Иноземец (гет)

Следующий месяц прошёл в преследовании выживших проигравших нашей славной победы. Наши войска всё это время шли по их пятам, и те не могли собраться вместе, чтобы дать бой как единая армия. Таким образом, вся работа свелась к тому, чтобы пушечным выстрелом разрушить ворота зáмков и принять неизбежные капитуляции. Замки и крепости, которые не сдавались, брались силой. Быть может, Сопрано сыграла решающую роль в Сарнии, но именно МакНалти дал бой всем «упёртым», когда их крепости были вскрыты. Подробности каждой осады описаны в другой моей публикации, «Свободная Армия», если захотите узнать больше. Я находил таких людей просто раздражающими, они не играли особой роли, в отличие от нашей конечной цели. Как и Леха, которая ходила со мной в качестве интенданта. Даже туда, где мы в итоге воевали. Бароны Эмприза сильно упрямились.

Вот так «Миротворец», единственное число, стал «Миротворцами», множественное число. Естественно, я всё ещё тот самый Миротворец. Иногда меня называют Первым Миротворцем. Как бы там ни было, это имя стало наводить ужас на наших врагов и вселять надежду в простых людей по всему миру.

Все баронства в пределах Эмприз-дю-Лион перешли под наш контроль в кратчайшие сроки. Так же как и Изумрудные могилы. Тамошние дворяне, столь немногочисленные и столь далекие от мест власти Империи, с большой симпатией отнеслись к нашему делу. Мы получили обещания предоставить нам войска, которые я отверг, и просьбы о предоставлении должностей для сыновей и дочерей, которые я принял. Те, кто не испытывал такой симпатии, из страха присылали к нам заложников. Я собрал всех подростков вместе и отправил их в Латерру, после того как распустил войска знати. ДюРелион последовал за нами, как наш пленник, хотя и в золотой клетке.

Джули, Тэм, Циара и Армен остались в Сарнии. Они стали очень популярны, наняли всех кузнецов в округе, рабочих на каменоломни, установили более справедливый порядок, чем был при леди Пулен. С ними были Либертарианцы, готовые лечить больных и раненых. Всё это стало возможным благодаря тому, что все феодальные сборы в Эмпризе теперь выплачивались мне, Наместнику. Мы больше не пересчитывали каждую монету, отнюдь.

Это, как вы можете или не можете представить, стало началом многих неприятностей.

Вопрос о том, что будет после того, как мы защитим наши границы от нависших над нами непосредственных угроз, никогда не задавался всерьёз. Тем не менее, мы получили огромную передышку. Ничто, кроме Императрицы, открыто выступившей против нас, не смогло бы её потревожить. С безопасностью приходит комфорт и надежды на будущее, а у каждого есть свои представления о будущем управлении страной. Особенно когда нет прессы или Интернета, в которых можно обмениваться идеями и смешивать их друг с другом. Все варились в разных кругах. Всё это я узнаю по мере приближения к концу кампании.

Оглядываясь назад, я должен признать, что поступил неправильно. Я должен был навязать свою волю, должен был первым нанести удар по следующим врагам.

Я должен был прислушаться к Джули или Тэм.

_______________________

К тому времени, когда Свободная Армия вернулась в Сарнию, я послал весть о трёх днях праздничных игр и пиров — подходящий орлесианский ответ на ряд великих побед, как мне сказали. Город, а точнее его близлежащие горячие источники, были идеальным местом для этого. Теперь это охотничьи угодья драконов, но даже после того, как Тревельян однажды вычистила их, они всё ещё находились в более или менее первозданном состоянии, когда мы взяли город. Что ещё лучше, погода значительно потеплела, когда мы достигли середины мая. Жаркие ветреные дни и прохладные ночи. Абсолютно идеальная погода. Я должен признаться в огромном оптимизме, когда мы с Лехой въезжали в город.

Как же это было глупо.

Впереди была засада, в ожидании затаились скорее лоббисты, а не солдаты, чтобы наброситься на меня при удачной возможностей. В таких моментах тоже не было недостатка, учитывая, что мы были не на марше и не в бою. Конечно же, не все были закоренелыми политиками. Большинство были далеки от этого и действовали так, не сильно даже задумываясь об этом.

Самыми яркими представителями этой категории, хотя далеко не единственными, были два моих эльфийских полковника, не обладающие магическим даром. У Сопрано и Микро было что-то на уме, что-то вроде страха. Просто в силу своих званий они были первыми, кто имел возможность поговорить со мной. Это началось почти сразу после того, как я сам прибыл в Сарнию.

Армия начала вновь занимать лагерь, который мы разбили в нижней части крепости Суледин, рядом с каменоломнями и мостом к горячим источникам. Именно там, где впоследствии расположаться красные храмовники, если моё представление о ситуации там было верным. Леха куда-то смылась, Армен и Циара отправились обсуждать с Велараной свои идеи на будущее, Джули и Тэм ненадолго отправились обратно в Латерру и должны были вернуться позже в тот же день. Поскольку все уже знали, куда идти и что делать, меня, по сути, оставили разминать пальцы.

В общем, я пошёл искать МакНалти. Он всегда был хорошим весельчаком, когда наступала скука, даже когда он работал. Я, выискивая МакНалти взглядом, шёл верхом на коне по упорядоченному лагерю, разбитому на блоки на выровненных вершинах холмов. Луиза де Виллар, следуя за мной, как спутник, ехала молча. Я проехал мимо нескольких гренадёров, большинство из них отдыхали в своих палатках, однако они не знали, куда делся МакНалти. В какой-то момент я скакал по горной дороге в лагерь у самой Сарнии.

Солдаты исполняли воинское приветствие, когда я проходил мимо, и Луиза исполнила его в ответ. Мне показалось странным, что моя военная культура передалась и ей, вместе с тревожным количеством людей, которые на самом деле не обязаны отдавать честь. Это становилось ещё одной эмблемой нашего движения, больше, чем дисциплина. С ухмылкой скользнув взглядом по закрытой маской лицу Луизы, мы зашли на импровизированную площадь для сбора у реки.

Когда я обернулся, то увидел, что Микро разговаривает с половиной своих солдат, все они сидели на траве, а Сопрано стояла у неё за спиной. Обе они были одеты в земную форму, как и подобает их рангу, хотя из-за маленького роста Микро выглядела как ребёнок, играющего во взрослого. Или так было бы, если бы не другие её физические данные. У Сопрано на бедре висел шлем Пателя — подарок, который я сделал ей, чтобы показать, что я выражаю ей полное доверие. Она знала историю его бывшего владельца, того, который убил детёнышей дракона. Мы остановились, никто из них нас не заметил. Я решил послушать, и Луиза не выразила никаких признаков того, что желает иного. Я наклонился в седле, чтобы лучше подслушивать.

— Я знаю, что это кое-что совершенное новое для вас, но я также знаю, что вы все видели, насколько эффективными они были против аристо, — громко сказала Микро, её голос гремел своей обычной высокой громкостью. — Итак, полковник Сопрано сейчас покажет вам, что вы получите. Позже её сержанты начнут обучать вас их использованию.

Микро махнула Сопрано рукой, и та вышла вперёд руке с огнестрельным копьём в руке.

— Это нарезное огнестрельное копьё модели 38, — сказала Сопрано по-орлесиански, подняв оружие над головой. — Оно может убить закованного в латы рыцаря с трёхсот метров, а человека или лошадь без доспехов — с пятисот.

По толпе прокатился ропот недоверия и одобрения, но, по правде говоря, эти оценки были несколько пессимистичны. Джули испытала одно из таких на расстоянии шестисот метров с моим оптическим прицелом и попала в цель. Хотя она была исключением в нескольких отношениях.

Независимо от это, Сопрано упёрла приклад оружия в бедро, ствол поднялся в воздух, рука обхватила рукоятку. От такого зрелища, вероятно, у мужчин потекли слюни. Её фигура по типу песочных часов была одной из причин, почему её люди так внимательно слушали её, подумал я. Это и тот факт, что она была опасна, как Тэм, когда заводилась.

— Это означает смерть каждому тиранического маленького ублюдку отсюда до Гислена и дальше, — продолжала Сопрано. — С этим мы станем свободным, как писала маркиза. С этим все богатства, сила и умения, которыми может похвастаться шевалье, ничего не значат.

Всё это, конечно же, правда. Кунари уже несли собой ужас для установленного порядка по всему Тедасу, а наше оружие делало их оружие игрушечной пукалкой. Не то чтобы их оружие не могло доставить нам проблем, как вы, дорогие читатели, увидите. Думаю, тут важно отметить, что многие из моих американских соотечественников от души одобрили бы чувства полковника, и не в последнюю очередь значительная часть моей собственной семьи. Вооружённое население нельзя принудить, или так гласит теория.

Луиза, напротив, не была впечатлена. Из-под её маски вырвалось насмешливое фырканье, голова слегка приподнялась. Моя ухмылка исчезла, сменившись распахнутыми глазами, которые подразумевали вежливый вопрос. Такая издёвка требовала объяснений.

— Дайте мне неделю, и я буду стрелять во сне лучше, чем эта лагерная подстилка⁽¹⁾, — пробормотала Луиза, наклонившись ко мне.

Я скривил губы от возмутительного оскорбления в адрес Сопрано, но знал, что эльфийка сама часто не стеснялась оскорблять баронессу в грубых выражениях. Вполне естественно, что моя телохранительница не скупилась на слова

— Тогда давай сделаем это приказом, — ответил я категорично. — Тебе всё равно лучше научиться стрелять сейчас. Пока наши враги не могут отстреливаться в ответ.

Ну, кроме стрелой, подумал я про себя. Луиза ничего не сказала, хотя и подавила в себе жалобное восклицание. Она всегда действовала на грани допустимого для кого-то, кто благородного происхождения. И слава Богу, иначе я был бы мёртв. В конце концов, её благородным дом происходил с холмов. А люди с холмов всегда доставляют хлопоты.

Сопрано продемонстрировала стреляющий механизм огнестрельного копья. Вспышка, бум, и она послала свинцовую пулю в камень разрушенного моста через реку. Эхо выстрела приятно отозвалось в моём ухе. Солдаты тоже радостно зашумели, улюлюкая и подшучивая над сомневающимися. Это обнадёживало. Вначале ходили слухи, что огнестрельные копья слишком опасны, но я быстро развеял их, отстреляв три дюжины патронов из одного такого, ещё когда только согласился помочь движению Джули.

— Вы будете тренироваться с этим до тех пор, пока не научитесь делать по три выстрела каждую минуту, — предупредила Сопрано, её голос был твёрд. — А да этой поры держать в бою вы будете арбалеты.

Новое оружие выдавалось не всем, только тем, кто ранее пользовался арбалетом. На это было несколько причин, главная из которых заключалась в том, что мы не могли так просто изготовить десять тысяч огнестрельных копий. А даже если бы мы могли, враги, с которыми мы могли потенциально столкнуться, вполне могли бы собрать достаточное количество для себя, поэтому было неразумно вооружать каждого. Более того, арбалетчики в целом выполняли ту же роль, что и стрелки, и их легче всего было переучить новому способу ведения боя.

Микро отпустила солдат, и они встали, чтобы вернуться в свои палатки. Увидев свой шанс, я подошёл верхом на лошади к двум полковникам. Микро, в сознании которой всё ещё несколько застряло сержантское звание, наконец заметила нас с Луизой.

— ВНИ-ИМАНИЕ! — заголосила она, растягивая слово на орлесианском языке. — ВСТАТЬ В СТРОЙ!

Её люди вскочили в парадные ряды, которые были вбиты в них ещё зимой, и вскоре предстали в очень хорошем порядке. Сопрано улыбнулась про себя, а Микро отдала мне честь.

— Вольно, полковник, — сказал я Микро. — Распусти своих солдат.

— Как будет угодно, милорд, — ответила она.

Эльфийка кивнула своему комендор-сержанту, крупному человеческому мужчине с похожими на лопаты руками и бородой. Пара лопат взяла под командование солдат вокруг нас, начав махать своими придатками, в отличие от более словесного стиля своего командира. Тихий гигант во главе с крикливой женщиной, которая даже не доставала ему до плеча. Это сочетание не перестаёт меня забавлять даже сейчас.

— Мы только что демонстрировали новую бум-палку, — пояснила Сопрано, отдавая честь.

— Я слышал, — сказал я, качая головой. — Джули просто должна была взять и сделать их, да?

— Это первое, что начала делать маркиза после вашего ухода, милорд, — сказала Микро. — И я должна с ней согласиться. Они лучше, чем всё, что я когда-либо видела раньше.

Я нахмурился, вспоминая свои слова, когда мы впервые увидели, как пушки разрывают людей вблизи. Джули была гением, но она никогда бы не создала такие произведения смерти, если бы я не позволил ей, не дал ей средств. Конечно, сейчас меня это не беспокоит, но тогда ещё как.

— Маркиз, можно вас на пару слов? — начала Сопрано, прежде чем её взгляд переместился на Луизу. — Наедине?

— Куда он, туда и я, — рявкнула Луиза на неё. — Иначе какой смысл в Гвардии Наместника?

Логика в этом была: телохранитель должен находиться в присутствии того, кого охраняет. Тем не менее, я громко кашлянул в знак того, что именно мне принимать это решение. Я уже большой мальчик, у меня большое оружие. Не надо дрожать за меня.

— Я им двоим доверяю, — сказал я, умасливая честь шевалье. — Можешь и ты.

Блонди низко склонилась в седле, так, что её лошадь скопировала это движение — два существа безупречного воспитания в действии. Мне пришлось сдержать смех при мысли о том, что они обе — чистокровные породистые лошади, созданные для войны и размножения. Возможно, это грубый взгляд на вещи, но то, как ведут себя дворяне в других странах — такое сравнение всё ещё довольно точно даёт представление о таких родословных. От чего, слава Создателю, излечилась и сама Луиза.

Леди де Виллар ускакала, пока не оказалась едва-едва на допустимом расстоянии, её настоящие мысли были хорошо скрыты за маской. Тем не менее, её рука оставалась на сабле. Она явно была готова вступить в схватку, если что-то случится. Ещё одно оскорбление в адрес Сопрано, хотя и более тонкое, чем просто назвать её коллегу полковника лагерной подстилкой. Я покачал головой и повернулся к двум оставшимся женщинам.

— О чём вы хотели поговорить? — спросил я. Мне было по-настоящему любопытно.

Сопрано посмотрела на Микро. Микро была менее скованной из них двоих, когда дело доходило до разговора со мной. После того, как её повысили до командира полка, она стала по-настоящему самостоятельной: меньше грубой агрессии и больше понимания ситуации. Я ощутил небольшой прилив гордости.

— Милорд, мир, откуда вы родом... там не было ни эльфов, ни кунари... — начала Микро. — Вы не знаете, почему так. Были ли какие-нибудь другие люди, жившие на Земле, которые... отличались от вас?

Совершенно не понимая, зачем вообще про это спрашивать, я почесал подбородок. Это был не тот вопрос, на который я смог бы ответить, как вы увидите. Даже мои исторические исследования были безнадежны в этом плане. Мысли об этом вопросе приходили ко мне и раньше, за час до нападения храмовников на Латерру, но я промолчал. Микро и Сопрано, должно быть, получили урок предыстории от Тэм или Джули. Однако они спрашивали именно тогда, когда стали абсолютно незаменимы. Поэтому я собирался дать им мой лучший ответ.

— Там много различных людей, — ответил я. — Земля большое место, разные народы развивались и шли разными путями.

Тем не менее, все мы были родом из долины на континенте под названием Африка, если заглянуть достаточно далеко назад. К моему большому огорчению, мы до сих пор не нашли здесь место рождения общего предка. Свидетельства указывают на крайний север, но это трудное место для поисков. Кунари ушли оттуда по веским причинам.

Оба полковника бросили друг другу взгляд, как будто подтвердилось их подозрение. Это меня напрягло.

— Почему вы хотите знать? — быстро спросил я. — Довольно странный вопрос, если спросите меня.

Микро сразу же перешла к делу.

— Вы пришли из мира, где живут одни люди, — ответила она. — Здесь ферелденцы могут ненавидеть орлесианцев, но и те, и другие ненавидят эльфов намного больше. Возможно, это то, что у вас не получится понять. Без обид, милорд.

— Одно время мы боялись, что проиграем, — мягко добавила Сопрано. — Ещё одно неудачное восстание, как и многие другие, достойный пример. Но сейчас мы можем победить... или, скорее, вы можете победить. Будущее эльфов может зависеть от вашего выбора.

Наконец-то что-то прояснилось, причина, по которой они завели со мной эту маленькую беседу.

— Вы гадаете, брошу ли я вас ради победы или ради сохранения мира, — размышлял я вслух. — Теперь, когда складывается впечатление, что для победы вы мне больше не понадобитесь. Полагаю, не помогает и то, что я триумфально шествовал вместе с шевалье.

Я бросил взгляд через плечо на Блонди.

— Я понимаю, почему вы не хотели, чтобы она присутствовала при этом разговоре, — добавил я. Сопрано улыбнулась, подарив мне искру надежды.

Это был деликатный вопрос. Если я скажу что-то неправильно и буду не серьёзен, то могу столкнуться с мятежом эльфов в своих рядах. Он окажется слишком большим, чтобы подавить его силой — если бы я вообще смог заставить себя направить оружие на таких прекрасных людей. Вздохнув, я слез с коня и привязал Беллону к ближайшему столбу. Мне нужно было сказать своё слово на уровне глаз.

— Вы хотите гарантий, что вас не бросят, — сказал я.

— Гарантии того, что мы сражаемся за нас, а не только за вас, — твёрдо ответила Микро, хотя мои слова не подразумевали вопрос. — Вы можете не понимать всей этой ненависти, не полностью, но вы знаете, что произошло в этих землях. С тех пор мы ходим в цепях.

Я кивнул и махнул рукой, чтобы они прошлись со мной. Мы направились прогулочным шагом в сторону гигантских водопадов. Я надеялся, что Луиза или солдаты на заставе не смогут нас подслушать.

— Я хочу рассказать вам одну историю, — сказал я, — такую, которую не слышали даже Тэм и Джули.

Я подошёл к дереву и сел напротив него. Полковники восприняли это как приглашение сделать то же самое, и они сели в траву вместе со мной. Я подождал, пока они устроятся поудобнее.

— Я попрошу вас выслушать всё и не перебивать, — продолжил я. — Это приемлемо?

Это будет сложная тема. Обе эльфийки согласились.

— В моей стране однажды разразилась гражданская война, из-за рабства, — начал я.

— Ваша родина практиковала рабство?! — тут же перебила меня Микро. — Но...

Учитывая, что формирование идеалов Джули во многом основывалось на идеях Земли, и в частности моей родины, это было несколько неожиданно. Отцы-основатели в случае необходимости могли быть лицемерами, как и большинство политиков, но это не мешало им иметь своё видение.

Я холодно посмотрел на Микро за то, что он перебила меня.

— Да, у нас было рабство, сто пятьдесят лет назад, — заявил я. — В наши земли для работ на плантациях перевозили более примитивных людей с другим цветом кожи. Дела обстояли так, что крепостных слуг больше не было, а что было так это очень много свободной земли, из-за чего любая попытка превратить людей в слуг была обречена на провал. Хотя землю тоже нельзя было назвать свободной, мы забрали её у другого, менее развитого народа.

Они смущённо посмотрели на меня, и я понял, что говорю слишком общими словами. Я поискал в уме похожее сравнение.

— Представьте, если бы Орлей убил почти всех эльфов в Долах вместо того, чтобы превратить вас в слуг. Ему ведь нужно, чтобы люди работали как можно дешевле, верно? А теперь представьте, если бы Орлей похитил людей в Ривейне, потому что они не могут защитить себя, и привёз их в Долы, чтобы они обрабатывали землю. Именно это и произошло на моей родине.

На лице Микро начало появляется понимание, её губы скривились от отвращения. Сопрано слегка побагровела, скорее всего, размышляя о том, что такая судьба была бы для эльфов намного хуже, но она никогда не задумывался об этом раньше. С этим спорить сложно.

— Север моей страны медленно, но верно избавлялся от рабства в течение первых восьмидесяти лет после обретения независимости от наших бывших хозяев, но юг сохранял рабство, так как хлопок приносил им большие деньги. Моя семья по отцовской линии была родом из Вирджинии... с Юга. Со стороны матери — богатые северяне, которые, насколько я знаю, избежали участия в боевых действиях, но сотни тысяч людей сражались, причём с оружием, мало чем отличающимся от того, что у нас сейчас на руках, и сотни тысяч погибли. В конце концов, Север победил, и рабство было отменено навсегда.

Я вдохнул, потому что следующую часть было трудно вспомнить вслух. Было неловко.

— Семья моего отца не владела рабами, но они всё равно сражались за Юг, потому что на их дом напали. Мне хорошо известно об этом. Сражения, генералы, слава... поражение. Меня нельзя назвать полностью южанином, даже акцент у меня неправильный, но, наверное, я пытался компенсировать это. Мне не очень нравились потомки бывших рабов. Я не считал их хорошими американцами, думал, что они профукали свой шанс, заработанный кровью. Мама, конечно, пыталась меня отговорить, но толку от этого было мало. Представьте себе мнение обычного шевалье, и вы будете близки к тому, что я о них думал.

Сопрано и Микро были зачарованы мной, их глаза были устремлены на меня. Я немного пришёл в себя. Я надеялся, что их внимание означает, что они понимают, что я больше не тот человек.

— Потом я ушёл и записался в армию. Армии наплевать, какого ты цвета кожи или кем был твой пра-прадед, ты — пушечное мясо. Я отбросил свои предрассудки в мусорное ведро, особенно когда мы попадали в настоящие страшные перестрелки в дерьме под названием Афганистан. Потомки рабов спасали мою задницу больше раз, чем я могу сосчитать, и я тоже спасал их задницы. Когда Смерть пришла за нами, мы все были просто американцами, и мы послали эту суку на хер, набив свинцом.

Я улыбнулся при воспоминании о том, какую херню я творил в те времена, когда был крикливым, самоуверенным идиотом. В отличие от большинства, я превратился в человека, которому нравилась его работа. Что, вероятно, говорит обо мне больше, чем мне хотелось бы.

— Люди, с которыми мы сражались, были не такими. Они обращались со своими женщинами, как со скотом, и срались между собой из-за самого элементарного этнического дерьма, с которым вы когда-либо сталкивались. Никакого единства, обыкновенные племена, которые убивали друг друга с зари времён и будут убивать до самого Армагеддона. Мы были лучше их. В этом нет никаких сомнений. И мы были лучше, потому что мы не были такими.⁽²⁾

— Какими? — спросила Микро.

— Я веду к тому, что страна становится сильнее, когда использует все имеющиеся у неё таланты, а таланты прячутся не всегда там, где вы ожидаете их найти, — ответил я. — Я был очень тупым, когда думал так, как думал, и такое мышление ослабило мою страну. Оно ослабило и Орлей. Вот вы гляньте на себя. Вы обе лучше большинства дворян, умеете вести людей в бой, и вы обе эльфы. Прежний уклад жизни уже не вернуть, больше нет. Вы уже доказали, что не хуже других, а некоторые из вас, возможно, лучше большинства.

Испытывая усталость от дневных поездок, я встал и вытянул руки вверх, чтобы размять суставы.

— Я ни за что не выброшу вас, даже если захочу, — сказал я. — Вы нужны мне, вы нужны стране. Вы уже победили, если покажете это всем и каждому. Они могут ненавидеть вас сейчас, но могут восхищаться вами позже.

На этом разговор окончился.

Я оставил их сидеть в траве и размышлять о многих вещах, а сам вернулся обратно к Беллоне. Луиза ехала рядом с мной, её рука наконец-то была убрана с оружия. К тому времени, как я снова оказался в седле, Сопрано и Микро всё ещё сидели, разговаривая друг с другом. Я надеялся, что ясно изложил свою мысль. Личные истории часто оказывают самый сильный эффект, когда пытаешься донести свою мысль. Жаль, что я не уловил эту идею раньше.

— Что там? — спросила Луиза, маска смотрела прямо на меня. — Что понадобилась эльфам?

— Конец тем временам, когда можно было говорить такие вещи просто потому, что, — улыбнулся я в ответ, подразнив пальцем. — Ветры перемен дуют ураганом.

Луиза молчала всю дорогу до моей палатки, где нас ждали Джули и Тэм.

_______________________

Следующая кампания людей, которые пришли ко мне, беспокоясь за будущее теперь, когда мы продемонстрировали некоторый заметный успех, никогда бы не смогла в прошлом прийти ко мне как единая группа.

Джули предложила сходить на горячие источники, потому как я приехал утром и мог бы понежиться. Ну, она также сказала, что от меня воняло как от свиньи и мне нужно было помыться, но, независимо от этого, у меня не было выбора. Тэм накинула себе на плечи полотенца с Земли, демонстрируя свой энтузиазм по поводу этой идеи. Её стиль купания был отличной мотивацией для меня, тем более, что Джули тоже присоединилась к этому банному дню. В общем, так как у меня уже давно не было интимной близости и, надеясь, что мой язык не сильно болтался изо рта, я согласился.

Да, я собака.

Луиза де Виллар откланялась, её обязанности были излишни теперь, когда я находился в присутствии Тэм. Луиза вообще чувствовала себя неуютно рядом с нашей возлюбленной кунари, и я так и не узнал, почему, но она определенно не присоединилась бы к нам в любом случае. Я поблагодарил её за понимание перед тем, как мы ушли.

Мы втроём прогулочным шагом прошли через лагерь к мосту, ведущему к «Солнечным лужам», где нас ждали Армен в своей обычной безупречной мантией, отражающей бо́льшую часть солнечного света вокруг, Баррис в своих пластинчатых доспехах и преподобная мать Брэндон в своей дурацкой шляпе и длинном церковном платье.

Вернее, Владычица Церкви Брэндон в своей дурацкой шляпе. Из Вал Руайо с подозрительной поспешностью пришло известие о том, что её повысили в должности, информируя, что она отвечает за «духовный порядок той части Долов, которая называет себя Свободным Орлеем». Эта самая часть ещё не совсем определила свои границы.

Интриги Соловья, а возможно, и самой Верховной Жрицы, были хорошо продуманными и хитрыми. Такой ход дал нам влияние, но влияние, привязанное к Церкви, то есть старому порядку. С такой властью мы могли закрепить наши успехи, хотя и нельзя сказать, что мы могли бы воспользоваться ею в более... революционных свершениях. Или так, похоже, считали Лелиана и Джустиния. Брэндон охотно распространяла рвение к нашему делу через Церковь, и наши идеалы распространялись как лесной пожар в областях, находящихся под властью нашей церковницы. Преподобные матери, выступавшие против войны Свободного Орлея, переводились или отходили от дел, заменяясь теми, кто поддерживал Брэндон, или, по крайней мере, теми, кто не выступал против неё, обвиняя в секуляризации⁽³⁾.

Нет нужды говорить, что за несколько недель, предшествовавших этой встрече, моё мнение о преподобной матери выросло.

— Ваша светлость, — сказал я, сделав паузу, чтобы вспомнить, как правильно обращаться. — Чем обязан вашему визиту?

— Наместник, маркиза... леди Тэм, — сказала Брэндон, стараясь сохранить одинаково уважительный тон по отношению ко всем троим. — Я надеялась поговорить с вами о роли храмовников, теперь, когда мы победили.

Поражённый её оптимизмом, я не мог не приподнять бровь.

— Теперь, когда мы победили? — переспросил я. — Война ещё не закончилась. К чему вопрос?

— Похоже, Владычица не хочет, чтобы храмовники были под моим командованием, — улыбнулся Армен. — Мне даже интересно, чего так?

От того, что ты ведёшь себя как придурок, делу не можешь, подумал я, передавая эту мысль взглядом. До него дошло.

— Храмовники являются солдатами Церкви, — сказал Баррис. — Владычица Церкви считает, что данное образование переступает свои границы... Впрочем, я ничего не имею против того, чтобы служить под командованием магов, пока наша роль по защите от Тени не подрывается.

— Ваше доверие к этим магам похвально, рыцарь-командор, но я придерживаюсь своей позиции, — ответила Брэндон, после чего повернулась ко мне. — Церковь лучше всего оснащена для борьбы с угрозами такого рода, не Империя. Лучше оставьте это дело нам.

Я бы предпочёл, чтобы этот разговор состоялся после нашей победы. Нам нужны были храмовники под моим непосредственным командованием, просто потому, что лояльные маги, несомненно, проявят себя в будущем, чтобы поддержать своих благородных союзников. Помня об этом, я уже открыл рот...

— Не получится, — энергично встряла Джули. — Храмовники солдаты, а солдаты — не церковники. Солдаты попадают под юрисдикцию нашего образования, независимо от того, с кем или чем они сражаются.

Я не знал, почему она так резко возражает. Я посмотрел на неё, желая услышать её объяснения. Джули подняла палец, прося меня подождать.

— Храмовники охраняли Круги самостоятельно на протяжении веков, — ответила Брэндон. — Они больше, чем просто солдаты, они защищают нас от нашествий зла, являясь мечом Создателя.

— Возможно, Создателю пора выковать себе новое оружие, — усмехнулась Тэм, склонившись над жрицей, которая была намного меньше её. — Мечи быстро приходят в негодность.

— Если это правда так, тогда я не понимаю, зачем они вам нужны, — продолжила Брэндон, отмахнувшись от Тэм, чтобы та отошла от неё. — Храмовники не смогут так легко приспособиться к вашим новым методам ведения войны.

После этого она бросила на меня пристальный взгляд. Возможно, она пыталась заверить меня, что не представляет угрозы даже с солдатами под её командованием, из-за наших достижений. Всё было не так просто.

— Ваша светлость, Церковь была испорчена своим участием в низменных, мирских делах. Вы сами говорили это много раз, — твёрдо сказала Джули. — Разве это не так?

Наверное, больше тысячи раз, если судить по тому небольшому количеству проповедей, которые я слышал от неё после песнопений. Я сомневался, что её повышение затуманило её взгляды, и на самом деле слова Джули её воодушевили.

— Да, маркиза, вы правы, — ответила Брэндон с улыбкой. — Я говорила это с тех самых пор, как вам исполнилось пятнадцать лет, я рада, что мои наставления остались с вами и сейчас.

Джули улыбнулась в ответ. Я подавил стон, поняв, откуда взялось революционное рвение.

— Если у Церкви будут солдаты, она будет втянута в политические дела простых смертных, и в таком случае Церковь никогда не освободится от гнилости, — продолжала Джули. — Оставьте всю борьбу со злом Сэму. Создатель послал его именно для этого.

Я слегка нахмурился, не особенно довольный тем, что Джули опирается на такую логику, чтобы доказать свою точку зрения. Я сомневаюсь, что церковница сохранила бы веру в меня, если бы знала, что за перенос людей в Тедас вовлечена магия крови Тевинтера, даже если Бог действует неисповедимыми путями.

Брэндон кивнула, потирая подбородок и обдумывая сказанное.

— В таком случае, что вы предлагаете? — сказала она наконец. — Церковь должна быть в состоянии защищать себя.

Я увидел мой шанс.

— Я обязуюсь останавливать любое нападение на Церковь, — твёрдо сказал я. — Все должны находиться в безопасности и заниматься своими обычными делами, включая духовенство. Это часть всего того смысла, почему мы всё это затеяли.

— Я уверен, что мы с рыцарем-командором будем рады содействовать, — полуправдиво сказал Армен. — Если до этого дойдёт дело.

Некогда ранее преподобная мать откинулась спиной назад и на мгновение со вздохом посмотрела на небо.

— Вы действительно утомительно энергичны, — сказала она наконец. — Хорошо, пока меня не заставляют молчать в делах Создателя, я могу жить с таким соглашением.

— Свобода слова — основной принцип нашего движения, — сказал Армен.

Владычица Церкви мрачно хохотнула, бормоча что-то о продвижении ереси.

Джули взяла меня за руку и повела в сторону, поклонившись при этом, но не допуская дальнейшего обсуждения этого вопроса. Пришло время купания. Мы оставили Армена разбираться с остальными препирательствами, и его лицо приняло угрюмый вид, когда он понял это. Баррис ухмыльнулся, глядя, как Брэндон читает нотации магу. Я ответил ему тем же и уважительно кивнул храмовнику.

Мы добрались до огромных источников в хорошем настроении, чувствуя, что увернулись от пули.

_______________________

Горячие источники были поделены на три крупные лужи.

Два для простолюдинов и один для дворян. Самая маленькая для дворян. Система, установленная теми дворянами, которые остались после того, как я распустил их войска. Другими словами, прихлебатели, желающие снискать продвижения в социальной лестнице. Джули была слишком занята наведением порядка в тылу, чтобы остановить их полностью, тем не менее она всё равно ясно дала понять, что расовая сегрегация недопустима. Сержантам и выше разрешалось посещать дворянские купальни, человек он или нет, но когда пришли мы, там было пусто.

Судя по всему, наши офицеры предпочитали купаться вместе с простым народом. Единственная причина, по которой мы этого не делали, заключалась в нашей репутации. Мы были знаменитостями. Миротворец, Освободительница, Учитель Кунари. Уединение было бы трудно найти среди свободных от службы солдат, а мы хотели его в тот момент.

Мы поднялись по длинному пандусу вокруг источника и удобно устроились в теплой водичке под полуденным солнцем. Я сидел в закатанной военной форме без рубашки, в солнцезащитных очках и с фляжкой какой-то хорошей выпивки от Лехи в руках. Джули более или менее скопировала меня, откинувшись назад и опустив ноги в воду, привычно чиркая карандашом и стопкой бумаги. Тэм ничего не надела и просто загорала, предпочитая купаться в солнечных лучах.

К моему полному отсутствия удивления, большинство дворян последовали примеру Тэм, учитывая, что вокруг не было ни одного простолюдина, а скромность нельзя было ни в малейшей степени назвать орлесианской чертой. Бо́льшую часть времени мне приходилось смотреть на небо, на Тэм или на Джули. Не только женщины были обнажены. Возможно, я бы больше обращал внимания на взгляды, бросаемые в нашу сторону. В основном в сторону Тэм, должен был признать я. Я же просто радовался, что сижу на месте, а не на лошади.

Так и примерно прошёл следующий час или два.

Постепенно наш горячий источника наполнялся всё новыми и новыми детьми — детьми дворян и детьми слуг, с которыми они подружились, если я правильно понимаю. Взрослых эльфов не было, но было много эльфийских детей. Дворянки часто поощряли такую дружбу: чтобы их дети отыскали себе надёжных простолюдинов, на которых можно положиться в Игре в более позднем возрасте. Об это мне однажды рассказал Армен, который сам имел подобный опыт в детстве.

Джули ругнулась про себя, привлекая моё внимание чем-то иным, чем просто моё восхищение ею.

— Что ты там царапаешь? — спокойно спросил я. — Ты изводишь бумагу битый час. Что-то интересное?

Джули улыбнулась мне и протянула то, над чем работала. Это был очень детальный рисунок меня, в полном мундире и указывающего со страницы на зрителя. Под ним было написано: «Дядя Сэм Хочет Видеть Тебя В Свободной Армии». На орлесианском языке, естественно.

Я сузил глаза на свою возлюбленную.

— Серьёзно? — с иронией спросил я. — А оригинальнее не могла придумать что-нибудь?

— Если это работает на Земле, сработает и в Тедасе, — стояла на своём Джули. — К тому же, это не только для солдат, но и для работяг. Дороги, фабрики, кузнечное дело, продовольствие, всё такое.

Джули устало выдохнула через губы.

— Ты уже занимаешься организацией и этого? — спросил я.

— Естественно, занимается, — сказала Тэм. — Она ни за что не будет отдыхать, пока ты там воюешь.

Тэм тоже не просиживала зад, ведь она руководила политическим просвещением населения Сарнии, а также проводила вводные курсы для новых дворянских рекрутов, присланных к нам из Изумрудных могил.

— Я всё ещё думаю, что это отличная задумка, — заявила Джули. — Я же не делаю тебя тут уродом.

Я с ворчанием согласился с этим. По крайней мере, сходство было хорошее, точно не компенсирую игнорированием впадины на переносице. Оно было просто... точным. Джули, вероятно, нарисовала этот портрет полностью по памяти. Иногда, находясь рядом с Джули и Тэм, я чувствовал себя очень обыкновенным, хотя меня и тянуло к ним в восхищении перед их личностями.

— Отличный рисунок, — раздался сзади меня уверенный и юный голосок. — А ты можешь и меня нарисовать?

Удивлённый, что нас прервали, я повернулся лицом к луже источника и обнаружил там двух детей прямо рядом с собой. Мальчик и девочка, первый старше второй, оба одеты в красные комбинезоны. Очевидно, они были дворянами. Говорил мальчик, уперев руки в бёдра. Я где-то секунду пытался вспомнить, но в итоге так и не понял, кто они такие.

— Конечно! — ответила Джули. — Сделаю с радостью.

— Нарисуй меня как шевалье, — выдвинул требование малец. — И мою сестру тоже.

Сестра быстро закивала, улыбнувшись самой мысли, что она может стать лихим рыцарем. Невинность детей кажется усугублённой, когда они дворяне в довесок.

— Как вашего отца? — сказала Джули. — Да без проблем, сейчас нарисуем.

И меня вдруг осенило. Я раньше встречался с этими детьми, просто не видел их без масок. Это были Антуан и Осеана де Арбы. Дети Пьера и Сесиль. Я заметил серые глаза, которые они разделяли с отцом, чем полностью подтвердил это факт. То, что они знали Джули, не должно было быть сюрпризом, но я почувствовал, как сильная ревность сжимает мою грудь, словно тиски. Глупо с моей стороны, я знаю.

— Отлично, — уверенно ответил парнишка, садясь для портрета.

— Спасибо, — добавила девочка, встав рядом с братом. — Не забудь нарисовать цветы на моём щиту.

Джули кивнула, взяв свежий листок из своей пачки. Мы с Тэм обменялись взглядами, но от нечего делать, пожав плечами, вернулись, чем занимались ранее. К плескающимся звукам, издаваемым другими людьми в источнике, добавилось жужжание и царапанье карандаша по бумаге, пока наш возлюбленная рисовала детей. Антуан почти всё время оставался неподвижным, считая, что так его легче рисовать, но вот Осеана то и дело поглядывала на меня и ёрзала. Она смотрела на мою спину, скорее всего, из-за татуировок. Я повернулся к ней спиной, чтобы ей было лучше видно, а я не мог видеть её. Кажется, она перестала ёрзать.

Вскоре появился сам отец. К счастью, он был одёт в такой же красный комбинезон, как и его дети, хотя и закатанный до талии и выше бедёр. Это было столько, сколько я мог увидеть, не сорвавшись, я думаю. Он был более... мягким, чем я, но не намного. Опять же, он не занимался теми же упражнениями, что и я, у него даже диета была другой.

— Ах, дети, вот куда вы запропастились, — сказал барон. — В гости к маркизу и маркизе, — игнорировал Тэм, как мог, что было мудро с его стороны.

— Нас рисуют, — ответил Антуан, указывая на Джули. — Она нарисовала его, а теперь рисует нас.

— Я шевалье, — чирикнула Осеана. — Так же, как и он!

— Ясно, ясно, — сказал барон, ухмыльнувшись. — Если только это не мешает Джули...

— Вовсе нет, — ответила Джули. — Мне всё равно нужно было отвлечься от работы.

Барон не мог не воспринять это как намёк, к моему немалому раздражению. Тем не менее, я не мог сказать ему, чтобы он отвалил, не оскорбляя интеллект Джули, и я не был способен сделать это достаточно дипломатично, чтобы не расстроить детей. Я прикусил язык и навострил уши.

— Да, как ты? — спросил Пьер. — Я слышал, вы сейчас повсюду набираете людей, рассылаете рабочие заказы...

— Всё идёт согласно плану, — мягко ответила Джули.

— Оно видно, — сказал барон, делая шаг вперёд. — Но согласно чьему плану?

Джули на секунду остановилась, перестав рисовать.

— Ты это к чему?

Барон уставился на неё.

— Дни, когда вы трое могли принимать решения за всех, подходят к концу, — сказал он. — Тем более, что вы теперь набираете простолюдинов с их земель.

Я подскочил.

— Это угроза? — спросил я в шутливой манере. — А мы ведь только начали ладить.

— Это предупреждение, — ответил барон, даже не взглянув на меня. — От друга. Джули, ты сама предупреждала об опасностях абсолютной власти. Необходимо организовать какой-то новый постоянный порядок.

Засранец был прав, и я не мог не расслабиться.

— Не стоит волноваться, дорогой барон, — сказала Тэм сбоку. — Она уже всё подготовила.

Я поднял бровь в сторону Джули, как бы спрашивая, правда ли это.

— С момента, как зима начала отходить, — подтвердила Джули. — Я собиралась отправить весточки дворянам, как только мы вернёмся в Латерры, но раз уж ты так настаиваешь...

— Весточки про что? — спросил барон.

— Про большой бал и общий съезд, который состоится в Латерре. Простолюдины выбирают своих представителей с начала весны, — сказала Джули, вернувшись к рисованию. — Там уже мы все вместе решим, какую форму примет будущее.

Я подозревал об этом, но, зная, что политику лучше оставить Джули и Армену, не стал лезть слишком сильно. Не было нужды в новых разногласиях, подобных тем, что были по поводу оружия, особенно когда на этот раз я не выступал экспертом.

Тем не менее, услышать открытое изложение плана — это уже совсем другое дело. Волоски на моей шее на миг встали дыбом. Это было рискованно. Очень рискованно. Это было фактически провозглашение независимости, непрямым текстом. Однако, это был единственный выход. Иначе мы бы очень быстро рассорились с баронессой Дюси и бароном Клуэ, которые не хотели менять одного абсолютного монарха на другого, вроде переодетого Наместника. Риск рассердить Императрицу или спровоцировать Гаспара проведением съезда был задавлен риском того, что один из них или сразу оба объединятся с недовольными дворянами. Тогда у Церкви не останется иного выбора, кроме как осудить нас.

Это был даже не самый худший сценарий. Мы ещё не могли придумать худший сценарий, пока не могли.

Глаза барона потрясённо распахнулись, а затем сузились от того, что я могу описать только как ликование. Насколько я могу судить по его действиям в ближайшие недели, он осознал, какую блестящую возможность для его семьи представлял план Джули. В то время это выглядело так, будто он с радостью принял задуманное и, конечно же, капельку ещё.

Джули показала готовый портрет Антуану и Осеане, она изобразили их вместе в рыцарских латах и с мечами в руках. Осеана даже получила свой щит с цветочным орнаментом, как и было обещано. Девочка позвала отца, махая рисунком.

Пьер де Арб поднял свою дочь на руки.

— Что же, похоже, ты всё продумала, — сказал он, махнув на прощание. — Как-нибудь поговорим ещё.

Барон ушёл, его сын последовал за ним, и дети помахали нам на прощание. Это были хорошие дети. Они знали, что не стоит лезть в дела взрослых. Джули и Тэм помахали им в ответ.

_______________________

Остро ощущая усталость от встречи, я лёг на спину и использовал свои руки в качестве подушки, прикрыв глаза. Я чувствовал, как солнце снимает с меня усталость, хотя мой разум продолжал делать тик-так.

— Это уже третий раз подряд. Микро и Сопрано набросились на меня, спрашивая, не собираюсь ли я кинуть эльфов под автобус ради победы, — сказал я, игнорируя непонимание признесённой идиомы моими возлюбленными. — Люди спрашивают о будущем, и какие у нас планы на них...

— Их будет ещё много, пока мы не закончим, — сказала Джули, доставая ещё один лист бумаги. — Разожги надежды людей, и в конце концов они захотят узнать, как далеко ты готов зайти.

Действительно, так и будет. Ещё как будет.

— Или сможешь ли ты защитить их от поднимающейся волны, — добавила Тэм. — Дворянам есть что терять.

Кунари перевернулась на живот, переводя теперь всё своё внимание на нас.

— И много получить, если они не будут возникать, — мрачно добавила Джули.

— Думаю, скоро мы всё узнаем, — сказал я. — Хотя это поднимает ещё один вопрос. О котором, как мне кажется, мы не задумывались.

— Ты это о чём? — спросила Джули.

— Какое будущее ждёт нас? — спросил я. — Все, похоже, считают, что мы уже победили, может, нам пора начать строить планы?

Несколько минут мы молчали, размышляя над этим вопросом. Когда-то, когда мы ещё не знали правды, мы мечтали о возвращении на Землю. Я бы показал Джули и Тэм чудеса Земли, они бы сбежали от тирании и примитивизма Тедаса, и мы бы жили долго и счастливо. Эта мечта давно угасла. Её заменой стало использование углей, которые я принёс из дома, для создания нового света в Орлее, в теории это, конечно, выглядело прекрасно. Вот только, это было просто... обезличено.

— Первым делом идёт свобода, — сказала наконец Джули. — Но мы здесь что-то строим, что-то, что не смогут разрушить все шевалье великого герцога и императрицы. Думаю, мы можем начать думать о себе, хотя бы чуть-чуть.

— Супер, — сказал я вызывающем тоном. — Чем вы хотите заняться, как только всё закончится? И не говорите "заработать прорву золоту", оставим эту мечту Лехе.

— А можно "уничтожить наших врагов"? — пошутила Джули.

— Нет, — ответил я. — Если мы будем этим заниматься, значит ничего ещё не закончилось, верно?

Джули задумалась на мгновение, а потом заметила что-то в небе. Я повернул шею, чтобы посмотреть, и увидел, на что она смотрит.

— Я хочу летать, — сказала, наконец, Джули, с нежностью глядя на то, за чем она наблюдала, прежде чем добавить: — С помощью машины, которую я сама придумаю.

Я рассмеялся и поцеловал её ближайшую ногу. Благородная цель, очень достойная талантов Джули, и с великолепными последствиями. Учитывая её восторг при виде вертолёта все эти месяцы назад, я почти не удивился. В тот момент над нами летали орлы, конечно же. Те самые орлы, которые во время битвы уселись на её молот. Эти проклятые твари будут сопровождать нас повсюду, начиная с Сарнии, в лучшие и худшие дни.

— А что ты, Тэм? — спросил я. — Хотелось бы мне вывести тебя из зоны досягаемости Куна, но теперь это кажется невозможным. Если только ты не хочешь отправиться исследовать Запад или что-то в этом роде.

Что, кстати, очень трудно сделать.

Кунари покачала головой.

— Это необязательно, — сказала она. — Ты показал мне, что Кун может быть побежден как духом, так и телом, если хорошие люди соберутся вместе. А вы — двое из лучших. Я больше не боюсь Куна, и за это я должна благодарить вас с Джули.

Я наклонил голову в полусогласии, не совсем уверенный, что наше маленькое королевство можно потягаться с одной из сверхдержав Тедаса, даже если мы сорвали один из их заговоров.

— Так, чем ты будешь заниматься, когда эта война закончится? — спросил я, открывая свою флягу, чтобы сделать глоток.

— С двенадцати лет я трудилась ради одной цели — служить всем остальным, — сказала Тэм. — Так что, думаю, я сосредоточусь на собственном счастье.

Очень одобрив такую идею, я поднял свою флягу в знак салюта.

— Моя красавица, — сказал я. — Именно это я бы и сделал, будь я хоть немного хорош в этом. Какой план?

Я начал пить, ожидая ответа.

— Думаю, заведу детей, — ответила Тэм.

Я закашлялся, снова резко сев, чуть не захлебнувшись отменной порцией Лехиной яблочной водки.

Ну придумала, что сказать! Ко мне вернулась способность соображать, и я смог посмотреть на Тэм. Она смотрела на меня умоляюще, положив голову на руки. Фиалковые глаза смотрели на меня, будто взяли меня на мушку. Вот картина так картина! Я ощущал себя ошеломлённым, как будто меня ударили или как будто я напился гораздо сильнее, чем было на самом деле.

— Это не очень похоже на то, что ты сосредотачиваешься на собственном счастье! — пожаловалась я, указывая на неё дрожащим пальцем. Стоит признаться, это было довольно-таки несправедливо с моей стороны.

— Нам не разрешено иметь семьи при Куне, помнишь? — сказала Тэм в ответ. — Я видела, какое счастье это приносит другим. В конце каждого дня я учу детей. Я хочу этого. У меня будет это.

Я потерял дар речи. Я не мог сказать ей, чтобы она нашла себе кого-нибудь другого. Я слишком глубоко погряз в этом. Увидев её с кем-то другим, у меня бы разбилось сердце. Я довольно жадный, наверное. И таким образом, мои мысли устремились к сцене, где Тэм держит на руках нашего ребёнка. Это было странно безмятежно и страшно одновременно.

Джули, негодница, только подлила масло в огонь.

— В любом случае, вам, наверное, не придётся ждать окончания войны для этого, — пожала она плечами. — У нас начинают заканчивать эти штуки.

Она тщательно скрывала свои собственные чувства по этому вопросу, стоит заметить. Джули порылась в сумке и вытащила последние нераспечатанные пластиковые обёртки. Я размял ладонь. Дни, когда можно было не беспокоиться о таких вещах, подходили к концу в очень неудобное время.

Я снова кашлянул, выплеснув последние остатки выпивки из горла.

— Есть и другие способны, так ведь? — спросил я, очень вежливо.

— Есть специальные чаи, и маги могут что-то сделать, если доходить до крайностей, — подтвердила Джули. — Но оба способа опасны.

Я ругнулся под нос и снова лёг на спину. Я ничего не мог с этим поделать. Ну, кроме как сказать «к чёрту» и наплевать на все последствия, но последствия в данном случае были пожизненными. Даже если у них имелся потенциал быть в значительной степени положительными. Честно говоря, оглядываясь назад, я не должен был так волноваться.

Актуальность всего этого станет очевидной, когда наступит зима. К счастью, не для меня лично. Нет, это случится несколько лет спустя. В столь же неподходящее время и с удивительными последствиями. Тибериус, видимо, не знал полной истории.

— А что насчёт тебя, Сэм? — мягко спросила Тэм. — Что будешь делать ты, когда всё закончится?

— Кроме как умереть от сердечного приступа, ты имеешь в виду?! — с сарказмом спросил я.

Тэм и Джули хихикнули надо мной, дав мне немного времени подумать над ответом.

— Я продолжу быть солдатом, — ответил я. — Однажды я пытался быть штатским. У меня это хреново получилось.

Ну, это не совсем так. Мне нравилось учиться в колледже, но меня нельзя было назвать академиком. Во всяком случае, тогда. Я просто находил обычную работу настолько скучной, что мне пришлось искать первый попавшийся билет обратно в солдаты. Находясь в резерве армии США, я вскоре снова записался на службу. Как раз в тот момент, когда ООН решила, что ситуацию на Ближнем Востоке пора разруливать. Я мог бы стать наёмником.

— Я приобщился к сражениям, не могу избавиться от этого, — продолжил я. — Мне это слишком нравится, чтобы остановиться.

Тэм спустилась со ступенек и взяла мою голову к себе на колени. Затеняя моё лицо копной длинных светлых волос.

— Ты намного больше этого, — сказала она с полной уверенностью в голосе.

— Посмотрим, — ответил я, сильно сомневаясь в её словах.

Пройдёт много-много лет, прежде чем я стану кем-то другим, но, как в итоге оказалась, она была права.

---

1) pute de camp

Вернуться к тексту

2) П.П.: Имейте в виду, что это слова **американского солдата**.

Вернуться к тексту

3) Отделение церкви от правительства и других норм права.

Вернуться к тексту