Чёрный кофе без сахара (джен)

Прошла пара недель с момента тех ужасных событий. Все старались казаться спокойными и даже весёлыми, но не могли. Эмма сказала Рему правду, она действительно любила Сириуса и в последнее время начала показывать это намного откровеннее. Теперь на задания их посылали всем составом, под руководством Эдгара, пока Доркас лежала в больнице. И задания эти теперь, были исключительно со сражениями. Мародеры старались, как могли.

Как-то Грюм собрал весь Орден на совещание.

— Господа, я хочу сказать вам, что народу у нас катастрофически мало. Нам нужны бойцы, которые готовы сражаться на светлой стороне. Приводите друзей, знакомых, проведем с ними собеседование и небольшую подготовку и на задания. Всем всё ясно?

Всем было ясно. На отбор пришло не слишком много народу. Из знакомых там были Лили, Марлин и Алиса.

— Феминистическая армия подъехала, — ухмыльнулся Сириус.

После отбора Грюм назначил Эмму главной над этими тремя девчонками, а Рему поручил шефство над четырьмя парнями.

— Это ж надо поставить меня тренером... — в панике сказала Эмма друзьям, когда они вышли из здания.

— Да ладно, командовать девчонками ты точно сможешь.

— Я бы не была так уверена.

— Справишься.

Уроки в школе мракоборцев для них кончились. Теперь Мародёры вплотную занимались Орденом. Каждый подходил к заданиям со стопроцентной серьёзностью. Джона пришлось снова отдавать Меде, потому что график их был абсолютно непредсказуем.

* * *

Для Эммы наступил день первой тренировки в роли тренера. Она была очень сонная после ночного дежурства, но попивая кофе, который отняла у Джеймса, уверенно вошла в знакомую большую комнату.

— Итак... Девочки. Давайте посмотрим, на что вы способны.

Лили с Алисой и Марлин только мило мигали ей в ответ.

— Так, а Рем-то где? Его парни там ждут в коридоре.

— А, он просил меня передать, что сегодня выписывают Доркас и его не будет.

— Отлично… Пацаны! Заходим, не стесняемся!

Четверо молодых людей вошли в двери. Эмма, сложив руки на груди, с интересом оглядела их. Один из парней смотрел на нее уж слишком откровенно вызывающе.

— Так, выйти из строя, — приказала она ему, пытаясь изображать Грюма. — Имя?

— Карадок Дирборн… — сказал он, глядя на нее игриво.

— Ну и зачем, спрашивается, ты пришёл сюда, Карадок? Девчонок кадрить или, может, сражаться с Волдемортом?

— Так одно другому не мешает. А что ты завелась, симпатяжка?

— Такие, как ты, меня не заводят, будь уверен.

Дирборн немного смутился, но старался не подавать виду, а девчонки захихикали.

— Значит так, слушаем меня сюда, мальчики. Я уже несколько месяцев замужем. И нет — не по залёту, и нет — не жалею, и да — плевать, что мне только девятнадцать. Ясно всем? Отлично, приступаем к тренировке.

Парни немного испуганно, но с уважением смотрели на нее после такого резкого ответа.

Началось занятие. Эмма ходила между своими учениками, поправляла их и давала советы, чувствуя себя профессионалом и мастером своего дела. К концу урока она уяснила одно — Лили в драку выпускать нельзя. Ее доброе и слишком мягкое сердце не позволяло ей даже обездвижить Алису... Марлин и Алиса же, к удивлению Эммы, справлялись весьма неплохо. Парни, имён которых она даже не знала, дрались нормально, но над вниманием и увёртливостью им надо будет поработать.

Эмма распустила учеников с довольной улыбкой. В кабинет вошёл Сириус, который только что вернулся с какого-то индивидуального и секретного задания. Эмма только устало улыбнулась ему.

— Меня сегодня раздевал глазами мой ученик... — весело рассказывала она, когда они шли по улице к своему скверу.

— Я знал, что училка из тебя никакая… Как Грюм мог допустить такой промах? Лучше бы меня поставил.

— Да? А ты знаешь, в моей группе как раз Марлин. Скучал по ней?

— Безумно.

— Ну вот, и я так подумала. На самом деле она хорошо владеет многими заклинаниями.

— Я помню, как учил ее нескольким, курсе на пятом.

— Наверняка эти заклинания она запомнила на всю жизнь. Ладно... Как твое задание?

— Все в порядке. Все живы.

Они брели устало по дороге и были похожи на мертвецов.

— Сириус, когда кончится эта война?

— Должна пасть одна из сторон. Либо темные, либо светлые. Гармонии никогда не будет и быть не может. А это значит, что мы должны победить.

Эмма задумчиво смотрела на распускающиеся деревья, на первую весеннюю траву, и ей казалось, что с такой прекрасной погодой и красотой вокруг не может быть никаких смертей или войн. Этот мир прекрасен и без этого дерьма.

— Эмма, я давно хотел спросить тебя, — сказал Сириус как-то осторожно. — Ты вот не жалеешь о том, что мы поженились?

Она удивлённо на него посмотрела.

— Да нет... Ничего же не изменилось почти. Только роспись в паспорте и кольца на пальцах.

— А ты никогда не думала о свадьбе раньше?

— Думала, конечно. Мне Эванс целыми днями про это втирала.

— Мне просто кажется, ты никогда не пошла бы на это добровольно. Если бы не наркота Вила, мы бы до конца жизни жили как подростки.

— Я не знаю, что плохого в жизни подростков, но и в нашей жизни меня абсолютно все устраивает.

— А я ведь собирался делать тебе предложение... Не так рано, конечно, но в любом случае.

— Ну и что. Думаешь, если бы ты стоял передо мной с несчастным видом на коленке, я бы тебе отказала? — рассмеялась Эмма. — Я уже поняла, что как бы ни повернулась судьба, я была бы твоей женой... Что за жесть? Я никогда не привыкну к этому слову.

— А я, кстати, уже привыкаю.

— А еще, твоя фамилия мне нравится куда больше моей. Поэтому быть твоей женой — одно удовольствие.

Они смеялись. Сириус с облегчением выдохнул. Ему почему-то казалось, что семейная жизнь для Эммы — это какой-то страшный сон. Она ведь всегда была такой свободной, как ветер.

* * *

Как-то тёплым весенним утром Эмма проснулась от ужасного чувства тошноты. Она резко села на кровати. Сириуса рядом уже не было. Она, закатив глаза, встала и быстро пошла в ванную. Всё утро ей было на редкость плохо. Ей казалось, что такого с ней вообще никогда не было.

— Может быть, я умираю? — простонала она, умываясь в который раз. Сириус только с сомнением покачал головой.

— Ты чем-то траванулась просто. Ладно, я вызову тебе профессионального целителя.

— Что? Откуда ты его возьмёшь?

— Ну, Эванс проучилась в меде уже полгода. Я думаю, она точно тебя спасёт.

— Мне надо в Орден.

— Да куда ты такая пойдёшь? Сиди дома, я поучу твоих детишек.

— Ведь сегодня Доркас должна выйти... Я так хотела ее увидеть.

— Хочешь увидеть, значит, увидишь. У тебя слишком хороший муж. Тебе невероятно повезло, — крикнул он на прощанье, хлопая дверью.

— Да уж… Это точно.

Вскоре пришла Лили.

— Эм, ты выглядишь просто ужасно, если честно.

— Спасибо, Лилс…

— Ладно, я вылечу тебя. Что с тобой? Тошнота? Головокружение? Боль в животе?

— Пока во все попадаешь…

— Что ты вчера ела?

— Э-э… Думаешь, я помню? Какую-то фигню, как обычно. И несколько чашек кофе за день. Я знаю, что мой организм уже никак не спасти, но не думала, что умру так рано.

— Да не умрёшь ты, не говори глупостей. Всё хорошо сейчас будет.

Лили пошла на кухню и принялась варить что-то в кастрюле. Эмма недоверчиво смотрела на ее действия, но потом решила довериться судьбе и Лили.

— Все готово, — услышала она сквозь дремоту. — Вот, выпей это.

Эмма раскрыла глаза. Лили протягивала ей пузырёк с прозрачной жидкостью. Эмма взяла его и выпила зажмурившись.

— Ну как?

— Да так же... Вроде. А нет, хуже, — и Эмма вскочила на ноги и опять убежала в ванную.

Лили расстроенно смотрела ей вслед. И тут ее осенила мысль.

— Я сейчас приду! — крикнула она Эмме и бросилась на улицу.

Через несколько минут она вернулась. Эмма сидела на диване со стеклянным взглядом и зеленоватым лицом.

— На, — Лили протянула ей какую-то белую тонкую штуку.

— Что это? — безразлично спросила Эмма.

— Это тест на беременность.

Эмма вытаращилась на нее изумлённо.

— Какая беременность? Лилс, ты с ума сошла?

— А ты сделай.

— Ладно…

Эмма снова ушла. Вернулась с таким же безразличным видом и протянула Лили палочку.

— Я не знаю, что это обозначает.

— Зато я знаю, Эм! У тебя будет ребёнок! У вас с Сириусом будет ребёнок!!! Это же потрясающе! Просто чудесно. На самом деле я удивлена, что это случилось так поздно. Я думала, вы станете родителями курсе на шестом, если честно.

Глаз у Эммы нервно задёргался. Она посмотрела на Лили с интересом.

— Что? Ты же шутишь? Это не смешно. Я не... Я не хотела... Ребёнок. Нет...

— Так, Эм, спокойно! Ребёнок — это прекрасно! Это просто отлично. Он сделает вас с Сириусом настоящей семьёй! Он будет отличным отцом. Сириус очень любит детей. Эмма, скажи что-нибудь, пожалуйста!

— Сириус будет хорошим отцом... Он научит нашего ребёнка курить, бухать и подкатывать к девушкам. Я научу его наплевать на учёбу и забить на свою жизнь в целом. Мы будем прекрасными родителями, Лилс. А еще в каком-нибудь сражении нас убьют, и он останется сиротой и будет скитаться по приютам до совершеннолетия! Нет.

— Эмма... Жить нужно настоящим. Не думай, что будет потом. Просто полюби своего малыша и верь в его светлое будущее… Это будет самым лучшим в этой ситуации.

Эмма вновь посмотрела на свою мудрую подругу. И правда, что это она? Она же смелая, как там Рем сказал? Сильнее, чем все, кого он знает. Значит надо оставаться такой.

Тошнить ее перестало.

В дверь вошел Джеймс. Она бросилась к нему навстречу.

— Привет. О-у... Ты выглядишь отстойно.

— Спасибо, Поттер. Слушай, а ты можешь попросить Сириуса или сам купить мне яблоко. Пожалуйста! Мне очень сильно нужно.

— Пхаха, Эм, ты ведёшь себя как беременная, — рассмеялся Джеймс.

Она не знала, что отвечать на это, и решила просто выпроводить его за желанным яблоком. Он растерянно ушел.

Эмма чувствовала себя на редкость странно. Ей было и хорошо, и страшно. Ей нужен был Сириус. Ей просто нужно было услышать от него, что этот ребёнок ему нужен и что она не зря будет париться еще девять месяцев.

Джеймс вернулся с яблоками. Эмма схватила фрукт и быстро впилась в него зубами.

— Ты что, с голодного края? Странная ты сегодня такая, Эм…

— Да отстань от нее, — твердо сказала Лили.

— Ну ладно. Переболеет. Странное у нее отравление какое-то.

— Да, очень странное, — быстро подтвердила Лили, выпроваживая своего парня. — Скажи Сириусу про ее неадекватное поведение, пусть приходит, как только сможет!

— Значит, все-таки что-то серьёзное? — с волнением спросил Джеймс.

— Не то слово, иди к Сириусу, быстро!

— Ладно, ладн…

Лили захлопнула дверь и вернулась к Эмме. Та лежала на диване и нервно ела третье яблоко.

— Меня всегда будет так колбасить? Девять месяцев подряд?

— Эм, успокойся. Токсикоз происходит не сразу, значит, у тебя уже какой-то срок... Осталось меньше, чем девять месяцев. Пошли-ка со мной в больницу.

— Пойдём, — послушно пожала та плечами, к удивлению Лили.

— Собирайся тогда.

— Да я, собственно, готова.

Они пришли в больницу, где Лили недавно начала свою практику санитаркой. Девушки поднялись на третий этаж и вошли в какой-то кабинет.

— Здравствуйте, мадам Гитсон.

— А, Эванс, привет. Чего хотела, у тебя ведь сегодня выходной.

— Мне нужно определяющее зелье и та лампа.

— Боже... У тебя будет ребёнок? Я так рада за тебя!

— Нет, не у меня. У моей подруги. Вот она кстати. Эмма Блэк.

Эмма помахала ей рукой. Та только удивлённо оглядела девушку, которая была в одной пижаме и кедах с не завязанными шнурками.

— Ладно, я сделаю всё сама, — уверенно сказала Лили и ушла в пристройку, увлекая с собой Эмму.

— На, это надо выпить. Буквально глоток, не больше.

Эмма послушалась.

— Так, а теперь ложись на эту кушетку.

Она легла. Лили сняла с нее верхнюю часть пижамы.

— Предупредила бы, что раздеваться надо будет, я бы хоть лифчик надела…

— Да не важно уже.

Лили осторожно включила лампу и посветила ей на живот. Эмма в ужасе увидела, как под светом этой лампы кожа как будто исчезла, и было видно внутренности ее живота.

— Поздравляю, твоему ребёнку уже полтора месяца. Получается, тебе потерпеть осталось всего-то семь с половиной. Ерунда.

Как только они зашли домой, Эмма устало упала на диван. Не то чтобы у нее начиналась депрессия... Скорее, паника. Сириуса все не было.

— Лили, а вдруг он догадался, что я беременна, и решил не возвращаться?

— Ну ты смешная, конечно… Это ведь его дом. Куда он пойдёт. Тем более он не мог догадаться, потому что сведения ему предоставлял Джеймс. А он, поверь мне, ничего не понял.

— Ну да. Ну а вдруг, когда он узнает, он не обрадуется?

— Вот за это я вообще не волнуюсь.

— Ну конечно, это же не твой ребёнок.

— Я про то, что Сириус в любом случае будет рад. Уверяю тебя. Тем более вы не просто живёте вместе — вы муж и жена. Вы клятву давали.

— Да, но он ведь не помнит этого, как, собственно, и я.

Наконец Сириус пришел, и Лили сразу ушла на кухню, кинув ему нервное "привет". Он растеряно вошёл в гостиную. Там Эмма лежала, положив ноги на спинку дивана и таким образом сложившись пополам.

— Я смотрю, тебе уже лучше... Гимнастикой уже занимаешься.

Эмма резко обернулась на него. Он увидел ее нешуточно бледное лицо и испуганные глаза.

— Эмма, что с тобой?

— Я… Я хочу шоколадку... тёмную, — заплакала она тихо. — А у нас дома её нет. Я не знаю, что мне делать.

Сириус стоял в полном недоумении.

— Ты плачешь? Ты плачешь из-за шоколадки?

— Нет... Сириус, я беременна.

Он стоял несколько секунд, пытаясь провести параллель между ее словами и поведением, и когда наконец всё сошлось, он просиял улыбкой.

— Ты серьёзно? Так это же здорово! — он поднял ее с дивана и взял на руки.

— Здорово?

— Конечно. Дети — это круто. Тем более наши с тобой дети, — он нежно поцеловал ее, а она с облегчением обняла мужа.

В гостиную вошли растрепанные от ветра Рем, Доркас и Джеймс.

— Доркас! — обрадованно закричала Эмма, срываясь с места.

— Что-то ты раскисла без меня, подруга, — улыбнулась та, подходя к ней. Она была покрыта зажившими шрамами от ожогов. Девчонки обнялись.

— Да все нормально. Ты совсем выздоровела уже?

— Да! Завтра на задание.

— Хорошо…

Рем с Джеймсом с изумлением наблюдали за тем, как Эмма разговаривает с Доркас.

— Все точно нормально у неё?

— Да я тебе говорю, она сегодня совсем отбитая. Я прихожу, а она орет на всю квартиру, чтобы я принёс ей яблоки.

— Всё в порядке. Она сейчас из-за шоколадки плакала.

— Она плакала? Сириус, а ты уверен, что все в порядке?

— Да. У нас с ней будет ребёнок.

Рем в изумлении раскрыл рот, а Джеймс заорал как сумасшедший и поднял Сириуса на руки. Рем только рассмеялся и принялся спасать друга.

— Только не подпускайте его к Эмме... Не подпускай, я говорю! Это просто опасно для жизни.

Но Джеймс уже бежал к ней. Он кричал, радовался, смеялся, обнимал ее. Эмма смеялась над ним.

Доркас плакала от радости и умиления, а Лили смотрела на них всех со стороны улыбаясь.

Ночью Эмма ела мороженое в кровати, а Сириус с интересом наблюдал за ней.

— Ты больше не будешь ходить в Орден, — сказал он твердо.

Эмма широко распахнула глаза и уставилась на него.

— Что? Я буду ходить в Орден!

— Эм, ты теперь в ответе не только за себя... Это очень рискованно.

— А где же твое коронное: "Жизнь скучна без риска"? Я не собираюсь отсиживаться дома, пока вы все будете там умирать, ясно?

— Спорим, я сделаю так, что ты будешь сидеть дома?

Эмма, хитро прищурившись, облизала ложку.

— Спорим, что у тебя всё равно ничего не выйдет. Я никогда не смогу стать домохозяйкой или примерной матерью, ты меня знаешь.

— Я тебя знаю. Но ведь можно постараться. Я сейчас про мать, а не про домохозяйку говорю.

— Ладно, давай договоримся. Я не буду ходить только на опасные задания.

— А кто знает, какое задание может стать опасным? Вспомни тот день... Вы с Вилом и Ремом шли на довольно простое задание. А вот как все обернулось.

— Ладно. Тогда я буду работать в штабе.

— Да тебя же вечно тошнит!

— Ничего страшного, там есть туалет.

— Ничем тебя не проймёшь. Когда родится наш сын, ты сразу бросишь его и понесёшься в бой?

— Не знаю, это ведь будет не скоро. И кстати, с чего ты взял, что у нас будет сын?

— Не знаю. Мне так кажется.

— Если это будет так, то мы назовём его Вилли, — задумчиво сказал Эмма.

— Вилли Вонка Блэк. По-моему, идеально.

— Как ты думаешь, он видит нас с неба?

— Конечно. Я думаю все, кто уходит раньше нас, они всегда рядом с нами. В нашем сердце.

— Да. Он останется в сердце. Если бы он был жив, я хотела бы, чтобы он стал крестным отцом для него, — пробормотала Эмма, глядя на свой еще абсолютно плоский живот.

— А так кто будет его крестным? — с интересом спросил Сириус, тоже смотря на ее живот.

— Давай, если будет пацан, то Рем, а если девчонка, то Джим.

— Хорошо.

— Я боялась, что ты будешь не рад ему…

— Что? С чего это?

— Не знаю. Мне стало так страшно, когда я узнала об этом. Сейчас такое время, что он может легко остаться сиротой. И не смотри на меня так, это вполне реально. У тебя есть суперсемейка, желающая тебе смерти. У меня враг — самая могущественная ведьма, которая мечтает убить меня как-нибудь пожестче…

— Ты про Лизабет?

— Конечно. Она ведь хотела убить меня, а не своего бывшего. И теперь мы с тобой оба под прицелом.

— Все будет хорошо, — сказал Сириус с лёгкой улыбкой и поцеловал ее.

* * *

Жизнь Эммы круто изменилась, после того, как она узнала о своей беременности. Грюм запретил выходить ей на какие-либо задания, но когда она наотрез отказалась сидеть дома, он разрешил ей вместе с Лили стать кем-то вроде сестры милосердия. И это была крайне полезная работа. Они готовили для раненых, перебинтовывали их и старались восстановить. Это было во всяком случае лучше, чем сидеть дома. Джон опять ходил в детский сад и жил с сестрой. Сириус жутко переживал за нее постоянно, но старался не подавать вида. Ему вечно казалось, что жене грозит смертельная опасность. Он очень рьяно боролся с Пожирателями и старался куда больше остальных. Ему всегда казалось, что под маской находится кто-то из его родственничков или может быть та, что убила Вилли.

Джеймс с Лили готовились к свадьбе. Они занимались этим каждый у себя дома, мечтая о скором воссоединении их семьи под одной крышей.

Рем с Доркас постоянно были в Ордене и последнюю неделю даже там спали, потому что работа очень сильно выматывала.

А лето приближалось. Солнце пригревало все сильнее и дольше. Эмма с Лили часто, сидя на подоконнике в штаб-квартире, грелись под этим солнышком.

— Твой живот уже становится заметно, — сказала Лили как-то утром.

— Я выгляжу так, будто толстая? — с опаской спросила Эмма.

— Нет, Эм, толстой я тебя даже не представляю...

— Ничего, месяце на шестом посмотришь, еще и надоест.

— Да что ты так волнуешься из-за этого? Главное, помни, что это закончится и ты станешь мамой.

— Надо сказать, это волнует меня куда больше, чем то, что я поправлюсь.

— Не парься. Ты будешь моей подружкой на свадьбе?

— А, то есть сейчас я тебе не подружка? Да шучу я. Буду, конечно. Тем более Джим сказал мне об этом еще в день вашей помолвки.

— Вот и круто! Значит, скоро мы идём выбирать мне платье вместе с тобой и Алисой.

— А что ты Джеймса не попросишь? Знаешь, в этом плане у него отличный вкус! Тебе ведь понравилось мое свадебное платье?

Лили рассмеялась.

— Да, оно было шикарным, наверняка самым дорогим в том бутике. Но мне хочется что-нибудь поскромнее... И помилее.

— Кто бы сомневался. Еще скажи, что ты хочешь помнить свою свадьбу.

— Нет, я в пьяном угаре замуж не собираюсь.

— Да это был не алкоголь. Какая-то наркоманская штучка у Вила получилась.

Когда Эмма, забрав Джона из садика, вернулась домой, Сириуса еще не было. Она знала, что он сейчас где-то вместе с Джеймсом и Ремом расправляется с этими гадами в черных плащах.

— Эмма, что с твоим животиком?

— Что с ним? Твоя сестра слишком много ест. наверное…

Джон удивлённо посмотрел на нее.

— Ладно, если честно, ты скоро станешь дядей.

— Это как?

— Ну у меня из живота появится мой ребёнок, а ты будешь его дядей.

— Мне же семь... Я ещё маленький. Я мальчик, а не дядя…

— Ну это пока, а когда тебе уже стукнет восемь, ты станешь взрослым.

— А у тебя родится мальчик?

— Я не знаю.

— А я буду его любить. Этого твоего ребёнка.

— Это хорошо. Мы с Сириусом будем защищать вас от плохих волшебников, а ты будешь помогать мне с мелким, договорились?

— Договорились.

Она улыбнулась Джону.

Он становился всё красивее и красивее. У него были кудрявые русые волосы, довольно смуглая кожа и черные глаза. Раньше они были голубыми, но с годами они темнели всё сильнее. Сейчас они приобретали коричневый цвет, как и у сестры.

— Как там твои девочки? — поинтересовалась Эмма.

— Мне не нужны девочки. У меня есть Тонкс. Я ее очень сильно люблю.

— Правда? Ты уже понял это?

— Да. Мы договорились пожениться, как вы с Сириусом, в девятнадцать лет.

— Правильно... Только давайте не как мы с Сириусом... Поженитесь спокойно, весело, но не как мы.