Замерзшее сердце  (гет)

Несколько лет спустя…

… — И «Оскара» за лучшую женскую роль получает… Карла Джованни!..

Аплодисменты, взволнованные пожатия, радостные улыбки…

— Эй, Карла! Клиент уже проявляет нетерпение!

Грубый толчок в бок заставил её резко очнуться. Снова эта опротивевшая до чертиков «комната отдыха» персонала. А ведь как хороша была сиюминутная мечта! Словно настоящая!..

Старший официант навис над ней, горячим дыханием напоминая о себе:

— Карла! Если тебе не нужна работа, то это можно легко устроить...

— Нет, нет! — горячо возразила та, умоляя его взглядом. — Она очень мне нужна. Я исправлюсь!

Это была чистая правда. Деньги, вырученные от продажи колье Малфоев, давно закончились, и ей надо было на что-то жить. Приехав в Лос-Анджелес, Карла рассчитывала стать популярной актрисой, но режиссеры почему-то не выстраивались в очередь, стремясь заполучить её в свои фильмы. Скорее наоборот, все в один голос заявляли, что она не обладает и каплей таланта. Но Карла не теряла надежды:

«Нужно просто дождаться своего шанса!» — упрямо считала она.

А пока в ожидании этого шанса работала где придется. И совсем недавно устроилась официанткой в этот ресторан.

— Надеюсь, — начальник скорчил строгую мину, — поужинаем сегодня вместе?

Вопрос был почти риторическим — оба понимали, что отказать Карла не посмеет, иначе мгновенно вылетит с работы. А ей здесь понравилось! Во всяком случае, это было лучше того ночного бара, где почти каждый клиент норовил облапать её. Да и чаевые здесь были вполне приличные.

Окинув старшего официанта оценивающим взглядом, Карла подумала, что тот может оказаться вполне приличным любовником. Впрочем, выбора у неё все равно не было, поэтому она, ослепительно улыбнувшись, согласно кивнула.

* * *

— Мама обязательно скоро вернется! — голос Марко звучал убедительно, но и он сам, и маленький именинник понимали, что это, скорее всего, неправда. Вряд ли Панси сумеет вырваться со съемок очередного фильма, чтобы поздравить сына с двухлетием. Тот уже получил огромную коробку с подарками, доставленную ранним утром. Сам же Марко специально взял отпуск, чтобы быть с сыном в этот знаменательный день.

Джонни улыбнулся ему:

— Пап, ты мне почитаешь сегодня?

— Обязательно. Ты не устал?

Сегодняшний день они провели вместе и успели многое: посетить зоопарк, покататься на аттракционах и объесться мороженым.

Глядя в счастливые глаза сына, Марко временами чувствовал себя виноватым. В погоне за славой и суете бесконечной работы, сын рос одиноким и заброшенным. Разве многочисленные няньки способны заменить настоящих отца и мать? Оправдание, что те «зарабатывают на жизнь», было слабым и неубедительным. Денег у них было столько, что они оба могли бы до конца жизни вообще не работать. И разве счастье сына не самое важное в его жизни сейчас? Марко мысленно поклялся, что с сегодняшнего дня он станет уделять сыну гораздо больше времени, пусть даже в ущерб работе. Только бы не увлечься очередным проектом, забыв обо всем на свете!..

В этот момент в гостиной погас свет. Джонни невольно взвизгнул, понимая, что сейчас, скорее всего, внесут торт с зажженными свечками.

Торт и правда появился, но внесла его, под радостный вопль сына, сама Панси. Одетая в красивое вечернее платье, она выглядела ослепительно прекрасной. У Марко на мгновение перехватило дыхание, он до сих пор не привык, что эта красавица принадлежит ему.

— Мама! — счастливый Джонни бросился обнимать Панси. Поглядывая поверх головы сына на мужа, та радостно улыбалась.

— Ты надолго?

Панси почувствовала, как Джонни в её объятиях напрягся в ожидании ответа.

— Я взяла отпуск… на пару недель или больше!..

По напряжению, едва уловимому в голосе жены, было понятно, что не обошлось без проблем с руководством фильма. Но глядя на Джонни, радостно запрыгавшего вокруг Панси, Марко подумал, что это не так уж и важно. Главное, что их сын счастлив в предвкушении каникул, и они тоже. А тот уже тянул его за руку, приглашая разрезать торт.

Позже, когда уставший, но счастливый сын заснул, Марко, обнимая жену, поинтересовался, что произошло на съемках. Но та лишь рассмеялась, уверяя, что ничего особенного. Просто она поняла, что ужасно соскучилась по своим мужчинам. И, больше ничего не объясняя, увлекла мужа в спальню.

Утром они проснулись от радостных воплей сына: тот, торопливо глотая слова, возбужденно пересказал им свой сон, в котором он летал на метле, словно настоящий волшебник из сказки. Отправив возбужденного сына в ванную, Марко буквально засыпал жену вопросами. Но та лишь пожимала плечами. Она лично ничего не рассказывала сыну о волшебстве, опасаясь, что тот проболтается очередной няньке, а та продаст историю таблоидам.

— Как ты думаешь — он волшебник как ты, или будет как я? — Марко возбужденно ходил по комнате.

Панси пришлось уверять его, что ответ они узнают не так скоро, как хотелось бы. Но рано или поздно магические способности сына, если они есть, обязательно проявятся. Это всего лишь вопрос времени…

* * *

— Пап, смотри, что я нашла!

На ладошке дочери лежали несколько разноцветных камушков. Она пошевелила пальцами и раздалось потрескивание, которое усилилось, когда Роза крепко сжала пальцы. Казалось, что в её руке взрывается небольшой фейерверк.

— Это «скрипучие камни». Раньше они были очень популярны, — пояснил Рон. — Где ты их нашла?

— В сарае! — дочь довольно улыбалась, заставляя камни «скрипеть» на разный лад.

Рон невольно охнул, только сейчас обратив внимание какой плачевный вид являл собой наряд дочери. Полчаса назад Астория выпустила дочь из дома, строго-настрого приказав никуда не лазить, дабы не испачкать новое платье. А сама принялась готовиться к праздничному обеду у Малфоев.

Вытащив волшебную палочку, Рон, с опаской поглядывая на входную дверь, принялся убирать следы «приключений» дочери. Ему не хотелось, чтобы Астория ругала дочь. Той и так постоянно доставалось от матери за свои проделки. Иногда Рону казалось, что природа сильно ошиблась и его Роза должна была родиться мальчиком. В ней не было ни капли слабости или девчачьего жеманства. И дружить она предпочитала с мальчиками. Ей было скучно играть в тихие игры, вроде кукол — Роза любила пропадать в саду или носиться по полям. Её лучшими друзьями были Скорпиус Малфой и Джеймс Поттер: Роза была неизменной заводилой в их тройце. Астория, которая так и не смогла преодолеть неприязнь к Гермионе до конца, старалась ограничить встречи дочери с её сыном. Но, несмотря на явное сопротивление матери, Роза постоянно удирала к Малфоям. Сегодня же был особенный день: они отправлялись на праздник, устроенный Драко Малфоем по случаю дня рождения дочери, поэтому жена хоть собиралась с неохотой, но уклоняться от встречи с Малфоями не стала…

— Роза! Я же просила тебя! — упрек, прозвучавший в голосе Астории, заставил отца с дочерью вздрогнуть. Роза смущенно потупила глаза, а Рон немедленно бросился ей на помощь:

— С ней уже все в порядке! Лучше посмотри, что она нашла! — он ободряюще улыбнулся Розе.

Астория, усмехнувшись, покачала головой и потянула дочь за собой, явно не удовлетворившись тем, как муж справился с беспорядком в платье Розы. Вторая дочь — названная, в честь бабушки Астории, Мелиндой — чинным шагом выйдя из дома, остановилась рядом.

Рон, глядя на обеих дочерей, часто поражался насколько те росли разными: порывистая, постоянно увлекающаяся чем-либо, напоминающая яркий огонь, Роза и холодная, церемонно-вежливая Мелинда. Их никто не принимал за родных сестер, тем более за двойняшек. К тому же большинство людей считали, что степенно-спокойная Мелинда старшая из сестер, но на самом деле Роза родилась раньше сестры на двадцать минут. Рону же больше импонировала — хотя он старался никогда этого не показывать — Роза. Та уродилась истинной Уизли: ярко-рыжие волосы отлично сочетались с не менее ярким темпераментом. Тогда как Мелинда была истинной дочерью Астории Гринграсс: маленькой леди с великолепными манерами. Она никогда не доставляла родителям хлопот, предпочитая спокойные игры в куклы. Вопреки разному темпераменту сестры были близки и искренне любили друг друга, хотя Роза и любила подшутить над сестрой, подсовывая той насекомых вроде гусениц. Мелинда поднимала визг, правда, проказницу не сдавала, но на следующий день та обнаруживала пауков на любимой юбке или в вазе с заколками. И тогда визг стоял такой же, как накануне, потому что Роза унаследовала от отца сильную неприязнь к паукам.

Астория еще раз попыталась уложить волосы Розы, но некоторые пряди упрямо продолжали выбиваться из пучка. Наконец, смирившись, Астория оставила дочь в покое:

— Не выходи из дома! — приказала она. — А лучше посиди пока здесь. Так мне спокойнее будет.

Сама же принялась поправлять уже свою прическу, беспокойно глядя на свое отражение в зеркале.

Роза, словно почувствовав её тревогу, заметила вслух:

— Мама, ты сегодня очень красивая! Да и вообще ты самая красивая мама на свете!

Астория невольно рассмеялась:

— Вечером тебя все равно ждет наказание, хитрюга.

— Ну и пусть! — бесстрашно махнула рукой та. — Я просто говорю тебе правду. Да и остальные тоже так считают!

— Кто, например? — полюбопытствовала Астория. Она чувствовала, как медленно отпускает напряжение, всегда сопутствующее её встречам с Гермионой.

— Папа! Мелинда и… Скорпиус!!! Он сам так на прошлой неделе говорил! — с торжеством в голосе закончила Роза, умолчав, правда, что Скорпиус поначалу утверждал, что это его мама самая красивая на свете. Но Роза отлично умела «убеждать» мальчишек, так что вскоре поверженный Малфой вынужден был с ней согласиться.

Притянув к себе дочь, Астория ласково обняла её, стараясь не помять той платье:

— Ты у меня тоже очень красивая девочка. Вот если бы еще и шалила поменьше… — со вздохом заметила она.

— Я больше не буду! — торжественно пообещала Роза. Но Астория слышала такие обещания уже не раз.

Выйдя наконец из дома, Астория извиняющее улыбнулась мужу. Тот, радостно ухмыльнувшись в ответ, подхватил обеих дочек на руки и понес к автомобилю.

За прошедшие годы Астория ни разу не пожалела о том, что вернулась тогда к Рону. Она действительно была с ним счастлива. Даже её мама, поначалу с высокомерием относившаяся к зятю, постепенно сменила гнев на милость, тем более что Рон за прошедшие годы еще больше разбогател. Магазин братьев Уизли продолжал успешно работать, они открыли еще несколько филиалов по всему миру.

Только ревность к Гермионе немного портила Астории жизнь, она старалась свести к минимуму общение с семьей Малфоев, но, если учесть близкую дружбу Гермионы и Рона, ей это плохо удавалось. Астории оставалось утешать себя тем, что она отлично умеет скрывать свою ревность…

Услышав громкие возгласы детей и мужа, дружно зовущих её, Астория очнулась и поспешила к автомобилю...

* * *

— Какая ты у нас красавица! — Нарцисса осторожно вытащила внучку из колыбели. Девочка и впрямь была прехорошенькой: никаких морщинок, свойственных новорожденным. Гладкая кожа и большие голубые глаза, обрамленные ресничками. О цвете волос еще рано было говорить, но легкий пушок на голове девочки был светлым.

— Надеемся, она будет похожа на тебя, мама! — Драко улыбнулся.

Нарцисса, целуя нежные щечки внучки, тоже улыбалась:

— Вы уже выбрали имя?

— Да, — Драко смущенно отвел глаза. — Мы выбрали Кэтрин Нарцисса.

— А почему Нарцисса вторым именем? — возмутился Люциус, с тайным восторгом поглядывая на свою первую внучку.

Нарцисса поспешила сгладить возникший неловкий момент:

— Хороший выбор! Кэтрин — настоящее королевское имя! Да и потом, Люциус, две Нарциссы в семье это не слишком удобно!

— А две Кэтрин удобно? — скривился тот. — Эта её «мамаша» бывает здесь чаще, чем мы!

— И кто в этом виноват? — Нарцисса уже начала злиться на мужа, не желая портить Драко праздник.

Люциус хотел еще что-то добавить, но не стал:

— Можно мне взять мою внучку? — примиряюще улыбнулся он жене.

Нарцисса осторожно передала ему девочку. Пока Люциус наслаждался общением с внучкой, она отвела Драко в сторону:

— Как ты, сынок?

— Все просто отлично! Мы так счастливы!

Драко мог бы и не говорить этого, по глазам сына Нарцисса понимала, как сильно он счастлив с Гермионой.

— А с работой как?

— Все хорошо, мам. Я вполне успешно веду дела, звезд с неба, правда, не хватаю. Хотя если учесть, что мне-то и работать не нужно…

— А еще какие новости?

По напряжению в голосе матери Драко понял, о чем та спрашивает:

— Нет, мама, Лестрейнджа до сих пор не нашли. Он как в воду канул!

В свое время, узнав об истинном виновнике бедствий своей семьи, Драко усиленно искал Лестрейнджа. Но все было бесполезно — ни авроры, ни детективы, оплаченные Малфоем, — никого так и не нашли.

Драко до сих пор недоумевал, каким образом дядя узнал об их местонахождении. И почему его выбор пал именно на родственников? Впрочем, последнее не особо удивляло — Лестрейндж отлично был осведомлен об их финансовом положении.

— И еще, Кэтрин переезжает в Англию. Она купила небольшой домик неподалеку отсюда. Нас стеснять не хочет, но жить одной вдали от близких ей уже тяжело.

— У неё вроде еще одна дочь есть? — Нарцисса подавила приступ ревности. Она бы многое отдала, чтобы только жить рядом с сыном. Но Драко с Люциусом до сих пор не могли долго находиться в одном доме, не начав при этом ругаться, поэтому встречаться с сыном приходилось не так часто как ей хотелось бы.

— А её словно и нет. Навестила мать один раз за последние пять лет. Все карьеру актрисы делает! — презрительно усмехнулся Драко. Сам он давно оставил маггловскую профессию актера и сейчас довольствовался небольшим бизнесом. — А как ты, мам?

— У нас все хорошо. Мне нравится Франция! Только тебя с детьми почаще бы видеть и я была бы вполне счастлива.

— Я постараюсь чаще привозить тебе детей, — пообещал Драко. — Пусть подрастут еще немного.

— Вот вы где! — вошедшая Гермиона улыбнулась свекрови. — Как вам внучка?

— Красавица! Ты хорошо потрудилась, Гермиона. И ты, кстати, тоже выглядишь великолепно! Поздравляю!!!

Во время последней беременности Гермиона сильно подурнела. Подруги и мать успокаивали её тем, что согласно приметам это означает: девочка родится настоящей красавицей. Так и случилось. И, к радости Гермионы, её красота уже возвращалась к ней. Отеки и припухлости почти исчезли, оставалось лишь привести в норму вес. Впрочем, Драко все время беременности уверял жену, что она по-прежнему самая красивая женщина на свете.

Гермиона, извинившись, забрала дочку у Люциуса — пришло время кормления.

Драко остался с женой в детской, а Малфои перешли в кабинет сына.

— Они и здесь все переделали! — недовольно сморщился Люциус. — Радует, что хотя бы не испортили дом, хотя раньше он мне больше нравился!

Нарцисса подошла к окну:

— А ты бы не отдавал им Малфой-менор!

— Пришлось, ты же знаешь, что наследник Малфоев должен воспитываться в нашем замке, а не где-то среди магглов, — пробурчал Люциус, усаживаясь в шикарное кожаное кресло.

— Да, — задумчиво согласилась с ним жена. — А если учесть, что ты умудрился испортить отношения с Гермионой, то нам пришлось покинуть родной дом!..

— Ты могла бы остаться здесь, — заметил Люциус, беспокойно барабаня пальцами по столешнице. — Думаю, против тебя-то Гермиона не возражала бы!

— Нет, жена должна жить со своим мужем! К тому же лучше быть хозяйкой в своем доме, чем гостьей в семье сына! — усмехнулась Нарцисса. — Знаешь, они до сих пор не нашли Руди!

— Жаль, конечно… — начал было Люциус, но Нарцисса презрительно поглядела ему в глаза. — Хорошо, дорогая, хочешь услышать правду? Да, мне это только на руку. Неизвестно еще, что скажет этот псих! Я ведь всего лишь отказал ему в займе…

Все произошло на следующий день после того, как Драко сообщил матери о свадьбе с Гермионой:

— Сейчас они в нашем доме в Италии! Помнишь Грега Марсдена? Он по-прежнему оказывает мелкие услуги друзьям. Кстати, он отличный дом для нас подобрал, — высокомерно закончил Люциус…

— Да, всего лишь отказал в займе!.. — вздохнула Нарцисса. — И именно поэтому ты так упрашивал меня не рассказывать об этом сыну! Ладно, не будем об этом, все-таки сегодня у нас большой праздник,

— Мы отлично друг друга понимаем! — улыбнулся ей Люциус.

— Разумеется, дорогой! — согласилась с ним Нарцисса, подумав, что если бы она так не боялась, что Драко запретит внукам бывать в их с Люциусом доме, то обязательно рассказала бы сыну правду. Её все время тревожило, что возможно этот рассказ смог бы помочь в поисках Руди. Но она утешала себя тем, что вряд ли Руди до сих пор живет в Рио. Скорее всего, он уже переехал куда-нибудь…

* * *

Гарри, закончив письмо, аккуратно свернул его.

Это стало уже традицией: два-три раза в год он вежливо отвечал на очередное письмо герцога Вестминстера, что официальные поиски Родольфуса Лестрейнджа до сих пор не увенчались успехом.

Гарри вспомнил их последнюю встречу уже после гибели Лаванды. Величественный взгляд герцога, за которым таилась боль…

И никакая напускная бравада не могла скрыть, как резко постарел этот человек…

Роберт не оправдывал поступок жены и не просил за неё прощения. Он передал Гарри письмо от Лаванды, полученное уже после её смерти.

В нем Лаванда рассказывала о шантажирующем её Родольфусе. Во всяком случае, в той его части, что дал прочитать ему герцог. Не оправдывая себя, Лаванда написала и о том, что произошло много лет назад. Гарри уже и сам подозревавший, что преступников было, по меньшей мере, двое, все-таки был поражен, узнав, с кем именно связалась его сокурсница.

Пуля Анжело, рикошетом отлетев от защитного заклинания, попала в голову Лаванды. По странному стечению обстоятельств Лаванда, затеявшая похищение, сама же из-за этого и погибла.

Анжело и Кармини скрутили и посадили в тюрьму, но главная виновница все же ушла от правосудия. Впрочем, через несколько дней Анжело удавили в камере, так что под следствием остался только Кармини. Виновных в смерти Анжело так до сих пор и не нашли. Гарри подозревал, что возможно в этом повинен муж Лаванды, но никаких доказательств не было. Но он особо и не копался в этом деле, ведь если бы не Лаванда, то от пули могли погибнуть Рон или Гермиона…

— Милый, ты скоро?

В дверях появилась Джинни, с большим животом, прячущимся под широким платьем, она, тем не менее, казалась Гарри самой красивой женщиной в мире. Это был уже их третий ребенок — мечта Гарри иметь большую семью сбывалась! Вскоре у них с Джинни уже будет трое детей! А, может быть, их будет и больше? Гарри не загадывал наперед, предпочитая наслаждаться своим счастьем сегодня…

* * *

— Увы, сэр!.. Мы никого не смогли найти! Мне кажется, это пустая трата денег!.. — честно добавила Элисон.

— Мисс Найт, это же мои деньги! — перебил её герцог Вестминстер. — Поэтому я хочу, чтобы поиски продолжались. И к тому же у нас еще есть драгоценности Гросвеноров!

— Прошло столько лет, сэр! Он мог продать их в какой-нибудь маггловской лавочке…

— Не мог! — уже жестко оборвал её лорд Роберт. — Любой чистокровный волшебник знает, что такие вещи ценятся только в магическом мире. Лестрейндж обязательно придет к кому-нибудь из наших, а ваша задача найти его!

Лаванда — его красавица и умница — все-таки умудрилась подбросить Лестрейнджу ловушку. Среди кучи её драгоценностей находилось два редких парных браслета гоблинской работы. Они принадлежали еще прабабушке нынешнего герцога и были чертовски дорогими, не говоря уже об их магической силе. Это мог понять только искушенный взгляд чистокровного волшебника. А ведь Лестрейндж был именно таким.

Именно о них и говорил сейчас герцог.

Время в данном случае играло именно на него: Лестрейндж наверняка уже скоро решит, что его никто не ищет. И отправится продавать браслеты!

Элисон Найт потратила колоссальную сумму денег, чтобы охватить все магические точки покупки ювелирных изделий: официальных и не очень. Но пока все было бессмысленно — Лестрейндж нигде не объявлялся! Впрочем, как и браслеты, что внушало большую надежду Вестминстеру.

Элисон сделала еще одну попытку уговорить того отказаться от бессмысленных и дорогостоящих поисков…

— Миллион!..

— Что? — она потрясенно уставилась ему в лицо.

— Вы лично получите миллион фунтов, если поиски увенчаются успехом! — четко выговаривая слова, пообещал лорд Роберт. — Поиски должны продолжаться!

— Но…

— Никаких «но»! — отрезал герцог. — Если вы отказываетесь от работы, то я найду другое агентство!

— Я не отказываюсь! — поспешила уверить его Элисон. И сдалась. — Хорошо, мы будем продолжать поиски. Только один вопрос — что вы хотите с ним сделать, когда мы все же найдем Лестрейнджа?

— Я пока этого и сам не знаю! — прищурился герцог. — Он отобрал у меня самого дорогого человека в этом мире, поэтому смерть для него слишком легкое наказание! Когда вы его найдете, я что-нибудь обязательно придумаю… Специально для него…

Элисон невольно поежилась от его ледяного ненавидящего взгляда. Ни за какие блага мира она не хотела бы оказаться на месте этого Лестрейнджа!

— Я сообщу, когда будут новости, — пролепетала она и, торопливо попрощавшись, ушла.

Оставшись один, Роберт взял со стола фотографию в рамке: весело смеющаяся Лаванда подмигнула ему. Сердце уже привычно защемило.

Откинувшись на спинку кресла, Роберт закрыл глаза.

Лаванда — его любимая девочка — такая бесстрашная и веселая! Она могла быть и нежной, и жестокой, безумно доброй или пугающе жадной...

Но она была в его жизни! И он был благодарен, что она скрасила его последние годы.

Роберт гнал от себя мысли: почему Лаванда не рассказала ему правду, и какой бы выбор он тогда сделал? Скорее всего, выбор был уже предопределен честью Вестминстеров…

Но Лаванда благородно избавила его от этого, решив все сама. А её гибель избавила его от проблем, словно её смерть сама смыла все грехи его юной жены.

И теперь ему оставалось только отомстить Лестрейнджу!

— И я это сделаю! — в очередной раз поклялся он изображению жены. Лаванда же продолжала весело улыбаться ему с фотографии…

* * *

Сердце Драко щемило от нежности и счастья, когда он глядел на своих девочек. Кэтрин казалась ему самым прекрасным ребенком на земле, жаль только, что оба их ребенка — Скорпиус и Кэтрин — были совсем не похожи на Гермиону…

— О чем ты думаешь? — укачав дочку, тихо спросила его Гермиона.

— О том, что я хочу еще одного ребенка!

Гермиона удивленно вскинула на него глаза.

— Я хочу ребенка, похожего на тебя! — пояснил Драко. — Чтобы у него были твои волосы, черты лица, но, особенно, чтобы у него или у неё были твои глаза! Пообещай, что обязательно родишь мне такого ребенка!

— Я постараюсь, — ласково улыбнулась Гермиона. — Только давай немножко подождем, пока эти двое подрастут?

— Как скажешь, любимая! — Драко осторожно прижал к себе жену, стараясь не разбудить дочь.

Но их негромкие поцелуи все же разбудили едва уснувшую Кэтрин. Рассмеявшись, Драко забрал у Гермионы дочь.

— Маленькая, а уже ревнивая! — ласково улыбнулась жена...

* * *

Родольфус, достав из маленького сейфа мешочек с драгоценностями, присел на диван. Драгоценностей Лаванды осталось совсем мало — всего пара простых цепочек и гоблинские браслеты.

Все эти годы Родольфус старательно убеждал себя, что полукровка Браун просто-напросто не понимала истинной ценности этих браслетов, поэтому и засунула их вместе со своими «дешевками». И теперь почти убедил!

Да и потом — прошло больше трех лет! О нем наверняка уже забыли в магическом мире! Да и оборотное зелье очень хорошая вещь! Не говоря уже о легкой пластической операции, которую Родольфус сделал себе после провала операции «похищение жены Малфоя»…

Решено! Скоро он отправится куда-нибудь и продаст браслеты. Лучше всего в отделении банка Гринготтс. Гоблины конечно попытаются его обмануть, но, сколько бы они не дали, эта сумма все равно будет выше того, что дают магглы за эти же драгоценности.

Приняв, наконец, решение, Родольфус невольно успокоился и закурил любимую сигару, размышляя над тем, на что он потратит полученные деньги...

— А все-таки я чертовски везучий! — усмехнулся он вслух. — Все остальные давно мертвы, а я жив. И даже вполне счастлив!..

Никому не дано заглянуть в свое будущее и иногда это огромное благо!..

— Fin —