Разоблачение государственной измены (джен)

Дон Алехандро захлопнул книгу, ее кожаный переплет глухо отозвался в тишине гостиной, и положил ее на стол. Сняв очки, он устало потер глаза, взгляд зацепился за циферблат часов на противоположной стене. Поздний час. Думы о сне уже смыкали веки. В этот момент в комнату неслышно вошел Старый Хуан, вспыхнули огоньки свечей, разгоняя полумрак, и он уже собирался удалиться, когда дон Алехандро остановил его.

— Хуан. Ты не видел Диего сегодня вечером? Что-то я не заметил, чтобы он возвращался из пуэбло. И, если подумать… Бернардо тоже где-то запропастился.

— Нет, патрон, — отозвался Старый Хуан, склонив голову. — Но я слышал, как Гилберто болтал с Кресенсией, и он упомянул, что лошадь Бернардо исчезла из конюшни. Может, он поехал навстречу дону Диего?

— Хм, — недовольно хмыкнул дон Алехандро. Никто больше ничего ему не говорил. — Что ж, ждать их я не намерен. Я иду спать. Проследи, чтобы Кресенсия приготовила мне ранний завтрак. Завтра с Гилберто и Раулем едем осматривать скот, загнанный в долину Верде. Выехать нужно еще до зари. За час до рассвета.

— Да, патрон, — покорно ответил Старый Хуан. — Все будет исполнено в точности.

Старый Хуан поклонился и вышел из комнаты.

Дон Алехандро поднялся, и, ворча себе под нос о нерадивых сыновьях, вечно отсутствующих дома, и слугах, забывающих держать его в курсе событий, медленно побрел в свою комнату.

-Z-Z-Z-

Наконец, Бернардо деликатно указал на карманные часы Диего. Часы тянулись медленно, а от самозванца и его шайки не было ни слуху ни духу. Диего выудил их и, прищурившись, вгляделся в циферблат, пытаясь различить стрелки в угасающем лунном свете. Почти четыре утра. Он устало вздохнул:

— Спасибо, Бернардо. Полагаю, нам стоит повернуть назад. Если мы отправимся сейчас, едва ли успеем добраться до дома до восхода солнца, — он бросил еще один, полный разочарования, взгляд на темные холмы, что вздымались вокруг. — Если бы мы только нашли хоть что-нибудь, что указало бы на местонахождение этого мерзавца… Но здесь — лишь тьма и тишина. Если бы у нас было больше времени, чтобы проследить за отпечатками копыт, возможно, нам бы повезло. Но сейчас нас ждет лишь дорога домой.

С этими словами они развернули своих измученных лошадей и направили их в сторону гасиенды де ла Вега.

Дон Алехандро поднялся задолго до рассвета, когда тьма еще властвовала над землей, и принялся неспешно готовиться к долгой дневной поездке. Он накинул на плечи теплый плащ, словно пытаясь укрыться от цепких пальцев утреннего холода, и спустился на кухню, где его ждал завтрак. Кресенсии нигде не было видно, но на углях у камина томилась чугунная сковорода с его завтраком. Дон Алехандро невольно улыбнулся. Кресенсия, добрая душа, нашла в себе силы проснуться так рано и приготовить ему еду, но все же позволила себе вернуться в теплую постель, чтобы украсть еще час сна. Он не осуждал ее за это. Они оба старели, и сон становился драгоценным даром, который нельзя было упускать.

Дон Алехандро неспешно доел свой завтрак, накинул плащ и вышел из дома. В темном дворе конюшни его уже ждал оседланный конь. Гилберто и Рауль тоже были в седле и терпеливо ожидали его. Поприветствовав верных вакеро, дон Алехандро вскочил на коня, и они втроем покинули гасиенду. Утро было любимым временем дня для дона Алехандро, и он предвкушал предстоящую поездку. Он поднял глаза к небу и увидел мириады сияющих звезд, словно бриллианты, рассыпанные по бархатному полотну ночи. Как всегда, он не мог не восхититься их неземной красотой. Но вскоре солнце начнет свое триумфальное восхождение, и звездам придется уступить место его ослепительному сиянию. Утренний мир всегда казался дону Алехандро свежим и новым, словно заново рожденным: умытым каплями росы, окутанным призрачными клочьями тумана и озаренным первыми лучами восходящего солнца.

Дон Алехандро прикинул, что они будут в нескольких милях от гасиенды, когда солнце поднимется над горизонтом. Он и вакеро неспешно поднимались по холмам, приближаясь к долине, где на ночь было оставлено стадо. Он намеревался лично пометить коров, отобранных для забоя на шкуры и жир, а также отметить тех, которых он оставит для разведения следующего поколения лучшего скота во всей Калифорнии. Эту задачу он всегда предпочитал выполнять лично, чтобы следить за качеством своих стад. Когда они остановились, чтобы дать лошадям немного отдохнуть, он увидел, как занимается заря, и понял, что рассвет уже не за горами. Он решил немного задержаться на этом месте и дождаться восхода солнца. Отсюда открывался захватывающий вид на многие мили вокруг, и дон Алехандро не хотел пропустить ни одного мгновения этого волшебного зрелища. Он оперся локтем о луку седла и стал ждать, наблюдая за клубами пара, вырывающимися из ноздрей лошадей в прохладном воздухе, и за тем, как пробуждается к жизни земля перед ним.

Как только первые лучи солнца коснулись вершин холмов, дон Алехандро заметил какое-то движение на фоне раскинувшегося перед ним пейзажа. Хотя фигурки были еще очень маленькими, он понял, что два всадника скачут в направлении гасиенды де ла Вега. С такого расстояния было невозможно разглядеть, кто это. Они казались лишь темными тенями, скользящими по земле. Восходящее солнце то тут, то там высвечивало отдельные участки пейзажа, но всадники по-прежнему оставались в тени холмов. Он указал на них вакеро. Никто из них не смог опознать незнакомцев. Через несколько мгновений неизвестные всадники выскочили на небольшой пригорок, словно окунувшись в лужу солнечного света, отражавшегося от их силуэтов. Дон Алехандро расслабился. Он узнал паломино Диего, а присмотревшись внимательнее, узнал и лошадь Бернардо.

— Это всего лишь Диего, — сказал он своим спутникам. — И Бернардо.

— Да, патрон, я узнаю этих лошадей, — подтвердил Гильберто. — Но я не понимаю, что они там делают? — заметив мрачный взгляд дона Алехандро, он поспешил добавить: — Я имею в виду, что на тех холмах, откуда они едут, ничего нет. Ни домов, ни ранчо, ничего… — он осекся, увидев, что лицо дона Алехандро стало еще суровее.

— Неважно, — проворчал дон Алехандро.

Его охватила внезапная ярость. Ярость из-за того, что долгожданное умиротворение утра было нарушено, из-за того, что его сын, очевидно, провел всю ночь вдали от дома, занимаясь какой-то глупостью. Глупостью, о которой Диего, он был уверен, никогда ему не расскажет. Пытаясь заглушить знакомую боль, пронзившую его грудь, он резко развернул коня и пустил его в галоп. Двое вакеро поспешили за ним. Они обменялись многозначительными взглядами, понимая, что день с патроном будет нелегким. Сегодня ничто не сможет его порадовать.

-Z-Z-Z-

— Диего, ты выглядишь усталым, — произнес магистрадо, приветствуя молодого дона, вошедшего в его кабинет в обычный утренний час. — Плохо спал?

Сержант Гарсия застыл у стола магистрадо.

— Бессонница иногда терзает меня, Ваше Превосходительство, — отозвался Диего, ощущая в костях усталость от ночной скачки. Он с завистью подумал о Бернардо, которому выпадет шанс забыться сном в тиши гасиенды. — Но это пустяки. Пройдет. Buenos diás, сержант Гарсия.

— Buenos diás, дон Диего, — кивнул Гарсия.

— Мне отрадно слышать, что ничего серьезного, — Сантьяго вздохнул. — Мою супругу тоже мучает бессонница, когда она не принимает положенную дозу лекарств. Но в последнее время доза растет, чтобы хоть как-то унять боль. Я почти не вижу ее бодрствующей, лишь на мгновения. Она просто лежит, неподвижная и безмолвная. Когда в ней столько снадобья, кажется, что ее нет рядом; словно душа упорхнула в какое-то темное, недостижимое место, — он потупил взгляд, слова словно застревали у него в горле.

— Мне очень жаль это слышать, Ваше Превосходительство, — искренне посочувствовал Диего магистрадо.

Видимо, дела совсем плохи, раз он решился поделиться столь личным. Обычно он тщательно скрывал состояние сеньоры:

— Мы с отцом продолжаем молиться за сеньору Грасилию.

— Gracias, Диего. Gracias, — сказал Сантьяго, мягко улыбаясь. — Это очень много значит для меня. И для Грасилии, уверен. А как ваш отец, Диего? Давно его не видел в пуэбло. С ним все в порядке?

— Да, Ваше Превосходительство, здоровье его не подводит. В последнее время он поглощен заботами о скоте. — ответил Диего, вспомнив слова Кресенсии, сообщившей ему об отлучке отца, когда он зашел на кухню позавтракать, приведя себя в порядок после ночной поездки.

— Ах, да… Он предан своему ранчо и своему скоту, — с улыбкой произнес Сантьяго.

— Именно так, Ваше Превосходительство, — подтвердил Диего. Решив сменить тему, которая занимала его мысли, он спросил: — Есть какие-нибудь новости об Эль Зорро?

— Нет, дон Диего, — сказал сержант Гарсия. — Ничего не нашли.

— Мы с сержантом как раз изучаем эту карту, чтобы решить, куда направить улан для сегодняшнего патрулирования, — сказал Сантьяго, указывая на развернутую карту на столе. Гарсия и Диего приблизились, чтобы рассмотреть ее. — Думаю, нам следует сосредоточиться на этом районе, — магистрадо указал на область к югу и востоку от ранчо де ла Вега. — Это недалеко от миссии Сан-Габриэль, и местность предоставляет хорошее укрытие для преступника. Согласен, Диего?

Диего знал, что это именно та местность, которую они с Бернардо досконально прочесали ночью и не нашли ни единой зацепки. Повторное обследование уланами Гарсии было бы пустой тратой времени и сил.

— Не уверен, Ваше Превосходительство, — сказал он. — Разве такой дерзкий преступник, как Зорро, стал бы оставаться в непосредственной близости от места, где его обнаружили?

Присмотревшись к карте, он указал на другую область:

— На вашем месте, сержант, я бы искал здесь.

Он указал на область к северу, где они с Бернардо еще не успели побывать. Это было следующее место в его списке, если не удастся убедить Гарсию отправиться именно туда.

— И почему ты так считаешь, Диего? — спросил Сантьяго, заинтригованный уверенностью молодого человека.

Диего слегка пожал плечами. Ему необходимо было придумать убедительное объяснение, и как можно быстрее.

— Мне просто кажется, что столь умный преступник, как Зорро, должен предвидеть очевидное. Он должен ожидать, что его будут искать в окрестностях миссии. На высокогорных лугах к северу есть источники воды и пастбища для его коня, а в тех холмах живут лишь несколько пастухов. Это идеальное место для лагеря.

Сантьяго понимал, что совет Диего разумен и логичен, если бы он действительно желал поймать Зорро. Он вновь был впечатлен проницательностью молодого дона. Но было крайне нежелательно, чтобы уланы отправились на север, ведь именно там прошлой ночью Урести разбил свой временный лагерь. Нет, сегодня уланы должны были отправиться на юг. Зорро планировал посетить гасиенду дона Альфредо Кальдона, чтобы похитить одного из его отпрысков. Ему необходимо было дать Зорро время скрыться до прибытия улан.

— Хорошо сказано, Диего, — произнес он. — Но я считаю, что мы должны тщательно прочесать местность, где его видели в последний раз, чтобы не переоценивать его интеллект. Зорро не раз появлялся в окрестностях миссии Сан-Габриэль, и, полагаю, где-то неподалеку у него должен быть тайный лагерь.

— Верно, дон Диего, — вмешался сержант Гарсия. — Я лично видел Зорро в миссии, когда он пытался помочь дону Начо сбежать. Разве вы не помните?

Диего не мог больше настаивать на своих доводах. Разочарование вновь охватило его. Он знал, что уланы Гарсии ничего не найдут, и время будет потрачено впустую. Но он ничего не мог поделать.

— Конечно, сержант, теперь припоминаю, — сказал он с улыбкой. — Возможно, он действительно скрывается в тех горах. Желаю вашим уланам удачи в поисках.

Мысленно он покачал головой.

— Gracias, дон Диего, — ответил Гарсия, улыбаясь в ответ.

— В таком случае, сержант, приступайте к выполнению задания. Пусть патруль тщательно прочешет территорию к востоку от миссии и доложит мне сразу по возвращении, — приказал Сантьяго.

— Так точно, магистрадо, — сказал Гарсия, отдавая честь.

Он повернулся и вышел из кабинета, и Диего услышал,

как дородный сержант спускается по лестнице.