Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

— Ну как? – спросил Рики, когда они поравнялись в воротах.

— Еще неделю назад было все занято, — ответил Дик, делая безнадежный жест.

— Умные люди написали родителям, чтоб договорились с Розмертой, — добавил Артур. – Ладно, кабак – не проблема, просто «Три метлы» – самый лучший.

— Можем устроить пикник, — предложил Рики, — но Артур, я бы тебя попросил не нервировать Эди. Никакого Огневиски!

Все, включая и Селену, усмехнулись, отводя глаза. Рики подумал, стал бы он, в самом деле, пить, если бы авроры не появились тогда, в Визжащей хижине.

— А что, очень будет кстати, если вдруг дождь, — не отступил гриффиндорец.

— Вы бы посторонились!

Рики огляделся: на самом деле, места хватало, просто они встали аккуратно в середине ворот. Виктор Чайнсби хмуро приглядывался к ним, прикидывая, с какой бы стороны лучше обойти. Выйдя из школы в довольно многочисленном обществе, теперь он, как ни странно, был один.

— А ты что, забыл что-нибудь? – вежливо поинтересовалась Селена.

Виктор, почти поравнявшийся с ними, остановился и словно задумался, стоит ли отвечать.

— Ищу Тони, — пробурчал он, сузив глаза то ли от солнца, то ли от неприязни. – Вы его не видели?

— По-моему, он садился в «Ночной Рыцарь», когда мы шли в сторону Хогсмида, больше часа назад, — ответил Дик.

— Как? Он сказал, что придет позже, когда я видел его до завтрака, — удивился Чайнсби. – Но вот насколько позже, не предупредил. Интересно, куда его понесло? Его ждет весь «Гриффиндор»!

— А ты откуда знаешь? – спросил Рики.

— У них, представь, столы рядом, — хмыкнул Артур.

— А у Летиции и Мелани одинаковые парадные робы, — отметил наблюдательный Дик.

«Ты сильная энергия», — пришло к Рики свыше. Он действительно волновался, пребывая в радостном возбуждении: сфера висела у него за плечом.

Расклад, обозначенный друзьями, показался ему забавным. Рики отчетливо представил, как равенкловцы и гриффиндорцы подкалывают друг друга, а заводилы пытаются соблюдать корректность и натянуто улыбаются, и Виктор, и Тони. Лицо последнего вдруг заволокло туманом.

«Он – опасность. Он – первая точка», — неожиданно сообщили ему.

«Покажите мне его», — попросил Рики, ощущая, как дурное предчувствие начинает не давить, а прямо-таки фонтанировать.

— Рики!

— Макарони, ты что, пьян? – донеслось откуда-то издалека.

Он, наверное, поднял вверх руку и отстранился ладонью, показывая, чтоб от него отстали.

Тони Филипс лежал на чем-то белом, наполовину свесившись, и, очевидно, находился без сознания. Рядом с ним был кто-то, кого Рики пока не видел.

«Это не тот! Какого черта?!», — разгневанно шипел голос, предположительно принадлежащий чашке, хоркруксу, Темному магу…

«Ты сказал — тот, который позвал двух других», — возмутился, срываясь на визг, вряд ли владеющий в ту минуту собой второй собеседник и махнул рукой, которая на долю секунды мелькнула в кадре. Неуловимая рука врага…

— Ну конечно, — вскинулся Рики, и видение, как обычно, пропало, а окружающие обнаружились на своих местах. – Все сидели за столом, когда Тони вызвал нас с Ральфом из буфетной, так? Никто не знал, что потом я ходил туда же, чтобы…

— Точно так, — кивнул Виктор. Артур и Дик непонимающе переглянулись.

— Слушайте, — чуть не набросился Рики на друзей. – Это Филипс посылал сову вчера, но мы не поняли…

— Посылал, а твое какое дело? – начинал сердиться Чайнсби.

— «Они» сказали про Тони «опасность», но это не он опасен для меня, он сам влип, хуже не надо! – объяснил Рики друзьям. – Он в опасности! Нас снова перепутали, вот что! Его вместо меня.

— Да кому ты нужен? – скуксился Виктор, и желание дать ему по морде чуть не возобладало.

Но Рики понимал, нельзя терять время, и потом, на кой черт дополнительное взыскание под конец года?

— Подожди, что ты увидел? – потребовала Селена. Виктор отступил на шаг и поглядел на нее с подозрением.

— Филипс похищен, — сказал Рики. – И мой враг с чашкой только что установили, что это не тот, кто им нужен.

— А что ему могут сделать? – еще недоверчиво, но уже начиная беспокоиться, спросил Виктор.

— Если твой враг – Упивающийся смертью, он возиться не будет. Его убьют, — закусывая губу, отчеканил Артур.

— Чайнсби, кому писал Филипс? – потребовал Дик.

— Понятия не имею, и это действительно очень подозрительно, — серьезно ответил Виктор. – Он был очень доволен, и вообще не вылезал из эйфории после того, как победил в дуэльных матчах.

— Но что-нибудь он тебе рассказывал? – возмутился Рики.

— После всех соревнований мы, честно говоря, мало общались. Я был занят, он тоже. Может, Летиция знает, с кем он договаривался. Вот, кто-то обещал ему сюрприз, и он ходил гордый, как павлин!

— Я иду к директору, — сообщила Селена и, не дожидаясь одобрения, побежала назад. Рики кивнул ей вслед.

— Что вообще происходит? – спросил Виктор.

Голова Рики все еще работала в аварийном режиме, когда действовать удавалось лучше, чем думать.

— Немедленно нужно попасть туда, где находится Филипс, — заявил он.

— Мы ведь даже не знаем, куда ехать, — напомнил Дик.

— Тогда попробуем другой способ, — решился Рики.

«Вы можете переместить меня в точку, где опасность? И моих товарищей?».

«Да».

«Сделайте это, пожалуйста», — попросил Рики и на всякий случай шагнул за пределы «Хогвартса». Артур и Дик, видя, что он надвигается на них, сделали шаг назад. Он не видел Виктора, но, кажется, тот приближался. Слизеринец начал разворачиваться, чтобы попросить его не лезть.

Рики хорошо понимал, для чего это делает. Тони Филипса он не любил. Но это не означало, что его можно просто так бросить, тем более что причиной похищения гриффиндорского соперника, несомненно, был он сам, Рики. Его таинственный враг мог уничтожить не одного человека, прежде чем доберется до него. Рики не собирался этого допускать, равно как и бегать всю жизнь неизвестно от кого. Пожалуй, он всегда скорее хотел, чем не хотел этой встречи.

Он увидел, как они начинают исчезать. Ощущение было странное, но не неприятное. Как будто их растворяло в воздухе. А потом стали медленно выплывать контуры какой-то комнаты.

Довольно скоро Рики вновь почувствовал свое тело и вздохнул. В помещении, где они оказались, было достаточно света, но окна тянулись только под потолком, узкие, продолговатые. Увидеть, что находится снаружи, не забираясь вверх, было невозможно. Впрочем, вряд ли место могло оказаться знакомым, на что Рики неосознанно надеялся, «ведь, когда знаешь, где ты, проще удирать, потому что знаешь, куда», — сказала однажды Даниэла.

— В жизни ничего подобного не видел, — Артур с жадным любопытством озирался вокруг.

Рики не мог бы сказать о себе того же: все предметы, развешанные на стенах, разложенные на столах и полках, имели для него название и даже известное назначение. Дик тоже не был сильно удивлен, но чувствовалось, что его это заинтересовывает больше, чем любого маггла.

Виктор вообще не смотрел по сторонам. Застывший, как столб, он весь устремился вверх и вперед. Выражение его лица, вначале ошарашенное, теперь приобретало все более явственный оттенок отвращения, которое, впрочем, плохо маскировало более сильные эмоции: сострадание и ужас.

— Вы! – произнес он только одно слово.

Рики медленно поднимал голову, которая наполнялась видениями далеко прошлого. Но — его прошлого, это касалось Ричарда Макарони. Свет, слишком яркий, ослепляющий. И голос мамы, она кричит, нет, плачет. Сам он утопает в адской боли, и светлые стены, белые потолки, люди вокруг вращаются, не задевая сознание. Лишь одно было отчетливым: руки, подносящие к лицу кислородную маску. Они приближались, все ниже, становились больше.

«Ну не дурак ли я, — подумал Рики. – Из всей нашей семьи ведь только меня увозили на «скорой», еще до школы, мне было лет шесть. Врачи так и не смогли себе объяснить, почему я выжил. Мама вовсе не репетировала никакой сериал!».

— И что? – с почти мягкой улыбкой спросил доктор Робертсон.

Он стоял на возвышении, за прозрачной ширмой, заслоняя частично стол, на котором находился Тони Филипс. На значке со львом не составляло труда прочесть: «Гриффиндор».

Рики оценил расстояние: от первых ступеней, ведущих наверх, к ширме, их отделяло метров пятнадцать. За спиной Робертсона отчетливо просматривались белые металлические блоки с мониторами и проводами, совсем как в фильмах про космические корабли или лаборатории. Сам доктор присел на длинный стол. На нем были разложены какие-то плоские инструменты, которых Рики не мог бы разглядеть за дальностью расстояния. Рука Робертсона любовно поглаживала нечто на столе, а когда он поднял ее, внутри у Рики все напряглось. Это была, если верить глазам, чашка матери Виктора.

Рики, до сих пор скрытый спинами друзей, невольно подался вперед.

— Рики, эту перегородку легко разбить, если она стеклянная, — шепотом сказал ему Дик.

— Нет, вряд ли это стекло, — прищурился Рики, — скорее прочный пластик.

— Вы постоянно приезжали к Тони не потому, что у него в самом деле были проблемы с рукой, — громко отчеканил Виктор, пылая праведным гневом.

— Поразительная догадливость, — ответил Робертсон.

— Что Вы собираетесь делать с Тони? – спросил Артур, медленно, без резких движений доставая из-за пояса свою волшебную палочку.

Внезапно глухое шелестение наполнило операционную:

— Он здесь!

Рики не решался вынуть свою палочку и ругал себя за то, что высунулся так опрометчиво, потому что Робертсон глядел на него в упор.

— Так значит, это ты, — сказал враг.

— Вы ошибаетесь, — возразил Артур, — если Вам нужен тот, кого Вы встретили в госпитале много лет назад, то это я.

Рики без слов понимал смысл этого рискованного блефа: Артур, побывавший под заклятьем подвластья, считал себя более способным противостоять бывшему врачу. Очевидно, тот согласился бы обменять Тони на того, кто ему действительно нужен, а если Артур окажется за ширмой, это менее опасно, потому что чаша не сможет повлиять на него так, как на Рики, которого необъяснимым образом притягивала к себе.

— Нет, — покачал головой Робертсон. – Тебя не было среди гостей Виктора. Я всех запомнил.

Молчание ознаменовалось какой-то тихой возней, на которую Рики пока не рискнул отвлекаться.

— Сколько лет я потратил на поиски, — слово артист со сцены, вдохновенно заговорил Робертсон. – Какая колоссальная потеря времени! Я так боялся, что кто-нибудь уже откроет это! Так проклинал себя за то, что упустил момент. Но серьезный интерес у меня появился не сразу. Когда наши пути пересеклись, я не был готов. Я был молодым, легкомысленным, безответственным…

«И нормальным», — закончил про себя Рики, едва ли не с пренебрежением фыркнув от того, как специфично некоторые понимают ответственность. У него эта важная черта как-то не подразумевала похищение и шантаж заложником.

Фырканье оборвало самолюбование Робертсона, и тот несколько секунд изучал Рики взглядом. Это было совершенно непохоже на то, как пристально смотрели на него, когда он что-нибудь скрывал, наставники в «Хогвартсе»: они хотели знать, что с ним происходит, иногда злились на него при этом, но ни Снейп, ни Дамблдор не стали бы ему вредить. Стоящий за перегородкой враг, при всем снисхождении к потенциальной жертве, словно любовался чем-то, видимым только ему, как бы своим отражением. «Ты есть то, что я могу с тобой сделать, что я извлеку из тебя», — так расшифровал Рики этот взгляд, и не мог понять, какое чувство, вызванное этим пониманием, сильнее: возмущение или страх.

— Но с годами я стал задумываться, — продолжил Робертсон, как ни в чем не бывало. – Твой случай не выходил у меня из головы. Есть симптоматика, при которой организм неизбежно должен умереть.

— Кончай болтать! Пусть идет сюда! – потребовала чашка. – Достаточно ему выпить вещество, которое я тебе дам, и ты получишь весь необходимый для исследований материал!

«Так вот чем привлекла его к себе эта штука. Лео прав, всегда можно предложить неуравновешенной личности то, чего она хочет, и тогда такие, как это Робертсон, толпами встанут под знамена Волдеморта», — подумал Рики. Он, впрочем, сомневался, чтобы чашка действительно собиралась помогать «великому исследователю».

Рики почувствовал, как его толкают в спину, побуждая двинуться вперед, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дик отталкивает Виктора в сторону от него. В глазах Чайнсби, всегда осмысленных, плавала пустота.

«Эта гадость стояла в доме его родителей еще до его рождения, — вспомнил Рики. – И его мамаша постоянно пила из любимой чашки. Как нас угораздило прихватить с собой зомби?».

Потасовка между равенкловцами продолжалась. Виктор оттолкнул Дика и ударил кулаком под ребра. Тот почти согнулся, но выстоял. Прежде чем Рики и Артур успели приблизиться, он яростно ответил ударом: целился в челюсть, но попал в глаз. Такого звериного оскала у Дика Рики еще наблюдать не доводилось.

Рики с сожалением вспомнил о необходимости контролировать действия врага и обернулся. Впрочем, он считал, что тот вряд ли рискнет высунуться из своего укрытия. В долю секунды пронеслось: «А ведь я абсолютно не боюсь его. Больше того, я, кажется, разочарован, ждал чего-то страшного, а тут… Подумаешь, один псих, даже не колдун, против нас троих. По Артуру видно, что у него мать в аврорах. Дик не только головой хорошо работает, но и руками. Наверное, мне хватить заклятья Щита, чтоб он вообще не мог ко мне приблизиться. Вот только чашка…». Против нее щита не было.

После удара по горлу ребром ладони Виктор осел на пол.

— Диффиндо! – раздался тихий голос Артура.

Рики проследил, как заклятье ударило по перегородке и как будто стекло с нее.

— Зря стараетесь, — ухмыльнулся Робертсон. – Она бронированная. А еще мой талисман предупредил меня, что вы умеете, и поставил кое-какую защиту.

Тут он похлопал по чашке так панибратски, что у Рики и его товарищей не осталось сомнений: враг понятия не имеет, что представляет собой чашка и какого обращения требует персона, в ней заключенная.

— Лучше выруби Чайнсби, — шепотом попросил Рики Артура.

Тот выпустил заклинание «Ступефай» как раз вовремя: Виктор, успевший подняться на ноги, схватил со стола резиновый шланг и замахнулся.

— Спасибо, — сказал Дик, тяжело дыша.

— Если бы он ударил, это больно, — согласился Рики.

— Я опасался, что он может додуматься душить меня этой штукой, — сказал Дик.

— Потянем время, — одними губами произнес Артур, полностью повернувшись спиной к врагу. – Если Олливандер уже у директора, здесь появятся в течение двадцати минут…

— О чем вы там шепчетесь? — потребовал Робертсон. Рики впервые отметил в нем признаки неуравновешенности.

— О том, что только психи способны так долго выслеживать свою жертву, — сказал он.

— Для нас сейчас он совершенно не опасен, — шептал за спиной Дик. – Чашку не трогать, ни при каких обстоятельствах.

— Мы бы его размазали. Но там Филипс, — так же шепотом ответил Артур.

«Вечно этот Филипс все портит», — с недовольством подумал Рики.

Должно быть, неприязнь отразилась у него на лице, потому что Робертсон гневно вскинулся.

— Я вовсе не псих. Да, в наше время, если хочешь заниматься стоящим делом, это называется сумасшествием. Но я знаю, на что иду. Павлов резал собак, Гален – военнопленных, а у японцев вообще выдающиеся достижения в разработках биологического оружия, — перечислил он почти певуче. — Я сохраню свое имя в истории науки, если подарю человечеству то, чего оно так долго искало – бессмертие. И мой талисман уверяет, оно у тебя есть, так что, в конечном итоге, с тобой даже ничего особенного не случится.

— Вы останетесь в уголовной хронике, — поправил Рики, хотя у него невольно мороз пробежал по коже. Он подумал, что чашка, конечно, привлекательно сформулировала доктору тему для научного исследования.

— Ты просто глуп, молодой человек, если считаешь, что закон – это то, что люди уважают больше всего. Они ценят пользу. А я могу им ее дать. В чем секрет твоей феноменальной живучести? Я докажу, что есть способы регенерации такого уровня, о котором и не мечтали!

— Да уж. Дегенерация обычно более очевидна, — пробормотал Дик. — Нет, ну опять он, заклинание кончилось…

— Что вы там делаете? — полюбопытствовал Робертсон, когда Артур снова обездвижил Виктора. Боковым зрением Рики увидел, как Дик нагнулся к однокласснику – очевидно затем, чтобы на всякий случай забрать палочку.

— Ваш талисман управляет им, заставляет тащить меня к вам, — объяснил Рики, в голове которого начал вырисовываться план. «Вряд ли, — рассуждал он, — Темный Лорд заинтересован в том, чтобы помогать какому-то маггловскому псевдо ученому. Он преследует свои цели и просто использовал Робертсона, чтобы тот нашел меня для него. А раз так, очевидно, что чашка хочет одно, доктор – другое. Если получится…».

— Обработать Виктора? Весьма кстати, — с одобрением произнес Робертсон.

— Вы – настоящий придурок, если все эти годы, вместо того, чтоб устраивать свою жизнь, думали обо мне, — сказал Рики, желая вывести врага из себя.

— О, нет, — ядовито улыбнувшись, возразил доктор Робертсон. – Я подготовил базу для эксперимента. Я вынужден был работать, и все больше убеждался, что открытие, которое я собираюсь сделать, необходимо. Я сменил имя, потому что с настоящим возникли проблемы… и попытался разыскать тебя только тогда, когда убедился, что располагаю необходимым инструментарием. Я действительно приобретал довольно дорогое оборудование.

— Вы его, случайно, не воровали? – холодно поинтересовался Рики.

— Я уверен, что те немногочисленные организации, где я недолго работал и которые мне, скажем так, помогли в конечном итоге, с радостью предоставили бы все это добровольно, если бы знали, какого рода проект я намерен осуществить.

— Навряд ли, — возразил Рики. Пит всегда говорил, что люди в гневе плохо соображают, и их агрессию можно направить на что угодно. Проще – на то, что ближе…

— Ты не можешь объективно судить об этом, — укорил Робертсон. — К сожалению, те, от кого зависел успех моего плана, такие же безграмотные и эгоистичные, как ты сейчас. Естественно, в больнице, куда тебя привезли, никто не собирался давать мне твою фамилию годы спустя «только на том основании», что я интересуюсь. А ведь когда-то я там начинал свою трудовую деятельность, — произнес он манерно, словно передразнивая кого-то, — а может, документы и не сохранились. Даже связи, которые у меня с годами появились, долгое время были бесполезны. Так что я не знал, как тебя зовут, не знал тебя в лицо, поскольку в твоем тогдашнем состоянии ты не был таким красивым…

«Еще не хватало: комплименты от кого попало!» — вздрогнул Рики.

— Да и теперь не знаю, кто ты, но история сохранит твое имя, не сомневайся. Я запомнил, к счастью, твою мать. И год назад встретил ее в театре. Гадкая женщина.

— Лучше заткнись, — попросил Рики.

— Интересно, будешь ли ты так яростно ее защищать после того, как поймешь, что избежал бы многих мучений, если бы не ее отказ сотрудничать со мной, — глаза Робертсона сверкнули. — Я не собирался прибегать к жестокому обращению с тобой без необходимости.

— Очаровательная формулировка, — поддел Рики, но враг как не слышал.

— Я пытался уговорить эту мерзавку, но она даже не хотела ничего понимать! Она пригрозила мне, что обратится в полицию, а когда поняла, что в этом случае ей придется ответить на несколько странных вопросов, и тебя все равно обследуют – я бы этого добился, безусловно… Она поняла, что не сможет ни запугать, ни остановить меня. И решила исчезнуть.

«Бедная мама, — возмутился Рики, — до чего ее запугал этот опереточный маньяк! Ну, подожди, доберусь я до тебя».

То, о чем говорил враг, в обычной жизни Рики посчитал бы неправдоподобным. Но убежденность Робертсона завораживала своей жутковатой артистичностью.

— Наверное, не очень приятно было остаться с носом, — сказал мальчик.

— Этого я не опасался! Конечно, я быстро выяснил адрес, просто выследил ее, когда она возвращалась из театра, — в голосе Робертсона появились строгие нотки, будто призывающие к порядку. – Я знал, что рано или поздно твоя семья вернется – чтобы жить на старом месте, или чтобы продать дом. Найти тебя повторно было вопросом времени. У твоей мамы интересная фамилия, вроде как итальянская, псевдоним, да? Ненавижу манеру актрис…

«Какое счастье, что простые решения не для таких гениев, — порадовался Рики. – Хотя он не может не знать, что на свете существует телефонная книга».

— …хотя очень удобно, самому пришлось воспользоваться. Я готов был ждать. Но тут судьба сделал мне поистине волшебный подарок, — Робертсон еще раз хлопнул по чашке. — Эта штука лучше знала, как тебя найти, хотя иногда пробуксовывала.

«Темный лорд пробуксовывал всегда, насколько мне известно, но не с такими самодовольными магглами, как ты», — подумал Рики. Он незаметно сделал глубокий вдох – настал решающий момент.

— А ты уверен, что эта штука тебе помогает? – скептически бросил он.

— Чем бы связать его? Больше трех «Ступефай» для сердца вредно, — прошептал сзади Артур. – Тетя Пэнси будет ругаться.

— Есть такое заклинание, где веревки появляются сами. «Мобиликорпус» называется, — неуверенно ответил Дик.

— И где ты был до сих пор?! – прошептал Артур.

— Не понял, — спокойно ответил Робертсон, будто не замечая возни из-за Виктора.

— Может, у чашки не твои, а свои собственные цели, — указал Рики. – не всегда можно же доверять игрушке, которая умнее тебя. Вещи, они ведь тоже вредные бывают.

Робертсон расхохотался. Чашка – тоже, но в этом смехе, от которого поежились Дик и Артур, Рики уловил панику. «Довел Темного лорда до истерики, — поздравил он себя. – Вот что бы бабуля сказала? «Как не стыдно, такой пожилой козел, еще и историческая личность!»».

— Чушь какая, — пожал плечами Робертсон и вдруг его взгляд, устремленный на Рики, сделался почти влюбленным. – Наверное, именно так и сказала бы собачка Павлова, если б умела говорить.

— Так поторопись, — снова зашелестела чашка. – Дай ему моей крови…

— Ну нет, дорогуша!

Эта манера похлопывать начала раздражать уже даже Рики, и он мог только посочувствовать состоянию самого Темного мага всех времен, вынужденного терпеть столь фамильярное обращение от кого попало, тем более, что, судя по мультикам, которыми пичкала его Дан каждое лето, все бандиты жутко закомплексованные чем круче, тем хуже; наверное, лорд Волдеморт, одержимый манией чистой крови, не всяким приближенным в свое время позволял к себе прикасаться.

— …Вряд ли ты владеешь методикой научного исследования, — продолжал Робертсон. — Не зря же я так тщательно прописал весь ход экспериментальной работы. Мой метод признает научное сообщество, а твой – сомневаюсь. Тобой я, конечно, тоже воспользуюсь, но потом.

«Его методы признало другое сообщество, столкнуть бы тебя с ними», — подумал Рики, стискивая зубы.

— Мы так не договаривались! – вскипела чашка. Ожидания Рики начинали сбываться, но, с другой стороны, он почувствовал, что зря ставил себя на место лорда Волдеморта в своих мыслях. Он как будто немного присоединился к нему, стал сливаться, что ли. «Ничего, — уговаривал он себя, — сейчас предмет, в котором он себя законсервировал, будет разрушен, и это пройдет».

— Слышишь, эта штука явно не согласна с тобой, великий ученый, — поддел Рики.

— Это ее проблемы, я обойдусь без указаний, — отбрил Робертсон.

— Тогда почему бы тебе не разбить ее?

— Без чашки я ничто, ты так считаешь? – усмехнулся Робертсон. — Я раскусил твою хитрость. Конечно, я оставлю столь ценный предмет при себе. И даже заплачу за него Гвенде Чайнсби, когда получу мировое признание.

Приходилось признать, что гениальный план рухнул.

«И как теперь избавиться от чашки? – напряженно размышлял Рики. – Она опаснее этого идиота, какими бы отвратительными ни были его хвалебные оды Самому – Себе – Гениальному».

— И этот барьер мне еще пригодится, — Робертсон кивнул на прозрачную перегородку. – Будь добра, — обратился он к чаше, — сделай с двумя другими то же самое, что ты сделала с Виктором.

Несколько ужасных секунд Рики выжидал и сомневался.

— Болван, я не могу воздействовать на всех подряд! – деликатно объяснила чашка.

— Действительно болван, — громко согласился Артур.

— Неужели? Видите ли, молодые люди, ваше упрямство начинает мне надоедать. Как и то, что меня называют болваном лица, не уполномоченные судить об этом. Вы спрашивали, что будет с вашим товарищем?

Впервые с начала разговора Робертсон оторвал взгляд от Рики и обернулся к лежащему позади него Тони.

«Когда все закончится, — пообещал себе Рики, — я попрошу Снейпа, нет, уговорю Дамблдора назначить Филипсу взыскания на следующий год. Как жаль иногда, что в «Хогвартсе» нет хора».

— Вы знаете, что это такое? – Робертсон поднял со стола и показал продолговатый металлический предмет.

Рики знал.

— Скальпель, — произнес он сквозь зубы.

— Совершенно верно, — кивнул бывший врач. – Острый колюще-режущий предмет, предназначенный специально для того, чтобы резать людей.

«Ральф в чем-то прав в своем предубеждении к врачам», — признал Рики.

— Вообще-то в гуманных целях, — счел необходимым уточнить он.

— Можно и наоборот, — сказал Робертсон. – Я думаю, нет необходимости подробно объяснять, что произойдет с этим юношей, если ты немедленно не войдешь в эту операционную.

— Думаете, я поверю, что вы отпустите его и моих друзей? – спросил Рики.

— Маловероятно, — просек сын аврорши.

— Почему бы нет? – спокойно произнес Робертсон. – Мир не любит лишних жертв, и если я добьюсь своего, вы мне не нужны.

— Ричард, еще немного протяни время, — прошипел Артур.

— Оказавшись там, можно обезвредить врача одним заклинанием, — напомнил Дик. – Палочку постарайся осторожно засунуть в рукав, Лео говорил, у магглов этот прием хорошо работает.

— Главное, не трогай эту штуку!

— Мы атакуем перегородку, и когда-нибудь она развалится!

Два шепота переплетались за спиной. Рики выступил чуть вперед и нагнулся, словно чтобы поправить обувь. Собственная палочка на поясе оказалась зажата его же телом. Но целью Рики была не она.

Рики быстро переместил подобранную в прошлой схватке палочку из потайного карманчика на подоле, куда он по привычке убрал ее после возвращения от Виктора, в рукав, проследив, чтобы рабочий конец смотрел наружу. Он выпрямился и специально встал так, чтобы Робертсон мог заметить его собственную палочку, которая все еще оставалась на видном месте.

— Хорошо, что ты понимаешь, кто здесь устанавливает правила, — прозвучал сверху довольный голос Робертсона.

— Я все равно не думаю, что у тебя получится, — сказал Рики.

— Отчего же! Мой талисман уверяет, что может контролировать тебя, — сказал Робертсон.

Это была первая угроза, воспринятая Рики серьезно.

— А какие у тебя есть тому доказательства? – спросил он.

— Снова не понимаю, — улыбнулся враг.

— Разве чашка нашла меня в Италии? Или заставила прийти к тебе, когда я находился в доме Чайнсби? Она не смогла выкурить меня из школы и заставить приехать, и даже Тони Филипса, я предполагаю, ты заманил сюда хитростью, как типичный маньяк?

— Откуда ты знаешь про Италию? – побледнел Робертсон, и на сей раз пропуская оскорбление мимо ушей. – Так все-таки ты там находился?

— У меня есть своя собственная сила, — усмехнулся Рики. И пошатнулся.

«Иди сюда и ничего не бойся».

Говорила чашка. Но, судя по не меняющимся выражениям лиц друзей и врага, никто, кроме него, ее не слышал.

«Не стыдно связываться с кем попало?» — спросил Рики, но ответа не получил; похоже, связь была односторонней.

— Хватит терять время, — приказал Робертсон. Он растерял свое показное дружелюбие и говорил холодно. – Если ты немедленно не престанешь морочить мне голову, я убью его, и после этого мы будем разговаривать уже по-другому.

— Не представляю, чем тогда вы сможете удержать нас здесь, — напомнил Артур.

Прежде чем сделать шаг вперед, Рики обернулся. Друзья проводили его напутственными кивками.

«Пожалуй, сложнее проблемы у меня еще не было, — признал Рики, приближаясь к ступеням, ведущим наверх, к опасности. – Я сталкивался с Упивающимися смертью, с целой толпой, и психи мне не внове. Вроде бы там все просто: я ударю по нему заклинанием, как только он откроет дверь. Конечно, у него никаких шансов. И все же… эта чашка. Она попытается завладеть моим разумом».

Ступени Рики преодолел как-то очень быстро. Робертсон нажал на что-то, невидимое за вешалкой, когда они оказались прямо напротив друг друга. Только перегородка разделяла их, но дверь бесшумно отъехала в сторону.

— Добро пожаловать, — одной рукой врач сделал широкий приглашающий жест; другая, правая, держала скальпель и была нацелена в сторону Тони Филипса. Рики заметил, что левая тоже не была свободна: сквозь пальцы виднелось что-то вроде ваты. «Пропитано хлороформом», — предположил Рики.

С точки зрения не владеющего магией, позиция его врага была беспроигрышной. Если бы друзья решили броситься вслед его жертве, он успевал заблокировать вход, и даже, возможно, втащить Рики силой. Он мог бы воспользоваться скальпелем, как давно угрожал, и в назидание причинить вред заложнику, или даже тому, кого так долго вынуждал согласиться на его условия. Несколько сантиметров отделяло Рики от того же бессознательного состояния, в котором пребывал Тони: еще шаг, и ему предложат вдохнуть снотворного, да так, что не отвертишься.

Рики приподнял вооруженную руку, как бы собираясь опереться о проем.

— Петрификус Тоталус!

Робертсон не изменился в лице, так и рухнул со скальпелем наперевес.

— Обезврежен, — выдохнул Рики, оборачиваясь к друзьям. Они уже спешили к нему. – Дик, ты можешь связать его тем же заклинанием, что и Чайнсби?

— Без проблем, — отозвался довольный Дик, направляя палочку на обездвиженного Робертсона.

— Я держал пальцы, — пробормотал Артур, прислоняясь к перегородке.

— Надеюсь, нет таких же, кто хочет изучать магию с научной точки зрения, — поежился равенкловец. – Пока я слушал, что он собирается сделать с тобой, мне чуть плохо не стало.

«Блестяще».

Рики невольно поднес руку к виску, желая защитить свою голову от вторжения этого голоса. Нет, только не это…

— Думаю, ему модифицируют память, — сказал Артур. – Но в маггловскую тюрьму все равно зашлют. На этот счет есть законы. Рики?

— Чашка, она разговаривает со мной, — сказал Рики, и в ту же секунду раздалось раздраженное шипение.

«Зачем ты жалуешься, идиот? Иди сюда, это в твоих интересах!».

«Нет, я думаю, что в твоих, — ответил Рики, поворачиваясь так, чтобы даже не смотреть на злополучный предмет. – А мои и твои интересы, как подсказывает интуиция, далеко не одно и то же».

«Ты хочешь сказать, я зря ждал, и теперь, когда ты стоишь рядом, я не смогу получить назад свою собственность?».

«Еще один долго ждущий. Да провались ты», — предложил Рики, чувствуя, однако, что голова чуть тяжелеет.

«Иди сюда по-хорошему», — потребовала чашка. Раздалось дребезжание, затем Дик изумленно вскрикнул. Не глядя, Рики видел, что чашка качается.

«Никуда я не пойду, и отцепись от меня!».

«Что еще за новости?!».

«Оказывается, я могу сопротивляться», — пришло на ум. Но он чувствовал, как накатывает физическая слабость, как в последние дни в гостях у Чайнсби.

— Рики, тебе надо выйти из этой комнаты, а лучше совсем отсюда…

Рука Артура легла на его плечо, но Рики скорее увидел ее, чем ощутил прикосновение. Это был шок: как будто он и его тело действовали отдельно.

«Разве тебе это надо?».

«Конечно, да», — подтвердил Рики.

«Тебе не нужно могущество, которое я тебе дам?».

«Дешевый подкуп», — отмахнулся Рики. До него замедленно доходило, что кто-то рядом говорит. Потом стало ясно, что голос принадлежит Дику.

— Филипс дышит, но он без сознания. Я не могу привести его в чувство, пощечины не подействовали, а по-другому я не умею. Придется дождаться, когда нас найдут, и скорей бы.

Рики повернул голову на звук и сразу понял, что зря это сделал. Глаза застлала кровавая пелена.

Значок «Гриффиндора». И враг, совершенно беспомощный, как и тот, что поверженным лежит у его ног. Победа и триумф сливались с жаждой уничтожения. Это было так ново для мальчика по имени Ричард Макарони, и в то же время так знакомо.

— Лучше тресни мне по башке, — попросил он Артура, теряя остатки воли.

— Не помешает, — хмыкнул друг, отчего кровь вскипела. «Только шуточек недостает!».

— Интересно, имеем ли мы право разломать эти приспособления? – вновь заговорил Дик. — Они точно дорогие, вдруг потом будут проблемы?

— Оставим для моего дяди Рона и мамы, — предложил Артур.

«Тебя интересуют такие убогие вопросы?» — вкрадчиво позвала чашка, но смысла Рики уже не понимал.

Он не помнил, как рванулся, сбрасывая руку гриффиндорца со своего плеча. Окрики только подстегнули.

Рики не знал, что удержало от того, чтобы немедленно схватить сосуд. Но только заглянул. Чаша со дна медленно наполнялась кровью.

«Выпей, и тебе не будет равных. Я так долго искал тело!».

Рики никогда не уличал себя в брезгливости. Но тут ощутил такую тошноту, даже глаза заболели. Сквозь бледную пелену стали пробиваться здравые мысли.

«Вы позволили мне находиться здесь. Я могу сопротивляться ей?» — спросил он, вспоминая про вестников и про то, что, действительно, слишком привык обращаться к ним со своими сложностями.

«Ты – сила».

Это послание перебило очередную шипящую реплику, исходящие от чаши. У Рики даже в ушах зашумело от помех, вызванных наложением сигналов.

«Нечто больше не заслоняет», — констатировали вестники.

Вестники вмешались, и сознание Рики сразу прояснилось. Он снова чувствовал себя хорошо.

Рики находился один в белой мерцающей пустоте.

«Значит, я сильнее чаши? Сильнее лорда Волдеморта?» — спросил он.

«Ты – сила. Нечто – память. Ты готов путь?».

«А, конечно», — спохватился Рики, стянул с плеча сумку, торопясь, и достал сферу. Он поднял ее повыше, чтоб тем, кто наверху, было лучше видно, и сам удивился этому детскому жесту. Потом возникло легкое беспокойство, что в таком неожиданном переплете ее могли повредить, но оно быстро прошло.

«Точность», — сообщили ему через некоторое время, которого он не почувствовал.

«Вы ее забираете?» — не понял мальчик.

«Мы взяли. Наш путь есть», — ответили ему.

Рики подумал, что, наверное, они как-то скопировали, и не стал выяснять то, что ему, скорее всего, не дано понять. Он осторожно поместил сферу обратно в сумку, и ему ничего на это не возразили.

«Твоя опасность. Память и субъект. Мы оградить ты. Надо взять их в наш путь?»

«Вы хотите прихватить с собой чашку и доктора Робертсона?» — растерялся Рики.

Поначалу этот вариант показался ему заманчивым: он вообще любил те мультики Дан, в которых срабатывает принцип божественной справедливости: око за око, равное возмездие. «Интересно, если инопланетяне будут ставить опыты на мистере Робертсоне в познавательных целях, ему это понравится?» — оценил юмор Рики.

«Нет, — решил он, — это земные проблемы, и их следует решать здесь».

В самом деле, тащить таких типов в качестве представителей земной цивилизации, по мнению Рики, в лучшем случае значило испортить репутацию родной планете. В худшем – оставался шанс, что Темный Лорд каким-нибудь образом сумеет натравить инопланетян на мир, который хочет завоевать. Рики помотал головой, признавая, что никогда не стал бы думать о такой ерунде, если бы не влип в настолько необычную историю.

«Мы ты спасибо».

Это слово Рики доводилось слышать, бывало, каждый день, но от людей. Он вспомнил, что вестники не различают полюсов, и стало так приятно, что они выучили это слово, хоть, может быть, не до конца понимают его смысл.

«И вам спасибо», — ответил Рики.

«Мы уход от твой дом».

«Прощайте», — сказал Рики.

Больше ему никто не ответил. Белое сияние постепенно стало таять. Вздохнув и отогнав грусть прощания подальше, ответственный ученик «Слизерина» Ричард Макарони приготовился разбираться с ожидающими его в реальной жизни проблемами самостоятельно.