Вниз по спирали (гет)

Три года спустя

— Рит, ты скоро?

— Один момент, — я в очередной раз покосилась в зеркало, приглаживая непослушные вихры. Вроде ничего… или всё же лучше в хвост забрать?

За стеной притопнули каблучки.

— Если ты не выйдешь сейчас, тебя придётся меня догонять!

— Не сомневайся, догоню, — я со смешком распахнула дверь. — К тому же ты ещё не знаешь, куда мы идём.

— Как это? — Дана деловито поправила красный бант. — Мы идём в «Комету» за конфетами и мороженым.

— Мороженое обязательно купим, — я нагнулась застегнуть ботинки. — Но не в магазине. Мы идём в Радужный парк!

Дана не вскрикнула от радости, не рассмеялась, она просто стиснула мою поясницу и повисла на мне, не давая разогнуться.

Выглянув из кухни, где что-то кипело и шкворчало, мама поинтересовалась:

— Когда вас ждать, гулёны?

— Я приведу Дану около девяти.

Крякнув, я наконец распрямила спину.

— Могла бы захватить и своего приятеля, — заметила мама. — Мне очень любопытно взглянуть на мужчину, перед встречей с которым моя Рита прихорашивается дольше, чем перед приёмом в Адмиралтействе.

— Да брось, — рассмеялась я, но прохладный голос отца перебил меня:

— Алина, не выдумывай. Я уже сказал, что этот человек никогда не переступит порог моего дома.

Мама устало подняла глаза к потолку, но в голос её не просочилось ни капли досады:

— Я понимаю тебя, Иоганн. Но мне кажется, ты мог бы попытаться отнестись к нему чуть терпимей.

— Терпимей? — дверь кабинета распахнулась. — Этот выродок держал в плену мою дочь, едва не искалечил ей жизнь — а ты говоришь о терпимости? Пусть только попадётся мне на глаза.

Подавив вздох, я шагнула к двери.

— Мам, я возьму твою накидку? К вечеру может здорово похолодать.

— Бери, конечно, она в шкафу, — мама подошла к отцу, нервно барабанившему пальцами по дверному косяку. Тяжёлая панель прикрылась за ними, но даже сквозь неё приглушённо доносились голоса.

— Мне тоже нелегко вспоминать об этом. Но решать ведь Рите. Если именно с ним ей хорошо…

— Да она часами лежала, уткнувшись в стенку! — вырвалось у отца. — Мы умоляли её сказать нам хоть словечко, хоть ложку супа проглотить!

— Десять лет прошло, — мягко напомнила мама. — Разве ты не рад, что воспоминания её больше не мучают?

Я приподнялась на цыпочки, пытаясь достать с верхней полки плотную свёрнутую ткань.

— Ругаются, — с боязливым любопытством шепнула Дана.

— Просто спорят, — я махнула рукой. — Наверняка им быстро надоест.

— Это ненормально, — голос отца дрогнул. — Какая-то необъяснимая, извращённая привязанность… Должно быть, дело в той давней душевной травме. Мы должны помочь Рите оправиться. Вот только так?

Мама негромко рассмеялась:

— А тебе не приходило в голову, что она уже оправилась?

Спрятав накидку в сумку, я приложила ладонь к входной двери.

— Пошли, Дана.

Уже припекало вовсю, по-летнему, и я невольно вздохнула с облегчением, нырнув в тенистую зелень парка. Этот уголок мы с Даной разведали в прошлом году: вместо того, чтобы идти по людным аллеям от главного входа, можно было шмыгнуть в узкую калитку, не закрытую силовым полем. Тропинка там почти заросла, трава по бокам вымахала в человеческий рост, зато как приятно было слышать только слабый стрёкот из кустов да шелест листьев, дышать прохладной свежестью с воды.

Вон и озерцо. Дана, как всегда, побежала вперёд, путаясь в жилистых стеблях, и с облупившейся скамейки поднялся высокий черноволосый мужчина в тёмной водолазке и потёртых брюках.

— Вот она, моя королева, — он протянул руки, притягивая Дану к себе. Обхватив его за шею, она потёрлась щекой о его плечо.

— Анвар, я соскучилась!

— Я тоже, — он покрутил в ладони её косичку, осторожно подтянул бант. — А вы, майор Грат? Вы вспоминали обо мне?

— Зря надеетесь, — хмыкнула я.

Неспешно подойдя ближе, я закинула руки ему на плечи, и он плавно, словно бы лениво наклонился ко мне. С сердитым вздохом я вытянулась на носочки, вцепилась пальцами в плотную ткань его водолазки, и жёсткие обветренные губы прижались к моим — жадно, нетерпеливо.

Слишком долго мы ждали друг друга.

Его рука стискивала мою спину так, что я едва могла продохнуть, тёплые пальцы щекотно поглаживали затылок. Я сжимала ладонями его плечи, забиралась под водолазку, касаясь сухой горячей кожи — не мираж, не сон. Иннард.

Недовольное покашливание заставило нас отпрянуть друг от друга.

— Простите, моя королева, — сипло рассмеялся Иннард. — Мы непозволительно отвлеклись.

— Ничего, — милостиво кивнула Дана. — Главное, не забудьте про моё мороженое.

— Гуляем! — он хлопнул по бедру. — Идёмте, дамы, я угощаю.

Я подхватила его под локоть — другой рукой завладела Дана.

— Ну, рассказывай, как живётся на просторах Империи?

— На просторах я редко бываю, — Иннард пожал плечами, — всё больше в форте сижу. Перевооружаемся: с техникой возни много, а с документами и того больше.

— У нас то же самое, — я пожала плечами. — Такое ощущение, что командованию нечем заняться. Даже отпуск мне сократили.

— Жаль. Но ведь у нас остались наши три дня?

— Их бы я никому не отдала, — мои пальцы обхватили его ладонь. — Ты где остановился?

— В «Гелиосе». Отхватил самый шикарный номер — вид прямо на набережную. Но ты бы видела, как они шерстили меня детекторами до потрохов, — хмыкнул он. — Словно не было никакой амнистии и я по-прежнему военный преступник.

Я невинно улыбнулась:

— Доверяй, но проверяй.

Мы выбрались на аллею, и зоркие глаза Даны тут же рассмотрели впереди розовую крышу палатки.

— Анвар? — приподняв подбородок, она требовательно взглянула на него. Потрепав девчушку по плечу, он протянул ей карточку:

— Беги, покупай свой пломбир. Возьми мне заодно зелёный фруктовый лёд.

Кивнув, она нерешительно поводила носком сандалика по траве. Иннард ободряюще улыбнулся:

— Что-нибудь ещё?

— Я бы взяла леденцов, — смущённо шепнула Дана. — Девчонок угостить.

— Так бери, не стесняйся, — он легонько подтолкнул её вперёд. Дана помчалась к ларьку — только пятки засверкали.

Пальцы Иннарда обхватили моё запястье, мягко, щекотно прошлись по ладони, выводя какой-то затейливый узор.

— Между прочим, майор Грат, тебе привет из форта Айлара, — губы легонько коснулись моей макушки. — От старого товарища.

Я недоверчиво хмыкнула:

— С каких это пор у меня появились товарищи среди имперцев?

— Имя Эды Ранхил тебе ни о чём не говорит? — Иннард лукаво заглянул мне в лицо, и я озадаченно потерла ребром ладони подбородок.

— Эда? Ты хочешь сказать, она…

— Она вышла замуж и кажется вполне довольной, — улыбнулся Иннард. — Неудивительно, учитывая, что Ранхил с неё пылинки сдувает. Службу они бросили, открыли кафе. Полгарнизона у них каждый день обедает — и, Рита, если бы ты могла попробовать их сырные пирожные в глазури! Просто плавятся во рту.

— Может, как-нибудь и прилечу, погощу у вас, — с сомнением произнесла я. — Хотя терранам, кажется, опять запретили въезд.

— Если понадобится, я оформлю тебе особое приглашение, — пообещал он. — Но пока разумнее повременить. Лучше я буду тебя навещать.

Запыхавшаяся, раскрасневшаяся Дана подбежала к нему, протянула свёрток в серебристой фольге.

— Зелёного не было, я белый взяла, — выдохнула она. Иннард приобнял её за плечи:

— Молодец.

— Анвар, — большие серые глаза с тревогой вгляделись в его лицо, — а я слышала, что война будет.

— Кто тебе сказал? — поинтересовался он, с трескучим шорохом разворачивая фольгу.

— Грузчики возле киоска разговаривали. А до этого — сторож у нас в школе. И горничная Нэнси.

Иннард покачал головой:

— Горничная Нэнси — это серьёзный источник информации.

— И наш домашний робот говорил то же самое… наверное, это Нэнси не выключила запись речи и он повторил её слова.

— Что я могу сказать, Дана? — присев на лавку, он усадил девочку к себе на колено. — Будущее невозможно предвидеть. Очень может быть, что вскоре меня действительно пошлют воевать с Терранской Республикой, а Риту — с Империей Аллирада. Хотя мне кажется, раз одна война ничего не дала, вряд ли стоит начинать вторую. Вот если попытаться забрать у Конфедерации кое-какие спорные колонии… Ладно, — он махнул рукой. — Я надеюсь, что воевать мы не будем. А там уж как карта ляжет.

— А если ты полетишь воевать, — тихонько выдохнула Дана, — ты ведь потом всё равно вернёшься?

Откинув голову, Иннард беспечно рассмеялся.

— Ну конечно, вернусь. Майор Рита Грат стреляет метко, но даже ей меня не поджарить.

— Ой, не хвались, — фыркнула я. — Ты не видел меня за орудийным пультом.

— И не очень хочу увидеть, признаться.

— Дана, Дана! — донеслось до нас сквозь плеск фонтана. Повернувшись на голос, я кивнула чумазому рыжему мальчишке, кидавшему камешки в золотистую от солнца воду.

— Кое-кого, по-моему, заждались.

Дана слезла с колен Иннарда, деловито одёрнула рукавчики платья и не спеша направилась к своему приятелю.

— Вымокнут ведь с ног до головы, — вздохнула я. — А и ладно. Уже почти лето, и накидка у меня с собой.

— Хороший душ ещё никому не вредил, — согласился Иннард. — Кстати, у меня тоже есть кое-какие планы, связанные с водой. В моём номере шикарный бассейн.

Придвинувшись ближе, я устроилась затылком у него на груди:

— И чем же мы там займёмся?

— О, мы, несомненно, откроем для себя немало приятных занятий, подобающих нашей невинной и благовоспитанной дружбе.

Я возмущённо запрокинула голову:

— Долго ещё ты мне эту «дружбу» припоминать собираешься?

Озорство, искрящее в серых глазах, словно чуть померкло, сменяясь тихим, мягким светом. Иннард наклонился ко мне, и его губы накрыли мои — осторожно, едва касаясь, потом всё жарче и неуклонней.

Мои пальцы нырнули в жёсткие чёрные волосы у него на затылке, лоб прижался к горячему лбу. Будет война, а может, не будет войны… Это всё потом. Однажды. Когда-нибудь.

А сейчас я целую на лавке у фонтана мужчину, который выводит меня из себя больше всех на свете.

Я ничего не хочу знать —

Слабость друзей, силу врагов;

Я ничего не хочу ждать,

Кроме твоих драгоценных шагов.

Н. Асеев.