Он шёл по бесконечному коридору и задыхался от эха шагов, ударяющих ему прямо в мозг. Когда же это закончится? Ноги сами вынесли его на улицу, и Северус жадно хватал ртом воздух, стремясь надышаться им впрок. Дорога круто сворачивала вправо, и он уже миновал перекрёсток, когда увидел мальчишек, ссорящихся у обочины. Он очень спешил уйти подальше от этого коридора, из этого места вообще, и потому не сразу понял, что кто-то окликает его. Обернувшись, он увидел Гарри, стоящего в пятнадцати шагах от него.

— Поттер?

Северус сделал шаг в сторону и с грохотом свалился с кровати.

 

 

— Вы же её знаете, да, мистер Поттер? — раздался над самым ухом голос Гертруды.

Гарри вскочил со стула, едва его не опрокинув.

— Откуда вы... — начал было он, но она жестом приказала ему замолчать, а потом тихо сказала:

— Не кричите так, девочку разбудите.

Гарри пришёл сюда в неприёмные часы, чтобы случайно не столкнуться с Северусом. Он уже давал себе слово, что больше не вернётся в Мунго. Но одно незаконченное дело перед своим добровольным заключением в лаборатории мистера Бэнса ещё осталось во внешнем мире. Бедняжка Эмми, к которой пока не пускали её родителей. Одна, совсем одна в огромном госпитале, полном магов и волшебства, о которых девочка ещё практически ничего не знала. Гарри понял, что хочет её навестить перед своим окончательным затворничеством.

Появления целительницы Гарри не ожидал. Как не ожидал он и такого поворота.

Гертруда меж тем отошла к столику с бумагами и, перебирая их, продолжила:

— А как вы думаете, мистер Поттер, для чего в нашей больнице все прибывшие зельевары заполняют бланк на стойке регистрации? — она усмехнулась, глядя на ошарашенного Гарри. — И к тому же, сколь бы искусны не были наложенные вами чары, я слишком давно работаю в своей профессии, чтобы меня можно было легко провести.

Гертруда отошла от стола и снова поравнялась с юношей.

— Странный вы человек, мистер Поттер, — хмыкнула она, — вся эта маскировка...

Гарри открыл было рот, собираясь ответить, но она снова призвала его к молчанию:

— Я наблюдала за вами, Гарри, и видела ваше искреннее желание помочь. К тому же, из вас действительно в дальнейшем получится хороший зельевар. Северус, например, души в вас не чает, а, уж поверьте, я знакома с ним без малого двадцать лет — я знаю, о чём говорю.

Она прищурилась, всматриваясь в лицо Поттера.

— Я помню, что вы с Северусом не особо ладили в прошлом, и потому ещё раз спрошу: зачем же такой маскарад? Неужели, вы думаете, он воспримет это, — она очертила полукруг рукой, — как дружескую шутку?

— Поверьте, Гертруда, я ещё никогда себя так не презирал, — Гарри сделал тяжёлый вздох и снова обречённо опустился на стул возле кровати.

— Я сам уже не рад, что всё так вышло. Я просто пришёл помочь, как и остальные зельевары. Встреча с профессором вышла случайно и всё так стремительно пошло наперекосяк… Несколько раз мне даже казалось, что он догадывается о том, кто я, но...

— Но? — подбодрила его ведьма, и мягкая улыбка тронула её лицо.

— Но, когда неделю назад я встретился с профессором в стенах школы в своём реальном обличии, беседа зашла в тупик. Словно заиграла снова эта чёртова пластинка из патефона Филча. Он не способен со мной разговаривать как с Гарри Поттером.

— Интересно послушать, что на это сказал бы сам Северус Снейп, — всё так же мягко улыбаясь, произнесла Гертруда.

— Он сказал, что у него магическая идиосинкразия от одного только моего присутствия. Не мне, конечно, — невесело хмыкнул Гарри, — моему альтер-эго.

— Вы же, надеюсь, понимаете, что это крайне далеко от истины? — уже открыто рассмеявшись, сказала ведьма.

— Где профессор Снейп, и где моя жалкая истина, — тяжело вздохнул Поттер.

В обоюдном молчании прошло несколько минут.

— Я, пожалуй, пойду, Гертруда. Нечего мне здесь больше делать. Передавайте профессору от меня большой привет при случае. Полагаю, нам не стоит больше видится с ним.

— Сбегаете? — миролюбиво спросила Гертруда, и её брови на миллиметр поднялись.

— Я не знаю, Гертруда. Не представляю даже, как ему всё это рассказать. Да и возможно ли это вообще, — ответил Гарри, вставая со стула, — да, Эмми просыпалась ненадолго. Вы замечательный колдомедик, лечение работает!

С этими словами Гарри Поттер, ссутулившись, медленно вышел из палаты.

* * *

Он всё время что-то портит.

«Я же просто помочь хотел».

Из-за его «помощи» они оказались в Отделе Тайн и погиб Сириус.

Он же просто помочь хотел. А на четвёртом курсе просто хотел помочь Седрику и выиграть кубок вместе. На пятом курсе из-за их тайных занятий в выручай-комнате Дамблдора сместили с поста директора, и в Хогвартсе воцарилась Долорес Амбридж. Он же опять «просто помочь хотел».

Вот и сейчас: просто помочь. И не смог отказаться от удовольствия общения с профессором.

«Северус, например, души в вас не чает».

Обманом выстроенные, такие бережные и трепетные взаимоотношения, почти дружба. Обман — плохая для неё почва. Он лгал Гермионе, заставил молчать Рона, обманывал Бэнни и предал доверие Снейпа. Почему же для того, чтобы получить ту свободу, которую он так стремился обрести, нужно было связать себя этими кандалами? Разве это равноценный обмен?

Кошка Филча скреблась у Гарри на душе, пока он спускался к камину приёмного покоя больницы. Куда бы пойти, чтобы затеряться как следует? Гарри зачерпнул горсть летучего порошка и шагнул в пламя.

Каминная сеть вынесла его в зал Дырявого Котла.

 

 

«Флориш и Блоттс» призывно мерцали рекламными проспектами, и Северус в раздумьях остановился перед вывеской. Он обещал Приттсу принести пару книг по целительству, но не уточнил, что намеревается сам их для него купить. Предполагалось, что Северус принесет мальчику что-то из своих старых учебников, но, поразмыслив об этом, Снейп вспомнил, как сам в детстве хотел, чтобы у него были свои собственные книги, и решил, что может себе позволить купить их для мальчика, пусть даже и Гриффиндорца.

Дверной колокольчик слабо зазвенел над головой, когда Северус зашёл в магазин. Протянув список продавцу, Северус начал прогуливаться вдоль стеллажей, ожидая получения заказа. Колокольчик снова задребезжал, и, к большому изумлению Снейпа, в магазин зашёл Стэнли Брут.

Лицо юноши было мрачным и задумчивым. Не видя никого, он сразу свернул к полкам с лекарственными справочниками и оказался, таким образом, нос к носу со Снейпом.

— Профессор?! — вздрогнул Брут.

— Стэнли, — кивнул Северус, озадаченный таким приёмом, — вы словно привидение увидели. Доброго вам дня.

— Я...

Но договорить Брут не успел. Дверной колокольчик снова жалобно звякнул и в помещение вошли пять магов с палочками наперевес.

— Ступенфай!

— Протего, — выкрикнул Брут, отталкивая Снейпа в сторону, — Импедимента!

— Инкарцеро! — Маги рассредоточились по углам и метали в них одно заклятие за другим.

Северус, быстро сориентировавшись, тоже выхватил свою палочку, прицельно обрушивая полки с книгами на головы нападающих.

— Петрификус!

— Редкуто! — один из нападающих обвалил на Брута полку с энциклопедиями.

— Ваддивази! — Стэнли, извернувшись, запустил в люстру увесистым томом, отчего та разлетелась на мелкие осколки и посыпалась на головы магам.

— Депримо! — выкрикнул один из нападающих, метнув заклятие под ноги Северусу.

— Вингардиум Левиосса, — Брут, отпрыгивая в сторону, поднял заклинанием Снейпа в воздухе над дырой.

— Диффиндо, — приземлившись на ноги, послал заклинание Снейп, отчего один из пятерых упал навзничь под лестницей. — Релашио, — двоих отбросило к стене и они неловко завалились друг на друга.

— Ваддивази, — взвыл коротышка, вновь выскочивший из-за лестницы.

— Протего тоталум, — Брут, спотыкаясь, выбрался-таки из книжной кучи и прикрыл профессора щитом.

— Бомбарда, — раздался властный голос, и Гарри увидел, как в дверях появился ещё один человек. Этого Пожирателя Гарри узнал бы из тысячи людей. Так и не пойманный аврорами Уильям Селвин стоял сейчас в дверях книжного магазина, отыскивая кого-то глазами.

— Ступенфай, Протего, Рефлекто, — Гарри с ужасом понял, что в него летит большая связка заклинаний, и прыгнул в сторону, подвернув ногу.

— Сальвио Гексиа, — показался из-за книжного шкафа Снейп, отбиваясь от очередного заклятия.

— Авада Кедав... — Гарри увидел, как Селвин направляет палочку на профессора.

— Экспеллиармус! — заорал Поттер и, направив палочку на Пожирателя, выскочил вперёд, закрывая от луча Снейпа.

Взрывной волной их отбросило в разные стороны. Вокруг послышались хлопки аппарации, и Гарри, на краю ускользающего сознания, отметил, что Снейпа, пыльного, но живого, вытаскивают из-под завала.

 

Северус сориентировался мгновенно. Пять нападающих, бьют прицельно, но не смертельно. Командира ещё нет. Появится позже. Надо было прикрыть Брута, но Снейп с удивлением понял, что тот уже ринулся в бой, довольно успешно отражая атаку нападающих. Не наделать бы глупостей. И зачем этим пятерым понадобился книжный магазин? Отразив очередное заклятие и отправив одного из волшебников в нокаут, Снейп развернулся, чтобы вытащить Стэнли, но почувствовал, что его подбросило вверх над зияющей в полу дырой.

«Ловко!» — отметил про себя Снейп и, извернувшись, отразил ещё одну серию атак нападающих. То, что мишенью был лично он сам, Северус понял практически сразу. Пятеро магов прицельно слали заклинания в него, и надо было как-то разобраться что к чему, пока никто не погиб.

— Сальвио Гексиа, — выставил щит Снейп, выныривая из-за книжного шкафа в надежде отыскать Стэнли.

В этот момент он услышал знакомый голос, произносящий смертельное заклятие.

Как в замедленной съемке, Северус развернулся на звук и увидел летящий в него зелёный луч от двери. Уильям Селвин. Этот голос он не спутал бы ни с кем.

Северус прикрыл глаза, готовясь принять неизбежный конец, но второй голос, голос, который он тоже бы ни с кем не спутал, выкрикнул своё легендарное «Экспеллиармус» и лучи схлестнулись на полпути, отбрасывая взрывной волной Снейпа в стену.

 

 

Снуп Брчевски меланхолично бродил между обломков и размышлял о тщетности бытия. Авроры, зачитав положенный при задержании текст, отправлялись портключами прямиком в Азкабан, таща на себе связанных и оглушённых заклинаниями людей в серых мантиях. Селвина удалось взять живым. И с ним ещё долго предстоит работать. Он, разумеется, не главарь всего этого сброда. Главарь на свободе. Опасный маньяк, от чьих рук пострадало уже огромное множество людей. Метка в воздухе — человек в мантии, чьё горло прокусывала наползающая змея — тоже говорила сама за себя. Снейпа нужно было как следует допросить. Вряд ли он не догадывался, чем и кому так мог насолить в прежней своей жизни. Оставалось разобраться со вторым участником баталии. Но с ним было сложнее. Допрос Гарри Поттера казался Снупу чем-то из ряда вон выходящим. Но именно Гарри Поттер сейчас тихо стонал, лежа на книжных развалах магазина, медленно приходя в сознание.

 

Северус наотрез отказался от помощи колдомедиков и стоял чуть в стороне, ожидая, когда авроры разберутся со всеми нападавшими и инспектор даст возможность уйти из разгромленного магазина. Метку со змеей уже разогнали заклинаниями, но картина в небе настолько не понравилась Снейпу, что от этого видения у него разболелся шрам на горле. Гарри Поттер лежал на носилках без сознания, и Снейп, не отрываясь, глядел в его перепачканное пылью и подсохшей кровью лицо. Очков на нём не было, но, по-видимому, очередное столкновение со смертельным заклятием, на которые Поттеру особенно везёт, разбило все маскировочные чары в пух и прах. Как стёрло в прах и Стэнли Брута из жизни Снейпа. Вот, Северус, полюбуйся, в чьём доме ты смеялся за чашкой чая и гладил облезлого кота. Кого считал своим другом и укрывал пледом. Кому рассказывал о применении гаурелии в ликантропном зелье. И с кем обсуждал и отказывался обсуждать Гарри Поттера. Вот он, лежит. Испугавшийся тебя до ужаса в магазине, удержавший заклинанием над дырой в полу, бросившийся под очередную Аваду в качестве живого щита.

Голос звучал в голове Северуса, подсчитывая какие-то плюсы и минусы, но никаких чувств не вызывал. «Наверное, я ещё в шоке от всего этого», — отстранённо подумал Снейп и заставил себя отвернуться, когда носилки сдвинулись с места и два колдомедика двинулись со своей ношей прочь из магазина.

— Мистер Снейп? — Снуп Брчевски флегматично обвёл руины взглядом. — Раз вы отказались от медицинской помощи, то, вероятно, чувствуете себя способным на разговор. Пройдёмте. Тут нам делать больше нечего, а у меня к вам очень много вопросов.

Он взял профессора под локоть и аппарировал с ним прочь из магазина.

 

 

Гермиона сидела в кабинете МакГонагалл и нервно теребила рукав мантии. Минерва час назад получила письмо из аврората, где скупо перечислялись факты нападения и установленные имена участников. Профессор Снейп всё ещё был на допросе, и тот, судя по всему, длился уже седьмой час. Дамблдор бегал с картины на картину, то появляясь в кабинете, то опять отправляясь куда-то для переговоров. Рона Гермиона нашла через полчаса, и тот сразу из кабинета директора отправился в Мунго, в надежде что-то разузнать про состояние Гарри.

Больше они ничего не могли сделать. Оставалось ждать, но ждать получалось плохо.

— Я пойду, — сказала, наконец, Гермиона, — надо проверить слизеринцев. Что-то в последнее время они часто остаются без декана, когда он им особенно нужен.

— Да, Гермиона, идите. Я буду тут. Если что-то срочное, попрошу с вами связаться через портреты. Или пришлю патронуса.

Гермиона кивнула и с мрачным видом вышла за дверь.

 

 

За дверью было тихо, но она точно знала, что он там. Осторожно войдя в класс нумерологии, Грейнджер взмахом палочки зажгла светильники на стене и увидела в дальнем углу класса хрупкую фигурку. Колин Селвин сидел, уткнувшись лицом в колени, и беззвучно плакал.

Гермиона тихо подошла к мальчику и опустилась рядом с ним на пол.

— Колин, иди сюда, — она подсела вплотную к Селвину и осторожно приобняла его за плечи.

Мальчишка, натянутый как струна, вытащил руку из кармана мантии и протянул Грейнджер клочок пергамента. На нём было написано всего несколько слов.

— Это от мамы, — дрожащим голосом проговорил Селвин, — папа умер сегодня. Капсула с ядом. Он всегда носил её с собой...

— Колин… — Гермиона осторожно вызволила из его ладони листок и погладила его руку.

— Нечего меня жалеть, уходите отсюда, — мотнул головой Селвин, — завтра вся школа будет гудеть от новостей. Они все меня ненавидят, они не понимают...

— ...что он был в первую очередь твоим папой, — закончила за него Гермиона. — Я понимаю, Колин. И очень хочу тебе помочь.

— Зачем вам это?! — мальчишка впервые взглянул на Грейнджер заплаканными красными глазами.

— Чтобы ты не был в это время один, — пожала плечами Гермиона. — Для того и существуют друзья.

— Я не ваш друг, — покачал головой Селвин, — ваш друг сейчас лежит в госпитале Мунго.

— Гарри поправится, и там есть кому о нём позаботиться, — мягко отозвалась Гермиона, — а в школе о тебе с удовольствием готова позаботиться я, если ты, конечно, позволишь.

— Почему вы это делаете? — Селвин утёр слёзы и недоверчиво посмотрел на профессора маггловедения.

— Наверное, потому что ты хороший человек и потому что никто не должен переживать такую потерю в одиночестве! — Гермиона снова крепко обняла Селвина за плечи, и он сдался, позволив укрыть себя мантией.

— Мы связались с твоей мамой, Колин, она на днях готова будет тебя забрать домой. А пока побудешь со мной, если не возражаешь.

— А что с профессором Снейпом? Он ещё не вернулся? — мальчик с тревогой посмотрел на Гермиону.

— Нет, пока не вернулся. Но директор МакГонагалл, как и мы все, очень его ждёт и надеется, что это произойдёт уже скоро. Мы сильно за него испугались.

— Да, я тоже… не знаю, зачем папа это сделал… — Колин снова протянул руку к письму на полу.

— Давай-ка, пойдём из этого класса, — предложила Гермиона, — я распоряжусь, чтобы домовые эльфы перенесли твои вещи в гостевую комнату в моём кабинете. Ты ведь не будешь возражать временно пожить не в слизеринских комнатах?

— Нет, не буду, — замотал головой Колин, — если честно, то я… я… совсем не готов сейчас туда возвращаться... — договорил он тихо.

— Тогда я буду очень рада, если ты составишь мне компанию. Глядишь, и дождёмся вместе возвращения профессора!

И Гермиона с облегчением увела мальчика из холодного класса нумерологии, пообещав себе мысленно раздобыть из кухни какао для своего нового жильца.

 

 

— Ты как, друг?

Гарри открыл глаза и увидел расплывающееся лицо Рона.

— Кхм, — попробовал подтянуться на подушки Гарри, чтобы сесть, — что это было? Селвина поймали? Как Снейп?

— Селвин покончил с собой вчера ночью, мне Брчевски сказал. А Снейпа долго держали в аврорате и отпустили только сегодня к утру.

— Кто такой Брчевски и что ему нужно было от профессора так долго? — Гарри пошарил рукой на тумбочке, но очков не нашёл.

— Не ищи, Гарри, их тут нет. Не знаю, где они там с тебя слетели... Снуп Брчевски — следователь пятого подразделения аврората по особо тяжким и сложным. Неприятный такой тип в клетчатых штанах. Но, говорят, герой второй магической. В коридорах шепчутся, что это с его руки Мунго получило подмогу от гильдии зельеваров.

— А, — принял к сведению информацию Гарри и снова сполз на кровать. Дурнота не отступала, и в голове ещё звенело от хлопков.

— Эти серые мантии, они за профессором приходили? — чуть переждав шум в ушах, спросил Поттер.

— Со всей очевидностью, — хмыкнул Уизли, — над магазином висела метка: человек с прокушенным горлом. Полагаю, это какая-то личная месть.

— Бедный Снейп… — Гарри закрыл глаза и выпрямился под одеялом.

— Ты лучше не о нём, а о себе подумай. Как тебя занесло во «Флориш и Блоттс» в такое время? Ты же, вроде, в аптеке торчишь целыми днями.

— Это долго объяснять, Рон... — вздохнул Поттер.

— Ну так я никуда и не спешу! — откинулся на спинку стула Уизли. — Выкладывай. Моя жилетка в твоём полнейшем распоряжении.

 

 

Минерва протянула Снейпу флакон и пошла наколдовывать кофе. Северус вернулся на рассвете и был не в состоянии связно сказать, как себя чувствует. Без особых препирательств согласился уйти с Помфри в больничное крыло, принял несколько укрепляющих и провалился в сон. Минерва пришла к нему около полудня.

Северус флегматично лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в белый потолок.

— Придумываешь план побега? — спросила МакГонагалл, осторожно присаживаясь на краешек одеяла.

— Да, в общем-то, нет, — отозвался Снейп, всё ещё разглядывая трещины на белом фоне.

— На тебя не похоже, — с сомнением ответила Минерва, — Как прошло в аврорате?

— Протоколы, беседа со следователем... — Снейп слегка пожал плечами, — больше похожая на допрос, но, полагаю, им сложно разговаривать как-то иначе. Потом прогулка портключом в Азкабан, где я вынужден был по сорок минут разглядывать всех этих, прости господи, людей… никого не узнал. Кроме Селвина. Но что толку-то...

— Ты знаешь, что он покончил с собой? — задала вопрос Минерва, левитируя чашку кофе на тумбочку.

— Как?! — привстал в изумлении Северус, — Ах да… — протянул он, и снова откинулся на подушки, — яд. Помню, он всегда носил с собой капсулу. Надо Колина найти...

— Не дёргайся, он уже под защитой и опекой Грейнджер.

— А она неплохо справляется, правда? — сказал Снейп, переведя, наконец, взгляд на Минерву, — не подать ли мне в отставку?

— Не выдумывай! — буркнула МакГонагалл и придвинула к кровати кресло, — я тут с ума сойду от толерантности. Кто будет ругаться и плеваться во все стороны на каждом педсовете? И потом, дети отошлют меня к тебе почтовой совой с припиской «вы забыли свою кошку, профессор».

— Ах, ну да... кружок юных зоологов с Хаффлпаффа. Я тут у них уже видел какие-то журналы про представителей кошачьего племени.

— Лучше бы миссис Норрис перевоспитывать взялись.

— Ты что, — вяло возмутился Снейп, — тогда мы тут точно умрём со скуки.

— Что-то ты мне не нравишься, Северус Снейп, — критически осмотрев Северуса, сказала МакГонагалл, — тебе, может, ещё каких зелий принести?

— Не стоит, я и так ими пропитан, стараниями Поппи, на недели две вперёд.

— Ну не каждый день получаешь Авадой по башке, что уж... — развела руками Минерва.

— По башке я получил не Авадой, а столкнувшись с собранием сочинений по арифмантике. Это ваш шрамоголовый Поттер опять впилился под непростительное.

— Рон говорит, Гарри всё ещё в больнице. Не знала, что вы с ним помирились…

— О нет, Минерва, мы с ним совершенно не помирились... Это, я бы сказал, — Снейп задумчиво отпил кофе из своей чашки, — это была такая финальная вишенка на торте.

— Вы всегда так эпично разговариваете, да? Кто-то недавно уверял меня, что ваши отношения уже окончательно закончены…

— Ошибся, — коротко признал Снейп, — был наивен в своих надеждах. Исправлюсь в кратчайшие сроки.

— Не переусердствуй, через две недели начнётся сессия, — с этими словами Минерва отставила свою чашку в сторону и поднялась с кресла, — Ну, мне пора. Захочешь поговорить, я всегда …

— В руках юных зоологов. Я помню.

— Да ну тебя!

 

 

Северус приходил в себя медленно. Нет, физически Поппи поставила его на ноги в кратчайшие сроки. Но внутренне он был уничтожен в магазине «Флориш и Блоттс», словно его всё-таки настиг тот зелёный луч смертельного заклятия.

Каждый раз, когда он пытался кому-то довериться, он получал хорошенький щелчок по носу и оказывался морально раздавлен предательством человека, которому доверился. Что это, как не оно?

«Et tu, Brute?» — « И я, Северус!», приятно познакомиться. Злиться не получалось. Тоска и опустошение — вот что поселилось внутри Северуса, и выло сквозняками, как в пустующем заколоченном доме. Надо было как-то собраться, как-то заставить себя встать с кровати, что-то сделать: считать шаги, убеждать себя дышать, есть, спать. Но ничего не хотелось. Единственным желанием Северуса было лежать на узкой больничной койке и смотреть на трещины в белом потолке. Предательство ли это? Злая шутка отпрыска Мародёров — поглумиться над ненавистным профессором?

Первое появление Поттера в его поствоенной жизни. Когда же это? Да, в Мунго. Пришёл, пожелал счастья, отдал палочку и исчез. Второе появление? Второе появление было зимой, кажется, в хогсмитской лавке. Уже Стэнли, ещё не Брут. Мог ли он предположить уже тогда? Нет, не мог. Да и Стэнли... «Поттер — поправил себя Снейп, — отныне — только Поттер». Поттер не стремился заговорить с ним, это была вынужденная беседа. Третья встреча?.. а потом они встретились уже с лёгкой руки Бэнни, во второй лаборатории, и там было не до шпионских разговоров. Работа, работа, работа… А ведь он хорошо работал... нет, стоп. Поттер приходил к нему, Снейпу, когда тот переборщил со своими же воспоминаниями. Пришёл, спас, как водится, и ушёл. Не хотел встречаться или сбежал? Как же он его вытащил из ментальной комы? Ответ казался невероятным, но кроме окклюменции больше на ум ничего не приходило.

«Вы владеете легигименцией, Брут?» Оказалось, владеет. Невероятно, но факты, факты… Надо спросить Альбуса, учил ли он мальчишку этой мудрёной науке. Не мог же тот сам…

Нет. «Сам» — однозначно не мог. Так что? Получается, Северусовы уроки, как и говорила Минерва, пошли впрок? Коллекция «Снейпов» в голове у Поттера в тот момент, когда Северус случайно соскользнул в голову Брута в лаборатории и его безумный испуг в тот момент. Боялся, что его узнали? А что бы было, если бы узнали? Как бы сам Снейп тогда с ним поступил? И не было бы тебе ни этих встреч, ни разговоров про всё на свете, этих чаепитий и бумажных стаканчиков с кофе тоже не было бы, что и говорить о счастливой ночи на маленькой кухне...

Снейп прикрыл глаза и в раздражении потёр пальцами лоб.

Поттер держался в стороне, не напирал, не лебезил, не напрашивался профессору в друзья. Просто делал своё дело: как зельевар, подмастерье…

«Я точно так же могу сказать вам, что Гарри Поттер имеет способности к зельеварению».

«Имеет способности к зельеварению». Как же, Поттеру ли было об этом не знать. Получается что, тоже он, Северус, в итоге научил?

Северус усмехнулся, покачав головой.

Опять же — очки.

Снейп снова потёр лоб рукой и устало вздохнул. Голова усердно подсовывала ему сцены из памяти, но Северус упорствовал, не желая сдаваться так просто.

В конце концов, утомившись боем с тенью, он погрузился в тревожный сон, отложив разбирательства с настоящим на потом.

 

Мальчишки весело бежали по улочке, смеясь и перекидываясь словами. «Ангелы», — подумал про себя Снейп, разглядывая их белые одежды. Но, присмотревшись к ним внимательнее, Северус был уже не так в этом уверен. Какая-то смутная мысль проскользнула в его голове, когда он смотрел на одного из детей, чьё лицо стало сиять от предстоящего удовольствия. Снейп подошёл ближе и услышал, как дети начали ссориться. Трое против одного. Как знакомо. Мародёры тоже любили нападать толпой. Четвёртый мальчик ещё не понял, что затеяли его друзья, и весело смеялся, наивно рассматривая верхушку какого-то дерева. Предательство, конечно. Ты ещё с ним не знаком, малыш, но сейчас тебя вернут с небес на землю. Предательство всегда и везде. От самых близких тебе людей. Беги, мальчик, беги. Беги в спасительный лес, не дай им тебя покалечить.

Северус закрыл глаза и проснулся.

 

 

Тим Ризлтон аппарировал на ничем не примечательной улочке невдалеке от бежевых коттеджей. Сверившись с картой, он спрятал палочку в рукаве и пружинистой походкой направился к одному из домов. Вчерашняя операция потерпела фиаско. Но, пока у него есть немного форы, он обязан попытаться. К чёрту предателя, ему он отомстит позже.

Сделав несколько глубоких вдохов, Тим решительно толкнул одну из дверей.

В гостиной тихо бурчал телевизор и, судя по всему, хозяин дома был там. Быстро разобраться с ним и увести свою дочь из этой лачуги — дело нескольких минут. Да, их потом будут искать. Но у Тима был портключ в имение матери. Там их никогда не найдут. Туда никто не проникнет. Он сможет позаботиться. Магглы виноваты во всем, что с ним случилось. Мерзкие, недобитые Волдемортом магглы, отнявшие у него веру в лучший мир. Шагнув в гостиную, Ризлтон обнаружил хозяина. Ничем не примечательный мужчина, глаза тухлой рыбы, клетчатые штаны.

— Где моя дочь? Где Эмми?! — Тим потянулся к палочке, но не успел.

 

 

Газеты пестрели заголовками о поимке главаря банды. С первых страниц на читателей смотрели колдомедики Мунго и сменялись лицами министерских работников, закрывающих объективы камер руками.

Минерва внимательно смотрела на то, как совы сбрасывают корреспонденцию на столы факультетов. На второй странице была размещена колдография Уильяма Селвина в чёрной рамке, и шумиха в Большом Зале стояла страшная.

Профессор Снейп отрешённо поедал завтрак и не обращал на гвалт никакого внимания, чем крайне расстраивал директора.

— Северус, — обратилась к нему МакГонагалл, — ты будешь что-то говорить своим змейкам относительно всего этого?

Снейп отложил в сторону вилку с ножом и вздохнул.

— Минерва, без понятия. Можно я по состоянию здоровья сложу с себя полномочия декана и передам бразды правления всемогущей Грейнджер?

— Нельзя, — мстительно ответила МакГонагалл, — ты здоров как бык и не прикидывайся.

— Я не в состоянии, — отозвался Снейп, и Филиус сочувствующе похлопал Снейпа по плечу.

— Твои душевные метания меня, как директора, в данный момент совершенно не интересуют, — опять сказала Минерва, — хочешь поговорить о наболевшем — мой кабинет двумя этажами выше. Я всегда тебе рада. Но нельзя же бесконечно перекладывать свои обязанности на Гермиону. Приходи по старой дружбе, покруши мебель, побей там чашки сколько тебе нужно, поори на портреты, нахами как следует... протопчи дыру в ковре и сожги гардины. Я потом восстановлю.

— Не впервой же, — тихо вставила реплику Спраут, понимающе обменявшись с Помфри взглядами.

— Да, — согласилась Минерва, — не впервой же. Короче говоря. Приди в себя и займись факультетом. Мы только что вылезли из такой большой жо...

— Бездны, — предостерегающе поднял палец Флитвик.

— Бездны, — поправилась МакГонагалл, — да. Не стоит туда опять спускаться.

Снейп снова вздохнул.

В этот момент к их столу присоединился Уизли с супругой.

— Тише, пожалуйста, — призвала к порядку разгалдевшихся учеников МакГонагалл, постучав по кубку ложечкой.

— Так, что мы упустили на этот раз? — Уизли обвёл глазами Большой Зал и пододвинул стул поближе, усаживаясь.

Шум в Большом Зале снизился, но дети всё ещё активно шептались, шебурша газетами.

— О, — возвела глаза к потолку МакГонагалл, — Брчевски поймал-таки главаря банды.

— Оказалось, — пискнул Филиус, — всему виной родственные связи!

— И идиотизм, — тяжело заметил Северус.

— И «чистокровный» идиотизм, — подняв многозначительно палец кверху, кивнул головой Флитвик.

— Стоп-стоп-стоп, — выставила вперёд руки Гермиона, — я ничего не поняла. Дайте мне пинту кофе и свежую газету!

— Тим Ризлтон был отцом приёмной девочки, которую удочерила чета магглов, — пояснила Спраут, наливая себе молока.

— И что? При чём тут профессор Снейп и вся эта хрень? — не понял Рон, почесав шею.

— Ризлтон когда-то, похоже, ещё в первую волну примкнул к Волдеморту, — тихо сказал Северус, — наделал глупостей, потом сошёлся с какой-то ведьмой и одарил её ребёнком. В итоге, как только Волдеморт опять возродился, ведьма сдала младенца в приют, а они оба снова встали под знамена «чистокровности» и чёрте чего ещё... идиоты. Столько людей погубили…

— Так, Северус, не кипятись, — подняла руки Минерва.

— Оба этих «родителя», с позволения сказать, — проворчала она, обращаясь к Уизли с Грейнджер, — были ярыми сторонниками Сами-Знаете-Кого, верили ему, как отцу родному. Потом их обожаемый лидер погиб, а ребёнка — ой — забрали к себе магглы. И, разумеется, именно Северус, как главный шпион, виноват во всех их злоключениях. Ну и, разумеется, магглы, которые вообще во всем и всегда у них виноваты.

— Магглам отомстить, ребёнка отобрать, предателя наказать, — констатировал Северус.

— Господи, ну и нагородили... — вздохнул Уизли, — Действительно, идиоты.

— Угу, — подтвердил Снейп, — я и говорю…

— Колину сейчас не стоит попадаться на глаза ученикам, — задумчиво проговорила Грейнджер.

— Так, — Северус решительно выдохнул, — похоже, действительно, стоит навестить свой факультет.

— «Так граф промолвил и без чувств поник на скакуне, чьё имя Вельянтиф»⁽¹⁾, — весело отрапортовал Флитвик и потряс в воздухе вилкой.

— Не надейтесь, — осклабился Снейп и, отбросив салфетку, встал из-за стола.

 

 

Сэлли сидела на краю кресла и вычерчивала пером замысловатые готические буквы. Готическим шрифтом её учила писать мама. В их семье это считалось одним из признаков аристократичности семьи Уэнг, и Сэлли с самых малых лет внушали эту мысль. Впрочем, довольно скоро сбившись на простой округлый детский почерк, Сэлли стремительно карябала письмо, так как буквы не поспевали за мыслью.

— Что, пишешь очередной донос родителям? — заметила Гольда Стридвейт, подойдя к столу.

— Не твоё дело, — отозвалась Сэлли, прикрыв пергамент рукой.

— Оставь её, — отозвался Файн, — пусть карябает. Родителям же надо знать, что «предатель» снова на свободе и отделался незначительными повреждениями...

— Не смейте! — взвизгнула Сэлли.

— Оставь её, — заметил Роуз, — мало нам Колина на курсе.

— А вот Колина не трогай! — вступил в разговор Томас Гарриет. — Он хороший парень. И мне лично совсем не важно, что там сделал его беглый отец. Родители это родители, а мы это мы. Даже Грейнджер это говорила.

Роуз стушевался и поспешил поскорее уйти вглубь гостиной.

— Думаешь, Селвина оставят в покое? — тихо спросила Сандерс Грегори.

— Надеюсь, декан разберётся, — вздохнул Бальмот. — Видит Мерлин, его присутствие сейчас Колину бы не помешало.

 

 

Грейнджер как раз выходила из замка, чтобы направить письмо родителям, когда заметила маленькую фигурку, выбегающую из совятни.

«Сэлли Уэнг, — отметила она с тревогой, — Что на этот раз? Профессор меня предупреждал быть с ней повнимательней».

Сэлли пробежала луг к трем деревьям, стоящим на самой опушке у Запретного Леса и скрылась за одним из стволов. Гермиона подозвала сову, привязала письмо к её вытянутой лапе, и задобрила птицу кусочком совиного лакомства.

Хоть Снейп и вернулся к обязанностям декана, но Гермиона тоже чувствовала ответственность за этот факультет. Нужно было разыскать девочку и осторожно с ней переговорить с глазу на глаз.

 

 

Северус посетил гостиную Слизерина сразу после обеда. Вытерпев разноголосицу вопросов о самочувствии и приняв все соболезнования о случившемся, он прочёл пространную лекцию о том, как тяжело приходится людям в послевоенное время, ещё раз обратив внимание всех на прописную истину о том, что дети не в ответе за поступки их родителей. Достигнув через сорок минут некоторого взаимопонимания, он вышел из гостиной Слизерина и устало прислонился к стене одного из коридоров. Надо было срочно проветрить голову. Северус решительно пошёл к выходу из замка. Сложно убеждать в чём-то своих подопечных, когда сам находишься в столь шатком эмоциональном состоянии. Сколько себя помнил, Северус всегда находил некоторое успокоение и баланс в прогулках по лесу. Туда он и направился. Побродив минут сорок по краю Запретного Леса, он вышёл к Хогвартсу со стороны совятни и застал более чем живописную картину: Грейнджер сидела на валуне рядом с мисс Уэнг и вела, судя по всему, уже довольно продолжительную беседу о нём и Гарри Поттере.

 

 

— Он ведь хороший, — ударила девочка кулаком по пушистому мху, — он профессора спас. И не один раз спас, я видела тогда, зимой.

Сэлли и Гермиона сидели у старого вяза на краю поляны, укутавшись в тёплые мантии.

— Понимаете? — продолжала девочка, и в её глазах стояли слёзы обиды. — Я же люблю профессора Снейпа, он очень хороший человек! И мама с папой всегда хорошо к нему относились. Но эта глупая семейная тема…

— Ты говоришь о том, что твои родители гордятся чистокровностью вашей семьи? — мягко спросила Гермиона, приобняв Сэлли за плечи.

— Да, — Уэнг хлюпнула носом, и размазала сопли по щеке рукавом, — все эти разговоры про Сами-Знаете-Кого и политику… бесконечные имена министров и перечисление глав семей, с которыми нужно поддерживать связи… После войны папа стал очень молчаливым, мы за столом перестали говорить обо всем этом, но я знаю, как он иногда в кабинете ругается сквозь зубы «чёртов Поттер».

— Ну, — хмыкнула Гермиона, — вряд ли один только твой папа проклинает Гарри, раз так много людей поддерживали идеи, о которых говорил Волдеморт…

— Да, но он же хороший, этот Гарри Поттер! Как он может быть плохим, если постоянно выручает профессора? И другим он тоже помогал постоянно. Моя палочка куплена в лавке Олливандера. Даже ему он помог. Мама сама мне говорила, что не представляет, как бы я училась в школе без его палочки.

— Так почему ты плачешь? Профессор спасён, Гарри в безопасности... — спросила Грейнджер.

— Эта газета, которую сегодня совы принесли, там же о Пожирателях было много, — хлюпнула носом Сэлли, — я обычно не читаю газеты, а тут прочла. И всё, что мне родители о них говорили, это же всё неправда получается. Как это может быть правдой, когда я сама вижу? Что хорошего может быть в этих Пожирателях, когда они чуть профессора Снейпа не убили?

— Ты расстроилась, потому что папа с мамой оказались неправы? — уточнила Гермиона.

— Да, и это тоже. Я письмо написала, ребята решили, что родителям. А я Гарри Поттеру написала, что он молодец и я не согласна с родителями, и больше не буду их слушать…

Гермиона вытащила носовой платок и протянула девочке.

— Ты поступила очень смело, Сэлли! Не каждый взрослый может на такое решиться. Но, думаю, не стоит больше тут сидеть и плакать. Пойдём в замок.

Сэлли упрямо затрясла головой и ещё больше прижалась спиной к дереву.

— Я не вернусь в гостиную, они там бесконечно ругаются и спорят. И меня ненавидят.

— Ты не права, Сэлли, но если не хочешь в гостиную, пойдём к нам в наш тайный клуб. Ты же не будешь возражать против компании Колина? — спросила, улыбнувшись, Гермиона. — Ему будет приятно, что ты зайдёшь к нам в гости.

— А Колин живёт у вас сейчас? — недоверчиво спросила Уэнг.

— Да. И он не откажется от дружеской беседы и кружки какао, — подмигнула Грейнджер.

 

 

Северус ещё долго стоял на опушке Запретного Леса, глядя, как две фигурки, взявшись за руки, идут по направлению к замку.

Что ж, и эту Грейнджер спасла, когда сам он оказался бесполезен. Впрочем, может так и надо? У гриффиндорского трио всегда была тяга к спасению окружающих. Северус тряхнул головой. Нет, не так. Разве сам он не занимался, сколько себя помнит в школе, тем же самым? Просто он раскис в своих обидах и непозволительно долго смаковал свои собственные переживания, баюкая их, словно раненую руку. Снейп посмотрел на ладонь, на которой остался едва видный белесоватый шрам. Но, может, для спасения слизеринцев нужны именно гриффиндорцы? Эдакий изощрённый симбиоз двух полярностей. Борьба и единство чего-то там… Гегель, кажется. Законы диалектики работают исправно в каждом из миров.

— Профессор! Профессор Снейп! — раздался радостный голос за спиной Северуса.

Бенджамин Приттс, с ног до головы перепачканный грязью, шёл к нему из Запретного Леса, неся в руках объёмный контейнер.

— Мистер Приттс, что вы тут делаете? В каком вы виде? — опешил Северус, разглядывая радостного гриффиндорца.

— Я так рад, что вы вернулись! Как ваша рука? — Бэнни подошёл вплотную к профессору и опустил свою тяжёлую ношу на траву.

— Рука зажила и вполне функционирует, но вы не ответили на мой вопрос, — Снейп сурово сдвинул брови и демонстративно оторвал репейник с воротника мантии студента.

— А мне профессор Спраут дала книжку интересную о грибах, и я решил поискать тут на полянке образцы. Вот, — он гордо показал на контейнер у своих ног, — нашёл целых восемь, надо отнести их в теплицы, показать профессору.

— Похвально ваше старание, но, насколько я понимаю, разрешения уходить с территории школы вам никто не давал.

Приттс сразу сник и потупился.

— Ну да, простите, я думал только тут, рядышком пройтись, недалеко совсем...

— Идёмте, — вздохнул Северус, — отнесем ваши образцы профессору Спраут и посоветуемся, какое взыскание вам назначить.

 

Помона, конечно, пришла в восторг от того, что обнаружила в контейнерах. Она любовно разложила находки на столе и теперь измеряла каждую ножку линейкой, внося результаты в тетрадку.

— Северус, ты только посмотри, какой Филлонобус он нашёл! Мы же можем его высадить в пятой теплице к Махаону Веснушчатому, и у них получится прекрасный симбиоз…

— Всё это замечательно, Помона, но мальчик гулял по Запретному Лесу, что недопустимо. Посмотри, в каком он виде…

— Северус, не бурчи, ты сам предложил подсунуть ему пару полезных книжек.

— Ладно, тогда я сам назначу взыскание, — вздохнул Северус и вышел из теплиц.

Приттс покорно ждал профессора у дверей, пытаясь отчистить свою мантию от репейника.

 

К концу последнего урока у Северуса чертовски разболелась голова. Устало сев в кресло, он прикрыл глаза и малодушно вытащил палочку, призывая себе из шкафа обшеукрепляющее зелье.

— Ой!

Пятнадцать флаконов с журнального столика жалобно звякнули и полетели в него.

— Чёрт побери, я про них совсем забыл, — сокрушенно проговорил Северус, разглядывая стеклянную гору у себя под ногами.

Что там Поттер про них говорил? Принцип оборотного зелья? Ну да, теоретически, это возможно, хотя…

— Надо проверить, — решительно сказал Северус и, перешагнув через шипящую лужу, направился в лабораторию.

 

 

Лаборатория тихо сопела котлами. Огромный малиновый пузырь вязко поднимался со дна на поверхность, и, заискрившись перламутром напоследок, липко лопнул, оставив после себя маленькие дрожащие капли на стенах котла.

Гарри поправил очки и добавил три капли желчи броненосца. Сегодня его ещё раз осмотрели колдомедики и, не найдя больше причин держать под замком, выписали из Мунго. Поттер не стал больше задерживаться в госпитале, а сразу отправился в Годрикову Лощину. К разговору со Снейпом он был не готов. Да и что тут скажешь. Профессор и сам всё понял, без всяких разговоров. Как там говорил Бэнс? «Жизнь на то и жизнь, что в ней постоянно что-то случается, и всегда не так, как ты хочешь». Да, жизнь есть жизнь. Рон тоже пожал плечами, когда выслушал рассказ Гарри о всех его злоключениях.

— Ну, Гарри, а что тут сделаешь? Репутация штука такая: долго зарабатываешь, а потом — хоп — теряешь в один момент навсегда.

— Хорошо тебе говорить, Рон, не ты же пытался начать с нуля.

— Да меня всегда вполне устраивала моя жизнь. Лучше чем самим собой — всё равно не будешь.

— А ты никогда не боялся того, что, чем бы ты ни занялся после войны, к тебе будут относиться не так, как ты этого заслуживаешь на самом деле, а как к герою, которого нужно щадить, с заслугами которого нужно считаться и… вообще…

— Гарри, я именно благодаря этому сейчас и имею возможность влиять на «неокрепшие умы», как говорит Флитвик, — рассмеялся Рон. — Конечно, «слава это ещё не всё», как ты любишь повторять, но я вполне доказал словом и делом, что действительно могу быть полезен. Что могу учить, могу «влиять». Мы даже со Снейпом вполне мирно разговариваем за завтраком.

— Да, — вздохнул Гарри, — в отличие от меня.

— Ну, он всегда на тебя весьма остро реагировал. В конце концов, не из-за него же ты устроил всю эту чехарду с переодеваниями. Я понимаю, — нахмурился Рон, — бремя спасителя и победителя штука гадкая.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил Поттер.

— Ну, — задумался, пытаясь сформулировать свою мысль Уизли, — от победителей всегда... разит победой. Как от Хагридовой стряпни. Едкий такой запах. Противно очень. Не знаю, как Дамблдору с этим жилось так безмятежно.

— Может, он потому и лопал всё время эти свои лимонные дольки, — хмыкнул Гарри, глядя на Рона.

— Думаешь, отбивал запах? — хохотнул Уизли. — Стройная теория. Надо будет расспросить об этом портрет при случае, вполне может войти в новый курс, как отдельная глава.

— Я осквернён этим запахом, Рон, — печально сказал Гарри чуть погодя, — мне кажется, Снейп учуял его ещё на моём распределении в школу.

— Ты слишком большого мнения о способностях его носа, — усмехнулся Рон. — Просто ты был у него на виду много лет, он нёс за тебя ответственность, куда большую, чем за весь свой факультет вместе взятый. Понятное дело, что профессору сложно изменить то мнение о тебе, которое формировалось у него на протяжении стольких лет. Но люди всё-таки меняются. Что бы там Снейп про это не думал.

— То есть просто жить дальше, оставив всё на волю судьбы, — резюмировал Поттер.

— Не впадай в крайности. А то мне придётся подарить тебе хрустальный шар и набор благовоний.

— Что-то в последнее время мне все угрожают что-нибудь подарить. Ты — хрустальный шар, Джинни — расческу…

 

 

Гарри смахнул прядь волос, упавшую на глаза, и помешал зелье три раза по часовой стрелке. Оставалось «жить дальше и не впадать в крайности».

---

1) (с) "Песнь о Роланде"

Вернуться к тексту