Огненные дьяволы (гет)

Утро воскресенья Каз встретил уже дома и в который раз с тоской подумал о дальнейшем жизненном пути. Назревшая во всей красе генеральная уборка тот отнюдь не украшала и навевала мысли философские и донельзя меланхоличные.

Заброшенная в последнюю неделю квартира безмолвно вопияла и походила на жертву тайфуна и одержимого маньяка одновременно. Всевозможные вещи аккуратно занимали все поверхности, щедро пересыпанные осколками, побелкой и просто мусором.

Сначала Каз трусливо сбежал на кухню, застал там примерно ту же картину и понял, что убираться все же придется. Можно было, конечно, кинуть жалобный клич о помощи и вызвать кого-нибудь из девчонок, но учитывая, что Аника всё ещё была где-то на попечении Роя в столице, то в ближайшей доступности оставалась лишь Нина.

При одной мысли об ней Каз моментально почувствовал прилив трудового энтузиазма и принялся перекладывать вещи, сначала бестолково с места на места, а потом постепенно вошел во вкус, и процесс начал приобретать осмысленность.

Зная Нину, он с уверенностью мог заключить, что его и без того истрепанные нервы не выдержат ни её болтовни, ни бодрого подначивающего сарказма. А если она ещё и прицепится с вопросами…

Каз содрогнулся и на одном дыхании разобрал раскиданное по коридору содержимое накренившегося комода. Тот так и остался угрожающе нависать над головой, упершись верхней полкой в противоположную стену. Каз в принципе уже приноровился проскакивать под ним, пригнувшись, но взрослый человек внутри него все же подозревал, что это не выход.

Чувствовал себя Каз всё ещё не очень, поэтому к проблеме он предпочел подойти фундаментально и вокруг проклятого комода кружил с полчаса, прикидывая, как бы половчее упереться в него плечом. Почему-то казалось, что комод тоже не в восторге от своего положения, но уже с оным смирился. По крайней мере, на пинки он реагировал равнодушно, даже дверцей ни разу не скрипнул.

Это мебельное чудо досталось Казу от предыдущего владельца вместе с прочей меблировкой: тяжеленный, чуть ли не из цельного массива дерева, комод протяжно скрипел ночами, если неплотно прикрыть его расшатанные створки, и вечно норовил хлопнуть одной из них Каза по лбу.

С другой стороны, после того, как он ночью выталкивал машину, что ему была какая-то мебель? Верно?

С этим бодрым настроем Каз закатал рукава. На футболке это, правда, не имело особого смысла, но добавляло драматичности и позволяло оттянуть момент истины. Он уперся ладонями в одну из полок и что было сил толкнул.

Пожалуй, сторонний наблюдатель затруднился бы определить, кто закряхтел натужнее — комод или Каз. К счастью, таковых на горизонте не наблюдалось, и эту схватку Каз смог проиграть с честью и совсем малым количеством матерных высказываний.

Комод с громким глухим ударом уперся в стену вновь. Каз одарил его злым взглядом и принялся зубами вытаскивать из пострадавшего пальца занозу.

Из досадной помехи комод стремительно перерастал в дело принципа, требующее реванша. Перерыв вышел, и бойцы вновь сошлись на ринге, оглашая окрестности скрипучими нецензурными стонами. У комода, кстати, выходило музыкальнее.

Каз уже почти совладал с проклятой мебелью, когда квартиру огласил резкий звонок рабочего телефона, в пылу уборки брошенного черт знает где. Комод явно воспринял это как сигнал к решительным действиям.

От вывалившегося ящика, который он поленился вытащить, Каз успел увернуться, коленом блокировав откровенно подлый удар, за который комод полагалось бы дисквалифицировать прямиком на помойку. А вот предательски распахнувшаяся дверца чувствительно заехала Казу по губе, отчего во рту тут же образовался противный железистый привкус.

Озверевший Каз в отместку пихнул комод так, что тот, тяжело ухнув, привалился обратно к стене словно притомившаяся матрона после часа танцев в зале. Кривые ножки мстительно прочертили по полу глубокие царапины.

Тяжело дышащий Каз оперся спиной о противоположную стену и утер локтем разбитую губу. Красная полоса протянулась по бледной коже. Каз скривился: он может и хотел, чтобы ему врезали, но во-первых, это было вчера, а во-вторых, получить от комода было как-то особенно обидно.

— На дрова пущу! — с угрозой проговорил он.

Комод философски скрипнул дверцей. Каз мрачно захлопнул её обратно и, наконец, вспомнил про телефон.

Тот разрывался где-то в недрах комнаты. Звонящий был на редкость упертым бараном, поэтому Каз раздраженно метался по комнате, запинаясь о разложенный хлам, пока не наткнулся на собственный многострадальный рюкзак. Каз злобно вытряхнул его содержимое на недавно расчищенный пол.

Звонило ненаглядное руководство. Из клуба, чтоб его черти взяли…

— Я же сказал, у меня отгул, — мрачно процедил Каз, выслушав собеседника. — Я только с выступления. Мы договаривались, что я только в понедельник выйду, забыл?

Трубка затрещала нескончаемым потоком аргументов и посулов, суть которых сводилась к тому, что в клубе намечались горячие деньки и без Каза организация ставок грозила обвалиться совершенно в невыгодную сторону. Руководство юлило и выворачивалось скользкой гадюкой, явно не желая повышать оклад, но догадываясь, что без этого будет заслуженно послано куда подальше.

Совершенно справедливо причем.

— Слушай, давай начистоту, что у вас за апокалипсис там намечается? — устало поинтересовался Каз. — Схемы я и так скинуть могу, даже Ротти с ними справится.

В трубке замолкло на мгновение, а затем как-то обреченно булькнуло:

— Брум своих ребят на бой выставляет…

— Твою ж мать! — с чувством произнес Каз, и проблемы уборки резко перестали его беспокоить. — Когда?

Черти клуб взяли. За шкирку. А теперь намеревались хорошенько нагнуть… со всеми очевидными перспективами. В целом, как там рекомендовалось, оставалось расслабиться и получать удовольствие. Только Каз сомневался, что получится.

Если ребята Брума выиграют, то заберут все, что на них поставили, и мягко говоря, им будет плевать на то, чем будет расплачиваться клуб с остальными клиентами. А в том, что они непременно выиграют все бои, у Каза сомнений не было.

Не, в клубе были свои вышибалы и серьезные ребята с пушками, они здесь на каждом шагу были. У них имелся только один существенный недостаток: несмотря на пушки, они не являлись отбитыми отморозками. А после происшествия в полицейском участке Брума боялись. Очевидно боялись. И не зря. Вдруг завтра они придут уже за тобой?

Здешняя шушера не любила вербовщиков, но и слова против не вякнула бы. Алехандро мог бы вмешаться, но и то, скорее всего, как всегда оставил бы клуб на растерзание, позже возместив что-то по мелочи. Поскольку Каз лучше многих знал о состоянии босса, то надеяться не приходилось и на это.

— Сегодня будет первый бой, — начальство нервничало и прищелкивало языком втрое чаще обычного. — Сможешь быть? Я возмещу.

— А толку-то, что я буду? — тоскливо отозвался Каз, лихорадочно перебирающий в голове варианты. — Я тебе что, грудью ставки на Брума от зрителей заслоню? Они выиграют, это очевидно. Сколько они заберут от выигрыша?

Озвученная цифра удручала своей наглостью. Тот же Следопыт отродясь не забирал больше определенного количества процентов. А здесь оставалось только удавиться.

— Может полицейский рейд натравим? — предложил Каз. — В прошлый раз они нам классно сорвали всё веселье, пусть повторят теперь на бис!

Собеседник нервно хохотнул.

— Даже если бы Брум не подпалил им перышки, то мне только облавы и перестрелок не хватало!..

— Теодоро умеет улаживать такие мелочи, а вот от этих зверей мы иначе не избавимся!

— Сделай перерасчет на электронные ставки, там другой процент от выигрыша, — начальство очень не хотело связываться с полицией, но явно задумалось. — Что-то выручим, и дай своим ребятам указание принимать преимущественно на время, два с половиной и полтора. Наши будут затягивать бои по максимуму.

— Брум тебе эти полтора знаешь куда загонит? — скептически заметил Каз. — Лучше пусть сводят к ничьим.

— Рискованно. Я видел этих чертей, откуда он этих тварей выкопал, не представляю. С виду сухонький индеец, а как посмотришь, скольких парней он положил…

— Аргумент, — согласился Каз.

Перспективы на вечер рисовались нерадостные. С другой стороны лишаться работы по причине её банкротства было жалко.

— Кстати, ты там вроде с одной из полиции путался, не? — начальство наконец созрело и подпустило в голос свойских нот. — Может, согласится поработать сверхурочно?.. Все равно им терять уже нечего. Пробей там свои каналы.

Каз мрачно прикинул перспективы соблазнить Назале подобным заказом и задумался.

— Такие вещи за красивые глаза не делаются, сам знаешь.

— Сколько?

Каз назвал, собеседник поперхнулся.

— Ну ты и скотина, Бреккер!

— Деньги всем нужны, — Каз пожал плечами. — Но я ничего не гарантирую.

— Да уж понятно. Займись. Отзвонишь, как сделаешь!

— Да пошел ты… — пробормотал Каз в погасший экран, уже издавший прощальный гудок. — Придурок!

Жизнь стремительно возвращала себе краски, правда цветовая гамма была какой-то… коричневой.

Видимо, убраться ему уже не светило. Каз выругался ещё несколько раз и сел на пол, принявшись рассеянно собирать рассыпанные вещи. Лежавшая чуть поодаль неприметная черная флэшка с металлическим отливом вдруг привлекла его внимание. Каз подобрал её, покрутил в пальцах и озадаченно нахмурился. Он у себя таких не помнил. Откуда взялась?..

Яркой вспышкой пронеслось воспоминание: лукавая улыбка сеньоры Старк, возвращенная зажигалка, “...передайте Грязные Руки нашу благодарность”, “У нас будет ещё один заказ…”.

Каз глухо застонал и в очередной раз пожалел о том, что остался жив. Если он не ошибается, то на флэшке будет что-то не очень интересное, в чем придется покопаться, чтобы выявить саму суть заказа.

Рабочий ноутбук, древний как горы и ни разу за свою компьютерную жизнь не подключавшийся к мировой сети, хранился в противоударном чемоданчике как раз для таких случаев. Каз только недавно вынул его с нижних полок комода. Вот и пригодился!

Каз подтянул к себе пыльный чемоданчик и отщелкнул замки. Бережно придерживая отваливающуюся крышку, открыл ноутбук и поставил загружаться.

Даже если на флэшке какой-нибудь жесткий вирус, то этому старичку уже нечего терять. Синий экран смерти давно уже был его неизменным спутником. Главное, чтобы саму флэшку не отформатировал.

Вируса не оказалось, по крайней мере фатального. Флэшка открылась без всякого пароля, продемонстрировав набор поздравительных открыток сомнительного вкуса, пару текстовых документов со сбитой кодировкой и несколько каких-то книжек с приключениями.

Полный набор, короче.

Каз зевнул, досадливо потрогал языком саднящую губу и выдернул флэшку. Потом посмотрит, все равно возиться целый вечер с дешифровкой.

В фильмах может великие хакеры и встречались на каждом шагу, но в реальности недалекие диллеры и прочие криминальные ребята технологии, конечно, уважали, но особо в них не разбирались, предпочитая сочетать старые рабочие методы и современные возможности.

Сеньора Старк, видать, тоже знала эти нюансы.

Никто так часто не поздравлял друг друга со всеми идиотскими праздниками, как здешние курьеры или сторожа. Это только кажется, что блестящие цветочки — кромешная ерунда. Народ попроще просто вручную подрисовывал всю нужную информацию типа адреса встречи и места с закладками где-нибудь в углу. Заметить текст толщиной в один пиксель близкий по цвету к фону — задачка не из простых. Существовали даже регламенты: правый верхний угол для адресов, левый — контакты, самая важная информация спрятана в сложных текстурах, типа шерсти какой-нибудь милой зверушки. Не очень надежно: любой мессенджер мог побить изображение артефактами перекодировки, но зато дешево и сердито.

В случае текстовых документов тоже можно было не возиться с кодировкой. Достаточно определить в этой мешанине символов и цифр начало ручного кода и по-простому найти в книге послание. Прямо как в старых шпионских книгах, просто и безыскусно. Однако работало же! И главное, без всякого программирования и шифрования.

Спецы из полиции, наверное, эти приемы знали. А может и нет. Каз об заклад мог побиться, что ни капитан Ланца, ни Зои понятия не имеют об этих доморощенных способах связи, где логика несомненно была, но подчас на редкость причудливая. Здесь бесполезно было искать нечто высокое и продуманное, жизнь в этих краях отличалась практичной безыскусностью во всех областях жизни. Хотя определенно Каз не отказался бы узнать, откуда сеньоре Старк известны такие примитивные приемчики и технический уровень местных исполнителей.

Каз задумчиво покачал головой, достал телефон, попытался набрать Зои, наткнулся на равнодушный голос, сообщавший об отсутствии абонента в сети, и махнул рукой, отложив полицию на потом.

Может, это всё и к лучшему…

Убрав ноутбук, Каз наспех завершил импровизированную уборку и, заварив себе кофе, устроился на кухне — работать. Вооруженный обоими телефонами, парочкой специальных приложений, пятью мессенджерами и исчерканным вкривь и вкось блокнотом, он предполагал выпасть из реальности часа этак на полтора.

Получилось на три.

Когда Каз очнулся, в окно жарило солнце, спину нещадно ломило, а нога нехорошо поднывала, всячески намекая своенравному хозяину, что она ещё своего веского слова не сказала. Каз мрачно погрозил ей пальцем и, морщась, проследовал к холодильнику за плашкой льда.

Он организовал всё, что мог за это время: сформулировал ряд указаний, разослал их брокерам, принимающим ставки, по несколько раз пересчитал коэффициенты ставок, провел расчеты рисков, подсчитал примерные убытки и окончательно убедился, что карьера математика опротивела бы ему примерно на третий день её начинания.

Карьера менеджера или экономиста, впрочем, тоже энтузиазма не вызывала. Хотя именно Казу порой выпадало сводить баланс танцевальных залов, когда Пьетро вдруг приходило в голову проверить бухгалтерию.

Пора было переходить к более насущным делам. Каз выдернул из блокнота относительно чистый лист, творчески зажал в зубах ручку и закачался на стуле, пытаясь составить список самых срочных дел. Собственных для разнообразия.

Первым пунктом шли, конечно репетиции. Им нужны тренировки с живым огнем и чем быстрее, тем лучше.

Вторым пунктом рисовались безрадостные перспективы как-то отчитываться за Грязные Руки и тянуть этот фарс, пока не придумает, как выкрутиться. Стучать на своего босса своему кровному врагу, для того чтобы тот напакостил боссу так, чтобы тот его сам шлепнул без прелюдий. Вот это действительно означает знать толк в извращениях!

Мягко говоря, Каз не представлял, как выпутаться из всей этой истории. Осталось надеяться, что в их следующую встречу с мистером Роллинсом Пьетро, а тем более Инеж рядом не окажется.

Ох, зря он о ней вспомнил. Рабочее настроение немедленно испарилось, уступив место чему-то мечтательному, зыбкому… Он ведь не показывал ей ничего, кроме их репетиционной заброшки, а он мог бы показать ей много таких мест, где дух захватывало от величия горных панорам, кристальной чистоты пронзительно голубых озер и белоснежных снежных склонов, перемежаемых нагромождениями темно-серых камней. Инеж бы это понравилось, наверняка.

Почему-то очень хотелось исполнить то обещание, данное ей другим человеком когда-то в другой жизни. Каз мог сделать это за него, он хотел сделать это для неё…

Размечтался!

В голове отрезвляющим колоколом загремели недавние слова Пьетро, и Каз резко помрачнел. Раньше надо было шевелиться, а сейчас он и сам сильно удивится, если Инеж с ним по улице пройти согласится. Она не писала ему последние два дня. Совсем. А вот с Ниной в чате они там о чем-то хихикали, оценивали фотографии Аники на фоне столичной панорамы.

Сам идиот, что тут скажешь? Недовольный собой Каз особенно зверски хрустнул зубами и ручкой и перебросил её из одного угла рта в другой.

Справедливо, если теперь Инеж будет опасаться его и физически, и как отпетого психа. И правильно сделает в общем-то. Хоть бы танцевать дальше смогла.

И не залезла раньше времени в тот подаренный конверт, пока Каз не придумает, как подменить его содержимое. Надо написать какую-нибудь чушь, типа проникновенного прощального письма и дальнейших наставлений в танцах. Отличная идея!

Каз вдохновенно стиснул зубы, и ручка жалобно треснула, уже смирившись со своей незавидной судьбой.

Список советов по обращению с огнем будет очень в тему, и никаких контактов Хэршоу! Идеально!

Подготовить список было делом двадцати минут. Осталось придумать, как ненавязчиво выяснить у Инеж судьбу письма. Здесь у Каза творческое начало застопорилось окончательно.

Честный вариант радовал своей прямолинейностью. Каз, обладая хорошим воображением, весьма живо представил, как подходит к Инеж с фразой наподобие: “Привет! Я тут на прощание перед своим самопожертвенным убийством кровного врага подарил тебе контакты наемного убийцы для твоих врагов. В общем, не могла бы ты их вернуть? А то как-то неловко получилось… Не, мне не жалко, ты не думай! Просто понимаешь, раз уж я остался жив, то сидеть мне тем более не хочется, если что…”.

Оригинальное заявление, ничего не скажешь!

Каз потряс головой и нервно хохотнул. Ему определенно стоило придумать более дипломатичный подход.

Он протянул руку и, не давая себе времени, включил телефон и ткнул в иконку звонка. Протяжные гудки заставили его вздрогнуть, но сбрасывать было уже поздно.

— Каз?.. Всё в порядке?

Её спокойный тихий голос заставил собраться, и Каз выдохнул в трубку.

— Ола, Инеж! Я не отвлек? Можешь говорить?

— Да. Что-то случилось?

Как он и предполагал, держалась она настороженно и разговаривала с ним так сдержанно, словно готова была тотчас сорваться с места. Вопрос лишь, к нему или от него подальше.

— У тебя нет каких-нибудь контактов Назале? Мне на работе слили информацию для неё, решил, что лучше сообщить. А телефон её не отвечает.

— Значит, ты сотрудничаешь с полицией? — хмыкнула Инеж. Прозвучало с непередаваемой иронией.

Каз кашлянул.

— Иногда. В целом я законопослушный гражданин и не люблю неприятностей.

— Я заметила, — отозвалась Инеж. — Зои во время землетрясения телефон потеряла, а новый ещё не купила. Она может быть у Николаса в больнице, я позвоню ему, спрошу. Тебе срочно?

— Ну, желательно в ближайший час-другой, — Каз прикинул оставшееся до вечера время. — А то мне потом уже на работу собираться.

— Я сейчас позвоню, — за все время разговора Инеж ни разу не поменяла тона и говорила ровно, почти без эмоций. — Ты уже выходишь на работу? Как ты себя чувствуешь?

— Всё хорошо, отлежался.

— Я рада.

— Слушай, — Каз все же не выдержал. — Я… Ты… У нас репетиции на следующей неделе, ты участвуешь?

Инеж думала несколько мучительно-томительных мгновений, прежде чем ответить:

— Участвую.

— Индивидуальные занятия… — Каз набрался мужества, чтобы произнести невыносимое “больше не требуются”, но Инеж его опередила:

— Я бы хотела, чтобы они продолжились. Если у тебя, конечно, есть время.

Вот тебе и твердое решение — прекратить общение вне репетиций. В общем-то если задуматься, на редкость дурацкое и непродуктивное.

— Если ты согласна в свою очередь на несколько уроков с твоими чудо-машинками, — Каз азартно провернул в пальцах ручку. — Я хочу поставить на них номер. Если хочешь, я их у вас на это время арендую, чтобы все было по-серьезному. Согласен таскать их куда скажешь, честно!

В конце концов, он горел этими летящими образами. Он заслуживал того, чтобы поставить что-то новое, небывалое, неповторимое…

— Уроки я тебе и без всякой аренды проведу, — отозвалась Инеж с куда большей теплотой. — Пьетро сказал тебе, что записал нас обоих на какой-то музыкальный фестиваль с конкурсом?

— Он мне много чего сказал, — Каз неосознанно потер затылок. — Да, нам там просто выступить на достойном уровне, выигрывать необязательно.

— А я бы не отказалась, — Инеж наконец издала смешок. — Давно не выигрывала.

— Если наши графики выдержат по шесть часов в зале, то можем попробовать, — Каз улыбнулся тоже. — Но я бы не ставил это целью, если хотим выиграть ещё и на фестивале!

— Посмотрим, — Инеж заметно повеселела. — Ладно, всё. Сейчас позвоню Николасу. До встречи!

— До встречи! — отозвался Каз и все время до нового звонка никак не мог убрать с губ широкую неконтролируемую улыбку.

Николас Ланца позвонил сам, но на проводе оказалась Зои. Видимо, на фоне пережитых приключений с личной жизнью у неё складывалось намного лучше, чем у Каза. По крайней мере, голос у неё, несмотря на фоновый больничный гомон, был довольный.

Что ж, Каз знал, как это исправить.

* * *

В клубе царило нездоровое оживление. Болезненное, пропитанное страхом и даже не жаждой, а покорным ожиданием неминуемой бойни. Бои ещё не начинались, а в воздухе уже будто повис мутной взвесью тяжелый сладковатый запах крови.

Каз скользил среди людей, стараясь избегать толпы и осторожно осматривался, пытаясь уловить хоть что-то: подсказку, намек на то, чего ожидать дальше. Завсегдатаи скапливались на своих обычных местах: то у барной стойки, то возле таблицы с расписанием боев. Шумели, пили, спорили и хохотали, хлопая друг друга по плечам, будто бы превращаясь все вместе в единое шевелящееся подобие раздавленного жука, который все ещё судорожно и мерзко подергивает лапками, не в силах ни взлететь, ни сдохнуть.

Клетка для боев пока пустовала, но Каз знал, что осталось недолго. Пока публика разогревалась и подсчитывала будущий куш, у таких, как он, оставалось время осмотреться и подготовить пути отхода.

А в том, что они понадобятся, сомневаться не приходилось.

Хорошо, что капитан Ланца слышал разговор. Он врубился быстрее Зои. Каз не сомневался: этот столичный ублюдок обязательно попытается поймать и своего информатора. У него прямо-таки в голосе читалась невысказанная мечта встретиться с Казом в допросной на протяжении всего разговора.

Одна незадача — допросной у него больше не было. Один только гонор и неуемный авантюризм.

Каз с начальством затеяли очень рискованную схему, за которую в их мире били долго и, возможно, даже до смерти. В случае если поймают, конечно.

С другой стороны, у всех посетителей деньжата водились, притом немалые. Уж как-нибудь внесут за себя залог.

Полицейский налет на заведение обосновывался двумя соображениями. Первое: полицию не жалко (ну, разве что Зои, но Каз очень надеялся, что она не полезет на рожон), и второе: от Брума иначе все равно не отбиться.

От остального их отмажет Теодоро да и с полицией договорится, а вот вербовщики если приходили на новое место, то кормились столько, сколько оно было способно продержаться. Они высасывали всё, что могли, и бросали обескровленный трупик бизнеса бесславно подыхать в бандитской пустыне животного капитализма.

А вербовщики поладили бы с Роллинсом. Стили у них, по крайней мере, были похожими.

Как бы там ни было, пока Каз выжидал и скользил по залу, высматривая знакомые лица. Некоторым друзьям он уже сделал непрозрачные намеки, что до конца вечера задерживаться не стоит. К подобной информации здесь относились чутко и с большой благодарностью.

Полиция планировала появиться не раньше второго или третьего боя, раньше им было банально невыгодно. Так что Каз со спокойной душой разгуливал по залу, проверяя мимоходом пути отхода. Клуб располагался на краю города, совсем неподалеку от казино, и Каз планировал просто переместиться с одного места работы на другое, перемахнув через пару заборов.

Единственное, что было погано, это то, что Маттиас снова отключил телефон. Ему было не дозвониться. Чертов идиот! Однако Варвар сегодня в программе не значился, это вселяло некоторую надежду.

Что до Следопыта. Каз сам ещё не решил, предупреждать его или нет. Бойцов обычно особо не трогали, даже если брали на месте боев, максимум подсаживали на полицейский крючок принудительно-добровольного сотрудничества.

Опа-на…

Каз остановился и заинтересованно склонил голову набок, потом на другой — общей картины это не поменяло.

Эллен Старк в своем брючном деловом костюмчике и с сигаретой в зубах ухитрялась гармонично выглядеть даже в этой потной духоте. Заломленная на один бок шляпа и распущенные волосы придавали ей непринужденно залихватский вид, на удивление органично вписывающийся в общую атмосферу. При взгляде на её безмятежное непроницаемое лицо сомнений в том, что она прекрасно осведомлена о деятельности супруга, не возникало.

Инеж, надо думать, будет в восторге, если узнает об аресте своей наставницы или кто там она ей? А уж Грязные Руки и вовсе себя забудет от радости.

Сеньора Старк стояла, опираясь спиной на барную стойку, и Каз, воспользовавшись служебным положением, проскользнул мимо бармена на другую сторону.

— Могу ли я предложить прекрасной сеньоре чашечку кофе? — вкрадчиво произнес он, перегнувшись через стойку, почти что ей на ухо. — За счет заведения, разумеется!

— И чем же вызвана такая щедрость? — она нехотя обернулась, а в следующий момент лицо её осветилось узнаванием. — Каз? Что вы здесь делаете?

— Вы не поверите, подрабатываю, — он в меру смущенно улыбнулся и за спиной подал бармену знак заняться делом — то бишь кофеваркой. — Так что насчет кофе? По крайней мере, оно входит в спектр моих возможностей извиниться за тот ночной переполох.

— Как вы себя чувствуете? — сеньора Старк обеспокоенно вгляделась в его лицо. — Выглядите уставшим. От кофе, так и быть, не откажусь. Эспрессо. Спасибо!

— Вчера проспал весь день, и на следующий вечер на работу, как и положено. Что мне сделается? — Каз обезоруживающе улыбался и собирал, не глядя, нужный набор из блюдца, ложечки, бутылочки воды и стикеров с сахаром.

В конце концов, он частенько играл роль бармена, когда надо было прикрыть истинную свою деятельность. Сама организация ставок не требовала его личного присутствия, в отличие от их курации.

Сеньора Старк лишь покачала головой.

— А вы, я так понимаю, изучаете местные достопримечательности? — Каз кинул на неё быстрый взгляд. — Здесь довольно специфическое место.

— Выполняю роль группы поддержки, — Эллен Старк вгляделась в толпу и помахала кому-то рукой. — Вы же знаете моего мужа, он вас здесь даже видел, кажется. Он тоже здесь работает.

— И вы…

— Мал редко позволяет причинить себе настоящий вред, — она пожала плечами. — Мне это нравится больше, чем когда он пропадал где-то в сирийских пустынях и я не знала, вернется он в очередной раз или нет. Если мужчине на роду написано быть воином, то этого не изменить. Война все равно затребует его к себе.

— Вы так спокойно об этом говорите, — Каз галантно придвинул к ней поднос с чашкой. — Я мало знаю женщин, кто бы смог так.

— Не знаю, рассказывал вам Мал или нет, но мы родом из одного приюта, — Эллен Старк отпила глоток и на мгновение прикрыла глаза. — Пока мы росли вместе, мы были опорой друг для друга, а затем жизнь раскидала нас по разным местам, ломала и била так, что, казалось, больше не подняться. Мы боролись в одиночку, как умели. Мы были юные и очень глупые, верили в любую ложь... Мой первый брак закончился трагедией, изменившей мою жизнь навсегда. Потом я долго создавала себя с нуля, стала корреспондентом, ездила по самым горячим точкам, развозила гуманитарку, снимала, писала… Нет такой грязи, которую я не увидела бы своими глазами.

Она говорила, и в глазах её, темных и глубоких, Каз видел отражение той войны, что полыхала в её душе.

— В одном из этих мест я встретила Мала. В госпитале. Это было так удивительно, вдвоем мы будто бы вновь обрели силы жить, — Эллен Старк улыбнулась. — Я вышла замуж и следовала за ним по местам службы. Потом он поехал добровольцем на одну из загоревшихся несколько лет назад гражданских войн, в это место он меня не взял. Счел, что слишком опасно. И я вернулась в Штаты, чтобы защитить степень, работала там несколько лет. Два года назад Мала ранили, тяжело, он едва выжил и после этого решил оставить фронт. Мы вернулись сюда, на родину. Вот такая нехитрая история.

Каз поймал себя на том, что слушает с искренним интересом. Ему действительно были интересны эти люди. В них не чувствовалось той пустоты, которую он ощущал в большинстве современников. Пустоты праздной, алчной и прожорливой, циничной в своем лицемерном благодушии — людей, которые делают вид, что для них существует лишь их розовый, уютный мир, и смерглав вцепляются зубами в глотку, стоит лишь кому-то протянуть палец к этому переливчатому мыльному пузырю.

— Не утомила я вас? Благодарю за кофе, очень вкусный!

— Напротив, сеньора, — Каз покачал головой. — Вас по-настоящему интересно слушать. Даже то, что вы вернулись сюда, необычно. Обычно люди предпочитают оставаться в Штатах.

— О, здесь как раз всё просто, — Эллен Старк задорно подмигнула. — Просто мой муж воевал не на той стороне. За совесть, а не за деньги. Мы предпочли не искушать судьбу.

— Ну, зато хоть в сегодняшних боях превалируют деньги, — хмыкнул Каз. — Сеньора Старк…

— М? — она подняла на него теплый гипнотизирующий взгляд. — Что такое, Каз?

— Не задерживайтесь сегодня допоздна, — посоветовал Каз. — Ночные переполохи в наших краях постепенно перерастают в тенденцию.

Она пристально смотрела на него несколько секунд, а затем кивнула.

— Я это учту. Спасибо.

— Эй, бармен, налей-ка текилы мне и моему юному другу, — раздался рядом холодный командный голос. — Пробовал когда-нибудь текилу, сынок?

Каз медленно обернулся. Ледяные равнодушные глаза Брума смотрели словно сквозь него, одной рукой он опирался о стойку, а другой… обнимал за плечи бледного Маттиаса, плотно сжимавшего челюсти. Когда Каз встретился с ним взглядом, он лишь коротко мотнул головой и указал глазами на Брума.

— Да, конечно, одну секунду, — Каз нырнул под стойку за нужной бутылкой.

Он по одной наполнил рюмки и поставил их перед заказчиками. Внутри как будто что-то заледенело и замерло надломленное.

— Сегодня посмотришь, как дерутся настоящие воины, — втолковывал Брум Маттиасу. — Ты хорош, не спорю, но мне нужно нечто большее. Нельзя бояться смерти, а ты боишься, боишься бить в полную силу, боишься убить, а это делает тебя слабым. Но сегодня будет хорошее представление. Эй, бармен, как часто тут проходят смертельные схватки?

— Редко, — отозвался Каз сдержанно. — Не пользуются популярностью.

— А зря! Только в таком бою раскрывается истинный воин, — Брум одним глотком осушил рюмку и со стуком вернул её на стойку. — Налей ещё. Кто у вас лучший боец помимо этого славного паренька? С кем ты дрался в тот раз?

— Его зовут Следопыт, — пробормотал Маттиас. — Он лучший здесь.

— Звание лучшего принято отстаивать жизнью, — Брум криво усмехнулся. — Посмотрим, сколько он продержится против моих ребят. И на этом свете тоже. Сегодня нас ждет по-настоящему убийственное шоу!

Каз не поверил своим ушам и бросил быстрый взгляд на сеньору Старк. Она побледнела, и взгляд ожесточился до бритвенно острой ненависти. Каз на всякий случай осторожно отодвинул нож для льда подальше. С такими лицами люди обычно убивают раньше, чем успевают оценить количество потенциальных свидетелей.

Его движение привлекло внимание Брума, он скользнул по Казу равнодушным взглядом, скучающе перевел его на сеньору Старк и вдруг подобрался, точно зверь, почуявший охотника.

— Это ты… — протянул он медленно. — Какая встреча. Интересно, Алехандро знает, что ты здесь, Алина?

— Он даже мне недавно ручку целовал, — сеньора Старк жестко улыбнулась. — Это если ты интересуешься, в курсе ли он, что я жива.

— И что же ты здесь делаешь, Алина?

— Курю, развлекаюсь, наслаждаюсь жизнью! — она развела руками. — Разве не видно? Или ты завуалированно спрашиваешь, в каком состоянии моя память? Так я отвечу — в превосходном. Помню каждое лицо, как вчера.

— Зачем же вспоминать былое? — Брум оскалился. — В прошлом истины не найти.

— Конечно, ты прав, так что я просто продолжаю жить. Мы с Алехандро не мешаем друг другу, так что и ты не мешай нам, — Эллен Старк понизила голос, и в воздухе повеяло близкой грозой.

— Зачем ты приехала сюда?

— По работе. А что ты так нервничаешь?

Брум не ответил, он осушил вторую рюмку, пронзил Эллен холодным оценивающим взглядом и двинулся прочь, увлекая Маттиаса за собой. Каз беспомощно смотрел им вслед.

Эллен Старк судорожно втянула в грудь воздух и покачнулась, вцепившись побелевшими пальцами в стойку.

— Как у вас устроены смертельные схватки? — быстро и сухо спросила она. — Когда она начнется, по твоему опыту?

— Будет один-два разогревочных боя, а потом основной. Мелкие — два по три. Два раунда по три минуты. А большой бой — пять раундов, на каждом этапе условия усложняются.

Толпа вдруг взвыла и хлынула к клетке. Каз оглянулся.

— Началось. Значит, через пятнадцать минут…

— Мне надо позвонить, — очень спокойным голосом произнесла сеньора Старк. — Где у вас зона связи?

— Наверху в галерее, — Каз кивнул в сторону лестницы. — Но у бойцов нет при себе средств связи…

— Это неважно, — Эллен Старк мотнула головой. — Будьте осторожны, Каз! Избегайте переполоха!

И она быстрыми шагами направилась в сторону лестницы, а затем побежала наверх, цепляясь за перила. Каз проводил её взглядом и сам одним прыжком перемахнул через стойку.

— Эй! Ты что делаешь? — возмутился парнишка-бармен.

— Спрячься лучше где-нибудь, — кинул ему Каз. — А то ещё пристрелят. Не видишь, вербовщики и шухер вместе ходят!

И больше не размениваясь на объяснения, бросился в толпу — надо было срочно разыскать Маттиаса. Если этого идиота схватят здесь, то вот его Зои посадит со всем возможным тщанием.

В клетке бойцы рангом пониже вдохновенно месили друг друга в кровавую кашу. Каз протиснулся мимо плотно обступивших край клетки людей, зажимая рукавом рот. Не время было отвлекаться на фобию.

Он уже видел голову Маттиаса в редких просветах толпы и пробирался к нему, матерясь от души. Сеньора Хельвар, верно, искренне удивилась такому лексическому неуважению к своей персоне, но Каз хотя бы отвел душу.

Завершился первый бой, следующие бойцы уже вышли на импровизированный ринг, когда Каз наконец добрался до Маттиаса. Тот, к счастью, стоял один. Каз дернул его за плечо.

— Убирайся отсюда немедленно! Это не шутки!

— Каз, я же просил! Не лезь! — Маттиас обернулся, но упрямо отводил глаза. — Я знаю, что делаю!

— Лучше подумай, что ты будешь делать в камере! — рыкнул озлобленный Каз, вытаскивая его из толпы, поближе к стенам. — Сейчас здесь будет облава! У тебя пятнадцать минут, чтобы смыться отсюда прежде, чем все начнется!

Но оно началось намного раньше.

Взвыла сирена, по потолку заметались красные огни, выхватывая в полутьме верхних этажей высокие фигуры в штурмовой форме с автоматами, бесконечной чередой тянущиеся из всех проходов.

— Всем оставаться на местах! Работает полиция!

У них было не больше минуты, прежде чем до людей дойдет сказанное, и они замрут единой массой, в которой любое движение спровоцирует стрельбу.

— Беги, мать твою! — Каз с силой толкнул Маттиаса в одну из неприметных дверей. — Ходу, ходу! Бежим!

— Там тоже копы! Они перекрыли здание!

Они выбежали в серый технический коридор.

— Сам знаю, — Каз дернул электрический щит на стене, и муляж отвалился, открывая дыру в стене. — Лезь! Эти ублюдки катастрофически не умеют быть пунктуальными! Как они вообще спецоперации проводят с таким чувством времени?

— Ворчишь так, словно сам их позвал, — хмыкнул Маттиас, подтягиваясь на руках и затягивая за собой Каза.

Они вылезли в соседнее здание, недостроенное и зияющее провалами окон. По потолку метались сине-красные проблески мигалок.

— Никого света, — предупредил Каз. — И пригнись!

— Я же не тупой! — обиделся Маттиас.

— Я бы не был так уверен, — едко отозвался Каз. — Я уже видел достаточно, чтобы всерьез в этом усомниться.

Маттиас возмущенно запыхтел, но промолчал. Они пробирались по темным коридорам, стараясь не издавать ни одного лишнего звука. Сирены снаружи выли особенно душераздирающе и очень действовали на нервы.

— Хоть бы Брум перестрелку не устроил, — пробормотал Каз. — С этих психов станется!

Маттиас вдруг замер как вкопанный.

— Я должен вернуться!

— Сдурел?!!

— Он подумает, что я знал! Что я с ними заодно! Он же только начал мне доверять…

— Что?.. — ошарашенно переспросил Каз, но Маттиас уже сообразил, что брякнул лишнее, и вновь замкнулся.

— Неважно.

— Что бы ты ни задумал, в камере ты это уже не осуществишь, — Каз толкнул друга в спину, подгоняя. — Так что не тормози! Может, он оценит твою скорость реакции.

Маттиас оценил разумность аргументов и наконец перестал упираться, как упрямый ослик-переросток.

Они выскользнули на темную пустую улицу через дыру в заборе, и Каз выдохнул с облегчением.

— Вырвались!

Маттиас обессиленно привалился к стене.

— Давненько я не бегал от полиции.

— Со мной бегать не страшно, — хмыкнул Каз. — А вот бежал бы ты с Джаспером…

— Да на парковку… — подхватил Маттиас. — Кстати, кто кого тогда? А то я так и не спросил.

Каз одарил его убийственным взглядом, Маттиас бесстыже ухмылялся.

— Ясно. Тебя! Та старушка спасла твою честь, да?

— Заткнись, а, — горестно протянул Каз. — А то я пожалею, что вытащил тебя оттуда.

— Да мы, кажись, туда и отправимся сейчас, — тихо произнес Маттиас. — Боюсь, поцелуи в этот раз не помогут, есть идеи получше?

Вынырнувшая неизвестно откуда полицейская машина с выключенными огнями неторопливо подползала к ним с противоположной стороны, уверенно зажимая между дырой, из которой они только что вылезли, и бетонным тупиком.

— Бежать? До того дерева, а там разделимся.

— Хорошая идея, — согласился Маттиас. — На счет три?

— Раз…

— Два…

Из-за угла с утробным рыком вылетел огромный мотоцикл, и Брум с жутким скрежетом затормозил у самых их ног.

— Запрыгивай, сынок! Твоего приятеля, уж прости, не возьмем! Не поместится!

Маттиас с Казом переглянулись, и Каз чуть кивнул.

— Давай! Я выкручусь!

— Каз, я…

— Езжай! Ни траура.

— Ни похорон! — мотоцикл взревел мотором и унесся по улице смертельным вихрем. Маттиас успел обернуться на прощание, всего на миг. Взгляд его испуганных виноватых глаз больно резанул по сердцу.

Каз скрестил руки на груди и смотрел на приближающуюся машину, мысленно представляя, как держаться на допросе. Он подрабатывает барменом, и всё. Он ничего не знает.

Вряд ли ему будут ломать пальцы или ноги, а мордобой он как-нибудь переживет. Наверное…

Машина, по прежнему не включая огней, поравнялась с ним, и Зои опустила затемненное стекло с водительской стороны:

— Подвезти?

— В участок? — сдержанно поинтересовался Каз.

— А у тебя есть там дела? — она приподняла брови. — Считай, я сегодня за такси. Садись! На переднее сиденье. Ты сегодня уже достаточно сделал..