Гарри Поттер и Ось Времён (гет)

«Самонадеянность — подруга неопытности.»

Пьер Буаст

Юноша по прежнему сидел на лекции и усиленно пытался сообразить, с какой целью субъект свинячьей наружности, стоящий на кафедре, завёл рассказ о какой-то контрабанде черномагических артефактов.

Как оказалось, он лично принимал участие в облаве на контрабандистов. Судя по тому, что в облавы берут Авроров, чья физическая форма не вызывает опасения, данное мероприятие случилось настолько давно, что вспомнить дату затруднился бы даже Бинс, знающий, казалось бы, все даты сколько-нибудь важных событий магического мира. Из рассказа Краузе выходило, что ничего более важного, чем та облава, в истории не было вообще.

Лектор уверял, что тогда он использовал против врагов им же составленное заклинание, благодаря чему, собственно, наши и победили.

Судя по лицам собравшихся, никто из них ему не поверил, но авроры всё же сподобились вежливо повздыхать и изобразить изумление и благоговейный трепет на лицах.

Немец, казалось, ещё больше раздулся от переполнявшей его гордости, но надежде Гарри, что лектор взорвётся, сбыться было не суждено.

По крайней мере, на Пожирателя он не тянул. Всё предыдущее занятие Гарри присматривался к своим временным соученикам и был абсолютно уверен, что никто из них не пил ничего в течение часа, а, стало быть, повторить подвиг с оборотным зельем Крауча-младшего никто не пробует.

Ещё через пять минут свершилось чудо – Краузе начал лекцию.

— Что-ж, друзья мои, для составления заклинаний необходимо, прежде всего, установить конечный результат, равно как и при составлении зелий. Вот, например, чтобы смешать зелье сна, нужно добавить омелу, чтобы отключить сознание. И именно на третьей минуте кипения, иначе результата не будет. А потом нужны крылья бабочек «мёртвая голова», но на шестой минуте вместо девятой, потому что в зелье уже есть омела.

Если говорить на чистоту, то Гарри не понял ничего из выше сказанного, но всё же не терял надежду узнать что-нибудь полезное для себя.

— …и тогда угол сместится, из-за чего заклинание потеряет силу, или получится что-то вроде смешивания двух заклинаний…

А ещё Гарри очень хотел бы, чтобы его ближайшее окружение, а именно Майкл, Ганс, Олег и Дмитрий не были Пожирателями. Да он был почти уверен в этом, но всё же рисковать не хотел.

— …если же не подставить нужный символ…

Но больше всего Гарри волновался за Гермиону. Это она вчера после заклинаний предложила им разделиться, мотивировав это тем, что так больше шансов выявить врагов. Гарри не был с этим полностью согласен, но никаких веских аргументов, кроме догадок, противопоставить старосте гриффиндора не мог. Но если на девушку нападут, то они с Роном могут и не успеть прийти на помощь…

— ...тогда надо рассчитать азимут…

А на тот случай, если Пожиратель попробует атаковать их во сне, Гарри приготовил сюрприз-инфаркт: вчера, пока Ганс зажигал на гардеробе, Гарри наложил на свою кровать и то, что осталось от ложа Рона, несколько охранных заклинаний. От заклинаний они не защитят, но во время разбудят их.

— Ну, а чтобы изменить уже существующие заклинания, надо просто достроить их арифмантическую формулу и изменить при прочтении соответствующий слог. Но, опять же, меняя одну часть, вы можете повредить другую, и её тоже придётся менять…

«Вот это уже интересно! Если перестроить защиту, то можно будет пропускать только тех, кто не желает зла, как сделал Дамблдор с зеркалом джедеН, пряча туда Философский камень…»

Юноша немедленно нагнулся к девственно чистому листу пергамента и, прикрыв его от любопытных глаз сидящих рядом Авроров, вывел четыре зазубренных формулы: для сложного охранного заклинания, для магического щита седьмого уровня, для огненной стены и для лигилименции. В правильности последнего об сильно сомневался: во-первых, Гарри учил её ещё летом по книге Дамблдора, которую вернул директору в самом начале года, а во-вторых, юноша не знал, как изменить её под себя, ведь Гарри пользовался лигилименцией не как все волшебники, а с помощью эмоций…

Затем юноша попробовал составить хотя бы простой щит из получившихся заклинаний, но, перечеркнув шесть неудачных вариантов, отказался от этой затеи.

Остальную часть лекции Гарри комкал в кулаке пергамент и с интересом слушал, как трепятся соседи, а именно – как Ганс рассказывает забавные случаи из биографии уважаемого лектора, оказавшегося, как и предполагал Гарри, простым хвастуном. Хотя, дело своё он всё-таки худо-бедно знал.

— … и после этого он ещё месяц ходил с барсучьим хвостом, — театральным шёпотом закончил повествование Ганс, которому к тому времени с нескрываемым интересом внимали почти все оказавшиеся поблизости авроры.

Когда лекция, наконец-то окончилась, авроры потянулись к помещению с котлами. Аудиторией это сравнительно небольшое помещение назвать было сложно, а вот определение «комната с котлами» подходило идеально.

Мрачный болгарин изволил поделиться некоторыми разработками своей страны в области ядов, в связи с чем велел приготовить яд по рецепту, который немедленно изобразил на доске.

По почерку было видно, что этот человек не привык писать мелом на доске, да ещё и на чужом языке, но, к его чести, текст был абсолютно грамотный. Даже запятые были на месте.

Яд Гарри не впечатлил: действовал он медленно и легко выявлялся по симптомам. Единственным плюсом было то, что готовился он очень быстро, практически не требуя настаивания.

Гарри снова предпочёл не выделяться и сделать то, чего от него, в общем-то, все и ждали – испортить снадобье. Однако полностью провалить проект гриффиндорцу не позволила гордость, поэтому он просто на несколько секунд позже положил первый ингредиент – это не должно было испортить зелье, но вот запах получится немного отличным от описанного на доске. То есть Гарри Поттер вновь покажет себя не плохим, но вполне обычным учеником магической школы. И будет надеяться, что Пожиратели хоть чуть-чуть ослабят бдительность, если, конечно, они не участвовали в нападении на Хогсмид…

В это время у кого-то очень не хорошо задымился котёл. Этим «кем-то» оказался светловолосый француз, беспомощно глядящий на дело рук своих. Имени его Гарри не знал.

Ученики Хогвартса, повидавшие на уроках алхимии всякое, невозмутимо продолжили приготовление яда. Но если в Хогвартсе подобные представления, стараниями Невилла, проходят еженедельно, то для основной массы собравшихся в этой комнате котёл, пускающий к потолку ядовито-зелёный столб дыма, явился чем-то невообразимым.

Поттеру немедленно вспомнилось то, как котёл Невилла взмыл к потолку вслед за дымом и там и остался, намертво прилипнув той дрянью, которую сготовил Лонгботтом.

Судя по лицу Невилла, вернувшегося с отработки глубоко за полночь, мизерному количеству баллов в копилке Гриффиндора и пятну на потолке, Невилл изобрёл очень сильный клей, который не отдирается до конца, даже с помощью магии.

Но вот запах, шедший от испорченного неизвестным французом зелья, не смог оставить равнодушными даже видавших виды гриффиндорцев. Сей аромат напоминал дивный запах выгребной ямы в жаркий летний полдень. Эта жуткая, непотребная вонь очень быстро заполнила всё оперативное пространство, так что уже через несколько секунд со всех сторон послышалась приглушённая воротниками, рукавами, полами мантий и прочими предметами, способными заменить противогаз, ругань Авроров.

— Гермиона, солнышко, пожалуйста, скажи, — придушенно взмолился Рон, — есть ли такое заклинание, которое отключает обоняние?!

— Если бы оно было, — раздражённо ответила сквозь воротник староста, — то я, наверное, воспользовалась бы им!

— Всё! Я так больше не могу, — возвестил Фокс, вскакивая, — хватайте меня за яйца и выносите отсюда вперёд ногами!

Просьбе его никто не внял: видимо все были слишком заняты замаливанием грехов перед лицом неминуемой смерти от удушья.

И тогда в образовавшемся стаде не очень умных существ нашлась одна светлая голова, принадлежавшая не слишком светлому латиноамериканцу, видимо, иммигранту из Африки. Эта голова додумалась провентилировать помещение.

Гарри, за шесть лет учёбы с такими передовыми зельеварами как Невилл, Кребб и Гойл, в совершенстве освоивший эти чары, принципиально не стал их применять Вместо этого Гарри решил добавит в зелье необходимые в данный момент компоненты.

Что остановило Рона и Гермиону Гарри не знал, но допытываться не рискнул, заметив, что оба гриффиндорца пребывают не в лучшем расположении духа.

После подобного представления на обед ковылять ни у кого особого желания не было, но, по здравом размышлении, авроры пришли к выводу, что перед неминуемым фехтованием стоит «заправиться». Хотя у русских это слово вызвало немножко другую ассоциацию. По крайней мере, связанную с другим напитком.

Ну, а после обеда и взрослые и юные авроры с одинаково скорбными лицами направились к Нагате. На хит-параде кислых мин в этот момент первое место Гарри, не задумываясь, отдал бы Отто Краузе, тяжело шагающему в конце процессии.

Рон от занятий получил уйму удовольствия, с огромной охотой постигая нелёгкое и подчас неприятное искусство фехтования. Все следы утренней слабости с Уизли моментально спали, уступая место боевому азарту. Гарри он одолел несколько раз подряд, в основном благодаря тому, что как-то ухитрялся угадывать действия противника. Сам же Поттер на занятиях фехтованием не получил ничего, кроме новой порции боли в мышцах.

Но за фехтованием последовало то, что в полной мере дало Гарри осознать, что занятия с Нагатой есть наименьшее из зол, а именно – практическое продолжение утренней лекции о непростительных проклятьях, которые вёл по-прежнему Ларсен.

В ходе занятий аврорам были предложены по три белые мышки, на которых, надо полагать, предстояло демонстрировать свою искушённость на поприще применения запрещённых заклинаний.

Только увидев мышек, Гарри смутно ощутил беспокойство.

— Как известно, — вещал лектор, на столе перед которым так же стояла коробочка, где копошились три мыши, — аврорам дозволяется использовать непростительные заклинания, если не остаётся другого выхода. Впрочем, точно так же, как и гражданские в военное лица могут защищать свою жизнь посредством их использования. Но далеко не все гражданские лица способны на применение непростительных чар…

Дальше наставник завёл ту же песню, что исполнял Гарри перед собранием АД, вы общем сводящуюся к тому, что для непростительных чар нужно использовать отрицательные эмоции. Принимая во внимание то, что с материалом Поттер был ознакомлен не плохо, он с чистой совестью опёрся ноющей после фехтования спиной на жёсткую спинку казённого стула и углубился в свои размышления, не считая необходимым в очередной раз выслушивать рассказ о премудростях убийства.

Остальные же авроры, окружавшие его, с трепетом ловили каждое слова, видимо, ожидая услышать для себя что-то новое, вроде способа отражения Авады Кедавры. Разумеется, что ничего подобного им никто не поведал, так что к концу лекции многие авроры заметно заскучали.

— Ну а сейчас, как вы, уважаемые гости, могли догадаться, вам предстоит по очереди испробовать все три непростительных заклинания на подопытных животных. Если кому-то не удастся с первого раза – не расстраивайтесь потому что число попыток не ограничено.

Гарри задумался. Если ему сегодня в любом случае придётся применять непростительные чары, то имеет ли смысл претворяться дурачком? Если здесь есть Смертожранцы, то сегодня они в любом случае узнают, что их жертва владеет непростительными заклинаниями, так что то, с которой попытки у него получится заклинание, роли не играло. С другой стороны юноше было не приятно ронять престиж перед иностранными гостями, ведь он, как-никак, Мальчик-который-выжил… да и прятаться от опасностей и осторожничать он не привык… но осторожность в очередной раз победила.

Произведя в голове эти нехитрые размышления, Гарри обратил своё внимание на окружающих. Все заворожено следили за тем, как, повинуясь воле австрийского аврора в белоснежной мантии, мышка делает стойку на передних лапках.

А ещё через несколько минут помещение огласилось пронзительным визгом несчастного животного, по громкости никак не сопоставимого с его размерами.

Спустя какое-то время Гарри меланхолично наблюдал за попытками Гермионы справиться с собой и наложить пыточные чары на маленького зверька. Никто не подумал проявить к девушке снисхождение и если не отменить задание, то хотя бы подсунуть вместо миловидного белого создания, доверчиво глядящего на неё, сидя на задних лапках, какого-нибудь отвратительного таракана. И Гарри был уверен, что Гермиона и сама прекрасно понимала почему: враг тоже может быть милым и безобидным, а когда окажется, что это не так, предпринимать какие-либо действия подчас оказывается поздно.

Ученики Хогвартса сдавали этот ужасный норматив подряд, то есть очередь Гарри наступила сразу после того, как Рон, с неизвестно какой попытки, всё-таки убил мышку. Надо сказать, что это ему далось намного легче, чем Гермионе, пребывавшей в данный момент в наихудшем расположении духа.

— Теперь вы, мистер Поттер, — ровным голосом произнёс Ламберт, обращаясь к Гарри.

Не смотря на то, что все присутствующие сохранили вежливо-заинтересованный вид, будто Гарри собирался применять не непростительные чары, за которые магов сажали в Азкабан, пока тюрьма не пала, а какие-нибудь чары вроде элементарной левитации, от юноши не ускользнуло, что очень многие заметно напряглись. Не понятно почему, но они всё ещё ждали от Гарри Поттера чего-то особенного, из ряда вон выходящего… если от него не отлетит вражеская Авада Кедавра, то пусть он хотя бы достойно создаст свою…

Гарри поднял палочку, указывая ею на одну из мышек в своей коробке, и тихонько, почти не слышно, прошептал:

— Imperio…

Никаких видимых изменений со зверьком не произошло. Мышонок нахально посмотрел на Гарри и принялся преспокойно чистить мордочку, не зная, что сейчас на него вылупилось больше сорока пар любопытных глаз, ожидающих, что животное начнёт выполнять какие-нибудь немыслимые приказы подростка. Мышонок купался в лучах славы, время от времени отрываясь от своего туалета и вознаграждая кого-нибудь из толпы нахальным, но, казалось, вполне осмысленным взглядом.

Гарри же между тем продолжал направлять на него палочку, контролируя каждое его движение, каждый вздох, зная, что в любую секунду может приказать ему перестать дышать. Но вместо этого юноша в тихую развлекался, украдкой поглядывая на то, как взрослые, опытные авроры, прошедшие бои и засады, с нескрываемым интересом следят за тем, как гадит мышонок, пытаясь понять, под контролем животное или нет.

Поттер наконец решил, что пора бы и честь знать и отпустил мышонка, но лишь для того, чтобы повторить заклинание. После пятнадцатой «неудачной» попытки Гарри наконец позволил мышке изобразить нечто вроде чечётки и перешёл к куруциатусу.

Тут жульничать было не так легко, но всё же возможно. Гарри позволил животному забиться в агонии, но не настолько сильной, чтобы оно издавало эти душераздирающие писки. Впрочем, попытку ему засчитали с первого раза.

Настала очередь последнего заклинания. Юноша глубоко вздохнул, вновь поднял палочку на лабораторную мышь, привлекающую внимание красными глазами. Если бы не красные глаза, Гарри было бы на много проще, а так глаза слишком сильно наводили на мысли о Вольдеморте. Но своего Поттер добился – вместо убийственного луча из его палочки вырвалось несколько жалких искр, о которых Крауч-младший в личине Хмури когда-то сказал, что его вряд ли даже насморк проймёт. После третьей неудачной попытки, когда все, казалось, утратили интерес к потугам Гарри казаться взрослым, юноша наконец создал приличное заклинание, позволившее мышке беспрепятственно отойти в мир иной.

Юноша весьма внимательно следил за тем, как авроры используют непростительные чары, чтобы попытаться вычислить кто же из них может оказаться пожирателем. Кандидатов оказалось больше пятнадцати.

— Ну а сегодня мы будем расслабляться цивилизованно, — объявил Ганс, вваливаясь в помещение, занимаемое Гарри и его товарищами.

— И что же вы, герр Гейне, подразумеваете под расслаблением? – спросил Дмитрий, не скрывая своего скептицизма по поводу предстоящего расслабления.

— Отсутствие вашего жуткого пойла, которому место в корыте с помоями! – со всей радикальностью, на какую был способен, отрезал германский гость. – Найн, господа, этим вечером разум правит бал! – продолжил он, от избытка чувств забываясь и начиная немного коверкать слова, — сегодня мы будем пить настоящий шнабс, лучший во всей Германии!

— Мне скучно, Бес, — уведомил немца Олег.

— Пошёл ты, Фауст! – бодро отозвался Ганс, — не знаешь языка – молчи в тряпочку! План на сегодня такой: сейчас идём на ужин, а потом, в течение пятнадцати минут мы пробираемся к вам.

— Не хочу огорчать вас, коллеги, — подал голос Фокс, — но я слышал, что с этого дня контроль за досугом гостей ужесточается. Короче говоря, те, кто стоят у власти не хотят, чтобы мы тут спились.

— То есть с этого дня доставка спиртного становится настоящей проблемой… — протянул заметно поникший Ганс, видимо всерьёз решивший обеспечить друзьям культурное времяпрепровождение.

— Можешь на нас в этом вопросе положиться, — подмигнул ему Олег.

— Вот уж в этом деле мы собаку съели! – подхватил его товарищ, вскакивая с занимаемой им колченогой табуретки, несколько минут назад созданной из воздуха.

Гарри наблюдал за последующим планированием операции «Запой» со своей кровати, делая вид, что всецело поглощён изучением Умной книжки о зельях, как окрестил подарок Гермионы Рон, когда впервые увидел. Гарри переколдовал обложку, использовав одно из многочисленных заклинаний, которыми пользуется любой уважающий себя школьник, если требуется замаскировать какую-нибудь литературу. На его памяти подобные чары были широко распространены по Хогвартсу в то время, когда вышла статья Риты Скитер с его незабвенным интервью «Придире». Теперь книга с запрещёнными зельями выглядела как банальный «Квиддич сквозь века».

— А вы, ребятки, что скажете? – Фокс изволил обратить своё высокое внимание на подростков.

Гарри неопределённо пожал плечами, давая понять, что намного больше увлечён квиддичем, а Рон буркнул что-то, означающее, что он готов полностью предоставить доставку праздничных аксессуаров своим уважаемым коллегам.

— Эй, Гарри! Мы ведь к тебе тоже обращаемся, — обиженно воскликнул Майкл, — хоть глаза подними! А то сидишь, будто пятое издание «Некрономикан» читаешь!

Гарри с неохотой оторвался от весьма занятного рецепта и поднял голову на говорившего.

— А при чём здесь я? – недоумённо спросил он. – Я вообще не пью! А если вам так нравится – я не мешаю и даже готов содействовать.

— Вот уж не думал, что Гарри Поттер – трезвенник, — задумчиво протянул Олег.

— Гарри Поттеру, между прочим, сейчас шестнадцать лет, — напомнил юноша, — и ему как-то было чем заняться, кроме распития спиртных напитков…

— Тебе только лекции читать, — буркнул Олег, — о вреде алкоголя и технике вышивания крестиком…

Гарри проглотил шпильку, привычно проигнорировав хихикания находящихся поблизости недостойных. Окинув комнату мрачным взглядом, он вновь погрузился в чтение.

— Он всегда такой? – раздался шёпот Ганса, видимо обращённый к Рону.

— Какой? – не понял Уизли.

— Скучный, — закончил Фокс.

— С прошлого лета, — подумав, отозвался Рон, вряд ли рассчитывая на то, что Гарри его не услышит и, судя по всему, стараясь заставить иностранцев отстать от друга таким неприятным способом.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Гарри уже было подумал, что им хватит такта промолчать, но надеждам его сбыться было не суждено. Когда до собравшихся дошло, о чём говорит Рон, Фокс жадно спросил:

— Так как же Сириус Блек сбежал? Ведь Азкабан был самой охраняемой тюрьмой во всём мире! Оттуда невозможно бежать!

— Он был анимагом, — отрезал Гарри, не отрываясь от книги. – Большой чёрный пёс, — пояснил он, упреждая дальнейшие вопросы.

— Но ведь анимагов держат в специальных камерах, — недоверчиво ответил Фокс, не обращая внимания на то, что Гарри явно не расположен на продолжение этого разговора.

— Сириус был незарегистрированным анимагом, — ответил Гарри, наконец захлопывая книгу, поняв, что вопросы не прекратятся, и решив ответить на максимальное их количество сегодня, а не дожидаться когда товарищи осмелеют и начнут сыпать вопросами и цитатами из многочисленных статей о Гарри Потере.

— Но… это ведь противозаконно, — недоумённо пробормотал доселе молчавший Дмитрий.

— Хранить в этой школе спиртные напитки тоже незаконно, — парировал Поттер, — не говоря уж об их распитии в компании несовершеннолетних волшебников!

В комнате повисла напрядённая тишина. Старшие товарищи вместе с Роном буравили Гарри мрачными взглядами. Обстановка накалялась, а Гарри изучал их лица, стараясь понять, смогут ли иностранные гости английского аврората быть Пожирателями смерти. Ему очень хотелось, чтобы это было не так, но в напрягшихся чертах лица юноша не смог прочитать ничего, кроме настороженности. Рон же смотрел на него с плохо скрываемым любопытством.

— Можете не волноваться – к Ларсену с докладом я не побегу, — наконец изрёк он, усмехаясь. – А незарегистрированных анимагов в Британии довольно много. Я лично знаю двоих… и ещё двоих погибших, — тихо, почти шёпотом, добавил он.

Собравшиеся заметно расслабились.

— Да никто, в общем-то, и не подумал…

— Да заткнись уже, Дим, — буркнул Олег, — отвали от него… ужинать пора, — неловко закончил он.

Ужинать было действительно пора. А если точнее – уже почти поздно. Компания добралась до трапезной последними, быстро прошмыгнув мимо столов к своему привычному месту.

Гарри алчно смотрел на великолепный стейк, лежащий перед ним на тарелке при этом бодро игнорируя косые взгляды со стороны оплёванного с утра итальянца и его компании. В следующую секунду юноше пришло в голову, что Пожиратель вполне может воспользоваться ядом. Причём подействовать яд может когда угодно – даже через месяц.

Занятый этими мыслями, юноша стойко просидел весь ужин, не взяв в рот ни крошки и равнодушно выдерживая вопросительные взгляды соседей, активно работающих челюстями, пережёвывая щедро разрекламированный Гансом бифштекс, попутно захлёбываясь слюной.

По дороге в комнату Гарри посвятил в свои подозрения Рона и Гермиону.

— Постоянная бдительность! Хмури может тобой гордиться, — заявил Рон, сдавленно хихикая.

— Рон! – вмешалась Гермиона, — возможно, что Гарри прав. Ведь это не Хогвартс и здесь возможно и такое.

— Ты думаешь, Дамблдор отправил бы нас туда, где тебя могут отравить? – обратился к Гарри Уизли, переставая хихикать.

— Все ошибаются, — вздохнул Гарри. — И Дамблдор не исключение.

— Знаете что, — просияла староста, — я могла бы попробовать приготовить индикатор ядов. Тогда можно было бы не волноваться на этот счёт.

— Ага! – бодро согласился Гарри, — а потом всем объяснять, зачем мне индикатор. Ведь здесь, как ты сказала, не Хогвартс. Здесь полно авроров которые знают, что это такое. Лишнего внимания нам не надо.

— Стоп, ребята! – вмешался Рон, останавливаясь посреди коридора, — объясните глупому мне, что такое индикатор и зачем он Гарри.

— Это маленький предмет, — механическим тоном начала рассказ Гермиона, — вроде монеты. Его положено опускать в питьё и еду и если она отравлена, то индикатор об этом предупредит.

— И как же Гарри будет выглядеть, пытаясь запихнуть в стейк монету? – саркастически поинтересовался Уизли.

— Глупо. Но ведь можно сделать не монету, а, например, ложку, — задумчиво ответила Гермиона, прислоняясь спиной с стене и запуская руки в волосы.

— Не понимаю я вас, — пробормотал Гарри, — неужели ты, Гермиона, думаешь, что Вольдеморт не придумает яд, на который не реагирует индикатор? Ведь зелье для воскрешения он составил… а нам, к стати, стоило бы пойти куда-нибудь, в замкнутое помещение, где нас не смогут подслушать, — заметил он.

— Куда, например? – живо заинтересовался Рон. – У нас в комнате браты-алконавты уже, наверное, устроили большой праздник.

— Опять?! – воскликнула гермиона, полностью забывая про осторожность. – Но ведь…

— Тихо! – зашипел Гарри, прислушиваясь. Ему на секунду показалось, будто он слышал чей-то шёпот.

— Что? – моментально насторожился Рон, вслед за Гарри доставая палочку. – Кто-то идёт?

— Нет, — вздохнул Поттер, опуская оружие. – Показа…

Теперь он вновь услышал чей-то шёпот, уже намного отчётливее. Но этот тихий звук, казалось, шёл отовсюду – от стен, от потолка, от чадящего пламени факелов, освещающих длинный коридор без окон…

Гарри застыл на месте, глядя прямо перед собой. Он уже давно не слышал этого голоса и в тайне надеялся больше не услышать…

«Ось ждёт тебя, Тот кто выжил. Ваша связь спасёт бытие…» — шептал невидимый собеседник.

— Как мне попасть туда? – прошептал в ответ Гарри, изо всех сил пытаясь применить всё немногое, чему научился на лигилименции.

«Там, где началось время, откроется дверь. Лишь только боги смертных построятся в ряд…»

Больше Гарри не смог ничего разобрать, потому что шёпот стал похож на тихий ветерок, едва лишь касающийся слуха. Юноша уже не мог уловить слов.

Гарри внезапно осознал, что стоит посреди тёмного коридора, половина факелов в котором, не понятно почему, потухли и пристально смотрит на каменную стену. Друзья же стоят рядом, с написанном на лицах беспокойстве.

— А ты ничего не хочешь рассказать нам, Гарри? – осторожно спросила Гермиона. – Про подобные отключки, например… это опять видения, да?

— Не здесь, — отрезал Гарри, поворачиваясь к недоумевающим друзьям спиной и целенаправленно шагая к их с Роном и Майклом комнате.

«Отключки»… Это слово неприятно отозвалось в сознании юного волшебника. Конечно, могло быть и хуже – «припадки», например… но всё равно было обидно. Гарри казалось, что его друзья считают его ненормальным… припадочным психом…

Да ведь он таким и был… с этими ни чем не объяснимыми видениями. Юноше вдруг вспомнилось, что Аврелиус Дзонни, о котором летом рассказывал Дамблдор, лежал в дурдоме. А потом вспомнилось, как этот самый Дзонни закончил…

Юноша поёжился, на ходу кутаясь в мантию и желая побыстрее добраться до их комнаты. Ему вовсе не хотелось в один прекрасный день сгореть изнутри…

«Отключки»!!!

Гарри почувствовал себя преданным. Он привык во всём полагаться на друзей, доверять им… и вот теперь такая характеристика…

«Так уж и доверять?» — ехидно осведомился внутренний голос. — «А про Ось, разумеется, не рассказал… теперь ещё удивляешься!»

А ведь действительно. Чему он удивляется? К его обморокам и крикам все давно привыкли, но ведь Гарри ясно дал друзьям понять, ещё тогда – в день первой дуэли, что с Вольдемортом это не связано. И теперь Рон и Гермиона не знают о чём думать.

И как назло в этой огромной школе нет ни одного укромного места… негде побеседовать с друзьями на глобальные темы. Но Гарри решил, что обязательно что-нибудь придумает.

Наконец юноша добрался до конечного пункта своего похода. Как он и предполагал, веселье уже началось. По крайней мере, вчерашние стаканчики были наполнены прозрачной жидкостью. На бутылке была совсем другая этикетка, но доверия к жидкости это отнюдь не внушало.

— А Рыжий где? – осведомился Олег вместо приветствия.

— Скоро будет, — буркнул Гарри, заваливаясь на свою кровать и нашаривая под подушкой книгу, — отстал немного.

Последующие десять минут Гарри самозабвенно делал вид, что читает, на самом деле строя самые немыслимые догадки на счёт того, почему Рон не появляется. На какое-то время он успокоился, решив что Уизли пошёл провожать Гермиону, но потом понял, что столько времени провожать её до соседнего крыла просто немыслимо, потому что надо было пройти всего лишь два коридора.

Парню немедленно вспомнилась наглая физиономия Трапатонни за ужином и предположения стали совсем уж мрачными.

Гарри уже было решил бросить всё и бежать искать друзей, как в дверном проёме нарисовался Рон собственной персоной.

— Ещё раз зайдёшь без стука – я за себя не отвечаю, — без обиняков пообещал Олег, одной рукой картинно хватаясь за сердце, а другой извлекая стакан с выпивкой из-под полы мантии, куда непонятно как и когда засунул его.

— Извините, — буркнул Уизли, проходя в дверь. Рон был не один – вслед за ним в комнату вошла Гермиона, с интересом оглядывая помещение. Она вперилась взглядом, явно позаимствованным у Макгонагалл, в стакан в руке Олега, но промолчала.

— Ребята, — возвестил Майкл, — у нас в гостях дама. Бокалов, конечно, никто достать не догадался?

Как выяснилось, бокалами запастись никто действительно не озаботился. Но неугомонного американца это не остановило. Уже через минуту в руках у обоих старост гриффиндора и у Гарри за компанию были пластиковые стаканы с вышеупомянутой жидкостью.

Вопреки логике, Гермиона не плеснула драгоценным напитком в лицо нахалу, а, смущённо улыбнувшись, чокнулась со всеми желающими и несколькими глотками осушила стакан. Рон сделал то же самое. Гарри повторил за друзьями, решительно ничего не понимая.

После второго стакана в голове у Гарри образовалась приятная пустота, но он изо всех сил старался следить за происходящим.

— Позвольте мне? – предложила Гермиона, когда Ганс в очередной раз потянулся за бутылкой.

— Даме разливать не положено, — немедленно проинформировал собравшихся Дмитрий.

— Как так? – искренне изумился Рон, — у нас почему-то можно…

На это иностранцам ответить было нечего, ведь они были гостями в стране и могли не знать некоторых её обычаев. Гермиона, получив бутылку, очень заинтересовалась её содержимым. Она не могла отказать себе в удовольствии подойти поближе к факелу и рассмотреть шнабс на свет.

Но староста очень быстро повернулась обратно и принялась старательно разливать содержимое бутылки по стаканам. Самое удивительное – убавлялось совсем немного, из чего можно было догадаться, что бутылка заколдована.

Гарри, уже получивший свою долю выпивки, поймал предостерегающий взгляд Рона. Почему-то юноша решил, что в этот раз пить ему не нужно.

— За отдых, — тихо сказала Гермиона, — пусть его будет больше.

Теперь Гарри был точно уверен, что этот стакан нужно пропустить. Он немного помедлил, дождавшись, пока собравшиеся поднесут к губам напиток, краем глаза заметил, что всё что было в стакане Рона стекает по лицу за ворот рубашки и течёт вниз по распахнутой мантии, напоминающей большой чёрный халат.

Юноше даже не пришлось симулировать глотки – уже после второго глотка иностранные гости лежали аккуратным штабельком и мирно храпели.