Лунный свет (гет)

Аня сидела за письменным столом и правила свои стихи. Пара последних литературных опытов девушке совершенно не нравилась. То, что представлялось на редкость талантливым поначалу, после просматривания свежим взглядом, показалось куда менее безупречным. Лист был покрыт исправлениями сверху до низу, пальцы снова были в чернилах, а кончик пера изжеван.

Аня была так увлечена процессом, что не обратила внимание на цокот копыт под окном. Поднять голову её заставил только звук открываемой двери.

— Да, да, — отозвалась девушка, откладывая перо.

— Добрый вечер, сударыня, — в комнату вошёл Арамис, на ходу пристегивая шпагу, — Отвлеку вас всего на пару минут и тотчас уеду.

Епископ Ваннский уже переоделся в светское платье и обликом теперь больше напоминал военного.

— О! Господин д'Эрбле! — Аня крутанулась на стуле на сто восемьдесят градусов, и, положив руки на спинку, спросила, — Ну, как? Вы узнали адрес?

— Узнал, мадемуазель.

— Где же этот Жоффруа Планель нашёлся? В Париже, надеюсь?.. Или нет?

— В предместье Сен-Мартен, почти сразу за городской заставой. Надеюсь, бумаги всё ещё у него. Но скажите, не приходили ли за последний час какие-нибудь письма?

— Да, одно.

Аня, встав, вытащила небольшой конверт из-за корсажа и протянула епископу.

— Вот, возьмите. Так и знала, что спросите, потому держала под рукой.

— Благодарю.

Арамис вскрыл письмо, пробежал текст глазами, чуть нахмурил брови, а потом, поднёс послание с огню свечи. Пламя облизало бумагу, и лист вспыхнул.

— Что там было? — спросила Аня, от любопытства перегибаясь через стол в тщетной попытке заглянуть в письмо.

— Результат успешно наведенных справок.

Епископ выпустил из пальцев последний уголок догоравшей бумаги, который прямо в воздухе охватил огонь, и на серебряный поднос осел уже тёмный пепел.

— А именно?

— Увы, мадемуазель, у меня нет времени заниматься объяснениями.

Арамис, встав возле консоли, стал тщательно осматривать свои пистолеты.

— И куда вы теперь?

— К Планелю.

Аня села и потянулась к перочинному ножу, чтобы заточить перо.

— Предместье Сен-Мартен значит... Этот человек не мог снова переехать?

— Нет, не мог.

Загадочный вид и уверенный тон Арамиса, который определенно умалчивал о каких-то дополнительных сведениях, ещё больше разожгли любопытство девушки.

— Значит дело срочно?

— Чрезвычайно.

Аня резко вскинула голову.

— Вот как!

Перочинный нож неудачно соскочил и резанул по пальцу.

— Ай! — девушка поднесла порезанный палец ко рту, чтобы отсосать кровь, и огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было перевязать ранку.

— Возьмите, — Арамис протянул девушке платок.

— Спасибо. Каков теперь ваш план действий? — спросила Аня, обматывая палец.

— Я собираюсь выкупить письма, а так же предоставить Планелю хорошего коня. Этому человеку лучше всего будет скрыться из окрестностей Парижа.

Зуд Аниного любопытства дошёл до крайней точки. Тут такие дела завариваются, а она опять в стороне! Ну что за несправедливость такая!

— Я хочу отправиться с вами, — заявила девушка.

— Это никак невозможно.

— Но мне же интересно!

— Вы истинный союзник, — с иронией сказал Арамис, — Хотите, что бы ваш друг меня прикончил?

— Но, может быть, я смогу быть чем-нибудь полезна!

— Нет, сударыня. Вы остаётесь здесь, и это не обсуждается.

Аня была почти обижена.

— А я не член вашего ордена, чтобы беспрекословно повиноваться! — запальчиво воскликнула она.

— Сударыня, не делайте глупостей, — смягчив интонацию, сказал Арамис, — Я не приказываю, я прошу вас об этом.

Он спрятал пистолеты в кобуры.

— Это так опасно? — спросила девушка.

— Возможно.

— Значит вам тоже может что-то угрожать?

Епископ молча взялся за дверную ручку.

— Да постойте же! — девушка снова вскочила, — Шевалье, вы наверняка слышали, весь Париж говорит о комете. Утверждают, что это доброе предзнаменование. А я с полной уверенностью могу говорить, что в истории Фуке не был казнен. Может быть всё образуется так, и вам не стоит рисковать.

— Вот в этом вы ошибаетесь, сударыня. Если бы люди не прикладывали усилия, само собой не сбылось бы ни одно пророчество.

Арамис вышел, тихо затворив за собой дверь, и от лёгкого дуновения вздрогнули огоньки свечей.

Аня раздосадовано топнула ножкой.

— Что-то вы не договариваете, господин Арамис, интриган вы этакий! — прошептала она, тщетно гадая, что было в письме без подписи, которое заставило прелата нахмуриться, — Как жаль, что конверт не просвечивался! Как его не верти!..

Оставлять это так Аня была не намерена. Что она собиралась сделать, девушка сама толком не знала, но что-то делать было совершенно необходимо. Такое состояние было особенно опасно тем, что, пребывая в нём, Аня была способна на любые глупости.

На улице снова послышался цокот копыт, и девушка бросилась к окну. Она успела различить только тёмный силуэт всадника, растаявший в ночи.

Аня спрятала свои рукописи в один из ящичков резного кабинета, из другого достала аккуратный дамский кинжал с тонким клинком, припрятала его получше, накинула плащ и сбежала вниз по лестнице.

"Я только одним глазком посмотрю, — говорила она себе, — Только одним глазком. Иначе просто несправедливо! Я ведь не сделаю никому хуже. Ах, какой бы предлог найти на случай, если д'Эрбле меня увидит?"

— Куда ты? — окликнул её знакомый голос.

На первом этаже сидел Володя с книгой в руках.

— Я?

— Ну не я же.

Аня испугалась, что Володя может просто не пустить её. Она хотела соврать, найдя какой-нибудь невинный предлог, и улизнуть, но от этой идеи ей почему-то стало гадко на душе. Это будет низко по отношению к заботливому другу. К тому же, вдруг она в самом деле куда-нибудь вляпается, а Володя даже не будет догадываться об этом.

— Тут такое дело, слушай, — Аня присела на подлокотник кресла и положила руку Володе на плечо. Мысль, чем оправдаться перед д'Эрбле, зародилась в голове само собой, — Арамис только что ушёл к тому самому человеку, Жоффруа Планелю. Он сказал мне, что предоставит ему в обмен на документы деньги и лошадь, чтобы тот смог тут же уехать куда-нибудь подальше. Но за самим Арамисом, что-то мне подсказывает, очень возможно будут следить. А, следовательно, ему тоже нужно будет поскорей скрыться.

— Что ты хочешь предпринять?

Володя не сомневался, что Аня что-то задумала.

— Я просто возьму слугу и поручу ему подождать Арамиса с верховой лошадью где-нибудь в тихом закоулке поблизости. По-видимому, обратно д'Эрбле пойдёт пешком, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне. Но если вдруг понадобиться, на коне он сможет быстрее скрыться от недоброжелателей.

Володя отложил книгу.

— Я пойду с тобой, — твердо сказал он.

— Да не бойся, со мной ничего не случится. Я что, похожа на заговорщицу? — Аня засмеялась, правда несколько искусственно, — Читай дальше и не дергайся. Кто меня может узнать, если я нигде не засветилась?

— Ну-ну.

— Да это пустяк, в самом деле! Тем более сама я туда не пойду, только проконтролирую слугу, вот и всё. К тому же у меня с собой стилет на всякий случай. Я только туда и обратно, — обаятельно улыбнулась Аня, — Прошу тебя, доверься мне.

Лицо юноши немного смягчилось.

— Сколько времени тебе потребуется?

— Всё зависит от того, как быстро Арамис сумеет забрать бумаги. Думаю, мне нужно не более двух часов. Мы с тобой препираемся обычно дольше. Не бойся за меня, пожалуйста. Я всё прекрасно сделаю.

— Какая улица?

— Сен-Мартен... Этот Жоффруа, живёт где-то в предместье. Но я не буду даже выбираться из города.

Юноша молчал.

— Неужели ты мне так не доверяешь? — Аня перешла в психологическую атаку и, трогательно надув губки, жалобно заглянула Володе в глаза, — Думаешь, я не справлюсь? Нет, ты мне скажи. Ты в меня не веришь?

Володя вздохнул и встал.

— Я тебя немного провожу, и, пожалуй, помогу слуге с лошадью.

— Я согласна! — Аня захлопала в ладоши, — Спасибо тебе огромное!

Она подскочила на цыпочки, быстро чмокнула юношу в нос и бегом направилась к двери. Опешивший Володя застыл соляным столбом.

— Ну, ты чего? — обернулась девушка, заметив что Володя за ней не идёт, — Передумал меня провожать? Ну, хорошо, — Аня пожала плечами и выскользнула за дверь.

Володя очнулся, тряхнул головой и последовал за ней.

* * *

В то время, когда происходила вышеописанная сцена, за дверями кабинета в доме на улице Круа-де-Пти-Шан вёлся доверительный разговор, ни одно слово из которого не должно было вылететь за пределы комнаты.

— Мадам, мне и так приписывают несовершенные мной преступления.

— Какие же, господин Кольбер?

— К примеру, покушение на убийство этого самого епископа Ваннского, ареста которого вы добиваетесь, герцогиня. Нет, нет, с меня хватит!

— Что вы такое говорите?!

— На господина д'Эрбле как-то вечером напала шайка бандитов. На мостовой после стычки осталось четыре хладных трупа, а ваш епископ вышел сухим из воды. Сторонники Фуке подняли невообразимый шум по этому поводу. Обо мне расползлись невероятные, а самое главное лживые слухи.

— Да, да, я что-то слышала.

— Вот видите, сударыня! И после этого вы предлагаете мне арестовать ещё и его. Нет уж, увольте!

— Простите, если я ошибаюсь, но я считала, что вам хочется отправить Фуке на виселицу.

— О, мне ни к чему сводить с ним счёты! Я получил управление финансами, мне не нужно ничего другого. У короля с господином Фуке свои собственные отношения, а я только исполнитель воли его величества.

Герцогиня де Шеврез двусмысленно улыбнулась.

— Мне кажется, я не раз оказывала вам дельные услуги.

Кольбер внимательно посмотрел на собеседницу.

— Так вот, мой совет, сударь, для лучшего исполнения воли его величества арестовать господина д'Эрбле прежде, чем он успеет произнести в суде защитительную речь. Уверена, его преосвященству есть, что сказать, не зря он этого так упорно добивался. Епископ Ваннский владеет или скоро завладеет важными материалами. У него недурная разведывательная сеть.

— Я даже знаю, что за материалы вы имеете в виду, сударыня. Один бывший слуга господина Фуке прибрал в своё время к рукам кое-какие документы своего господина.

— И вы спокойно сидите? — удивилась госпожа де Шеврез.

— Я наконец-то узнал, кто этот слуга, и послал как раз перед вашим приездом в его дом сыщиков для проведения обыска.

— А если д'Эрбле вас опередит? Вы недооцениваете его, господин Кольбер. Когда оцените, будет уже поздно. Вы не знаете господина д'Эрбле, вы не знали Арамиса. Это один из "четверых неразлучных", о которых было столько разговоров при кардинале Ришелье и во времена регентства. Это железные люди. Но тогда у них не было ни денег, ни опыта, а теперь есть и то и другое.

Кольбер уже давно подметил, что герцогиня де Шеврез питает ненависть к епископу Ваннскому, возможно, боится его. И, действительно, господин д'Эрбле мог быть смертельно опасным врагом, каких надлежит уничтожать без жалости для собственной же безопасности... или привлекать на свою сторону. Кольбер за то время, что они с д'Эрбле наблюдали за деятельностью друг друга, невольно зауважал прелата, его твердость, холодный ум, многочисленные таланты, и куда больше желал видеть такую ловкую персону в числе своих союзников и союзников государства. Только обстоятельства складывались не в пользу подобного сотрудничества.

— Король ничего не говорил на счёт господина д'Эрбле, — промолвил Кольбер, — Не такая уж крупная дичь этот епископ!

— Д'Эрбле получит эти бумаги и, я ручаюсь вам, использует как должно. А вы, господин Кольбер, останетесь в дураках. Вы знаете, что он проник к Фуке в Бастилию?

— Откуда такие сведения?

Герцогиня хрипловато засмеялась.

— Меня вы тоже недооцениваете, господин Кольбер.

— Если это так, нужно разобраться, кто ему помог, и примерно наказать всех виновных во избежание повторения чего-либо подобного.

— Всё это трудно доказать, и у вас ничего не выйдет. Но я доподлинно знаю, что господин д'Эрбле посещал Фуке и, судя по всему, легко узнал у него то, ради чего вы потратили столько сил, денег и времени.

— В таком случае, если появится реальная опасность, мы сумеем устранить помеху.

— Каким образом?

— Насколько мне известно, господину д'Эрбле намекали, что ему стоит заниматься делами своей епархии и не вмешиваться в дела короля.

— Да, это верно, сударь. Тогда его пощадили и не тронули.

— Тем не менее он продолжает интриговать в Париже с завидным упорством.

— Вот вам и повод для ареста. Особенно если доказать, что интриги эти наносят урон интересам его величества.

— Арест по всем правилам получит нежелательную огласку, а исход всего процесса определится совсем скоро. Скандалы ни к чему, хотя бы в ближайшее время их стоит поостеречься.

— Тем не менее принять меры в этих обстоятельствах совершенно необходимо. Вы согласны со мной, не так ли?

— И мы их примем. Устроим так, что господин д'Эрбле не сможет выступить в защиту Фуке, несмотря на позволение. Если потребуется, я поговорю о епископе Ваннском с королём и ручаюсь, что его величество не станет возражать против наших действий, а возможно даже присоединится и поищет способ покарать дерзость этого прелата.

Мстительная радость против воли отразилась на лице герцогини.

— Однако устроим не методом уличных бандитов? — с улыбкой спросила она.

— Д'Эрбле исчезнет, а бумаги вместе с ним. Тихо и без шума.

— Прекрасно, сударь! Я буду аплодировать, если вам удастся его схватить.

— Об этот я позабочусь, сударыня, не сомневайтесь. У меня есть кое-кто на примете.