем для обсуждения.

— Ну что, ужинать, — решительно постановила сестра Эдгара, вставая с единственного кресла, которое временно отвоевала у Доры.

— Я сначала зайду помыть руки, — заявил Рики, надеясь, что друзья поймут его.

Неподалеку от штаба располагался туалет для мальчиков, и, чтобы не вызывать подозрения, Рики повернул к нему.

— Тетка Пенси говорит, руки надо мыть, — веско произнес Артур, поворачивая следом за Рики. «Хвала Мерлину, хоть один догадался», — обрадовался слизеринец.

Подозрительный взгляд Лауры заскользил по членам и наблюдателям Клуба Единства. Но увы, она не могла навязаться с ними еще и в уборную.

— Дамблдор говорил мне, что хочет взглянуть на вашу работу, — бросила она напоследок, чтобы досадить мальчикам на всякий случай, и ушла.

— Не проблема. Можно показать другую сферу, если, конечно, он придет без Зловестры, — сказал Дик, закрывая дверь.

— В день Хогсмида отдать сферу лучше всего, я думаю, — начал планировать Лео. – Это завтра, и там за нами не так присматривают, как в «Хогвартсе». Рики, чего не должны знать Лаура, Дора и прочие?..

…«А ведь с таким другом, как я, и врагов не надо», — подумал Рики уже за столом. Его друзья, озадаченные наличием диверсанта в стенах школы, вроде бы мирно жевали, так же как и Лео, сидящий рядом.

Рики не видел ни лица, ни даже значка, за что Эдгар и прочие не были ему благодарны.

— Это парень или девушка? – потребовал Дик, но и тут Рики не сказал ничего определенного.

Он мог только утверждать, что ученик, отправивший письмо – это, приблизительно, ровесник, но не первокурсник и уж тем более не одноклассник Лауры. Друзья тогда согласились с Лео, который предположил, что ученик, охарактеризованный вестниками как «опасный», находился вместе с Рики и Ральфом на каникулах в доме Чайнсби.

— Логично, и там он столкнулся с тонкоруким субъектом, который как-то его завербовал, — согласился Рики.

— Ральф отпадает. Он все время был со мной и в совяльню не поднимался, — заявил Артур.

— Все равно ничего хорошего. Половина курса на подозрении, — указал Лео.

Артур хмуро покосился на него. Ему явно не нравилось, что известное всем пристрастие Лео к чтению детективов и распутыванию интриг, которое порой здорово раздражало, находит применение.

После ужина в апартаментах Плаксы Миртл состоялось новое совещание.

— Лучше тебе пока держаться подальше ото всех слизеринцев, которые ездили к Виктору, — предложил Дик.

— Тиффани Флинт, Бут, Блекуотер и Кеттлборн? – перечислил Рики. – Ну, не знаю…

— Смотреть надо было лучше, — вновь напомнил ему Артур.

— Что я мог сделать? Если бы Трелони мне не помешала, наверное, я и знал бы сейчас, кого отправить к Дамблдору для воспитательной беседы, — оправдался Рики. – А так я не могу, придется рассказывать про «них», а я не буду.

— Надо поспрашивать, кто ходил в совяльню, — предложил Эдгар, ставший еще серьезнее, чем на экзаменах.

— Лучше попробовать узнать, кто брал школьную сову, это может знать Филч, — сказал Артур и философски закатил глаза. – Но вот как бы его раскрутить?

— Завтра Хогсмид. Нет, Эди, я обязательно пойду! – объявил Рики, видя, что хуффульпуффец уже открыл рот, намереваясь предложить вполне ожидаемые меры безопасности. – Хочу быть приманкой! Я знаю, вы тоже подумали, что письмо, посланное сегодня, планирует что-то на завтра. Вы ведь будете рядом со мной?

— Интересно, куда мы денемся? – холодно поинтересовался Ральф тоном измученной бабушки, которую всюду тащит за собой непоседливый капризный ребенок.

— Ну, мы же не собираемся нарываться на приключения. Просто постараемся хорошо отдохнуть, — примирительно произнес Лео. – Все-таки четвертый курс закончили.

— А я даже не почувствовал, пока возился с этой сферой, что сегодня последний день экзаменов, — радостно вздохнул Дик.

— Кому последний, а кое-кто и уход за магическими существами изучает, — недовольно напомнил Артур.

Наутро в Большом зале царило радостное оживление. Все единодушно считали, что прогулка в Хогсмид – лучший подарок, который только мог сделать Дамблдор к окончанию переводных экзаменов. Впрочем, выпускники тоже оживленно обсуждали возможность посидеть вместе.

За Лаурой заехал тот самый Уилкс – смуглый юноша среднего роста, Рики едва его помнил, — о котором рассказывал Дик. Он вел себя прилично: поздоровался с Эдгаром, критически оглядывающим его, и даже обсудил с ним прекрасную погоду, хотя сама Лаура от ревизии брата была не в восторге.

Дик и Артур ушли сразу после завтрака, раньше всех, надеясь заказать столик в «Трех метлах», если получится. Рики с лестницы проводил глазами выходящих равенкловцев, среди которых выделялись Виктор Чайнсби с Каролиной, и гриффиндорцев, собравшихся отпраздновать свои квиддичные победы, и с легкой грустью подумал, что, судя по всему, кубок школы в этом году достанется «Гриффиндору».

— Эдгар пригласил с нами Бетси Спок, — сказала, приблизившись сзади, Селена. – Сестры Артура Уизли прийти не смогут? Они же только на втором курсе. Дору Нотт вместе с Флинт пригласили какие-то старшекурсники. Я не знаю насчет Сирила…

— Как захочет, — ответил Рики, оборачиваясь. – Я сейчас поднимусь в штаб за сферой. Неужели сегодня?..

Селена улыбнулась, и он пропустил ее вперед.

— Хочется еще раз взглянуть самому, — признался Рики, когда они миновали крутой подъем. – Неужели у нас действительно получилось провернуть такое дело.

Ком подступил к горлу, но Рики проглотил его, напоминая себе, что вестники будут рады исчезнуть из его жизни. Однако подспудно в нем начало подниматься какое-то неприятное предчувствие.

— Мне очень понравилась ваша карта, — кивнула Селена. – Совсем не отличается от тех, которые продаются.

В штабе вместе с Эдгаром находился Лео. Судя по всему, хуффульпуффец дожидался, когда наблюдатель от «Слизерина» соберет в стопку тетради и пергаменты.

— Хочу отнести конспекты и убрать, в этом году они мне точно больше не понадобятся, — пояснил, проверяя один из ящиков, Лео. – Сфера там, — кивнул он на стоящую рядом наплечную сумку.

— Лучше не показывать всем на улице, — прокомментировал Эди. – Когда несешь такое из магазина, лишних вопросов не возникает, а вот когда выносишь из школы…

— Совершенно правильно, — согласилась Селена.

Рики в последний раз вытащил сферу и критически — любовно оглядел. Она работала.

— Все копии я сложу в один ящик, — пообещал Эди, — вдруг еще понадобится.

На него зашикали, после чего Рики, договорившись ждать у ворот школы, спустился в общежития, чтобы почистить запыленные ботинки и переодеться. Вопреки советам друзей, он как-то совершенно не опасался одноклассников, хотя и Билл Кеттлборн, и Ариадна Блекуотер оставались пока еще в гостиной. Дурное предчувствие, после того как он отвлекся от него, вроде бы ослабело, но, стоило вспомнить, снова дало о себе знать.

«Спокойно. Я предупрежден, а значит, вооружен», — сказал себе Рики.

Селену он догнал, когда она спускалась по ступеням, ведущим из Главных дверей на улицу.

— Как солнце светит. Но днем, наверное, будет жарко, — сказала она.

Рики подумал, что это звучит как хорошо сформулированное, в меру туманное и не слишком оптимистичное ввиду ожидаемых событий предсказание.

— Действительно, — согласился он и поспешил к воротам, из которых уже показались Артур и Дик.