Возвращение в Хогвартс (джен)

Рон очень тихо закрыл книгу, придерживая массивную обложку большим пальцем. На обложке золотыми размашистыми буквами было написано: «Зайчиха-шутиха и другие сказки барда Бидля».

Хьюго тихонько посапывал, свернувшись клубочком, и его рыжие волосы солнышком разметались по подушке.

Рон, стараясь не дышать, чтобы не разбудить сына, осторожно поправил сползшее одеяло, опустил книгу на прикроватную тумбу и дернул веревочку на ночнике.

Теперь, когда свет в комнату проникал только из раскрытого окна, все кругом окрасилось темно-синими тонами, и разбросанные по полу игрушки оказались серьезным препятствием.

Рон поднялся с края кровати, еще раз глянув на одеяло, чтобы убедиться, что Хьюго укрыт хорошо и надежно, и чуть нагнулся, всматриваясь в машинки и разобранные на детали фигурки волшебных и самых магловских существ. Перед каждым шагом он выставлял вперед ногу, шаря босыми пальцами по ворсу ковра, отбрасывал в сторону любой попавшийся на его пути предмет и ступал дальше.

Его не столько волновала возможность наступить на что-то острое, сколько то, что любой шум может разбудить Хьюго. Чем старше сын становился, тем сложнее было загнать его в постель, только на Орлиные скалы опускались сумерки. Одним надежным способом для Рона все еще оставались сказки, которых Хьюго ждал каждый вечер. Но что-то подсказывало Рону, что скоро и их волшебное свойство усыплять сына растворится в его взрослении.

Рон выглянул в окно, окинув взглядом просторы Орлиных скал. Он так и не понял, почему это место назвали именно так. Из окна открывался вид на широкие поля с окаймляющими их вдалеке хвойными лесами. Совсем далеко, вдоль по дороге, та срывалась вниз к каменистому пляжу, где волны белыми барашками взлетали к заросшим сорняком холмам.

Ближайший дом, который занимала такая же семья волшебников, находился за много миль на север. И здесь в любое время дня и ночи было тихо. Гермиона не раз говорила о том, что хочет перебраться в город, но Рон слишком полюбил это место за прошедшие годы. Он оглянулся на спящего сына, прежде чем задернуть шторы на ночь, и подумал о том, что, возможно, когда лето закончится, ему придется подумать о новом доме. Как бы здесь не было хорошо, без детского смеха, на мили вокруг останется только тишина.

Рон задернул шторы, и комната погрузилась во мрак.

Он часто вспоминал о том, как учился в школе. О том, как для него было это важно. Наверное, если бы не его собственные воспоминания, он никогда бы не отпустил своих детей так далеко и так надолго. К концу учебного года Роза писала все реже. Рон не сомневался, что и Хьюго будет отправлять по нескольку писем в неделю... но только поначалу. Пока не обзаведется новыми друзьями и не уйдет с головой в учебу.

Совсем скоро у них с Гермионой наступит время только для них двоих.

С тех пор как в их жизни появилась Роза, а следом за ней и Хьюго, Рон и Гермиона чуть ли каждый вечер мечтательно рассказывали друг другу о том, чем будут заниматься, когда дом вновь опустеет. Хотя что-то подсказывало, что это время будет здорово потревожено семейством Поттеров, чей младший ребенок тоже уедет учиться.

Рон даже не предполагал, что всего через несколько месяцев после отправления младшего сына в школу именно он будет устраивать шумные вечеринки в новом доме, только бы заглушить тоску по своим детям.

Рон нащупал ручку двери и напоследок еще раз взглянул на Хьюго. Тот перевернулся на другой бок, издав громкий утробный храп.

«Не завидую я его соседям по спальне», — ухмыльнулся про себя Рон.

Только он вышел в коридор, стены которого были щедро утыканы светильниками на стенах, Рон поморщился и потер глаза: что для Гермионы было действительно важно, так это хорошее освещение. Находясь внутри дома, не оставалось возможности понять, день сейчас или ночь, если не смотреть на часы — так ярко и светло было кругом.

В их доме было всего два этажа. После жизни, проведенной в «Норе», дом не переставал казаться Рону слишком уж низким. Но он знал, что когда они купят новый, в черте города, где всегда будет шумно вокруг, лестница на второй этаж исчезнет, а комнаты станут еще меньше. В конце концов, им с Гермионой больше и не надо. Самые просторные спальни будут у детей. Они будут пустовать большую часть времени, но Рон уже видел бунтарские плакаты над кроватью Хьюго и розовую комнату с хрустальной люстрой Розы. Надежды отцов сильнее здравого смысла. Куда уж Рону было думать о том, что выкрашенные в розовый цвет обои окажутся погребенными под рисунками из баллончика, газетными вырезками и теми самыми бунтарскими плакатами.

Рон спускался по ступеням в гостиную, наслаждаясь тишиной. Бывая в гостях у сестры, он удивлялся скрипящим половицам и расшатанным ступенькам. Его дом был его гордостью. Иногда Рон задавался вопросом, так ли уж ему все это важно или же его подкупает Гермиона, снисходительно отдергивающая ножку у скрипнувшей под ней половицей в доме Поттеров. Рон уже давно потерял эту грань, где он что-то делает только для себя, а где — для жены и детей. Последнее каждый раз оказывалось куда более важным «для себя».

Рон пробежал по ступеням, он знал, что жена ждет его внизу. Каждый вечер он поднимался наверх, уложить детей спать, пока Гермиона усаживалась за столом в дальнем углу гостиной, где вновь могла погрузиться в работу. И каждый вечер, когда он спускался вниз, бумаги уже были разложены ровными стопками по краям стола, а Гермиона сидела на диване, каждым своим движением показывая, как ждет его.

Рон слетел с лестницы, уже предвкушая, как плюхнется на диван и включит телевизор, стараниями отца настроенный на магловские телепередачи.

Диван оказался пуст.

Рон озадаченно посмотрел в дальний угол гостиной. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и толстенная стопка бумаг взлетела в воздух и с грохотом рухнула на край стола. Гермиона тут же подтянула к себе, теперь уже без волшебства, следующую стопку.

— Я знаю, — виновато сказала она, не поднимая головы. — Мне осталось совсем немного.

Рон подавил разрастающееся желание взбунтоваться и подошел к столу, сев на его краешек.

— Помощь нужна? — спросил он.

Гермиона молча листала бумаги, то и дело поднося палец ко рту.

— Эльфы, — сказала она в стол.

— Та-ак, — кивнул Рон.

— Образовались целые группы эльфов, не желающих принимать новый закон об их освобождении.

Гермиона посмотрела на Рона, и в ее глазах он не увидел привычного отчаяния, которое охватывало ее, стоило ей взяться за подобную работу. Теперь в них была лишь усталость.

— Я столько усилий приложила, чтобы их освободить, но они, кажется, совсем не хотят быть свободными.

Гермиона хлопнула ладонью по стопке бумаг и поднялась со стула.

— К черту все, — сказала она и направилась к дивану. — Что мы смотрим сегодня?

— Погоди, — перебил ее Рон, разворачиваясь на месте, чтобы не выпускать жену из поля зрения. — Все эльфы, которые сейчас работают в Хогвартсе, работают за плату. У нас с Джорджем на этой неделе запланировано две дюжины собеседований. И все — с эльфами. Они хотят работать у нас. И я точно знаю, что уже больше, чем в половине магазинов в Косом переулке работают эльфы. Помощники, подмастерья, у мадам Малкин эльфы шьют одежду, в «Энзо» нескольким эльфам удалось получить работу официантов.

— Да! — воскликнула Гермиона с дивана. — Это именно то, чего я и добивалась!

— Тогда что не так?

— Недовольных оказалось больше, чем я рассчитывала. Они нанимаются к прежним хозяевам за символическую плату. А это значит, что их прежняя жизнь никак не меняется.

Рон ей улыбнулся и поднялся со стола, прихватив лежащую под настольной лампой стопку бумаг.

— Ну если они не хотят ничего менять, может... и не стоит их заставлять?

Он сел на диван рядом с женой, прижав ее к себе рукой.

— Смотри, — сказал Рон, бросив бумаги себе на колени. — Вот дело эльфа Тотчера.

— Уже более двадцати лет находится на службе у семейства Мансфилдов... — выдохнула Гермиона, устало откинув голову на спинку дивана.

— Именно, — сказал Рон, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе. — И в заявлении этого эльфа Тотчера говорится, что ему всегда нравилось служить его семейству. И больше того, — Рон плюнул на палец и перевернул лист, исписанный идеальным каллиграфическим почерком, — он утверждает, что всех детей Мансфилдов до их одиннадцатилетия обучал грамоте и счету именно он, а не их родители.

— Я уже читала все это, Рон, — сказала Гермиона устало. — Он не может уйти, потому что один из их детей — сквиб.

— Он не хочет уходить, Гермиона, потому что не может оставить ребенка, которого считает своей семьей. Разве это плохо? По-моему, этот эльф Тотчер счастлив там.

— Но оплата труда, Рон! Они платят ему по кнату в месяц.

— Похоже, его это устраивает, — пожал плечами Рон.

— Я думаю, нужно ввести закон о минимальной оплате труда. Мне кажется, некоторые эльфы... не этот Тотчер, конечно, — она выразительно посмотрела на Рона, — но что, если некоторые из них не уходят только потому, что не знают, куда идти. И волшебники, которым эти эльфы принадлежали прежде, просто пользуются возможностью...

— А это уже другой вопрос, — улыбнулся Рон, чмокнув Гермиону в макушку, и потянулся за пультом.

— Постой! — Гермиона схватила его руку и вдруг выпрямилась, смотря в окно. — Видишь?

Рон не ответил. Он сразу понял, что привлекло взгляд жены. Из черноты распластавшихся за окном полей приближалось нечто мерцающее, искрящееся ярким синим светом. Летело, не меняя направления, целясь точно в их распахнутое окно.

— Патронус! — сказала Гермиона, вскакивая с дивана.

Рон отбросил пульт от телевизора и сел, упершись руками в колени. Он следил за тем, как синяя точка разрастается, приближаясь к его дому, и удивленно вскинул брови, когда в окно запрыгнул рогатый козел с длинной бородой.

Ловко перепрыгнув через подоконник, козел ударился копытами о пол и в пару прыжков преодолел гостиную. Он остановился напротив глядящих на него во все глаза, знающих, кто его послал, Рона и Гермионы и человеческим голосом, совсем не свойственным его виду, произнес:

— Драко Малфой в Хогсмиде.

Козел растворился в воздухе, оставив лишь эхо в ушах Рона.

Гермиона уже держала перед собой волшебную палочку, нашептывая заклинание, когда Рон поднял на нее взгляд, так и кричащий: я же говорил!

— ...срочно, Гарри...

Гибкая выдра, извиваясь волной, выскочила будто из широкого рукава Гермионы и юркнула в окно, исчезнув в ночном небе.

— Молчи, — сказала Гермиона.

— Что еще ему делать в Хогвартсе? — накинулся на жену Рон.

— В Хогсмиде, — поправила его Гермиона.

— Какая разница! Хогсмид — ближайший путь к Хогвартсу. Или ты думаешь, он вдруг среди ночи захотел выпить сливочного пива в «Трех метлах»?

Входная дверь распахнулась, впустив в комнату теплый майский ветер.

Гарри держал в руке волшебную палочку, настороженно шаря взглядом по комнате, а Джинни за его спиной на ходу затягивала пояс на махровом халате.

— Что у вас случилось? — взволнованно спросила она, обходя застывшего среди гостиной мужа.

Застывший на какой-то миг, Гарри опустил волшебную палочку и посмотрел на друзей. Он ничего не сказал, но в его взгляде читался тот же вопрос.

— Аберфорт прислал Патронуса, — сказал Рон. — Малфой в Хогсмиде.

— Рон думает, он идет в Хогвартс за Колодцем, — сказала Гермиона.

Джинни нахмурилась и выпустила из пальцев мягкую ткань халата.

— А что ему делать в Хогсмиде? — спросила она. — Он что же, решил, что в «Трех метлах» сливочное пиво слаще, чем у Энзо?

Рону захотелось подбежать к сестре и сжать ее в объятиях, но он повернулся к жене и сказал:

— Что, если я прав? Ты ведь вроде мне верила.

— Так, давайте все проясним, — сказал Гарри, убирая за пояс волшебную палочку. — Что точно вам сказал Аберфорт?

— Что Малфой в Хогсмиде, — ответил Рон. — Это все.

— Все? — спросила Джинни. — Ничего о том, что его сопровождала группа людей, одержимая воскрешением Волан-де-Морта и захватом власти?..

Рон громко фыркнул, и Гермиона, тут же выразительно поморщившись, вытерла рукой плечо.

— Ладно, мы можем проверить, — кивнул Гарри. — Все равно я уже вызвал Молли, так что Лили под присмотром. Мы отправимся в Хогсмид и все разузнаем.

— Когда ты успел? — удивленно посмотрела на него Джинни.

— Перед тем, как мы с тобой трансгрессировали. Как только вышли из дома, я отправил ей Патронуса.

— С преподавателями сейчас не связаться, — сказала Гермиона, обернувшись к стене с висящими на них часами с кукушкой, — все на празднике.

— Хорошо, можем отправиться туда и проверить, — согласилась Джинни.

Гермиона окинула ее оценивающим взглядом.

— Пойдем, я дам тебе что-нибудь надеть. Если ты, конечно, не собираешься трансгрессировать в Хогвартс в халате.

Гарри и Рон остались вдвоем. Рон чувствовал, как Гарри сверлит его взглядом, когда он усаживался за стол. Он выключил настольную лампу, свет которой был таким ярким, что заставлял его морщиться. Рон откинулся на спинку стула, тут же накренившегося, и закинул ноги на стол.

— Говори, — сказал Рон, приветственно разведя руки в стороны.

Гарри молча прошел к столу. Взгляд глаз за потолстевшими за последние годы линзами очков был мрачен и сосредоточен. Но ничем больше Гарри не выдавал свою тревогу. Он заправил футболку в штаны, стараясь придать себе подобающий вид, но Рон только прыснул, разглядывая друга.

— Дать тебе что-нибудь?

Гарри выразительно посмотрел на Рона, пробежав взглядом от длинных ступней в пушистых тапочках до рыжей макушки.

— Ну, одежду можно уменьшить, — предложил Рон.

— Аберфорт сказал что-нибудь еще?

— Нет, — покачал головой Рон. — Только это.

Гарри резко поднял руку, показывая другу умолкнуть, и обернулся на дверь.

— Ты слышал?

— Там ничего нет, — ответил Рон, но уверенности в голосе не было.

Гарри торопливо направился к входной двери, и Рон стащил ноги со стола, перебросив их через аккуратные стопочки папок и бумаг.

Рон обежал стол и направился к Гарри, пока тот медленными шагами, вслушиваясь во что-то недоступное Рону, приближался к колышущимся на ветру занавескам.

Никто не вздрогнул, когда в дверь постучали. Только в руках Гарри и Рона мгновенно появились волшебные палочки.

— Что здесь происходит? — спросила с лестницы Джинни.

Рон даже не взглянул на нее, он обошел Гарри и, предостерегающе посмотрев на друга, крутанул дверную ручку.

Рука с волшебной палочкой наготове тут же обвисла вдоль тела.

Рыжая и изрядно облысевшая макушка Артура Уизли чуть доходила Рону до подбородка. Артур посмотрел на сына снизу вверх, и Рон отступил на шаг назад. Уставшее, изрезанное морщинами лицо Артура было полно беспокойства.

— Папа? — громко спросила Джинни, сбегая по ступенькам вниз. — Что ты здесь делаешь?

— Молли уже у вас дома, — сказал Артур, посмотрев на Гарри.

Он прошел в дом и обернулся к своим детям.

— Ваш Патронус нас разбудил.

— Прости, — сконфуженно произнесла Джинни.

— Но это не все. Когда Молли уходила, я случайно посмотрел на наши часы.

— Те, что с фотографиями? — спросила Гермиона.

— Да, — кивнул ей Артур. — Стрелки Альбуса и Розы на «смертельной опасности».

Гермиона издала не то писк, не то всхлип, но Артур Уизли ее проигнорировал.

— Итак. Вы затеяли что-то в Хогвартсе. — Было видно, как он борется с гневом и подбирает слова. И хотя его голос оставался спокойным, руками Артур размахивал так, будто его атаковал невидимый рой пчел. — Я не спрашивал! Я думал, это меня не касается. Но сейчас это что-то угрожает жизни моих внуков!

— Папа... — пролепетала Джинни. — А Джеймс? Что с Джеймсом?

— С ним все хорошо, — рявкнул Артур. — Его стрелка на «школе».

Рон махнул рукой Джинни и Гермионе, чтобы они подошли к нему, и посмотрел на отца.

— Пап, останься здесь, с Хьюго, — сказал он и положил руку на плечо Артуру. Плечи Артура поникли и весь бушевавший в нем гнев будто испарился. — Что бы там не случилось, мы с этим разберемся, — спокойным голосом продолжал Рон. — Ты только присмотри за ним.

Артур покорно кивнул и, больше не говоря ни слова, отправился на кухню. Уже в дверях он обернулся, с беспокойством посмотрев на сына.

— Мы будем осторожны, — сказал Рон.

И Артур, снова кивнув, исчез за дверью.

— Малфой там не один, — говорил Рон, когда все четверо выходили из дома. Спокойствия в голосе больше не было. — Если он идет за Колодцем, он точно взял с собой подмогу. Встречаемся у «Кабаньей головы», — Рон взмахнул палочкой, почувствовав, как его тело растворяется в воздухе. Все органы словно связали в узел и бросили вниз с обрыва.

Тяжело дыша, Рон ударился ногами о влажную после прошедшего дождя мостовую.

— Вот черт, — сказал он, разглядывая свои ноги в пушистых тапочках: босые пятки упирались в мостовую.

Рядом раздалось три громких хлопка — и все четверо заозирались по сторонам. Улица была пуста.

Гермиона бросилась к трактиру и затарабанила в дверь.

— Аберфорт! Аберфорт, это мы!

— Должно быть, он отправился в Хогвартс предупредить преподавателей, — сказал Гарри.

— Или ты хочешь, чтобы это было так, — сказал Рон.

— Хорошо, — выдохнула Джинни. — Нам нужно торопиться.

— Мы можем взять метлы у мадам Розмерты, — предложил Рон. — Так мы доберемся быстрее.

Гермиона выразительно закатила глаза и фыркнула.

— Есть идея получше, — сказал Гарри, с беспокойством покосившись на подругу. — Когда на третьем курсе Дурсли не подписали мне разрешение на посещение Хогсмида, я пробирался сюда по тоннелю, ведущему прямо...

— В «Сладкое королевство»! — вспомнил Рон.

— Да, этот путь в Хогвартс короче.

— И мы просто вломимся в магазин? — спросила Гермиона с сомнением в голосе, но Джинни уже подхватила ее под руку, увлекая за собой.

— Нет, ты можешь в это поверить? Он все еще сохнет по мадам Розмерте! — гневно шепнула Гермиона Джинни.

Рон переборол желание рассмеяться и оборачиваться не стал. Он ускорил шаг, нагоняя Гарри.

— Меня одну беспокоит то, что стрелки наших детей на «смертельной опасности»? — крикнула им вдогонку Джинни.

— Алохомора! — произнес Гарри, направляя палочку на дверь магазина сладостей. Дверь не поддалась. — Какие еще есть заклинания открывания дверей, Гермиона?

— Джинни, наши дети в опасности, потому что к Хогвартсу приближаются Пожиратели смерти, — сказал Рон. Он нагнулся, взял с земли камень и, отодвинув Гарри в сторону, разбил стекло. — Там все сейчас в опасности. — Рон просунул руку в образовавшуюся дыру, стараясь не касаться острых краев стекла, и дернул ручку двери изнутри.

— Тогда почему со стрелкой Джеймса все в порядке?

Рон остановился и посмотрел на сестру, стараясь не показывать разрастающуюся в груди панику.

Гермиона закрыла дверь и направила на нее волшебную палочку.

— Репаро!

Разлетевшиеся по полу осколки взмыли в воздух и вернулись на свои места; стекло в двери затянулось, как затягивается рана.

— Нам сюда, — сказал Гарри. Он обошел Рона, нырнул под прилавок. Из подвала послышался шум. Когда Рон спустился вниз, он увидел разбросанные вокруг коробки с высыпавшимся из них товаром.

— Я его убью, — шептала Джинни себе под нос, пока Гарри поднимал тяжелый люк, ведущий в тоннель. — Клянусь, я его убью.

— Эй! — оборвал ее Рон. — Малфой — мой.

Он спрыгнул вниз вслед за Гарри, и тишину темного тоннеля нарушили сразу четыре голоса:

— Люмос!

— Люмос!

— Люмос!

— Люмос!

— Ты помнишь, как идти? — спросил Рон.

— Нужно было взять карту Мародеров, — сказала за спиной Рона Гермиона.

— Она пропала пару лет назад, — отозвался впереди идущий Гарри. — Думаю, Джеймс ее стянул.

— И ты ничего не сделал? — удивился Рон.

— Беды она уж точно не принесет, — сказал Гарри. — К тому же, вряд ли Джеймс смог понять, как ее расколдовать.

Они шли по тоннелю, выставив перед собой волшебные палочки, горящие синим огоньком.

— Здесь нет развилок, — сказал Гарри. — Мы не заблудимся.

Рону пришлось согнуться в три погибели, чтобы не задевать макушкой потолок прохода, и на какой-то миг он даже позавидовал друзьям. Гарри шел впереди, уверенно расправив плечи, только его домашняя футболка смешно болталась. Гермиона тяжело дышала сзади, и Рон почувствовал, как она схватилась за задний карман его тренировочных штанов, чтобы не отставать.

— Завтра нужно будет извиниться перед Флюмом и расплатиться за испорченные сладости, — сказала Гермиона.

— То есть сейчас тебя только это волнует? — накинулась на нее из-за спины Джинни.

— Когда мы воровали у фермеров яйца, чтобы не умереть с голоду, она возвращалась и оставляла им деньги, — хохотнул Гарри, и его громкий голос эхом разнесся по всему тоннелю.

Гарри остановился и Рон, не ожидавший этого, налетел на него сзади.

— Мы пришли, — сказал Гарри.

Он поднял руку с волшебной палочкой и произнес:

— Диссендиум!

Что-то наверху щелкнуло, и стены тоннеля залило светом. Гарри уперся ногой в выступ в стене, ухватился за края лаза и, подтянувшись, выбрался наружу. Рон последовал за ним.

Выбравшись на поверхность, Рон оглянулся и увидел за собой откинувшийся горб статуи. Упершись ногами в пушистых тапочках об ее зад, Рон оттолкнулся и скатился вниз.

— Статуя одноглазой ведьмы! — усмехнулся он.

— Да, — кивнул Гарри. — Мы сейчас на третьем этаже.

Гарри помог выбраться Гермионе, а следом за ней — и Джинни.

— Попались! — раздался голос из другого конца коридора, и все четверо разом вздрогнули, но тут же облегченно вздохнули.

Грозное лицо приближающегося к ним Филча начало разглаживаться, только его глаза распознали вырисовывающиеся черты совсем не учеников.

— Чужие в школе! — взревел Филч.

— Нам нужно к директору Стебль, — строго сказала Гермиона.

Рон оглянулся на нее и, решив, что с Филчем иначе дел не построить, повернулся к смотрителю и громко сказал:

— Сейчас же!

Филч на мгновение опешил. Он захлопал глазками, рассматривая лица незваных гостей. «А-а-а, это вы», — промямлил он и развернулся, замахав им рукой, чтобы они шли за ним.

— Она вас ждет, — сказал Филч, когда все трое спускались по лестнице, ведущей ко входу в директорскую башню.

— Где все ученики? — спросила Джинни, и Филч поморщился, окинув ее презрительным взглядом.

— Они в Большом зале на празднике, — сказал он. — Где им еще быть. Плотоядные росянки! — сказал он, и Джинни отшатнулась, непонимающе посмотрев на школьного завхоза.

Горгулья в стене кивнула и отступила в сторону, открывая винтовую лестницу, ведущую наверх.

— Где им еще быть! — раздраженно передразнила Филча Джинни, заходя в башню.

Когда все четверо оказались внутри, Джинни зашагала было наверх, но Гарри схватил ее за локоть, заставляя остановиться. Он оглянулся назад, и горгулья, издав утробный рык, вернулась на свое место. Дверь закрылась. Лестница полетела вверх. Гермиона вцепилась в плечо стоявшего рядом с ней Рона, испуганно смотря по сторонам.

Дверь кабинета была распахнута настежь. Рон ожидал увидеть нового директора за своим столом, с серьезным лицом, выражающим весь гнет нового статуса. Но Стебль расхаживала по кабинету, явно со всем нетерпением ожидая их.

— Ну, наконец-то! — всплеснула она руками, только друзья влетели в кабинет. Рон окинул взглядом стены, сразу наткнувшись на портрет волшебника с черными засаленными волосами. Крючковатый нос презрительно поморщился, когда Северус Снегг перехватил взгляд Рона.

«Каким бы героем он ни был — личность все равно премерзкая», — подумал про себя Рон.

— Я не решалась отлучаться, знала, что вы вот-вот придете! — сказала Стебль. Она засеменила к ним на своих пухлых коротких ножках, и ее щеки подпрыгивали на ходу.

— Что здесь произошло? — спросил Гарри.

— Мистер Малфой прибыл несколько минут назад, — ответила Стебль. — Он считает, что на артефакт, — она выразительно посмотрела на друзей, будто они все хранили общую тайну, озвучивать которую было немыслимым даже наедине, — в опасности. Он вызвался проверить его защиту.

— Ну, конечно! — сказал Рон так громко, что все директора на портретах одновременно повернулись к нему, осуждающе на него посмотрев.

— Наши дети? — вышла вперед Джинни. — Где они?

— Все ученики в Большом зале, — ответила Стебль удивленно. — Мистер Малфой велел отправить вам сообщение о том, что сегодня будет нападение на Колодец, — она запнулась, пробежав взглядом по всем присутствующим. — Вы ведь получили моего Патронуса?

— Нет, — выдохнула Гермиона и, оттолкнув Джинни, бросилась к двери.

— Следите за детьми, — сказал Рон и последовал за женой.

Лестница несла их вниз, но они больше не стояли на месте, держась за закругленные перила. Они бежали по ступеням, не замечая, как голову кружат летящие мимо стены башни.

— Не понимаю, зачем Малфой сказал вызвать нас? — спросила Джинни.

— Хагрид, — сказал Гарри, выбираясь из-за еще не успевшей до конца отъехать в сторону горгульи. Та покосилась на него, и Рон подумал, что если бы диапазон фраз стража был чуть больше, Гарри бы не поздоровилось за такую бесцеремонность. — Хагрид! — крикнул Гарри, замахав рукой.

Хагрид, грузно бегущий через залу, остановился, оглядываясь.

— Гарри! — крикнул он в ответ и замахал своей огромной ручищей. — Рон! Гермиона, Джинни!

— Хагрид, наши дети в Большом зале? — крикнула Джинни, побежав ему навстречу.

— Нет, — закачал косматой головой Хагрид. — Весь вечер пытался их отыскать за гриффиндорским столом, да так и не нашел.

— Никого? — упавшим голосом спросила Джинни.

— Джеймс там, — закивал Хагрид и положил свою здоровую ручищу Джинни на плечо, словно ее успокаивая. — И ведет себя не слишком хорошо, — поморщился Хагрид. — Но Розы, Альбуса и Скорпиуса нет, это точно.

— Может, они просто не пошли на праздник? — с надеждой в голосе предположила Гермиона.

— А вот это вот вряд ли... — пробасил лесничий.

— Нам нужно к Колодцу, — сказал Рон. — Он прямо за твоим домом?

Хагрид кивнул, но перехватил Рона, метнувшегося было к выходу.

— Сначала зайдите ко мне, — сказал он. — Я не пойду, буду вас только тормозить. У меня на кухне над печью полка. Между сахаром и солью там стоит стеклянная колба со звездной пылью.

— Звездная пыль? — спросила Гермиона. — Это так хваленые умы Хогвартса защитили опаснейший артефакт?

— Что за звездная пыль? — спросил Рон.

— Она откроет нам дорогу, — ответил Гарри.

— Присмотри за Джеймсом, Хагрид! — крикнула Джинни.

Они выбежали в холл первого этажа. Двери замка были закрыты, но из тонкой щели, в которую вполне мог пролезть человек, задувал теплый майский ветер.

— Они не могут знать о Колодце, — сказал Рон.

Сказал, больше для себя, чем для остальных. Попытки перебороть волнение он отбросил прочь. Что-то в глубине души подсказывало ему: его Роза в беде. Он всегда думал, что после победы над Волан-де-Мортом в мире настанет утопия. Настолько, насколько она была вообще возможна. Но, что бы ни было, их дети всегда будут в безопасности. Ведь не может еще в мире быть хоть сколько-то сорванцов, лезущих во все опасности, как они втроем. Их история должна была стать единственной и последней.

— Вижу, — ответила Гермиона на немой вопрос Джинни.

Кто-то впереди них бежал мелкими шажками, подхватывая руками мантию. Остроконечная шляпа подпрыгивала на каждом шаге. — Эй! — крикнула Гермиона, выставив вперед палочку.

Удаляющийся силуэт замедлил ход. Бегущий в сторону леса волшебник остановился.

— Вы! — удивленно выдохнул Гарри.

МакГонагалл поправила шляпу, посмотрев на своих учеников.

— Профессор! — только и произнесла Джинни, останавливаясь перед Минервой МакГонагалл.

— Нужно торопиться, — резко сказала та. — Хагрид говорит, что Розы, Альбуса и Скорпиуса не было в Большом зале. Я думаю, они там. И они в опасности.

— Они бы не узнали о Колодце, — сказал Рон.

Профессор МакГонагалл подняла бровь и окинула его насмешливым взглядом.

— Вы плохо знаете своих детей, — сказала она.

— Что здесь вообще происходит? — спросила Гермиона, когда они зашагали за профессором. — Малфой привел Пожирателей смерти?

МакГонагалл обернулась на ходу, посмотрев на нее так же, как на Рона минуту назад.

— Мистер Малфой прибыл нас предупредить, — сказала она. — Он торопился в хранилище, не став дожидаться меня. Но, боюсь, его сил может быть недостаточно, если он прав и Пожиратели смерти пришли за Колодцем.

— Ну как же, — презрительно сказал Рон.

Они сбежали по тропе, змейкой тянущейся по холму. Рон бежал, удивляясь прыти, все еще оставшейся в преподавателе Трансфигурации. Он видел, каким трудом Минерве дается такой бег, и был уверен: увидь он сейчас ее лицо, на нем бы не было ничего кроме боли. Но профессор МакГонагалл спешила, ничем не уступая своим ученикам. Она держала мантию так высоко, что виднелись костлявые лодыжки, но так, чтобы она не мешала ей бежать вперед. На помощь ее новым ученикам.

— Директор Стебль посчитала, что мистер Малфой преувеличил масштабы угрозы, — сказала она запыхавшись.

Рон махнул головой друзьям, говоря, что сам найдет нужный им порошок, и, минуя разросшиеся грядки, направился к дому школьного лесничего.

— Но я так не думаю, — договорила профессор МакГонагалл.

Дверь дома Хагрида резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену.

Волшебник в черной мантии слетел со ступеней. Его длинные волосы, достававшие до плеч, развевались на ветру, когда он вдруг замер, увидев сосредоточенные на нем взгляды Поттеров, Уизли и профессора МакГонагалл.

Рон вскинул руку с волшебной палочкой в ней и краем глаза заметил движение у себя за спиной: Гарри, Гермиона и Джинни возвели свои палочки наизготовку.

— Нет! — крикнула МакГонагалл, расставив руки в стороны. — Он с нами.

Рон, все еще держа незнакомого волшебника на прицеле, обернулся к профессору.

— Это профессор Эинар, — сказала МакГонагалл так спокойно, насколько была способна сделать это. Только бы ее ученики опустили палочки. — Он преподает у нас Защиту от Темных искусств. Профессор Эинар, что вы здесь делаете?

Волшебник спустился по ступеням и подошел к Рону. Он смотрел на направленную ему в грудь волшебную палочку без опаски, но с нескрываемым сомнением.

— Хагрид сказал, что нескольких ребят нет в зале, — ответил он. — А потом началась эта суматоха. Я решил проверить.

— А что ты делал в доме Хагрида? — с нескрываемым подозрением в голосе спросил Рон.

— Хагрид сказал мне, где взять звездную пыль, чтобы пройти в тайный ход, — ответил Эинар, посмотрев на Рона так, будто разговаривал с недоразвитым.

— Это наши бывшие ученики, — сказала МакГонагалл, обращаясь к Эинару. — Те ученики — их дети.

— Да я так и понял, — будничным тоном ответил Эинар, указав двумя пальцами на Гарри. Тот неловко поправил челку, прикрывая шрам.

Эинар обошел Рона, словно бы и не заботясь о все еще направленных на него палочках, и направился в сторону Запретного леса.

— Вы уж извините, — крикнул он через плечо, — но эти ученики — такие же мои дети. И плевать я хотел на ваш колодец, но пока я работаю в этой школе, никто из моих детей не пострадает.

Рон оглянулся на друзей. Гермиона неуверенно дернула плечами, а Джинни поспешила вслед за преподавателем Защиты от Темных искусств.

— Где этот проход? — спросил Рон МакГонагалл.

— Совсем близко, — отозвалась та.

Эинар остановился, взглядом показывая остальным идти быстрее.

— Это здесь, — сказал он.

Эинар взмахнул палочкой, и земля взвилась в воздух, всколыхнулась, разлетаясь по краям. В земле образовалась дыра с вырезанными в ней ступенями.

Эинар поспешил вниз, а за ним Рон и остальные. Гарри подал руку МакГонагалл, помогая ей спускаться.

— Они были здесь, — сказал Эинар, указывая перед собой.

Рон проследил за его пальцем и невольно отшатнулся. С полдюжины гигантских саламандр сновали кругом.

— Агуаменти! — крикнула Джинни, затушив в полете стремящийся к ним огненный шар.

— Глациус! — крикнула Гермиона, и бегущая на Рона саламандра замерла, скованная разрастающимся по ее телу слоем льда.

— Глациус! — крикнул Эинар. — Они даже не постарались оставить их в клетке, — сказал он.

— Пожиратели? — спросил Гарри. — Глациус! Глациус Максима!

— Они внутри, — сказал Эинар. С той уверенностью, с которой Рон бы мог сказать, что бекон на завтрак лучше любой овсянки.

Эинар поднял руку, указывая на клетку. Рон не сразу понял, что новый преподаватель Защиты от Темных искусств пытается показать. Он всматривался в прутья распахнутой калитки, когда его взгляд пал на стену внутри. Все казалось вполне обычным, если бы не крохотная дыра в центре. На уровне его груди грунт стягивался, как стекло в двери магазинчика Флюма. Только медленнее. Края стягивались, искря всеми цветами радуги, затягивались, сплетаясь, снова образуя неприступную стену. Будто бы за ней и не было ничего.

— Кто-то туда уже заходил, — уверенно сказал Эинар.

Он сунул руку в карман и, обездвижив еще одну бегущую на него саламандру, вошел в клетку. Гарри поспешил за ним, и Рон не отступал ни на шаг и чувствовал, как остальные дышат ему в затылок. Эинар поднял ладонь с горкой светящегося порошка не ней. Подняв ее перед своим лицом, он дунул изо всех сил, и порошок разлетелся, облепляя стену.

Только срастающаяся дыра начала раскрываться вновь.

— Не подходите к колодцу, — напомнил Гарри.

Рон ускорил шаг, как только до его слуха донеслись звуки борьбы.

Эинар распахнул дверь.

Сразу несколько волшебных палочек устремились ему в грудь, но из-за плеча донеслось:

— Экспеллиармус!

— Остолбеней!

Эинара отбросило в сторону, но он тут же вскочил на ноги и ловким заклятием сбил с ног одного из Пожирателей смерти.

Гарри столкнулся с ближайшим к ним Пожирателем. Рон узнал постаревшее лицо Селвина. Тут же подоспели Джинни и Гермиона.

Рон не видел ничего вокруг. Пожиратели смерти стеной кинулись на них, но взгляд Рона застыл на одном знакомом лице. Сальные волосы свисали сосульками по краям. Они сильно поседели с тех пор, как Рон в последний раз видел этого человека. На его испещренном морщинами лице проступила склизкая улыбка.

— Руквуд, — прошептал Рон, держа перед собой вдруг задрожавшую в руке палочку.

— Ты меня боишься? — захохотал Август Руквуд.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Рон. Ему не удавалось унять дрожь. Гнев словно захватил каждый дюйм его тела.

Рон смотрел в блеклые глаза, смеющиеся над ним и, казалось, над всем вокруг. Руквуд остановился посреди залы, словно показывая, что он тут главный, что жалкие попытки Рона остановить его слишком никчемны.

«Меня ты не знаешь», — подумал Рон, выпрямляя руку.

Он стиснул зубы, уже понимая, что застывшее на его губах заклинание должно было стать неизбежным. Понимая, что он не может его произнести.

«Авада Кедавра!» — крутилось у Рона в голове, но он чувствовал, что это не будет тем самым наказанием, которого он жаждет.

За спиной раздавались всполохи магического света. Кто-то из дружков Руквуда отлетел к стене, рухнув на землю рядом с уже лежащим там крохотным телом.

«Ал», — пронеслось рядом с Роном имя племянника, словно это было и не в его голове.

Рон тут же позабыл о Руквуде. Даже позабыл о Фреде. Он видел лежащего без чувств Альбуса. Чуть дальше под горой камнейон увидел светлые волосы Скорпиуса. Его рука безжизненно раскрылась, высовываясь меж валунов, и волшебная палочка выкатилась из нее, теперь одиноко валяясь на полу.

Рон отчаянно зашарил взглядом вокруг, пытаясь отыскать Розу, но дочери нигде не было.

Неведомая сила подняла Рона в воздух и отшвырнула к стене. Он больно ударился затылком, но, когда падал, уловил взглядом движение в конце залы. Такой не к месту казавшийся здесь колодец расположился на пустоши. Пески окаймляли его, словно говоря о том, что его место за мили отсюда.

Рон подскочил, снова устремив палочку в грудь Руквуду, но его глаза все еще смотрели в конец залы, где Драко Малфой полз к колодцу, отталкиваясь от песка локтями. Его ноги тянулись за ним безжизненными веревками.

— Экспелиармус! — выкрикнул Рон в пустоту, не сводя взгляд с колодца.

Рука Драко ухватилась за край. Подтянувшись, он всем телом навалился на камень.

— Гарри! Колодец! — крикнул Рон через плечо, надеясь, что Гарри его услышит.

«Он не отдаст себя за Волан-де-Морта», — думал Рон, больше не содрогаясь при мысли об имени, заставляющем его вздрагивать когда-то.

Рон оттолкнулся от стены и шагнул в сторону колодца.

Он вытащит оттуда Малфоя за ноги, если придется.

Руквуд заградил ему путь, расплывшись в слюнявой улыбке, и Рон взмахнул палочкой, ударив его в грудь. Руквуд отлетел на несколько футов назад и упал. Не переставая смеяться, он поднялся, потирая бок.

— Ты знаешь, кто я? — повторил Рон свой вопрос, снова устремляя палочку на Пожирателя смерти. — Говори! — взревел Рон. — Мое лицо тебе о чем-то говорит?!

— Ну, ты рыжий, — с жеманной ухмылкой отмахнулся Руквуд. — Я как-то убил одного рыжего. Он тогда как куча тряпья повалился вниз. Я думал, что смогу убить обоих...

— Перси выжил, — выдавил Рон. — И все рассказал.

Малфой перегнулся через край колодца.

Рон бросился вперед, краем глаза все еще следя за исчезающими в колодце щиколотками Малфоя. Он подбежал к лежащему на спине Руквуду и отбросил в сторону волшебную палочку.

— Моего брата звали Фред! — крикнул Рон, нанося удар.

Челюсть Руквуда хрустнула, но его смех растекся по всему подземелью.

— Я убил Фреда! — взревел Рон. — Говори! Я убил Фреда!

— Того рыжего так звали? — посмеиваясь, сипло отозвался Руквуд.

Рон еще несколько раз взмахнул кулаками, стерев костяшки о дряблую кожу. Он отбросил назад обмякшее тело Пожирателя смерти с застывшей улыбкой на его лице.

Рон поднялся и выпрямился. Он подобрал волшебную палочку и направил ее в грудь Руквуду, но слова застывали еще в гортани.

«Азкабан будет худшим наказанием, чем смерть», — решил он, пнув лишенное чувств тело.

Рядом с правым ухом пролетело что-то тяжелое, и Рон отскочил в сторону. Кто-то из Пожирателей смерти упал без чувств у стены. Гермиона загнала еще одного на лестницу, Гарри столкнулся сразу с двумя. Эинар и МакГонагалл сражались, стоя спинами друг к другу. Джинни взмахнула палочкой, и нападавший на нее Пожиратель смерти оказался погребенным под тучей летучих мышей.

Джинни перевела взгляд на Рона, и Рон мотнул головой, показывая ей, где видел Альбуса. Глаза Джинни расширились, и с застывшим вскриком на губах она сорвалась с места, поспешив к сыну, а Рон, словно забыв о наставлении Гарри, бросился к колодцу, готовый схватить Малфоя за пятки, но вытянуть обратно.

Рон снова перевел взгляд на дальнюю стену, туда, где только что видел Драко Малфоя.

Тот исчез. Пространство вокруг колодца было пустым.

«Ты не сделаешь этого», — думал про себя Рон. Он все еще шарил глазами вокруг, пытаясь отыскать Розу. Лежащая неподалеку от колодца груда валунов оборвала в нем то, что заставляло идти вперед. Но вдруг мощный удар в спину оторвал ноги Рона от земли, оставив одинокие пушистые тапочки валяться неприкаянными посреди залы. Рон упал на землю, перекатился и вновь вскочил. Руквуд еле стоял на ногах, казалось, он вот-вот рухнет, но он снова занес руку с волшебной палочкой.

— Остолбеней!

— Экспеллиармус!

— Авада Кедавра!

Рон не оглядывался на блики света, он бросился к колодцу. Его босые ноги уже ощутили теплоту и мягкость южного песка, когда перед ним раздался взрыв такой мощи, что Рон отлетел назад, рухнув на землю ближе к середине залы. Он ударился спиной, в глазах потемнело, но он смог подняться. Шатаясь, Рон прошел вперед, к колодцу. Палочка все еще была в его руке, и он был готов в любой момент произнести нужное заклинание.

Рон решил, что для Руквуда смерть не станет худшим наказанием. Но он знал: появись в оседающей пыли щелки красных глаз Волан-де-Морта — он отправит его на тот свет не задумываясь.

Пыль рассеивалась, а Волан-де-Морта все видно не было. Рон переставлял ноги, собирая для этого свои последние силы. За своей спиной он почувствовал движение, но не обернулся. Он знал, что это Гарри. Пожиратели смерти не смогли их одолеть. Не их команду. Не с поддержкой Минервы МакГонагалл. И, видимо, не с участием профессора Эинара, учителя Защиты от Темных искусств.

Рон смахнул оседающую на его лицо пыль, вглядываясь туда, где еще минуту назад был колодец.

На фоне пепла и желтого песка он не мог разглядеть ничего, кроме ярких, поцелованных огнем, волос Розы.

Ее кудри разметались, падая на розовые щеки и сплетаясь с ресницами на закрытых во сне глазах.

Колодца больше не было. Он исчез. На его месте осталась только воронка. На дне которой прижимал к своим бледным плечам рыжие волосы Розы Драко Малфой.