Чёрный кофе без сахара (джен)

Сириус и Рем отвели домой Доркас, которая была в ужасном состоянии, а сами ушли. Началась гроза, дождь лил с огромной силой, а молния сверкала так, что казалось, сейчас их обоих убьёт. Они были не против. Сириус шел с мёртвым выражением лица. Оно абсолютно ничего не выражало, и только по трясущемуся телу можно было понять, что он плакал. Слёз не было видно из-за дождя. Рему никогда еще не было так плохо. Но проникнуться своими переживаниями полностью он не мог, потому что жутко боялся за своего друга.

Они зашли в какой-то бар... Пили очень много, но становилось только хуже.

Когда гроза наконец закончилась, они вышли на улицу. Уже светало. И тут Рем в ужасе вспомнил о Джеймсе.

— Бродяга... Надо сказать Поттеру. Он должен это знать.

Сириус медленно обернулся и нахмурился.

— Пожалей парня, — очень хрипло и медленно проговорил он с трудом. — Пусть порадуется жизни с молодой невестой.

— И что, он не будет знать до конца медового месяца?

Сириус покачал головой. Он подошёл к полю с ромашками и еще какими-то полевыми цветами, встал на колени и начал собирать букет. Рем сел на дорогу, а немного подумав, вообще лёг. Он смотрел на ясное небо и вдыхал запах сырой травы и земли. Все эти ощущения обостряли его боль. Сердце разрывалось, а перед глазами до сих пор стояла ужасная картина прошедшей ночи. Он до сих пор не мог поверить, что она мертва. Она трансгрессировала, но заклятие попасть успело. Он представлял, как где-то сейчас лежит худенькое тело в сиреневом платье и с ребёнком под сердцем. Она лежит где-то, никому не нужная, мёртвая Эмма Блэк... А здесь, где она нужна, где просто жизненно необходима, ее нет и никогда не будет. Слёзы опять хлынули из глаз, в который раз за эту ночь.

Сириус встал с колен и, хмуро закинув букет полевых цветов, протянул руку другу. Они опять шли по дороге. Шли очень долго и молча. Наконец они опять стояли у того самого перекошенного деревенского домика. Сириус вошёл внутрь и положил цветы на порожек камина. Он опустил глаза и долго так ещё стоял. Тут он увидел ее туфли, которые были разбросаны в разные стороны. И перед глазами как наяву появилась картина... "Круцио", Эмма падает, а сиреневые туфли выпадают из рук. Он поднял их о прижал к груди.

* * *

Джеймс хмуро вышел во двор дома. Он не видел своих друзей уже три дня, и это невероятно его напрягало. Ладно Сириус и Рем, но Эмма точно никогда не пропадала. А в этот раз происходило что-то странное, и он чувствовал это. Странно было, что наутро после брачной ночи на пороге не стоял Бродяга и не устраивал интервью, что Эмма не орала ему через сквозное зеркало на всю квартиру.

В доме была необычная тишина, и в первый день он был невероятно этому рад. На второй он ждал чего-то целый день. Наконец, на третий день под вечер он забил на свой отпуск и отправился в штаб-квартиру. Он вошел и огляделся. Ему навстречу вышла Доркас, которую он узнал не сразу. Она была невероятно бледна, кожа ее приняла какой-то серый оттенок, а в глазах был виден страх.

— Док! Привет… Что с тобой? Где Рем?

— Джеймс... Здравствуй. Я не знаю, где он. Мы не виделись со дня твоей свадьбы.

— Что? Вы поругались?

— Нет… Джеймс, присядь, пожалуйста.

Джеймс побледнел.

— Что такое? Доркас, говори быстро!

— Эмма погибла, — заплакала несчастная Доркас, быстро утирая слёзы рукавом.

Джеймс не совсем осознал то, что она сказала.

— Эмма... Она что? Это тупой развод. Пусть выходит! Где она прячется?

— Джеймс, это не шутка! — Доркас уже тряслась всем телом.

— Этого не может... Не может этого быть. Она же только… Нет, — он схватился руками за голову — Как это произошло?..

— Джеймс... Я не могу. Не проси меня!

— Доркас, миленькая, я должен это знать! Пожалуйста.

Девушка внимательно посмотрела ему в глаза, и вздохнула.

— Ладно... Мы шли. Нам было так весело и знаешь, так легко. В тот момент казалось, что никакой войны нет и быть не может в таком прекрасном мире. Я не помню, почему мы зашли в тот дом. Но нас с Сириусом и Ремом тут же приковало к стене. Мы не поняли, что случилось. Но когда вошла Эмма, появился свет, и мы увидели Беллатрису Лестрейндж с той стервой, которая прикончила Вилли. Они.. пытали ее. Мне было так жаль Сириуса.. ты бы его видел. Он так рвался на помощь, но сделать не мог абсолютно ничего. Мы были бессильны. Эта ведьма ужасна. Я так и не поняла, чего именно она хотела от Эммы. Она говорила что-то про Вилли и про то, что Эмма спала с ним... А когда она отвлеклась на мгновение, Беллатриса убила. Это она убила Эмму, — сорвавшимся отчаянным голосом закончила Доркас.

Джеймс не плакал. Он только очень сильно побледнел, а на его щеках были два ярко-красных пятна. Глаза его смотрели с ненавистью и отчаянием.

— Я отомщу. Я убью Беллатрису Лестрейндж!

— Джеймс, нет. Мы не можем потерять еще и тебя.

— А вы не потеряете. Просто поверьте мне. Где Рем и Сириус?.. Где Сириус? — вдруг взволнованно очнулся он от кровавых мыслей. — Эмма Блэк... убита. А Сириуса Блэка не видно уже три дня? Какой ужас. Мне нужно его найти!

— Не нужно искать… Привет, Поттер.

В комнату вошли Рем и Сириус. Они были сильно пьяны. Ремус стукнул бутылкой по столу и сел. Доркас прикрыла рот руками и, заплакав, убежала в другую комнату. Сириус выглядел страшно.. Поношенная одежда свисала с него, как с дементоров, которых Джеймс видел на картинках. Его бледное небритое лицо было очень худым. Глаза смотрели просто устрашающе... В первый раз в жизни Джеймс подошел к нему с опаской.

— Сириус… Мы должны сходить туда. В тот дом. Мне надо с ней попрощаться, — ком подкатил к горлу Джима.

— Я не могу... Не могу идти туда.

— Джеймс, тела там нет. Заклинание попало в нее во время трансгрессии.

— Правда? Может, оно не попало?

— Джеймс, оно попало. Просто поверь, ладно?

Джеймс опустил голову. Он не мог осознать, поверить... Как теперь быть? Она же… Самый оптимистичный, весёлый и родной человек… Она же сестра, брат, друг... Джеймс отвернулся от друзей. Слезы сами собой потекли по щекам. А он в тот самый день, когда все они так страдали, думал, что является самым счастливым человеком на Земле... Она, наверное, смотрела на него с неба все эти три дня и удивлялась, как он может быть таким беззаботным, когда лучший друг умер…

— Я убью! Я убью Беллатрису Лестрейндж!!! — с надрывом повторил он, разворачиваясь к друзьям заплаканным лицом.

— Мы убьём её с тобой вместе! — тут же поднял голову Сириус.

— Я в деле. Только давайте сначала поспим, — пробормотал Рем.

Джеймс смотрел на друзей со странным чувством. Ему хотелось обнять их, стиснуть в объятиях, чтобы дыхание захватило; чтобы каждый из них чувствовал себя менее несчастным. Ведь они есть друг у друга. Они все еще Мародеры, все еще друзья и все еще живы... Но если бы Эмма была жива, она бы так и сделала и сказала бы самозабвенную речь о дружбе и верности. Но фокус в том, что она не скажет ничего уже никогда... Страшно было подумать о том, что придётся всю оставшуюся жизнь пересматривать фотографии, рисунки и осознавать, что ее больше нет. Совсем нет. И каждая фотография будет резать, как ножом по сердцу.

Джеймс вдруг вспомнил о том, что Эмма была беременна, и ужас пробрал его до костей. Бедный Сириус… Бедный Сириус.

* * *

— Вы уверены, что она будет здесь? — недоверчиво спросил Рем у друзей.

Они сидели на полу жилого здания.

— Она придёт. Я точно знаю, — сказал Сириус спокойно.

Она пришла. Пожирателей было много. Они пришли убивать жителей дома, которых Мародёры крайне удачно эвакуировали. Разъярённые Пожиратели уже собирались разорвать парней. Однако Беллатриса остановила их взмахом руки.

— Постойте, мои милые друзья... С этими красавчиками я разберусь сама!

Сириус старался загородить собой друзей, но они не хотели быть защищёнными и быстро вышли из-за его спины.

— Ну что, мальчики, поиграем?

— Поиграем, сестрёнка…

— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК!!! — лицо Беллатрисы исказилось отвращением.

— А что ты мне сделаешь? Сёстры обычно слабее братьев…

— Круци…

— Протего!!!

Беллатриса упала и повернула ненавидящее лицо на брата.

— Я убила твою жену с ребёнком, а это всё, на что способен ты? — проговорила она сотрясаясь.

— Нет, Белла. Но я растяну это удовольствие.

Она рассмеялась хрипло.

— Ты, мальчик, вовсе не злодей. Убить меня тебе не под силу!

— Правда? Но ведь убить тебя — это доброе дело!

Мародеры ожесточённо дрались с Пожирателями, которые не послушали команду Беллы. Они с опаской поглядывали на Сириуса, который разговаривал с Беллатрисой на слишком близком расстоянии.

— В любом случае, мне очень приятно было лишить тебя всего... — облизывая верхнюю губу кончиком языка, проговорила безумная ведьма.

— Круцио, — тихо произнёс Сириус. Тело сестры дрожало.

"Убить... это же так просто. Легче лёгкого. Авада Кедавра, и Беллатриса никогда уже не встанет на ноги... Никогда! Она ведь убила Эмму. Она погубила ее. Это же просто".

Сириус поднял палочку трясущейся рукой.

— Отпусти ее! — раздался вдруг знакомый голос сзади. — Она наша семья, Сириус Блэк.

Сириус обернулся, не отводя палочки от Беллатрисы. В проходе стоял молодой черноволосый волшебник со скучным взглядом, с серыми глазами.

— Ну, привет, брат…

— Рег... Регулус, — Сириус в отчаянии переводил взгляд с сестры на брата и наоборот. Он будто оказался в своём худшем кошмаре. Эмма мертва, Джеймс и Рем дерутся с десятком Пожирателей, а он не может им помочь. А любимая семья в сборе…

— Зачем ты пришёл?

— Чтобы ты не совершал ошибку, о которой будешь жалеть.

— Правда? Я жалею, что ты оказался здесь. Проваливай к своему Тёмному Лорду, лижи ему задницу!

— Ты вежлив, как всегда, Сириус.

— Круцио! — крикнул он, вовремя предупреждая побег Беллы.

— Она твоя сестра... Она твоя семья! Сириус Блэк!

— Нет. Но мою настоящую семью убила именно она.

— Не смей называть своей семьёй маггл…

— Заткнись, Рег! Просто не выгляди идиотом! По-моему, здесь уже каждый определился со стороной и скрывать нам нечего. Поэтому я могу говорить что хочу!

— Вставай, Беллатриса. Уходи, быстрее! — Рег помог ей подняться.

— Остолбеней! — крикнул Сириус, но попал в какого-то Пожирателя.

— Я не уйду так просто!!! — взвизгнула безумная.

Сириус встал с колен и побежал помогать друзьям.

— Бомбарда!!! — радостно воскликнула в тот же момент Беллатриса.

Пожиратели с хохотом испарились.

Рем в ужасе схватил за мантию Джеймса и быстро выбежал из здания. Всё это произошло в долю секунды.

— Сириус!!! — только крикнул Джим.

Здание рухнуло. Доски и кирпичи крошились, как хлеб.

— Нет. Сириус точно жив... — пробормотал Ремус.

Оба тут же бросились к зданию. Они раскидывали кирпичи в разные стороны, пытаясь пробраться в глубь здания.

— Эй! Поттер…

Парни резко обернулись. На дороге стоял Регулус, поддерживая Сириуса, который был без сознания. Джеймс бросился к нему.

— Сириус… Он жив? — с наивной надеждой спросил он быстро.

— Жив. Он не хочет знать меня, поэтому забирайте…

Джеймс схватил друга и благодарно посмотрел на его брата.

— Еще парочку таких дней, и у меня будет инфаркт и целая башка седых волос, — облегчённо простонал Рем.

Регулус усмехнулся и испарился, махнув своей чёрной мантией.

— Где тут больница?

* * *

Сириус лежал в коме пару дней. Осколок стекла попал ему в лёгкое, а всё тело и лицо было исцарапано. На своём дежурстве Лили тихонько пришла в его палату и долго плакала около его койки. Молодая медсестра, вошедшая в это время, чтобы проверить капельницу, посмотрела на нее с тем же выражением, каким Марлин обычно смотрела на Эмму. Лили поёжилась под этим взглядом, но никуда не ушла. Только утирая слёзы, гладила друга по волосам. Тут он глубоко вдохнул и резко сел на кровати.

— Бродяга!

— Эванс… Ты чего ревёшь? Только не говори, что еще и с Джимом что-то случилось…

— Нет, нет... Все уже хорошо, — ее мокрое и красное от долгих слёз лицо сияло улыбкой, а плечи еще дрожали.

— Ты что это из-за меня слёзы развела? — с хитрой и очень слабой улыбкой спросил Сириус. — Иди сюда, Эванс, я ведь тоже тебя люблю.

Лили прижалась к нему, опять начиная плакать, уже от радости.

— Блэк! Немедленно лягте на место, — строго приказала вновь вошедшая медсестра, но когда их взгляды встретились, сердце ее растаяло. — Пожалуйста, вам нужно соблюдать режим. Осколок только вчера был в вашем лёгком. Вам очень повезло, еще немного, и ничего бы уже не спасло.

— Черт… Сейчас бы с Эмкой встретился…

— Сириус! — воскликнула Лили с ужасом.

— Да всё, всё. Ложусь.

Медсестра, улыбнувшись кокетливо ему на прощанье, вышла.

— Лилс… Я ведь видел ее.

— Эмму?

— Да, кого же еще. Она была такой весёлой и счастливой. И когда я был там, не знаю уж сколько, я тоже чувствовал себя счастливым. Потому что не помнил ничего из реальной жизни.

— Я всё понимаю, Сириус. Всё. Однако тебе надо понять, что Эмма Блэк погибла. Она ушла, как настоящий боец и солдат. Конечно, это нас не слишком утешает, но она оставалась храброй, и нам надо следовать ее примеру. Я думаю так.

— Да, Лилс. Ты права, ты абсолютно права. Тебе не кажется, что философия — это твоё?

— Не уверена.

— Как ваша семейная жизнь?

— Без тебя было безумно скучно.

— Ну не волнуйся, больше скучать я вам не дам.

— Ты не хочешь... Может, некоторое время пожить у нас?

— Что? Ты чего это? Я не хочу вмешиваться в ваш медовый месяц. Я свой уже отгулял. Теперь хоть в монастырь иди... Все девчонки смешались в одно.

— Наконец-то. Но я думала, это случилось после твоей свадьбы, а не... Ну ты понимаешь…

Сириус внимательно посмотрел на нее.

— Не смотри так…

— Ладно... А почему я должен жить у тебя?

— Просто я думала, будет сложно в первое время в вашем с ней доме…

Сириус нахмурился и опустил взгляд.

— Я хочу, чтобы Джон жил со мной.

— Ну, наверное, это хорошая идея, но я сильно в этом не уверена.

— Да ладно, Лилс. Ты ведь права, одному там будет слишком... Жёстко. У меня ведь нервы тоже не железные. Не такие ватные, конечно, как у тебя…

— Нормальные у меня нервы. Ой, Джеймс с Ремусом пришли.

— О, сейчас проверим их нервишки. Подыграй ка мне.

Сириус лёг обратно и закрыл глаза.

— Лилс, можно войти?

— Да, Джеймс, конечно, заходите.

Парни вошли с заботливыми и серьёзными лицами.

— Он не приходил в себя?

— Он... Ну нет…

— Да уж. Хреновая из тебя актриса, Эванс, — сказал Сириус, складывая руки на груди.

Джеймс треснул его по голове и, рассмеявшись, обнял друга. Рем тоже смеялся, но как-то нервно, и глаз его слегка дёргался.

— Наблюдай, Эванс. У Рема вот плоховато с нервами.

— Я тебя сейчас обратно в кому отправлю!

Они засмеялись.

* * *

Через пару дней Сириус вернулся домой. Он огляделся решительно, хотя боялся и предчувствовал это весь день... По всей прихожей были раскиданы шмотки Эммы. Он тут же вспомнил, как она судорожно собиралась на свадьбу Джеймса, не зная, что из ее вещей самое женственное и нарядное. Он поднял ее-свою толстовку и прижал ее к себе очень крепко. Он осторожно шёл по ступеням на второй этаж, не выпуская толстовку из рук. На полпути он остановился. Он не мог, не хотел заходить в ту комнату. Ни не хотел, а всё-таки не мог. Он спустился обратно и сел на диван. Он безнадёжно оглядел до боли знакомую комнату, которая так беспощадно, каждой своей вещью напоминала ему о ней. Вот здесь она дралась с Джеймсом подушками, тут рисовала на своих ногах... даже капли краски видны. А тут она пролила кофе. Кофе... Она варила очень вкусный кофе. Он был сладким и приятным…

Сириус посмотрел в потолок в отчаянии.

— Эм... Я знаю, ты слышишь меня. Потому что ты точно на небесах. Я не совсем рехнулся, правда. Но мне так нужно сказать тебе... Я так хочу, чтобы ты была рядом! Ты нужна мне, как никогда… Хотя о чём это я? Раз уж я разговариваю с тобой, надо говорить не об этом. Прости меня, Эмма. Прости! — Сириус заплакал.

Он закрыл лицо руками в ужасе, осознавая, что разговаривает с потолком. Однако продолжал дрожащим голосом.

— Я просто идиот, и я знаю это! Единственный умный поступок в моей жизни был бросить тебя тогда, на шестом курсе. Но что-то опять пошло не так... Я любил тебя. Я думал, что смогу защитить тебя от всех! Что я сильный и легко спасу от всего на свете тебя и нашего ребёнка! Но… Ты видишь, что из этого вышло. Ты видишь, я знаю. Потому что вы с нашем сыном теперь в раю. А я сгорю в аду!!! Сгорю, да так мне и надо! Я даже хочу этого, я должен нести наказание. Может, мне повесить на этот потолок верёвку… и всё? Нет, Эмма, ты знаешь, что это слишком слабое для меня наказание. Мне нужно жить с этим и мучиться! Мне нужно страдать. Потому что, Эмма Блэк, жизнь без тебя — это страдание. Но я виноват сам! Знаю это. Прости меня. Я больше никогда не буду разговаривать с тобой... Но мне правда, очень жаль, что мы с тобой никогда не встретимся. Передай привет Вилли, ладно? Кстати и нашему Вилли, в смысле Мародёру, тоже. Прощай. Я так люблю тебя! Всегда буду.

Сириус встал с дивана. Он сделал себе кофе, но не добавил в него ни одной ложки сахара. Это был чёрный кофе без сахара и молока, очень горький... Он пил его, морщась и чувствовал, что прощается с прошлым. Ему нужно жить, пока живы его друзья, пока жив малыш Джон. Он должен сделать хоть что-то полезное в своей жизни. Хоть на шаг, хоть на миллиметр приблизиться к раю. Может, когда-нибудь они еще встретятся с ней, но это будет не скоро.