Одну Простую Сказку... (джен)

Город опьянял своей прохладой и свежестью. Продавщица грустно улыбнулась ему и помахала рукой, как ему показалось, на прощанье. Он шёл лёгкой походкой, спускаясь к перекрёстку, и уже слышал, как компания мальчишек подбегает к дороге.

Гарри повернул налево и устремился к ребятам. Игра начала перерастать в ссору. Трое мальчишек, с искажёнными от предстоящего удовольствия лицами, уже схватили своего товарища за руки. Гарри ускорил шаг и почувствовал движение у себя за спиной. Вербена и лаванда. Деревянный флакон, треск камина в кабинете. Профессор был уже близко. Дыхание за спиной, мелькнувшая чёрная мантия справа. Нужно было сделать выбор. И тогда Гарри, глубоко вдохнув, шагнул к детям.

— Как же вы смеете? Как смеете нападать толпой на беззащитного? Трое на одного?! Разве это честно?!

Он шагнул ещё ближе, намереваясь схватить одного их детей за руку.

Мальчики с недоумением посмотрели на Гарри. Они вздрогнули от звука его голоса и, словно вырвавшись из морока, синхронно разжали руки, выпуская из захвата плачущего ребёнка. Гарри смотрел на них и ждал, когда они исчезнут, чтобы снова появиться в начале того перекрёстка. Но этого не случилось. Вместо этого дети, словно разорвав порочный круг, пошли по улице прочь, недоумённо смотря по сторонам, а Гарри почувствовал, как реальность тает под ногами, и кто-то с силой выдёргивает его за шкирку из исчезающего мира вверх.

Он проснулся у себя на диване в слезах. Ещё плохо соображая, всё ещё чувствуя призрачную хватку на шее, подскочил к окну и впился глазами в огромный обжигающе-восходящий шар солнца на небе. Холодный апрельский воздух врывался в открытое окно, и Стэнли Брут зябко поёжился, обхватив себя руками.

Слёзы уже подсыхали у него на щеках неровными дорожками. Он должен жить дальше. Он ведь никому ничего не должен. Гермиона сказала, что его работа закончена, и больше он в Хогвартсе может не появляться. И это была единственная хорошая вещь во вчерашнем дне. Вчерашнее дно — как обозвал его для себя Гарри. Дальше падать было некуда. Профессор был прав во всем, как и всегда. И ненависть его к Гарри со временем не ослабела. Ведь Гарри действительно продолжал наступать на одни и те же грабли. И о каком общении, о каком доверии можно говорить, когда весь он сам состоял, по сути, из сплошного обмана?

Герань исхитрилась и, лязгнув зубом, укусила Поттера за ногу.

«И поделом мне», — заметил Гарри, отходя от окна и нашаривая на стуле джинсы.

Изверг с голодным мяуканьем вошёл в комнату и потёрся мордой о косяк.

Пора было расстаться с иллюзиями, отнести последнюю партию зелий в Мунго, как они с Бэнни и обещали, и скрыться навсегда в тиши лаборатории мистера Бэнса.

Северус устало потёр небритый подбородок и застелил постель. Проворочавшись половину ночи на своей кровати, он вынул из ящика снотворное зелье и забылся тревожным сном про каких-то ссорящихся детей до самого звонка будильника.

Сном про детей он, конечно, был обязан вчерашним хаффлпаффцам: толстячку Фолкинсу и малышке Лакруа. Серьёзные детские личики выражали такую решимость, что Северус на секунду подумал, что они самоотверженно вытащили Минерву из рук разгневанного очередной кошачьей стычкой Филча. Сохраняя предельную серьёзность, профессор Снейп благодарно принял на руки свою «питомицу» и клятвенно заверил студентов, что вот прямо сейчас же, сию же минуточку, он вскроет пачку сосисок и накормит изголодавшееся и перепуганное животное, и, да-да, мистер Фолкинз, потом ещё почешет за ушком.

Дети ушли, а Снейп так и стоял перед закрывшейся дверью с кошкой в руке и не знал, смеяться ему или плакать.

Справившись с дилеммой посредством икоты и нервных всхлипываний, Северус усадил кошку в кресло и прошёл в лабораторию за успокоительными каплями.

Когда Снейп вернулся в кабинет, Минерва сидела в кресле уже в своём собственном обличие и выстукивала пальцами по подлокотнику какой-то шотландский боевой марш.

— Молока? Валерьянки? — поинтересовался радушный хозяин.

— Они меня что теперь, до конца моей жизни к тебе в кабинет притаскивать будут? — гневно воскликнула Минерва и грозно сдвинула брови.

— Вот, держи, — Снейп протянул ей флакон и залпом осушил свой собственный. — Ну, ты можешь дождаться параграфа про анимагию и, так сказать, во всей своей красе…

— То есть жить у тебя в кабинете до их пятого курса, — констатировала МакГонагалл и вынула пробку из флакона. — Боюсь, я не доживу.

— Думаешь, закормят сосисочками? — икая, спросил Северус и плюхнулся в кресло.

— Твой разговор с Поттером, смотрю, тоже прошёл не по плану, — отозвалась Минерва, вытирая губы трансфигурированной из пробки салфеткой.

— О! — выдохнул Снейп и прикрыл глаза, откидывая голову назад, — мой-то как раз очень по плану. У нас с ним вообще, всё идёт по…

— Северус, не паясничай! Я, как твой личный фамилиар, просто-таки приказываю, — Минерва устроилась в кресле поудобней.

— Я его унизил, отчитал и вышвырнул. Надеюсь, на этом наши отношения окончательно завершены, — Снейп потёр лицо ладонями. — Тоже так сделай, — кивнул на руки Снейп, — а то сейчас заснёшь. Будем потом тут с тобой храпеть как два Фламеля трухлявых.

— Ой, нет, — Минерва спохватилась и затрясла головой из стороны в сторону, — я так могу и в Биннса превратиться…

— Праааавильноооа... — зевнул Снейп, — не стоит. Как тогда призрак кошки будет обрывать усы миссис Нооооорриссс…

— Снейп, а ну не спать! — и МакГонагалл пустила в лицо Северуса фонтан воды.

— Ну, точно! — проворчал профессор, выбираясь из кресла. — Чего ещё ждать от директора Хогвартса. Я ей тут успокоительного принес, а она… Вот плата за моё радушие и гостеприимство! Вот пойду сейчас, догоню этих хаффлпаффцев и скажу им, что это не моя кошка. Гоните, мол, её под зад коленом.

Северус зевнул и прошлёпал босыми ногами в ванную в поисках бритвы.

Выходить из комнат совершенно не хотелось. Вчера, проболтав с Минервой таким манером ещё минут сорок, он закрылся в своих покоях, и избежал, таким образом, счастливого обсуждения поттеровской лекции за ужином. Но сегодняшние уроки никто не отменял, да и в Мунго всё ещё ждали от него нескольких десятков зелий, которые он обещал принести после обеда.

Опять же, надо поговорить со слизеринцами и оценить размах разрушений. Трое студентов всё ещё вызывали у него опасения.

Кран в ванной зачихал водой в разные стороны, и Снейп привычным жестом долбанул кулаком по трубе, второй рукой нашаривая в шкафчике бритвенный станок.

Чего, собственно, он ждал от разговора с Поттером?

Да, он надеялся, что тот человек, которого придумал Снейп за это время, окажется тем самым Гарри. И его лекция была, казалось бы, хорошим подтверждением надежд Северуса. Но то, что случилось потом: их беседа, совершенная неспособность Поттера признать свои ошибки, вера в свою непогрешимость... Да, он стал сдержаннее, да, предпринял какие-то вялые попытки оправдать своё школьное поведение. Но оправдать. Не признать их. Вялое бормотание извинений не в счёт. Не изменился. Нисколечки. Люди не меняются.

Как Северус и говорил в своё время Бруту, у них очевидная магическая несовместимость.

Хотел бы он сейчас обсудить это со Стэнли. Хоть тот и не любит разговаривать о своём друге.

«С правой щекой покончено, подставляй другую», — и Снейп методично принялся намыливать лицо.

Завтрак проходил в весёлом возбуждении. МакГонагалл ещё не было, но профессор Вектор вовсю соревновалась с Флитвиком в зачитывании цитат из очередной статьи «Ежедневного пророка», посвящённой «трудностям разведения и содержания крупногабаритных магических животных», чем неимоверно нервировала Хагрида. А Помона Спраут подливала масла в огонь комментариями об их гастрономических пристрастиях. Гермиона и Поппи, не скрываясь, делали ставки на то, чья цитата доведёт Хагрида до открытого восстания, в то время как Рон методично вёл подсчёт очков на салфетке.

Снейп в представлении участвовать отказался и молча протянул руку к кофейнику. Перед завтраком он навестил свой факультет и поговорил с Сандерс и Бальмотом относительно лекций по новому курсу, после чего пришёл к выводу, что дети, стараниями Уизли и Грейнджер, в надёжных руках. Оставалось не раскиснуть на лекциях у Равенкло-Гриффиндор, а после обеда замаячил шанс пересечься с Брутом. Как выяснил сегодня Северус, приём зелий для госпиталя начинался с пяти часов, и аптека Бэнса тоже была в списке поставщиков.

Рон тоже потянулся к кофейнику, и в этот момент их руки столкнулись в борьбе за прибор утренней реанимации.

— Доброе утро, мистер Уизли! — кивнул Снейп и приподнял бровь в коронном жесте.

— И вам не хворать, сэр! — стушевался Уизли, уступив кофейную пальму первенства профессору.

— Как дела на фронтах? — поинтересовался Северус, налив полную чашку и возвращая кофейник обратно.

— Пока счёт за Филиусом! — отозвался Рон, — Хагрид уже трижды порывался встать со своего места.

— О, я не про этот фронт, — усмехнулся Снейп и притянул к себе блюдо с сосисками.

— А! Ну... Гарри снял с меня Непреложный Обет, а дети вчера осаждали мою крепость до отбоя.

Северус скептически хмыкнул.

— У Поттера вчера был день благодеяний? — профессор воззрился на сосиски, словно у каждой из них на боку было по шраму-молнии.

— Нет, позавчера, — улыбнулся Уизли, — он ещё умудрился нашу маму спасти.

— Что? Как это? Что с Молли? — встрепенулся Северус, позабыв про еду. — Снова нападения?

— Нет-нет, профессор, — поспешил остановить Снейпа Рон, — у мамы оказалась аллергия на чешую надбо… ну, на чью-то там чешую в составе успокоительного зелья.

— Чешуя подбородочника, — механически поправил Северус, — и причём же тут Поттер, посмею узнать?

— А вот Гарри пришёл как раз вовремя, чтобы успокоить паникующую Джинни и влить что-то из нашей аптечки маме в рот. Когда мы с папой пришли, она уже очнулась, и Джин с Гарри укладывали её на кровать, — Рон взмахнул чашкой, после чего часть кофе выплеснулась на салфетку.

— Ну вот, ставки больше не принимаются, — огорчился Уизли, пытаясь вытереть лужу со стола рукавом.

— Хмм, любопытно, — протянул Северус, хотя история выглядела более чем странно.

Но тут в зал вошла сияющая Минерва и, потрясая свитком в воздухе, провозгласила:

— Полная победа, дамы и господа! Попечительский совет сдался! Мы выиграли!

Додумать свою мысль о странностях Поттера Северус не успел.

Вечеринка в честь победы над министерским монстром была назначена в учительской после обеда.

Снейп, намеревавшийся сразу после трапезы в Большом Зале слинять в Мунго, был вынужден дать обещание, что долго там не задержится и сразу придёт обратно, так как является главным зачинщиком всего этого непотребства. Планы профессора рушились у него на глазах, но ему ли было привыкать к несправедливостям судьбы?

— А, Стэнли! Рад тебя видеть! Ты подстригся? — Бэнни поправил дверной колокольчик и принялся осторожно развешивать над полками мешочки с солодовым корнем.

— Есть такое, мистер Бэнс, здравствуйте, — кивнул Брут, снимая рюкзак с плеча. — Что у нас новенького? Есть какие-то срочные заказы?

— Только два, я оставил тебе в лаборатории. Сегодня ещё в Мунго нужно отправить партию, сейчас буду собирать.

— А, хорошо. Я могу занести, если нужно, — Гарри переоделся в рабочую мантию и встретился со своим отражением в мутноватом зеркале.

Чёрт бы побрал короткие волосы.

Он взял со стола два рецепта и посмотрел по каталогу, все ли компоненты в наличии. Зелье от ожогов и два эликсира зоркости. Тоска не отступала, и в любом звоне черпака он слышал болезненное напоминание о том, кто он есть на самом деле. Внутренняя гармония с миром, то хрупкое равновесие, которым он так гордился в себе, сейчас казались ему дешевой декорацией, которая при свете дня выглядит убого и вычурно. А его предыдущая, с трудом выстроенная на бесконечных ошибках жизнь — словно бездарная роль в пьесе, которую, наконец, окончательно сняли с репертуара. Game Over, мистер Поттер.

Нет, Гарри, ты доиграешь свою партию до конца. Это не конец света. Да, ты облажался во всём и со всеми. Но ты всё ещё живой. И люди, с которыми ты так нехорошо обошёлся во всех своих жизнях — тоже живые. И уважение. Ты забыл про уважение. Как ловко в него ткнул тебя носом профессор! Ты ценил и любил в других свою собственную любовь к ним. Так относятся к дорогим сердцу игрушкам, но не к живым людям. Пора повзрослеть. Пора бы уже повзрослеть и прекратить жить в иллюзиях.

Гарри с силой стиснул зубы и принялся крошить крылья рогача в желтоватый сироп зелья.

Надо объясниться со Снейпом, извиниться перед ним. Но каким образом? Прийти и с порога заявить: мы в прошлый раз с вами нехорошо поговорили, профессор, так вот, я вас ещё не добил сообщением о том, что мы бок о бок целый месяц работали в Мунго и даже обсуждали меня, дорогого-любимого, за чашкой кофе. Возможны ли вообще извинения в такой ситуации? Возможно ли тут вообще что-нибудь, кроме тотальной амнезии?

Гарри нервно потёр ладонями лицо и заметался по лаборатории.

— Что я наделал? Как в самом нелепейшем из фильмов. Так попадаю только я. Только я. И Гилдерой Локхард, — остановился он, истерично всхлипнув.

Прав во всём, прав во всём абсолютно. Непостижимый человек! Общения с ним не заменит никакая рота психологов и даже ватага самых верных друзей. Точно в цель, по самому больному и очевидному. Очевидному всем, кроме самого Гарри.

— Стэнли? — дверь в лабораторию приоткрылась, и в проеме появилось тревожное лицо Бэнни Бэнса. — У тебя всё в порядке? Ты мечешься, как загнанный зверь, и я слышал голоса…

Бэнс зашёл в комнату, приподняв палочку и озираясь.

— Мистер Бэнс, мистер Бэнс, это всё я, это я тут мечусь и говорю сам с собой…

— Стэнли, тебе нехорошо? Что ты варил? — Бэнни сделал шаг к котлам и принюхался.

— Миленький, родной, мистер Бэнс, чего я только не варил, — Гарри истерично смеялся сквозь выступившие на глазах слёзы, — чего я только в своей жизни не наварил! Такую кашу… Только нет ещё зелья от природного идиотизма, а то бы я уже с удовольствием захлебнулся в том котле…

Гарри сел на пол и заплакал, обняв колени и уткнувшись в них носом.

— Мерлинова борода, Стэн, что с тобой случилось?

Бэнни погасил огонь в горелках, и осторожно присел рядом с Брутом на пол.

— Весь этот кошмар с Мунго, — сказал аптекарь, покачав головой и осторожно дотрагиваясь до плеча Гарри, — прости старика, я и не подумал, что тебе так тяжело будет. Я-то привык уже и к авралам, и к такому напряжению. Тебе ещё и от профессора Снейпа, наверняка, досталось...

— Нет, мистер Бэнс, — проговорил сквозь истеричные всхлипывания Гарри, — это профессору от меня очень круто досталось. Намного круче, чем он даже может сейчас себе предположить. Боюсь, я совершил очень страшную ошибку в своей жизни, мистер Бэнс...

— Ну что ты, Стэнли, — аптекарь осторожно погладил Брута по плечу, — никто в жизни не застрахован от ошибок. Жизнь на то и жизнь, что в ней постоянно что-то случается, и всегда не так, как ты хочешь.

— Я предал доверие единственного в мире человека, мнением которого так дорожил. Вы сами хорошо знаете его, мистер Бэнс. Снейп не прощает предательства.

— Стэнли, — проговорил Бэнс, — я не большой знаток в таком деле, меня всегда интересовали больше не люди, а зелья, но если это поможет тебе, я…

— Мистер Бэнс, вы даже не знаете, с кем сейчас разговариваете, — Гарри утёр рукавом заплаканное лицо и повернулся к Бэнни. — Профессор всегда знал меня под другим именем и даже под другой внешностью. И то, что мы так хорошо общались с ним на протяжении всего этого… времени — заслуга моего везения и вина моего бесконечного вранья. Позвольте…

Гарри, со второй попытки, встал с пола и нашарил в кармане палочку.

— Позвольте, я покажу вам, с кем вы на самом деле имеете дело. Я не хочу обманывать и вас тоже. Вы были так добры ко мне...

Гарри взмахнул палочкой, и маскировочные чары начали открывать его истинное лицо.

Бэнни, застыв, смотрел на то, как его помощник Стэнли Брут постепенно превращается в героя магической Англии.

— Очень не хотелось так поступать, мистер Бэнс, — признался Гарри и тяжело вздохнул. — Я просто мечтал о новой и спокойной жизни. Мечтал заниматься интересным делом, — он пожал плечами и оглядел лабораторию, — мечтал просто жить дальше. А запутался в старой жизни ещё больше.

— Стэнли… ээм… мистер... мистер Поттер… — Бэнни всё ещё сидел на полу и смотрел на Гарри снизу вверх, — я должен вам прежде сказать одну вещь.

Гарри похолодел от предчувствия того, что сейчас ему укажут на дверь.

«Но ты же это заслужил, Поттер? Заслужил сполна. Встречай лицом к лицу. И не смей раскисать».

— Стэнли… я... — Бэнс, наконец, поднялся с пола, не сводя глаз с Поттера, — в тот день, когда ты сюда вошёл, я увидел перед собой прежде всего юношу, которому отчего-то не сильно повезло в его жизни. И ещё увидел хорошие способности и добрые намерения. И все те месяцы, которые ты у меня работал, я видел лишь большую самоотдачу и стремление помочь даже в ущерб собственной личной жизни. Я не могу тебя винить за этот маскарад, хотя у меня ещё язык не поворачивается назвать тебя другим именем. Я не знаю, что произошло между вами с Северусом, но, поверь, я не держу на тебя зла. Если, конечно, эти твои метаморфозы к вечеру не доведут меня до инфаркта, — мистер Бэнс посмотрел на Гарри и кивнул на подсобку. — Давай-ка, принеси мне умиротворяющего бальзама, Стэн, и себе плесни в кружку пару глотков.

Гарри несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, нервно улыбнулся и отправился на поиск нужного зелья.

Нужное зелье нашлось почти сразу. Уроки Равенкло-Гриффиндор всегда отличались стихийной импровизацией, но сегодня Северус даже мысленно начислил равенкловцам пять балов за творческий подход. Котёл Уэллингтона взорвался на тридцать девятой минуте, окатив рукав Тольвани и попортив зелья у всех в радиусе метра от взрыва. Снейп заметил, как дёрнулся от хлопка Бэнни Приттс, и единственное, что он успел сделать — поставить купол над плюющимся котлом, второй рукой смягчив падение ребёнка, летящего на острый угол стола.

Ладонь пронзило резкой болью, и на глаза Северуса набежали слёзы. Бэнни Приттс ткнулся головой куда-то в ребро профессора и сдавленно охнул, услышав хруст. Подняв лицо, он совсем перепугался, увидев перекошенное от боли лицо профессора зельеварения. Дети шёпотом обсуждали дымящийся рукав Лаванды и дёргающийся котёл Уэллингтона. Северус распрямился, медленно поднял к лицу посиневшую и окровавленную ладонь и попробовал пошевелить пальцами. Получилось так себе.

— Профессор, сюда! — Уэллингтон переминался с ноги на ногу в дальнем углу класса, где ещё пыхтел один из немногих, не пострадавших от взрыва котлов.

Северус вздохнул и в три шага оказался рядом с котелком Бонигана.

— У вас-то тут что? Я немного занят, если вы не заметили! — проговорил Снейп, оценивая размах разрушений и параллельно вспоминая, где у него стоит флакон с обезболивающим.

— Вот! — в этот момент Уэллингтон вылил весь черпак с зельем на травмированную руку Северуса, отчего профессор сдавленно зашипел.

— Охлаждающий бальзам, вы сами сегодня говорили, — равенкловец ткнул пальцем в котёл Бонигана, — у Арктура уже почти сварился как надо. Это же поможет вашей руке, да?

Снейп закатил глаза и мысленно дал пять баллов Равенкло за находчивость.

Оставалось ликвидировать последствия взрыва, проверить, не пострадал ли от падения гриффиндорский мальчик, и потушить уже рукав многострадальной мантии мисс Тольвани. Вреда от этого дыма не было никакого, но если сейчас не отчистить одежду от остатков зелья, то она будет изображать «Хогвартс-Экспресс» до конца дня.

Когда с формальностями было покончено, Северус распустил весь класс без оценок, пообещав им в следующий раз контрольную работу на тему правил безопасности на уроке.

Оставшись в одиночестве, Снейп вытащил из шкафа аптечку. Бинтовать себя одной рукой было неудобно, так что какое-то время Северус раздумывал, а не пойти бы ему прогуляться к Поппи. Но тут дверь в класс приоткрылась, и внутрь осторожно зашёл Бэнни Приттс.

— Профессор Снейп... — начал мальчик и замолчал.

— Что такое, мистер Приттс? Вы плохо себя почувствовали? Вас проводить в больничное крыло?

— Нет, сэр, я... мне… мне так жаль, что из-за меня вы поранили руку…

— А, это...

Снейп ещё раз посмотрел на ладонь, где в самой середине между косточек была внушительная рана.

— Мистер Приттс, — сказал Северус, — вы любите лакричные леденцы?

— Что, профессор? — растерялся мальчик.

— Помнится, в прошлом семестре я был с вами излишне строг. Могу предложить лакричный леденец в знак перемирия. А о руке не беспокойтесь. Поверьте, лучше она, чем ваша голова.

Приттс стоял у двери и растерянно хлопал глазами.

— Не бойтесь, Приттс, я вовсе не кусаюсь.

Северус усмехнулся, пошарил здоровой рукой в ящике стола и вытащил конфету.

— Идите-ка сюда, поможете мне с перевязкой.

Бэнни настороженно приблизился к столу и скосил глаза на леденец.

— Профессор Снейп, я не верю собственным глазам, — проговорила Минерва, педантично поднося ложку с супом ко рту, — у нас сегодня министерская сова где-то сдохла?

Триумфальное шествие профессора зельеварения и второгодки с Гриффиндора через весь Большой Зал не осталось не замеченным. Незамеченными не остались так же и смех мальчика, и дружеское рукопожатие при их с профессором расставании. Северус, кивнув студенту на прощание, гордо прошествовал к преподавательскому столу, а Бэнни остался на растерзание гриффиндорскому любопытству.

— Мистер Приттс сегодня увидел своё призвание в колдомедицине. Я обещал ему выдать несколько книг по целительству, если он подтянет зельеварение и гербологию.

В подтверждение своих слов Снейп продемонстрировал всему преподавательскому составу перебинтованную ладонь и даже пошевелил распухшими пальцами из под повязки.

— Ого! — воскликнула Гермиона. — Вот это педагогическая победа!

— Если она всегда сопровождается потерей каких-то конечностей, то я пас, — ответила Помона и покосилась на Помфри. Поппи при этом самозабвенно поедала пудинг и обсуждение игнорировала.

«Обиделась», — подумал Снейп и взялся за ложку.

— Поппи, мне нужен твой профессиональный совет, — обратился к ней Снейп, расправляя салфетку у себя на брюках.

— Ты что-то сказал, Северус? — Поппи оторвалась от пудинга и одарила Северуса лучезарным взглядом.

— О, ну не начинай! — Северус скривился и оставил попытки разобраться с супом. — «Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса». Они мне сегодня на руку охлаждающий бальзам вылили.

— У тебя там что, подпольный штат колдомедиков в подвале? — Поппи не могла не попасться на провокацию.

— Эти равенкловцы меня чуть в котле не утопили… — начал было Северус.

— О, — встрял в разговор пришедший с квиддичного поля Рон, — странно, что не гриффиндорцы.

— Равенкло намного страшней, Рональд, — со значением подтвердила Помона, — просто поверьте мне на слово.

— Нестандартное мышление! — гордо пискнул Флитвик и самодовольно улыбнулся.

— Девиз факультета? — усмехнулся Уизли. — А у нас тогда какой?

— Слабоумие и отвага, — буркнул Снейп, и в него тут же полетела салфетка за подписью МакГонагалл.

— Так, Северус, остановись, что ты там мне говорил про профессиональный совет? — Поппи выставила руки в стороны, призывая профессоров прекратить баталию салфетками, которые уже полетели с разных сторон.

— Бэнни Приттс, второй курс Гриффиндора. Проявил большой интерес к колдомедицине. Возьмёшь его к себе на следующий год в помощники?

Поппи обернулась к гриффиндорскому столу и оценивающе посмотрела на мальчика.

— «Общая травматология» Парацельса и «Пиявка лечебная» Галена. Пока достаточно будет, — ответила Помфри, поворачиваясь обратно.

— Я ему ещё подкину трактат «О грибах полезных и не очень», — вклинилась в беседу Помона, — если он, конечно, подтянет гербологию, — и она выразительно посмотрела на Северуса.

— Ладно, коллеги, — пискнул Флитвик, — внесу свою лепту. Если к началу следующего года он не отступится, выдам ему пропуск в особую секцию. Там у нас хорошая подборка книг по целительским заклинаниям.

Профессор Снейп поглощал печёный картофель и самодовольно улыбался, слушая разговоры коллег.

Ровно в пять часов Северус начал самым постыдным образом околачиваться у главных каминов Мунго, бесцельно разглядывая рекламные брошюры госпиталя. Колдоведьма на стойке регистрации подтвердила, что Бэнс ещё не передавал партию зелий, так что Снейпу оставалось только гулять по холлу в надежде на то, что они с Брутом не разминутся.

Надежды профессора оправдались на сороковой минуте изучения плаката «если вы отрезали себе конечность, не стоит с ней разговаривать».

Брут появился из левого камина с ящиком зелий в руках и торопливо пересёк холл, надеясь поскорей сгрузить свою тяжёлую ношу.

Волосы его, раньше собранные в неопрятный хвост, теперь были коротко острижены и торчали в разные стороны. Северус усмехнулся, наблюдая, как Стэнли с остервенением пытается избавиться от нависшей на глаза пряди.

— Новый имидж? — поинтересовался Снейп, с улыбкой подходя к стойке регистрации.

— Что? А! Профессор, — Брут вздрогнул от звука его голоса и дёрнулся в сторону.

— Тише, тише, вы так себе голову расшибете! — Северус посмотрел на Стэнли и весело помахал перед ним забинтованной рукой, — моя конечность не переживёт сегодня второго удара!

— Боже мой, профессор, что с вами произошло? — Брут испуганно посмотрел на забинтованную ладонь Снейпа.

— Производственная травма! — беспечно отозвался Северус, глядя как колдоведьма заполняет бланк приёмки. — Предотвратил столкновение головы гриффиндорца с реальностью.

— Выглядит ужасно, — заметил Брут.

Снейп озадаченно посмотрел на руку, а потом на Брута. Тот выглядел подавленным и чем-то расстроенным.

— У вас всё нормально, Стэнли? Я тысячу лет вас не видел, — Снейп с участием поглядел на юношу и вопросительно поднял брови.

Лицо Брута потемнело и он тяжело вздохнул.

— Я не ожидал сегодня вас здесь встретить, профессор. Но я рад, — сказал Стэнли, предупреждая реплику Северуса, — что мы с вами столкнулись.

«А я-то как рад!» — мысленно ответил ему Снейп, но вслух ничего не сказал.

— Мне нужно с вами поговорить, — продолжил Брут, — но я сейчас плохо представляю, с чего начать…

Колдоведьма просунула бланк в окошко, и Гарри машинально поставил там кривую закорючку.

— Так я прав? — спросил Северус, отводя Брута под локоть от стойки регистрации, — У вас что-то произошло? Могу я, — он взмахнул пальцами в воздухе, — как-то… Может быть, кофе?

Он кивнул на коридор, в конце которого находился кафетерий.

— Не знаю, профессор… мистер Снейп… то, что я хотел бы вам сказать, касается Гарри Поттера…

— О, Брут! — простонал Северус, — ради всего, что только есть святого в вашей жизни! Не омрачайте нашу встречу этим именем. Я слышать его не могу.

— Даже так… — тихо проговорил Гарри, — тогда…

— Да, — подхватил Брута под руку Северус, — я знаю, он ваш друг. Видимо, очень хороший друг. И он… ну… он, должно быть отличный парень, верный товарищ, душа компании… Вашей компании, Брут. Но не моей. Я уже говорил, что мы совершенно не выносим друг друга. Более того, в одном помещении мы просто-таки несовместимы.

Северус и сам не знал, что на него нашло. Только чувствовал, что не в состоянии сейчас даже произносить фамилию Поттера, о котором размышлял до этого все предыдущие сутки.

— Профессор… — Брут сделал над собой усилие и остановился, — то, что я хочу сказать, действительно…

— А вот я сегодня всучил Бэнни Приттсу лакричный леденец! — заговорщицки проговорил Северус, подняв палец вверх.

— Приттс? — заморгал Стэнли, сбитый с толку. — Это тот самый мальчик, на которого вы тогда сорвались, после…

— Да, да, — перебил его Северус, — вот прямо тот самый! Всё как вы и сказали, Стэнли. Лакричный леденец в честь перемирия сторон.

— Ого. Ну вы даёте… — выдохнул Гарри.

— Привношу новые краски в свой имидж, — Снейп посмотрел на торчащие из стороны в стороны волосы Брута. — На стрижку я ещё не готов, так что до белой рубашки и танго мне далековато...

Гарри нервно хихикнул.

— Ну, вот видите, вы уже и повеселели слегка, — обрадовался Северус, — Может всё-таки по чашке кофе? Мы тут ещё победили попечительский совет, это стоит хорошенько отметить!

— Профессор… — Гарри запнулся и остановился посреди коридора, — я сожалею, что не смогу составить вам компанию. Мне нужно… чёрт. Простите. Я просто не могу.

С этими словами Брут развернулся и, ссутулившись, пошёл по коридору обратно к каминам.

Северус грустно смотрел ему вслед.

— Ооо! А вот и главный герой нашего вечера! — провозгласила Синистра, салютуя Снейпу бокалом с шампанским.

Северус попробовал взять себя в руки и улыбнулся коллеге. Мантия Синистры была украшена огромными пурпурными звездами, отчего казалось, что рядом с ней зарождается какой-то галактический пожар.

— Северус, мы уже почти отчаялись! — подхватила профессора под локоть Септима Вектор. — Там что, в этом твоём Мунго было тайное камлание зельеваров?

— Что-то вроде того, — буркнул Снейп, снова вспомнив уходящего от него Стэнли Брута.

— Ну-ну, расступись! — Хагрид протиснулся между двух профессоров, задев журнальный столик коленом, и вручил Снейпу охапку растопырника.

— Вот, значит, прямо с пылу с жару! Так сказать, эта, букет для победителя!

В учительской засмеялись, и Элвин Кролль запустил в воздух колёсико конфетти.

— Северус, мои поздравления! — МакГонагалл, чуть кося глазами в сторону от выпитого, крепко обняла Снейпа, отведя его руку с букетом в сторону.

— Отныне, дамы и господа, — произнесла она, обращаясь ко всем, — курс считается официально внесённым в учебный процесс! Мистер Уизли, прошу вас серьёзно рассмотреть моё предложение в качестве преподавателя новейшей истории магии на следующий учебный год.

Стоящий рядом с Грейнджер Рон, вежливо поклонился Минерве.

— Обязательно рассмотрю, профессор! Честно говоря, квиддичные матчи после нескольких увлекательных месяцев, проведённых в стенах школы, сейчас начинают казаться мне крайне скучным занятием.

Учителя, распадаясь на компании, стали разбредаться по учительской кто куда и, после череды долгих поздравлений, Северус оказался, наконец, предоставлен сам себе.

Чертовски хотелось напиться. Но дети, середина дня. Негоже будет выйти потом всем составом и завалиться мордой в салат на школьном ужине.

Что же такое сегодня произошло? Почему Брут так настойчиво хотел поговорить с ним о Поттере? Чёртов Поттер. Куда ни приди — всюду спотыкаешься об это имя. «Возможно, — размышлял Северус, потягивая свой напиток у окна, — дело именно в их дружбе с Брутом? Стэнли хотел, чтобы они как-то помирились? Если они часто общаются друг с другом, то Брут не может не знать, чем закончилась их последняя с Поттером встреча. Могла ли она вообще закончиться как-то иначе?»

Северус вздохнул и отставил недопитый бокал на подоконник.

Весь вчерашний, да и сегодняшний день он думал о Поттере. Да, Северус популярно объяснил «золотому мальчику», как большинство из его поступков выглядит на самом деле. Покривил ли он душой, когда указывал Поттеру на них? Нет. Но какая-то часть него, Снейпа, в этот миг испытывала неприятные ощущения. Словно не хотела больше вражды. Не хотела цепляться за то прошлое, которое уже пора было бы оставить в покое. Ведь он сам — уже не тот Северус, которого школа знала год назад. Он хочет жить, хочет меняться… «надеть белую рубашку и станцевать танго», в конце концов. Глупая вражда. Бой с собственной тенью. Нет, он был неправ. Извиняться было не за что, но он был неправ. В своём поведении с Гарри. Тот до последнего самоотверженно сохранял спокойствие, а Северус сорвался на карикатурную версию прежнего себя.

Но отчего ж так тошно на душе?

Солнце уже переместилось за северную башню и озаряло верхушки елей упрямыми лучами весеннего солнца.

Брут. Да. Стэнли Брут. Сказал, что больше не придёт в Мунго. Их аптека отдала последнюю партию лекарств, и теперь им с Северусом вряд ли придётся где-то «случайно» пересечься. Прийти через неделю в Годрикову Лощину и с порога наврать, что гулял по окрестностям, заблудился и вот, заскочил на чай? Кто он для него? Мастер зелий, бывший профессор… Лет двадцать разницы. С таким скучно болтать о работе, с таким не сходишь на концерт или в бар пропустить по стаканчику.

Северус тихо застонал, вспомнив, как сегодня совершенно по-идиотски заманивал Брута в кафетерий. Да, Северус, ты жалко извивался перед ним, словно флоббер-червь на разделочной доске.

А вспомнить их предыдущие совместные встречи за чашкой кофе?

Снейп уткнулся лбом в стекло и прикрыл глаза.

Истеричка. Истеричка, плюющаяся слюной во все стороны. И та была бы краше, чем он в тот день. «У меня есть умиротворяющий бальзам, сэр, всего пара капель...»

Да Северусу первому было бы противно общаться с таким неуравновешенным типом, как он сам.

Глухая боль под левым ребром дала о себе знать. Может быть, это была не трещина, а то самое мифическое «вместилище души», которое сейчас изнывало от боли?

Нужно было выслушать сегодня Стэнли, что бы он там не рассказал про этого Поттера. Чёртов Поттер! Чёртов Гарри Поттер!!