Минерва разлила чай по чашкам и пустила поднос в полёт, чтобы каждый из присутствующих на педсовете мог взять себе напиток.

— Ну что же, полагаю, можно начинать? — сказала МакГонагалл, обведя присутствующих взглядом. — Год был, прямо сказать, не из лёгких, но результатами я, в целом, очень довольна.

Флитвик хитро улыбался, позвякивая ложечкой в чашке, а Кролль с серьёзным видом кивал головой.

Северус флегматично наматывал прядь волос на указательный палец и разглядывал портрет Дамблдора, отчего тот нервно егозил на холсте.

— Северус, ну что ты так на меня смотришь? — в конце концов не выдержал он. — У меня что, краска где-то пожухла?

— Альбус! — рявкнула Минерва. — возьмите себя в руки! Северус, прекрати прожигать дыру на портрете!

— Прости, Минерва, я не хотел. Голова разболелась сегодня после отработок.

— Прими зелье! — ответила МакГонагалл, — Ей богу, как ребёнок.

— Да я принял, — пожал плечами Снейп.

— У него аллергия на зелье от головной боли, — пояснила Помфри, — голова начинает болеть.

В кабинете рассмеялись.

— Подумать только! — всплеснул руками Филиус. — Какой неудачный эффект!

— Нет, как раз теперь наоборот. Это разработка одного моего бывшего коллеги, — спокойно заметил Северус, — удивительное дело: оказывается, если в зелье добавить частицу мага…

— Профессор Снейп, уймитесь, — подняла руки вверх МакГонагалл, — лекцию по зельеварению оставим на потом. Сначала поговорим о внутришкольных проблемах. Профессор Грейнджер, прошу.

Гермиона откашлялась и заговорила:

— Колин Селвин, как вы знаете, сейчас уехал домой, но обещал через три недели вернуться в школу. На экзамен по гербологии он, таким образом, не попадает, но я договорилась с Помоной и, если вы позволите, мы поменяем их местами с зачётом по маггловедению. Я сама потом отдельно у Колина его приму.

МакГонагалл застрочила пером на пергаменте, внося изменения в учебный план.

— Сэлли Уэнг всё ещё отказывается возвращаться в гостиную Слизерина, тут мне нужно содействие профессора Снейпа, — тут все скосили глаза на Северуса, и тот, нахмурившись, вздохнул.

— Северус, поговоришь с факультетом ещё разик? — Вектор сладко потянулась в кресле и ободряюще улыбнулась Снейпу.

— Поговорю, — кивнул профессор, — куда ж тут денешься. Я к ним как на отработки хожу: раз в два дня по полтора часа.

— Так, с Уэнг разобрались, — подвела итог МакГонагалл.

— Не совсем, — перебила её Грейнджер, — вообще-то есть ещё кое-что.

— Ну-ка, — заёрзал в кресле Флитвик, садясь поудобней, — где ещё у нас стряслось?

— Сэлли очень обеспокоена тем, — начала Грейнджер, — что её родители могут пойти по стопам Селвина-старшего и их постигнет та же судьба.

— Может, семейству Уэнг стоит нанести визит? — внес своё предложение хранящий до этого момента молчание Уизли.

— А кто пойдет? — спросила Синистра, — тут нужен авторитетный человек.

— Мы с Северусом пойдём, — резюмировала МакГонагалл.

— Ой, и я с вами, — быстро сказала Гермиона, — если можно.

— Хорошо, — кивнула Минерва, что-то обдумывая, — пойдём втроем. Не повредит.

— Директор, декан и профессор маггловедения, — рассмеялся Флитвик, — чудесно! Вот это боевая гвардия. Особенно профессор маггловедения. Приверженцы идеи чистокровности будут сражены наповал.

— Не просто профессор маггловедения, — поправил Уизли, — героиня войны, орден Мерлина первой степени! Это вам не хрен с горы! К тому же Гермиона страшна в праведном гневе.

Грейнджер смутилась и стала похожа на помидор.

— Так, надеюсь, с этим тоже разобрались? — уточнила Минерва и, когда все кивнули, перешла к следующему пункту повестки дня.

— Теперь Гриффиндор. Тут у нас всё спокойно, если не считать Бэнни Приттса, который теперь где угодно, только не в гостиной своего факультета. Судя по всему, из отработок у профессора Снейпа он не вылезает. Более того, сам на них активно нарывается. Северус, тебе слово.

— Я так и не купил ему книжки по целительству, — растерянно проговорил Снейп, — магазин разнесли ровно в тот момент, как я за ними пришёл в «Флориш и Блоттс». Как итог, Бэнни решил избрать своим источником информации меня, так что отработки больше похожи на допрос с пристрастием. И нет, — предостерег он коллег, подняв палец кверху, — чистка котлов его при этом совершенно не смущает.

— Тогда отправим его в следующий раз чистить больничные утки, — предложила Минерва.

— Не работает, — покачала головой Помфри. — Во-первых, он их уже все перечистил, а во-вторых, мне неоткуда взять такое количество грязной утвари. Он же прямо-таки каждый день нарывается, а до матча по квиддичу ещё две недели.

— Так, и что делаем? — Минерва строго посмотрела на коллектив школы поверх очков.

— Дождаться выходных, — вздохнул Снейп. — Я написал Демиану, «Флориш и Блоттс» открываются к концу недели. Обещали прислать учебники с совой.

— Отлично, — кивнула МакГонагалл. — Тогда терпим. Если совсем невмоготу, то отправляем к Филчу. Я поговорю с Пивзом. Если надо будет, добавим Приттсу физической работёнки в совятне.

— Как это прекрасно, — вдруг опять заговорил Дамблдор, — поощрять, но сдерживать, не отбивая при этом интерес!

— Альбус! — Минерва строго посмотрела на портрет, — вам там что, в гости сходить не к кому?

— Нет, Минервушка, совсем не к кому, — вздохнул портрет, — все спят...

— Ну так прогуляйтесь до Мунго, например. Помнится, у вас там была пара вечно не дремлющих приятелей…

— Они на посту, и не очень-то любят поговорить…

— Идите, Поттера навестите, — буркнул Снейп, — этот-то уж точно поговорит с вами с удовольствием.

— А Гарри уже выписался, — всплеснул руками Дамблдор, — даже словом перекинуться не успели, такой мальчик, такой мальчик…

Снейп скептически поджал губы и потарабанил пальцами по подлокотнику.

— Так, с Гриффиндором разобрались. Филиус?

— «В Равенкло всё спокойно, спокойно, спокойно...» — пропел тоненько Флитвик, — а с Уэллингтоном мы уже всё обсудили.

— Так… — Минерва пошуршала бумажками, — остался Хаффлпафф? — и она скосила глаза на Помону.

Спраут пожевала губу, сдерживая улыбку, и произнесла:

— Ну... кроме загадочного увлечения зоологией у второкурсников я ничего особенного про свой факультет сказать не могу...

— Ну дык, — крякнул Хагрид, вытирая потные ладони о штаны, — детишки животинку любят, значит. Хорошие ребятки, они ко мне часто заходят с разными там вопросами. Это, стало быть, чем кормить кошек, да как им пузико-то почесать…

Учителя захихикали, а Снейп закрыл лицо руками, чтобы не рассмеяться в голос.

— Помона! — грозно воскликнула МакГонагалл, — Я очень прошу тебя, донеси до своих подопечных, что я больше не могу быть объектом их пристального изучения!

— Спокойно, Минерва, — всхлипнул Снейп, — я уже завёл в кабинете мисочку и бутыль молока. Мистер Фолкинз сам проводил ревизию помещений. Всего каких-то пять-шесть лет и они выпустятся из Хогвартса.

— Северус!

Минерва ещё долго голосила на тему того, что это произвол, и что-то там о детской психике, которая сильно пострадает, переметнись она в своё обличие на глазах второкурсников.

Итог подвёл Уизли, предложив завести в школе похожую кошку и поселить её у Снейпа в кабинете.

Вопли Снейпа для всех были настолько привычны, что на это уже никто не стал обращать внимания, и все покинули директорский кабинет в приподнятом расположении духа.

* * *

— Гарри? — в лабораторию осторожно заглянул Бэнс, — ты окончательно решил извести себя бессонницей? Там ещё заказ на три костероста пришёл. У нас есть?

— А, мистер Бэнс, доброй ночи, — отозвался Поттер, сидя на высоком стуле перед маленьким котелком, из которого вырывалось зеленоватое пламя. — На нижней полке штук пять было, посмотрите в кладовой.

— Что ты варишь на этот раз? — полюбопытствовал Бэнни, отставляя в сторону банку с гаурелиями.

— Фалио Ризис, — ответил Гарри и снял с горелки шипящую баночку, — сейчас или взорвется, или, наконец, получится.

— Решил отвлечься варкой сложных зелий? — Бэнс аккуратно упаковывал костеросты в мешочек.

— Занимаюсь самообразованием, — отозвался Гарри, вливая тонкой струйкой белую массу в зелёный огонь, — нашёл тут информацию о том, что можно поступить на курсы зельеваров при госпитале. Может быть, если пройду испытания, буду учиться дальше. Надо же как-то двигаться вперёд.

— Ну, учеба — штука хорошая, — отозвался Бэнни, направляясь к выходу из лаборатории, — но сон бы тебе тоже не повре...

«Бабах!» — хлопнуло в котелке, отчего Гарри свалился на пол со стула.

— Не получилось. Ну ладно. Попробую завтра ещё раз, — сказал он, потирая ушибленный бок.

— Убирай тут всё, Стэн, и пошли, выпьем чая. Надо давать себе отдохнуть. Организм ведь тоже не железный, ты торчишь тут ночами уже больше месяца, — рассмеялся Бэнс и пошёл привязывать к сове мешочек с товаром.

* * *

— Гера, не помешаю? — Северус тихонько зашёл в палату и посмотрел на Эмми. Девочка сидела на кровати и тихонько играла с шоколадной лягушкой.

— Заходи, Северус, — улыбнулась Гертруда, — давно тебя не видела. Как себя чувствуешь?

— Ты знаешь, вполне неплохо для человека, столкнувшегося недавно с толпой людей, желающих тебя убить.

— Неисправимый оптимист, — покачала головой целительница. — Что тебя привело в Мунго?

— Да вот, пациентку пришёл проведать.

— Эмми, — обратилась Гертруда к девочке, — ты помнишь профессора Снейпа?

Девочка посмотрела на Снейпа и утвердительно кивнула.

— Да, помню. Вы приходили ко мне несколько раз с почтальоном Ги.

— С кем? — не понял Северус.

— Почтальоном Ги. Он в прошлом году нам письма от бабушки приносил и газеты там всякие. А один раз принес папе какое-то письмо с цифрами, так что папа потом очень ругался. Не на Ги, а на письмо, — поправилась Эмми, — хотя мама мне всегда говорила, что почтальон очень грязный, и волосы у него во все стороны, и очки кривые. И чтобы я с ним не очень-то общалась. Но он такой добрый...

Гертруда выразительно посмотрела на Снейпа и ухмыльнулась.

— Я оставлю вас ненадолго — мне нужно подписать несколько назначений, Северус. Скоро вернусь.

С этими словами целительница вышла из палаты, оставив Снейпа наедине с девочкой.

— Почтальон, значит, — хмыкнул Северус, присаживаясь на стул рядом с кроватью Эмми.

— Не знал, что ты приходила в себя, когда мы тебя навещали.

— Я всего на минуточку, — пролепетала девочка, — мне было страшно, и так тихо было вокруг, а потом я услышала голоса и открыла глаза. А тут вы и Ги. И тогда я подумала, что раз вы с ним, то вы хороший человек и вам можно верить. А почему он не пришёл?

— Не знаю, — развёл руками Северус, — наверное, у него сейчас очень много дел.

— Он мне всегда так помогал, — серьёзно сказала она, — и письма помогал читать, если я сама не могла. Я ещё не очень хорошо умею, — доверительно шепнула она Снейпу. — А Ги всегда меня утешал и говорил, что скоро научусь. И вообще, чтобы не боялась ничего. Потому что надо верить в хорошее. Только мама его не любит. Говорит, что он поло... полоумный дурак, — Эмми нахмурила свой лобик.

— Вот как, — мягко сказал Снейп, — почему же мама так отзывается о почтальоне?

— Ну потому что Ги всегда так улыбается, словно любуется каждой божей коровкой на кустике. Мама считает, что серьёзные люди так улыбаться не могут. Вот вы, например, — Эмми ткнула пальцем в Снейпа, — сразу видно, что вы очень серьёзный человек.

— А если так? — Снейп попробовал улыбнуться.

— Неет, — засмеялась Эмми, — так, как у почтальона Ги, у вас не получится. Он улыбался всегда так, словно сам над своей глупостью смеялся. Мама его так и называла: дурак с холма.

— Почему с холма? — не понял Северус.

— Ну, почта же там, на холме. Он как шёл оттуда, насвистывая, так мама сразу в окно выглядывала и кричала мне: Эмми, вон твой дурачок с холма идет, иди, забери у него письма.

— Ясно, — вздохнул Северус, — Ладно, я потренирую улыбку.

Гертруда вернулась в палату и принесла Эмми пузырёк с сиропом.

— Вот, Эмми, выпей, пожалуйста.

— А оно не кислое? — спросила девочка с сомнением.

— Нет, это будет сладкое. Не беспокойся, — Гертруда протянула пузырёк девочке, и та, понюхав его, решительно выпила содержимое до дна.

— А теперь тебе нужно поспать, — мягко улыбнулась целительница, — через пару дней к тебе приедут в гости родители.

Эмми послушно улеглась на подушку и зевнула во весь рот.

Убедившись, что девочка уснула, Снейп с Гертрудой вышли из палаты.

— Гера, с этой девочкой не всё так просто, как мы изначально думали, — сказал Северус, когда они уже миновали несколько поворотов.

— То есть? — вопросительно посмотрела на профессора Гертруда. — Разве теория Поттера была не верна?

— Теория Поттера? — остановился Снейп. — То есть ты знала...

— Я целитель, я обязана знать. Но не переживай, — она сочувственно взяла Снейпа за локоть, — я поговорила об этом с мистером Поттером буквально за час до нападения, и он был напуган моим открытием не меньше твоего.

— Кругом обман... — с горечью сказал Северус, покачав головой.

— Сначала я тоже так думала, — согласилась Гертруда, и они медленно двинулись дальше по коридору, — а сейчас, знаешь, прихожу к мысли, что никто, в общем-то, не виноват в случившемся.

— Что?! — Северусу показалось, что он ослышался.

— Ну-ну, не кричи так, санитары сбегутся, — Гертруда похлопала Снейпа по локтю и открыла дверь своего кабинета, пропуская туда гостя. — Мальчик хотел начать жизнь с чистого листа. Разве ты сам не помнишь, какая тишина была на его счёт в газетах? Словно нет больше никакого Гарри Поттера и в помине.

Северус скептически сощурился.

— Не вредничай и садись. У меня не так много времени, а кофе я сегодня пока так и не попила, — и Гертруда открыла массивный шкаф, за дверцей которого стояли чашки и аллюминиевая банка. — Так что с точки зрения человека, мечтающего, чтобы его оставили в покое, он поступил более чем разумно.

Целительница указала Снейпу на стул и поставила перед ним чашку.

— Опять же, — прихлебывая, продолжала свой монолог Гертруда, — вспомни нападения. Тебе было до того, чтобы разбираться со своей школой, когда тут любые руки были на вес золота?

Северус напряжённо думал, механически помешивая кофе ложкой.

— Вижу по твоему лицу, что дела тебе до Слизерина не было. Ну так и ему было не до всего этого. Ты же сам в него вцепился как клещ двумя руками. Мог бы и с Бэнни работать. Но ты же Поттера выбрал.

— Да, но Поттер и зельеварение…

— Оставь эти сказки для школьных мемуаров, — хрипло рассмеялась Гертруда и присела на край стола, — ты сам видел и как он работает, и что он умеет. Сам же учил, как-никак, — и она хитро улыбнулась, делая очередной глоток из чашки.

— Ты ставишь меня в тупик всеми своими умозаключениями, — признался Северус и вздохнул, — у меня была совершенно другая картина мира. Но куда ни приду, везде мне говорят какой он-де хороший мальчик, этот Гарри Поттер…

— Так, может, и впрямь хороший, — Гертруда поставила на стол пустую чашку. — Ладно, так что ты там мне про девочку пришёл сказать?

— Девочка, — повторил машинально Северус. — А у девочки не тот семейный анамнез.

* * *

Хогвартс спал. Ворочались на своих холстах портреты, тихонько скрипели лестницы, меняющие своё направление. Шелестели своими одеяниями призраки замка, выныривая из стен в коридоры школы. А в самих коридорах дремотно застыл тёплый воздух, нагретый за день камнями Хогвартса.

Северус тихо шёл через галерею, не зажигая Люмус. Он знал тут каждый поворот, каждый узор на ковре, каждый скол на раме. Дом. Этот замок уже тридцать лет был его домом. Иногда радушным, иногда не очень. Но такого спокойствия, как в Хогвартсе, он не испытывал больше нигде. Разве что той ночью, на Стоун-стрит. Северус прикрыл глаза и тряхнул головой. Не следует сейчас об этом думать. Он свернул на лестницу и стал спускаться в подземелья.

«Как я давно тут не был». Северус на секунду замер, а потом сжал перила крепче и ускорил шаг. Что ж, раз он запретил себе пускать в сознание призрак Брута, то тень Поттера немедленно нарисовалась вместо него.

Столько разных людей на протяжении этих недель упоминали в своих разговорах Гарри — уму непостижимо. Может, Гертруда права, он в своей слепой ненависти к образу золотого мальчика не разглядел человека, которого разглядело его подсознание? Может то, в чём он сам пытается себя столько лет убедить, — неправда? Разве были их разговоры со Стэнли в лаборатории неискренни? Разве тогда, в доме Поттера, показалось ему что-то декорацией?

В ком из этих двоих людей он ошибался? И не ошибся ли он в первую очередь в самом себе?

Северус дошёл до своих комнат и шагнул внутрь. Факелы тихонько вспыхнули у него над головой, и Снейп прошёл к камину, чтобы развести огонь. Апрель уже вступил в свои владения. Дракучая ива расцвела пышными бутонами, отчего казалось, что на её кроне поселилось розовое облако. Тёплый ветер приносил с озера щекочущий ноздри запах пыльцы, и в чёрной мантии под солнечными лучами становилось неуютно от жары. Но ночами в подземельях всё ещё было зябко. Замок не успевал прогреться до конца — подвальная сырость отнимала у камней всё их трепетное тепло, выдувая его сквозняками по коридорам.

Камин с третьей попытки разгорелся и затрещал. Северус вытер руки тряпочкой и поднялся с колен. Его взгляд упал на каминную полку, на которой примостилась виниловая пластинка из дома Брута.

«Fool on the hill»⁽¹⁾, прочёл Снейп на этикетке. Что ж, снова в самую точку. Он отошёл к одному из шкафов и вытащил проигрыватель. Пластинка зашуршала, и из раструба послышались звуки флейты и рояля.

«Day after day, alone on a hill the man with the foolish grin is keeping perfectly still...» [День за днём, один на холме, мужчина с глупой ухмылкой стоит совершенно неподвижно]

«Ну да, — подумал про себя Северус, садясь в кресло, — вот он самый, «fool on the hill», дурак на холме. Как верно Поттер всегда выбирает музыку».

Хотя, сказать по чести, эту пластинку наугад выбрал сам Северус. Видимо, провидение хочет что-то сказать ему, просто иначе не может достучаться.

Как всё безумно запуталось. Поттер, Стэнли, Гертруда, Сэлли и Эмми... голова сейчас лопнет.

Почему из всего возможного этот удивительно непоследовательный человек выбрал именно зельеварение? Никогда не было особых способностей в школе. Если бы были, Северус сам первый бы кинулся его поощрять. «Нет, профессор, — остановил себя Снейп, — кривишь душой! Ты делал всё, чтобы у ребёнка никогда не возникло желания и на пушечный выстрел подойти к котлам». Стал бы сейчас Северус противиться тому, чтобы какой-то гриффиндорец попросился на дополнительные зелья, или осаждал его кабинет после уроков со своими вопросами? Северус прислушался к себе. «Не знаю, — ответил он минуту спустя, — может, и не стал бы». Война сильно их всех покалечила. Весь этот школьный бравурный фарс, который происходил с курсом новейшей истории — это тоже своего рода терапия для покалеченных душ. Все эти перебранки на педсовете, затянувшаяся история с фамилиаром — разве Минерва не могла в первый же день положить этому всему конец? Но нет, они разыграли карту и теперь доигрывают партию до конца. И Северусу от этой игры легче. Только вот кошку надо завести. Настоящую, не иллюзию из тапка сделать, а живое, мяукающее, дерущее когтями диван. Поттер вот тоже завёл. Изверга. И герань эту зубастую. И ведь действительно, хорошо зелья варит, подлец. Кто бы мог вообще подумать. Северус взял в руки пустой пузырёк. Вот, даже состав интересный доработал. Под свои нужды, не патента ради. А как хорошо сразу помогло. За это ведь и премию можно получить, и грамоту за вклад в науку. И даже членство в гильдии зельеваров. Ремесленники на такое не способны. И всё ради чего? Ради того, чтобы жить жизнью обычного человека, не золотого героя. Получать свои гроши в аптеке Бэнса на отшибе Англии. Вот только прежняя жизнь не отпускает. То профессора спасай, то в Мунго беги, то в Хогвартсе прикрой. И он спасал, бежал, прикрывал. И даже спас и прикрыл. И стоял на сцене такой неуверенный, теребящий рукав. Не потому ли, что хотел поскорей снять с себя бремя прежней жизни и освободиться от этой навязанной роли?

Песня доиграла, и шорох умолкнувшей пластинки слился с потрескиванием дров. Северус сжал руками виски. А что в это время делал он? Правильно: лелеял школьные обиды, скрежетал зубами и говорил гадости. Может, будь он сам, Снейп, с Поттером помягче в школьные годы, и истории с учебником бы не было. Может быть, именно учебник-то его чему-то и научил, раз профессор не смог. Ведь это как сам Северус сейчас — готов был слышать от одного то, что не способен был услышать от другого.

«Вот что надо было тогда отправить Поттеру в подарок за пластинку» — невесело усмехнулся он. Школьные записи Снейпа. Ведь была же у него где-то в сундуке стопка конспектов по зельеварению. Но они оборвали переписку. «Я сожгу ваше письмо, не распечатав».

Поленья в камине совсем прогорели, и в комнате снова стало прохладно. Ладно. Он подумает об этом завтра. Завтра начинается марафон с экзаменами. Не стоит больше делать поспешных выводов. Импульсивность всегда подводила профессора. "Пора бы уже и повзрослеть".

Северус встал, поворошил кочергой угли в камине и отправился спать, всё ещё напевая мотив про дурака с холмов.

Рассвет прокрался в лабораторию осторожным, щупающим пространство лучом света. Переместившись с горелки, он робко прошёлся по столу, задел краешком створки шкафов и разлился, набухая теплом, на столе. Гарри тяжко вздохнул и поморщился. Луч солнца, осмелев, припекал его щёку и грел красным отсветом правый глаз. Поттер дёрнул головой и проснулся. Шея немилосердно затекла, а при попытке сдвинуться с места заболела задница, на которую вчера так неловко упал Стэнли. Бэнс до сих пор иногда звал его Брутом, и Гарри ничего не имел против. Он одинаково откликался на оба имени, и ему даже было спокойней, когда аптекарь называл его как раньше. Словно ничего не случилось. Словно бы всё по-старому.

Конечно, по-старому уже не было. Но Гарри пришлось смириться с положением вещей. Теперь двум его сущностям предстояло срастись, и этот процесс был так же болезненнен, как при использовании костероста. Возможно, если бы Волдеморт, разорвав свою душу на семь частей, вознамерился их снова собрать воедино, он бы тоже испытывал неимоверную душевную боль. Интересно, возможно ли создать зелье, помогающее срастить душу?

Но некого больше спросить. Поттер с силой ударил кулаком по столу и простонал в бессильной злобе на самого себя: «Но терпи, терпи! Чересчур далёко всё зашло».

И Гарри мужественно терпел, и занимался ночами у себя в домашней лаборатории. Сегодняшней ночью он всё же сварил Фалио Ризис как надо, но до спальни не добрался — уснул тут же, за столом.

Стоило подняться наверх и покормить нервничающего кота. Ему и так в одиночестве не сладко. А потом — полный рабочий день в аптеке. Может, стоило попросить Бэнса снова приютить кота и герань у себя в Годриковой Лощине? Но тогда и сам Стэнли будет сутки напролет жить в аптеке. А жить там же, где и работаешь — это совсем «оснейпиться».

Гарри вздохнул и поковылял по ступенькам наверх. День разгорался, и его, как и все прежние дни, предстояло пережить, чувствуя в каждом из котлов запах душевной горечи.

Профессор грозно оглядел класс, и дети оцепенели от страха. Экзамен по зельеварению у третьего курса. Все как на ладони. Испуг, решимость, паника, страх. Слишком много страха даже для Слизерина.

Северус взмахнул рукой, и на доске появился рецепт противоядия от истерики.

Несколько человек понимающе хмыкнули, оценив сарказм профессора.

Впрочем, серьёзность момента не располагала к смеху, и по команде Снейпа дети боязливой вереницей потянулись к шкафу с ингредиентами.

Это был уже четвёртый экзамен по зельеварению за эти два дня, и потому Северус пребывал в состоянии хищного напряжения. Взрывающихся котлов пока не было, но не говори «Лонгботтом» до конца недели, а то сглазишь. Время сессии — всегда самое нервное у учеников. Студенты путаются в формулировках своих эссе чаще обычного, кидают в котлы что попало, и следить за ними нужно втрое пристальней, чем он позволяет себе на обычных уроках.

У шкафа с ингредиентами началась перебранка, и Северус поспешил на источник звука.

— Что тут происходит? — ледяным голосом спросил он, бесшумно подойдя к группе третьекурсников. Колин Селвин, бледный, но решительный, стоял чуть в стороне и с ненавистью смотрел на зачинщиков потасовки.

— Тридцать баллов с Гриффиндора, Мистер Уэсли, Мистер Велери и Мистер Чанг. Ещё одна подобная стычка, и вы отправитесь к директору.

После того, как гриффиндорская шайка пристыжено отправилась к своим партам, Северус пропустил Селвина к шкафу, и даже сам помог ему достать с верхней полки баночку с любистоком.

Мальчишка сдержанно поблагодарил профессора и с неестественно прямой спиной отправился к своему столу.

Колин Селвин. Затравленный школой ученик. Как бы ни старалась Гермиона Грейнджер, стычки в коридорах Хогвартса всё равно происходили. Рональд Уизли проводил с детьми разъяснительные беседы, и некоторые из этих разговоров, капля по капле, достигали недр их головного мозга. Но нужно время, время. А пока что Селвина приходилось отбивать всем преподавательским составом. Ну, ничего. Скоро лето. Всего ничего потерпеть осталось.

Северусу вспомнился он сам. Как постоянно отбивался от Мародёров, как терпел подначки однокурсников, как безропотно сносил едкие комментарии Эванс. Да, сейчас Колин оказался на его месте. Прошёл уже месяц после нападения, а мальчик всё так же был под пристальным вниманием всей школы, как это было и в первый день. Колин терпел, сколько мог. Хотя по вечерам Северус видел его красные глаза, а встречаясь с ним в коридорах — крепко сжатые кулаки.

Как Поттер все шесть лет обучения терпел такое?

Северус покачал головой, прогуливаясь между рядами парт. Вот уж никогда бы не подумал, что сделает такое открытие.

Как-то раз, недели полторы назад, Колин признался Северусу, что, как только окончит школу, сменит имя и фамилию, чтобы навсегда забыть этот ужас и начать с нуля. Северус только вздёрнул бровь, а потом невзначай рассказал Селвину историю о том, как один юноша уже пытался начать с нуля, и что из всего этого вышло. Колин на это буркнул, что раз не получится сбежать, тогда он сотрет сам себе память. Северус тактично напомнил Селвину и о том, как удачно Гилдерой Локхард, полностью лишённый всяческих воспоминаний о самом себе, проводит вечность в застенках Мунго. Колин ушёл удручённым, но хотя бы задумавшимся.

Вот и не верь в провидение.

Котёл за вторым столом опасно забурчал, и Северус с удовольствием поставил мистеру Чангу «Тролля» за экзаменационную работу. Получив, таким образом, некоторое моральное удовлетворение, профессор Снейп принялся и дальше разгуливать между партами, заглядывая в котлы и сдержанно хмыкая. Экзамен проходил в строгом соответствии с представлениями профессора о высшей справедливости.

Большой Зал бурлил. Растрёпанные после экзаменационной кутерьмы дети шумно обсуждали задания и зачёты, совещались друг с другом о том, как кто ответил на тот или иной вопрос, и смогли ли они верно превратить чайник в курицу на зачёте по трансфигурации.

— Какой ажиотаж! — ужаснулась Гермиона, присаживаясь к столу.

— А во время учебы тебе это нравилось, — улыбнулся Уизли, с опаской смотря на девочку со стола Равенкло, решившую продемонстрировать свои знания трансфигурации на кубке с тыквенным соком.

— С этой стороны стола сессия выглядит не так радужно, — вздохнула Гермиона и попыталась собрать в хвост свои растрепанные волосы.

— Мне кажется, я всегда был не с той стороны стола, — добавил Уизли, скривившись: колченогая курица, истошно вопя, прыгала по тарелкам и сбивала столовые приборы на пол.

— Кто-нибудь, прекратите этот кошмар, — взмолилась Синистра, затыкая уши руками, — я четыре ночи дышу воздухом на астрономической башне в компании перепуганных подростков.

Харгид громко откашлялся, вытащил свой розовый зонтик и пустил в курицу заклинанием. К удивлению детей, теперь курица имела три лапы, которыми начала активно работать, набирая скорость. Так что уже через десять секунд птица-мутант носилась по всему Большому Залу истошно кудахтая. Заглянувший на шум Филч застыл в дверях с открытым ртом, чем птица-курица с удовольствием воспользовалась, прошмыгнув в холл.

— Ну всё, — удручённо пробасил Хагрид, — побежала, значит, территорию осваивать. Теперь, эта, не поймаем её.

Учителя предпочли промолчать, а дети радостно переговаривались между собой, строя удивительные догадки относительно третьей лапы.

— Что за шум? — спросила пришедшая МакГонагалл. — И что за дикий мутант носится сейчас по второму этажу Хогвартса?

— Вообще-то это кубок с тыквенным соком, — потерев переносицу, ответил за всех учителей Северус, — мы тут ...ээ... практиковались.

— Детский сад! — резюмировала Минерва, расправляя на коленях салфетку. — Совсем мозги растеряли на экзаменах. Ну, ладно Северус — на него я уже давно рукой махнула, но от вас, профессор Грейнджер, я такого не ожидала.

— А что я? — встрепенулась Гермиона, и волосы на её голове снова встали дыбом. — Я вообще ничего не видела. Ничего не знаю.

— И мозги наши на месте, — обиделась Синистра.

— Нервы только не в порядке, — подтвердила Помона, изображая глазом тик.

— После обеда пойдёте всем составом отлавливать этого птеродактиля по замку, — проворчала Минерва, поднося бокал ко рту.

— Да само рассосётся, — беспечно отозвался Флитвик.

— А можно подождать, когда Миссис Норрис об неё зубы обломает, — весело добавила Вектор, накалывая вилкой сардину.

— Ты что, — откликнулся Снейп, видя, как негодующе заходили желваки на лице Минервы, — она там инфаркт получит. Третья нога — это вам не шутки шутить.

Давайте её лучше зоологам с Хаффлпаффа подарим? Вон, смотрите, как они шушукаются, — и Северус совершенно по-детски ткнул пальцем в направлении хаффлпаффского стола.

Все, как по команде, повернулись к столу факультета. Толстячок Фолкинз увлечённо листал энциклопедию и что-то говорил своим товарищам.

— Кошку вам всё равно придётся завести, — хохотнул Уизли и с наслаждением откусил половину сосиски, — жапишано в поштанофлении петшовета.

— Вот ведь... — цыкнул Снейп, качая головой, — и откуда вы взялись на мою голову, Уизли, с вашей замечательной памятью.

— Порадуйся, Снейп, такие золотые кадры вырастили, — улыбнулась Помона и похлопала Рона по плечу.

— А какие ещё вырастим! — присвистнул Флитвик, кивая на Приттса, воодушевлённо штудировавшего за обедом книгу, стащенную из библиотеки.

— М-да, — констатировал Северус, — этот точно далеко пойдёт.

1) (с) The Beatles Fool on the hill

Вернуться к тексту