Сильнее любых преград (гет)

Астория уснула лишь под утро, когда над городом уже занималась заря. Дождавшись, пока её дыхание станет ровным и глубоким, Драко осторожно выбрался из-под одеяла, быстро оделся и трансгрессировал в поместье.

Он вдруг остро осознал: сейчас, и ни днём позже.

Коробочка с кольцом Лукреции Блэк, его двоюродной бабушки, лежала там же, где он её оставил: в тайнике галереи первого этажа, за картиной, изображавшей какого-то дальнего предка по линии отца. В доме все ещё спали, и, решив не искушать судьбу и завидуя Поттеру, у которого была мантия-невидимка, Драко с кольцом в кармане выскользнул из дома, размашистым шагом достиг кованых ворот и перенёсся обратно, на Вэнди-стрит. Сняв все защитные заклинания с дома и войдя в гостиную, он сразу бросил взгляд на часы: его не было восемь с половиной минут.

На втором этаже, в соседней со спальней комнате в светло-зелёных тонах, где на спинке кресла сидел игрушечный медведь, укутанный в слизеринский шарф — очевидно, это была комната Дафны — Драко отыскал пергамент и перо с чернилами и набросал короткую записку:

«Мама,

сегодня я сделаю Астории предложение.

Не беспокойся, это решение осознанное, и хотя мне всего лишь неполных девятнадцать, я достаточно взрослый, чтобы нести ответственность за другого человека. Разумеется, я дождусь, пока Астория закончит школу. Но её согласие мне необходимо именно сейчас. В войне ли дело или в том, что я слишком долго был один? И в том, и в другом, но главное не это.

Ты сказала, что давно приняла её. Надеюсь, отец тоже одобрит мой выбор. А если нет, мне всё равно. Я не отступлюсь.

Искренне твой,

Д.»

Филин, ещё ночью прилетевший к своему хозяину, снова отправился в Малфой-мэнор с привязанным к лапке конвертом. Драко проводил его взглядом, пока тот не превратился в крохотную чёрную точку и не исчез в светлеющем небе.

— Милый? — послышался голос из-за стены. Всего девять утра. Сколько она спала после того, как он смилостивился над ней, дав наконец отдохнуть от своих настойчивых ласк? Кажется, немногим больше полутора часов. И уже проснулась, потому что перестала ощущать его присутствие рядом.

Драко стоял у окна с волшебной палочкой в руках, внимательно осматривая маленький сад, разбитый у дома маглов напротив. Бархатцы, ландыши. В саду Гринграссов всё заполонила сирень, а для предложения руки и сердца нужны были цветы посерьёзнее.

Вдруг его взгляд упал на второй подоконник угловой комнаты Дафны. На нём стояла засохшая герань, которую целую вечность никто не поливал. Драко внимательно осмотрел цветок, осторожно вытащил хрупкие стебли из сухой земли и, сосредоточившись, трансфигурировал их в букет свежих, будто только что срезанных роз кремового цвета.

— Спасибо Макгонагалл, — усмехнулся он, радуясь, что палочка послушалась его в такой ответственный момент. Перехватив букет поудобнее, он стремительно вышел из комнаты, преодолел коридор и на секунду замер перед дверью Астории, сжимая в кармане пиджака коробочку с кольцом.

В прошлый раз, тогда, в классе на пятом этаже, она ушла от ответа. И есть только один способ узнать, какое решение она примет сейчас.

Драко толкнул дверь и вошёл в комнату. Астория уже оделась: строгая чёрная юбка, бледно-оранжевая блузка, на столе — палочка и билет на Хогвартс-Экспресс, на спинке стула — дорожная мантия. Закрепив волосы заколкой, она повернулась на стуле и, встретившись с Драко глазами, как-то сразу всё поняла. Судорожно сглотнув, она вскочила со стула и, зачарованная и взволнованная, смотрела, как он медленно подходит ближе, опускается перед ней на одно колено, не отводя взгляда, и удивительно спокойно произносит:

— Астория, — он вдохнул поглубже, — не в моих правилах много говорить о чувствах. Я не представляю жизни без тебя и не вижу смысла больше ждать. Ты для меня всё, и только с тобой я буду счастлив. Ты выйдешь за меня?

Несколько мгновений Асторию изнутри разрывала целая буря эмоций, но в конце концов она совладала с ними и ответила с улыбкой, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

— Как приличная девушка, я должна подумать, а как человек, беспокоящийся о будущем своей половинки... — тут она опустила ресницы. — Драко, я должна задать тебе встречный вопрос: брак с полукровкой неаристократического происхождения не испортит...

— Даже не смей так думать, — жёстко сказал он, и в серых глазах блеснула сталь. — Ты нужна мне, и плевать, кто что скажет. Пусть осуждают меня, насмехаются, тычут пальцем — какое мне дело, когда со мной будешь ты? Теперь я хорошо понимаю Андромеду. Стать изгоем? С радостью. Что значит мой титул, фамилия, чистая кровь, происхождение? Мишура, пустой звук. Я был пустым все эти годы, пока не встретил тебя.

Он положил маленькую коробочку на ладонь и раскрыл её. Кольцо Лукреции Блэк, из белого золота, с маленькими сапфирами, блеснуло в свете пробравшегося в комнату солнечного луча. Драко серьёзно смотрел Астории в глаза, такие же синие, как эти сапфиры, но во много раз прекраснее, слышал её участившееся дыхание, и, понимая, что уже близок к своей самой главной победе в жизни, протянул руку с кольцом чуть вперёд — ненавязчиво, нетребовательно, предлагая, а не настаивая.

— Астория, я тебя люблю, — он видел, как её губы тронула смущённая улыбка, и уверенно добавил: — Ты станешь моей женой?

Она наконец подняла искрящиеся счастьем глаза.

— Ах, Драко, ну конечно да!

Радость — дикая, безудержная — захлестнула с головой; он торжествующе улыбнулся, аккуратно надел кольцо на тонкий безымянный палец, и это сразу уничтожило все грани между ними, созданные волнением, напряжением, неизвестностью. Астория бросилась в его объятья, как тогда, в Выручай-комнате, с готовностью покоряясь его жадным поцелуям, наслаждаясь нежно-повелительными прикосновениями... Розы рассыпались по полу; стебли с шипами исчезли, остались только лепестки, укрывшие пол комнаты благоухающим ковром. Драко крепко прижимал Асторию к себе, снова до дрожи желая её, упиваясь мыслью о том, что теперь она — его невеста.

Он не видел преград со стороны её родителей: мистер Гринграсс отнёсся к нему хорошо, а её мама, судя по рассказам Блейза, была из той категории женщин, которые рады любому выбору своих детей, лишь бы те были счастливы.

Затруднение мог составить лишь его собственный отец, и что бы Драко ни говорил о наплевательском отношении к его мнению, всё же их родственные узы были сильны, и ему очень не хотелось рушить и без того довольно призрачную идиллию в семье. Но ради той, которая стала для него дороже всех на свете, он готов был пойти на многое.

Внезапно раздался стук в окно, и влюблённые были вынуждены оторваться друг от друга. Они оба нисколько не удивились, обнаружив с обратной стороны стекла филина Блейза; в клюве он держал записку следующего содержания:

«Держу пари, что вы ещё дрыхнете, но поезд из-за вас никто отменять не будет. Придётся лететь на мётлах или, того хуже, на фестралах (Драко, дружище, ты их хотя бы видишь, так что бояться нечего).

Астория! Мы, так и быть, заберём твои вещи, которые ты побросала, едва завидев своего бесценного Малфоя, но отдадим лишь в обмен на подробный рассказ о том, что стряслось вчера вечером. «Пророк» вскользь упомянул об изгнании дементоров с Вэнди-стрит, и Дафна теперь беспокоится за вас, остолопов.

P.S. Полейте герань.

P.P.S. Малфой, если ты сделаешь Астории предложение, я до скончания веков буду называть тебя повторюшкой. Если нет — то болваном.

До встречи на 9 и 3/4».

— Блейз! Вечно он вовремя, — Драко досадливо поморщился, помогая Астории надеть мантию и смахивая несуществующие пылинки со своего костюма. — Теперь мы просто не имеем права опоздать на вокзал.

* * *

Половину дороги до Хогсмида Астория рассказывала сестре о дементорах и терпеливо отвечала на вопросы о доме, где Дафна не была уже почти год и по которому жутко соскучилась; вторую половину бродила по полупустым вагонам в тщетных поисках Джинни, пока не натолкнулась на Невилла и Парвати, стоящих у открытого окна в коридоре последнего вагона.

— Привет, ребята, — она с надеждой перевела взгляд с одного на другую, — вы не видели Джинни?

— Привет, Астория, — семикурсники недоумённо переглянулись, — мы думали, это ты нам скажешь, где она. Она что, не писала тебе?

Астория отрицательно покачала головой, а в душу начинала закрадываться тревога. Что, если её тоже взяли в плен, как Полумну три месяца назад? Но Драко сказал бы об этом. Сейчас хотя бы Полумна в безопасности... Но что же с Джинни?

— Пойдём к нам в купе, есть что обсудить, — многозначительно сказал Невилл, направляясь к ближайшему купе.

— Или ты с Дафной? — спросила Парвати. — Они с Забини проходили здесь десять минут назад.

— Нет, я от них сбежала, — отшутилась Астория, но улыбка тут же сползла с её лица, когда Парвати добавила:

— Вот и правильно! Мне не нравится, что рядом с ними, то есть, с вами, всё время вертится Малфой. Двуличный тип...

— Парвати, он спас нас тогда от наказания, — возразила Астория, нервно крутя кольцо на пальце, но стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.

— Это ничего не значит, — хмыкнула та, заходя первой.

Астория решила, что благоразумнее сейчас не спорить, и вытянула шею, разглядывая из-за спины Парвати всех присутствующих. В купе сидели Падма, Терри, Энтони (который при виде Астории возвёл глаза к небу) и Ханна.

— Ну вот, все, кто уезжал на каникулы, собрались, — Невилл закрыл дверь и искусно наложил заклятие недосягаемости. — Итак, новости, по традиции, две, — хорошая и плохая.

— По традиции теперь обычно плохая и ужасная, — перебил Терри со смехом, но Голдстейн ткнул его в бок, а Невилл невозмутимо продолжал:

— Плохая — это то, что с каникул не вернулась Джинни. Она один из наших самых сильных бойцов, и нам будет её очень не хватать. Перед отъездом она как-то обмолвилась, что едет не в Нору, но, тем не менее, каникулы проведёт с семьёй, а потому можно сделать вывод, что с ней должно быть всё в порядке.

Все одобрительно загомонили, но Невилл жестом попросил тишины.

— Перехожу к хорошей новости, — он заулыбался, а ребята так и замерли в нетерпении. — Гарри, Рон и Гермиона живы (при этих словах близняшки Патил одновременно ойкнули), они сумели сбежать из логова Пожирателей смерти, которое, похоже, находится в поместье Малфоев, и при этом сумели спасти заточённых там Полумну и Дина!

Выпалив всё на одном дыхании, Невилл обвёл сияющим взглядом застывших на мгновение ребят, а потом началось! Астория слышала это не в первый раз, и всё же мысль о том, что её друзья спасены, вновь затопила радостным теплом её сердце. Энтони с размаху шмякнул кулаком по столику, Терри вскочил с места так резко, что ударился головой о верхнюю полку, Ханна прижала ладонь ко рту, и только Парвати, убедившаяся, как ей казалось, в собственной правоте, смотрела на Асторию в упор.

— Откуда ты узнал? — с нескрываемым восторгом спросила Ханна.

Невилл эффектно вынул из кармана золотую монету — один из тех фальшивых галеонов для связи между членами ОД.

— Полумна прислала мне весточку, — ликуя, объявил он.

— Они живы! — вдруг воскликнул Энтони, до которого наконец полностью дошло осознание случившегося. — Дин, Полумна... Обалдеть! Астория, мы же позавчера только это обсуждали?

— Да, правда здорово, — ответила она, понимая, что это действительно чудо, что Гарри и друзьям удалось спастись. Чудо, везение и пусть небольшая, но всё-таки помощь со стороны Драко.

— А я уж думал, что Полумна, упаси Мерлин... — начал Терри, но все дружно на него зашикали.

— Падма, что с тобой? — обеспокоенно спросила сестру Парвати; та не восклицала вместе со всеми, а, напротив, вся побледнела, забившись в угол дивана, и лишь молча сжимала в руках край мантии.

— Дин... — только и смогла выговорить Падма. — Я так боялась, что его убьют.

Остальные замолчали на несколько долгих мгновений, сочувственно глядя на неё.

— Да уж, — нарушил тишину Невилл, — Дину крупно повезло. Чтобы маглорождённого — и не поймали... Кстати, о Финч-Флетчли ничего неизвестно?

Все покачали головами, но Невилл обращался главным образом к Ханне.

— Может, в «Дозоре» что-то и было, — ответила она, — но я не брала приёмник домой, сейчас его невозможно ни вынести из школы, ни тем более занести обратно. Надеюсь, мы ничего не пропустили, иначе потом очень сложно будет угадать пароль.

— Думаю, не пропустили, — усмехнулся Терри. — Ведущие программы должны помнить, что у учеников Хогвартса в это время Пасхальные каникулы.

— А где сейчас приёмник? — Невилл выглядел взволнованным. — Ханна, ты же не оставила его в пуффендуйской гостиной?

— Нет конечно! Я спрятала его... там, где всё спрятано.

Ребята с пониманием переглянулись. Энтони посмотрел на часы.

— Падма, ну ты как, в порядке? Пойдём пройдёмся по вагонам. Прибытие через двадцать минут.

Когтевранка поспешно встала, будто стряхивая с себя оцепенение. Ханна тоже поднялась.

— И я пойду. Эрни нет, поэтому мне одной предстоит следить за младшекурсниками.

— Я с тобой, — живо отозвался Невилл, весь этот год негласно игравший роль заместителя гриффиндорских старост.

Они ушли, а Парвати полезла в сумку.

— Терри, — она выразительно посмотрела на дверь, — мне нужно переодеться.

Бут без лишних возражений вышел. Астория села поближе к окну, чтобы не мешать Парвати.

Мысли потекли бешеным потоком:

«Итак, Отряд знает, что Гарри и остальные сбежали из плена... как выразился Невилл? «Из логова Пожирателей смерти»? Точно. И где это логово, теперь тоже известно. Выходит, что все попытки Драко помочь Отряду, все увёртки от наказаний провинившихся, все его старания, порой с риском для себя самого, — это что, зря?»

— Вот видишь! — назидательный тон Парвати заставил Асторию вернуться из мыслей в реальность. — Скользкий тип этот Малфой, и всегда им был. Подлый хорёк!

«Зря».

— Да, он помог нам тогда, — продолжала Парвати, — но что с того? Спорю на что угодно, что он сам — Пожиратель смерти!

С этими словами она резко застегнула мантию и вышла из купе, оставив Асторию одну.

Никогда ещё за свою тысячелетнюю историю Хогвартс не встречал учеников так холодно и неприветливо. Дементоры были повсюду: на железнодорожной станции Хогсмид, в самой деревушке, у главных ворот замка и возле трёх основных башен: Астрономической, Гриффиндорской и Когтевранской. Несмотря на середину апреля, на территории школы царил жуткий холод, недавно выросшая трава и деревья покрылись инеем, и лишь стремление ребят держаться вместе спасало их от сковывающего душу отчаяния.

Первым делом по прибытии в замок члены ОД заглянули к своим друзьям: Майкла Корнера на днях выписали из больничного крыла, где под чётким наблюдением мадам Помфри он поправился настолько, что, по его словам, переживал вторую молодость; Симус (под наблюдением Лаванды) тоже выздоровел, его ноги окрепли, и теперь он снова носился по гостиной как в лучшие времена. Из последствий его бунта против Кэрроу остались только шрамы на лице, которыми, впрочем, он гордился.

— Это символ моей непокорности! — важно заявил он вечером, когда в гостиной собрались все гриффиндорцы.

— Ты сам по себе — символ непокорности, — рассмеялся Найджел. — Огонь в прямом и переносном смысле.

— Ребята! — Невилл хлопнул себя по лбу, вскакивая с дивана. — Вы же ничего не знаете!

— А что такое? — мигом спросил Симус, словно только и ждал каких-то новостей. Все, кто ещё не знал о побеге Гарри и друзей, обратили на Невилла полные любопытства взгляды, и в наступившей тишине он взялся пересказывать самое знаковое событие прошедших каникул.

Астория сидела у камина рядом с Демельзой, задумчиво глядя на языки пламени и рассеянно слушая Невилла. Шум и радостные возгласы, наполнившие комнату, звучали фоном, нисколько не мешая ей думать. Демельза тоже погрузилась в мысли: Астория была вынуждена сказать ей о том, что Джинни, скорее всего, не вернётся в школу.

Гостиная Гриффиндора была одним из немногих мест, где всё — ну, или почти всё — осталось по-прежнему. Здесь можно было общаться с друзьями на любые темы, не боясь быть пойманным и наказанным, погреться у камина, испытывая после общения с дементорами самое настоящее счастье от теплоты яркого пламени, и открыто радоваться тому, что мальчик, представляющий главную надежду волшебного мира, жив и, возможно, понемногу продвигается к достижению своей цели.

Раздумья Астории прервала Лаванда, стоящая за её креслом и горячо обсуждающая с Парвати только что услышанную новость.

— Слава Мерлину, они спаслись! Я так за них беспокоилась.

— Точнее, за Рона? — с озорной улыбкой спросила Парвати.

— За всех, — упрямо повторила Лаванда, ничуть не растерявшись, но тему всё-таки перевела: — Наверное, у когтевранцев и пуффендуйцев тоже сейчас праздник!

— Насчёт последних не уверена, — Астория повернулась к ним. — Там же тайный агент, мистер Смит, забыли?

Лаванда рассмеялась, а Парвати, напротив, сузила глаза:

— Что-то много в последнее время развелось тайных агентов.

Астория почувствовала, как её лицо заливает краска, и отвернулась обратно к камину. Внутри всё кипело то ли от негодования, то ли от смущения, копившиеся целый год переживания готовы были выплеснуться наружу, и она, внезапно для самой себя, вскочила с места и вылетела из гостиной, чуть не сбив с ног Ричи Кута и Джека Слоупера в проёме за портретом Полной Дамы, потом пробежала по коридору и помчалась вниз по мраморной лестнице.

В голове настойчиво билась мысль, что ей нужно поговорить с кем-нибудь, кто хорошо относится к Драко — с Блейзом, или Дафной, или... вот, собственно, и всё. Почему это было так необходимо? Она и сама толком не знала.

Спустившись в вестибюль, Астория уже хотела направиться к подземельям, как вдруг вспомнила, что ужин ещё не закончился, и круто свернула в Большой зал. Народу там было немного — в основном те, кто сегодня вернулся из дома. Блейза она заметила сразу: положив ноги на соседний стул, он вальяжно восседал за почти пустым слизеринским столом и о чём-то беседовал с Эдрианом Пьюси, причём с таким наисерьёзнейшим выражением лица, словно в эту минуту решались глобальные проблемы магического мира.

Астория подошла к столу и без всякого стеснения уселась рядом с ним, скрестив руки на груди. Пьюси, сидевший напротив, разинул рот.

— Гриффиндорцы, вы совсем обнаглели уже? Столом не ошиблась?

Блейз же был спокоен как скала. Приветственно кивнув Астории, он медленно повернулся к однокурснику:

— Пьюси, слушай и запоминай, — он взял ириску и принялся не спеша её жевать, продолжая при этом говорить: — Это сестра моей будущей жены, и я не потерплю, чтобы в моём присутствии кто-либо наезжал на неё.

— Да я даже слова не сказал, — возмутился тот, вскакивая, а потом пробурчал под нос: — Путаешься с полукровками...

— Силенцио! — последовал молниеносный ответ, и Пьюси, схватившись за горло, побежал к выходу из Большого зала. — Вот так-то лучше, пускай помолчит, — Блейз проглотил ириску, провожая Пьюси смеющимся взглядом. — Ну, что стряслось?

— Блейз, скажи мне пожалуйста: когда вы спасали первокурсников...

— Первокурсников? — его брови поползли вверх.

— Ну, из подземного класса, — Астория перешла на шёпот, — вы ещё с Голдстейном это обсуждали.

— А, ну да! — Блейз хлопнул себя по лбу. — Я наверное, тогда опять решил, что мне это приснилось.

— Драко тогда тоже был с вами?

Вот сейчас Блейз не колебался ни секунды.

— А то. Мы с ним были вроде как в конвое, пошли специально с Кэрроу, чтобы посмотреть, куда они упрячут малышей. Ну, чтобы знать, откуда их спасать. Потом Драко подбил когтевранцев на это дело. Корнеру ещё досталось, ты же помнишь. Вот.

Астория помолчала, наблюдая, как Блейз уплетает булочку с маком, а потом пожала плечами, словно разговаривая с самой собой:

— И почему я узнаю об этом последняя?

Блейз поперхнулся последним кусочком булки. Астория быстро вытащила палочку.

— Анапнео!

Едва Блейз смог членораздельно говорить, как сразу выпалил:

— Спасибо... Так ты что, не знала?! Этот балбес не рассказал тебе о своих подвигах?

— Нет. Но вы тоже хороши, молчали всю неделю... Могли бы и поделиться со мной.

— Так он же был в больнице у Корнера!

— И что? Я думала, он просто... знал, что вы с Дафной хотите проведать Майкла и пошёл с вами, потому что увидел мадам Помфри на ужине.

— Астория, — Блейз закатил глаза, — может, ты ещё скажешь, что не знаешь, как он реабилитировал меня перед Макгонагалл на самом первом уроке? Как не пускал ваших в класс, где пытали Невилла, потому что знал, что они ничем не помогут, а только усугубят ситуацию?

Она нахмурилась, перебирая в голове воспоминания.

— Джинни писала мне, но я не знала, что он тоже...

— Обалдеть! — Блейз даже присвистнул. — Я уж не говорю о том, как он изловчается каждый раз перед Кэрроу, когда докладывает о патруле. Мы ведь нередко встречаем ваших, а наказывать их, разумеется, не собираемся. Что-то я не пойму, — он сделал большой глоток травяного чая, — почему ты не в курсе? То ли Малфой стал чересчур скромный, то ли он думает, что мы тебе всё уже рассказали.

— Так или иначе, — прервала его Астория, вставая; информации было более чем достаточно, чтобы унять смятение в её душе, — это ещё раз доказывает, что я в нём не ошиблась. Спасибо, Блейз.

* * *

В понедельник был выпуск «Дозора», но послушать его смогли только пуффендуйцы: Ли, Фред и Джордж вышли в эфир поздно вечером, когда комендантский час был в самом разгаре, и потому покидать пределы комнаты старост Ханна с Эрни не решились.

Во вторник они пересказали содержание программы остальным; почти все двадцать минут её ведущие (к которым, кстати, присоединился и Артур Уизли, назвавшись Робертом) обсуждали побег Гарри и выражали искреннюю надежду на то, что он на пути к своей главной цели. Также близнецы мимоходом намекнули на то, что Джинни сейчас рядом с ними, а значит, в безопасности.

Астория была рада за подругу ещё и потому, что той не приходилось каждый день, вновь и вновь выслушивать в свой адрес ругань Алекто, приказы Амикуса, оханья Слизнорта и, что было хуже всего, растерянное молчание Макгонагалл, Флитвика и Стебль. Раньше эти преподаватели всегда находили в себе силы поддержать учеников, а теперь отводили взгляды, уходили от ответов на вопросы о том, что, в конце концов, происходит, вызывая тем самым ещё больший страх среди школьников. Складывалось впечатление, будто они что-то знают, но не говорят, будто у них есть нехорошее предчувствие...

Так оно было или нет, но уже через пару дней в школе произошло событие, кардинально изменившее жизнь всех членов Отряда Дамблдора.

Четверг вообще начался неудачно: с утра учеников лишили завтрака, ни с того ни с сего отправив по гостиным «готовиться к экзаменам»; как предполагали члены ОД, дело было в том, что в Хогвартс вернулся достопочтенный директор и вызвал своих заместителей на важное совещание.

Поэтому на обед изголодавшиеся студенты пришли пораньше, решив зайти в совятню уже после трапезы, правда, мало кто ожидал увидеть в «Ежедневном пророке» хоть слово правды.

Однако, едва ребята расправились с довольно скудным обедом, как в Большой зал на всех парах влетел Терри Бут, размахивающий выпуском «Пророка», с выражением крайней радости на лице. Многие повскакивали со своих мест, опрокидывая стаканы с соком.

— Гарри! ГАРРИ! — закричал он.

— Что с ним, Бут? Не томи! — крикнул кто-то со стороны когтевранского стола.

— Он с Роном и Гермионой прорвался в Гринготтс! Не знаю зачем, тут говорится об ограблении... Они сбежали оттуда на драконе! Представляете?

Ответом ему были аплодисменты, хохот, полные восторга и ликования вопли и стук отодвигаемых скамеек — все хотели собственными глазами прочитать то, о чём только что сообщил Терри.

Но не успел он добежать до своего места, как из-за преподавательского стола молчаливой стеной встала Алекто и без всякого предупреждения направила палочку на когтевранца:

— Сейчас узнаешь, каково это — радоваться за поганого Поттера... — прошипела она. — Круцио!

Терри издал протяжный, полный муки стон, быстрый переходящий в хрип, и рухнул на пол, примяв газету своим телом и колотясь в болезненных судорогах. Алекто с хамоватой улыбкой наблюдала за ним, поигрывая палочкой в воздухе — так, что бедного Терри мотало по полу безвольной тряпкой.

— Перестаньте, Алекто, что вы делаете?! — воскликнули в один голос Макгонагалл, Стебль и мадам Помфри, потянувшись за своими палочками, но их тут же окружили взявшиеся невесть откуда дементоры.

— Закройте рты! — огрызнулась та. — Эй, Амикус, — окликнула она брата, вошедшего в зал, и кивнула на Терри, — разберись с этим наглецом.

Амикус Кэрроу без лишних вопросов схватил полубесчувственного парня за шиворот и, держа на весу одной рукой, другой принялся бить того под рёбра.

— Не смейте! НЕ СМЕЙТЕ!!!

Заклятия Невилла, Падмы и Астории тройным лучом чиркнули в дюйме от Амикуса, но тот увернулся.

— Гадкие бунтовщики! — заорал он, швыряя Терри на пол и выхватывая палочку: — Импедимента!

Кто-то пригнулся, кто-то перекатился через скамью, и зелёный луч попал в стол, разбив чью-то тарелку. Кэрроу, рассвирепев, побежал в сторону гриффиндорского стола, его лицо было перекошено от ярости. Астория успела заметить, как за его спиной когтевранцы поспешно утаскивают Терри как можно дальше отсюда.

— Вердимилиус! Импедимента! Круцио! — орал Кэрроу.

— Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — вторила ему сестра.

Заклятия летели мимо, ребята умело уворачивались от них, но последний луч Алекто перед тем, как её обезоружили Макгонагалл и Стебль, всё-таки попал в совершенно невинного младшекурсника: того опутали крепкие верёвки, привязав к скамье. Астория оказалась рядом и едва успела взмахнуть палочкой, чтобы снять верёвки каким-нибудь контрзаклятием, как вдруг почувствовала спёртое шумное дыхание Кэрроу за своей спиной.

— Ах ты, мерзкая полукровка... Кру...

— ОСТОЛБЕНЕЙ! — рявкнуло сразу несколько голосов со стороны слизеринцев, и в ту же секунду подскочивший Симус толкнул Асторию под стол, готовый принять удар на себя, но Кэрроу, похоже, переключил свой гнев на других.

— Кто это сделал?! — проревел он, тяжело дыша и всматриваясь в лица учеников с серебристо-зелёными галстуками. Тем временем, сражавшиеся потихоньку начали пробираться к выходу: в данной ситуации лучшим решением был побег.

— Я, профессор! — выкрикнуло сразу два мужских голоса.

Астория, крадясь по проходу вслед за Сандрой Фосетт, не смогла сдержать улыбку.

— Малфой? Забини? — Кэрроу лихорадочно сглотнул. — ДА ВЫ ЧТО, ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!

— Нет, — как можно спокойнее сказал Драко. — Я не думал, что попаду в вас.

— А я машинально, — пожал плечами Блейз, делая вид, что в упор не замечает проходящих за спиной Пожирателя ребят. — Почему-то не могу видеть, как мучают девчонок. Это, если хотите знать, мой боггарт.

— Идите вы к чёрту! — Кэрроу со злости пальнул ещё парой-тройкой заклятий куда попало, но преподаватели поспешили блокировать их. — Идите вы все к чёрту!

Его слова прогремели под сводами Большого зала, а парящая под самым потолком метка словно улыбалась беззубым ртом ему в ответ.

Этот случай должен был отпугнуть ОД, но разгоревшийся в ребятах дух сопротивления только подтолкнул их к очередной ночной вылазке.

На этот раз дежурными были назначены Эрни Макмиллан, Лаванда и Найджел. Всё шло как обычно, они лихо разукрасили стену вдоль мраморной лестницы между четвёртым и пятым этажом и уже спускались вниз, чтобы проводить в гостиную Пуффендуя Эрни, как вдруг откуда ни возьмись в них выстрелило несколько зелёных лучей подряд, и ребят сковало невербальным заклинанием.

Как подкошенные, они рухнули прямо на ступеньки. Банка с красками покатилась вниз, и в окружившей их тьме было слышно, как кто-то споткнулся о банку, потом яростно, но тихо выругался, а через несколько секунд перед ними выросла высокая фигура парня в слизеринской форме.

Он злорадно хмыкнул, с каким-то звериным интересом разглядывая лица пойманных дежурных. Потом обернулся и сказал в темноту:

— Профессор, они здесь.

Тут же из-за его спины показался сначала свет от палочки, а потом и волшебник с жёстким лицом, её обладатель. Амикус Кэрроу.

— Так-так-так, — хрипло произнёс он, медленно приближаясь к застывшим ребятам и внимательно изучая каждого из них. Потом он наклонился к Найджелу и вырвал из его онемевших рук кисточки, противно осклабившись. — Неужели взяли на горячем? А ты молодец, Нотт, — он потрепал слизеринца по плечу. — Ты лучше всех проявил себя в этом году. Отец может тобой гордиться.

Нотт лишь ухмыльнулся, ничего не ответив, а Кэрроу поднял тела Эрни, Лаванды и Найджела в воздух и взмахом палочки велел плыть за собой.

Перед самой лестницей в подземелья они остановились.

— Вот что, разбуди-ка Снегга, — сказал Кэрроу, и Нотт уже миновал несколько ступеней, когда Кэрроу окликнул его. — Хотя нет, не нужно, мы сами с ними расправимся. Как ты на это смотришь?

— Положительно, профессор, — ответил Нотт, и они поспешили вперёд, спускаясь по винтовой лестнице всё ниже и ниже, пока не дошли до того самого класса-склепа, где совсем недавно были закованы в цепи первокурсники.

Кэрроу отменил заклятие Мобиликорпус, и тела неподвижных пленников рухнули на пол. Обездвиженные, они тем не менее всё осознавали и чувствовали, но их глаза, видевшие всё, не выражали ни тени страха или ненависти, а лишь твёрдую готовность бороться до конца.

— Допросим их завтра. Думаю, после ночки в таком холоде они будут сговорчивыми. Слушай, как тебе девчонка? — Кэрроу грубо схватил Лаванду за волосы и приподнял с пола. — Развлечёшься?

Нотт брезгливо поморщился.

— Она гриффиндорка, — с отвращением сказал он и отвернулся.

— Ну что ж, тогда пусть пока полежат здесь и немного остынут после трудов праведных. Подумать только, целый год мы не могли их поймать, и вот — сразу трое. Я скажу Алекто, чтобы придумала им пытку помучительнее, она мастер на разные издевательства... А ты пойди спроси у своих насчёт девчонки — может, кто-то окажется не таким привередливым.