Потерянные: жизнь - игра (джен)

Внутри медленно поднимается паника.

― Папа… что случилось? Тебе плохо?

Тот молчит и стоит, не двигаясь, как статуя.

― Папа… скажи что-нибудь… пожалуйста! Мне страшно…

Гарри готов услышать что угодно, пусть даже отец его треснет сгоряча, если ему так хочется, только чтобы он… ожил.

Отец вдруг начинает шевелиться, но стеклянное выражение глаз не пропадает.

― Сынок… ты меня слышишь?

― Папа?.. ― Гарри не верит ушам. ― Ты все вспомнил, да?

― Только не бойся… все в порядке, ― говорит тот, глядя не на него, а куда-то в пространство. ― Не надо боятся, ― повторяет он.

― Конечно, все в порядке, ― машинально повторяет Гарри, не зная, как себя вести: броситься к нему, обнять или… стоять на месте, чтобы ничего не испортить?

― Что с Драко? Он с тобой?

Ах, ну конечно. Отец все вспомнил и первым делом заговорил о Драко. Чему удивляться.

― Нет, как видишь, ― бросает Гарри довольно хмуро. ― Наслаждается жизнью подальше от меня.

Он не хочет говорить о брате. Пусть отец, раз уж пришел в себя, сам его найдет и разузнает, как и что. Пусть сам увидит, что Драко тут кайфует на полную катушку.

― Главное, что вы живы.

Отец выдает эту фразу и замолкает. Его лицо по-прежнему не выражает ничего.

Это странно.

Он выглядит как… как робот.

Гарри медленно подходит к нему и берет за руку. Она теплая и живая. Человек.

Человек, который никак не реагирует на прикосновение. Гарри испуганно отпускает руку ― та безвольно повисает.

― В смысле… папа, ты чувствуешь сейчас что-нибудь? Ты меня видишь?

― Я тебя вижу сынок, ― говорит он, но не смотрит на него. ― А ты.. ты меня слышишь?

― Ну… да. ― Гарри весь сжимается. Ему страшно смотреть на отца, который говорит своим голосом, но при этом его тело… оно будто ему не принадлежит.

Оно будто отдельно от него.

― Я перезапускал диск много раз, он не срабатывал… Я думал, ничего не получится. Но он вдруг заработал, и я смог нажать на эту фигурку... похожую на меня, ― продолжает тот. ― Ты меня слышишь, правда?

Диск? Нажать? Фигурка?

― А компьютер разве не сломался? ― бормочет он.

― Нет, я только заменил один проводок в системном блоке. У тебя правда все в порядке?

― А ты что, разве умеешь? ― зачем-то спрашивает Гарри.

― Да, я много чего умею...

Он начинает что-то понимать.

И в же время не понимает ничего.

― Папа... а во что ты одет? ― вырывается у него. ― В ту растянутую дурацкую кофту, да?

― Да... но почему дурацкая? Нормальная кофта…

― А цвет?

― Не знаю… бежевый какой-то. Я не разбираюсь в этом, извини. А ты что, меня видишь… оттуда?

― Нет, я вижу того... другого. Того, что в мантии... А Поттер с тобой?

― Кто такой Поттер?

― Ты что там, один?

― А кто еще со мной должен быть?

― А где же тогда… Поттер и Малфой? ― растерянно разводит руками Гарри, как будто это сейчас самый важный вопрос. ― Просто я хочу понять, куда делось мое тело? Я тут, а оно… и куда делся Поттер, ну, его душа?

― Главное, ты жив, ― спустя долгую паузу говорит отец. ― Ты и Драко. С остальным разберемся. И... ты говоришь со мной. Пусть даже так, но... я не помню, когда в последний раз это было.

― Я тоже не помню, когда ты в последний раз со мной вот так нормально разговаривал, ― сварливо отзывается Гарри. ― Только не говори, что я в этом виноват.

― Гарри, я понимаю, что ты меня ненавидишь, но я очень хочу, чтобы ты вернулся. Если ты будешь рядом, я хотя бы смогу о тебе позаботиться…

― Я не ненавижу тебя. ― Гарри смотрит на него во все глаза, хотя тот на него по-прежнему ― нет. ― С чего ты взял?

― Нет? Ну... это хорошо. Я рад, правда, ― сбивчиво проговаривает отец.

― Вообще-то это ты ко мне относился так, словно я тебе не нужен!

Он никогда не высказывал ничего подобного отцу, но сейчас не может остановиться.

― Гарри... ты знаешь, что это не так.

― Как раз-таки я знаю обратное.

― Гарри, послушай...

Отец обрывает себя на полуслове, а его взгляд становится осмысленным.

Но в этой осмысленности много… боли.

Он хватается за голову, опуская ее так, что волосы падают на лицо, и со стоном он опускается на пол.

― Па... профессор Снейп! ― Гарри бросается к нему. ― Вы в порядке?

Глаза заволакивает слезами. Понимание приходит все больше и больше.