Гарри Поттер и Артефакты Хранителей (гет)

Драко Малфой задумчиво жевал кусочек бекона, лениво посматривая по сторонам: Гойл лопал булочки, держа по одной в обеих руках, Крэбб обставил себя стаканами с тыквенным соком, высматривая того, кто попробует протянуть руки к его запасам, и в любой момент готовый дать отпор. Паркинсон с брезгливым видом осматривала стол — её постоянная диета не приводила к какому-либо заметному результату, однако Панси не оставляла попыток похудеть. Краем глаза Малфой заметил Забини и Асторию Гринграссс и направил свой взгляд на столы других факультетов.

Вечно притихшие хаффлпаффцы вызывали некоторое презрение, хотя, впрочем, до них не было никакого дела. Унылые рожи гриффиндорцев тоже порядком раздражали, особенно мерзкая рыжая шевелюра Уизли, занимавших обычно добрую часть стола. Драко искренне радовался, что в этот год количество рыжеголовых придурков уменьшилось. Кислая физиономия Рона Уизли вызывала желание кинуть в неё навозную бомбу — мало бы что это изменило, но зато могло доставить Малфою хоть какое-то веселье. Лохматая голова Грейнджер никогда не нравилась Драко, хуже была лишь ужасающая шевелюра Поттера.

Вспомнив Гарри Поттера, Драко хмыкнул. Вопрос исчезновения этой чёртовой знаменитости уже почти неделю обсуждался по углам. Одни говорили, что Поттера похитил Тёмный Лорд, другие поговаривали, что тот сам сбежал от страха перед Волдемортом. Ходил слух, что он удрал аж в Австралию, наложив в штаны от ужаса. Драко даже рассмеялся, когда Панси передала ему свеженькую сплетню — Гарри Поттер набрался храбрости и отправился на поиски Тёмного Лорда, чтобы прикончить его. Как человек, лично находившийся рядом с Ним, Малфой мог с уверенностью сказать, что в таком случае Поттер не проживёт и минуты. Либо проживёт, но ровно столько, сколько Тёмный Лорд захочет его пытать.

* * *

Караван двигался медленно, верблюды плелись по сухой земле, иногда обходя невысокие насыпи и словно кем-то обгрызенные игольчатые кусты. Покачиваясь в седле, Гарри только и оставалось, что смотреть по сторонам, разглядывая редкие каменные нагромождения, высохшие кустарники и остальную часть каравана. О людях, с которыми он ехал, Поттер знал очень немногое. Это была довольно сплочённая группа, которая не один раз путешествовала через бескрайнюю пустыню, доставляя продукты и воду в отдалённые деревушки.

На логичный вопрос о том, почему бы не доставлять провизию с помощью техники, самолётов и машин, Фламель ответил достаточно просто.

— Это никому не нужно, — сказал он. — Эти люди слишком привыкли к такому образу жизни, и иной им претит.

— Но ведь так было бы намного проще, — заметил Поттер.

— Возможно, но у тех, кто живёт в деревнях, просто нет денег на это, а никто не будет предоставлять самолёты и автомобили для бедных. В этой пустыне каждый выживает, как может.

— А жители не могут переселиться ближе к крупным городам? — недоумевал Гарри.

— Нет, они просто никому там не нужны, а сами не в состоянии это сделать. Но даже в таких условиях людям хочется жить, Гарри.

Поттер нахмурился и промолчал, а рука коснулась через ткань спрятанной волшебной палочки. Движение не осталось незамеченным; Эйнхарт, как здесь нужно было называть Учителя, покачал головой.

— Даже если тебе очень захочется, ты не сможешь воспользоваться ею, — произнёс он. — Уже здесь магическое поле очень рассеяно, а дальше это будет ещё более выражено. Думаю, ты тоже способен это почувствовать.

И Гарри понимал, о чём говорит Учитель. Ощущение пустоты где-то внутри, даже какой-то необъяснимой слабости постепенно становилось более явным. Гарри помнил, как при колдовстве он ощущал свою магию, даже понимал, сколько её, осязал волшебство в себе и вокруг. А сейчас такое чувство пропадало, словно распадаясь на части и уходя куда-то в потрескавшуюся землю и редкие огрызки торчащих высохших сучьев.

Сухая пустыня томила и угнетала. Непривычно было абсолютно всё, от шелестящего от ветра и поскрипывавшего под верблюдами песка, до палящего, жгучего солнца. Эйнхарт пояснил, что в это время года здесь не так жарко, как обычно, и это неплохая пора для Тар. Разговаривать практически не хотелось. Привычный к влажному и довольно разнообразному климату Британских островов, Гарри пил много воды, куда больше, чем остальные спутники. Но даже так он не мог спастись от жары и удушливого ощущения сухости во рту.

Одежду слегка трепыхал еле чувствующийся сухой ветер, нисколько не помогающий от изнуряющей жары. Крупные капли пота медленно скатывались по спине и вискам, растрёпанные волосы давно прилипли ко лбу и смялись — Гарри периодически проводил по ним тыльной стороной ладони. Было тяжело также и ничего не делать, а лишь сидеть на спине неприятно пахнущего верблюда. Поттер попробовал сам идти пешком, но вскоре отказался от этой затеи — все спутники косились на него, а ноги довольно быстро уставали. К запаху Гарри вскоре смог привыкнуть, хоть он, казалось, въестся в его тело и одежду навечно.

Начиналась более сухая часть пустыни Тар — высохшие и замученные жизнью и палящим солнцем растения всё реже выглядывали из растрескавшейся земли, а насыпи светлого песка становились всё выше и сыпучее. Как понял Гарри, караван углублялся далеко в пустыню, в самые отдалённые оазисы.

Эйнхарт пояснил, что сам караван будет двигаться примерно пять дней, ненадолго задерживаясь в деревеньках. Семь небольших оазисов ждали грузы, и лишь такой обычный караван мог их доставить. Поттер не полностью понимал, почему это нельзя было бы сделать на какой-то технике, специальных грузовиках или вертолётах, но Фламель лишь в очередной раз напомнил о том, что жители пустыни практически предоставлены сами себе. И что если кто-то и мог бы обеспечить такой транспорт, то он быстро приходил бы в негодность в условиях пустыни, а тратить много денег на бездоходное и бессмысленное по современным меркам дело никто не решился. Таковой была жестокая жизнь тех, кто остался жить в небольших оазисах посреди пустыни Тар.

Измученный жарой, Гарри уже незаметно для себя успел опустошить фляжку с водой, как ни старался её экономить. Закутанные индийцы практически не разговаривали между собой, а уж тем более с посторонним для них человеком, поэтому даже беседовать Поттеру было не с кем. Обсуждать что-то с Учителем в присутствии большого количества лишних ушей было неразумно и бессмысленно.

Время тянулось и тянулось, Гарри, погрузившись в свои мысли и уставившись в песок под ногами, даже не сразу понял, что они приблизились к одной из деревень. Несколько жителей приветствовали караван, восклицая на непонятном Поттеру языке. Из небольших домов из светлого камня выбегали дети, следом выходили женщины неопределённого возраста. Вода, крупы, вяленое мясо и всевозможные предметы для жизни быстро сгружались в руки жителей, которые разносили всё по домам.

Эйнхарт говорил, что такие караваны ходят по маршрут раз в неделю или две, но каждый раз это необходимо и жизненно важно.

Третья деревенька находилась в отдалении от остальных, и именно в ней караван остановился на ночь. Солнце ярко-оранжевым пятном зашло за горизонт. Один из караванщиков приблизился к Эйнхарту и негромко произнёс несколько слов на незнакомом Поттеру языке, указав на Гарри. Получив ответ, индиец направился к одному из домов, немного возвышающихся над остальными.

Гарри вопросительно посмотрел на Эйнхарта, но тот лишь улыбнулся.

— Нас пригласили переночевать в доме старейшины деревни, — пояснил Фламель. — Это большая честь, и мы не можем отказаться. Караван отправится утром, на самом рассвете.

Поттер лишь пожал плечами, показывая одновременно и согласие, и безразличие к происходящему. Жара начинала спадать, а самое большее, о чём мечтал Гарри, был прохладный душ. Хотя стоило ли надеяться на это в жаркой пустыне, где вода едва ли не на вес золота?

* * *

Ночь была трудной. Жёсткая постель, ощущение сухости и колющего всё тело песка не оставляло ни на секунду. В отдельной маленькой комнатушке с низким потолком было темно и душно, поэтому Гарри далеко не сразу смог заснуть. И едва он успел сомкнуть глаза, как почти сразу же рука Учителя коснулась плеча.

— Вставай, быстрее! Да вставай ты! — шёпот Эйнхарта казался оглушительным.

Подскочив на месте, Поттер уже нашарил волшебную палочку, ошарашенным взглядом уткнувшись в лицо Эйнхарта и запоздало понимая, что волшебство ему сейчас не особо поможет. Но побороть привычку уже было сложно.

Зажжённая свеча слабо осветила комнату. Фламель сел рядом, а вошедший проводник, Рахул, поставил на низкий столик небольшой поднос, на котором стоял кувшин, лежало что-то похожее на хлеб, вяленое мясо и что-то в глиняной миске.

— Панир, — пояснил Рахул. — Сыр, ешь, это вкусно.

Заставив себя поесть, Гарри понял, что ему не слишком нравится такой образ жизни. Там, за тысячи километров отсюда, в стране, которую он гордо называет своим домом, было бы куда лучше. Когда Эйнхарт и Рахул выходили из комнаты по зову с улицы, Гарри незаметно полил себе воды из кувшина на руки. Ощущение сухих пальцев и словно шуршащей кожи было дико неприятным. Поттер не знал, что будет, увидь кто-то то, как он легко вылил себе на руки и лицо стакана два воды, растрачивая столь драгоценный ресурс. Подождав, пока капли обсохнут, Гарри задул свечу и вышел.

У каравана ходили люди, собираясь в путь, укладывая вещи и усаживаясь на верблюдов. Солнце уже озарило край неба, и лёгкий ветерок чуть вздымал песчинки с земли. Жители вышли посмотреть на уходящий в дорогу караван. Вскарабкавшись на верблюда, Гарри посмотрел вдаль — песчаные гребни уходили далеко вперёд, предвещая долгий и изнуряющий путь.

* * *

Сначала просто усилился ветер, чуть выше вздымая песок и сдувая его с вершин песчаных дюн. Но опытные караванщики уже показывали на солнце, недовольно ворчали между собой на своем языке, однако интонации и общий настрой уловил даже Гарри. Приблизившись к Учителю, Поттер заметил напряжённость и на его лице.

— Погода меняется, — проворчал Эйнхарт. — Не самое лучшее, что может быть в этих местах.

— Ветер, он предвещает, — многозначительно добавил Рахул. — Пустыня немилосердна.

Хмыкнув, Гарри покрепче взялся за седло, вновь по привычке стараясь почувствовать спрятанную волшебную палочку. Волнение висело в воздухе, но ощущение неизвестности грядущего жгло Поттера изнутри. Яркой, огненно-горячей точкой солнце довлело с синего неба, искрясь в мелкой пыли светлого песка. Верблюд, на котором ехал Гарри, раздувал ноздри, недовольно фыркая. Впрочем, все животные вели себя подобным образом.

Всё началось неожиданно. Ведущий длинную цепочку каравана индиец уже поднялся на песчаный бархан и, обернувшись назад, секунду смотрел вдаль, а после обеспокоенно поднял руку и крикнул что-то остальным. Волнение стало нагнетать обстановку — гвалт и разговоры почти прекратились — все начали готовиться к неминуемому.

— Пески гневаются, пустыня зла… Держитесь вместе с остальными, берегите глаза и дышите сквозь ткань… — Рахул был серьёзен и мрачен.

— Что случилось? — не понимая, что происходит, спросил Гарри.

— Песчаная буря, — коротко добавил Рахул, протягивая конец верёвки. — Привяжись, чтобы не потеряться.

— Нужно продолжать двигаться, иначе есть риск, что нас попросту погребёт под слоем песка, — Эйнхарт указал на высокие песчаные барханы по сторонам.

Облизав пересохшие губы, Гарри просунул верёвку в металлическое кольцо на седле. Поглядев на других, Поттер заметил, что не все пользуются сёдлами, а некоторые как-то странно обвязывают себя вместе с верблюдом. Обернувшись, Гарри увидел вдалеке небольшое пыльное облачко, но вглядевшись в него, понял, что оно быстро увеличивается в размерах, приближаясь к каравану. Из пятна на горизонте стремительно разрасталось нечто большое, стремительно надвигающееся, тёмное и пугающее.

Уже через несколько минут стена взметнувшегося в небеса песка и пыли была за спиной у каравана. Солнце ярко светило сквозь заволакивающую его пелену, постепенно размываясь и теряя форму. Никто не кричал и не говорил, лица караванщиков были закрыты тканью, а Гарри, завязав шарф, закрывший нос и рот, прикрывал глаза левой рукой. Солнце резко потускнело, и всё вокруг погрузилось в песчаный туман — буря накрыла караван.

Верблюд Гарри нервничал и фыркал, песок кружило в воздухе, а температура вокруг словно бы повысилась — удушливая жара и липнущий к телу песок, проникающий под одежду, были ужасным сочетанием. Вокруг ничего не было видно, лишь в паре метров в стороне доносилось фырканье верблюдов, приглушённое шелестом и ветром. Ни слов, ни криков не было, хотя и услышать что-то в этом песчаном кошмаре было практически невозможно. Верблюд упорно шёл вперёд, даже казалось, что понемногу поднимаясь вверх — по крайней мере, так ощущалось Поттеру. При каждом шаге верблюд вытягивал ноги из заметающего их песка, двигаясь с трудом, но настырно. Вязкий песок вокруг сгущался до такой степени, что, казалось, его можно было потрогать и сжать рукой.

Дёрнувшись от плотной волны песка, угодившей в лицо, Гарри успел почувствовать, как ткань соскользнула с лица, и рот мгновенно набился пылью. Кашель и удушье не заставили себя ждать, из глаз брызнули слёзы. Стянув с лица очки, покрытые слоем пыли, Поттер, не глядя, сунул их в карман — толку от них сейчас не было, лишь больше неудобств. Пытаясь выплюнуть песок, Гарри качнулся в сторону. Несчастный верблюд, что вёз его, страдал от бури немногим меньше, и резкий рывок поводьев заставил животное отклониться. Предугадать, что окажется под ногами, когда вокруг бушует стихия, было практически невозможно, и одногорбый транспорт пустынь оступился. Нога скользнула по выступающему из песка камню, и верблюд сильно покачнулся, запнувшись, и взревел.

Последнее, что почувствовал вываливающийся из седла Гарри — вкус песка и то, как по инерции скатывался с песчаного бархана куда-то вниз.

* * *

Всё тело почти онемело, а глаза не хотели открываться. Сознание медленно и расплывчато возвращалось, и Гарри чувствовал, что лежит довольно в неудобной позе. Попытавшись пошевелиться, Поттер понял, что едва ли может сдвинуться с места. Приложив больше усилий, он попытался подняться, и хоть и с большим трудом, но это ему удалось. Выбираясь из песка, Гарри слепо нашаривал руками вокруг, пытаясь прислушаться к своим ощущениям.

Приподнявшись и отползая в сторону, Поттер почувствовал лёгкость, и ему очень захотелось глубоко вдохнуть воздуха. Лицо облепил песок, и, повернувшись на бок, Гарри непослушными пальцами счищал его с глаз, из ноздрей и рта, фыркая и отплёвываясь, кашляя в попытке вдохнуть воздуха. Казалось, что едва ли не все его внутренности наполнены противной сыпучей субстанцией. Прошло несколько минут, когда слезящиеся глаза смогли открыться, и дышать, не кашляя каждую секунду, стало возможным.

Открыв глаза, Гарри не сразу понял, что сделал это — вокруг было темно. Сменив жаркий день, наступила довольно прохладная пустынная ночь. Повертев головой, Поттер постепенно смог различить в свете звёзд силуэты песчаных холмов вокруг. Вокруг не было ничего, кроме гор песка, сливающихся в тёмную массу.

Поморщившись, Гарри сообразил, что чего-то не хватает, и сунул руку в карман, доставая очки. Им не слишком повезло — падение с верблюда не прошло для них бесследно — дужка погнулась, а левое стекло треснуло посередине, но по-прежнему держалось в оправе. Нацепив на нос очки, Гарри смог оглядеться получше. Тёмная масса вдали разложилась на отдельные холмы и барханы, звёзды виднелись куда ярче. Отряхивая волосы и одежду от песка, Гарри поднялся, осознавая, что рядом нет никого, и было очевидно, что он, как минимум, отстал от каравана. Однако задохнуться в песчаной буре было довольно легко, как и оказаться похороненным под слоем песка, так что факт, что он сумел выжить после такого, уже сам по себе был неплох.

Нашарив на поясе фляжку с водой, Гарри вылил немного на руки, протёр лицо и сделал несколько глотков. Примерно половина пинты воды ещё оставалась, хотя для потерявшегося в пустыне это было ничтожно мало.

Первое, что пришло ему в голову — попробовать найти хоть какие-то следы каравана, и именно этим Гарри и решил заняться с надеждой на то, что или караван обнаружится совсем неподалёку, или хотя бы какая-то деревушка у оазиса, где можно было бы что-нибудь придумать…

Взобраться на ближайший довольно высокий бархан было не слишком легко –Гарри то и дело проваливался в скатывающийся под ногами песок. Когда он, наконец, поднялся, его настроение резко ухудшилось: вокруг, и не на одну милю, во все стороны распростерлась лишь пустыня, вокруг царила глухая, ничем не нарушаемая тишина. Ночная прохлада была весьма большим контрастом для жаркого дня, даже не верилось, что днём было так тепло.

Вздохнув, Гарри уставился на небо: рассматривая светящиеся точки, он невольно подумал о том, что стоит определиться с тем, куда идти дальше. Припоминая, что караван должен был идти куда-то на запад, Поттер взглядом стал выискивать Полярную звезду. Усмехнувшись, он вспомнил один фильм, который видел ещё позапрошлым летом в компании Дадли, про путешественников, которые искали дорогу по звёздам. Кузен выставил его из комнаты, и Гарри так и не узнал, нашли ли путники свою дорогу. С астрономией у самого Поттера тоже было не слишком хорошо, но найти искомую звезду было не сложно.

Ещё одно воспоминание вдруг напомнило, что несчастные путники кляли отсутствие у них компаса. Прикусив губу, Гарри с надеждой открыл подсумок на поясе. Через несколько секунд небольшой круглый предмет, оказавшийся компасом с защитной крышкой, был бережно извлечён из внутреннего кармашка. Внутри больше ничего особо полезного не было, по крайней мере, ничего, что могло бы чем-то помочь. Посмотрев на маггловский компас, Гарри сразу вспомнил о волшебной палочке и о Компасе Хранителя. К счастью, оба ценных предмета были на месте — один в сумке, а второй на груди под одеждой.

Сориентировавшись, Гарри нашёл направление на запад и, убрав компас, достал любимую волшебную палочку с пером феникса. Памятуя о том, что пустыня Тар — большая дыра в магическом поле, Поттер всё же попытался хотя бы наколдовать свет. Волшебная палочка откликнулась, пожалуй, лишь подтверждая, что сам Гарри действительно волшебник. Небольшой огонёк замерцал на кончике палочки и почти сразу потух, причём наколдовать его было в десяток раз сложнее, чем обычно. Учитель говорил, что силы ещё понадобятся для использования Компаса, чтобы найти Артефакт, и Гарри решил пока поберечь их. Палочка отправилась в подсумок, а сам Поттер — на запад.

* * *

Тяжело дыша, Гарри откинул пустую фляжку в сторону. Полуденная жара выматывала все силы, а идти по песку было всё сложнее. Усталость давала о себе знать — вытягивать ноги из песка становилось труднее, и Гарри шёл всё медленнее и медленнее.

Солнце уже прошло зенит, позади остались долгие мили пути, но никого и ничего, кроме песчаных барханов и редких каменных глыб, так и не встречалось. Сверяясь с компасом, Гарри старался идти строго на запад, проклиная себя за то, что не подумал даже попробовать изучить карты или какие-то схемы движения каравана. Возможно, так ему было бы куда легче … В любом случае, Гарри старался не терять надежду и продолжал идти, хотя это и давалось с каждым шагом всё труднее. Пот струился по вискам и спине, кожа на лице и руках словно превратилась в сухой хрустящий пергамент. Гарри помнил слова Фламеля о том, что в это время в пустыне Тар ещё не так жарко, как обычно, и был чрезвычайно рад хотя бы тому, что не угодил сюда в самое пекло. Но даже сейчас длительная прогулка меж песчаных барханов вовсе не доставляла удовольствия Гарри, привыкшему к влажному и мягкому английскому климату.

Закат не слишком облегчил положение — жара сменилась прохладой, доставившей Гарри временное счастье, а после ветерок приносил с собой холодный воздух, заставляющий кожу покрываться мелкими мурашками. Гарри находил это даже слегка ироничным — после жары днём мёрзнуть от холода ночью. Присев к большому валуну, он привалился спиной к шершавой поверхности, оказавшейся ещё тёплой. Спрятавшись от ветра за большим гранитным валуном, Гарри закрыл глаза. Усталость взяла свое, и сон быстро овладел им.

Утро началось с того момента, когда яркая полоса показалась на горизонте, озаряя тёмное небо розовато-оранжевым светом. Гарри не мог себе позволить остановиться здесь: было неизвестно, искали ли его, и нельзя было этого предвидеть, сколько могло пройти времени, прежде чем он дождался бы хоть кого-то.

Самым трудным было заставить непослушные ноги вновь идти. Но постепенно это ему удалось, и, в очередной раз сверившись с компасом, Гарри продолжил путь в противоположную солнцу сторону. Восходящая звезда грела спину, словно подталкивая вперёд и подгоняя, отчего идти было немного приятнее и легче. Через три часа это чувство исчезло без следа.

Песчаные барханы уменьшались, песок становился менее зыбким, но жара не прекращалась, лишь усиливаясь. Единственное, чего хотелось Гарри — это выпить воды. Желание пить заставляло идти, язык словно онемел, потрескавшиеся губы болели и покрылись трещинками, сквозь которые сочилась кровь. Поттер пробовал воспользоваться чарами, но в сухом воздухе неоткуда было взяться воде, да и после нескольких попыток наколдовать хотя бы несколько грамм жидкости, в глазах темнело от напряжения — магические силы не могли восстановиться там, где магия не растворена в окружении. Волшебство рассеивалось, и собственной магии Гарри едва ли хватало на небольшой лепесток света.

Запнувшись о выступающий из растрескавшейся земли камень, Поттер повалился вперёд, успев выставить руки вперёд. Опустив голову, он тяжело дышал, уставившись в пересыпающиеся меж пальцев песчинки.

— Гарри… — внезапно едва различимо прозвучало сквозь тихий шорох песка.

— Гарри… Сюда, Гарри… — чуть громче звал знакомый голос. — Иди, вставай…

Подняв взгляд, Гарри решил, что сошёл с ума. Вдали, там, откуда доносился зов, стояла девушка. Светлое платье развевалось от ветра, а алый цветок покачивался в её руках.

— Сюда, Гарри… — зов был громче, и голос ему был действительно знаком.

— Гермиона… — прошептал Поттер. — Тебя не должно быть здесь…

— Гарри… — улыбнулась она, поманив его рукой.

— Ты не можешь… Не можешь быть здесь… — поднимаясь, шептал Поттер. Ноги налились тяжестью, но словно передвигались сами, независимо от желания разума. Шаг, ещё шаг, Гарри, покачиваясь, приближался к ней, но силуэт Гермионы становился всё более расплывчатым и удалялся в сторону.

— Сюда, Гарри! — хихикнула она.

— Ты мираж… — бормотал Поттер. — Ты иллюзия… Ты…

Он не знал, сколько времени шёл так, оно словно повернулось вспять, тело реагировало лишь на зов и механически волочилось в сторону Гермионы. Гарри не заметил, когда упал на колени, и теперь едва ли полз за ней.

Смех. Улыбка. Жест. Тонкая, ставшая прозрачной рука указала на что-то, выступающее из земли. Вскоре Гарри оказался рядом, коснувшись каменной поверхности. Иллюзия исчезла, а Поттер тряхнул головой. Распалённое сознание управляло его телом, и Гарри не знал, как это происходило. Схватившись за выступающие камни, он поднялся, прижимаясь к кладке. Пальцы нащупали что-то другое, отличающееся от гранитной породы. Верёвка была привязана к верхнему камню и уходила вниз.

Гарри осознал, что стоит у колодца, заглянув в который, он увидел лишь темноту. Потянуть за верёвку один раз и ощутить тяжесть на другом конце — это было словно всплеском надежды, внезапно нахлынувшим мощной волной. С неожиданной силой Гарри тащил вверх эту тяжесть, уже представляя, как сможет вылить на себя воду, напиться ею и избавиться от удушающей жары и жажды. Последний рывок — и Поттера откинуло назад, повалив на спину.

Из привязанного к верёвке кожаного мешка высыпался песок. Такой же, как и на многие мили вокруг, сухой, быть может, менее горячий, но превращающий в жалкую пыль успевшую было появиться надежду.

Сил больше не осталось. Вновь подняться было уже невозможным, всё, что можно, организм уже выдал. Проклиная всё вокруг, Гарри мог лишь думать о том, зачем он вообще отправился в эту проклятую, лишённую всего пустыню. Присыхающий к нёбу язык почти не желал шевелиться, а глаза не выдерживали яркого света, закрываясь сами собой. А когда они закрылись — её образ вновь возник в уже дремлющем сознании.

— П-прости меня… Я не смог…

Этот шёпот нельзя было расслышать.

* * *

Три человека в красных тюрбанах переговаривались между собой, указывая пальцем на неподвижное тело. Ещё один, в небесно-голубой чалме, неторопливо подошёл и, окинув взглядом лежащего, покачал головой.

— Хм, а ты иностранец… Вот значит как, это может быть интересно… — не дождавшись ответа, он указал на тело троице. — В машину его, возвращаемся.