Merry Dancers: парадокс времени (гет)

Зима 1979 года

— Никогда бы не подумал, что молодая девушка может так напиться… Да ещё и в маггловском баре…

Абрахас смотрел то на светлую макушку, то на фальшивый галеон в ладони, на ребре которого все еще значилось с трудом читаемое сообщение с адресом и словами “Фоск, заблри мня. Варели”. Писавшая это мисс Уизли была пьяна настолько, что не могла выбраться из маггловской части Лондона самостоятельно. Благо, она все же догадалась не аппарировать в таком состоянии. Наверняка завтра ей будет стыдно, так как пьяное сообщение транслировалось на монеты всех членов Ордена Феникса, и больше всех, наверное, будет недоволен Грюм, учитывая его страсть к резким эпитетам… Абрахас состоял в Ордене лишь косвенно, Дамблдор все же решил, что ему следует знать о происходящем и снабдил фальшивым галеоном. По стечению обстоятельств и Абрахас, и мистер Фокс Принс, точнее, Финн Кинг, когда монеты синхронно нагрелись, находились в кабинете у Дамблдора. Дамблдор часто обсуждал с ним зелье, которое сможет перенести их в свое время. На удивление, мастер полетов оказался весьма неплохим мастером зелий и оказывал директору всяческую помощь.

Абрахас не смог остаться в стороне от сообщения, так как вина за состояние мисс Уизли в действительности лежала на нем. В ходе недолгих уговоров, так как мистер Кинг был сильно занят, Абрахас взял на себя ответственность разобраться с маленькой проблемой Валери самостоятельно. После того, как тайна четырех путешественников во времени открылась, он немного дистанцировался от нее. Для этого было множество причин... например, глубокие переживания в связи с собственной скорой кончиной. А знание, что Аврора жива, невзирая на очевидное предательство с ее стороны, будто снова заковало Абрахаса в статус несвободного мужчины, насколько бы глупо это ни звучало. Валери Уэмпшир перестала быть ее заменой; однажды мисс Моро предположила, что она напоминает ему Эвелин Уилкис, но это было не так…

И потому, после всего произошедшего, со временем их платонические отношения сошли на нет — но так думал только Абрахас. Для мисс Уэмпшир это стало ударом, хотя подобного, вероятно, она сама не ожидала. Сердце юной особы внезапно решило, что потеряло нечто важное, и Валери, то есть, Викки, очевидно страдала от романтического недуга. Их сегодняшний разговор закончился слезами, и потому Абрахас чувствовал ответственность за ее состояние, поскольку именно он предложил более не утруждать себя встречами и свести все контакты к минимуму.

Она дремала, положив голову на барную стойку возле полупустой бутылки непонятного маггловского виски с черной этикеткой с силуэтом идущего с тростью джентльмена в цилиндре.

— Она что-то должна? — задавая вопрос, Абрахас не подумал, что у него нет маггловских денег.

— Ну наконец-то хоть кто-то за этой студенткой пришел, — бармен, парень с наколками на плечах, всплеснул руками. — Эй, мистер, вы, наверное, ее отец. Я уже думал вызывать полицию. Странная девушка, угрожала мне этой палкой, — он усмехнулся, кивком указав на валяющуюся между стаканом и наполненной окурками пепельницей волшебную палочку. — Счет она оплатила, так что заберите, пожалуйста, дочь домой. Советую заставить ее как следует проблеваться.

Похоже, статут о секретности не пугал юную пьянчужку. Она посмела угрожать магглу волшебной палочкой.

— Она что-то говорила вам? — на всякий случай спросил Абрахас.

— Только то, что ее парень бросил, понятное дело — надо напиться. Похоже, сэр, вы уважаемый человек, — заприметив дорогой, хоть и немного странного покроя по меркам магглов костюм, произнес бармен, намекая на компенсацию в виде пары купюр. — И девушка хорошая, правда, совсем не умеет пить, но со студентками ее возраста часто случаются любовные неудачи, и несчастные сбредаются сюда, благо, идти от учебного корпуса совсем недалеко, — раскрыл он причину, по которой принял ее за студентку.

— Спасибо за помощь, — коротко поблагодарил Абрахас; положив волшебную палочку в ее сумку, он заставил Валери подняться, крепко придерживая её за локоть и талию.

Она неуклюже мотнула головой, и ему пришлось убрать ее волосы назад. Даже в таком состоянии с распухшим от слез носом девушка выглядела по-ангельски мило.

— Если это сон… То пусть он не заканчивается, — едва открыв глаза, пробормотала она, затем уронила голову ему на плечо.

Невзирая на то, что Валери была хрупкой девушкой, в таком состоянии она сделалась неподъемной. Кое-как подхватив ее на руки, лишённый возможности использовать волшебство при магглах, Абрахас, не сказав больше ни слова, отправился к выходу под недовольный взгляд бармена, не получившего чаевых.

— Почему так холодно? — пробормотала Валери, когда они оказались на улице.

Абрахасу пришлось прислонить ее к фонарному столбу, чтобы застегнуть на ней пальто с меховым воротником и неаккуратно обмотать голову шарфом. На улице властвовал декабрь — бесснежный, невыносимо сырой и ветреный. Как она оказалась так далеко от издательства и своей квартирки на юге города? По грязным и явно промокшим насквозь сапогам можно было догадаться, что Валери, должно быть, прошла неблизкий путь.

— Валери, у тебя есть маггловские деньги? — спросил он, намереваясь воспользоваться такси; в таком состоянии лучше не аппарировать — ее попросту может вывернуть наизнанку.

Она качнула головой и едва не завалилась наземь. По раскрасневшимся щекам Валери градом потекли слезы. Вместо того, чтобы протянуть сумочку, которая то и дело сползала с плеча, она ударила Абрахаса в грудь кулаком — обиженно, безнадежно.

— Почему я так быстро надоела тебе? — всхлипнула она, хотя для подобного разговора было уже довольно поздно.

Вот уже полтора года прошло с тех пор, как он начал отдаляться, но в минуты особенной тоски приглашал ее в театры и в дорогие рестораны, но больше никогда — домой. Он использовал ее как лекарство от собственной безнадеги и теперь чувствовал вину, дав ей, несомненно, ложные надежды. Апатия и одиночество вынуждали искать с ней встреч...

— Не говори глупостей, дай мне сумку, поймаем такси.

— Аристократ лорд Малфой, ненавидящий магглов, готов воспользоваться маггловским транспортом? — она усмехнулась и прижала сумку к груди.

— Я не ненавижу магглов, Валери! — рявкнул он, думая, что это отрезвит ее.

— Меня зовут Викки! Я — Виктория! Хоть бы раз… — она шмыгнула носом, — назвал меня по настоящему имени, — удивительно, как складно сейчас звучала ее речь, возможно, этому способствовал свежий воздух. — Ты отдалился, когда узнал, что я из будущего. Почему тебя так это испугало?

Глупышка посчитала, что именно это стало причиной. Абрахас тяжело вздохнул и потер виски.

— Давай поговорим в другой раз, мне нужно доставить тебя домой, пока ты держишься на ногах, — в какую нелепую ситуацию он попал — пытается вытащить пьяную девушку из маггловской части Лондона!

— Кто тебя вообще просил приходить? — выплюнула она и, спотыкаясь, побрела вдоль улицы, на которой работали фонари через один.

Чуть дальше виднелось здание университета, однако в двенадцать ночи вокруг было безлюдно.

— Очевидно, тебе нужна была помощь, раз ты осмелилась отправить сообщение по секретному каналу, — саркастично произнес он. — Грюм и Альбус тебе устроят…

— Плевать на него… На них обоих.

Она споткнулась вновь, и Абрахас каким-то неведомым чудом успел в один прыжок оказаться рядом и предупредить ее падение. Она замерла в нерешительности на его руках, ее лицо выражало испуг, он был слишком близко — достаточно, чтобы преодолеть дюйм-два для заветного поцелуя… Валери осмелилась коснуться его недвижимых губ своими.

— Ва… Викки, — сжалился он, посмотрев в ее пьяные упрямые глаза. — Я, возможно, неправильно себя преподнес, и ты неверно интерпретировала наши отношения.

“Мерлин, она же еще совсем ребенок!” — кричал внутренний голос, но Абрахас понимал, что это уже не имело значения. Он оступился, случайно поймав в свои сети наивного мотылька.

— Я, по-твоему, совсем идиотка? — взбеленилась она, скинув его руки и выпрямившись, стараясь сохранять равновесие, насколько это было возможно. — Или ты думаешь, что из-за возраста я могу сделать неверные выводы? Не думаешь ли ты, что твои слова звучат нелепо? Вот только отчего вдруг ты пошел на попятную? — но она не получила ответа, а лишь сильно сжала онемевшие от холода кулаки, а затем разревелась сильнее и, внезапно резко развернувшись, быстрым шагом отправилась в соседний закоулок.

Абрахас услышал лишь хлопок аппарации, он на миг застыл, но затем с силой стукнул по асфальту тростью и отправился следом, надеясь, что она благополучно аппарировала в тупик рядом с издательством. Как только оба исчезли, вышедший до соседнего супермаркета бармен в наколках, наблюдавший сцену с поцелуем, затушив сигарету армейским ботинком, прокомментировал: “Папаша, значит… Тоже мне, булгаковские страсти”.

— …Валери, ты в порядке? — Абрахас обнаружил ее в тупике, склонившись, избавляющуюся от явно лишнего алкоголя.

— Не подходи... Лучше вообще исчезни, — она хотела сказать что-то еще, но очередной позыв заставил ее схватиться за стену, чтобы не завалиться вперед.

Он брезгливо скривился, но действо долго не продлилось. Похоже, невзирая на количество выпитого, у Виктории был довольно сильный желудок. Выпрямившись и утерев губы платком, она, казалось, совсем протрезвела и тронулась прочь из тупика, как ни в чем не бывало пожелав спокойной ночи, что выглядело довольно комично, учитывая ее состояние и всю ситуацию в целом. Она была возле дома и могла самостоятельно добраться до квартиры, так как явно увереннее стояла на ногах, чем минут двадцать назад. Абрахас собрался было аппарировать домой, как вдруг услышал женский вскрик и увидел красную вспышку заклинания; он рванул было на главную улицу, но замер в нерешительности, когда мимо пробежал человек в черной мантии и серебряной маске. В его руках была волшебная палочка, и хватило всего доли секунды, чтобы увидеть набалдашник в виде змеи — такой же, как и у него... Сын, а это был Люциус, своим появлением остановил Абрахаса от необдуманных действий, он лишь выглянул из-за угла. Мисс Уизли лежала на тротуаре, в неё попал Ступефай, а это означало, что она была просто без сознания, но не мертва. Четверо Пожирателей направлялись в издательство, и единственное, что мог сделать Абрахас — это поднять тревогу среди орденовцев при помощи фальшивого галеона. Пожиратели прибывали, они разбивали окна соседних зданий и фонари, погружая улицу во мрак. Неудачливый прохожий, осознав, что творится чертовщина — пустился наутек, но не успел — его настиг зеленый луч смертельного заклятия... Возможно, Люциус, узнав в девушке знакомую отца, не стал ее убивать...

* * *

За редким исключением Джоконда старалась все время находиться, что называется, в полях, и лишь один день в неделю посвящала бумажной рутине. Чем меньше она видела происходящее в Министерстве, тем меньше, что логично, доходило до слуха ее отца. Она стала боевым аврором, невзирая на явное недовольство Дамблдора. Ему пришлось смириться очень со многим, в том числе, с ее вступлением в ряды Пожирателей Смерти. Все его попытки отговорить Джоконду в конце концов выглядели вяло и неубедительно, и в какой-то момент он все же сдался, хотя и не смирился. С аврорской работой было просто — в случающихся стычках с Пожирателями она выходила сухой из воды — они не трогали свою, прекрасно понимая, что им за это будет, правда, несколько раз серьёзно досталось Арчи, а также Джеймсу Поттеру, его жене — Лили, и Сириусу Блэку — сознательным гражданам, ставшим волонтерами на службе Аврората — затея Грюма при поддержке Дамблдора. Представление Волдемортом Джоконды как дочери Ближнему кругу сделало свое дело, частенько в Министерстве на нее обращали внимание “сведущие” волшебники; они незаметно кивали ей, и ей приходилось кивать в ответ. На сто процентов уверенные, что дочери лидера можно доверять, на самом деле они только выдавали себя, ведь информация поступала прямиком в руки Дамблдора. Сэм из секретариата, Дилан из младшего состава Визенгамота, Руми из вспомогательного персонала, обслуживающего министерский уровень — сеть Волдеморта становилась необъятной, и в каждом департаменте, в каждом хоть мало да значимом управлении уже были шпионы, а в Аврорате их было трое, включая саму Джоконду… Нигде она не могла расслабиться, ведь Рикс и Селвин постоянно за ней следили… Волдеморт уже знал, что Дамблдор активно вербует сторонников, и однажды сам предложил присоединиться к старику и стать двойным шпионом, что Джоконда и сделала. Ей приходилось быть предельно осторожной, ведь никто пока не знал, когда именно Петтигрю присоединился к Волдеморту. Вне всяких сомнений, он начнет следить за ней. Джоконда иногда думала, что разделила судьбу Северуса Снейпа, ставшего двойным агентом. И хотя он многое сделает для победы, в конечном итоге закончит очень плохо...

Вместе с двумя помощниками-стажерами она корпела над длинными отчетами во время ночного дежурства в офисе. Вернувшийся из полей уставший Гидеон методично поднимал и опускал кружку с чаем и без аппетита ел сэндвич. Все чаще в серые аврорские будни вмешивался хаос нападений Пожирателей Смерти, все чаще орденовцы появлялись на местах схваток, все чаще на местах нападений появлялся и сам Волдеморт. Он выделялся среди Пожирателей своей особенной маской — среди множества железных, серебряных, бронзовых, изображающих головы змей, обезьян или же просто искусно орнаментированных, его была керамической, абсолютно белой, закрывающей верхнюю часть лица, словно у Призрака Оперы. Этого было достаточно, чтобы оставаться инкогнито, так что орденовцы не могли рассмотреть сходство между ним и Джокондой, что было определенно на руку и ей, и Дамблдору.

— Я закончил, — уставший стажер положил голову на плечо соседу; оба юнца выглядели жалко и слабо, наверное, такими в семьдесят седьмом в Аврорат поступили и Джоконда с Арчи — в их глазах не было боевой готовности, для ее обретения требовались время и тернии.

Джоконда, не говоря ни слова, протянула руку за отчетом, и когда тот оказался в ее руках, она лишь скривилась в отвращении и, взмахнув палочкой, убрала с него следы жира от недавно съеденных стажером сосисок.

— Талбот, еще раз испачкаешь отчет, будешь переписывать на чистовик, хоть бы потрудился очистить заклинанием.

— Простите, мэм…

— Мерлин, и как вас на работу приняли в Аврорат, тут же тьма грамматических ошибок! Нет, как вас выпустили из Хогвартса! — Джоконда устало потерла виски, не обращая внимания на Гидеона, смотревшего на нее с понимающей улыбкой. — Я из Франции, и английский — не мой родной язык, но я считала непозволительным так относиться к официальным документам.

— Моро, ты была ужасно дотошной перфекционисткой, впрочем, ничего не изменилось, — решил завести бессмысленный разговор заскучавший Гидеон.

— Тебе, вроде, домой пора, — Джоконда вскинула бровь, поглядев на выдавшего воспитательную тираду мужчину; с тех пор, как ее возвели в авроры-оперативники, они стали общаться на равных.

— Сейчас пойду, — просто ответил Гидеон, пожав плечами, видно, совсем устал. — Ты до восьми?

— Ага, — сказала она, не поднимая взгляда от отчета Талбота и цокая на каждой ошибке.

— Не обращайте на нее внимание, Моро немного зажатая, — прошептал Гидеон и подмигнул ребятам, прекрасно понимая, что она его слышит.

— Мистер Прюэтт, не отвлекайте нас от работы, — в той же жесткой манере продолжила Джоконда, перейдя на официальный тон. — Прошу также во время работы обращаться ко мне с приставкой “мисс”.

Но все же он заметил, как дрогнули уголки ее губ, и потому остался удовлетворен. Дистанция между ними не сокращалась, даже после вступления в Орден Феникса они не стали ближе, хотя помимо работы орденовцы любили устраивать шумные вечеринки или праздновать свадьбы. Пир во время чумы. Например, на веселой свадьбе Поттеров Гидеон даже осмелился пригласить ее на пару танцев, но продолжения не было, Моро была холодна, как лед. Он с теплом вспоминал бал-маскарад в поместье Малфой, когда она, кажется, была менее напряженной… Видимо, война доконала и её, и для Моро это было способом держаться подальше, чтобы не переживать за потери близких людей… А жертв становилось все больше.

….Глядя на Гидеона, Джоконда все время думала о том, что ни он, ни его брат не доживут до окончания Первой Войны. Гидеон нравился ей — она уже давно это признала. Эта симпатия была намного глубже симпатии к Арчи. Арчи в ее глазах все еще оставался ровесником и подростком, тогда как Гидеон Прюэтт был настоящим сильным мужчиной, он выглядел взрослым и умудреным жизненным опытом. В отличие от своего занудного братца, Гидеон мог быть душой компании… Более того, cвязь Джоконды с организацией отца, да и сам Волдеморт ещё меньше способствовали развитию отношений, сделав ее еще более замкнутой, чем прежде, лишив обыкновенных радостей жизни. На свадьбе у Поттеров всегда сильная и непробиваемая Джоконда едва не расплакалась. Никому не позволяя становиться ближе, она все равно переживала за хороших людей, которых, увы, скоро унесет если не первая, так вторая война. Не хватит слов, чтобы описать все то, что она научилась скрывать за маской безразличия. Иной раз могло показаться, что это дар — мастерски справляться с чувствами, но нет, то была только видимость, и порой, оставаясь наедине со своими мыслями в пустой темной квартире, Джоконде становилось нестерпимо тяжело, словно все те сдерживамые эмоции наваливались на нее всем скопом. Отнюдь не она одна страдала — Арчи, Финн и Викки, лорд Малфой и Дамблдор прекрасно знали, какая судьба ждет и Поттеров, и Прюэттов, и Сириуса Блэка, но ее ноша казалась непосильной, ведь во всем виноват ее отец-ублюдок… Иногда его сладкие речи о превосходстве чистокровных над магглорожденными достигали каких-то струн ее души — несомненно, он был прекрасным оратором, но Джоконда старалась абстрагироваться от учения о чистоте крови. Она лишь слепо следовала приказам, выслуживалась, находясь в большой опасности; из-за единственного неверного шага Волдеморт мог с ней, открывшей Тайную Комнату и узнавшей о крестражах, покончить… И потому, возможно, проводя учения Пожирателей Смерти и магические дуэли, он никогда не приглашал ее… Оправданием было то, что она всему прекрасно обучилась в Аврорате, однако Джоконда полагала, что отец лишь не позволял ей становиться сильнее, чувствуя угрозу своей безопасности… Как же сложно было завоевать его доверие…

— Вы не подумайте, Моро не всегда такая угрюмая, когда мы работали в Хогвартсе, я пару раз замечал, как она не позволяла старостам остановить Пивза. Как-то Лили Эванс вся с ног до головы оказалась облита помоями, потому что “нечаянно” споткнулась на ровном месте, — припомнил Гидеон, и Джоконда закатила глаза. — Почему ты помогала ему?

— Он милашка, — буркнула она, а стажеры засмеялись; улыбка после непродолжительной борьбы с собой все же появилась на ее губах.

Гидеон улыбнулся следом, со временем это стало своеобразной игрой — бросать вызов ее мрачности и нелюдимости. Джоконда иногда поддавалась мыслям о том, почему же он с самого начала выделил ее среди остальных девушек Аврората, да и всего Министерства. Рыжий породистый британец решил внезапно отдать свое сердце француженке. Во времена столетней войны бы его не поняли. Позволив себе полминуты отдыха от бумажной волокиты и даже улыбку, Джоконда собралась вернуться к отчету Талбота, но почувствовала, как во внутреннем кармане жилетки потеплело. За сегодняшний вечер галеон сработал уже второй раз, наверняка Виктория решила продолжить своё странное пьяное сообщение… С ней вообще в последнее время творились странные вещи…

Гидеон незаметно под столом достал свой галеон. “Что там?” — прочитал он во взгляде Джоконды, и ей хватило всего доли секунды, чтобы прочитать по его губам — “тревога”. В ту же секунду в центре офиса, как это уже бывало раньше, материализовался бесформенный сгусток холодного света. Альбус Дамблдор уже проделывал этот трюк: посылал аморфные говорящие патронусы, как только члены Ордена Феникса выходили на след Пожирателей Смерти, чтобы Аврорат мог оперативно среагировать. Впрочем, слова “оперативно” и “Аврорат” едва ли заслуживали честь встречаться в одном предложении.

— Нападение на издательство “Ежедневный Пророк”! Тревога! — измененным голосом, который мог принадлежать и мужчине, и женщине, сообщил патронус на весь офис и повторил это еще дважды, прежде чем растаять в воздухе и отправиться прямо в дом Бартемиуса Крауча, чтобы уже тот поднял повсеместную тревогу.

В офис тотчас влетел Арчи в майке и спортивных штанах, видно, после спортзала, и пара дежуривших в это время авроров — Сэм Кротткот и Элиза Дирборн. Словно маггловские пожарные, получившие вызов, они со скоростью заклятия набросили мантии и надели на предплечья ножны для волшебных палочек

— Талбот, Маккинзи, за главных, остальные за мной! — скомандовал Гидеон, как старший взяв на себя командование; сонливость моментально исчезла из его глаз, черты лица заострились в готовности вступить в схватку.

Четверо выбежали из офиса к лифтам, один из них как раз открылся. Так было быстрее, в позднее время лифтами практически никто не пользовался. Кротткотт остервенело затыкал по кнопке “Атриум”, словно от этого двери могли закрыться быстрее, а и без того шустрый лифт оказаться по месту назначения. Они надеялись добраться без остановок, но кабина затормозила, и бесплотный голос возвестил: “Отдел международного магического сотрудничества”. В дверях появились несколько орденовцев: служившая на этом уровне грозная Доркас Медоуз, сильная боевая ведьма — Амелия Боунс, мастер рукопашного боя — Бенджамен Фенвик и Альбус Дамблдор собственной персоной, пославший патронуса в Аврорат. Он только кивнул аврорам и поспешно зашел в лифт, намереваясь присоединиться к операции. В крошечном лифте едва хватало воздуха, чтобы дышать, Джоконду буквально вдавили в соседа, которым на неудачу оказался Гидеон. Она смотрела на трещинку в стеклянной стенке, на непонятное пятно на полу в углу кабины, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Даже во время танцев они не находились так близко, что буквально чувствовали друг друга каждой клеточкой тела. Джоконда перестала дышать, почувствовав, как он осторожно, но крепко приобнял ее за талию, но только лишь с целью удержать от того, чтобы она, по инерции встав на цыпочки, прижатая спина к спине с Дамблдором, не завалилась вперед…

— Ой, где же это моя волшебная палочка? — словно сардина в банке, заерзал Альбус, которому пришлось вдавить Джоконду сильнее, чтобы поискать в кармане. — А, вот же она…

В лифте, невзирая на тесноту, оказалось достаточно места для подобных манипуляций, а значит, хитрый старик неспроста так активно задвигал Джоконду ближе к Гидеону. В какой-то момент она неуклюже, случайно коснулась щеки Гидеона губами и тут же вспыхнула, пихнув наглого старика локтем. Очевидно спланированное притеснение вынудило ее негромко зарычать; вместо того, чтобы думать о контроперации, Дамблдор впал в детство, пытаясь их сблизить. Гидеон смотрел поверх ее макушки, избегая неловкого взгляда, Джоконде же пришлось упереться в его грудь ладонями, используя руки вместо барьера во избежание слишком интимной близости.

— “Атриум”, — возвестил лишенный эмоций голос, и, когда авроры и орденовцы высыпали в главный зал Министерства, Джоконда заметила, что Гидеон отчаянно покраснел, хотя по идее кровь должна была отойти от головы.

Она тотчас спрятала лицо, выпустив волосы из-за ушей вперед, и уже быстрым шагом шла вслед за Дамблдором, сжимая кулаки. Старый интриган!..

...Представшая взорам отряда картина не единожды встречалась за последние два года. Помимо фонарей, часть фасадных окон здания редакции была разбита, как и в соседних домах. Лишенные стекол окна зияли темнотой. Джоконда уже практически без прежнего ужаса смотрела на лежащих на тротуаре магглов, чьи стеклянные взгляды были обращены в пустоту. Жертв было немного, всего троим не повезло оказаться ночью в районе издательства “Ежедневный Пророк” — спрятанного в современном бизнес-центре волшебного уголка неподалеку от Министерства Магии. Подобно "Дырявому Котлу", магглу не дано было увидеть истинный вход в “Пророк”, перед их взорами представала техническая дверь с несколькими не слишком чистыми мусорными контейнерами рядом, что избавляло от излишнего внимания. На одном из верхних этажей то справа, то слева полыхали, словно фейерверки, вспышки заклятий. Часть орденовцев, очевидно, успела прибыть раньше, пока авроры пытались выбраться из своего улья. Крауч все никак не мог пролоббировать для своих подчиненных отдельный камин прямо на уровень “Отдела магического правопорядка”, и потому авроры сталкивались с невозможностью добраться до мест преступлений быстрее.

В черном, поглощающем остатки света пламени, то тут, то там стали появляться Пожиратели Смерти, словно вспышки тёмной материи. В ужасе Джоконда увидела лежащую недалеко от аппарационного тупика Викторию, но не успела броситься на помощь. Медоуз, Фенвик и Кротткот остались на улице, остальным удалось прорваться внутрь, когда у здания начались настоящие боевые действия. Лишь из-за плеча Джоконда видела, как мечутся разноцветные молнии заклятий. Кто-то толкнул ее в бок, когда над головой пролетело Смертельное. Идиоты-Пожиратели в неразберихе наверняка не признали в ней “свою”. Прежде чем дверь в издательство закрылась, отделив тех, кто остался на улице, и тех, кто успел проникнуть внутрь, Джоконда услышала визгливый голос, принадлежащий Белле Лестрейндж: “Это же Альбус Дамблдор!”. Как оказалось, он тоже остался снаружи, не позволяя Пожирателям прибывать единственным возможным способом — через улицу, так как издательство покрывал антиаппарационный купол.

— Ты в порядке? — крикнул, не оглядываясь, Гидеон, взбегая по лестнице впереди.

— Живая.

— Нам на пятый! — уверенно крикнул Арчи, как и остальные успевший просчитать, на каком этаже велась бойня.

Невзирая на неплохую спортивную подготовку, Джоконда все же немного запыхалась. Ещё никогда она так быстро не бегала по лестнице. “Ежедневный Пророк” погрузился в ночь, офисные помещения спали во мраке. Невзирая на расположение, в этой части здания явно не было проведено электричество, его роль исполняло огромное количество газовых ламп. Достигнув пятого этажа, авроры насчитали во вспышках заклинаний четверых Пожирателей, троих своих и еще кого-то, кого защищали орденовцы. Сириус, потеряв палочку, полез врукопашную к неготовому к такой прыти Кэрроу, с которого слетела маска. Совсем недавно оба окончили Хогвартс, пусть и относились к разным Домам, но теперь они по-настоящему находились по разные стороны баррикад — это уже были не безобидные разборки Слизерина и Гриффиндора. Джеймс Поттер с женой отбивались от троих, возле стойки в приёмной обнаружилось тело; по мантии, отличной от пожирательской, Джоконда смекнула, что это кто-то свой, но узнав Питера Питтегрю, передумала идти на помощь. К нему кинулась Дирборн, остальные вступили в схватку. Джеймс и Лили защищали Барнабаса Каффу, оказавшегося без палочки. Он прикрывал голову руками и бросался в Пожирателей попадающимися под руку предметами. Учитывая, что это отвлекало их от схватки — стратегия была неплохая. И что он делал в издательстве так поздно?

— Блэк, в сторону! — крикнула Джоконда и прицельным Ступефаем оглушила Кэрроу; отец вряд ли погладит ее по голове, но пока юный Пожиратель был лишь пушечным мясом, кого-то рангом повыше она бы вырубить не осмелилась. — Акцио палочка Сириуса!

— Спасибо, Моро! — он перехватил палочку на лету, когда из-за количества боевой магии стал трескаться антиаппарационный купол — видно, чары давно не обновлялись.

Вверх по стенам скользнула будто очерченная по линеечке полоса света, на миг вспыхнули желтым окна, и в тот же миг в просторный зал редакции, заваленный обломками стеллажей, письменных столов и стульев, хлынула подмога. Пожиратели Смерти с внешней стороны, видимо, тоже способствовали снятию барьера и готовились к схватке.

— Что они здесь забыли? — крикнул Арчи, но тут же понял — Каффу, которому удалось заиметь отобранную Экспелиармусом палочку у одного из врагов.

Ему, возможно, не хватало подготовки, но он смело шел в бой наравне с остальными.

— Поттер, хватай Каффу и аппарируйте отсюда! — приказал Гидеон, но внезапно из-за спины Джоконды пронесся луч невербального заклинания незнакомого лилового цвета, Каффу подбросило в воздух и откинуло к стене, на которой он, будто распятый, завис.

Джеймс не успел аппарировать, ему пришлось вступить в бой с двумя подоспевшими Пожирателями.

— Это Волдеморт! — закричала Лили и кто-то подхватил ее клич, Джоконда лишь крутанулась вокруг себя, увидев знакомую, будто светящуюся в темноте маску отца.

Ей пришлось вступить с ним в бой, изображая рвение, но отец играючи отбивал ее подачи. В офис аппарировали другие орденовцы, Грозный Глаз Грюм вступил в схватку разом с тремя противниками. Все Пожиратели держали кольцо вокруг лидера, защищая, но он явно не нуждался в защите. Люциусу, узнанному по маске, удалось встать рядом с хозяином. Четверо против двоих. Джеймс, Лили и Гидеон осыпали их градом из заклятий. Арчи и Сириус бок о бок сражались с Долоховым — самым сильным боевым магом после самого Волдеморта.

— Где Дамблдор? — крикнул кто-то из своих, полагая, что его помощь необходима как воздух.

В момент, когда Лили замахнулась для нового пасса палочкой, ее сразило заклятие Волдеморта, и ее уже бессознательное тело отбросило в сторону. “Лили!”, — до хрипоты заорал Джеймс. Его заклинание отразил Люциус, возле них появилась едва узнаваемая Беллатриса Лестрейндж. Часть маски откололась, а там, где виднелась кожа, был сплошной кровавый развод, но она продолжала бой, невзирая на ранение. Белла осмелилась мерзко подмигнуть Джоконде, и Слава Мерлину, что в заварушке никто этого не заметил.

— Забрать Каффу! Сейчас же! — строго, словно воспитатель, приказал Волдеморт, и Кребб с Гойлом — два амбала-подпевалы Люциуса в масках обезьян — ринулись вперед в образовавшуюся в защите орденовцев брешь.

Всего одна секунда, и зеленая вспышка света едва не достигла Волдеморта...

— Авада Кедавра! — гаркнул Джеймс, успевший уловить всего долю секунды, чтобы найти слепое пятно в защите Волдеморта.

— Депульсо! — негромко шепнула Джоконда, отправив заклинание рикошетом от стены в отца.

Его отодвинуло в сторону, а Смертельное прочертило по капюшону мантии. Больше всего Джоконда боялась, что Джеймс заметит ее направленное на защиту Волдеморта действие, но в висящей в воздухе каменной пыли было сложно что-то разглядеть.

— Как вы так быстро приперлись сюда? — взвизгнула Беллатриса; ее голос выделялся на фоне криков бойни.

Белая стена справа внезапно расцвела брызгами крови. Режущее проклятие словно саблей прошлось по груди… Арчи. Джоконда едва не потеряла контроль над собой. Ее друг, ее товарищ упал навзничь, палочка выскользнула из его пальцев и с гулким стуком ударилась о плитку пола. Джоконду вытеснили из битвы с Волдемортом, зато теперь ей пришлось изображать дуэль с Беллой. Хорошо бы было, чтобы либо одна, либо вторая позволили себя оглушить, но соперничество не позволяло им отступить. Если бы не приходилось защищаться от проклятий со стороны, это можно было бы назвать спортивной дуэлью.

Борьба происходила практически вслепую, бетонная пыль клубами заполонила помещение, но орденовцы стояли насмерть, защищая Каффу до тех пор, пока не прибыло спасительное подкрепление. Альбус Дамблдор и еще шестеро, включая Лонгботтомов, аппарировали с улицы. Волдеморт уже встречался с ним на дуэлях и прекрасно понимал, чего стоит победивший великого Гриндевальда оппонент.

— Я сам разберусь! — отец прекрасно знал, что кучке Пожирателей не справиться с сильным Светлым магом, и потому переключил всё внимание на него.

Всполохи неизвестных, быть может новых, а может древнейших заклятий метались между двумя великими волшебниками. Волдеморт уже не вел себя так самоуверенно, он пару раз чуть не пропустил несущийся в сердце ледяной кол. И да, он, несомненно, еще не мог претендовать на равенство и был слабее. Лишь его эго не позволяло оставить поле боя. Поттер едва вновь не достал его смертельным проклятием — кажется, Волдеморт был все же немного самонадеян… Авроры прибывали, и Пожиратели в какой-то момент начали осознавать, что бой неравный. Сам Бартемиус Крауч в боевом облачении, похожем на костюм квиддичного вратаря, оказался возле Дамблдора, и в конечном итоге сквозь гнев и досаду Волдеморту пришлось признать, что этот бой ему не выиграть. Последнее его заклятие, похожее на раздвоенный змеиный язык, однако, едва не достигло Крауча и Дамблдора, но их закрыл магическим щитом подоспевший Грюм.

Здание в буквальном смысле трещало, возле сражающихся Снейпа и Блэка вспыхнул огонь, помещение заполнялось дымом. Словно факелы запылали газовые лампы. Джоконда уже не понимала, что происходит, такой потасовки между врагами еще не было. Битва велась уже на нескольких этажах. Похоже, что издательству пришел конец, но что случилось с Каффой? Удалось ли его защитить?..

— Сэр, их больше, мы не выстоим! — Люциус явно умел считать лучше остальных. — Сейчас сотворят новый антиаппарационный купол!

Дамблдор продолжал атаковать, его, казалось, сухие руки выдавали такие сложные и стремительные пассы, что поневоле можно было залюбоваться. Волдеморт уходил в защиту, но не сдавался. Лишь только слепая ярость заставляла идти вперед, и промедление, возможно, уже лишило его нескольких верных соратников.

— Уходим! — наконец приказал он, и Пожиратели стали один за одним растворяться в воздухе; только после того как исчез последний, Каффа, словно мешок с песком, рухнул со стены на пол без сознания.

Неужели отец устроил весь этот балаган только лишь из-за него одного? На авроров и орденовцев обрушилась тишина, кто-то взмахнул палочкой, рассеивая каменную пыль, а кто-то занялся тушением занимающегося пожара. Среди обломков мебели и кусков стен и потолка лежали без сознания или были мертвы Пожиратели — четверо волшебников, с которых тотчас содрали маски, и несколько своих — Лили Поттер, Питер Петтигрю, Фабиан Прюэтт и… Арчи. Никто из Пожирателей, попавшихся или погибших сегодня, не войдет в историю магии, им дорога одна — на кладбище или в Азкабан… Кэрроу, видимо, успели утащить свои. Невзирая на это, его личность была раскрыта...

Джоконда бросилась к Арчи, сердце ее колотилось, как сумасшедшее. С трудом перевернув друга, она увидела его бледное лицо… Но он был жив, на призыв подруги Арчи слабо закашлялся и открыл глаза. Пришлось потратить немало усилий, чтобы остановить кровь, ведь одного залечивающего заклинания было явно недостаточно. Ему требовалась помощь профессионалов. Неподалеку Джеймс держал на руках Лили, он аппарировал с ней на руках прямиком в Мунго, и Джоконда, последовав его примеру, услышала напоследок злобный крик Крауча:

— Дамблдор, опять вы? Какого драккла вы снова оказываетесь в центре битвы?..

— Не одного тебя, Крауч, навещают патронусы! — не остался в долгу тот.

* * *

Приемный покой Св.Мунго был до отказа заполнен ранеными аврорами и орденовцами. Дамблдор и Крауч продолжали выяснять отношения прямо в коридоре, словно Главе Аврората было недостаточно, что столько людей смогли отразить атаку Пожирателей не хуже авроров, к тому же успев оказаться на месте раньше. Крауч уже давно подозревал, что неожиданное прибавление в виде волонтеров, пролоббированное самим Дамблдором — это не просто кучка неумех, а волшебники с неплохой боевой подготовкой. Вместо благодарности он цеплялся к Дамблдору, как будто тот отбирал у него власть. Дамблдор же, натурально изображая невинность, заверял, что его о нападениях предупреждают точно также — патронусом, и спокойно стоял на своем. Понимая, что его дурят, Крауч, однако, не мог доказать, что помимо его воли существовала некая организация, которую он не мог контролировать.

— Ты в порядке? — Джоконда стояла в дверях палаты, пока целители диагностировали состояние Арчи; рядом на соседних койках лежали Лили Поттер и Викки Уизли, остальных распределили по другим палатам.

С Викторией, Слава Мерлину, все было в порядке, не считая ушибов и жуткого похмелья. Орденовцы даже решили, что это именно она, невзирая на опьянение, смогла предупредить о налёте.

— Да, — ответила она Гидеону, которого не видела после битвы. — Как Фабиан? — она нервно покусывала ноготь на перебинтованной наспех руке.

— Уснул. Тяжелая черепно-мозговая, на него упал кусок потолка, — но увидев, как распахнулись ее глаза, Гидеон добавил: — С ним все будет в порядке через пару дней. Мой брат сильный мужик. Как Джонс?

— В него попали каким-то странным, возможно неправильно произнесенным заклятием, кровь можно остановить, но рана не закрывается, — Джоконда прекрасно знала, что это был Снейп со своими изобретениями, однако не знала контрзаклятия. — Целители сказали, что зелья помогут, но потребуется время.

Джоконда потерла переносицу, ощутив, как сильно устала.

— Ты ранена? — только сейчас заметил Гидеон повязку на ее руке.

— Ничего страшного, целители заняты, как освободится хотя бы один, мне помогут, — она бы и сама справилась, вот только проблематично было залечивать рану на правой руке.

— Дай я посмотрю, — Гидеон осторожно взял ее руку и отодвинул повязку. — Ничего страшного, говоришь?

Между большим и указательным пальцем была глубокая рваная рана, но кровь не текла, Джоконде все же удалось поколдовать левой рукой. Он поводил над раной волшебной палочкой, нашептывая знакомые слуху заклинания, и рана стала понемногу затягиваться. И все же, ранение было довольно серьезным, потому потребовалось около пяти минут, чтобы срастить все ткани, каждый капилляр. Джоконда никогда бы не призналась сама, что ей нужна помощь, Гидеон видел в ней сильную женщину. Мимо них, угрюмо заложив руки за спину, прошествовал Грюм, стуча по полу деревянной ногой. Его крутящийся во всех направлениях глаз внезапно остановился на подопечных, но он только хмыкнул и пошел дальше. Ни жив, ни мертв в коридоре сидел Джеймс, которого за истерику выгнали из палаты. Он так отчаянно переживал за любовь своей жизни, что совершенно сник и не был похож сам на себя. Сириус успокаивающе гладил его по спине, приговаривая “дружище, все будет хорошо”, и поглядывал на Джоконду, но она его не замечала, совершенно потонув в волнении за Арчи. М.П.Г. не предупреждал о подобных травмах. Быть может, он не предупреждал и о потерях, которые их могут ждать…

— Это была жестокая битва, да?.. — Гидеон тяжело и устало вздохнул. — В замкнутом помещении это было стократ опаснее, чем на улице.

Он был абсолютно прав, таких битв ещё не происходило. Чем же так насолил Волдеморту Каффа, что он бросил все силы на его поимку и даже появился сам?

— Дальше хуже, — пробормотала Джоконда, не понимая, что действительно говорит о будущем.

— Не будь пессимисткой, мы справимся с этими уродами. Но если бы не наш орден, авроров бы истребили, — пришлось признать Гидеону. — Дамблдор молодец, мы бы не справились без него.

— Угу, — Джоконда вернулась к осмотру своей уже почти зажившей раны, безмолвно бросая взгляды на происходящее в палате, тогда Гидеон взял ее не пострадавшую ладонь и заключил в свои.

— Ты не бесчувственная, я это понимаю, не нужно держать все в себе, Алекс, я всегда буду рядом…

Но он даже не представлял, что невольно лжет ей, ведь ему осталось недолго. Переполненная эмоциями Джоконда неожиданно не смогла справиться с собой и обняла его — импульсивно и порывисто. В текущей ситуации сложно было сохранять самообладание.

— Никогда не давай ложных обещаний, мы же не знаем, сколько нам осталось… — на всхлипе произнесла она, уткнувшись носом в его шею.

Гидеон промолчал и просто стал осторожно поглаживать ее по спине и запутавшимся волосам, а затем нежно, но крепко обнял, подавив тяжелый вздох.

В этот момент из палаты вышел целитель, и до этого пребывающий в прострации Джеймс точно ужаленный вскочил на ноги и бросился к нему.

— Что с моей женой? Как она? Это серьезно?

— Мистер Поттер, успокойтесь, пожалуйста. Ваша жена немного истощена, мы залечили ранения, а с ребенком все в полном порядке.

Джеймс замер на месте с расширившимися от удивления глазами.

— Каким еще ребенком?..