Перебросыши (джен)

Для Мертона утро сразу началось как-то странно. Ну, во-первых, проснулся он довольно рано. А во-вторых, сделал это не по собственной воле.

И вот сейчас, рассеянно моргая, юноша пытался понять, что хочет от него наглая, необычно серьёзная морда дяди Дэби.

— Что т-такое? — наконец не выдержав, поинтересовался Мертон. Тихо, чтобы спящий Томми не проснулся. Парню явно нужно было набраться сил перед новым тяжёлым днём.

— Я видел возле вашего окна Белку, — серьёзно заметил Дэби. — Будьте осторожны. За этими рыжими прохвостами нужно следить во все глаза.

Мертон не знал, почему, но почему-то именно от этих слов сумасшедшего оборотня ему действительно стало не по себе. Отчего даже тихий, чуть потрескивающий звук где-то в области окна заставил его вздрогнуть и рефлекторно перевести глаза в поисках его источника. Когда же парень снова обернулся в сторону двери, дяди Дэби уже не было.

«Дурдом», — мысленно заметил Мертон, больше не решаясь ложиться спать. Дингл не знал, чем была вызвана такая ненависть оборотня по отношению к маленьким пушистым зверькам, но даже уже не пытался найти её первопричину. Очевидно же было, что дядюшка не совсем здоров.

* * *

Томми сквозь дрёму услышал чей-то скрипучий голос, а следом — тихий ответ Мертона, столь неслышный, что расслышать, о чём шла речь, было невозможно. Зевнув, он приоткрыл глаза и потянулся, с лёгким скулежом, как щенок. А потом замер, поняв, что во сне превратился в оборотня. Интересно… А он даже и не заметил. Видимо, нахождение рядом со стаей способствует этому.

— Ме-е-ертон… — он ещё раз зевнул и превратился обратно в человека. — С кем разговариваешь?

— А? — переспросил Дингл, чуть дёрнувшись от неожиданности, когда Томми резко зашевелился. — Н-ничего… С т-твоим… в см-мысле, не тв-воим, а Т-Том-маса д-дядей… говорю. Ну… — парень быстренько и неуверенно пробежался взглядом по телу оборотня, будто бы пытаясь убедиться, что с ним всё хорошо. — К-как ты? — поймав взгляд Томми и отведя глаза, всё же поинтересовался он.

Томми улыбнулся. Конечно, было много моментов последних дней, которые он хотел бы выкинуть из памяти. Например, застолье оборотней, не отличавшееся вкуснотой. Или подслушанный разговор местных альф… Но предыдущий день был великолепным. Поиски лучшей ёлки и свежий воздух расслабили его оборотня, привыкшего к долгим прогулкам, а последующие за этим действом дела с Мертоном только обрадовали. Как минимум, печенье было вкусным, а фильм, как и годами ранее, драйвовым.

Даже спать в обнимку оказалось… хорошо?

— Прекрасно, — искренне заметил он, мысленно повиливая хвостом.

— Х-хорошо, — медленно произнёс Мертон, чуть улыбнувшись. — Ты… превращался… в волка, — заметил он.

— Ну… да, — Томми заметил лёгкое беспокойство, промелькнувшее в голубых глазах, и тотчас поинтересовался: — А что в этом такого? Наверное, скоро полнолуние, вот волк и волнуется.

Да, он давно уже не превращался даже в полнолуние, если не желал этого. Но стоило сделать скидку на перемещение — попасть в другой мир тот ещё стресс.

— Томми, — помолчав, пробормотал Мертон. — Я н-не… спрашивал т-тебя… В т-твоём м-мире ты… б-был рождён в-волком?

— Что? — Томми удивился. Рождён волком? А такое бывает? Ну, в их мире?

Хотя… На ум сразу пришли волки Ликантеи. Хотя тамошняя принцесса совсем не напоминала щенка, она же уже была достаточно взрослой. А маленьких оборотней острова Томми не видел. Могли ли они быть такими же, как здешние оборотни-малыши? Принцесса, по крайней мере, назвала короля Ликантеи своим отцом, значит, была рождена от него.

— Нет, — наконец, выйдя из задумчивости, произнёс он. — Не уверен, что в нашем мире… Понимаешь, я ни разу не видел там, у нас, оборотня младше себя. А я сам стал оборотнем перед выпускным классом. Мы с ребятами пошли отдыхать в лес, и там меня укусил… не знаю… волк. Или собака. Кем бы тот оборотень не был, с тех пор я его больше не видел.

— Х-хорошо, с-спасибо, — поблагодарил Мертон, очень внимательно выслушав рассказ Томми.

Видимо, соседняя вселенная действительно очень сильно отличалась даже в таких простых мелочах.

— Т-твоё превращение может з-зависеть от с-стаи. Когда м-много волков в одном м-месте, они с-со временем н-начинают терять ч-человеческое, — счёл нужным тогда пояснить Дингл. — П-поэтому Т-Том-мас не л-любит быть д-до…

Речь Мертона прервал громкий вой где-то внизу, заставивший парня дёрнуться и икнуть от страха. Сколько лет он гостил в этом доме, а к такому созыву «пожрать» привыкнуть никак не мог.

— Нужно с-спуститься, — с трудом уняв трепещущееся в груди сердце, пояснил Мертон для Томми. — Ч-чем быстрее п-покушаешь, т-тем быстрее вернёмся в колледж. М-мне нужно закончить починку ус-стройства до в-воскресенья.

Томми кивнул, мысленно усиленно соображая. Так вот почему тут его волк выглядел таким расслабленным и вальяжным! Но это было не очень хорошо. Конечно, Томми вовсе не собирался подавлять свою звериную сущность, так как давно уже понял, что это бесполезно и даже опасно. Но и давать волку возможность выходить, когда он захочет, было… опасно. Не удивительно, что в этом мире так мало людей! Видимо, местные оборотни давно их перекусали и обратили.

— Л-ладно, — пробормотал Томми, выходя из задумчивости.

Они спустились вниз, обойдя стаю щенков, которые самозабвенно игрались в гостиной. Зайдя в столовую, Томми настороженно огляделся. Показалось, или волков стало меньше? Ан нет, не показалось — их и правда было где-то в половину меньше того числа, что было вчера. Видимо, ушли в лес или ещё куда-то по своим волчьим делам.

На столе в этот раз, ради разнообразия, стояла и привычная еда. Взяв с подноса маковую булочку, Томми сразу же откусил от неё приличную часть. Оборотни, по большей части старики, не обращали на них внимания, так что можно было расслабиться и немного перекусить.

— Эй, Мерт! — тихо шепнул Томми товарищу, глазами показывая ему на булочки, как вдруг по столовой громогласно разнеслось:

— ТОМАС!

Оборотни вздрогнули и все, как один, уставились на величественно вошедшего в столовую мистера Доукинса. Томми поёжился, поймав его взгляд. Да уж, это явно был не его отец — ну, не отец из его вселенной. Тот был добрым и мягким, этот же… оборотень — по-другому его и называть не хотелось — заставлял ёршиться всякий раз, как их взгляды сталкивались.

— Уд-дачи, — едва ли не одними губами пожелал Мертон, на миг незаметно от взгляда других оборотней сжав руку Томми. К сожалению, никак повлиять на кого-то из членов семьи Доукинса парень не мог. Хотя иногда очень хотелось.

А что ещё больше хотелось — это оказаться как можно дальше от мистера Доукинса и от его уничтожающей альфовской ауры.

Томми мысленно выдохнул, после чего расправил плечи и прямо встретился с глазами «отца». Он заметил уже, что другие оборотни старались не держать прямого глазного контакта со своим альфой, но сам не собирался лебезить. Возможно, это было не в характере Томаса… Ну да пофиг. Пусть не только на словах докажет, что не просто мудачонок, который может издеваться исключительно над своими сверстниками, а настоящий волк, который знает себе цену!

— Да, сэр? — сухо уточнил он, ясно давая понять, что не собирается испытывать трепет только лишь потому, что он его отец. В конце-концов, Томми тоже был альфой.

Мистер Доукинс прищурился, словно бы ответ Томми его удивил.

— Идём, поговорить надо, — произнёс он. Заметил встрепенувшегося Мертона и добавил куда более жёстко: — Наедине.

«Дело — плохо», — взволнованно подумал Мертон. Томас всегда был сам не свой после общения со своим отцом. Не нужно быть гением, чтобы понять, что эти двое не ладили.

Как-то раз, налакавшись своего любимого вина, Томас сам признался, что испытывает к своему родителю неприятные чувства. И то, что боится его, по крайней мере, именно на фразе «страх» обрывался его пьяный монолог.

«Я с тобой, большой парень. Морально», — мысленно пообещал новому другу из соседней вселенной Мертон и, чтобы не раздражать старшего Доукинса еще сильнее, сел на стул.

Мистер Доукинс кивнул. Вот, даже человек, несмотря на свою бесполезность, понимал, что альфу надо слушаться. Этот же… Он перевёл взгляд на младшего сына и мысленно вздохнул. Чем реже Томас был дома, тем более непослушным становился. Если ранее он хотя бы делал вид, что уважает отца, то теперь холодно и сухо смотрел прямо в его глаза, не отводя взгляда. В его поведении чувствовалась величественная сила, которой раньше у него явно не было. Странно… Мистер Доукинс и не заметил, когда младший сын вырос.

* * *

Они молча шли по направлению к лесу. Мистер Доукинс не знал, что хотел от этого разговора. Видно было, что Томас заимел внутренний стержень и не станет ему подчиняться. Но попытаться стоило.

— Ты должен бросить человека, — хмуро заметил мистер Доукинс, едва только за ними закрылись лесные ели.

Томми, рассматривающий лес в более светлое время суток, обернулся и настороженно посмотрел на «отца». Как он уже понял, его местные «родители» были против… м-м-м… назовём это дружбой… да, против дружбы его двойника с Мертоном. И что тут было не так? Нет, ну понятно, что, но…

— С чего бы это? — нахмурился Томми.

Мистер Доукинс остановился на холме и медленно повернулся к нему всем корпусом. От него прямо-таки разило альфой. И это… ладно, это внушало. Томми неосознанно тихо зарычал себе под нос. Ему не нравилось, когда на него давили.

— Нечего волку якшаться с овцой, — жёстко заметил мистер Доукинс. — Если уж и выбрал самца, то не позорься ещё сильнее, сын.

Томми моргнул.

— Я буду жить так, как решу сам, — тихо произнёс он.

— Не выйдет! — жёстко отрезал мистер Доукинс, нависая над ним, душа своей злобной аурой. Он действительно был настоящим оборотнем. Каким был когда-то Стьюи Донливи, который убивал беззащитных животных в зоопарке и считал это нормальным явлением.

Томми отступил на шаг и ощетинился. Прости, Мертон, но он не собирался преклоняться перед этим волком. Даже если для Томаса это было нормой.

— Назад! — потребовал он, на что мистер Доукинс лишь фыркнул.

— Ты много позволяешь себе, волчонок, — произнёс он. — Кто ты такой, чтобы бросать мне вызов? Ты… — он вдруг ощетинился и недоуменно фыркнул: — Ты когда успел стать… альфой?

Томми попятился, а потом, не выдержав, рванул вперёд. Сзади себя он слышал сопение и треск подмороженных веток — взрослый оборотень и не думал сдавать позиции.

Бежать по лесу, наполненному сугробами, было достаточно сложно — и вдвойне сложней, если этот лес тебе незнаком. Нет, конечно, Томми постоянно бегал вокруг Плезантвилля и знал много лесных троп… в своём мире. Так что нет ничего удивительного в том, что Томми вскоре заплутал и выскочил из чащи где-то около реки. Мистер Доукинс схватил его за бока и, рыча, метнул на землю, и оба, не удержавшись на скользком склоне, полетели вниз.

«Боже, помоги!» — взмолился Томми и, решившись, перекинулся.

Молодой оборотень, шипя, полоснул старшего по лапам и, вскочив, отпрянул. Мистер Доукинс вскочил тоже. Он выглядел всклоченным и удивлённым, но всё ещё внушал.

— Ты перекинулся… — показалось, или он слегка ухмыльнулся? — Хорошо…

А потом началась драка. Ну, как драка — скорее, попытки обеих сторон повалить другую в снег. И хотя пока что агрессии от мистера Доукинса Томми не чувствовал, он не собирался расслабляться.

А мистер Доукинс ощущал и растерянность, и восторг, и злобу одновременно. Его сын, который всегда, скорее, был «маменькиным кутёнком», чем настоящим волчонком, сейчас впервые показывал зубы. И наконец-то он увидел его превращение! В последний раз Томас превращался ещё в детстве, и у мистера Доукинса уже возникали неприятные ощущения.

Наконец он, всё же, доказал, что опытность превалирует над молодостью. Подхватив усталого Томаса под живот, он с размаху впечатал его в снег. Томми тявкнул, попытался укусить его, но мистер Доукинс уже отпустил его и выпрямился, отряхиваясь от снега.

— Я не брошу человека, — отдышавшись, упрямо произнёс Томми.

Мистер Доукинс глянул на него — молодой оборотень исподлобья смотрел прямо ему в глаза. Не угрожая, но предупреждая.

— Луна с тобой! — вздохнул мистер Доукинс, временно отступая. — Но не думай, что я доволен. И покажу это позже.

* * *

Мертон нервничал. Нет, нервничал — это мягко сказано, а вот сходил с ума от паники было более правдоподобным описанием.

Когда двое Доукинсов удалились на улицу, остальное семейство тут же стало высказывать свои предположения по тому, как именно пройдёт их разговор и к каким результатам приведёт. А так как на кухне, в основном, были лишь пожилые оборотни, то и прогнозы они ставили весьма жуткие.

— Вот в наше время альфа легко мог задушить непослушного щенка, чтобы не продолжать род недооборотней, — распинался один весьма заросший мрачный дед.

Мертон слышал о нём — Томас говорил, что именно этот член стаи имел особое расположение у отца за свой, как он выражался, «правильный характер». Сам же младший Доукинс не входил в число его любимчиков. Впрочем, по наблюдениям Мертона, этому оборотню не нравился никто и ничего.

— Да не брюзжи, — оскалилась тут же ещё одна пожилая волчица, как помнилось Динглу, её звали Клэр. — Это твой правнук. Не забывай это.

— Правнук! — зарычал раздражённо пожилой вервольф, видимо, окончательно зверея. — Вот именно! Правнук! Пускай помнит это и не позорит свой род!

— Хэй. — Когда чья-то горячая ладонь коснулась плеча, Дингл едва ли не вскрикнул от неожиданности, но вовремя прикусил себя за внутреннюю часть щеки, отчего отделался лишь крупным вздрагиванием.

Но, благо, волноваться не нужно было, так как подошедшей была лишь мама Томаса — миссис Доукинс. Несмотря на ярко выраженную отстраненность к избраннику сына, женщина хотя бы не проявляла к нему агрессию, а это уже хотя бы немного помогало подавлять в себе панические начала.

— Пройдёмся? — А также позволить отвести себя на приватный разговор.

Мертон не знал, о чём именно хочет поговорить с ним миссис Доукинс, но был полностью уверен, что догадывается…