Иноземец (гет)

На следующий день после встречи, терзаемые похмельем, мы собрались вместе в последний раз, чтобы определиться с руководством и сделать общее заявление о наших намерениях. Разговор тот был долгим и утомительным, он касался многих технических вопросов. Поэтому я считаю, что лучше всего будет рассказать о принятых нами решениях в порядке их фактических последствий.

Данное заявление пережило годы, и хотя в нашем новом доме оно высечено в камне, многие читающие это могут быть не знакомы с ним. Разумеется, оно было написано на орлесианском языке, на котором я к этому моменту говорил гораздо чаще, чем на своём родном, но здесь я изложу наше заявление на общем наречии.

Воззвание Долов.

В некоторые моменты жизни Империи людям — как простым, так и знатным — приходится браться за оружие, чтобы противостоять законам и лицам, вознамерившимся им навредить. На протяжении всей нашей славной истории таких моментов было немало, и они, к лучшему или худшему, привели к нынешним обстоятельствам.

И вновь наступили времена, когда события, ещё недавно терпимые, стали невыносимыми, и дворяне вместе с простолюдинами в равной степени осознали тяжесть навалившихся на них опасностей и несчастий.

Однако даже ради великой цели нам тягостно браться за оружие. Проливать кровь собратьев-орлесианцев без нужды равносильно оскорблению как законов природы, дарованных нам Создателей, так и чести самого Орлея.

Когда узурпаторы и детоубийцы угрожают потопить всю Империю в крови, непрерывно требуя, чтобы народ преклонил перед ними колено, народ — как знать, так и простолюдины — не только вправе, но и обязан противостоять подобной дерзости не только словом, но и делом.

Злодеяний против нас не счесть.

Нам навязали абсолютную тиранию. Были приняты законы, делающие разграбление нашей собственности, убийство и изнасилование наших близких и унижение нашей личности перед простыми смертными не только законными, но и обычным явлением. Тем не менее, какими бы кошмарными ни были последствия этих законов, мы не могли никак возразить — лишь слёзно просить милости у безразличных графов и герцогов.

Налоги, что взимались с нас, шли не на нашу пользу, а в карман других, обрекая простой люд голодать и превращая знать в воров у собственных вассалов. Когда мы отказывались платить, к нам посылали банды вооружённых шевалье и иностранных наёмников, которые сеяли смерть и разрушение по всей стране.

Суды, якобы созданные для вершения объективного правосудия, были извращены в угоду верховной власти. Судьи и присяжные сделались рабами, доказательства отбрасывались в пользу домыслов, приговоры смешались в суровости.

Сила Империи была подорвана многочисленными кровопролитными войнами и стычками, ни одна из которых не привела к победе или прочному миру. Наши траты или пустые стулья у наших очагов ничего не значат для великого множества поджигателей войны, и эти же самые мужчины и женщины отказывают нашим собратьям-эльфам и магам даже в шансе примкнуть к рядам защитников государства, несмотря на то, что они поклоняются тому же Создателю, что и мы, и так же верны трону Вал Руайо, как и мы.

Теперь над нами нависла угроза гражданской войны; войны, которая лишит нас законной правительницы этой Империи вместе со всеми надеждами на перемены в её лице; войны с бесславными победами, которая наверняка будет стоить очередных рек крови, очередных трат и очередных бесценных прав, чего зачинщики не лишатся. Наша государыня, взятая в заложники капризами жестокой шайки предателей, кажется, почти бессильна положить этому конец из-за боязни разжечь худшие из человеческих эксцессов.

Поэтому, не имея возможности добиться справедливости обычными средствами, Мы, Народ и Знать Долов, объявляем войну в пределах наших территорий и территорий наших врагов и выказываем наше исключительное право отказаться платить налоги, самостоятельно наладить торговлю и избрать наместника, дабы он управлял Народом до тех пор, пока не соберётся собрание знатных лордов и простолюдинов под руководством Её Сиятельства Селины I, Императрицы Орлея.

Мы доверяем наше дело под высочайшую защиту Создателя, полностью полагаясь на наше оружие, наши сбережения и нашу честь. Мы обязуемся приложить все усилия, необходимые для неизбежной победы, которая, наконец, принесёт свободу, справедливость и мир.

Провозглашено на шестнадцатый день Нубулиса в тридцать девятый год Века Дракона

Подписано:

Сэмюэл Хант, Наместник Долов, маркиз де Лафайет

Джули Хант, маркиза де Лафайет

Камилла Дюси, баронесса Нюво-Ланда

Сесиль де Арб, баронесса Латерры и де Монтевиллен

Пьер де Арб, барон Латерры

Морис де Виллар, барон Гранд-Коллина

Луиза де Виллар, баронесса Гранд-Коллина

Анри Клуэ, барон дю Миди

Как видите, и как вы, вероятно, уже знаете, собрание дворян выбрало меня на роль того, кто возглавит этот маленький бунт.

По праву, эта роль должна была достаться баронессе Дюси, так как та была крупнейшей землевладелицей, или Черепной Маске, как самому опытному военачальнику. Некоторые считают, что более уместным кресло лидера должна была занять Джули, потому что она по факту была зачинщица всего восстания, а то и потому, что она была орлесианкой из простого народа. Это конкретное решение вызвало некоторое замешательство среди историков, по крайней мере, среди зарубежных.

Конечно же, причина, по которой леди Дюси не могла быть нашим лидером, была достаточно очевидна: она была, пожалуй, наименее знающим толк в военных делах из всех нас. Она могла лучше любого из нас маневрировать при дворе, она могла отравить или заколоть человека, но, столкнувшись с армией, ей пришлось бы полагаться на опыт других. Мы собирались на войну, нам нужен был маршал.

Черепная Маска, при всех его достоинствах и опыте, был из старой гвардии, он умел вести войны, но моё появление сделало почти все его методы ведения войны устаревшими, и также он был из тех, кто искали чести, будучи шевалье. Грядущая война не будет делом чести, несмотря на наши очень красивые слова. Черепная Маска ничего не знал о применении и использовании огнестрельного оружия, ему неведомы были его преимущества и недостатки. Впрочем, нельзя сказать, что он проиграл бы. В конце концов, он сражался в Ферелдене. Нет, его методы привели бы к слишком большим потерям, в конечном счёте.

Пьер де Арб, сын Латерры, тоже вряд ли был намного лучше в этом отношении, но бо́льшая часть свободного продуктивного населения его земель теперь находилась на моей службе: в качестве солдат либо в качестве рабочих. К этому времени основная часть его войск шла от моих, хотя далеко не вся.

Джули обладала моральной силой вдохновляющего политика, изобретателя и философа, а также популярностью простолюдинки, творящей добро, но она не была генералом. И хотя она очень горела желанием получить эту должность, основная часть собрания дворян не хотела отдавать позицию лидера восстания простолюдинке. Я был очень рад, когда её прямо исключили из числа кандидатов. Такая должность нарисовала бы большую мишень на её спине. Я то уже привыкшей к ней.

В общем и целом, несмотря на все веские возражения других кандидатов, роль лидера получил я, потому что я хотел её получить. Оказавшись в ситуации без особого выбора, я был полон желания определить ход событий своей собственной рукой. Не то чтобы я озвучивал это, после такого меня бы точно вычеркнули из списка, как случилось после излишнего энтузиазма Джули. Я всего лишь быстро и твёрдо указал на недостатки других потенциальных кандидатов, как только Джули была выведена из гонки.

Остальные дворяне быстро ухватились за идею моего лидерства, моё кандидатство подкреплялось ещё одной удобной идеей: если мы потерпим неудачу, бароны смогут с полным правом заявить, что их принудили к вооруженному восстанию силой разъярённой толпы, вооруженной до зубов пороховым оружием и поддерживаемой боевыми магами-отступниками. Всеми, кто обязался мне своей верностью. Забавно, но именно так бы всё и произошло, если бы они предпочли мир.

Таким вот так образом меня избрали мятежным наместником Долов.

Джули составила прокламацию, взяв за её основу нескольких известных документов с Земли, а действующие лидеры подписали её в порядке старшинства. Мне очень не хотелось, чтобы эта штука была разослана по всему Орлею, и в итоге она дошла аж до Ферелдена и Ривейна, но, по всей видимости, декларации о намерениях являлись обычным делом, когда разгорался военный спор между дворянами. В Вал Руайо и Халамширале, по крайней мере на публике, всё это было встречено лишь пожатием плеч. Вполне возможно, что почти никто там не верил, что мы добьёмся хоть чего-то серьёзного, хотя нам известно, что, Императрица, по крайней мере, читала наше заявление. Бароны и баронессы отправились домой, чтобы встретиться с тем, что я считал очень неопределённым будущим. В то время я всё ещё сильно переживал по этому поводу.

А переживал я, как выяснилось, совсем не о том.

Пока мы планировали и воплощали в жизнь наше восстание, другая сила была полна решимости увидеть наше поражение и мою смерть.

К нашей несравненной на тот момент удачи в их руках оказалась плодородная почва для раздувания углей религиозного бунта, и только яростное затаптывание образовавшегося пламени спасло нас от падения на первом же препятствии. Возможно, то, что так вышло, было даже лучше, нежели просто оставлять всё как есть, начни мы наш освободительный марш, дав разгореться огню насилия, которое в наше отсутствие некому было бы остановить то.

_______________________

Следующий день, 17-е марта, начался настолько приятно, насколько это вообще возможно.

Ночью у Элоди начались схватки, и к тому времени, когда мы проснулись, она родила близняшек. Видимо, из-за принятых нами мер безопасности никто до этого момента не мог связаться с нами.

Поэтому, узнав новости за завтраком на следующее утро, мы отправились из шато к Элоди, жившей в купеческом районе. Под «мы» я подразумеваю Джули, Тэм, Леху и меня; гномка ехала в седле за мной на Беллоне и была гораздо менее ворчливой, чем обычно. Леха хорошо знала Элоди, проработав с мужем этой женщины несколько лет. Они разделяли стремление к наживе, что, как я подозреваю, и было истинной причиной их взаимного товарищества.

В общем, ехали мы по шумным улицам, не проронив ни слова, с большим предвкушением.

Привязав лошадей на улице, мы чуть ли не бегов вошли в чистый и респектабельный городской дом. В нём было всё, что можно было ожидать найти в доме среднего класса, по крайней мере, в соответствии с уровнем технологий, которыми тогда пользовались. Три мягких дивана, обтянутых красной тканью, расположились вокруг кирпичного камина, покрытого копотью. Кофейный столик посередине. Стилизованная картина Андрасте в углу, ещё один прислоненный к стене прямо под картиной столик со свечами на нём. Гладкий деревянный пол, покрытый тёмным лаком. Стены выкрашены в белый цвет. Лестница и дверь на кухню в дальней части помещения. Окно, выходящее на улицу, с открытыми внутрь стеклами и полузакрытыми ставнями. Короче говоря, я бы и сам без проблем поселился в этом месте. Не будь у меня своего замка.

Элоди и её муж сидели в гостинной на диване напротив входной двери, они держали в руках свёрток с младенцами, мать была с пунцовым личиком, которое светилась выражением новоиспечённой матери. Даже когда она произнесла приветствие, она едва отвела глаза в нашу сторону, те были прикованы только к детям. Мне хорошо было это знакомо, моя родная сестра вела себя точно так же, когда родилась моя тёзка-племянница. Я ощутил короткое, но болезненное чувство тоски по дому в груди.

Джули стремительно вошла в комнату и опустилась на колени перед диваном. Я задержался у двери, всё ещё горюя по тому, что никогда больше не увижусь с собственной семьёй. Тэм стояла рядом со мной, скорее всего, из чувства, что она недостаточно знакома с семейством, чтобы спокойно войти. У Лехи таких угрызений не было. Она сразу перешагнула порог.

— Они прекрасны, — сказала Джули Элоди, глядя на малышей. — Как ты?

— Устала. Всё болит. — прошептала Элоди с улыбкой. — Но я очень счастлива. Девочка и мальчик, чтобы было поровну.

Джуди хихикнула на это и погладила бок малыша на руках у сестры. Я сложил руки на груди, размышляя, смогу ли я когда-нибудь подержать собственного ребёнка. С этим всё было несколько сложно. Как в политическом, так и в личном плане. Я взглянул на Тэм, которой почти удалось подавить желание подойти.

На пороге кухни появилась Клэр с подносом и чашками с дымящимся чаем, судя по запаху. Девушка вскоре зашла в гостинную.

— Вы ещё долго будете стоять в дверях? — спросила младшая сестра Марто. — Жуть нагоняете.

Неудивительно, учитывая, что мы оба были вооружены. Мы с Тэм посмотрели друг на друга и в итоге зашли внутрь, когда Элоди махнула нам.

— Заходите, можете взглянуть, — сказала Элоди с гордостью. — Не стесняйтесь.

Поэтому я подошёл к ним и встал рядом с Джули, по пути обойдя Леху. Тэм нависла над моим плечом, и мы вместе посмотрели на новорождённых. Они уставились на нас тёмно-коричневыми глазами. На их макушках виднелись завитки красно-каштановых волос. Одним словом — маленькие красавцы. Я спешно отпрянул и сел на противоположное кресло, испытывая сильную тоску по дому.

Тэм и Джули это заметили, но ничего не сказали. Они знали, что мне нужно время. Тэм села рядом со мной, что помогло мне немного прийти в чувство. Подумать только, я собираюсь ввергнуть этот город в войну...

Клэр принесла чай, и обе её сестры, как и новоиспеченный отец, взяли каждый по одной безыскусной чашке. Муж Элоди был неговорливый, но выглядел довольным собой. На что имел полное право.

— Как их зовут? — спросила Джули, для удобства смещая вес на колени.

— Мы решили, что девочек назову я, а мальчиков — Леодор, — ответила Элоди. — Так что мальчика зовут Патрис, — я всё же вспомнил, как звали её мужа. За столько лет оно успело вылететь из головы. Как я уже писал, он был не говорливый.

— В честь моего отца, — добавил Леодор. — Мне всегда казалось, что это хорошее имя.

Судьба будто попыталась меня подбодрить, напомнив, какой сегодня день, и я улыбнулся, на миг забыв все тревоги. Вероятно, я ещё и издал какой-то звук, поскольку остальные повернулись ко мне.

— Забавно, ведь сегодня день Святого Патрика, — сказал я на общем, прекрасно понимая, что никто не поймёт, что за чушь я горожу. — Или, тогда уж, Святого Патриса, — или я так думал. Тэм хмыкнула, а Джули усмехнулась. Довольно сложно уследить за тем, что они успели прочитать из моих книг.

— Ты прав, Леодор, — сказала Джули, легонько похлопав его по плечу. — Это очень хорошее имя, — ага, для тех, кто мечтает изгонять змей. Впрочем, мое ольстерско-шотландское наследие было с ней согласно.

Тем более, что Патрис стал преданным последователем матери Брэндон и до недавнего времени сражался в авангарде сил Церкви, направленных против Кун. Ирония за иронией. Порой Создатель — тот ещё сучий юморист.

— А что насчёт девочки? — спросила Леха, прерывая нашу внутреннюю шутейку. — Мне пора смущаться? — эта подколка вызвала улыбки у новоиспеченных родителей, а мы закатили глаза.

— Заплати за её обучение и посмотрим, — ответила Элоди. — Я собиралась назвать её в честь нашей матери, но потом моя дорогая сестрица решила податься в политику, — две младшие сестры посмотрели на старшую.

— И теперь я маркиза, — ответила Джули, пожав плечами. — Нужно играть, чтобы побеждать, — девиз любого орлесианца в любой век и в любом месте.

— Поэтому, с учётом всего происходящего, я выбрала другое имя, — продолжила Элоди и взглянула на дочку. — Это Виктуар⁽¹⁾.

Джули кивнула, сразу поняв её намёк.

Посыл её сестры был ясен, как день. Она рассчитывала на нашу победу и благословляла нас, называя свою дорогую дочь "Победой". Этим же она предупреждала: не проиграйте. В любом случае, имя было хорошее. При виде сестёр, воркующих над детьми, я погрузился в меланхолию. Тэм делу не помогала — она глядела на них с видом кошки, которая не может добраться до миски с молоком.

Тамассран ведь для такого и выращивают. Или выводят. Джули заметила её взгляд и поманила к себе; кунари по-кошачьи подобралась поближе и опустилась на колени рядом с Леодором, широко и тепло улыбаясь детям. Совсем не таким оскалом, которым она одарила меня в первую встречу.

Всё волшебство момента восхищения и праздной болтовни о детишках прервал громкий стук в дверь, сразу же вызвав почти у всех стоны. Никто, пришедший посмотреть на детей, не стал бы стучать. Пришли по делу.

К двери подошла Клэр и проверила, кто там, затем отошла в сторону, чтобы пропустить гостя.

Это была рейнджер Сопрано, одна из новых сержантов-эльфов. Женщина была одета в зелёную тунику и высокие сапоги — самый близкий к стандартной форме гардероб, которую мы могли сделать — через её плечо было перекинуто длинное огнестрельное копьё, на талии висел пояс-патронташ, а на голове — круглый шлем, покрытый тканью. Понимая, что пришли по важному делу, но всё же нехотя, я встал и вышел из пространства, отгороженного диванами, чтобы побеседовать с гостьей.

Женщина встала передо мной:

— Маркиз.

— Теперь уже наместник. Хотя, может быть, лучше подойдёт "генерал"... неважно, — ответил я, добавив в конце вздох. — Где твоё воинское приветствие, солдат?

Женщина теперь приняла бесконечно пристыженный вид. Очевидно, она отвлеклась на сцену за окном и потому спешно исправилась.

— Извините, сэр, мне нет прощения, — сказала эльфийка, отдавая воинское приветствие. Всем её вниманием завладела произошедшая перед ней семейная сцена с участием группы известных и богатых людей. Дисциплина начинается с мелочей, но я решил проигнорировать этот промах, чтобы перейти к делу. Эльфийка всё сразу поняла.

— К Посольству прибыли барон и баронесса Гранд-Коллинские с двумя сотнями тяжёлой кавалерии, — доложила сержант. — Полковник велела мне как можно быстрее доставить вас обратно.

Под полковником подразумевалась, конечно же, сама Сопрано.

Кажется, моя бровь тогда от таких новостей была готова попытаться улететь до самой луны. Что, чёрт тебя дери, затеял Черепная Маска? Я знал, что у него есть личная охрана, которая сопровождала его на пути домой, но я не мог поверить, что его намерения были враждебными. Одни только маги съели бы его живьём, не говоря уже о стрелках Сопрано или громилах МакНалти. Да блин, Микро могла бы своим криком сбросить их с лошадей, а потом показать им конец пик.

Это означало, конечно же, только одно: появились какие-то новости, которые я должен был услышать непосредственно от него.

— Что, твою мать, они затеяли, — сказал я, ущипнув себя за переносицу. — Ладно, ведите, сержант.

Тэм с Джули встали, чтобы пойти вместе со мной; преданные дурочки, однако я поднял руку.

— Нет, вы можете остаться, — быстро сказал я. — Нет смысла всем нам возвращаться домой только для того, чтобы старикан с черепушкой вместо маски мог похвастаться своими шевалье. Я вернусь, как только разберусь с ними.

Пара девушек согласилась, глаза Джули без слов благодарили меня. Она бы устроилась жить на этом диване весь следующий месяц, будь это возможно

Я подошёл к ним, чтобы ещё раз взглянуть на малышей. Они испугались сразу же, как только я появился в их поле зрения, и издали короткий, но громогласный вой, успокоившись только после того, как их родители покачали их пару раз.

— Мои поздравления, — сказал я Элоди. — Они прекрасны.

— Спасибо, — мягко ответила она.

С этими словами я вышел из дома, сержант последовала за мной. Её отряд ждал снаружи, восседая на пони. Не желая терять ни минуты, я быстро отвязал Беллону от коновязи, взобрался на неё, и мы двинулись.

_______________________

Когда мы выехали на главную дорогу, там творилась какая-то суматоха, люди толпились и выглядели более встревоженными, чем обычно. Родители хватали детей и тащили домой, торговцы с повозками разворачивались и уходили к тем же воротам, к которым направлялись и мы. Всё это мешало нам проехать. У меня сразу же затесались подозрения; я почесал подбородок, наблюдая за суетой толпы.

— Сержант, знаешь, что происходит? — спросил я.

— В портовом баре произошла драка, та вышла из-под контроля — вот что я слышала у ворот, — ответила эльфийка, пожав плечами. — Иногда такие вещи выходят на улицу, и у каждого вдруг появляется друг, готовый присоединиться к веселью.

Я расхохотался. Я знал, как это происходит. Иногда людям просто нечем заняться — эффект, который только подкрепляется алкоголем в закрытых помещениях и бо́льшем количества мужиков, чем баб. Если так разобраться, все мы просто обезьяны — тема некоторых споров ныне в Тедасе, но я никогда не ставил под сомнения эту теорию. Тем не менее, я не мог допустить, чтобы подобные вещи расстроили мои планы. До похода оставались считанные дни.

— Повод беспокоится? — спросил я.

— Не думаю, — ответила сержант. — Стражники барона обычно пресекают такое в зародыше, не давая раззадориться.

Пони сержанта увильнуло от проезжающий рядом повозки немного слишком поздно, недовольны кучер помахал рукой и что-то крикнул, получив в ответ от солдата-эльфийки грубый жест. Мужчина уже собирался сделать что-то безрассудное, пока его взгляд не упал на меня. Испытывая скуку и раздражение от того, что меня забирают от Тэм и Джули, я слегка подпрыгнул в седле навстречу ему. Кучер вздрогнул, и все мы рассмеялись над ним. Он определённо был не из Латерры, иначе не стал бы продолжать сыпать оскорблениями.

— Что же, тогда, думаю, едем дальше, — сказал я сквозь своё веселье. — Стоит ещё забрать Барриса из клиники, сделаем остановку по пути.

— Рыцарь-Командор отбыл по делам, милорд, — сказала мне сержант. Уже поглощённый подготовкой к войне, у меня волосы встали дыбом при этих словах.

— А это значит, мать Брэндон тоже, — сказал я. — Отлично.

Сейчас было не время отправляться на каникулы. Вот-вот должна была по-настоящему разразиться война. Я подбадривал себя тем, что, возможно, Лана тоже уехала, так что не возникнет вопроса о том, что она захочет присоединиться к кампании, «чтобы убедиться, что я закончил мои уроки» по теме канона Церкви.

Меня снова поглотила тоска по дому, вновь нахлынули воспоминания о моей племяннице. Остаток дороги мы ехали молча.

_______________________

Мы преодолели ворота, проехали через район кузнецов и вышли на дорогу, чтобы пройти около мили до нашего дома.

В Посольстве теперь проживало примерно половина по численности от населения Латерры, густой лес вокруг значительно поредел вследствие строительных работ, новых полей для пастбищ коров и диковинных друффало, а также из-за необходимости расчистки огневых рубежей. С верхних этажей шато теперь были видны раскинувшиеся за его пределами фермерские угодья, хотя на самой земле кроны деревьев теперь были заменены зданиями. Тем не менее, мы сохранили линию деревьев по обе стороны дороги. Когда мы подъезжали к шато и находились в половине пути от заставы, я был поражен тем, как сильно изменилось это место.

Четверо дежурных отдали честь, когда мы проезжали мимо, их пони заржали, и мы продолжили путь.

Вид, который нас встретил, было поистине великолепным.

Двести шевалье были выстроены по всей парадной площади в одну длинную шеренгу. Все они стояли, держа в руках поводья своих боевых коней в тяжёлой броне. Лошади носили серо-чёрную ткань семьи Виллар, а шевалье — свои собственные цвета, которых было поразительное множество. Жёлтые перья колыхались под лёгким ветерком на гребнях шлемов с масками. Там были сабли с инкрустированными драгоценными камнями ножнами, сверкающие кирасы, окутывающие тела всадников, чёрные лошади и чёрные знамена с серебряным черепом на них.

Напротив стояла моя собственная элита, море зелёной униформы. Офицеры к этому времени уже носили свои голубые береты. Рейнджеры восседали на лошадях, хотя только уланы были на боевых конях. Мы не могли позволить себе столько крупных животных. Впрочем, гренадёры, отобранные с самого начала за их физические данные и будучи самыми крупными мужчинами и женщинами, вряд ли нуждались в лошадях, чтобы быть устрашающими. Они не были вооружены, за исключением сержантов, но они были в доспехах; это говорило о том, что они приветствуют друзей, а не отдают честь начальству или готовятся к бою. Их тёмно-синие флаги безвольно висели на древках, ветер был недостаточной силы, чтобы подхватить их, звезда на них была видна лишь вскользь.

Пожалуй, самым ярким и любопытным различием между двумя армейскими составами было то, что большинство наших солдат являлись эльфами, что хорошо отражало общее население Латерры и окружающих его поселений, а также Долы в целом. Можете быть уверены, что среди шевалье не было ни одного человека с эльфийской кровью. Мне было интересно, что думают об этом шевалье. Скоро мне предстояло об этом узнать.

Между этими двумя армиями находилось ещё одно скопление людей. Армен и Циара, первый в мантии, вторая — в земном облачении. Их глаза были обращены на шевалье, они даже не оглядывались на остальных. Сопрано и МакНалти — оба были в «униформе», хотя они тоже заслужили свой земной кевлар и носили его с прикрепленными к тому кусками пластинчатых доспехов. Два полковника разговаривали с двумя последними гостями, достаточно дружелюбно, насколько я мог судить. Морис и Луиза де Виллары, дядя и племянница, Черепная Маска и Блондиночка. Их лица были спрятаны, мотивы скрыты. У меня не было выбора, кроме как просто подъехать к ним, слезть с лошади и спросить, почему они выставили свою личную гвардию у моего порога.

Что, в итоге, я и сделал.

Та эльфийка-сержант ускакала, чтобы снова встать в строй вместе с её отрядом, копыта пони громко застучали по брусчатке, так что у меня чуть-чуть заложило уши. Я подтолкнул Беллону к центру площади, чтобы уйти как можно дальше от звука. На этот раз, к моему облегчению, зрителей было немного. Я сошёл с коня на полпути к Черепной Маске.

— Наместник, — произнесли в один голос оба представители семьи Виллар, слегка поклонившись в пояс.

Я почувствовал себя чертовски неловко. Я бы предпочел простое воинское приветствие. Армен и Циара замерли, уставившись на жёлтые перья, и повернулись ко мне. Я приподнял бровь в поисках намёка, но его не последовало. Оба эльфа выглядели особенно несчастными. Полковники стояли по стойке смирно, их лица были пусты, никакой помощи. Я дал команду вольно и повернулся к дворянам.

Находясь в отвратном расположении духа, я повёл себя менее вежливо, чем, возможно, следовало бы.

— Виллар Раз и Виллар Два, — сказал я в ответ, — я ожидал, что к этому времени вы уже вернётесь в свои владения, чтобы собрать войска, которые я запросил.

Что должно было произойти быстро, если мы собирались направиться в Эмприз раньше, чем враг успеет поднять свои войска. Я, конечно, мог бы хоть сейчас отправиться туда со своей армией и гвардией барона, но даже со всем новым вооружением и удачей мы бы проиграли.

Пара масок уставились на меня, подобно статуям. Видимо, ошеломлённые моим странным ответом на их манеры.

— Послание было отправлено, и то небольшое количество, о котором вы просили, скоро будет готово, — ответила Луиза де Виллар прежде, чем её дядя успел взять слово. — Как вы и просили, у них будут лошади или пони, все пятьсот.

Существовала некоторая проблема с тем, как всем им выдать лошади, поэтому я был рад услышать, что эта заминка была решена. Моё настроение слегка улучшилось, я расслабился и пожал руку женщине.

— Это очень хорошие вести, — сказал я. — Но, я полагаю, вы здесь не только ради того, чтобы сообщить мне эти новости.

— Вы верно предполагаете, лорд Хант, — начал Черепная Маска, а затем медленно и обдуманно продолжил. — Прежде всего, я хотел бы повторить свои предыдущие опасения по поводу размера войск, которые вы попросили нас собрать. Десяти тысяч недостаточно.

Мне нетрудно было сказать, что это была самая мягкая причина для нашей небольшой беседы. Так как меня интересовали более жёсткие вопросы, я облизнул губы и набил себе цену.

— Я могу взять Вал Руайо с десятью тысячами, — ответил я, от таких новостей старик аж закашлялся. Пора перейти к подаче концепции.

— Свободная Армия будет способна затмить любую противостоящую силу, применить больше сил в одной точке, у неё не будет нужды осаждать замки дольше нескольких дней благодаря нашим магам и артиллерии, и, что самое важное, она будет более мотивированной и дисциплинированной, чем любая армия, когда-либо существовавшая в этом мире.

Я не сильно-то и преувеличивал, но на данный момент единственной частью новой армии, что походила на моё видение профессиональной армии, были войска у меня за спиной, то есть всего около трети моих войск.

— Мы сможем мобилизовать, как минимум, в двадцать раз больше мужей и дев в приемлемом возрасте, — добавил Армен. — Проблема, однако, состоит в том, что нам придётся их кормить, если мы вложим мечи в их руки.

— Не говоря уже о том, чтобы платить им, — вклинилась Циара. — Леха прибьёт нас, если мы попытаемся потратить "её" деньги на солдатскую выпивку, шлюх и еду.

Ирония заключалась в том, что Леха любила тратиться на всё это сама, мелкая гадина.

Леди Луиза скрестила руки, слегка приподняв голову в знак аристократического презрения. Она могла оскорбиться тем, что долийка и маг Круга осмелились читать ей лекции о войне. В конце концов, она была шевалье.

— Я очень рада, что вы уверены в себе, — сказала она, — но господа Эмприза могут призвать на службу до тридцати тысяч воинов с хоть каким-то опытом, не говоря уже о наших врагах в Изумрудных могилах или со Священных равнин. Это не самые лучшие шансы, даже для самых выдающихся солдат.

— Никто не говорит о том, что мы должны платить всем солдатам, — вмешался Черепная Маска прежде, чем я успел дать ответ. — Они являются вассалами, большинство из них должны нам по праву нести военную службу. Добавьте к этому дело, за которое мы сражаемся — их жизнь улучшится в случае нашей победы. Еду мы можем легко купить или добыть. Зачем отказывать себе в численном преимуществе?

Это была хорошая аргументация... если вы были примитивом. Данная логика исходила из предположений доиндустриальной эпохи. В численности лежало преимущество, которое решало исходы войны, честь на войне вообще не имела значения, армии могли питаться всем, что росло на полях, хранилось в амбарах или бегало в лесу. Нет иных слов описать такие взгляды, кроме как примитивные. Я чувствовал себя так, будто пытаюсь объяснить сложную идею детям. Меня, наверное, никогда нельзя было назвать скромным. Внутренне застонав, я потёр глаза, думая, как бы правильнее выразить мысль.

К счастью, вмешались мои же офицеры, чтобы дать мне немного времени.

— Никто в наших войсках не является вассалом, несущем обязательную службу, — вклинилась Сопрано. — Это профессиональные солдаты, сражающиеся как за плату, так и за дело маркизы. Если их заставят воевать с крестьянами, которых принудили взять в руки копья и щиты, они будут недовольны. А тем временем ваши вассалы будут недовольны тем, что нам платят, а им нет.

— Не говоря уже о том, что из крестьян с полей выходят дерьмовые солдаты, — сказал МакНалти, сплюнув в сторону перед тем, как продолжить. — Мы не можем натренировать больше, чем призвали, не говоря уже о том, чтобы сделать их настоящими боевыми товарищами. Если мы будем просто бросать необученных людей на мечи, чем мы тогда отличаемся от людей Гаспара?

Черепная Маска хмыкнул, явно обдумывая это утверждение. Леди Луиза смерила Сопрано холодным взглядом, её глаза заметно сузились сквозь прорези маски.

— Где честь в том, чтобы убегать или ныть про получку, когда ты сражаешься за свою свободу, — сказала Блондиночка с нарастающим ядом в голосе. — Что такое несколько монет в сравнении со спасением нашей законной Императрицы и защитой наших естественных прав?

Послание Джули основательно впиталось в её мозг, подумал я про себя. Однако её точка зрения была перекошена, не без хорошей причины.

Крестьяне в предгорьях Морозных гор не бежали и не жаловались на жалованье, но только из-за постоянной угрозы в лице авваров и порождений тьмы. Сбежать или отказаться сражаться бесплатно означало потерять защиту своей общины. В этом отношении баронские земли Гранд-Коллин отличались от большей части Орлея. Неудивительно, что Блондиночка недоумевала.

— Легко говорить такое человеку, который никогда не голодал, — огрызнулась Сопрано.

— Ты слишком много на себя берёшь, эльф, — огрызнулась в ответ Луиза.

Уже пребывая в злости от того, что мне вообще пришлось сюда переться, я просто взорвался.

— Хватит, — рыкнул я. — Союзники не должны плеваться оскорблениями из-за простого разногласия. Или мне организовать железные кандалы для вас обеих? Как по мне, подрыв единства этой армии ради вашего личного удовлетворения — самая настоящая измена.

Абсурд и перебор, но это привлекло их внимание.

Обе головы сперва повернулись ко мне, глаза на лбу, рты жевали слова, которые не могли сорваться с их губ, а затем перешли к своим соседям. Черепная Маска ничего не сказал, выражая своё согласие со мной. Он наверняка и сам не раз казнил или сажал в тюрьму нарушителей единства. МакНалти стиснул зубы и наклонил голову к Сопрано, как раз вовремя, чтобы помешать ей наконец сказать что-то дерзкое.

— Нет нужды, Сэм, — усмехнулся Армен. — Я могу позаботиться о них обеих хоть прямо сейчас.

Циара стояла рядом с ним, а Луиза только что использовала слово «эльф» как оскорбление. Его гордость требовала, чтобы он как-то ответил, ярко и пафосно.

Из острия копья на вершине его посоха вырвалось пламя, похожее на пламя газовой горелки, только высотой оно было в два метра. От пламени исходил гнетущий жар, настолько сильный, что я почувствовал, как на моём лбу выступили капельки пота почти сразу после того, как он пустил его в ход. Сопрано сделала шаг назад, а МакНалти встал между магом и его товарищем. Луиза шагнула вперёд, положив руку на свою кавалерийскую саблю, однако вскоре рука её дяди метнулась вверх, останавливая её. Это предотвратило общую атаку со стороны шевалье позади них.

Этот грандиозный альянс с каждой секундой казался всё более зыбким, подумал я.

— Ты донёс, что хотел, — сказал я, вытирая лоб. — Армен, достаточно.

Маг тут же послушался, пламя исчезло с шипением, его упражнение в самовозвеличивании подошло к концу. Все успокоились, с мечей убрали руки, постановка ног вернулась к прежней строевой стойке. Я уже начал жалеть, что вооружен только ручной пушкой и что на мне была голубая шёлковая рубаха, а не броня. Всё это просто замечательно прочищало мозги.

— Суть в том, что нам нельзя расхищать земли Эмприза, или вообще какие-либо земли, но мы почти наверняка будем вынуждены этим заниматься, если призовём больше десяти тысяч, — объяснил я. — Если мы хотим понравиться водопроводчику Джо⁽²⁾, лучше не воровать у него еду, чтобы прокормить нашу армию.

Среди людей вокруг пробежало некоторое замешательства. Сомневаюсь, что даже до Джули дошла бы моя метафора.

— Крестьянам тоже нужно есть: заберём у них еду — значит разозлим их, — добавил я. Наконец, до них дошло.

— Это не единственное, что их разозлит, — сказал Черепная Маска. — Есть ещё одна причина, по которой я пришёл сюда сегодня.

Мужчина повернулся к Луизе, показывая мне, что это явно вопрос, который девушка хотела бы поднять. Луиза исполнила коротенькое физическое почтение своему дяде, после чего открыла рот. Слова, которые вслед за этим прозвучали, вышли провокационными.

— Население Эмприза по большей части составляют люди, — сказала она. — Если они увидят вторжение армии эльфов — и неважно, отберём мы у них еду или нет — они выступят против нас.

Я закатил глаза, подумав, что её претензия заключается в том, что в моей армии вообще есть эльфы. Это было смешно. Я был уверен, что в войсках Черепной Маски тоже есть эльфы, и в этом я оказался прав. Циара и Сопрано дёрнулись от невысказанного намёка. Ухмылка Армена исчезла. Однако, обвини я девушку в дискриминации, это свело бы на нет всю ту хорошую проделанную мной до сих пор работу, поэтому я обратился к очевидному практичному аргументу.

— У нас недостаток человеческих добровольцев для пополнения наших рядов, а добровольцы — самые лучшие солдаты, — сказал я. — Кроме того, лорды в других частях Долов вооружают эльфов, когда прижимает, притом постоянно. Эльфы, что носят клинки длиннее ладони, может быть, и противозаконны, но, по крайней мере, на таких отдалениях от Халамширала это необходимость.

Закон в Орлее запрещал подобную практику, но, как я уже сказал, людей было слишком мало, чтобы отказаться от использования эльфийской рабочей силы в военное время.

— Проблема не в присутствии эльфов, у господ Эмприза есть эльфийские солдаты, — ответила Луиза, взмахнув рукой. — Проблема в образе. Сегодня я впервые увидела сержанта-эльфа, не говоря уже о том, что он командует полулюдским легионом.

Шевалье игнорировала Сопрано, но её слова явно относились к полковнику рейнджеров.

— Тогда стоит начинать к этому привыкать, — рявкнула Сопрано. — Ты будешь видеть это гораздо чаще.

Внезапно я обрадовался, что Микро не было рядом. Микро убила бы Луизу на месте. Или попросила бы у меня разрешения ей это сделать. Что было бы неловко.

— Я не отстраню ни одного эльфа от командования, которое он заслужил, — твёрдо сказал я, пресекая спор в зародыше. — Если вы просите конкретно об этом.

Звук вдоха Луизы показывал, что она собиралась продолжить говорить, однако дядя прервал её. Старый добрый Морис пришёл на выручку.

— Конечно же, нет, маркиз, — сказал он непринужденным тоном. — Кого вы продвигаете по службе, это сугубо ваше дело как наместника. Мы просто просим, чтобы нам, шевалье, отводилось почётное место во время любых церемоний и официальных мероприятий, по крайней мере, в Эмпризе, чтобы успокоить предрассудки невежественных простолюдинов.

Мои подозрения, что эта жалоба исходила не только от Луизы, резко возросли. Слишком уж дипломатичными были эти слова, или же Черепная Маска, который показался мне нагловатым, был чересчур честным человеком. Нет, он выступал в роли посланника от других людей, которые нравились мне меньше. Скорее всего, от баронессы Дюси и барона Клуэ. Хренова Игра прислала мне своё первое испытание, первую золотую чашу с фруктами, набитыми ядом, и записку с указанием начать жрать. Ммм, вкусно.

Вместо того чтобы опрокинуть стол и не поддаваться игре, я решил нанести ответный удар.

— Если вы, шевалье, сможете не отставать от моих эльфов, то флаг вам в руки, — ухмыльнулся я. — В моей стране есть поговорка: "Все лавры достаются победителям". Победители должны быть на месте, чтобы дать бой и стать победителями, не так ли?

Злость со стороны моих друзей-эльфов мгновенно сошла на нет и вспыхнула среди шевалье. МакНалти для пущего эффекта громко и довольно усмехнулся, что благотворно сказалось на моём настроении.

Ставить их честь на карту было рискованно, поскольку менее терпимые персонажи могли углядеть в этом оскорбление. Опуская глаза на то, что я хотел подбесить шевалье, так как я всё ещё помнил мою первую встречу с жителями Тедаса — и с кем именно она произошла — я, по сути, бросил вызов. Теперь им придётся выложиться на все сто и по-максимум проявить себя в нашем деле, чтобы не оказаться опозоренными. Уверен, леди Дюси приветствовала бы такой манёвр.

— Это даже не обсуждается, — сказала Луиза ледяным тоном. — Мы лучшие воины во всём Тедасе.

— Хвастовство, которое мы докажем, — добавил Черепная Маска, скорее забавляясь, чем оскорбляясь. — Это будет прекрасное соревнование.

Я улыбнулся, радуясь, что наконец-то напряжение снято и вопросы решены.

— Уверен, полковник Сопрано с нетерпением ждёт возможности проявить себя, — сказал я.

— Ещё как, — ответила сама полковник.

Оба знатных шевалье на секунду переглянулись между собой, будто что-то осознав только сейчас. Мне бы очень хотелось увидеть их лица в этот момент.

— Не хочу показаться грубым, но это имя, Сопрано... — внезапно произнёс Черепная Маска, обращаясь теперь непосредственно к полковнику. — Вы из Антивы? Вольной Марки, может быть?

— Сопрано — это имя, которым меня называет маркиз, — ответила Сопрано. — По его словам, это титул известного лидера его мира, хитрого и безжалостного.

То, что это лидер на самом деле был вымышленным, было известно только мне⁽³⁾.

— Тогда, твоё настоящее имя? — поинтересовалась Блондиночка.

— Лидия Моро, — ответила Сопрано.

— Как интересно, — сказал Черепная Маска, кинув на меня взгляд. — Он когда-нибудь использует ваши настоящие имена?

Сопрано пожала плечами.

— Ни разу, но мне моё нравится.

— По крайней мере, ты можешь похвастаться безжалостностью и хитростью, — сказал МакНалти. — МакНалти, в честь которого меня якобы прозвали, больше известен за его любовь кутить.

И за то, что он был самым острым клинком в наборе, а также беспощадным засранцем⁽⁴⁾.

— Ты и любитель кутить, — сразу же отозвалась Сопрано. Мы все хорошо посмеялись над этим.

— И это чистая правда, — сказала Циара. — Вот например, два месяца назад он был в конюшне с...

— Циара... — предупреждающе произнёс Армен. Долийка слегка надулась от того, что её перебили. Я погладил её по головке, и она перестала.

— МакНалти... похоже на ферелденское имя, — сказала Блондиночка. — Дядя, а ты разве в той войне с собачниками не бился один на один с кем-то по имени "Мак Нултай"?

— Фермер, который не дал нам пройти по Имперскому Тракту возле Хайевера, он бросил мне вызов, — кивнул Черепная Маска. — Представился с абсолютным этикетом, даже бросил перчатку. Я не мог отказать ему, не посрамив при этом свою честь. Храбрый человек. Не воин, но очень храбрый.

Я был впечатлен. Сомневаюсь, что Золотушка или любой другой шевалье отнёсся бы к такому вызову иначе, чем с презрением. Я был рад, что в нашей армии есть человек калибра Мориса де Виллара.

Разговор продолжился, как приятное времяпрепровождения, и прежняя злость была позабыта. Это был хороший первый признак того, что я прошёл испытание Игры, по крайней мере, сейчас. Я вздохнул от лёгкого облегчения, все дневные хлопоты ушли из головы. Отдав распоряжения о подготовке к походу, за которым будут следить Веларана и Микро, я был уверен, что скоро смогу вернуться к Джули и Тэм.

Вскоре нашу маленькую компанию разбил всадник, крича на ходу. Я узнал в нём одного из дежурных на дороге.

— Бунтовщики! Бунтовщики! — молвил он. — Они идут по дороге! Застава запрашивает помощь!

Моё горло сжалось от страха.

— Сколько? — спросил я.

— Сотни! — ответил дежурный.

Час расплаты подкрался ко мне без всякого предупреждения.

Вот толпа и пришла за моей головушкой. Как только я осознал это, я понял причину. Мои мысли тут же обратились к Джули и Тэм. Толпа никак не могла победить людей, которые были у меня в Посольстве. Дом Элоди не имел такой защиты. Страх увидеть их головы, насаженные на пики, когда толпа грабит город, пробил мою грудь не хуже пушечного ядра, вырвав всё наружу. То, что Элоди, Клэр, Леодор и новорожденные близнецы, вероятно, тоже погибнут, добавляло к этому чувство вины.

Я начал выкрикивать приказы.

_______________________

Уже через несколько минут я мчался на коне вниз по дороге, в броне и вооружившись до зубов, с Вилларами и их шевалье за спиной. В моей руке лежала булава.

Мы услышали разъярённую толпу раньше, чем увидели её: сначала крики и вопли, обещающие кровавые ужасы, а затем насмешки и одобрительные возгласы. Причина смены тона стала очевидной, когда мы обогнули длинный угол, выйдя из обнесённого частоколом участка, где заканчивались мои земли и начинались земли барона Латерры. Мы почти что столкнулись с самим скоплением простолюдинов, вероятно, менее сотни человек. Все они были людьми, что самое главное. У них были самые что ни на есть факелы и вилы, да поможет им Бог.

Все они замерли, потрясённые до глубины души нашим внезапным появлением. Наверное, потому, что они забили до смерти одного из моих дежурных охранников, другого высекли и заковали в цепи, а единственную эльфийку раздели, чтобы надругаться над ней.

Самым зловещим было то, что они несли три знамя Церкви, из белого шёлка с оранжевым и жёлтым пламенем в качестве мотива. Однако, это явно не были настоящие церковные сигилы: они были сшиты на дому, причём людьми, которые явно не зарабатывали на жизнь искусством вышивки.

Как только я смог осознать увиденное, меня охватила невыразимая ненависть, страхи за своих близких обрели в моём присутствии форму убийц и насильников.

— Шевалье! — заревел я изо всех сил. — ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ!

Наступила пауза, полная угрозы. Головы повернулись к Черепной Маске. Они хотели напасть, но не желали делать это исключительно по моему слову. Задержка позволила бунтовщикам в самом конце медленно отойти, и моё лицо, должно быть, выразило моё недовольство этим действием, или, возможно, именно после этого шага старик посчитал оное признанием вины толпы. Черепная Маска резко кивнул своим людям.

— НИКАКОЙ ПОЩАДЫ! — проревели шевалье, выхватывая мечи в едином порыве. — ВО СЛАВУ ОРЛЕЯ!

Их дисциплину и непоколебимую уверенность в своём командире нельзя было недооценивать.

Испуганные крестьяне сразу же бросились бежать, побросав пленников. Моё сердце затрепетало при виде этого зрелища. Они потеряли всякий шанс выжить в этом столкновении.

Мы ринулись в атаку, и привычная тишина на дороге была полностью разбита ржанием лошадей, топотом копыт и испуганными криками наших недругов. Грохочущий поток замурованных в доспехи тел и заточённого металла почти сразу поглотил первых нескольких, замедлив продвижение на десяток-другой метров. Бунтовщики бежали, на мой взгляд, как одержимые, они были исключительно мужского пола, но даже одержимость демоном не смогла бы их спасти.

Отставших рубили саблями, кромсая плечи, лишая голов и рук, давя, как фрукты, под копытами. Мои жертвы не видели, как конец моей булавы врезался им в затылок. Развернуться сейчас означало бы замедлиться, но Беллона и так была слишком быстра для них. Дорога окропилась кровью и оставалось красной всю неделю до следующего ливня. Я бы хотел, чтобы она оставалась красной всегда, даже сейчас, спустя десятилетия. Такой сильной была моя пошлая, убийственная злость.

Несмотря на все наши усилия, половина бунтовщиков добралась живыми до стены частокола, огораживающего квартал кузнецов, но и там они продержались недолго.

Их окружили молнии — заслуга Армена. Те поймали в ловушку ублюдков, как мышей в клетке, и заставили их встать на месте для следующего хода Сопрано. Я послал её по дороге через лес, чтобы она охраняла вход в Латерру, так как знал, что её лёгкая конница будет двигаться быстрее, чем тяжелобронированная кавалерия Черепной Маски и Блондиночки. Теперь на врага ринулись эльфийские уланы с оружием наготове. Последние сорок или около того бунтовщиков были зарублены или затоптаны насмерть, они кричали перед ударом или просто смирялись с судьбой.

Тем не менее, я был неудовлетворен. Моё лицо всё ещё полыхало, а в желудке тянуло. Звуки боя доносились из-за стен Латерры — лишь отголоски вдалеке, каменная кладка блокировала всё, кроме самых громких столкновений. Нужно было убить ещё больше этих проходимцев.

Две группы кавалерии встретились сразу за короткими деревянными башнями ворот. Я заметил отсутствие стражников как на них, так и на более крупных каменных башнях на настоящих стенах. Вероятно, догадался я, их отозвали, чтобы помочь внутри стен — а это значит, что всё так же плохо, как я и думал. Армен и Циара поравнялись со мной и уставились на меня. Я был забрызган кровью, но ещё не осознавал этого. Я кивнул им как ни в чем не бывало, а затем вернулся к своей миссии: убить каждого предателя, как и подобает хорошему солдату.

— Сопрано, оставь своих уланов охранять кузнецкий район и клинику. Когда подойдут стрельцы и лучники, охраняйте эльфийский квартал, — сказал я. — Передай МакНалти, когда он подойдёт с гренадерами, чтобы он проделал то же самое с торговый районом. Когда обе зоны будут зачищены от бунтовщиков, собирайтесь на городской площади.

Полковник кивнула.

— Указания при столкновении с противником?

— Стреляйте во всех, кто проявляет враждебность или мародерствует, — сказал я. — Убегающих отпускайте. Всех, кто несёт одно из этих знамён Церкви, берите живыми по возможности. Я хочу потолковать с ними.

Я указал на окровавленную ткань, прикрепленную к рукоятке старой косы на земле. Сопрано посмотрела на ту и приказала одному из её уланов слезть с коня и забрать тряпку. Подделка это или нет, но не богоугодное это дело, чтобы в грязи валялся знак Создателя.

— Армен, Циара, мы идём в город, — сказал я. — Держитесь рядом со мной.

Циара прикусила губу, а Армен слегка поморщился. Они оба знали, что мы идём за Тэм и Джули, и что нам, вероятно, придётся делать эту часть в одиночку.

— А что насчёт нас? — спросила Луиза де Виллар. Её меч и доспехи были окровавлены, так же как и бока её лошади — и то, и другое были покрыты кровью её жертв.

Я приостановился, только сейчас заметив, что и я ничем отличаюсь от Блондиночки. На краткий миг я подумал о том, чтобы сполоснуться. Мне казалось, что так выглядеть очень неприятно. Однако, мрачные мысли, посещавшие меня, задавили эту идею. Я хотел напугать моих врагов до смерти, а не просто убить их.

— Пойдёте с нами, — ответил я Луизе и её дяде. — Если не против.

_______________________

Они не были против.

По мере прохождения кузнецкого района становилось понятно, что тот полностью превратился в город-призрак, всякая активность, которую я наблюдал менее получаса назад, испарилась, ставни на всех зданиях были закрыты. На всех, кроме клиники, бывшего дома Джули. Странно, но разъярённая толпа совершенно не тронула клинику. Мне показалось это очень странным, и я почесал подбородок, когда проходил на лошади мимо, размышляя над этим вопросом.

Из дверного проёма клиники появился целитель, который сохранил жизнь Джули во время нападения храмовников на шато, он выглянул, чтобы убедиться, что вокруг нет бунтовщиков, и увидел во дворе шевалье, проезжавших мимо в обыденном темпе, а также Блондиночку, Черепную Маску, Армена и меня, всех сидящих на лошадях.

— Они ушли? — спросил он. — Где они?

— Валяются на дороге, — ответил я, нахмурившись. — Что стряслось? Они шли за нами в шато, почему они не напали на это место? Они не очень-то похожи на тех, кто пощадит хоть кого-то, больного или нет.

Хотя, надо признать, клиника была защищена лучше, чем большинство других мест.

— Возможно, они испугались магов, — сказал Черепная Маска. — Даже я лишний раз подумал бы перед тем, как нападать на это место, если бы знал, что столкнусь с магией. Или, по крайней мере, я бы постарался застать их врасплох.

Его племянница покачала головой.

— Если они знали о магах, но боялись их, стали бы они так шумно проходить мимо них? — сказала Блондиночка, разворачивая лошадь. — Остальной район закрылся на все замки́ из-за того, какими шумными и злыми они были.

— Им могло быть всё равно, — сказал Черепная Маска. — Они бунтовщики, а не разумные люди.

— Маги пугают неразумных людей больше, чем разумных, — вклинился Армен, откинувшись в седле. — Уж поверьте мне.

— Поверю тебе на слово, чародей, — с сарказмом обронил Черепная Маска. — Как твоё имя, целитель?

Окликнутый мужчина вышел из-за двери, стуча посохом по брусчатке по мере движения. Встав прямо перед нами, он глубоко поклонился нам в пояс.

— Тобиас Маркхэм, эсквайр, — произнес тот с полным отсутствием иронии. Он проявил гораздо больше почтения, чем в прошлом, но, являясь опытным целителем, он, вероятно, гораздо чаще, чем большинство магов, имел дело с дворянами в официальных кругах.

— Ты невварец? — удивился Черепная Маска. — Что же, месье Маркхэм, подготовьте это место для приёма раненых. Их, вероятно, будет много.

Целитель посмотрел на меня, ища подтверждения, при этом не менее выразительно вздёрнув бровь. Меня немного обескуражило, что он спрашивает моего мнения. После того случая, как я направил на него ручную пушку, я считал, что его мнение обо мне ужасно низким. Настолько, что после битвы с храмовниками я так и не удосужился его разыскать, в основном из-за того, что мне было стыдно. Впрочем, сейчас было не время зацикливаться на этом. Я дал своё согласие.

— Будет сделано, милорды, — сказал Маркхэм. — Да хранит вас Создатель.

Он шагнул обратно за дверь, где мелькнуло ещё несколько лиц, чтобы поглазеть. Маг крикнул им, чтобы они возвращались в дом и доставали припасы, заготовленные для нашего похода на Эмприз. Я помрачнел, понимая, что вся эта заваруха может задержать нашу атаку. Я матюкнулся под нос и развернул Беллону.

Во двор быстро въехала Циара на её маленькой лошадке, шум быстро стучащих копыт возвестил о её прибытии, затмив медленное цоканье шевалье. Всё её лицо было румяным отчего-то.

— У нас проблема, — недовольно сказала она. — Сами увидите.

Мы двинулись за ней, минуя остальную часть кузнецкого района и ворота со сторожкой, пока не были вынуждены обогнать то, что превращалось в пробку из шевалье на лошадях. В окнах вторых и третьих этажей появились облегченно выглядящие горожане, не вполне уверенные, стоит ли радоваться вслух. Шум сражения был теперь громче. Ещё больше людей, которых мы подведём в случае неудачи, подумал я.

Когда мы подошли к передней линии, на нашем пути встала спешившийся шевалье. Рядом лежала на боку лошадь, которая издавала громкие и болезненные звуки в канаве. Я вздрогнул, увидев кровь.

— Стойте! — крикнула шевалье, подняв руки. — Ближе не подходите.

За её спиной, как оказалось, развалились мебель из окружающих домов, которая преграждала нам путь. Её вытащили на улицу, а на вершине кучи водрузили ещё больше фальшивых знамён Церкви. Ничего необычного в этом, как мне показалось, не было, подобные баррикады стоили дешевле буханки хлеба, когда дело доходило до беспорядков. Гораздо более странным и тревожным было то, что подход к небольшой деревянной стене была заставлена ловушками с мелкими шипами. Дорога в десяти метрах была буквально усыпана ими, и они были как раз такого цвета, чтобы остаться незамеченными, если специально не искать их.

Ловушка с шипами, такая, чтобы помешать кавалерии подавить бунтовщиков. Мы все понимали, что это значит, но именно Морис де Виллар озвучил мысль.

— Бунтовщики с заранее подготовленными ловушками? Никакой это не бунт, — сказал Черепная Маска. — Это саботаж.

— И кто за ним стоит? — спросила племянница. — Наши заявления никак не могли ещё успеть дойти до Вал Руайо или Гаспара. Не успели бы они дойти и до большей части его баронов и союзников, а те бароны, что находятся достаточно близко, не смогли бы организовать всё это за каких-то несколько дней.

— Может быть, они с самого начала задумали это, — полусерьёзно сказал я, прежде чем взглянуть на Армена.

Эльф уставился в ответ, тот, как и я, прекрасно понимал, что у нас больше врагов, чем просто партизаны Гаспара. По мне так, всё это походило на заговор периферийных закромов Церкви.

— Ну, на то, чтобы расчистить всё это для лошадей, уйдёт немало времени, — сказала Циара, нахмурившись. — Мы будем ждать или пойдём пешком?

Нужно было идти пешком, иначе у нас бы не получилось спасти бо́льшую часть города. Моё нутро сжалось, когда меня посетила ещё одна мысль: может быть, в этом и был смысл, чтобы избавить нас от лошадей. Хотя лошади были более уязвимы на закрытых улицах, на открытых бульварах их было практически не остановить. Не будь этих шипов, мы бы в мгновение ока добрались до городской площади. Я вздохнул, понимая, что мы, скорее всего, играем на руку тем, кто за это ответственен.

— Я надеюсь, ваши шевалье умеют сражаться и на земле? — спросил я Черепную Маску.

— Ну конечно, — ответила Луиза вместо него. — Как я уже говорила, мы лучшие воины во всём Тедасе.

— Тогда у вас выдался шанс доказать это, — ответил я. — Дальше мы идём пешком.

Был отдан приказ спешиться, причём на каждых трёх спешившихся оставался один шевалье, который брал на себя задачу отвести лошадей в конюшни кузнецкого района. Я позволил ближайшему всаднику увести за собой Беллону и зарядил моё огненное копьё.

Вместо кавалерийских сабель спешившиеся рыцари взяли в руки длинные мечи, кинжалы и небольшие круглые баклерские щиты. Не самый лучший арсенал для ударной атаки, но вид жёлтых перьев, кирас и стальных масок в любом случае наводил ужас. Я был уверен, что мы справимся с любыми храмовниками, затаившимися в засаде. К тому же, они будут не единственными участниками в этом бою, подумал я.

В моем наушнике раздался треск.

— Маркиз, МакНалти и Микро только что прибыли в кузнецкий район, — сказала Сопрано по рации. — Мы видим, как шевалье уводят лошадей, какие-то проблемы?

Моё сердцебиение немного утихло, подкрепление чуть-чуть успокоило мои нервы.

— Да, на улицах ловушки с шипами, — сказал я. — Ожидайте более сильного сопротивления, но с этим не должно возникнуть проблем, если у Микро тоже есть её войска. Правила при столкновении с противником те же. Есть какие-нибудь следы полковника Велараны?

Если подошла армия и вооружились войска Микро, это означало, что все подготовительные работы к походу были полностью заброшены.

— Она собирает боевых магов с внешних периметров, они собирали припасы для артиллерии, — вклинился МакНалти. — Усмирённые готовы выдвинуться, если вы хотите, чтобы они были здесь.

На это я высунул язык. Мне не нравилась мысль обстреливали мой новый родной город и людей, которые начали верить в меня; имелась также вероятность, что это тоже было частью вражеского плана.

— Пусть остаются защищать Посольство, — приказал я. — Пока обойдёмся одними шевалье.

— Принято, — сказала Сопрано на общем наречии, звучавшем внезапно странно по-американски. Я заметил, что мои манеры начали передаваться ей. Приятно было услышать нечто знакомое, и, как ни странно, это повысило мою уверенность.

В общем, за неимением времени, мы проложили себе дорогу через лежащие на земле шипы, опрокинутые столы, лестницы и стулья, составлявшие баррикаду, и, как и планировалось изначально, двинулись по бульвару к городской площади. Впереди шли мы с Луизой де Виллар, за нами — Черепная Маска, Армен, Циара и дюжина или около того шевалье со щитами больше обеденной тарелки. Остальные шли позади.

Почти сразу же мы увидели часть боя, бушевавшего дальше на улице. Стражники барона в синих табардах, красных шлемах-масках и кольчатых доспехах держали улицы, ведущие в конец баронского города, их били вырванными из земли булыжниками, пока они попеременно отбивали атаки. Самого барона не было видно, но его могло и не быть в городе в этот момент. В конце концов, он собирал войска для похода.

Сами стражники не могли перейти в контрнаступление, так как жаровни, обычно расположенные по всему пространству, были сдвинуты, блокируя продвижение. Если стражники двинуться вперёд, жаровни опрокинут, превратив всё в огненную стену. Это было ещё одним свидетельством некоторой продуманности бунта, хотя и поспешной. Будь у них чуть больше времени, бунтовщики были бы вооружены, как минимум, копьями. Тем не менее, я не мог не отдать должное их изобретательности.

Мы всё ближе подходили к месту битвы, а также к ближайшему к дому Элоди перекрестку, и у меня перехватило дыхание, когда я понял, что бунтовщики даже не потрудились забаррикадировать дорогу. Сотня или около того, которые отправились к шато, явно должны были задержать всех шедших оттуда, а теперь мы могли застать их собратьев врасплох. Или так я надеялся.

Как раз когда мы дошли до перекрестка, ведущего к Джули и Тэм, и путь казался маняще свободным, из боковых улочек и подворотен на другой стороне вылезла ещё одна толпа бунтовщиков. Их было около двухсот человек, на их лицах поблёскивало счастливое выражение, они несли под мышками вещи, которые явно им не принадлежали. Маленькие шкатулки, подсвечники и серебряные кружки, и, что самое отвратительное, один сделал ожерелье из ушей и накинул его себе на шею. Из эльфийских ушей. На мгновение я ощутил полное оцепенение. Ещё больше людей пострадали из-за моего присутствия.

На одном лишь автоматизме я опустился на колено, прицеливаясь моим огнестрельным копьём. Шевалье сомкнули ряды, что я понял только по звуку их шагов за моей спиной. За несколько считанных секунд бунтовщики из полных счастья превратились в испуганных, а потом разъярённых. Каждый из этих ублюдков смотрел прямо на меня. Я испытывал к ним слишком сильную ненавистью, чтобы испугаться.

— Это ОН! — крикнул мужчина с ожерельем из ушей. — Обманщик! Демон!

— УБИТЬ ОТСТУПНИКА! — заорал вместе с ним особенно крупный мужчина.

Конец их жизням был предрешён, как мне казалось, с самого начала, я выстрелил в парня с подвеской из ушей, попав ему двумя пулями в грудь. Он упал на землю, как мокрое полотенце, его конечности обмякли.

Толпа бросилась вперёд, совершенно не боясь смерти так, как могут только те, кто движим идеологическим рвением. Я застрелил ещё парочку, а походу дела лук Циары выпустил несколько стрел мимо моей головы в толпу. Эффект оказался меньше, чем мне хотелось бы. Толпа ломилась вперёд, вопя так сильно, что казалось, они больны бешенством, так как брызгали слюной и яростью.

Они приближались к нам слишком быстро. Совершенно уверенный в том, что у меня не получится шокировать и убить их всех до того, как они доберутся до нас, я махнул шевалье вперёд и быстро отошёл назад следом.

— Шевалье, Бычья Ловушка! — приказал Черепная Маска.

Дворяне начали не столько наступать, сколько рассредотачиваться в прямом направлении, оставляя между собой в центре многочисленные промежутки. Толпа бунтовщиков ринулась в эти самые промежутки, где шевалье со щитами приняли на себя основную тяжесть тех, кому не хватило ума этого не делать. Расположенные на равном расстоянии друг от друга шевалье смогли ударить по бунтовщикам с разных сторон. Обезумевшие животные были разодраны на куски, не имея какой-либо иной защиты, кроме туники и штанов.

Шевалье уже выглядели так, словно пробирались через реку крови, но тем не менее они не мешкали. Один или двое падали под ударами пяти или шести человек сразу, но этого явно было недостаточно, чтобы остановить распространения семян сомнений. Вид обезглавленных, перерезанных в части горла и выпотрошенных тел способен на такое, особенно с обычными гражданскими.

Это был шанс, который мне был нужен, и я отыскал Черепную Маску и Блондиночку, когда они на мгновение вышли из боя.

— Лорд Виллар, вон там маркиза и Тэм, — сказал я, указывая на боковую развилку. — У меня есть все опасения считать, что их жизни в опасности. Не могли бы вы взять командование на себя и вытеснить этот сброд на площадь?

Черепная Маска с секунду молчал, обдумывая вопрос. Страх сковал моё горло, когда я понял, что он может счесть это глупым своенравством, но мне не стоило бояться.

— Маркиз, я намерен истребить всех этих предателей до единого, — ответил Черепная Маска, вытирая меч о ногу. — Без маркизы простой народ не присоединиться к нам, и будет крайне жаль, если такая прекрасная женщина, навроде Тэм, погибнет из-за этого заговора. Идите и спасите их.

Опуская глаза на его кунарийский фетиш, мне было приятно слышать, что он так высоко ценит моих дам. С ухмылкой на лице я хлопнул его по плечу и проверил своё оружие.

— Шевалье, отправьте их всех в Бездну, — сказал Армен, его лицо пылало гневом, когда он поклонился. Он тоже видел уши. К счастью, у него хватило здравого смысла не нападать. В слепой ярости его магия проявилась бы в виде огня... и он, возможно, сжёг бы весь город.

— Отправим, — сказал Черепная Маска, прежде чем уйти, чтобы снова присоединиться к своим войскам в битве.

— Идём, — сказал я, наконец. Я уверенным шагом направился к дому Элоди.

За мной последовали Циара и Армен, а очень скоро и сама Блондиночка. На кой леший Луиза пошла вместе с нами, я не знаю, но я не стал спрашивать. Нам могла понадобиться дополнительная рука с мечом, поэтому я просто махнул ей идти следом.

_______________________

На наше счастье, в купеческом районе не было никаких признаков бунтовщиков, как только мы миновали первый переулок. Это серьёзно ускорило мой шаг, так как означало, что эти предательские выблядки ещё не забрались так далеко. Тем не менее, улицы по-прежнему пустовали, что должно было дать мне подсказку. Ещё больше обнадёживало то, что из окон не показывал свою рожу ни один храмовник, чтобы поздороваться, а потом заколоть меня до смерти, к тому моменту, когда мы подошли к нашей цели.

Ставни на окнах и входной двери дома Элоди были закрыты, как и у соседей. Мой бег замедлился до ходьбы, плечи расслабились. На них не нападали, подумал я, слава Богу, Создателю, Господу, называйте его как хотите. Циара, Армен и Луиза восприняли моё замедление несколько иначе.

— Что такое? — спросила Луиза, её меч всё ещё был обнажён и окровавлен. — Рядом враг?

Улыбка сияла на моём лице не хуже любого фонарика, и я чувствовала её на своих щеках.

— Они в безопасности, — сказал я, ни к кому не обращаясь. — Джули, Тэм, Клэр, детишки... даже Леодор.

— Они будут в безопасности, когда мы отведём их в шато, — серьёзно сказал Армен.

— И как мы это сделаем? — спросила Циара, держа лук наготове. — Я хочу сказать, нас четверо. Может быть, враг пытается собрать нас всех в одном месте без всех наших воинов.

Такая возможность имелась, но это было неважно. Совсем скоро должны были подойти МакНалти и его люди. Нам всего лишь надо бы продержаться внутри дома, что мы легко могли сделать сейчас, когда я был вооружён до зубов.

— Значит, мы будем ждать в доме и попивать кофе, — сказал я, снова делая шаг вперёд. — Если повезет, бунтовщики не появятся раньше гренадёров.

Мне действительно стоило бы научиться молчать в такие моменты.

— Ваша проблема не бунтовщики, — громко сказал задорный голос впереди.

Мы замерли. Мы с Циарой слегка приподняли оружие, готовые с минимальным усилием начать стрелять. К этому моменту для нас обоих это было так же привычно, как дышать. Военная паранойя уже давно въелась в нас.

Из переулка вышла женщина. Рыжеволосая эльфийка в кожаной броне, она держала два кинжала, которые в какой-то степени походили на изогнутый кинжал Тэма, только без самой изогнутости. Она легко ступила на середину улицы, отчётливо напомнив мне тигра. Того, что пожирает людей живьём. Только я был не простым человеком, я был солдатом.

— Это ты моя проблема? — ухмыльнулся я, сарказм стекал с моего голоса похлеще мёда. — Если так, то я заинтригован.

Я надеялся получить информацию о том, на кого она работает, разведя на разговор, до беспричинного насилия. Злодеи обычно ой как любят побазарить перед делом.

— Позвольте представиться, — сказала женщина со странным неизвестным говором. — Я Таллис. Тот, кто решает.⁽⁵⁾

— А я баронесса Луиза де Виллар, — громко сказанула Блондиночка, вскидывая меч. — Тот, кто режет на мелкие кусочки тех, кто встает у меня на пути. Ушла с дорога.

Остальные испустили смешок, по большей части недоброжелательный. Циара даже опустила лук. Эта эльфийка никак не могла победить шевалье в бою один на один. Она также не смогла бы выжить после огнестрельных ранений, магии или меткой стрелы Циары.

— Баронесса не отличается сдержанностью, Таллис, — сказал Армен, сверкнув глазами на Луизу. — Возможно, нам стоит спасти тебя от тебя самой.

Его посох на мгновение засветился, и он посмотрел на меня, ожидая приказа. Я покачал головой. Нам нужно было заставить «проблему» говорить.

— Сэм Хант, маркиз де Лафайет, — продолжила Таллис, совершенно не тревожась, что её могут порубить или заморозить до смерти. — Несколькими месяцами ранее наш агент опознал тебя и пригласил присоединиться к нам. К сожалению, ты отказался, и теперь нам придётся пойти трудным путём.

Я выдохнул носом, сильно сомневаясь, что у неё есть что-то, что можно назвать «трудным путём». Тем не менее, мои мысли шли ходуном, я пытался понять, кого она могла иметь в виду, говоря, что меня пригласили присоединиться к кому-то. Единственная возможность, которая сразу же пришла мне на ум, была Лелиана. Это соответствовало общему образу действий Церкви, но тогда почему Соловей сама не пригласила меня? Для начала, я действительно боялся её возможностей. Волоски на затылке встали дыбом, поскольку мой мозг делал неприятные выводы, которые я ещё не успел осознать.

Таллис подняла руку, отрывая меня от моих мыслей.

— Трудный путь кончается таким количеством дырок в твоём теле, что его можно будет использовать в качестве сита для пасты, — быстро сказал я. — Разговор окончен.

— Отнюдь, — ответила Таллис. — Положите ваше оружие на землю.

Она опустила руку, и воздух наполнился какофонией хлопающих дверей. Сперва из дверей появились крупные люди в плащах с арбалетами и изогнутыми мечами. Многие из них были эльфами, что не имело для меня никакого смысла, по крайней мере, пока не появились следующие.

Пятнадцать грёбаных кунари вышли на улицу за нашими спинами. Не тамассранцы, эти были вооружены огромными двуручными мечами, голые по пояс, за исключением уникальной узорчатой витаарской боевой раскраски и кольчужных перчаток, все с закрученными рогами. Они легко затмевали своими размерами Тэм, хотя большинство из них не достигали размеров Железного Быка. Все, кроме одного.

Из того же переулка, из которого вышла Таллис, появилась крупная женщина-кунари, тянущая за цепь, которая шла к ошейнику самого крупному представителя расы, которого я когда-либо видел. Его лицо было закрыто глухой железной маской. Скорее даже коробкой. Он никак не мог видеть, по крайней мере, глазами. Я почти сразу понял, кто он такой.

Кунари окружили нас с двух сторон, с оружием наготове.

— Кун, — выдохнула Луиза. — Но... как... почему!

— Маркиз был очень капризным мальчиком, — продолжила Таллис. — Не мог удержаться, чтобы не разгуливать где нипопадя, не хвастаться своими способности и не выдавать секреты вам, рабам Церкви. Хорошо, что мы подоспели вовремя. Ему придётся пройти с нами.

Я ощутил тяжесть во всём теле, но не от страха, а от того, что можно описать только как неизбежность. Вот, наконец, и пришли кунари. Впрочем, я ожидал, что они захотят убить меня, а не захватить, что играло мне на пользу. Ещё одним моим преимуществом перед ними было то, что, ожидая их, я неоднократно готовился к покушениям. Независимо от того, какую тяжесть я чувствовал, я мог действовать согласно плану.

— Армен! — крикнул я.

Маг, завращав свой посох, повернулся назад, когда кунари начали реагировать. Я вернул своё внимание перед собой и увидел, как на лицах кунари появляются морщины от злости. За этим быстро последовал обещающий смерть гнев.

Время замедлилось, так, как оно замедляется, когда человек в самом что ни на есть смысле сталкивается с самой Смертью.

«Таллис» начала вскидывать свои клинки и двигаться вперёд, а ствол моего огнестрельного копья метнулся к прикреплённому к цепи человеку впереди нас. Воздух стал холоднее, а в ушах раздался треск. Я улыбнулся. Армен выполнил первую часть своей роли: воздвиг ледяную стену между нами и большинством наших врагов в тылу. Теперь пришла наша очередь.

В воздухе вновь раздался треск, на этот раз треск моего огнестрельного копья. Нет более славного звука, сталкиваясь с врагом насмерть, когда видишь его лицо. Моя кровь бурлила от радости от предстоящей картины, все остальные страхи и волнения отошли на второй план.

К всплывающему треску добавился свист стрел с белым оперением, пролетающих над перчаткой Циары. Мои пули попадали в цель, голубые вспышки искрились и разлетались с каждым попаданием. Естественно, огромный прикованный к цепи человек был магом, саирабазом, как сказала бы Тэм. У кунари не было другой причины заковывать и низводить до животного человека таким образом. Моей целью было не убить, а подавить магию колдуна, чтобы он сосредоточил все свои усилия на спасении от меня.

Задача Циары, также как и Джули с Тэм, будь они там, заключалась в том, чтобы убить всех остальных. Её первая стрела попала под неудобным углом под воротник надсмотрщице саирабаза, глубоко пронзив ту. Женщина упала на землю, тяжело дыша и трепыхаясь, чтобы не умереть.

Таллис быстро рванула к нам, гораздо быстрее, чем я мог предположить. Прямо ко мне, стоит заметить. На мгновение я подумал, что мне придётся переключить мушку огнестрела с мага на неё, что было бы самоубийством. Глаза эльфийки сконцентрировались на мне с точностью лазера. Я был единственным человеком, который для неё чего-то стоил. Я колебался.

Луиза де Виллар встала подле меня, отшвыривая маску и обнажая бледную кожу и льдисто-голубые глаза, меч в одной руке и круглый щит в другой. Циара быстро выпустила стрелу в Таллис, едва прицелившись, но кунарийский агент вовремя отскочила в сторону и, воспользовавшись импульсом, закрутила оба своих клинка. Блондиночка поймала первый клинок мечом, второй — щитом, и начала обмениваться ударами с чуть менее высокой женщиной. Видя, что она здесь справляется, я вновь перевел всё своё внимание на мага.

Магический барьер этого чудища не выдержал, лопнув, как мыльный пузырь, но со слабым звуком бьющегося стекла. Следующие два патрона, последние в магазине из тридцати, которые я выпустил в него, попали в его железную маску, разбив её чутка. Он отшатнулся, ошеломлённый силой ударов. Это было хорошее начало, но он ещё не был мёртв.

Я выпустил пустой магазин, взял следующий на тридцать патронов и вставил его на место. Я проделывал это уже тысячу раз, до такой степени, что это было так же легко, как почесать нос. Когда я собирался отвести затвор назад, чтобы приготовить огнестрельное копьё к стрельбе, впереди нас раздался вопль. Луиза и Таллис приостановили свою схватку. Циара прекратила попытки подстрелить Таллис. Армен отвлёкся от работы по поддержанию ледяной стены, мешая параллельно кунари взобраться на неё.

Без руководства своего надзирателя боль свела саирабаза с ума. Хуже того, мои собственные действия ослабили его маску, и монстр сорвал ту, обнажив странные руны, вырезанные на внутренней стороне. Этот здоровяк определенно был кунари или коссит: остатки его обрезанных рогов торчали по бокам лба. Его губы были зашиты, но глаза были открыты, дикие красновато-фиолетовые радужки полнились ненавистью. Я не мог не подумать, что решение проблем магов, принятое в Церкви, было чертовски гуманным по сравнению с тем, как Кун обращался с обладателями магического дара. Это был живой экспонат по пыткам.

У нас было достаточно времени, чтобы всё осознать, потому что тварь начала метаться из стороны в сторону, врезаясь в стены домов, из которых донеслись крики ужаса.

— Он становится одержимым! — крикнул Армен у меня за плечом. — Убей его, быстро!

Рассудив, что от моего единственного огнестрельного копья толку будет мало, а также вспомнив о демонах-деревьях, с которыми я сражался летом, я повесил огнестрел на ремень и снял с пояса свою булаву. Я всё ещё находился под воздействием адреналина и, как следствие, совершенно не испытывал страха.

Я бросился в атаку, вскинув мой маленький каплевидный щит и подняв булаву. Саирабаз, казалось, вырос вдвое, как в высоту, так и в объеме, пламя вырывалось из его носа, глаз и рта, оставляя следы по всей его коже. Мне потом сказали, что никто, кроме Искателя или очень храброго храмовника, не решился бы напасть на такого зверя в одиночку. Следующие несколько недель мне пришлось поступать так ещё не раз.

Маг-кунари послал в меня целый огненный поток, и я прошёл сквозь него, прямо как Моисей через Красное море, совершенно невредимый. Я с усмешкой смотрел на чудовище, каждый шаг приближал меня и ещё больше злил его. Тварь ещё не стала полностью демонической, и, когда мы наконец сошлись, она отправила громадные кулаками в мою сторону. Вместо того чтобы принять удар на себя, я увернулся, где левый кулак отскочил от моего щита.

Чудище вложило в этот удар весь свой вес и потому сгорбилось, потеряв равновесие. Я зарядил со всей дури булавой по его голове, чуть рухнув, когда его рука вывернулась и ударила меня в грудь. Это оставило довольно неприятный синяк. Ругнувшись, я сделал два шага назад, поднял щит, чтобы принять следующий удар.

Вместо этого раздался финальный вопль, и тело саирабаза распалась. На его месте теперь над землей парил высокий, худощавый демон, одетый в робу с лицом мертвеца.

Демон-маг зарычал на меня и полетел ко мне, вытянув руку. Я стоял на месте, подпуская его к себе. Теперь это было магическое создание. Я мог с лёгкостью разобраться с ним, подумал я.

Однако Циара сделала кое-что очень тупое.

Стрела вонзилась в бок головы демона, прошла половину пути и застряла, создав зрелище, похожее на что-то из комедийного фарса. Тварь застонала и повернулась к долийке, вытянув перед собой руку, которая засветилась жёлто-зелёным оттенком. Монстр собирался убить Циару. С тем же звериным рёвом, который я слышал от бунтовщиков, я бросился на тварь, размахивая булавой как сумасшедший.

Я растерзал этого колдуна на составные, будто тот был куском масла, жидковатые кусочки улетучивалась, когда я рубил и кромсал его по нижней части его мантии и вверх. Плоть исчезала в зелёном цвете, как будто её и не было. Холодные и горячие ощущения ползли по моей руке с каждым ударом, не более вредные для меня, чем тепло лучей солнца или морозный ветерок, хотя эти атаки должны были сжечь меня заживо или покрыть льдом. Последний удар по голове окончательно добил демона, и всё его оставшееся тело исчезло вместе с остальным. Я жадно вдыхал воздух, немного успокаиваясь — злейший из моих врагов был мёртв.

Таллис в смущении уставилась на меня, пока я отходил.

— Ну, это было круто, — сказала она.

Я хмыкнул, снова выхватывая огнестрельное копьё. Я почти забыл о ней.

А кто не забыл, так это Блондиночка. Шевалье ударила боком своего круглого щита по голове эльфийке, воспользовавшись тем, что та отвлеклась на меня, и вырубила агента кунари. «Честь не исключает тактики» — таков был один из девизов шевалье. Я фыркнул от удовольствия, глядя на судьбу Таллис, и с нетерпением ждал момента, когда можно будет допросить шпиона.

К несчастью, её коллеги не могли похвастаться такой неосмотрительностью

— Э-эм, Сэм, — позвал Армен сзади. — Поможешь чутка?!

Мы все повернулись и увидели, что громоздкие воины кунари и их лёгкие эльфийские соратники вместе разбивают лед и перелезают через отколовшиеся куски, не обращая внимания на холод. Их было слишком много, чтобы убить, но это вряд ли помешало мне попытаться. Мы убили очень много, пока они перелазили, но они не были идиотами. Лёд был толстым, и потому они пригибались, чтобы избежать моего огнестрельного копья, и безрезультатно пускали в мою сторону болты.

Здоровенный двуручный меч почти рассёк Армена на две половинки, его барьер выдержал едва-едва. Он принял это за знак отойти, и Шагом в тень кинулся прочь, оставляя за собой снежный след. Мы приняли это за знак начинать стрелять. Луиза схватила потерявшую сознание Таллис за руку и оттащила её, а мы с Циарой выпустили ещё несколько пуль и стрел, чтобы замедлить прохождение кунари сквозь лёд. Первым был убит кунари, пытавшийся убить Армена: он получил стрелу в горло и две пули чуть ниже, кровь потекла по белому льду, окрасив тот в странный ало-розовый цвет в месте, где кунари упал.

Армен вскоре присоединился к нам, переключившись на свою излюбленную молнию. Кожа воинов кунари потрескивала, но они продолжали наступать. Они наклоняли свои клинки странным образом, отклоняя часть магических сил. Я не мог не впечатлиться этой маленькой техникой.

Подоспела обратно Луиза, вступив в более сложную схватку с самым крупным из трёх оставшихся косситских бойцов, когда те приблизились к нам. Вражеские эльфы навели свои арбалеты на остальных, осыпая нас болтами в менее случайной манере, чем ранее.

— В УКРЫТИЕ! — крикнул я.

Циара и Армен немедля послушались, прекратив свои действия и нырнув в дверные проемы. Я последовал их примеру и потянулся за гранатой, которая действительно быстро уладила бы дело. Я приготовился активировать устройство и выглянул наружу: только чтобы увидеть, что Блондиночка всё ещё там, обменивается ударами с одним кунари, в то время как двое других подходили к ней. Её голубые глаза вспыхивали при каждой атаке, но она не замечала приближения остальных.

За неимением возможности использовать гранату, так как девушка всё ещё была там, я поднял своё огнестрельное копьё, чтобы остановить двух кунари. Я выпустил пять пуль в ближайшего из них, прежде чем моя пушка опять иссякла. Циара пустила стрелу в мою цель, прикончив кунари. Армен был слишком занят сдерживанием эльфийских арбалетчиков. Последний из пары кунари был почти близок к тому, чтобы вонзить клинок в спину Блондиночки. Я схватился за ручную пушку, поднял её, взвёл, прицелился, и у меня всё внутри сжалось.

Я знал, что не успеваю.

Стрела с чёрным оперением со свистом рухнула сверху, зацепив кунари за колено и роняя его на землю. На его спине вскоре появились кровавые дыры, а звук выстрелов из ручной пушки, отбившей полдюжины пуль, эхом отразился от каменной кладки вокруг нас. Я поднял голову. Джули, Тэм и Леха стояли на черепичных крышах, с оружием наготове.

Луиза наконец заметила и поняла, что опасность близка. Она с размаху ударила последнего серокожего воина и, воспользовавшись образовавшимся пространством, бросилась бежать. Джули опустошила свою обойму в только что появившуюся мишень, в то время как Тэм и Леха расправились с двумя арбалетчиками позади кунари. Тётя Беретта была очень недовольна, мысленно пошутил я. Я спрятал ручную пушку в кобуру, перезарядил огнестрельное копьё и вышел из дверного проёма, за которым находился.

— Мы схватили Таллис, — сказал я. — Убейте остальных.

— Так точно, — сказал Армен с привычным сарказмом.

Агенты Бен-Хазрат сорвались с места и побежали назад по дороге, по которой мы пришли, в явной попытке добраться до угла, где мы не смогли бы их подстрелить. У них даже почти получилось. Ну, у большинство из них. Мы убили почти половину, прежде чем они сумели добраться до желанного укрытия. Когда они это всё же сделали, уже было неважно.

МакНалти и три десятка гренадёров выскочили из-за угла в едином строю: изогнутые прямоугольные щиты подняты, мечи нацелены на них. Эльфы побросали оружие и подняли руке. Их повалили на землю и связали. Я вздохнул, мой боевой пыл улетучился. Наша группа с крыши спустилась через окно и дверь дома, на вершине которого они находились, и присоединилась к нам.

Я подошёл и крепко обнял Джули и Тэм, мои колени подкосились от облегчения. Девушки переглянулись. Они не знали, что происходит и насколько всё опасно.

— Что происходит? — спросила Джули. — Откуда взялись кунари?

— О, ничего такого, просто агенты Бен-Хазрат подстроили бунт, чтобы схватить меня и убить вас, — сказал я, отмахнувшись рукой. — Я просто рад, что вы в порядке.

Пара девушек дёрнулась от услышанных новостей.

— Бен-Хазрат сделали что?! — воскликнула Тэм, бросившись осматривать меня без всяких приличий, яростно ища раны. — Пожалуйста, скажи мне, что вы взяли одного из их лидеров живым.

Я пожал плечами, не уверенный в том, что Таллис действительно жива после полученного ею удара. Тэм стянула с меня кевлар и полезла руками под рубашку, вытягивая ладони и ища кровь. Было приятно, но я с ухмылкой шлёпнул её по руку. Некоторые из людей МакНалти посмеивались над нами.

Джули, с другой стороны, была погружена в раздумья.

— Мы взяли одного живьём. Или, скорее, я взяла, — устало сказала Луиза, появляясь с Таллис через плечо. — Кажется, та смотритель за магом тоже ещё жива.

МакНалти сам крикнул своим людям, чтобы они забрали её с улицы, и быстрый взгляд подтвердил, что надзирательница действительно дышит.

— Они хотели схватить меня, живым, — добавил я, с немалой долей стыда. — Я был их целью. Это всё моя вина.

Надо было убить Железного Быка и весь его отряд тем летом, посетила меня мысль.

Джули покачала головой.

— Возможно, это была одна из причин, но, как я думаю, Кун проиграет от того, если мы добьёмся успеха, — сказала она, покачивая пальцем. — Они хотели отрезать голову змее, сломать ноги нашему движению прежде, чем мы сумеем одержать хоть одну победу.

— Логично, — сказал Армен, опираясь на свой посох. — Без Джули или Сэма поддержка магов и простолюдинов, скорее всего, просто исчезнет.

— Мы бы предоставили им защиту, — сказала Луиза, отдавая Таллис в руки солдат МакНалти.

— Вы бы провалились, — сказала Тэм с полной уверенностью. — Маги не могут доверять вам, вы не заслужили их уважения.

Подразумевая, что мы с Джули заслужили такое доверие. Что было правдой. Ни Веларана, ни Армен ни за что не собирались кланяться и побираться перед Черепной Маской, бароном или другими дворянами. Веларана поступила так в моём случае только потому, что я спас её жизнь и жизни её людей, а затем предоставил им дом, рискуя собой.

— Ещё нет, — громко согласилась Луиза, поднимая свою маску.

— Маркиз, мы оттеснили их к площади, но есть проблема, — доложила Сопрано по рации. — Возможно, вы захотите подойти сюда.

Господи, подумал я, неужели так трудно заставить сдаться окружённых, плохо вооруженных гражданских?

— Уже идём, вместе с гренадёрами, — ответил я. — МакНалти, соберите тела кунари, а остальные твои люди пусть подтянутся.

— Есть, сэр!

_______________________

К тому времени, как мы добрались до городской площади, она представляла собой огненное кольцо.

Перевернутые телеги и рыночные прилавки полукругом опоясывали вход в городскую Церковь. Бунтовщики заняли здание Церкви. Жаровни были перенесены с явным намерением сжечь всё здание, если будет предпринята попытка вытеснить их оттуда. Наверное, теперь я понимаю нежелание барона и Черепной Маски штурмовать здание. Помимо того, что это было религиозное место — что не остановило бы меня — там также находился весь городской архив. Рождения, смерти и браки, а также вся связанная с ними юридическая документация, касающаяся собственности и тому подобного.

На крышах находились рейнджеры, пытаясь выцепить шальные головы, высовывающиеся из верхних окон, хотя ставни были частично закрыты, чтобы помешать оккупантам наблюдать за площадью. Пикинёры и арбалетчики Микро перекрыли выходы с площади. Стража и личная гвардия барона вместе с шевалье Черепной Маски окружили баррикады. Они, казалось, весело проводили время, перекидываясь булыжниками с имбецилами, стоящими на баррикадах. Я покачал головой. Какого чёрта они медлят?

Джули, Тэм и я вместе с Луизой де Виллар подошли к баронам Латерры и Гранд-Коллина. Остальные согласились остаться в доме Элоди, чтобы охранять его.

Более младший барон в красной маске стоял на вершине небольшой платформы, пытаясь разглядеть, что бунтовщики делают с небольшой частью его города, которую они оккупировали. Старший же сидел на одном стуле, положив ногу на другую, он был повёрнут в сторону от происходящего, маска была снята, так как он грыз довольно пухлую грушу. Те же льдисто-голубые глаза, которыми обладала его племянница, сосредоточились на задаче. Сильно изукрашенное шрамами лицо сохранило основную структуру того, что когда-то, должно быть, было довольно красивым.

— Какого чёрта происходит? — сказал я им.

Оба барона сразу же повернулись к нам, хотя Пьер вскоре вернул свой взгляд на церковь.

— Сейчас ничего не остается, кроме как переждать их, — со скукой произнёс Черепная Маска, прежде чем заметил, что его племянница вся в крови. — Луиза, ты в порядке?

— Она дралась с кунари, — с одобрением в голосе сказал я. — В том числе с очень ловким наёмным убийцей.

— Да ну, — ответил дядя, его руки упали на колени, груша и нож остались на месте. — Кунари, говоришь.

Он не выглядел особенно обеспокоенным этим, однако Пьер быстро повернул голову назад, чтобы снова переключить внимание на разговор.

— Дядя, это они стоят за всем этим, — сказала Блондиночка. — У нас есть трупы для доказательства, и несколько пленных.

— Они бились яростно, но не совладали ни с клинком вашей племянницы, ни со способностями маркиза и маркизы, — поведала Тэм. — Они даже привели мага, который быстро вышел из-под контроля и уничтожил бы нас всех, если бы там не было Сэма, который убил его.

В какой-то степени в этом было доля правды, потому что единственный наш храмовник, истребитель демонов, заметно отсутствовал. Я поморщился, представив, какой ущерб тот колдун мог бы нанести.

— Мы ещё подумаем, как наградить вас, леди Луиза, — кивнула Джули, — но на данный момент, почему вы не освобождаете церковь, милорды?

Блондиночка хитро улыбнулась.

— Сойдёт роль личной телохранительницы наместника, — усмехнулась Луиза, лукаво взглянув на меня, отчего все мы выпали.

Тэм приподняла бровь, а Джули рассмеялась. Луизу де Виллар нельзя было назвать красавицей, но она была хороша собой, атлетически сложена и обладала аристократической утонченностью. Тэм тоже была такого же телосложения, хотя и ниже ростом. Её предложение показалось мне несколько провокационным. Орлесианцы, клянусь... Очевидно, Джули и Тэм не считали её угрозой. И совершенно правильно. Я слишком привязался к ним и слишком много пережил, чтобы к этому моменту отступать.

Чёрт, как раз по этой причине людям, которые по той или иной причине жаждали меня, пришлось принять другие меры, но козни тевинтерских магистров не должны нас волновать на данный момент.

— Думаю, приемлемо, — сказала Джули, прежде чем повернуться. — Но, возвращаясь к вопросу, почему вы не предаете этих собак мечу? То, что они кунарийские марионетки, тем более подкрепляет их приговор.

Её орлесианский акцент значительно усиливался, когда она подчеркивала какую-либо мысль на общем наречии, и этот раз не стал исключением. Конечно же, она говорила так, как принято у дворян, поэтому простолюдинам было не так легко её понять.

— Ты, Джули, может, и не против окропить церковь их кровью, — мягко сказал Пьер, — но Верховная Жрица и Владычицы могут не одобрить этого. Почти наверняка не одобрят. Мы должны действовать осторожно, тем более что мы только что объявили войну.

— То есть, вы собираетесь заморить их голодом? — спросила Тэм, перекрестив руки. — Мне кажется, они раньше уничтожат церковь.

Расположения жаровней предрасполагало к этому заключение.

— В таком случае Церковь встанет на нашу сторону, — ответил Пьер. — Они, возможно, даже сильнее выскажут нам свою поддержку как только услышат, что кунари хотят нас уничтожить. Они знают, каково это, особенно фанатичные.

— Они к тому же долго не протянут там, — сказала Луиза, наклонив голову. — Там немного запасов.

— Насчёт этого... — сказала Джули, на секунду зарывшись лицом в ладони. — Мы с маркизом занимаемся продовольственной помощью, а склады находятся в подвалах церкви.

— Продовольственной помощью? — спросил маркиз де Виллар, наклонив голову. — О чём вы?

— Кормим городских бедняков из собственного кармана, — объяснил я. — Пиар-акция.

От этого слова они растерялись. Я объяснил, что оно означает «связи с общественностью».

— У них там внизу достаточно еды, чтобы продержаться несколько недель, учитывая, что их всего несколько сотен, — добавила Джули.

— Это если они знают об этом, — сказал в ответ Пьер. — В любом случае, мы можем удерживать их тут тем же количеством и переждать их, пока мы сами будем в походе.

Это, разумеется, было верно, однако я не собирался тратить на это дело ни одного солдата, даже если бы они пожелали меня заставить. Впрочем, конечно же, они не могли. Прямо сейчас я занимал командующую должность. Естественно, отложить всю эту проблему было неидеальным решением, намного лучше было бы решить её в тот же день. На мгновение мы все замолчали, вероятно, потому, что не были не согласны с мнением барона.

К счастью, у меня была идея.

— Вы захватили пленных? — спросил я напрямую Пьера. — Я приказал моим солдатам схватить... несколько.

— Дюжину, — ответил барон. — Они бились как безумцы, кричали о Шлюхе Латерры и о том, как она призвала демона войны, чтобы тот по её указке уничтожил Церковь, и ещё какую-то чушь, что в этом замешаны кунари. Иронично, если подумать. Нам от этого мало проку.

Шлюха Латерры — это про Джули, с Тэм в роли агента кунари и моей прекрасной персоной в лице послушного демона войны. Я был не слишком впечатлен тем, что они клеймили моих любимых дам как предателей и, мягко говоря, охочей до власти шлюх. Хотя, если так подумать, роль демона войны была уместна, потому что это было всё, что они собирались получить от меня.

— О, из них выйдет прок, — сказал я. — Их обманули один раз, почему бы не сделать это во второй?

_______________________

Мы швырнули трупы убитых воинов кунари к ногам схваченных бунтовщиков и протащили перед ними вновь пришедшую в себя Таллис. Объяснить, что их обманом заставили действовать в интересах величайшего врага их веры, было очень легко с такими прекрасными наглядными пособиями. Я отпустил их в церковь, но не раньше, чем Тэм отрубила голову самому крупному кунари, четырехрогому чудищу, чтобы они могли показать ту своим товарищам.

Дюжина людей вошла в церковь под впечатлением, что если они преуспеют, то их пощадят. Однако такого обещания в явном виде дано не было.

Им удалось убедить их товарищей в том, что их обманули. Им удалось заставить всё скопище выйти из церкви прямо через парадные двери. Они добились успеха в том, что вся их имбецильная, ревностная толпа оказалась в зоне поражения. Предатели умирают с позором, как провозгласила бы Джули.

Гренадёры МакНалти начали кровопролитие с испытания боевого оружия: они подожгли ручными кремнями пороховые спички, торчащие из оснований их гранат, а потом швырнули их вместе по высокой дуге прямо в стан бунтовщиков. Взрывы пробили рваные дыры в толпе из примерно двухсот человек, а также в отдельных людях, убив нескольких и покалечив многих. Рейнджеры Сопрано открыли огонь с крыш, попадая в цель с почти идеальной точностью. Люди падали от крохотных шариков с двух или трёх сторон, те кромсали на части их груди или отрывали им руки. Смрад пороха и крови наполнил воздух, а последние из тех, кто выходил из церкви, падали замертво или тряслись в страхе, добавляя свою грязь в общий ихор. Вскоре выдвинулись алебардщики Микро, чтобы закончить работу, и успешно зачистили церковь с минимальной суматохой и нулевым ущербом для здания и его содержимого.

Читателю с Земли это может показаться очень кровавым, возможно, преступным деянием. Я описываю его в кратких выражениях только потому, что разделяю это мнение. Однако, законы Орлея далеки от международных законов ООН. Орлесианские читатели, как и орлесианцы того времени, несомненно, согласятся, что такая судьба для этих бунтовщиков была слишком мягкой. Действительно, наказание за восстание предполагало пытки с последующей смертью от виселицы. Расправившись с бунтовщиками, я, по сути, проявил милосердие в глазах многих орлесианцев. Тем не менее, я не люблю слишком много думать об этом. Их призраки не преследуют меня, они были слишком полны ненависти к людям, которых я считал одними из лучших в Тедасе — правильнее сказать, наверное, это был тот момент, когда я понял, что грядущая война потребует подобной жестокости в бо́льшем масштабе.

Как бы то ни было, благодаря козням кунари, у наших врагов было достаточно времени, чтобы поднять свои армии.

---

1) Французский эквивалент имени "Виктория".

Вернуться к тексту

2) Самая близкая аналогия у нас — сантехника Вася.

Вернуться к тексту

3) Отсылка к персонажу криминального телесериала "Клан Сопрано" — босс мафии Тони Сопрано.

Вернуться к тексту

4) Отсылка к персонажу телесериала в жанре полицейской драмы — детектив Джеймс МакНалти.

Вернуться к тексту

5) Та самая Таллис из DLC к DA II: https://dragonage.fandom.com/ru/wiki/Таллис

Вернуться к тексту